Текст книги "Пауза (ЛП)"

Автор книги: Мики Фредрикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Кэлли смотрела на него в упор, приоткрыв рот, и размышляла, какого дьявола он так странно себя вел.

Она скрестила руки на груди и переступила с ноги на ногу. Может, великолепнее мужчины она еще и не встречала, но она точно не станет одной из тех девиц, что терялись в компании симпатичного парня. И она точно не позволит мистеру Симпатичный Парень на ровном месте проявлять к себе неуважение.

– Прости, давай начнем заново? – огрызнулась она и протянула руку. – Меня зовут Кэлли, я подруга твоей матери. И к твоему сведению, невежливо касаться незнакомых людей.

Трей всматривался ей в лицо. Какую игру затеяла эта дамочка? Что уж скрывать, его привлекало ее нахальное поведение. Но неужели она реально считала, что он ее не помнил? Что красивая девушка, танцевавшая посреди дороги во время грозы, обычное явление для здешних мест?

Но потом Трея озарило: она не видела его лица. Она стояла в свете фар грузовика, а он прятался в темном салоне машины.

Она понятия не имела, кто он такой.

Трей расплылся в улыбке, решив пока не выдавать свой секрет.

Он шагнул ближе и сжал маленькую ладошку. Она снова посмотрела на его грудь, а потом, подняв глаза, нерешительно улыбнулась. Она ему не доверяла. Умная девочка. Игра становилась все интереснее.

– Прошу меня извинить. Где мои манеры? Значит, ты мамина подруга?

– Да, все верно. Приехала помочь. – Кэлли затихла, и Трей заметил, как розовый румянец покрывал ее шею.

– Ты участница садоводческого клуба?

Трей знал, что мать частенько приглашала молоденьких женщин. Она давала им советы по размещению и обучала хитростям орошения, что помогало ее клумбам побеждать во всевозможных конкурсах. Во всяком случае, так было раньше.

– Да. Я приехала на пару дней, чтоб выполнить кое-какие поручения твоей мамы, а заодно и помочь.

– Забавно, мама не упоминала, что тебя пригласила.

Трею нравилось, что рядом с ним ей было не по себе. Это давало преимущество, которое частенько работало в его пользу в ситуациях с красивыми блондинками.

– Правда? Может, вылетело из головы.

На несколько секунд воцарилась тишина, и до Трея дошло, что он по-прежнему держал ее за руку.

– Извини, – снова пожав ей руку, выпалил он. – Я Трей О'Брайен, младший сын Евы.

Трей замолк. В миллионный раз он представился в этой манере. Но после смерти Джейми он впервые использовал это звание – младший сын. Он засунул руку в карман и опустил глаза.

Кровь отлила у Трея от лица.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила она. Потребность его утешить ошеломляла.

Кэлли слегка коснулась его щеки. Раньше она ни за что не решилась бы дотронуться до незнакомца, но теперь все изменилось. Она изменилась.

Трей от нее отвернулся и стремительно сделал шаг назад.

– Господи, – прошептал он. Его словно ударило током, и он смахнул ощущение, вызванное прикосновением. – Разве не ты только что говорила, что невежливо касаться незнакомцев? – Трей повернулся к ней спиной.

Грудь у Кэлли резко вздымалась и опадала. Она приложила ладонь к груди и после внезапного изменения в настроении пыталась прийти в себя.

Трей стащил кепку и сжал, на лицо упали длинные светлые пряди. Стало одновременно и жарко, и холодно, а внутри образовался водоворот из эмоций.

– Послушай… Вряд ли тебе стоит оставаться.

– Неужели? И почему же?

Не сводя глаз с кепки, он медленно затряс головой.

– Не знаю. Просто мне кажется плохой идеей, что ты будешь находиться поблизости.

На лице у Трея отражались различные эмоции. Бывали дни, когда ее буря тоже побеждала. Тьма становилась одеялом, а раскатистый гром из страха – успокаивавшей колыбельной.

Кэлли откашлялась.

– Знаешь что? Думаю, на какое-то время я останусь. По крайней мере, пока твоя мама не решит, что я ей больше не нужна.

Трей оглянулся через плечо, а Кэлли наклонила голову вбок и хмыкнула.

– Дядя Трей! Я жду! – завопила Алекс.

– Тебе пора идти. – Кэлли кивнула в сторону Алекс.

