Текст книги "Запретная для авторитета. Ты будешь моей (СИ)"

Автор книги: Мила Младова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Мила Младова
Запретная для авторитета. Ты будешь моей

Пролог

– Нашел кого-нибудь? – спросил Герман серьезно.

Олег покачал головой.

– Камеры мельком засекли какого-то парня. Может, это он и сдал тебя Агате. Возможно, вы захотите прийти и посмотреть на запись.

Я схватила Германа за руку.

– Я тоже хочу посмотреть.

– Даже не сомневался, – проворчал он.

Оставив свой галстук, он взял меня за руку и вывел из кабинета. Олег следовал за нами, пока мы спускались по железной лестнице.

Я мельком взглянула на Лику, стоявшую у бара. Очевидно, она уловила напряжение Германа, потому что выражение ее лица прояснилось, и она направилась к нему. Я напряглась.

Она успела перехватить нас и положила руку Герману на плечо. Эта сучка так и хочет получить по роже.

– Что случилось? – спросила она Германа. – Скажи, чем я могу помочь.

– Не твоя забота, Лик, – отрезал он, при этом не пытаясь быть грубым. – Иди и наслаждайся вечером.

Она растерялась.

– Ты знаешь, где я, если понадоблюсь. Или я могу составить компанию Агате, – предложила она.

Хрен тебе. И мне не понравилось, что она предложила это ему, а не мне, как будто я тут не имею никакого значения.

– Агата пойдет со мной, – сказал ей Герман.

Ее лицо разгладилось, превратившись в пустую маску.

– Понятно, – очевидно, ей не понравилось, что Герман ее отшил.

Добро пожаловать в мой мир, рыжая.

Наверное, следовало бы посочувствовать ей. Но мне стало легче от осознания того, что она не была каким-то особенным близким человеком для Германа. Или, по крайней мере, он не считал ее таковой. Возможно, она считала по-другому.

Я слабо улыбнулась ей, когда мы прошли вслед за Олегом в комнату возле лифта, которая оказалась офисом службы безопасности. На стене висели десятки и десятки мониторов, каждый из которых показывал разные части «Убежища». Я заметила, что ни на одном из них не было видно подвала. Если на каком-то из них и была подача сигнала из «В3», то я не могла определить, на каком именно. Черт, что же там у них происходит?

Олег слегка постучал по одному из экранов, перематывая запись.

– Вот. Смотрите, – запись начала воспроизводиться, и я увидела человека в черной одежде, который крутился вокруг частного гаража. Казалось, он ищет вход.

Я наклонилась к монитору, чтобы получше рассмотреть его, и сердце заколотилось у меня в груди сильнее.

– Это не Роман Теряев.

Глава 1

На несколько секунд в воздухе повисло напряженное молчание.

– Ты уверена? – спросил Герман.

Я повернулась к нему лицом.

– Сто процентов. Это Никита Литвинов. Тот самый журналист, который хочет написать книгу об Андрее. Он выслеживал меня, все вынюхивал какую-то информацию и просил меня об интервью.

– Я его не знаю. Может, это он звонил тебе? – Герман внимательно изучал фигуру на экране.

– Возможно. У него есть мой номер, – я зажала нижнюю губу между большим и указательным пальцем. – Но голос вообще был не похож на него, правда, мне показалось, что звонивший пытался изменить свой голос.

– Значит, он не хочет, чтобы ты узнала его.

Олег шагнул вперед.

– Босс, может, объяснишь, что происходит? И кто такой Теряев?

Герман вкратце объяснил Олегу ситуацию, умолчав лишь о том, что я пишу книги, а затем снова обратился ко мне.

– Что именно тебе сказали по телефону?

После того, как я быстро пересказала разговор, Олег прищурился и сказал Герману:

– Думаешь, это был водитель серебристого седана, который преследовал нас на прошлой неделе?

Герман потер челюсть ладонью.

– Возможно. Ты не замечала поблизости серебристый седан, Агата?

Я покачала головой.

– Но в последнее время он, кажется, не следил за мной. Он видимо переключился на тебя.

