Текст книги "В последний момент (ЛП)"

Автор книги: Микалея Смельтзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 22

МОЕЙ ПЕРВОЙ МЫСЛЬЮ после пробуждения было: «Черт, из груди Мэддокса получается идеальная подушка».

Я улыбнулась, медленно открывая глаза. Он уже проснулся и гладил пальцами мои спутанные волосы.

– Утречка, – усмехнулся Мэддокс, целуя меня в кончик носа.

– М-м-м, – пробормотала я, наслаждаясь тем, как его пальцы гладят мою обнаженную спину, – Доброе утро.

Я придвинулась к нему ближе, прижимаясь к его боку. Мне не хотелось двигаться с этого места, из его объятий. Серьезно, я бы осталась здесь навечно, если бы кто-нибудь приносил нам еду. Возможно, мы смогли бы уговорить Матиаса стать нашим дворецким, хотя он, скорее, убьет нас во сне.

– Как себя чувствуешь? – спросил Мэддокс, обхватив мой подбородок пальцами и подняв мою голову, заставляя посмотреть ему в глаза.

Я потянулась, разминаясь, оценивая свое самочувствие. Не чувствовала себя сильно изменившейся, пробудившейся. Чувствовала себя собой, немного болезненной, счастливой и влюбленной.

– Прекрасно, – это была чистая правда.

– Хорошо, – он потерся лбом о мой лоб, его волосы щекотали меня. – Я боялся, что причиню тебе боль.

Я покачала головой.

– Нет-нет. Все было прекрасно.

«И все благодаря тебе», – не осмелилась я сказать вслух.

Мэддокс был добр и нежен со мной, его терпение безгранично. Прошлой ночью все было идеально, не так, как я могла представить свой первый раз. Не часто представляла себе, как это будет, но обычно все было мрачным, неловким и ужасным. Но с Мэддоксом все было идеально, и я понимала, что все это благодаря тому, что мы по-настоящему любили друг друга. Один этот факт менял все.

Я положила ладонь ему на грудь и стала выводить разные узоры.

Неважно, как сильно мне не хотелось бы покидать свое новое убежище, но необходимо было собираться домой. Если мама обнаружила, что вчера я не вернулась домой, то удивительно, что она еще не вынесла здесь двери. Конечно, она вела себя лояльнее других матерей, но все же была моей мамой, так что была бы не в восторге от того, что я ночую у Мэддокса. И, вероятно, у нее был бы сердечный приступ, если бы узнала, чем мы занимались. Да, вероятно, родители были осведомлены о том, чем занимаются подростки, но это не означало, что им хотелось бы, чтобы информацию предъявили им в лицо.

– Наверное, мне стоит пойти домой, – прошептала я, опасаясь произносить эти слова вслух.

Мэддокс схватил меня за руку – ту, которой я выводила узоры на его животе – и переплел наши пальцы.

– Ты права, – я сглотнула от его слов, хотя должна была чувствовать себя хорошо, потому что он согласился со мной. – Но прежде, чем ты уйдешь, я приготовлю тебе завтрак.

– Может, приготовим его вместе? – спросила я.

Он усмехнулся, и этот звук эхом отдался в его груди, к которой было прижато мое ухо. Ровный стук его сердца быстро стал моим самым любимым звуком во всем мире. Он был похож на звучание барабана, бившего только для меня.

– Мы можем делать все, что пожелаешь, – он сел, одеяло сползло к его талии. Без стеснения рассматривал мое тело. Румянец грозил покрыть меня целиком, но я постаралась согнать его. Он изогнул губы в полуулыбке и склонился ко мне.

– Я люблю тебя, Эм.

Мэддокс нежно прижался к моим губам. Я начинала думать, что эти поцелуи нравятся мне больше, чем испепеляющие душу. В этих нежных прикосновениях было что-то такое, что заставляло меня чувствовать себя любимее и желаннее.

Я нежно потянула его за волосы, притягивая ближе.

– Я тоже люблю тебя, – прошептала ему в губы.

По его лицу расплылась улыбка.

Мне было интересно, устанем ли мы когда-нибудь говорить друг другу эти слова.

Мэддокс поднялся, достал боксеры и джинсы из шкафчика. Ремень он не стал застегивать, и рубашку не надел, позволив мне любоваться его идеально высеченными грудью и руками… Я надеялась, что в этот раз меня не ударят дверью за то, что засмотрелась. Хотя рядом дверей не было, но крыша форта могла вполне обвалиться мне на голову.

