Текст книги "Не оборачивайся"

Автор книги: Мишель Ганьон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава
13

Ноа разбудил запах подгоревших тостов. Все тело болело. Что-то жесткое вгрызалось в спину. Она заморгала и выпрямилась. И обнаружила, что умудрилась заснуть на подоконнике. Кто-то – наверное, Питер – накрыл ее шерстяным одеялом. Однако спина, касавшаяся холодной стены, замерзла.

Она поплотнее завернулась в одеяло и направилась по коридору на кухню. Питер стоял возле крошечной плиты на две конфорки. На стойке валялась скорлупа от яиц и грязные тарелки, над тостером поднимался дымок.

Услышав шаги Ноа, Питер повернулся и слабо улыбнулся. Одной рукой он жонглировал подгоревшим ломтиком хлеба.

– Доброе утро, – сказал он.

Включилась пожарная тревога.

Ноа быстро подошла к окну, повозилась с задвижками и распахнула его. На кухню хлынул холодный воздух, и она задрожала, несмотря на теплое одеяло. Впрочем, дым быстро рассеялся, и сирена смолкла.

Ноа обернулась и увидела, что Питер снова криво улыбается.

– Извини, – кротко сказал он. – Я готовил.

Ноа посмотрела на тост.

– Едва ли этоможно так назвать. А я думала, что ты большой мастер.

Питер нахмурился.

– Я никогда этого не говорил.

– Я слышала, как тебя хвалил Коди.

– Ну да… просто у него плохой тостер. – Он бросил сгоревшие кусочки хлеба в мусорное ведро под раковиной.

Через световую шахту послышался голос:

– У вас все в порядке?

– Да, Пэм, извини, – крикнул в ответ Питер.

Он посмотрел на Ноа и закатил глаза. И вдруг все происходящее показалось ей ужасно смешным – она не могла понять, что именно, но принялась отчаянно хихикать.

– Что такое? – удивился Питер, глядя на сложившуюся пополам Ноа. – Я ничего не понял.

– Кажется, горит что-то еще, – пробормотала Ноа, которая так смеялась, что ей уже не хватало дыхания.

– О, черт!..

Питер бросился к плите и сорвал крышку со сковороды. От почерневшего омлета повалил дым.

Ноа так хохотала, что не устояла и повалилась на пол.

– Не вижу ничего смешного, – проворчал Питер, схватил сковороду и, подбежав к открытому окну, выставил ее наружу, чтобы дым не шел в кухню. – Похоже, я испортил сковороду, – с горечью добавил он. – А вместе с ней загубил последние яйца.

– Как и остатки хлеба? – спросила Ноа, продолжая хихикать.

Питер мрачно кивнул.

Она ничего не смогла с собой поделать и фыркнула. Может быть, дело было в том, что Ноа по-прежнему не хотела есть, и отсутствие завтрака не произвело на нее никакого впечатления. Все вместе показалось ей ужасно уморительным, особенно выражение лица Питера, когда он держал на вытянутой руке сковородку со сгоревшей яичницей…

Ноа снова принялась смеяться.

Питер не выдержал и улыбнулся.

– Ладно, возможно, это и правда смешно, – признал он.

– Думаю, нам не стоит высовываться, – выдохнула она. – Думаешь, пожарные уже близко?

– Может быть, – ответил он.

Ноа вдруг вспомнила, как прижималась к крыше пожарной машины, когда проезжала в ворота складского комплекса, и перестала смеяться. Она увидела, что Питер с тревогой на нее смотрит.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Да, все нормально, – ответила она, взяв себя в руки. – Где Коди?

– Ушел на работу. Мы хотели тебя разбудить, чтобы взять анализ крови, но ты так крепко спала… У Коди будет перерыв перед тем, как он отправится в больницу. Он обещал вернуться.

– Ладно, – сказала Ноа.

Но стоило ей представить, как игла шприца протыкает ее кожу и кровь начинает капать в пробирку… к горлу подкатила тошнота, а рука прижалась к груди.

– Что ж, попробую выяснить, можно ли здесь найти что-нибудь еще, – сказал Питер, с сомнением оглядывая кухню. – Может быть, у Коди есть острый соус.

– Все в порядке, – сказала Ноа. – Я не голодна.

Питер кивнул, словно это было нормально, хотя она ничего не ела со вчерашнего дня.