Взгляд Германа на несколько мгновений затуманился, он о чем-то напряженно размышлял.

– Как часто Литвинов связывался с тобой, просил об интервью?

– Он оставил несколько голосовых. Лично я видела его только дважды – один раз возле автосервиса, а другой – возле библиотеки, где работает моя мама. Я думала, он ждал там, надеясь подкараулить ее, когда она пойдет на обед.

– Но может он приехал туда за тобой.

Я кивнула.

– Андрей сказал, что Литвинова интригует психология его ситуации. Он хочет составить профиль меня, моей матери и Андрея. На самом деле он не видит в нас людей. Просто объекты для наблюдения и изучения.

– Так может быть он видит в этом какой-то эксперимент? Может, он пугает тебя, чтобы посмотреть, как ты себя поведешь; посмотреть, как Андрей отреагирует на то, что ты стал мишенью.

Я на мгновение задумалась.

– Это возможно, наверное. Но как будто бы слишком надуманно. Я ставлю на Рому. Литвинов мог следить за мной здесь и, возможно, даже в библиотеке, но это не значит, что он виноват во всем остальном.

– Человек, который тебе звонил, видел происходящее и точно был поблизости. Ты действительно думаешь, это совпадение, что Литвинов был там?

Нет, не думаю. Но это был Рома. Должен быть он. Или я все это время думала не на того человека.

Олег заговорил с Германом:

– Этот человек – Теряев, Литвинов, кто бы он ни был, – хочет, чтобы ты исчез, потому что хочет добраться до Агаты.

– Тут нечто большее, – сказала я ему. – Если это Рома, то для него это личное. Он меня ненавидит. И хочет причинить боль мне и только мне. А если это Литвинов с каким-то экспериментом – в чем я совсем не уверена, – он не захочет, чтобы на меня влияли другие «факторы». И в этом случае, ему мешает именно Герман. И, возможно, именно тебя он хочет убрать, потому что ты мешаешь делать то, что он делает.

Как только я произнесла это вслух, я поняла, что ни один из этих сценариев меня и близко не устраивает.

Глава 2

– Проснись, детка.

Мои веки дрогнули, когда чей-то палец нежно прошелся по моему уху. И я поняла, что лежу на заднем сиденье машины Олега, а моя голова покоится на коленях Германа. Я приподнялась и по-кошачьи потянулась. Выглянув в окно, я нахмурилась: машина остановилась у высокого стеклянного здания.

– Где это мы?

– У меня дома.

– У тебя? – я приподняла бровь в удивлении.

– Кто бы ни позвонил тебе сегодня, он будет в бешенстве от того, что его коварный план не оправдался и не заставил тебя бежать от меня. Думаешь, я повезу тебя в квартиру, в которую какой-то мудак врывался как минимум дважды? – ну, я не думала, что Герман привезет меня сюда. Может быть, к Софе. Или даже к моей матери. Но не сюда.

– Спокойной ночи, Олег, – запоздало сказала я, когда Герман помог мне выбраться из машины.

Водитель кивнул.

– Береги себя.

Рука об руку мы с Германом направились к зданию. Высокий консьерж широко улыбнулся, когда мы вошли, и пожелал нам доброго вечера, мы поздоровались в ответ.

Все еще рука об руку, мы поднялись на верхний этаж. Быстро выяснилось, что весь этаж принадлежал Герману.

Когда он отпер дверь, я ступила на деревянный пол коридора, вдыхая запахи цитрусов и чего-то приятного, что я не могла распознать. Может быть, так пахнет богатство?

Герман провел меня в гостиную. Я почувствовала, как легкое тепло просочилось сквозь подошву моей обуви, и остановилась.

– Полы с подогревом?

Я отшвырнула каблуки и издала счастливый вздох, когда тепло облегчило боль в ногах.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – предложил Герман.

– Нет, спасибо, – ответила я, осматривая окружающую обстановку.