Он убрал длинные пряди с лица и надел кепку. Кивнув, он ответил:

– Да, она не из числа терпеливых.

Глава 6

На обратном пути к дому Трей плелся позади Кэлли и Алекс. Они размахивали вперед-назад переплетенными руками и хихикали над какими-то девичьими штучками. Сердце екнуло, когда Светлячок сверкнула огромной улыбкой в адрес Кэлли. Трей был знаком с этой улыбкой. С той самой улыбкой, которая раньше предназначалась ему. Где-то внутри поселилась тоска. Как могла улыбка маленькой девочки так мощно на него влиять?

Алекс оглянулась через плечо, и Трей быстро ей подмигнул. Изо всех сил он старался притвориться, что вдыхаемый воздух не обжигал пересохшее горло. Но улыбка казалась настолько неестественной, что он сдался и перевел взгляд на дом.

Нежный голосок Алекс захватил Трея, как и боль, которую он постоянно жаждал:

– Дядя Трей, ты придешь ко мне в школу? Через несколько недель я стану звездой недели. Это значит, что всю неделю я буду первой в очередях, буду помогать учителям, и мы с моей подружкой Эль пообедаем с директором! Пятница – мой звездный день. А значит, все мои любимые люди должны прийти в класс и познакомиться с моими друзьями.

Кэлли бросила взгляд назад, сомневаясь, стоило ли после странной словесной перепалки в амбаре смотреть Трею в глаза. Рядом с ним она не доверяла самой себе, но никак не могла выявить причину. Сердцебиение набирало обороты, она заметила, как раскраснелось его лицо. Взгляд был уставшим, даже слегка испуганным. Кэлли помнила чувство лопавшихся в груди пузырьков, когда принимаешь решение что-то совершить вопреки тому, на что способен в действительности. Кому он солжет: Алекс или себе?

Она чувствовала необходимость что-нибудь сказать, однако слова сорвались с губ сами по себе:

– Дядя Трей очень занят, дорогая. Ему, наверно, нужно сначала узнать на работе, а потом он сможет дать тебе ответ.

– Нет, нет… Я сумею приехать. – Говорил Трей с придыханием, словно обращался не к стоявшим перед ним людям.

– Правда?

– Конечно, Светлячок, – заверил Трей.

– Да! А ты, Кэлли, придешь ко мне в школу? – Алекс потянула Кэлли за руку.

Кэлли опустилась на колено и посмотрела в глаза красивой маленькой девочке.

– Не знаю, буду ли все еще здесь.

Алекс опустила плечи и вздохнула.

– Собираешься уехать?

– Да. Рано или поздно. Я помогу твоей бабушке с кое-какими делами, а потом продолжу свой путь.

– Вернешься домой? – чересчур невинно поинтересовалась девочка, скрыть разочарование ей не удалось.

Стараясь утешить, Кэлли погладила Алекс по руке.

– Нет. Поеду в другое место, где мне нужно быть. Но предлагаю тебе сделку. Если я по-прежнему буду помогать твоей бабушке, тогда совершенно точно приду. Если нет, тогда я оставлю твоей маме номер телефона, и она пришлет мне снимки твоего звездного дня. По рукам? – Кэлли поднялась и улыбнулась.

– По рукам! – с готовностью согласилась Алекс и, подпрыгнув, дала Кэлли пять. А потом полетела к дому. – Мама, мама! Дядя Трей сказал, что придет на мой звездный день!

На крыльцо вышла Лорен, а следом и Энди, который, по мнению Трея, встал к ней слишком близко. Ева поднялась с кресла-качалки, на лице отразилось беспокойство.

Лицо у Лорен окаменело, однако спустя секунду она пришла в себя и ради дочери смягчилась.

– Великолепно, солнышко.

Алекс пробежала мимо Лорен.

– Да. Уверена, он придет, – прокричала она и, буркнув что-то о печенье, помчалась в дом.

Лорен безжизненно улыбнулась Кэлли, остановившейся на нижней ступеньке, после чего посмотрела на стоявшего чуть поодаль Трея. Он не понимал почему, но не сомневался: держаться на расстоянии от танцовщицы под дождем – отличная идея.

– Не разочаруй ее, Трей.

– Не разочарую, сестричка. Напиши мне время, и я обязательно приеду.