– Отлично, мне больше достанется.

Ноа не понравился фальшивый энтузиазм в его голосе, но она решила промолчать. Питер лишь старался ее подбодрить. Не его вина, что она стала какой-то извращенкой.

– Я собираюсь снова заняться изучением файлов, – пробормотала она, вставая.

– Ладно, – кивнул он. – После завтрака я проверю, все ли выгрузилось. Полагаю, что файлы сейчас находятся на удаленном сервере.

Вернувшись в гостиную, Ноа услышала, как шипит вода на горячей сковороде. Гостиная была полна дыма. Несмотря на холод, Ноа распахнула одно из окон, чтобы проветрить комнату, включила лэптоп и проверила почту. Новых писем от ее таинственного друга больше не приходило. Она решила удовлетворить свое любопытство и стала искать в сети А6М0. Большинство хакеров, как и она, выбирали себе ники на основе личных ассоциаций. Может быть, и он поступил так же.

Поиск в «Гугле» выдал ссылки на австралийскую биржу и какие-то японские сайты. Ноа просмотрела три страницы бесполезных ссылок и уже собралась сдаться, но в последний момент наткнулась на статью в Википедии.

– Ха! – вслух сказала она. – Я тебя нашла.

– Что?

Ноа повернулась. Питер стоял в дверях и протирал сковороду губкой.

– Мне кое-что удалось найти.

– О «Проекте Персефона»? – спросил он, входя в комнату.

– Нет, другое.

Ноа повернула лэптоп так, чтобы он не видел монитор. Когда она рассказывала Питеру и Коди свою историю, то не стала упоминать об ангеле-хранителе. Она и сама не знала, почему так поступила, – наверное, сработал инстинкт.

– Понятно, – смущенно пробормотал Питер. – Я буду в другой комнате, поработаю на компьютере Коди.

– Хорошо.

Ноа с трудом скрыла раздражение. Она уже давно не проводила столько времени с другими людьми и отвыкла от того, что они могут болтать просто так. Она устала от общения. Однако Питер явно не хотел уходить.

– Удачи, – наконец сказала Ноа, поворачиваясь к своему компьютеру.

– Ну ладно, – пробормотал он.

Ноа недовольно вздохнула. Ей хотелось открыть Википедию и узнать побольше о своем ангеле-хранителе. А6М0 был самолетом-истребителем [44]44
  Mitsubishi А6М Zero – японский легкий палубный истребитель.


[Закрыть]времен Второй мировой войны – отсюда такое количество ссылок на японском. Союзники прозвали его Зик. Если Ноа не ошиблась, ее ангела-хранителя звали Зик. Или он помешан на старых самолетах.

Однако это никак не приблизило ее к ответам.

Через минуту Ноа услышала, как Питер выругался, потом после короткой паузы – еще раз.

– Что случилось? – наконец не выдержала Ноа.

– Я не могу этим пользоваться.

– Почему?

– Подойти и посмотри сама.

Она вошла в спальню. Питер сидел на пластиковом стуле – такие обычно ставят на веранде – и смотрел в древний монитор. Брови Ноа поползли вверх, когда она увидела огромную башню у его ног.

– Так это «Гейтвей»? – спросила она. – Настоящий?

– Настоящий, – с тоской ответил Питер. – Ему не меньше десяти лет. – Он снова повернулся к компьютеру.

– Оперативная память? – спросила Ноа.

– Тридцать два мегабайта, – ответил Питер.

Ноа рассмеялась.

– Серьезно?

– Подожди, это еще не все, – сказал Питер. – Здесь стоит Windows 2000.

– Нет. – Ноа потеряла дар речи. Она пересекла комнату и, наклонившись над компьютером, нажала на несколько клавиш, чтобы посмотреть параметры системы. – Ничего себе. Эта штука должна стоять в музее.

– Мне не до шуток. – Питер откинулся на спинку стула и печально сказал: – А я думал, что мои родители отдали Коди старый лэптоп брата.

– Может быть, он отнес его на работу? – предположила Ноа.

– Не исключено, – сказал Питер. – Хотя у фельдшеров обычно нет времени на то, чтобы проверять электронную почту во время смены. Так или иначе, но с этого компьютера я никуда не сумею выйти. Если ты одолжишь мне на время твой «МакБук»…

– Ты хочешь поработать за компьютером другого хакера? – Ноа приподняла бровь.