Гостиная была светлой и открытой, с умопомрачительным видом на горизонт. На большом черном ковре стояли мягкие, удобные белые диваны. Все должно было бы выглядеть скучно, но нет. Возможно, из-за картин, стекла и свежих цветов. Перед окнами от пола до потолка стоял телевизор с гигантским экраном.

– Миленько тут у тебя, – сказала я Герману, понимая, что он внимательно наблюдает за мной. Я медленно повернулась, мельком взглянув на первоклассную кухню и очаровательную столовую. В отличии от офиса в его клубе, здесь не было недостатка в индивидуальности. Она не выглядела такой же стерильной. Она отражала Германа – чистого, аккуратного, стильного, смелого. Если бы я могла однажды позволить себе место с таким видом, я была бы счастлива.

Герман подошел ко мне и практически утопил в своих объятиях.

– Ты устала.

Я сладко зевнула, поэтому не смогла этого отрицать. Честно говоря, я была в таком состоянии, что совсем не возражала, когда он поднял меня на руки и понес по лестнице. В этой квартире еще и второй этаж есть. Охренеть.

Как и на нижнем этаже, наверху все поверхности были идеально блестящими. Здесь было безупречно чисто и пахло потрясающе.

– Нам с твоей уборщицей стоит поговорить и обменяться советами насчет моющих средств, – сказала я, мило сопя ему в шею.

Спальня была оформлена с таким же вкусом и элегантностью, как и все остальное помещение. Обстановка была мужественной, стильной и с характером. Он поставил меня у изножья массивной кровати, а затем снял всю мою одежду. Когда я опустилась на самый удобный матрас в истории человечества, я чуть не застонала.

Все еще стоя, он наклонил голову.

– Мне нравится, как ты выглядишь в моей постели.

Меня, в принципе, тоже устраивала его постель, на которой я с удовольствием растянулась. Он начал расстегивать рубашку, обнажив упругие мышцы и гладкую кожу, и я в одно мгновение превратилась из сонной в бодрую.

– Чувствую некую… вседозволенность, – добавил он.

Я только кивнула не в силах оторвать взгляд от великолепного мускулистого, сильного тела, которое он обнажал сантиметр за сантиметром.

– Итак, ты пишешь книги. Какой у тебя псевдоним?

Не отрывая взгляда от импровизированного стриптиза, я ответила:

– Он вряд ли тебе о чем-то скажет.

– Есть такая вероятность, – согласился он. – Я не очень люблю читать и предпочитаю нехудожественную литературу в любом случае.

– Не очень любишь читать? Как теперь тебе доверять? – я ахнула.

– Не увиливай! Твой псевдоним… – он весело усмехнулся.

– Нонна Шварц.

Он переполз на кровать, навис надо мной и прижался легким поцелуем к впадине между ключицами.

– Почему книги ужасов?

– На самом деле я не выбирала жанр как-то специально. Все получилось… неосознанно.

– Полагаю, ты используешь псевдоним, потому что не хочешь, чтобы твоя писательская карьера была как-то запятнана ассоциациями с Андреем. И потому что ты не любишь привлекать к себе внимание.

Я резко вдохнула, когда он провел языком по моему соску.

– Мне нравится… твое внимание.

– Да?

– Да.

– Хорошо. Потому что я собираюсь трахнуть тебя быстро и жестко. А потом ты уснешь, потому что устала.

Звучало неплохо.

Глава 3

На следующее утро меня разбудили приглушенные голоса. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, где я нахожусь, и было ужасно досадно осознавать, что я одна. Я всегда была большой поклонницей утреннего секса.

А еще, как сказал Герман, я была любопытна, как кошка. Поэтому я рефлекторно напрягалась, чтобы услышать разговор, который происходил где-то за пределами комнаты. Все, в чем я могла быть уверена, что один голос принадлежал Герману, а другой – женщине. Неужели рыжая сучка нарисовалась тут с утра пораньше? Разобрать не получалось.

Я вылезла из постели, натянула стринги и надела одну из рубашек Германа. Когда я стояла на лестничной площадке с видом на большую гостиную, я лучше слышала голоса, но в поле зрения никого не было видно.