– У меня нет верного номера. Раньше я посылала сообщения, но так и не получила ответа, поэтому пришла к выводу, что номер ты сменил.

– Номер тот же, просто не всегда выходит отвечать на сообщения. – Трей переступил с ноги на ногу и ощутил горечь, испытываемую невесткой.

Лорен кивнула, разглядывая оболочку человека, который когда-то был одним из ее лучших друзей. Она сглотнула ком в горле и пыталась держать себя в руках.

Мало того, что они потеряли Джейми, в то же время они потеряли и Трея. До конца жизни ей будет не хватать парней О'Брайенов. Но будь она проклята, если из-за потребности в дружбе позволит Трею навредить дочери.

– Ладно, – потупив взгляд, прошептала она.

Энди слегка коснулся ее локтя. Лорен перевела глаза на него и улыбнулась.

Трей подавил неприятное ощущение, что при взгляде на лучшего друга поднялось внутри.

– Зачем ты меня позвала? – обратился он к Еве, когда она спустилась его поприветствовать.

Ева стрельнула глазами в Кэлли.

– Трей, разве мне нужна причина, чтоб пригласить тебя на ферму?

– Нет, просто ты говорила так, будто дело срочное.

– Боже правый, нет. Лишь хотела с тобой повидаться. И хотела, чтоб ты познакомился с Кэлли. На некоторое время она останется здесь.

Трей окинул взглядом мать и Лорен.

– В общем, ты вынудила меня приехать в грязной рабочей одежде, чтоб представить какой-то девчонке, с которой вы познакомились онлайн в одной из групп по садоводству?

– Ну да. А еще мне бы хотелось, чтоб вы с Энди навели порядок в гостевом домике. Она поживет здесь, и я подумывала сдать его в аренду. Дополнительный доход не помешает. Так что сейчас самое время привести его в жилой вид.

Внутри начало покалывать. Трей не был там с тех пор, как не стало Джейми. Ничем хорошим поход в гостевой домик не закончится.

– Мама, я не сомневаюсь, что Энди наведет там порядок без…

– Да что ж такое, Трей Грейсон О'Брайен! В последнее время я почти ни о чем тебя не прошу, кроме нескольких часов твоего времени. И чаще всего ты ведешь себя так, будто это доставляет тебе неудобства. Если я прошу привести в порядок дом для моей подруги, значит, ты, черт тебя дери, уберешься в этом доме. Ты меня понял?

– Да, мэм, – не задумавшись, ответил Трей.

– Хорошо. Можете приступать прямо сейчас. Ужин будет готов через час. – Она развернулась на каблуках и, направившись к дому, крикнула: – Девочки!

Без лишних вопросов Лорен и Кэлли быстро последовали за ней, оставив Трея с парнем, который когда-то был его лучшим другом. Так было до тех пор, пока Энди не решил, что вдова Джейми – это легкая добыча.

Трей поднял на него глаза.

Энди неподвижно стоял на крыльце, взгляд был таким же тяжелым, как и у Трея. На несколько минут повисло молчание, а потом Энди заговорил:

– Как дела, приятель?

В воцарившейся между ними неловкости сквозило все то время, что прошло с их последней встречи.

Трей скрестил руки на груди.

– Отлично. Тебе нужно покосить долбаный газон и покрасить амбар.

Энди, поджав губы, едва заметно кивнул и натянул пониже грязную старую бейсболку. Так и не ответив, он сделал глубокий вдох. Энди всегда относился к типу людей, которые все обдумывали, а говорил он, только когда было что сказать.

Жар опалил шею, и Трей стиснул зубы. Его всегда злило, что у Энди лучше выходило контролировать эмоции.

– Прости. Я позвоню насчет амбара. Сегодня день покоса, поэтому возьмемся за него, как только закончим с гостевым домом.

Трей резко кивнул.

– Так давай покончим с этим дерьмом. У меня есть и другие дела. – По подъездной дорожке он поплелся к гостевому домику, под рабочими ботинками захрустел гравий.

– Ну разумеется, – буркнул под нос Энди и сбежал по ступеням.

Трей распахнул дверь-ширму. Ключ, который он вытащил из тайника под искусственным камнем, подрагивал в руке. Он вставил его в замочную скважину и отпер старую деревянную дверь, что вела в гостевой дом. Трей чувствовал, что Энди стоял всего в нескольких шагах от него, его присутствие внезапно начало тяготить. Он замер и сглотнул ком в горле, и тут в памяти всплыли слова матери. Трей сделал глубокий вдох и открыл дверь.