– Знаю, знаю, – с усмешкой ответил он. – Мы еще недостаточно хорошо друг друга знаем, поэтому не готовы для обмена компьютерами…

– Ты прав, – проворчала Ноа. – И ты даже не накормил меня завтраком.

– Эй, я же пытался, – запротестовал он. – Коди ведь распечатал многое из того, что тебе может понадобиться?

– Верно.

Даже отбросив все шутки в сторону, Ноа совсем не хотелось, чтобы кто-то другой прикасался к ее компьютеру. Хакеры помешаны на своих компах – так шеф-повар приносит на работу собственные ножи, и никто не имеет права их трогать. И все же Питер был прав – ему требовалась более мощная машина, чем антикварный монстр, стоящий в спальне Коди. Она и в самом деле могла поработать с распечатками.

– Ладно, – сказала она. – Но пароли я тебе не дам.

– Конечно, нет. – Питер пришел в ужас. – Я не стал бы ими пользоваться, даже если бы они лежали у меня перед носом.

Он улыбнулся, и Ноа улыбнулась в ответ. Она вдруг остро ощутила, как близко они находятся друг к другу. Девушка наклонилась над компьютером, их бедра соприкасались. Она почувствовала, что между ними возникает напряжение; казалось, еще немного, и послышится электрическое гудение. В глазах Питера что-то дрогнуло, и он придвинулся к ней.

– Ноа, я…

– Пойду принесу лэптоп, – перебила его она, делая быстрый шаг назад.

Питер ничего не сказал, но Ноа чувствовала на себе его взгляд, когда выходила из комнаты.

Ощущение получилось необычным. У нее горели уши, сердце отчаянно колотилось в груди, дыхание стало прерывистым. Однако Ноа сомневалась, что это как-то связано с операцией. Нет, происходило нечто совсем другое, и она не была уверена, что ей это нравится.

Правда состояла в том, что она ни разу в жизни не целовалась, – тайна, которую Ноа хранила с особым старанием. Впрочем, нельзя сказать, что не было таких возможностей. В Центре, а также в нескольких приемных семьях ей приходилось давать отпор попыткам ее поцеловать, а иногда случались вещи и похуже. До сих пор ей не хотелось ни с кем целоваться. До настоящего момента, внезапно поняла Ноа.

Она вдруг сообразила, что представляет губы Питера. Они были непривычно пухлыми для юноши и выглядели мягкими, и на секунду Ноа захотелось узнать, какими они окажутся, когда прижмутся к ее губам… Ноа вздрогнула и тряхнула головой, старясь отогнать необычные мысли. «Это же просто смешно!» – подумала она. Ноа пережила стресс, с ней столько всего случилось, а он отнесся к ней по-человечески – вот и все дела.

Девушка подхватила лэптоп и вернулась в спальню, надеясь, что ее щеки уже не пылают так сильно. Питер продолжал смотреть в сторону двери. Когда она вошла, он не отвел глаз, словно чего-то ждал. Ноа без всяких церемоний сунула лэптоп ему в руки.

– Вот, – хрипло сказала она, развернулась на каблуках и выскочила из спальни, не глядя ему в глаза.

Все еще чувствуя себя не в своей тарелке, Ноа подошла к стопкам бумаг, которые вчера вечером Коди аккуратно разложил в углу. Вскоре она услышала, как Питер начал стучать по клавишам в соседней комнате, но ей потребовалось сделать усилие, чтобы обратиться к распечаткам.

«Где-то здесь есть имя ребенка, чей тимус находится у меня в груди», – с тоской подумала Ноа.

Она набралась решимости, сказав себе, что должна отнестись к проблеме так, будто это очередной проект, с которым ей требуется быстро разобраться.

Как только ей удалось преодолеть тошноту, Ноа стало легче. Время пошло быстрее. Питер стучал по клавишам на ее лэптопе, а она изучала файлы, пытаясь найти совпадения, которые позволили бы их как-то скомпоновать. Коди объяснил, на что следует обращать внимание: сначала группа крови, потом определенные пометки, которые должны обозначать одних и тех же пациентов.

Всякий раз, когда Ноа проходила мимо двери спальни, направляясь на кухню или в ванную комнату, она бросала взгляд на Питера. Он непрестанно выбивал ритм каблуком по голому полу. Странно, но это успокаивало Ноа, словно стук дождя по оконным стеклам. Впервые после того, как она пришла в себя на операционном столе, девушка смогла немного расслабиться. Наконец она получила возможность не оглядываться через плечо.