– ...как я могу не примчаться сюда за подробностями, когда мне звонит Лика и заявляет, что мой младший брат нашел себе девушку? Расскажи мне о ней! Быстро! Я требую.

А, это, должно быть, Элеонора.

Герман немного поколебался, прежде чем ответить.

– Ее зовут Агата Стрельникова. Ей двадцать шесть. Она работает официанткой в кафе, долю в котором я выкупил недавно.

– Это ни о чем мне не говорит, милый братец, – проворчала Элеонора.

– У меня есть для тебя работа, – сказал он, переводя тему. – Есть два типа – Роман Теряев и Никита Литвинов. Мне нужно, чтобы ты выяснила все, что сможешь, об этих людях. Я запишу несколько основных деталей чтобы у тебя была отправная точка. Нужно поставить это дело в приоритет, ладно?

– Я поручу его своему дорогому мужу. Он лучший в этом деле. Могу я узнать, почему это так важно?

– Возможно, один из них преследует Агату.

– Правда? Господи. Почему?

– Не знаю. Но они оба в ее жизни по схожим причинам. Ты ведь слышали о таком человеке, как Андрей Калинин, верно?

– Да, лет двадцать назад был жуткий скандал… и до сих пор всплывают новые подробности во всех этих передачах по телеку, где полощут грязное белье всяких псевдо знаменитостей… он сейчас вроде бы сидит за убийство? – спросила Элеонора.

– Да. Он отчим Агаты. Ее мать вышла за него замуж, когда Агата была совсем маленькой.

– Правда? Жесть. Бедная девочка.

Я растерялась от неожиданного сочувствия. Обычно люди делали менее лицеприятные замечания по этому поводу.

– Подожди, Стрельникова ты сказал? – Продолжила Элеонора. – Это Марка Баранова дочь что ли?Которую тот не признал.

Пауза.

– Мне никогда не нравилась эта семья, особенно Артур. И его бывшая, Лена, тоже никогда не нравилась.

О, кажется, я подружусь с Элеонорой.

– Я бы хотела познакомиться с Агатой, Герман. Нам нужно что-нибудь придумать. Когда вы в следующий раз встречаетесь?

Долгая пауза.

– Она здесь.

– Ты привел сюда женщину? О, это становится все интереснее и интереснее. Тогда знакомь нас живо.

– Она спит.

– Так разбуди ее. Я хочу задать ей несколько вопросов о Теряеве и Литвинове. Она знает о них больше, чем ты.

Он тяжело вздохнул.

– Хорошо. Но давай поаккуратнее. Она не знает о Лизе.

Я навострила уши. Лиза? Какая еще Лиза?

– Ты не думаешь, что она это переживет? – спросила Элеонора.

– Я думаю, она сможет пережить что угодно. Просто я еще не готов к тому, чтобы она узнала.

– Ты бы предпочел, чтобы она никогда не узнала, – догадалась Элеонора.

– Разве ты можешь винить меня? Посмотри, какую жизнь она прожила. Посмотри, как ей тяжело. Ей не нужно еще и моего пиздеца.

– Ты хочешь выглядеть хорошим в ее глазах. Я понимаю. И я полностью одобряю это, потому что это значит, что она тебе небезразлична. Но если ты хочешь, чтобы все зашло дальше секса, тебе придется рассказать ей когда-нибудь.

– Я расскажу, но она достаточно умна, чтобы разобраться во всем самостоятельно, – проворчал он. – Вот поэтому я хочу, чтобы ты была осторожна в своих распросах.

– Это же не какая-то страшная тайна. Ты единственный, кто считает случившееся чем-то стыдным. Думаешь, ей было бы стыдно за тебя? Очень сомневаюсь.

Последовала долгая пауза, прежде чем Герман заговорил.

– Один урод подлил в стакан девушке в клубе какую-то дрянь, а потом попытался вытащить ее оттуда. У него был нож в куртке.

– Полная жесть… – пробормотала Элеонора.

