Текст книги "Аферистка для гения (СИ)"
Автор книги: Милли Вель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Глава 7
– Так как на счет… – Румус вновь обернулся и попытался завладеть моей кистью, но я быстро поднялась на ноги:
– Простите, сэр, я совсем не следила за временем. Мне пора.
– Опять убегаете? – притворно огорчился атэльпат, не сводя с меня заинтересованного взгляда. Я улыбнулась, пряча глаза:
– У меня сегодня еще есть дела. Возможно, мы могли бы встретиться завтра вечером?
– Конечно, – легко согласился Лазари, и у меня возникли сомнения занимается ли он вообще работой.
Я продиктовала мужчине адрес одного ресторана с прекрасным видом на море, а затем ушла. Вальтер из своего кабинета больше не выходил и отчего-то этот факт меня расстроил.
Словив экипаж, я направилась в Рыбный квартал.
Уже шла по узкой улочке между домами, когда услышала за спиной шаги. Оглядываться не рискнула, мало ли кто ходит по дворикам, но специально повернула налево, вместо того, чтобы пойти прямо к своей цели – неприметной двери в конце дома.
Преследователь свернул за мной. Я снова вильнула за угол и нырнула в арку. Шаги сзади ускорились. Шли определенно за мной. За следующим поворотом я бросилась бежать и нырнула в углубление в одной из стен, забилась в угол и затаила дыхание. Вскоре мужчина показался. Он быстрым шагом прошел мимо, не заметив меня, а я удивленно посмотрела ему вслед. Затем все же выскочила из укрытия.
– Наодим? – окликнула, не ожидая встретить его здесь. Почему он просто молча следовал за мной, а не позвал?
Даркти обернулся, сначала удивленно поднял брови, глазами ища где я могла прятаться, а затем улыбнулся, неспешно подходя:
– Хелена, а ты как всегда мастерица играть в прятки.
– Такая уж у меня судьба, – улыбнулась в ответ, хотя в спину кольнула неловкость.
– Ты шла к Шайру? – тихо уточнил Наодим.
– Да, – не стала скрывать. – А ты?
– Тоже, – мужчина оглянулся и признался: – Только, похоже, заблудился.
Что-то в его тоне мне не понравилось. Наодим уже давно был с нами, я знала его на протяжении десяти лет. Познакомились ещё до войны, ему едва исполнилось восемнадцать, он работал строителем и принимал участие в ремонте школы, где я училась. Тогда у нас завязались дружеские отношения. Во время вторжения Латиции в Тенир Наодим отправился на фронт. Мы потеряли с ним связь, но спустя год после поражения нашей армии, он вернулся в Торп.
– Джим вел тебя этой дорогой? – уточнила я, окидывая друга взглядом.
– Кажется, да, – неуверенно кивнул даркти и осмотрелся, словно пытался найти знакомые очертания. Я могла бы списать неловкость нашего общения на прошлый разговор, но что-то не позволяло мне это сделать.
– Красотка? – донесся знакомый голос из-за спины. Резко обернулась, увидев подходящего к нам Шайра. Мужчина взглянул на меня, затем посмотрел на Наодима. Последний лишь молча кивнул.
– Поговорим в лавке, – решил Шайр и показал нам жестом следовать за ним. Мне не понравилось, что мужчина решил отвести нас в какое-то другое место. Неужели, Наодим не только у меня вызвал подозрения? Или дело в чем-то другом?
Лидер тенирийской оппозиции развернулся и повел нас ниже по улице. Мы почти вышли к набережной, в лица дыхнул бриз, когда Шайр толкнул дверь в один из неприметных домиков и первым вошел внутрь. Теперь в носу засвербело от насыщенного рыбного запаха. За столом, усеянным требухой и чешуей, стояла пожилая женщина. Она даже не взглянула в нашу сторону, нерасторопно водя ножом по боку рыбины.
Наш проводник не остановился, он размашистым шагом прошел вперед и поднялся на второй этаж. Я спешила следом, придерживая юбки.