Он словно попал в капсулу времени. Всю мебель Ева накрыла простынями, но в остальном все было именно так, как запомнилось Трею. Внутри что-то перевернулось. Он поборол грозившиеся пролиться слезы.

Места было мало, но для Трея это особняк. Он обвел взглядом открытую планировку, которую они с отцом очень любили.

Вспомнился игривый спор родителей.

– Джед О'Брайен, – ругалась Ева, – если ты настолько сильно любишь гостевой дом, тогда перевози туда свое барахло. Перестань трещать о сносе стен в моем доме! Мне он нравится такой, какой есть!

– Но, Ева, дом – это просто здание, если в нем нет тебя, – признался он и погнался за ней по кухне.

Трей припомнил, как часами вырезал перила, что тянулись вверх по открытой, ведшей в спальню лестнице. Справа уголком выстроилась стена шкафов, которые Трей с отцом соорудили вручную. Он провел рукой по поверхности островка, что отделял кухню от гостиной. Оригинальный камин был переделан и облицован камнем из бежавшей по территории речки.

Но больше всего Трей любил в хижине панорамные окна на дальней стене, выходили они на ведший к речке покатый берег. Французские двери открывались в сторону крыльца, которое превосходило все остальное.

Именно там Джейми сделал Лорен предложение.

Трей оцепенел, не понимая, что стоило сделать в первую очередь. Он помнил это место всем своим естеством. Хотелось ощущения уюта, непринужденности. Но вместо этого на лбу выступили капельки пота, и он изо всех сил контролировал дыхание.

В этом месте он провел бесчисленное количество часов с двумя самыми важными людьми в своей жизни. Это место было создано не для того, чтоб сломить его дух. Этому месту полагалось быть безопасным. Успокоением, которое мог принести только дом. Но теперь оно стало напоминанием, насколько он от всего этого далек.

– Ты в порядке? – задал Энди вопрос и опустил ладонь Трею на плечо.

Захлестнула злость. Трей развернулся и кулаком ударил Энди по щеке. Энди, пошатнувшись, сумел удержать равновесие.

– Какого хрена?

Трей сгреб его за рубашку и, пихнув к стене, обвил рукой за шею. Сжал настолько сильно, что у Энди перехватило дыхание. Трей подался ближе, они почти соприкасались носами, и заорал Энди в лицо:

– Что, по-твоему, ты делаешь с Лорен?

Энди толкнул Трея в грудь.

– Твою мать, Трей! Отпусти, – выплюнул он.

Но Трей лишь усилил хватку.

– Я скорее тебя убью, чем позволю до нее дотронуться. Понимаешь? Она принадлежит Джейми, и никто, даже ты, ее недостоин.

К удивлению Трея, Энди въехал ему в челюсть кулаком. Его отбросило в сторону, он покачнулся и рухнул на пол. Перед глазами закружились звездочки. Трей простонал и, подвигав челюстью туда-сюда, удостоверился, что перелома нет.

Упершись ладонями в колени, Энди пытался перевести дух и в попытках вернуть самообладание провел рукой по шее. Подойдя ближе, он посмотрел на Трея со смесью гнева и жалости во взгляде.

– Ты в курсе, что ты можешь быть реальным мудаком? – Не оглядываясь, он подошел к двери и поднял кепку, слетевшую в момент удара. Энди вернул ее на голову и вышел за дверь. – Твоей матери я рассказывать не стану. Это разобьет ей сердце. Скажу, что ты решил все сделать самостоятельно, а мне нужно начать покос.

Придерживая рукой и бедром дверь-ширму, Энди стиснул зубы, покачал головой и глубоко вздохнул.

– Долго же тебя не было, братишка.

Трей поднял голову.

– Не так уж и долго, чтоб нормально отнестись к тому, что ты резвишься с моей невесткой. – Трей провел рукой по волосам.

– Тебе стоит приезжать почаще. Это радует твою маму и девочек.

Дверь-ширма хлопнула, и Трей остался наедине с воспоминаниями.

Глава 7

Стоя возле двери-ширмы, Кэлли не спускала глаз с гостевого домика. Она наблюдала, как из трубы валил дым. На ужин Трей не пришел.