– Я попросил Олега и ребят показать, как плохо будет, если он повторит подобное. Агата видела это. Видела, как я стоял на парковке, смотрел и держал в руках гребаный нож. Ее однажды уже держали с ножом у горла.

– Черт.

– Она не убежала. Не бросилась на меня. Она сильная. У нее есть мужество. Думаю ли я, что она осудит меня? Нет. Но я хочу подождать еще немного, прежде чем рискнуть. Я бы многое ей доверил.

– Это правда. Хотя это очень необычно – видеть, что ты так серьезно относишься к кому-то. Я с нетерпением жду встречи с ней – и это жирный такой намек, между прочим.

Герман испустил долгий, тяжелый вздох.

– Пойду разбужу ее.

Мои глаза расширились. О, черт, мне нужно срочно убираться отсюда, пока Герман не спалил, что я подслушивала их разговор.

– Только не забудь...

Я тихонько пробралась обратно в спальню, когда услышала звонок его мобильного. Отлично, это даст мне несколько минут. Я как раз чистила зубы, когда он вошел в ванную.

Он прижался ко мне и обхватил руками, положив подбородок мне на плечо.

– Тебе идет моя рубашка.

Я выплюнула зубную пасту и прополоскала рот.

– Пришлось воспользоваться твоей зубной щеткой, – сказала я ему. – Не смогла найти запасную.

– Я не держу запасные, поскольку никого не привожу сюда.

Мне понравился такой ответ.

Он поцеловал меня в шею.

– Элеонора здесь. Она хочет с тобой познакомиться.

Я попыталась выглядеть удивленной. Наверное, мне это удалось, потому что он не выглядел как человек, который что-то заподозрил.

– Я сейчас не в самом презентабельном виде, – его рубашка доходила мне только до середины бедра.

Он фыркнул и взял мою руку в свою.

– Поверь мне, Элеонора не нежная роза, ты ее не удивишь.

И все же я настояла на том, чтобы надеть платье перед встречей с ней. Когда мы спускались по лестнице, она поднялась из-за барной стойки с сияющей улыбкой. Вживую она выглядела еще красивее, чем на фотографиях. Она напоминала мачеху Германа Яну своими широко расставленными глазами, ямочкой на подбородке и слегка оттопыренными ушами, но на этом физическое сходство заканчивалось.

– Ты, должно быть, Агата, – сказала она. – Много о тебе слышала. Я Элеонора, сводная сестра Германа.

– Привет, – я чуть натянуто улыбнулась. – Я немного стесняюсь, так что прошу меня простить.

– Да уж, вообще-то она умеет говорить, и очень много, – Герман усмехнулся.

Я ткнула его локтем в ребра, но он только хихикнул.

Когда мы все расселись за кухонным островом, Элеонора снова обратилась ко мне:

– Лика сказала, что у тебя красивые глаза; она права. Поразительный взгляд. О, Герман, тебе следует быть осторожнее, – она сделала нарочито серьезное лицо.

– Осторожнее? – я наморщила лоб.

– Когда девчонки, с которыми у Германа что-то складывается, начинают общаться с Ликой, у Германа с ними… ту же все заканчивается. Вот такое вот необычное совпадение.

Или Лика просто ревнует, не желая видеть Германа с другими женщинами, подумала я.

– Но есть у меня сомнения, что вы можете с ней подружиться, Агата, – продолжила Элеонора. – Просто ты явно не мимолетное увлечение, и нужно следить, чтобы она не играла в свои игры в этот раз.

Если бы она играла со мной в какие-то игры, я бы ударила ее прямо в нос.

– Герман рассказал мне немного о твоих нынешних проблемах. Я возглавляю детективное агентство, и мы лучшие в своем деле. Будет полезно, если ты расскажешь мне все, что уже знаешь – или думаешь, что знаешь, – о Теряеве и Литвинове. Дальше я разберусь сама.

– Хорошо, – и тогда я выложила ей всю имеющуюся у меня информацию о них – почти всю, которой я уже поделилась с Германом. Все это время я задавалась вопросом, чего же он опасался, почему не хотел рассказывать мне. Элеонора сказала, что это не страшный секрет или что-то, чего ему нужно стыдиться, но он, похоже, думал иначе.