– Ты не хочешь есть?

Ноа подняла голову.

– Что?

– Я спросил, хочешь чего-нибудь? – сказал Питер, выходя из спальни и потягиваясь. – Я ужасно проголодался.

Он облизнул губы, и Ноа почувствовала, что снова краснеет. Она наклонила голову, чтобы это скрыть, и повернулась посмотреть на часы. Полдень давно миновал.

– Нет, я еще не голодна, – пробурчала она.

– Ладно, – сказал Питер. – Если передумаешь, то учти – Коди разрешил брать все, что у него есть в холодильнике. Впрочем, особого выбора там нет.

– А когда он вернется? – спросила Ноа, довольная тем, что Питер не заметил возникшего между ними напряжения. А если и заметил, то сделал вид, что ничего не случилось. Что ж, ее это вполне устраивало.

– Думаю, скоро. Его смена в больнице начинается в три, поэтому он забежит сюда и… ну ты понимаешь.

– Да.

«Возьмет у меня кровь, – подумала она. – Будет тыкать в меня иголками».

Питер почесал живот через рубашку.

– Я собираюсь принять душ. Или ты первая?

Ноа не хотелось принимать душ здесь, но зато появится шанс согреться. Наверное, от нее уже пахнет. У нее осталась последняя смена одежды, купленная в «Урбан аутфиттерс», а в раковине она сможет кое-что постирать.

– Да, было бы неплохо.

– Ладно. Коди оставил полотенца на краю ванной.

Питер побрел на кухню. Ноа направилась в ванную комнату и включила самую горячую воду, какую только могла вытерпеть. Отвернувшись от обжигающих струй, она опустила голову и закрыла глаза, позволив потоку воды расслабить напряженные мышцы плеч.

За дверью ванной комнаты послышались голоса. Должно быть, Коди вернулся домой.

Ноа неохотно выключила воду и тщательно вытерла волосы, потом провела по ним рукой и посмотрела в зеркало, удивившись тому, что выглядит совсем неплохо. Немного бледнее, чем обычно, что уже само по себе значило немало. Однако мешки под глазами исчезли, несмотря на недостаток сна, а на щеках появился легкий румянец.

Ноа достала из сумки последнюю смену чистого белья и почистила зубы пальцем, подумав, что необходимо добыть зубную щетку. Она решила спросить у Коди, есть ли поблизости аптека, где она могла бы купить туалетные принадлежности и сотовые телефоны для себя и Питера.

Ноа вошла в гостиную, где Коди и Питер о чем-то тихо разговаривали.

– Что случилось?

– Мне кое-что удалось узнать. – Питер был заметно взволнован. – Жуткое дело, не могу поверить.

– Пожалуй, даже слишком, – скептически сказал Коди.

– А я думаю, что все прекрасно сходится, – возразил Питер.

– Вы не собираетесь рассказать мне, что произошло? – раздраженно спросила Ноа.

На нее вдруг снова навалилась усталость, тепло уходило, откуда-то из глубин ее существа поднимался холод.

– Я обратил внимание на фиктивные компании, которые являются владельцами складского комплекса и лодочной мастерской, – сказал Питер. – Задача оказалась непростой, но я отследил их до трех других и выяснил, что все они связаны с офшорными холдинговыми компаниями. Как ты думаешь, кто за всем этим стоит?

– Кто?

Ноа ненавидела, когда люди задавали такие вопросы. Если ты знаешь, кто за ними стоит, то зачем спрашивать – почему не сказать сразу?

Питер с ликующим видом развернул лэптоп, чтобы она смогла увидеть монитор. Ноа нахмурилась. Та же самая главная страница сайта, которую ей прислал ее таинственный ангел-хранитель.

– Компания по производству шампуня?

– Не просто компания, – поправил ее Питер, показав субменю. – Видишь? «Пайк и Долан» контролируют много чего еще. Фармацевтика, потребительские товары, медицинские исследования. Они даже создали заменитель сахара, которым теперь пользуются все.

– Это одна из крупнейших корпораций в стране, – сказал Коди. – Чарльз Пайк вложил миллионы в законные медицинские исследования. Целое крыло Бостонской больницы названо в его честь. Не могу поверить, что он пошел бы на такой риск, ввязавшись в подобную аферу.