Только когда мы оказались в маленькой комнатке на втором этаже с занавешенными грязно-серой тканью окнами, Шайр указал нам на стулья и спросил:
– Что привело вас в Рыбный район? – сам он зажигал масляную лампу. Во многих домах Торпа электричества не было, особенно в бедных кварталах.
Я неуверенно глянула на Наодима, он решил начать первым:
– Мне стало известно, что в город прибудет первый инстигатор, – огорошил даркти не только меня, но и Шайра. Устремленные на работника верфи два взгляда были одинаково удивленными. Я лишь подумала о том, откуда мог знать о подобном мужчина, а Шайр уже подозрительно прищурился:
– Герцог Таро? Откуда такая информация?
– Сегодня на верфь приезжали лакети, – вздохнул Наодим, и я тут же напряглась, встревоженно сжав кулаки. – Это оказалась свита Марка Таро, которую он отправил ехать перед собой. Один из них – решил разведать как дела в судостроительстве.
– Они что-то натворили? – не удержавшись, я встревожено заглянула в глаза Наодиму. Он лишь слабо улыбнулся:
– Нет, Хелена, все в порядке. Но от них я узнал, что в город со дня на день прибудет инстигатор. А это очень серьезно, значит, император решил всерьез заняться вопросом оппозиции.
Шайр поморщился, отводя взгляд. Взглянул на масляную лампу, на игривый огонек, что извивался на фитиле, затем перевел взгляд на меня.
– У меня та же информация, – кивнула, подтверждая слова давнего друга. – Румусу пришло сообщение от одной из любовниц, что в Торп на днях приедут герцоги Таро и Хеланд.
Предводитель задумчиво молчал, а мы ожидали его решения. Спустя пару минут тишины, он произнёс:
– Наодим, возвращайся на верфь. Спасибо за информацию, но сейчас в этих кварталах не безопасно. Псы рыскают и днем и ночью. Если вдруг лакети явятся снова – пришли в эту лавку посыльного.
От меня не укрылось то, что Шайр так и не сказал мужчине явится в новое логово. Неужели, друг соврал мне и Джим не водил его в штаб? Покосилась на поднявшегося на ноги даркти, он протянул мне руку, желая помочь встать, но голос лидера остановил его:
– Красотка, останься. Есть ещё одно дело.
– Я могу подождать ее внизу, – со сдерживаемым раздражением предложил Наодим. Шайр отреагировал спокойно:
– Вам лучше уйти по отдельности. Чем меньше нас видят вместе, тем больше шансов, что схватив одного, не заподозрят других. Или ты решил подвергнуть жизнь Хелены опасности? – мужчина с вызовом взглянул на собеседника, изогнув бровь дугой. Наодиму пришлось сжать зубы, затем кивнуть мне и неспешно выйти из комнаты.
Мы с Шайром прислушивались к удаляющимся шагам. Наконец, скрипнула дверь на первом этаже.
– Что происходит? – я почему-то заговорила шепотом. – Ты не доверяешь Наодиму?
– Я сейчас никому не доверяю, – вздохнул Шайр. Он опустился на стул, который до этого занимал Наодим, и вгляделся в мои глаза: – Когда являешься представителем подпольной оппозиции и каждый день ходишь по тонкому льду, ожидая облавы, паранойя становится верной подругой. Если бы ты полтора года назад не спасла мою жизнь, рискуя своей, и за тебя не поручились бы еще пятеро из наших, я не доверял бы и тебе, красотка. За Наодима голосов было меньше, оттого он не должен знать всего. Это в том числе и для его безопасности. Ты не успела показать ему ход в убежище?
– Нет.
– Это хорошо. Не приходи сюда больше, тут действительно опасно. Я сам найду тебя в скором времени.
– А что насчет инстигатора?
Шайр осмотрел меня таким взглядом, каким можно было примериться к поношенному пальто, прикидывая стоит ли оно той суммы, что запросил продавец. Я даже нахмурилась, но тут же услышала неуверенное:
– Нам бы не помешало, если бы кто-то мог находиться рядом с хищниками, но это опасно…
– Держи друзей близко, а врагов ещё ближе? – я улыбнулась, мастерски скрывая настоящие чувства. Шайр покачал головой, словно видел меня насквозь:
– Это правда будет слишком сложно. Он хищник, да и старше тебя лет на десять. Вдовец, бывший следователь, аристократ.