Они даже отправили важную птичку Алекс с посланием, что настало время перекусить. Она прискакала и объявила:

– Дядя Трей сказал, что сегодня не в настроении терпеть это дерьмо!

– Александрия! – ахнула Лорен.

– Знаю, мама. Я тоже была в шоке. – Она достала из кармана двадцатидолларовую купюру и помахала, словно выиграла в лотерею. – Но он щедро мне заплатил, поэтому я сказала, что на этот раз мы его прощаем.

Она выбежала из комнаты и, обернувшись через плечо, упрекнула:

– Ба, тебе реально нужно научить его не употреблять ругательства в присутствии детей.

До Кэлли долетели шаркающие звуки, и она повернулась, как раз когда в кухню входили Лорен, Ева и Энди. Она прислонилась спиной к дверной раме и глубоко вздохнула. Вокруг царила волнительная тишина.

– Вряд ли он придет. – Энди притих и взглянул на гостевой домик. – Может, стоит к нему сходить?

– Ему нужно немного времени. Сейчас ему многое нужно переварить, – проговорила Ева и, прислонившись к кухонным шкафам, сложила руки на груди. – Он приехал. Это уже прогресс.

Лорен пересекла комнату и взяла Еву за руки. Голос звучал нежно, но смягчить честность в словах было невозможно:

– Ева, прошло два года. Мы его теряем. Если мы не надавим, боюсь, он исчезнет навсегда. Мне невыносима мысль потерять их обоих. Знаю, вам тоже.

Ева тяжело вздохнула и закрыла глаза. Одной рукой она зажала рот, а вторую приложила к сердцу.

Кэлли это было знакомо. Такое же выражение лица частенько бывало у ее матери, когда врачи сообщали, что болезнь крала у Кэлли жизнь. Глубокая эмоциональная боль проявлялась в боли физической, стоило матери прийти к мысли о том, что придется жить без своей собственной плоти и крови. Ева крепко себя обнимала, отчаянно пытаясь сдерживаться, но знала, что утрата младшего сына послужит фатальным надрезом для и без того хрупкого сердца.

Внезапно на душе стало тяжело, и Кэлли рассеянно провела пальцами по груди.

– Я с ним поговорю, – тихо сказала она, чем удивила даже саму себя.

– Думаешь, идея хорошая? – задала Ева вопрос и шагнула к ней. – Я вот не уверена.

Кэлли бессильно улыбнулась и присоединилась к Еве в центре комнаты.

– Я уже видела подобное в других скорбящих семьях. Сейчас он прячется. Он затерялся в горе и чувстве вины. Только это он и позволяет себе ощущать. Без этого он не в состоянии существовать. Да и, скорее всего, уже разучился.

– Все это не его вина. – Ева указала пальцем вначале на себя, потом на Лорен. – Мы никогда его не упрекали. Как ему объяснить? Как вбить в голову?

Кэлли притянула Еву в объятия, а затем взяла стоявшую на стойке тарелку, затянутую фольгой. Где-то глубоко внутри все дрожало. Она замерла, прочувствовав важность момента.

– Не поймите неправильно, но дело не в вас. Дело не в том, что вы говорите или делаете, или вынудите его во что-то поверить. Дело только в нем. Он должен разобраться сам. В глубине души ему известно о вашей любви, но любви иногда недостаточно для того, чтоб у человека появилось желание спастись. Он сам должен хотеть жить.

– Как нам узнать, в чем он нуждается? – спросила Лорен, глядя то на Энди, то на Кэлли. – Мы могли бы помочь.

– Вряд ли он сам в курсе, – отозвалась Кэлли.

– Тогда как? Как нам его спасти?

С минуту Кэлли молчала, а потом распрямила плечи и покачала головой.

– Он спасется сам. Это единственный способ.

Лорен спрятала лицо у Энди на груди. Он обхватил ее руками и что-то зашептал на ухо. Успокаивающим жестом Ева коснулась спины Кэлли, по щекам катились слезы.

Кэлли, поглощенная мыслями, взглянула на дверь и продолжила:

– Его страшит то, что может случиться, если он позволит себе начать жить заново. Он настолько убежден, что заслуживает страдать, что его пугает мысль о жизни без мрака.