– Может быть, у него была серьезная причина, – предположил Питер. – Вот что я еще нашел.

Он вывел на экран изображение прелестной молодой девушки. Очень бледная блондинка, примерно их возраста. Такая фотография вполне могла бы находиться на обложке журнала. Ниже шли крупные буквы заголовка: Элеанор Пайк больна ЧУИМ.

– Дочь Чарльза Пайка больна. Посмотрите сюда.

Питер нажал на несколько клавиш, и на экране появилась заставка видеоролика. На них смотрел высокий седой широкоплечий мужчина пятидесяти пяти лет. Волосы Чарльза Пайка побелели, но брови оставались темными. Сильное лицо, слегка выдающийся вперед подбородок, голубые глаза. Уверенный в себе человек, привыкший получать все, что захочет. Он стоял на трибуне перед большим знаменем с надписью: «Центр Пайка по изучению ЧУИМ». Питер нажал еще на одну клавишу, и они услышали голос Пайка:

«…чума нашего времени, страшная опасность потери целого поколения, нет, я не могу стоять в стороне. Вот почему я прошу вас о щедрых пожертвованиях, которые позволят найти лекарство от ЧУИМ».

Питер нажал другую клавишу, и Пайк смолк, а Питер показал на экран.

– Он говорил довольно долго.

Теперь ролик шел без звука, и Ноа продолжала смотреть на монитор. Чарльз Пайк выглядел таким… нормальным. Охваченным страстью, но самым обычным. Однако именно он мог нести ответственность за все, что с ней произошло. От этой мысли по ее спине пробежал холодок.

– Я слышал, что его дочь больна ЧУИМ. И все же… – Коди потер рукой лицо. – Все вместе кажется совершенно безумным.

– Ты говорил, что они далеки от создания лекарства, исцеляющего ЧУИМ, – продолжал Питер. – Дочь Пайка больна уже почти год. Вероятно, у нее осталось совсем немного времени. Не исключено, что Пайк готов пойти на отчаянные меры.

– Первые файлы появились больше года назад, – тихо сказала Ноа.

– Что? – спросил Коди.

– Я сказала, что они занимаются этим больше года. – Она не могла оторвать взгляда от фотографии девушки. В ее глазах она видела страх. – Тестирование началось до того, как она заболела.

– Здесь можно заработать огромные деньги, – признал Коди. – Если компания найдет лекарство или хотя бы вакцину, ну… они получат целое состояние.

– Вот почему в это ввязался Боб, – с горечью сказал Питер.

– Может быть, он пытается избавить других родителей от той боли, которую пережили они с Присциллой, – мягко проговорил Коди. – Вполне возможно, твои отец и мать не знают, какие эксперименты проводят «П и Д».

– Ну конечно, они думают, что Мейсон и его головорезы обычные волонтеры, – фыркнул Питер.

Коди покачал головой.

– Я знаю, как это трудно, парень. Однако мы должны им верить, пока не доказана их виновность.

– Ты можешь поступать, как считаешь нужным, но я им не верю, – упрямо сказал Питер. – Так что мы будем делать дальше?

Все молчали.

– Теперь только у тебя остались все данные по «Проекту Персефона»? – спросил Коди.

– Точно. Но у них почти наверняка есть резервные копии.

– Ничего у них нет, – сказала Ноа.

– Откуда ты знаешь? – прищурившись, спросил Питер.

Ноа тут же пошла на попятную.

– Ну, даже если и есть, у них нет к ним прямого доступа.

– Тогда понятно, почему они продолжают тебя преследовать, – заметил Коди.

– Я – ключ. – Внезапно Ноа поняла, что имел в виду А6М0.

Коди и Питер недоуменно смотрели на Ноа.

– Ключ? – спросил Питер. – Что это значит?

– Ничего, – ответила Ноа. – Просто… нам нужно выяснить, что они со мной сделали, верно? Если они продолжают меня преследовать, значит, я им очень нужна.

– Может быть, – сказал Питер, не спуская с нее глаз. – Или они боятся, что ты кому-то расскажешь о том, что с тобой произошло.

– Кто мне поверит? – возразила Ноа. – Я сирота, меня не раз отправляли в исправительные заведения. Неужели ты думаешь, меня станут слушать, если я заявлю, что Чарльз Пайк нанял людей, которые меня похитили, чтобы ставить на мне эксперименты?