Но в голосе собеседника не было запрещающих нот, скорее отрешенная обреченность. Мы оба понимали, что подобные задания – мой профиль.
– Думаю, Аника сможет нас познакомить, – я лучезарно улыбнулась и поднялась с места. Шайр тоже выровнялся и напомнил:
– Не забывай, пока что твоя основная цель – Румус и Атэлонитр.
– Об этом сложно забыть.
Глава 8
Никто из исследователей не знал точного времени основания Торпа. Считается, что первое поселение в этом месте возникло между шестым и седьмым столетием с Вознесения Флоренсо. В девятьсот шестьдесят седьмом году город стал столицей Тенира – самым крупным портом и важным пунктом в торговых путях всего материка.
До войны город славился своими стихийными рынками и ярмарками. Новые хозяева этой земли стараются вернуть эту традицию, они вообще оказались на редкость внимательными и трепетными по отношению к истории и деталям. Имперцы построили Агору, которая изначально была предназначена именно для ярмарок. Поначалу жители ее обходили стороной, выражали молчаливый протест, но постепенно свыклись. Теперь на площади все чаще организовывают базары, иногда приезжают театральные труппы и циркачи.
Большей части Старого города удалось уцелеть, как и порту. Имперцы не пожалели корабли, но старались не трогать верфи, понимая, что город все равно возьмут, а подобные сооружения понадобятся и им самим.
Я стояла на набережной, глядя в сторону порта. Трехмачтовая каравелла медленно подплывала к причалу. Даркти в форме с яркими рыжими полосами метушились, кричали, подавали друг другу знаки, готовясь швартовать корабль.
До свидания с Румусом оставалось еще четыре часа.
Анике, с которой я встретилась днем, пришлось уйти пораньше, потому у меня появилось свободное время. Лакети пообещала, что пригласит меня на званый ужин в честь прибытия герцогов из столицы. Она не могла упустить такой шанс – все же прибывают двое холостых мужчин. Конечно, условно холостых. Герцог Таро вдовец, и уже заключил помолвку с маркизой Хеланд, а герцог Хеланд разведен, имеет официального наследника и признает за ним право наследовать титул и состояние, по слухам он не ищет себе больше постоянную спутницу жизни. Впрочем, меня подобные тонкости никогда не интересовали.
Вдох наполнил легкие соленым бризом. Приятная привычная влага, которая виконтессе Маруж доставляла дискомфорт, меня абсолютно не смущала. Я привыкла к климату Торпа, ведь родилась в этом городе и выросла. Всегда любила приходить именно на набережную, или сбегать на дикий пляж, который располагался неподалеку. Неизвестные дали, которые скрывал от взора горизонт, маячащий над синими водами, всегда будоражили воображение, заставляли желать заглянуть туда, узнать что же скрывает от маленькой тенирийки большой мир.
Моим мечтам не суждено было сбыться. Я так и не покинула Торп, не выезжала и в соседние города. Даже став женой владельца верфи, я всходила на борт лишь тех кораблей, которые стояли в порту, ожидая часа расправить крылья-паруса.
Облизнув губы, оглянулась по сторонам. Когда-то мы любили прибегать сюда с Наодимом. Он рассказывал о том, как они с отцом выбирались на ночную рыбалку. Официально власти Торпа запрещали это, но с диких пляжей все равно отправлялись лодочки. Мне нравилось слушать истории о том, как отец с сыном, скрываясь от патрульных, тащили на себе лодку, потом быстро грузились и как можно тише отплывали от освещенного берега, затем они закидывали удочки, разговаривали, смотрели на звезды, и ловили рыбу, возвращаясь к берегу только под утро. Мама Наодима всегда сварливо бухтела, но все равно жарила улов, накрывая добытчикам на стол. Это не было их основным источником дохода, скорее просто семейной забавой, поводом провести время вместе. Во время войны, когда Наодим ушел на фронт, его дом был уничтожен, и когда мужчина вернулся, его ждала лишь я.
Из дум меня вырвал прохожий, случайно толкнув плечом.