К сожалению, Элеонора сдержала свое слово и была осторожна в высказываниях. Это означало, что у меня не было никаких подсказок, кроме «Лизы», что, в сущности, означало, что я не знаю примерно ничего.

Глава 4

После того, как Элеонора ушла, мы с Германом быстро позавтракали, а затем приняли душ. Удерживая мои руки над головой, он жестко трахал меня, прижимая к кафельной стене душевой кабины. Таким образом, я была восхитительно сыта и расслаблена, пока он вез меня в мою квартиру.

На полпути Герман сказал:

– Ты понравилась Элеоноре.

Отвернувшись от окна, я несколько раз растерянно моргнула.

– Хм?

– Элеоноре ты понравилась.

– Она мне тоже понравилась.

– Хорошо, – он сделал паузу, переключаясь на другую тему. – Раз уж мы заговорили о семьях, ты должна познакомить меня со своей мамой.

Я напряглась.

– Нет, не должна.

– Стыдишься меня?

– С твоим подвалом разврата? Конечно. У мамы останется травма на всю жизнь, если она узнает об этом.

Громкий смешок, вырвавшийся из его груди, был тем звуком, от которого у меня что-то сжалось в животе.

– Я даже не приблизился к тому, чтобы развратить тебя. Но я это сделаю. И твоя мама не должна об этом знать.

Я снова перевела взгляд на окно, пока говорила.

– Когда люди впервые встречают маму они ожидают, что она сумасшедшая. Иначе зачем бы она вышла замуж за убийцу? Она должна быть странной, верно? Это не так. Я не говорю, что она абсолютно нормальная. Она не живет в реальном мире. Она живет в своем собственном пузыре; верит в то, во что хочет верить, и видит то, что хочет видеть. Наверное, так ее разум защищается. Но в остальном она совершенно нормальная.

– Ты уже говорила мне, что она сломлена глубоко внутри, помнишь? – он притормозил, когда подъехал к светофору. – Ты боишься, что я буду читать ей лекцию о выборе мужа?

– Можешь читать. Ей все равно, ничто и никогда не разобьет ее веру в это решение.

– Даже то, как оно повлияло на тебя?

– Мама тысячи раз ставила меня выше себя, но не когда дело касалось Андрея.

– Если ты говоришь, что она не злая и не сумасшедшая, я верю тебе. Я не буду притворяться, что не осуждаю ее за то, что она вышла за него замуж. Я знаю, что она твоя мама, детка, но это был херовый поступок. Я бы сказал: «Каждому свое», если бы ее эгоизм не затронул никого, кроме нее самой. А так как это касается тебя, меня это совсем не устраивает. И все же, я оставлю свое мнение при себе; я буду паинькой, обещаю.

Я посмотрела на него, нахмурив брови.

– Почему ты хочешь с ней встретиться?

– Я же сказал тебе, что хочу быть частью твоей жизни. Может, я не очень много знаю о том, как поступать, но я знаю, что пары обычно знакомят друг друга со своими семьями.

Да, но я подозревала, что отчасти он хотел, чтобы все, включая мою мать, знали, что я его. Не то чтобы это прямо проблема. Просто он не представлял, насколько может быть странно слушать, как мама рассказывает об Андрее – не только о том, каким милым и заботливым он был, но и о его здоровье и условиях, в которых он живет, и ожидать сочувствия к нему. Мне нужно поговорить с ней заранее.

– Хорошо.

Он слегка сжал мое колено.

– Хорошая девочка.

В этот момент мы подъехали к моему дому. Выйдя из машины, я огляделась. Нигде не было серебристого седана. Фух. Никаких преследователей.

Герман ловко выхватил у меня из рук связку ключей и открыл подъездную дверь. Когда мы поднялись на мой этаж, он настоял на том, чтобы я подождала у входа в квартиру, пока он не убедится, что входить безопасно. Мне не нравилось, что он в одиночку обыскивает мой дом, но я согласилась подождать у двери только для того, чтобы сохранить мир между нами.