– Нет, боюсь, не поверят, – согласился Питер. – Что же их так тревожит?

Они замолчали почти на минуту. Наконец, Коди откашлялся.

– Я могу взять тебя с собой и сделать рентгеновский снимок. – Он посмотрел на часы. – Мой приятель сказал, что примет нас в любое время после полудня.

– Отлично, тогда пошли.

Ноа пересекла комнату, взяла куртку и собралась забрать лэптоп.

– Ты намерена взять его с собой? А я рассчитывал еще немного поработать, – извиняющимся тоном сказал Питер. – Теперь, когда я знаю, что искать, у меня появился шанс найти недвижимость, принадлежащую «Пайку и Долану». Ты понимаешь, о чем я, – места, где они могут держать… других. Таких, как ты.

– Мне нужно взять его с собой, – сказала Ноа.

– Серьезно? Но ты ведь…

– Лэптоп будет со мной, – резко сказала Ноа.

– Господи, успокойся. Я просто…

– Почему бы тебе не пойти с нами, Питер? – вмешался Коди. – Я уверен, что ты сможешь подключиться к Интернету у Джека.

– Я думал, что нам лучше не высовываться, – проворчал Питер.

Ноа бросила на него свирепый взгляд, и он поднял обе руки, показывая, что сдается.

– Ладно, возьму куртку. Но так мы потратим больше времени, вот и все.

Стол оказался на два фута короче, чем требовалось, поэтому Ноа пришлось свесить ноги под неудобным углом. В комнате воняло сладковатым дезинфицирующим средством, кошачьей мочой и влажным мехом. Вдоль дальней стены шла полка с надписью: ЛЕКАРСТВА ДЛЯ СОБАК, КОШЕК И РЕПТИЛИЙ.

Ноа с трудом сглотнула. Сверху на нее смотрела бежевая камера, подобная гигантскому злобному глазу. Джек, приятель Коди по колледжу, закончил укладывать тяжелый свинцовый передник на нижнюю часть туловища Ноа.

– Извините за слишком короткий стол, – сказал он. – Не предназначен для людей.

– Все в порядке. – Ноа с трудом улыбнулась.

Коди стоял в дальнем углу, глядя на монитор, на котором должно было появиться изображение. Питер ждал в соседней комнате.

«Интересно, что рассказал своему другу Коди», – подумала Ноа.

Ветеринар не выглядел встревоженным из-за того, что кто-то пользуется его оборудованием. Однако такие вещи не могли происходить с ним часто.

– Ты готова? – спросил Джек.

Ноа кивнула.

Машина несколько раз щелкнула.

– Я закончил, – сказал Джек, подошел к ней и снял свинцовый передник.

– И это всё? – спросила Ноа.

– Да, теперь есть снимок в цифровом виде, – весело заявил ветеринар. – Мы получаем результат мгновенно. Если хочешь, можешь взглянуть. – Он повернулся к Коди. – Сейчас ко мне привезут охотничьего пса, которого сбила машина. Вас можно не провожать?

– Да, конечно. И еще раз спасибо, дружище.

– Никаких проблем. – Джек улыбнулся и повернулся к Ноа. – Рад был познакомиться. Приходи, если тебе потребуется дегельминтизация.

И он вышел, посмеиваясь над собственной шуткой.

Как только дверь за ним захлопнулась, улыбка исчезла с лица Коди. Он наклонился, изучая экран. После коротких колебаний Ноа соскользнула со стола и подошла к нему. На мониторе она увидела увеличенное черно-белое изображение. Четко, словно пальцы, выделялись белые ребра. Под ними и вокруг них она разглядела какие-то комковатые массы.

– Ну? – не выдержала Ноа, когда прошла минута.

Коди не стал смотреть ей в глаза.

– Мы были правы. – Он указал на монитор. – Вот твое сердце. А рядом, поменьше, – тимус. Чуть дальше, ну… этого там быть не должно.

Ноа посмотрела на пятно. Оно было лишь немногим меньше ее сердца.

– А чем занимается тимус?

– Сегодня я поговорил с одним приятелем, который специализируется на эндокринологии, – ответил Коди. – Прежде всего, тимус производит и обучает Т-лимфоциты.

Ноа вопросительно посмотрела на него.