– Прошу прощения, – мгновенно виновато произнес он. Я удивленно обернулась и тут же угодила в плен серо-зеленых глаз. Ведьмак даже вздрогнул и замер.
– Ничего страшного, – улыбнулась, смотря на растерянного Вальтера. Мельком огляделась, но Румуса рядом не увидела. – Какими судьбами вы оказались так далеко от дома, сэр?
– Я в поисках материала для моего прибора, – все еще находясь в странной прострации, сообщил даркти. Склонив голову к плечу, я прошлась взглядом по простому костюму мужчины. Он словно специально выбирал вещи свободные, которые скрывали его фигуру, но при этом в такой одежде он выглядел вполне лаконично. Его мастер одевался совершенно иначе – нарочито дорого, по всем канонам современной моды.
– В той стороне нет торговых лавок, – произнесла медленно. Вальтер улыбнулся уголками губ и опустил голову:
– Все, что можно было купить здесь, я уже проверил, – признался он. – Теперь хотел сам поискать возле моря.
– И как успехи?
– Пока что не очень, – вздохнул Вальтер и посмотрел в сторону моря. Туда, откуда по утрам выныривало солнце. – Я рассчитывал найти пляж, но, боюсь, опять заблудился.
От взгляда на атэльпата, который смешно наморщил нос, словно вновь признавал собственную рассеянность, я скорее склонила голову, скрывая улыбку. Вальтер выглядел забавно, его образ никак не соответствовал моему представлению о монстрах, которые способны подчинить любое мыслящее существо собственной воле.
– Могу провести вас на дикий пляж, – предложила, рассудив, что до встречи с Румусом у меня еще есть достаточно времени. Вальтер удивленно обернулся ко мне, несколько раз моргнул, будто не понимал о чем я говорю, а потом обрадованно кивнул:
– Если вас не затруднит, леди Хелена, то я был бы очень благодарен.
Кивнув, я повела мужчину за собой, следуя давно знакомому маршруту. По левую руку от нас находилось море, мерно покачивались на легких волнах чайки. Некоторые парили в нескольких метрах над водой, высматривая что-то внизу. Свежий солоноватый бриз дул с моря в сторону Торпа. Город посреди дня был намного более беспокойным, чем водные просторы. Даркти спешили по своим делам, переговаривались, некоторые торговались прямо под окнами, несколько раз мимо проезжали открытые экипажи.
– Почему вы сказали, что Атэлонитр сможет решить проблему повстанцев? – я постаралась придать голосу скучающих ноток, а сама засмотрелась на виднеющийся вдалеке корабль. Вальтер несколько минут молчал, а потом заговорил:
– Я не хочу больше войн, – тихо признался он. – Но и не хочу возвращаться к той жизни, которая у меня была до захвата Малтири Латицией. Я всегда хотел создать прибор, который поможет даркти понимать друг друга, как любого может понять атэльпат, лишь прикоснувшись. Мы не можем научить обычных даркти владению своими способностями, но можем попробовать передать им наши мысли и чувства.
– Не совсем понимаю, – повела плечами, стараясь сбросить странное ощущение, которое навалилось на меня. Смесь эмоций даже не оформилась в нечто цельное, просто разлилась по телу неловкостью и тревожностью. Интонация Вальтера несла в себе какое-то глубинное переживание. Мужчина постарался объяснить мне:
– В Малтири на таких, как я, охотились. Ведьм и ведьмаков считали порождением тьмы, проклятыми. Нас убивали, иногда вместе с невиновными членами семьи. Я родился в небольшом городке, в семье обувщика. Третий ребенок, долгожданный сын, но… в семь лет проявились мои способности, точнее, наверное, в тот момент их заметили. И следующие восемь лет я жил в подвале. Родители прятали меня, ссылаясь на постоянные болезни, чтобы никто ничего не заметил. Когда армия Латиции вторглась в мой город, я выжил лишь благодаря тому, что сидел в том же подвале. Теперь я состою на учете у императора, но хотя бы могу нормально жить, не скрываясь и не боясь оказаться в воде с привязанным к ноге грузом.