Кэлли покинула кухню, последние слова повисли в воздухе. С тарелкой в руке она направилась к гостевому домику. Сердце выстукивало ровный ритм, и всем своим естеством Кэлли надеялась, что поступала правильно. Существовало слишком много вариантов все испортить.

Между Энди и Треем что-то произошло, хотя Энди все отрицал. Кэлли не особо радовалась тому, что придется находиться наедине со вспыльчивым человеком, но еще она понимала, что Лорен права. Они близки к тому, чтоб потерять Трея навсегда. Ради Евы она должна попробовать все возможное.

На нижней ступени лестницы, что вела к боковой двери гостевого домика, Кэлли остановилась. Она легко провела рукой по волосам и обхватила косу.

– Это глупо, – проговорила она и попыталась сглотнуть ком в горле.

И все равно она вышагивала туда-сюда. Вряд ли Трей относился к типу мужчин, что желали нежности. Он явно пребывал не в том расположении духа, чтоб выслушивать заверения про отсутствие вины.

Кэлли вспомнила о Лорен, Еве и крошке Алекс. Они так его любили, а он ничего не видел… Точнее, не разрешал себе видеть. Он отказывался видеть, что творил со своей семьей. Позор на его голову за то, что закрылся в тот момент, когда они нуждались в нем больше всего. Да как он смел наживаться на любви своей семьи? Каким тупоголовым нужно быть, чтоб не осознавать, что ради него они много чем пожертвовали? И какое расстояние готовы преодолеть, чтоб убедиться в его отличном самочувствии?

Глупый, эгоистичный мужчина нуждался в человеке, который укажет на то, как он поступал с окружающими людьми.

Расположившись в тени заходившего солнца, Кэлли разработала план. Начнет она с того, что промарширует по ступеням и объяснит Трею, что увиливая от семейного ужина, он проявлял неуважение к матери. Он казался парнем, который любил откровенность. Никакой слащавости, одна лишь правда. Именно так она и поступит. Она выскажет мистеру Обтягивающие Штанишки О'Брайену, что семья в нем нуждалась, и ему стоило бы очухаться, пока не стало слишком поздно.

Кэлли увлеклась мысленной беседой с самой собой и поднялась по лестнице к боковой двери. Она замерла и заглянула сквозь дверь-ширму в гостевой домик.

У нее перехватило дыхание. Ева поделилась с ней историей о том, как мальчишки О'Брайен вместе с отцом потрошили и переделывали старую хижину, но Кэлли была совершенно не готова к сногсшибательной тонкой работе, касавшейся каждой детали.

Но еще красивее вырезанных вручную лестниц и планок на стенах, выкрашенных в насыщенный цвет, был Трей О'Брайен.

Он стоял, опустив руки на деревянную каминную полку и свесив голову на грудь, и разглядывал огонь. Кэлли перевела дух и наблюдала за миллионом мыслей, что отражались у него на лице. Танцевавшее пламя освещало песочного цвета волосы, а вот лицо почти полностью скрывала тень. Взглядом она блуждала по тому, что могла рассмотреть в его практически идеальном профиле. Рабочая рубашка исчезла, ее место заняла чистая белая футболка, натянувшаяся на мускулистой спине и крепко обхватывавшая четко очерченные бицепсы.

Ее поразила внезапно нахлынувшая волна эмоций. Какой же Трей потерянный. Бремя смерти Джейми было осязаемо в каждом аспекте жизни. В какой-то момент по вине вышедшего из-под контроля случая его жизнь была вышвырнута в огненную бездну. И он сдался.

Кэлли вздохнула, опустив плечи, ей вдруг стали видны все рваные раны Трея. Страдал он сильнее, чем она могла вообразить. Повторив жест Евы, Кэлли приложила руку к сердцу.

Скованная смятением, она оказалась втянута в яростную внутреннюю битву. До безумия хотелось его защитить и забрать его боль, даже если придется нести тяжкий груз самостоятельно. Но сейчас ее жизнью управлял дикий инстинкт самосохранения. Тот, который признавал опасные ситуации и требовал бежать подальше.

Кэлли охватил трепет, и она вновь схватилась за косу. Обернулась к дому, потом взглянула на тарелку в руке. Как же она умудрилась столь неверно истолковать ситуацию? Она была не готова… а на карту так много поставлено.

– Ты войдешь или так и будешь стоять и пялиться?