– А если попроще?

Он рассмеялся.

– Извини. Тебе известно, как работает иммунная система?

– Примерно. – Ноа пожала плечами. – Она защищает человека от болезней?

– Точно, – сказал Коди, которого эта тема сильно занимала. – Специальные виды клеток сражаются с болезнью. Однако поначалу иммунные клетки не знают, что следует делать. Когда человек рождается, тимус создает для них нечто вроде учебного лагеря. Он тренирует их, и они превращаются в Т-клетки, или белые кровяные тельца, которые противостоят инфекции. К тому времени, когда у человека начинается пубертатный период, они хорошо обучены, и тимус начинает уменьшаться.

– И к чему приведет появление дополнительного тимуса? – спросила Ноа.

– Во время перерыва я кое-что почитал, и мне удалось найти несколько работ, – ответил Коди. – Помнишь мышей, о которых я рассказывал, тех, что рождались с дополнительным тимусом?

– Да?

– Ну, в их случае оба тимуса прекращали свою деятельность одновременно. Таким образом, второй попросту оказывался лишним. Однако один из исследователей предположил, что, если бы один из них продолжал функционировать, он создал бы новые, более сильные Т-клетки, которые, возможно, удалось бы обучить воевать с определенными болезнями.

– Например, с ЧУИМ, – задумчиво проговорила Ноа, понявшая к чему клонит Коди.

– Совершенно верно.

– А теперь мне нужно сделать анализ крови? – сказала Ноа.

– Если хочешь, – сказал Коди. – Я сообразил, что сегодня утром даже не спросил тебя, хочешь ли ты знать. Если нет, то все в порядке. – Он с беспокойством взглянул на Ноа.

– Я хочу знать, – решительно сказала она, протягивая ему руку. – Давай не будем тянуть.

Коди достал небольшой контейнер с набором инструментов. Ноа отвернулась, когда он ваткой со спиртом протер ей внутреннюю часть локтя. Коди знал свое дело – она почти не почувствовала, как игла проткнула кожу. Глядя, как кровь медленно наполняет пробирку, Ноа спросила:

– Как ты думаешь, каким будет результат?

– Понятия не имею, – ответил он. – Мы станем решать проблемы постепенно, шаг за шагом. – Теплая рука Коди коснулась ее кожи, он вытащил иглу и быстро залепил ранку пластырем. – Готово.

– Спасибо. Когда ты узнаешь ответ?

– Сегодня к вечеру. Это быстрый тест, – сказал он. – Я проведу его вместе с анализом другого пациента.

– У тебя могут быть неприятности из-за этого?

– Я буду осторожен, – небрежно ответил Коди.

Ноа почувствовала, что молодой медик сильно рискует.

– Почему ты это делаешь? – с опаской спросила она.

– Я же говорил тебе, Педро мне как брат, – ответил он, не глядя ей в глаза.

– И все же, ты рискуешь нарваться на серьезные неприятности, если тебя поймают, ведь так?

Коди фыркнул.

– Да, тут ты права.

– Так почему? – снова спросила Ноа.

Теперь Коди посмотрел ей в глаза.

– Ты когда-нибудь влюблялась?

– Что? – ошеломленно спросила она, но быстро пришла в себя и задумчиво покачала головой. – Нет. – Потом у нее появилась новая мысль, и она шепотом спросила: – Ты влюблен в Питера?

Тут Коди открыто рассмеялся.

– Нет, я его люблю, но не так. Однако… – Его взгляд вдруг стал отстраненным. – Всю свою жизнь я любил только одного человека, – продолжал он так тихо, что Ноа едва его слышала. – И этот человек умер. Я обещал позаботиться о его брате. – Его взгляд снова стал осмысленным.

– Я поняла. – Ноа откашлялась. – Я не скажу Питеру.

Его взгляд смягчился, и он сжал ее колено.

– Я знаю. Вот почему я тебе доверился.

Некоторое время они молчали. У Ноа появилось ощущение, что в комнате находится кто-то еще. Однако она не испытывала страха. Казалось, где-то рядом парит ангел-хранитель. К тому же и Питер был близко.

Наконец Коди посмотрел на часы и сказал:

– Нам пора. Нельзя оставлять Питера одного так надолго. Он всегда испытывал слабость к щенкам.

Коди спрятал пробирку с кровью в карман куртки, и они молча вышли из комнаты.