Я неосознанно все ниже опускала голову. Речь Вальтера лилась ровно, спокойно, его голос завораживал, но понять по нему какие эмоции сейчас испытывает мужчина было невозможно.
– Еще тогда, живя в подвале, я мечтал о том, чтобы был какой-то способ объяснить окружающим, что я не несу угрозы, я не собираюсь никому вредить. Окружающие даркти не слышали моих слов, я видел, что меня опасаются даже родители. Не могу их винить, ведь они были воспитаны в таком обществе, пропитаны идеями страха и ненависти к подобным мне. Я решил, что необходимо нечто, что сможет обойти предрассудки, что-то способное миновать уши и попасть сразу в сознание.
– И этим стал Атэлонитр? – уточнила, чувствуя как по спине пробегает легкая дрожь. Вальтера действительно можно было понять. Ребенок, оказавшийся на восемь лет заперт в подвале, изолированный от общества, мечтал о том, чтобы его приняли, взглянули на мир его глазами, но неужели он, правда, не думал о том, что такой прибор можно использовать во зло?
– Да, – кивнул Вальтер. – Когда мне удалось встретиться с мастером, я рассказал ему о своей идее, и он сразу предложил мне место своего помощника. Мой предшественник как раз исчез.
– Исчез? – нахмурилась я. Даже сама не поняла, отчего ухо резануло именно это слово. Собеседник безэмоционально кивнул:
– Да, сэру Лазари не особо везет с помощниками. Они почти всегда спешно уезжают, прекращая с ним работу.
Пожав плечами, вновь взглянула на быстро приближающийся корабль. Быстро – по меркам моря. Теперь можно было рассмотреть две мачты и зеленый флаг над свернутыми парусами.
Вскоре мы повернули с вымощенной дороги на земляную, дома уходили в сторону, а мы направились к показавшемуся дикому пляжу.
– Почему вы пошли именно к Румусу? – вновь нарушила я тишину.
– С мастером почетно работать, – охотно отвечал Вальтер. – Он запатентовал много изобретений, его знает весь высший свет империи. Тем более у него своя практика, хоть он, как и остальные атэльпаты, значится на службе императора, но может заниматься изобретениями. Услышав о моем приборе, он пообещал, что поможет презентовать его самому Верле.
– Вашем приборе? – я даже остановилась, когда этот факт дошел до меня. Удивленно подняла глаза на собеседника. Вальтер по инерции сделал несколько шагов вперед, затем тоже замер и обернулся:
– Да, а что-то не так?
– То есть изобретение Атэлонитра принадлежит вам? – в голове, наконец, сложился пазл в ответ на вопрос: отчего Румус ничего не делает, а ведет абсолютно праздный образ жизни. – Но почему же все говорят о том, что его разрабатывает Румус Лазари?
– Потому что имя мастера на слуху, – пожал плечами ведьмак, будто не видел в этом никаких противоречий. – Разработка безымянного Вальтера Форста мало кого заинтересовала бы, а Румус поможет мне продвинуть Атэлонитр.
– А Румус помогает вам в разработке? – подозрительно уточнила я, когда удалось взять себя в руки и продолжить путь. Ответ был уклончивым:
– Финансово.
Расспрашивать дальше я не стала. Мы оказались на пляже. Мои туфельки тут же увязли в песке. Закусив губу, я все же наклонилась, сняла их и взяла в руки, ступив на песок босыми ступнями. Подняв взгляд, успела заметить, что Вальтер удивленно следил за моими движениями, а потом вздрогнул, резко отвернулся и направился вперед к воде.
Подойдя ближе к морю, мужчина остановился, всматриваясь в усеянный ракушками и цветными камушками пляж. Пенистая волна легко лизнула подошвы его туфель и откатилась назад. Я рассматривала песок и воду, а затем вдруг наткнулась взглядом на руки ведьмака, он неспешно снимал темные перчатки. Не знаю почему я утратила контроль над собой, но все же я рефлекторно сделала шаг назад, увеличивая и так почтительную дистанцию между нами. Вальтер мое движение заметил, взглянул на меня, и в его серо-зеленых глазах внезапно мелькнуло такое тоскливое выражение, что мне стало ужасно стыдно. Ощутила жгучую потребность извиниться за свою реакцию, но мужчина вновь всмотрелся себе под ноги и заговорил сам:
– Вам нечего бояться, леди Хелена. Законы Латиции четко ограничивают атэльпатов, мы не вправе использовать способности без согласия второго лица. За нарушение этого правила грозит тюрьма.