Удовлетворившись, что все в порядке, он подал сигнал, чтобы я вошла внутрь. Затем он прислонился к дверному косяку моей спальни, пока я переодевалась в свежую одежду, пристально наблюдая за мной с жадным блеском в глазах.

– Когда ты выйдешь с работы, Олег будет ждать на улице, – сказал Герман. – Он поедет за тобой домой на своей машине, а затем проверит твою квартиру, чтобы убедиться, что она пуста и безопасна.

Я остановилась с расческой, занесенной над волосами.

– В этом нет никакой необходимости.

– Нет, есть, – он сложил руки на груди. – Я думал об этом, пока ты храпела рядом со мной сегодня утром.

– Я не храплю.

– Короче, тебе не безопасно быть одной. Этот мудильник еще не навредил тебе физически, но это не значит, что он не попытается. Его нервы накаляются, и я не хочу рисковать тобой. Неужели ты готова рисковать собой?

Мои плечи поникли.

– Нет, – я уложила волосы в высокий хвост и добавила: – Меня просто бесит, что у меня практически не остается личного пространства из-за него.

– Тогда подумай об этом по-другому. Его цель – избавиться от меня. Вместо этого он просто заставляет нас проводить больше времени вместе.

От такого взгляда на ситуацию мне стало легче.

– Изначально я думал попросить Олега отвозить тебя на работу и обратно, но я знаю, что твоя независимая натура не согласится на это. Кроме того, он не сможет оставаться с тобой весь день, и я хочу, чтобы у тебя была своя машину на случай, если она тебе понадобится. Так что он поедет за тобой на работу, убедится, что ты зашла внутрь, а потом вернется, когда закончится твоя смена, чтобы проводить до дома. Он проверит твою квартиру, прежде чем ты войдешь, просто для надежности.

Я наморщила лоб.

– Олег не захочет...

– Мы уже говорили с ним об этом. Он хочет помочь и согласен на такой план действий. Ему не нравится, что какой-то мудозвон следит за тобой.

– Олег даже не знает меня.

– Он думает, что ты мне подходишь. Он прав, – Герман обнял меня и притянул к себе. – Думаю, в кафе ты будешь в полной безопасности, ведь тебя будут окружать люди. Марина в любом случае прострелит башку любому, кто попытается причинить тебе вред, – он огляделся по сторонам. – Мне не очень нравится, что ты находишься в этой квартире одна, учитывая, как легко он проник внутрь.

– Это было до того, как я усовершенствовала свою систему безопасности.

– Есть способы обойти сигнализацию, независимо от того, насколько хороша система, – мягко заметил Герман. – Я буду чувствовать себя лучше, если мы будем ночевать вместе. Неважно у тебя или у меня. Где тебе будет спокойнее.

Я прикусила губу.

– Герман, когда я сказала, что ты должен впустить меня в свою жизнь, я не имела в виду, что ты должен проводить со мной время каждый день. Я знаю, что ты очень занят и у тебя не так много свободного времени. Я не жду, что ты...

Он приложил палец к моим губам.

– Мне нравится, когда ты со мной. Я даже привык к этому. Зачем сопротивляться неизбежному?

– Я не знаю, – в его словах был смысл.

– Я занят, да, но я планирую перетасовать некоторые дела, чтобы у меня было время посвятить себя тебе и разобраться с творящимся вокруг пиздецом. У меня есть люди, которым я могу делегировать остальные дела. Просто я не очень люблю делегировать, – его губы скривились. – У меня проблемы с передачей контроля.

– Никогда бы не подумала, – сказала я нарочито безразлично.

Он наклонился ближе и поцеловал меня.

– Готова идти?

– Да, – я заперла дверь и вышла на улицу вместе с Германом. И снова никого не было, ни странных людей, ни машин.

– Я прослежу за тобой до работы, а потом мне нужно будет уехать, – сказал Герман. – Только не говори мне, что не нужно этого делать. Просто садись в машину и езжай.