Хриплый голос напугал, и Кэлли чуть не уронила тарелку. По спине прокатилась дрожь, и на миг она замерла. Отвечать не хотела, боялась того, насколько сильно чувствовала его боль. И она оцепенела.

Однако желание понять глубину его горечи победило, она успокоилась и, глубоко вздохнув, сделала шаг.

Трей не шевелился и не сводил глаз с огня, что отбрасывал тени на его лицо. Перед ней стоял всего лишь человек – разодранный разрушительными эмоциями, воевавший с собственным сердцем. Его душа пыталась постепенно исчезнуть – это трагически прекрасное и устрашающее зрелище.

Ей глубоко обидно за него. Его печаль охватила каждый уголок комнаты и разрушила броню, выстроенную ею для защиты. Кэлли почувствовала, что слезы вот-вот прольются, и подавила глупое желание сказать что-нибудь правильное.

– Чего ты хочешь, Кэлли?

В голосе не было ни злобы, ни провокации. Эмоции отсутствовали напрочь, остались только сдержанность и бесстрастность. Примерно так же Трей проживал свою жизнь.

– Извини. – Кэлли поежилась, голос прозвучал чуть громче шепота.

Хотелось сделать вид, будто он ее не цеплял. Что она была сильнее. Кэлли откашлялась, а Трей окинул ее глазами. Напряженный взгляд разжег ее искорку жизни.

– Не хотела тебе мешать.

Она распахнула дверь и вошла. Кэлли переступила с ноги на ногу. Между ними повисла тишина. Трей глядел на нее не отрываясь, не спеша и внимательно рассматривал каждую округлость и каждый изгиб. В контролируемом им молчании Кэлли чувствовала себя раздетой и уязвимой. Она не создана для этого. Она преуспела в передвижении и преображении. А Трей отказывался расти и меняться. И тем не менее было нечто в глубине его глаз, что подпитывало искру, которую она так жаждала.

– Я сказал Алекс, что не голоден, – грубо произнес он и оттолкнулся от каминной полки.

Трей повернулся к ней лицом и запихнул руки в карманы джинсов, из-за чего они немного сползли и обнажили тонкую полоску загорелого пресса.

– Мы в курсе, что ты ей сказал. И если ты продолжишь «говорить» такие слова, то к четвертому классу ей придется уже поступать в колледж.

Слова сорвались с губ, и, стараясь скрыть нахлынувший румянец, Кэлли отвернулась.

Трей расплылся в ухмылке, которая столь же быстро исчезла.

– Твоя мама переживала, что ты не поужинал. – Кэлли робко сделала несколько шагов по хижине и поставила тарелку на огромный островок. – Ого, здесь потрясающе, – прошептала она и направилась к лестнице.

Трей последовал за ней, наблюдал, как она пробегалась пальцами по вырезанным вручную перилам.

– Твоя мама рассказывала, что отец отдал тебе этот домик, когда ты был еще мальчишкой.

Кэлли встретила взгляд зеленых глаз, и внутри свернулось тепло. Она указала на лестницу.

Трей кивнул.

– Спальня.

Она опустила глаза и откашлялась.

– Она говорила, вы с братом и отцом проработали здесь бесчисленное количество времени.

Это не было вопросом, но когда она глянула на Трея, он вновь кивнул. Его глаза походили на лед и пламень, и она снова в нем затерялась. До этого самого момента она и не подозревала, что мечтала об этой увлекательной смеси из боли и комфорта.

Чтоб выдраться из транса, в который он ее погрузил, Кэлли подошла к выходившим на задний дворик окнам.

– Представить не могу, насколько тебе важно это место, – благоговейно проговорила она и посмотрела на отражавшийся в речке заход солнца. – Как красиво.

Внезапно в окне появилось его отражение, но смотрел Трей не на закат, а на нее, и Кэлли знала, что за борьба бушевала у него внутри. Его желание уцелеть и при этом не чувствовать ничего, кроме пустоты, противоречило необходимости держать каждую эмоцию под контролем.

Трей слегка провел пальцами по тяжелой косе, спадавшей по центру спины, и она задержала дыхание.

– Трей, – опустив глаза, прошептала она, не имея понятия, что еще сказать.