В приемной Питер склонился над лэптопом. Грузная женщина средних лет сжимала в руках клетку с котом и не сводила глаз с юноши. И Ноа ее понимала – Питер ужасно походил на психа.

– Наконец-то! – воскликнул он и, увидев Коди и Ноа, засунул лэптоп в сумку Ноа. – Вы не поверите…

– Давай поговорим на улице, – сказал Коди.

Они вышли из ветеринарной лечебницы, которая находилась в нескольких кварталах от главной лаборатории Бостонского медицинского центра, где Коди рассчитывал сделать анализ крови.

– Так что же тебе удалось обнаружить? – спросила Ноа.

– Сначала вы, – сказал Питер. – Что показал рентген?

Ноа бросила на него холодный взгляд. Краем глаза она заметила, что Коди едва заметно покачал головой. Питер это заметил и помрачнел.

– Ладно, тогда я первый, – откашлявшись, сказал он. – Я нашел несколько вариантов. Во всех случаях это большие складские комплексы, вроде того, в южном Бостоне. Вероятно, «Пайк и Долан» хранят там свои товары, но мне не удалось отыскать никаких связанных с ними путевых листов.

– Путевых листов? – недоуменно спросила Ноа.

– Умно, Педро, – восхищенно сказал Коди. – Если «П и Д» используют склады для хранения товаров перед отправкой, то в них должны въезжать и выезжать грузовые автомобили. А такие перевозки всегда можно отследить.

– Совершенно верно, – сказал Питер. – Однако я ничего похожего не обнаружил. Поэтому могу предположить, что они используют их в качестве лабораторий.

Ноа похолодела.

– И сколько ты нашел?

– До настоящего момента? Три. – Голос Питер стал серьезным. – Один из них – сразу за границей штата, на Род-Айленде. В часе езды отсюда. Два дня назад туда доставили полный грузовик товаров, которые обозначены как «разное». И это первая поставка за долгое время. Вот почему я считаю, что они перевели свои операции именно туда. После того, как… ну вы понимаете…

Он замолчал.

«После того, как ты сбежала», – мысленно закончила за него Ноа.

Она подумала о других зданиях, мимо которых тогда пробегала; еще подумала, что, наверное, там, на операционных столах, лежат другие дети. Однако не могла остановиться.

«У меня не было выбора, – попыталась убедить себя Ноа. – Возможно, теперь он появился».

– Мы должны помочь им выбраться оттуда.

– Давайте двигаться шаг за шагом, – попросил Коди. – После того, как моя смена закончится, мы можем встретиться у меня дома и обсудить наши возможности.

– Да, но…

– Вы не можете отправиться туда самостоятельно. Там ведь вооруженная охрана? – Коди приподнял бровь. – В прошлый раз вам едва удалось от них сбежать.

– И что мы скажем? – резко спросил Питер. – У нас нет оснований для получения ордера на обыск. Моя мать адвокат, ты не забыл? Для нее это будет настоящее развлечение.

– Питер прав, – Ноа выставила вперед подбородок. – Нам нужны доказательства. До сих пор мы не нашли ничего, связывающего «Пайк и Долан» с исследованиями. К тому же я не люблю полицейских. Если вы собираетесь к ним обратиться, я в этом не участвую.

Коди устало провел ладонью по лицу. От переутомления у него ввалились глаза.

– Шаг за шагом, хорошо? Вот что я вам скажу. Я заброшу кровь на анализ и сообщу, что у меня возникли срочные проблемы и я должен уйти. Мы встретимся у меня дома и попробуем найти связь с «П и Д». Потом попытаемся выработать стратегию дальнейших действий.

– Что ж, это план, – сказал Питер.

– Да? – Коди внимательно посмотрел на обоих. – А у меня складывается впечатление, что вы собрались отправиться туда вдвоем и совершить какую-то глупость.

– Нет, мы подождем тебя, – сказал Питер.

Ноа ничего не сказала.

– Ты купил сотовые? – спросил Коди.

Питер показал ему фирменный пластиковый мешок.

– Я активировал их, пока ждал вас.

– Ладно, тогда дайте мне ваши номера, – сказал Коди.

Питер протянул ему сумку. Коди вытащил пару дешевых сотовых телефонов, открыл их и ввел номера в память своего аппарата, пока они молча наблюдали за ним.