Я хмыкнула, но сделала, как он просил. Когда я наконец остановилась у кафе, то увидела, что Коля как раз припарковал свой мотоцикл на стоянке.

Я ожидала, что Герман просто поедет туда, куда ему нужно. Но он этого не сделал. Он поставил свою машину на место рядом с моей и вылез из нее.

Я выскользнула на улицу и вопросительно подняла брови. А потом Герман оказался рядом. Он поцеловал меня горячо и страстно, словно помечая свою территорию перед всеми. А точнее, перед Колей. Даже в оцепенении я понимала, что это именно демонстрация территории.

Прервав поцелуй, я бросила на него холодный взгляд.

– В этом не было необходимости.

– Была и еще какая, – он поднял голову, когда Коля подошел к нам, сузив глаза.

– Не расстаетесь, голубки? Герман, я надеюсь ты следишь, чтобы ее никто не трогал?

– Я разорву на части любого, кто попытается, – ответил Герман спокойным тоном.

Коля кивнул.

– Хорошо. Но если ты сам причинишь ей вред, я размозжу тебе башку, – затем он одарил меня одной из своих самых ярких улыбок и ушел, насвистывая.

Я бросила на Германа укоризненный взгляд.

– Видишь, никакой ревности.

Герман смотрел, как он уходит.

– Он просто хорошо ее скрывает. Я бы даже сказал: очень, очень хорошо, – он наморщил лоб. – Он знает о твоем псевдониме?

– Да, – я увидела блеск подозрения в глазах Германа и яростно покачала головой, потрясенная тем, что Герман додумался до этого. – Коля не причинил бы мне вреда.

– Пока что ты не пострадала. Коля знает о тебе достаточно, чтобы написать рассказ. Он знает твой номер. Знает, где ты живешь. Знает твое расписание.

Я снова покачала головой.

– Коля не причинит мне никакой боли. Ни физической, ни эмоциональной. Он замечательный человек. У него даже нет причин для этого.

– Может, его бесит, что он так близко, но никак не может заполучить тебя в свои руки. А может, он просто надеялся, что если ты испугаешься, то сразу побежишь в его объятия.

Я сжала кулаки.

– Это не Коля. Понял? Это либо Рома, либо Литвинов. Скорее всего, Рома.

– Мы не должны делать поспешных выводов, – сказал Герман. – Ты предположила, что это Рома, и больше ни на кого не обращала внимания. Ты не была достаточно внимательна к журналисту, а может и надо было. Я говорю «может» потому что мы не уверены, что это он. Лучше всего просто быть начеку и замечать абсолютно все подозрительное вокруг.

Хорошо, это была здравая мысль.

– Тогда я не буду строить предположений. Но это не Коля. Если бы ты не был таким чертовым параноиком, не думал, что я ему нужна, то даже не посмотрел бы в его сторону.

– Это не паранойя, Агата. Я чувствую, когда кто-то хочет заполучить что-то принадлежащее мне, – он обхватил мое лицо теплыми сильными ладонями. – Хотя мне не нравится быть рядом с тем, кто трахал тебя, я бы не стал подозревать Колю, причиняя тебе боль, если бы не считал, что нам нужно хотя бы рассмотреть его. Я бы никогда не стал причинять тебе боль. Скажи, что ты это знаешь.

Я тяжело выдохнула.

– Я знаю, что ты не причинишь мне боль намеренно.

– Хорошо, – он быстро поцеловал меня. – Давай тут повнимательнее. И позвони маме, чтобы договориться о встрече.

Я сморщила нос от этого напоминания.

– Хорошего обеда с Максом и Ликой, – сказала я, чувствуя себя очень взрослой. Я могу переступить через свою мелкую ревность к тому, что она знает его лучше, чем я. На самом деле, она даже не сделала мне ничего плохого. Мне просто не нравилось то, что я слышала и видела.

Герман улыбнулся, как будто понимая, что мне было трудно произнести эти слова без упрека и насмешки.

– Я позвоню, – с этими словами он вернулся в машину и уехал.