– Простите, – выдохнула искренне и закусила губу. Несколько минут наблюдала за тем, как мужчина присел и водил рукой по песку, затем неуверенно сделала шаг вперед. Еще один. Присела рядом и пояснила: – Я раньше никогда не общалась с атэльпатами настолько близко. Совсем не много знаю о ваших способностях. Может, расскажете мне?
Вальтер пару секунд задумчиво смотрел мне в глаза, затем вновь улыбнулся. Мне показалось, что этот даркти совсем не умеет обижаться или злиться. Он излучал какой-то внутренний свет, какого раньше я не видела ни в ком.
– Конечно, леди Хелена, с радостью расскажу. Наверное, основное из-за чего нас боятся – это способность повелевать чужим разумом. Мы умеем внушать свои мысли, подменять воспоминания, читать эмоции… в общем, много что, но этому надо учиться и тренироваться. Немногие знают, что хорошо обученный атэльпат вообще не нуждается в перчатках, мы просто можем не задействовать свои способности. Это как задерживать дыхание под водой. Зачастую мы носим перчатки только для спокойствия окружающих, подобно тому, как на дрессированных спокойных собак надевают намордники. А еще мы можем видеть прошлое и будущее вещей.
– И будущее? – заинтересовалась, склоняя голову набок. Вальтер чуть нахмурился, взгляд его ушел в пустоту, словно он прикидывал как проще мне объяснить. Медленно заговорил:
– С будущим сложнее. Я вижу его варианты. В тот момент, когда я заглядываю в будущее вещи, оно – будущее – раскалывается. Ведь передо мной встает выбор: оставить все как есть или вмешаться в ход событий. Так же и с другими атэльпатами. Если рядом с вещью появится другой ведьмак, то я смогу увидеть судьбу лишь до его появления.
– Потому что он тоже сможет изменить судьбу вещи? – угадала я, уловив смысл этой странной способности. Вальтер кивнул:
– Верно. Зато с прошлым намного проще. Оно уже произошло, никаких вариантов нет. Что это?
Последний вопрос был адресован песку, точнее тому, что мужчина из него доставал. Я перевела взгляд на его руку, заинтересованно осмотрела мужскую кисть и длинные пальцы, затем все же посмотрела на то, что разглядывал Вальтер.
– Каури, – произнесла я название блестящей чудом уцелевшей ракушки. Ее круглый бежевый бочек был покрыт рыжими и коричневыми пятнышками, а на обратной стороне находилось нечто похожее на челюсти, но являлось входом для моллюска, которого внутри давно не было.
– Это может подойти, – Вальтер крутил в руках довольно большой экземпляр ракушки, словно рассматривал драгоценный камень. Для меня, выросшей у моря, такой интерес был странным, оттого я лишь немного полюбовалась каури, а потом сместила взгляд на ведьмака.
– Вы никогда не думали, что ваш прибор могут использовать во зло?
Вальтер даже вздрогнул и едва не выронил из пальцев находку. Скорее достал из кармана платок, завернул драгоценность, лишь после этого ответил:
– Это исключено! Во многие приборы, созданные атэльпатами, вкладываются специальные реагенты, которые вступают в связь только с определенным веществом. Это своеобразная защита от кражи или неправомерного использования. Таким веществом выступает кровь создателя. Атэлонитр можно будет активировать только с помощью моей крови, а я не допущу его использования во зло.
Договорив, Вальтер поднялся и принялся надевать перчатки. Я тоже выровнялась, но все еще находилась в задумчивости. Кровь? Никто не сможет активировать прибор без крови Вальтера? Возможно ли такое, что имперцы действительно не собирались причинять вред другим?
И более важный вопрос: знает ли Шайр, что вместе с прибором ему нужно будет украсть создателя? А если да – на что он готов пойти ради достижения цели?