Он стянул резинку и неспешно начал расплетать волосы. Кэлли вздрогнула, когда, двинувшись выше, он продолжил освобождать волосы от плетений. Трей сделал шаг ближе и прислонился к ней лбом. Медленно и едва ощутимо он провел пальцами по ее рукам и плечам и дошел до затылка.

– Мне больше нравятся распущенные.

Он запустил пальцы в волосы, распутывая и разделяя, отчего они рассыпались по спине. Осторожно ухватил несколько прядей и притянул Кэлли к себе, а второй рукой обвил тонкую талию. Она ахнула, испытываемое наслаждение шокировало. Кэлли тут же завела руку за спину и дотронулась до его ноги.

Жаркое дыхание поддразнивало ухо, и колени у нее подогнулись.

– Для чего ты на самом деле здесь, Кэлли?

Она попыталась заговорить, но прикосновения Трея вынудили молчать. Его голос, его аромат. Она чувствовала только его. Резкое дыхание, прижатые к животу ладони. Он начал слегка раскачиваться. Она закрыла глаза и наслаждалась их нежным соприкосновением.

Немного агрессивно Трей притянул ее ближе и спрятал лицо у нее на шее. Дышала она с трудом, но не из-за боли, а из-за разгоревшегося внутри пламени.

– Ответь, Кэлли, – потребовал он. – Зачем ты здесь?

– Ради твоей мамы, – тяжело дыша, отозвалась она.

– Возможно, – зашептал он и пощекотал кончиком языка нежное местечко за ухом, – ты могла бы находиться здесь и ради меня?

Кэлли вновь уловила отражение в окне и на этот раз разглядела не Трея, а его сломленность.

Что она творила? Кэлли вырвалась из транса и развернулась к нему. Трей стоял так близко и был таким всепоглощающим. Крепкими мощными руками он обнимал ее за талию и привлекал все ближе. В надежде установить небольшую дистанцию она опустила ладони на его сильную грудь, правда, совсем того не желала. Взгляда она не поднимала, зная, что сойдет с ума, если заглянет ему в глаза.

– Вряд ли это хорошая идея.

Он уткнулся лицом ей в волосы и глубоко вдохнул.

– А я считаю эту идею фантастической. Это никого не касается. Это может стать нашим маленьким секретом. – Он замолчал и крепко прижал ее к себе. – Как и наш вчерашний танец.

Она пихнула его в грудь и отошла подальше. «О боже, это был он». Кэлли почувствовала, как по шее растекался жар, и пыталась взять себя в руки.

Трей хмыкнул и развел руки в стороны.

– Теперь тебе ясно, почему меня беспокоит твой приезд.

Она попыталась его обойти, но он преградил ей путь.

– Меня тревожит, что моя мать ни с того ни с сего знакомится в социальных сетях с какой-то чокнутой любительницей садоводства и танцовщицей под дождем и приглашает к нам домой.

– Да, Трей, все именно так, – выпалила она и вновь толкнула его в каменно-твердую грудь, силясь сдвинуть с места. – Я ненормальная.

Пропуская ее, Трей шагнул в сторону, но Кэлли потеряла равновесие. Он ее удержал и спас от падения, однако воспользовался возможностью и крепко прижал к груди. Опять. Ей не должно было настолько нравиться.

– Ну, похоже, с момента твоего приезда мать только и делает, что отдает мне приказы. Ты обещаешь нарисоваться в школе у моей племянницы, а я впервые дерусь с лучшим другом.

Кэлли стояла лицом к лицу с этим гигантским мужчиной, и ее обуял гнев.

– Во-первых, отпусти меня, неандерталец, – прорычала она.

И как ни странно, Трей отпустил. Кэлли стремительно его обошла на случай, если он снова соберется дать волю рукам.

– И если мне верно помнится, я не единственная чокнутая, что танцевала прошлым вечером. Тебе вроде как нравилось. – Она помахала двумя пальцами. – Во-вторых, Алекс я ничего не обещала. А четко пояснила: если буду здесь, то приду в школу. И я приду. Пообещал ей именно ты. А за тот короткий промежуток времени, что я здесь нахожусь, мне начало казаться, что у тебя есть проблема. Ты обожаешь нарушать данное людям слово. И, в-третьих, – Кэлли ткнула пальцем ему в грудь, когда он подошел ближе, – мама орет на тебя, потому что ты мудак! Наверно, по той же причине тебе врезал лучший друг!