От одной этой мысли я переместилась в центр комнаты. Прижимая к телу одеяло, ползала вокруг на четвереньках в поисках своей одежды.

Мэддокс стоял и наблюдал за мной, скрестив руки на груди и забавляясь.

– Что ты делаешь?

– Ищу свою одежду.

Серьезно, где она? Мэддокс срывал ее с меня, как сумасшедший, и она определенно должна быть на полу. Господи, неужели он так далеко зашвырнул ее, что она оказалась в другом измерении?

– Ну… Эм, – он опустился рядом со мной, и я прекратила судорожные поиски. – Она вон там.

Мэддокс указал на кровать, где аккуратно сложенными лежали мои вещи.

– Как они туда попали? – спросила я.

– Домовой постарался, – с усмешкой ответил парень. – Я убрал их раньше, – фыркнул он.

– Ты не мог уснуть? – спросила я.

– Хотел закрыть дверь на случай появления Матиаса, – пожал плечами. – Обычно он не врывается в мою комнату, но все бывает в первый раз. И мне не хотелось бы, чтобы он увидел тебя, – его взгляд потемнел от желания. – Поэтому я и твою одежду убрал по пути, – вновь пожал плечами Мэддокс.

– Ну… Спасибо, – я улыбнулась. Потянулась за одеждой и обратила внимание, что он все еще наблюдает за мной. – Не смотри, – возмутилась я.

Он криво усмехнулся, склонив голову.

– Я уже видел все, что можно увидеть, Эм, так что не стесняйся. Кроме того, ты же видела, как я одеваюсь, – он подмигнул.

Черт бы его побрал.

Я поворчала себе под нос и откинула одеяло. Знаю, что вела себя глупо, но чувствовала себя иначе, стоя перед ним обнаженной прошлой ночью. Тогда у нас был жаркий момент, а сейчас… мы просто были собой.

Мое сердце так сильно билось, что мне казалось, он видит, как оно пульсирует под кожей.

Я одевалась так быстро, как могла, но не отводила от него взгляда.

Когда закончила, он обнял меня за талию и поцеловал так страстно, что у меня закружилась голова. На мгновение я забыла, как дышать, и когда он отпустил меня, я задыхалась, словно пробежала марафон.

Парень улыбнулся, явно довольный своими навыками. Повернулся и открыл дверь. Я последовала за ним по лестнице, все еще не придя в себя. Уверена, что от этого поцелуя несколько клеток моего мозга оказались убиты.

Мэддокс включил свет, и я несколько раз моргнула от яркого освещения.

– Чего бы ты хотела? – спросил он, открывая холодильник. – У нас есть яйца… и хлопья… Достаточно для хорошего завтрака.

– Давай приготовим яичницу, – я потянулась к нему за коробкой. – Хлеб есть? Можно приготовить еще тосты.

– Э… Нет, – он нахмурился. – Пойду, возьму немного. Скоро вернусь. – Проходя мимо, быстро поцеловал меня в щеку, словно это уже было привычкой.

Пока он отсутствовал, я занялась приготовлением яичницы.

– Какого хрена ты делаешь? – раздался громкий голос.

Я подскочила, тоненько пискнув. Миска с яйцами, которые я взбивала, едва не выскочила из рук, но мне удалось удержать ее. Повернулась лицом к Матиасу.

– Очевидно же, что готовлю завтрак.

– Ой, бл*ть, Эмма. Прости, – он зажмурился и выглядел искренним, извиняясь. – Я думал, что это кто-то другой.

Я сдвинула брови на переносице.

– И кто это, по-твоему, мог быть?

– Я подумал, что привел прошлой ночью девку, и она не поняла намека убираться к чертовой матери, – Матиас зевнул, отодвигая один из барных стульев.

Я смотрела на него, тщательно обдумывая сказанное.

– Ты полагаешь, что мог привести девушку прошлой ночью, но точно не помнишь?

– Боже, перестань на меня орать, бл*ть, – простонал он, потирая глаза основаниями ладоней.

– Я не кричу, – огрызнулась. От него исходил безошибочный запах алкоголя, навевая воспоминания об отце.

Матиас простонал, опустив голову на прохладную столешницу.

– Думаю, я слишком много выпил.

– Думаешь?

– Можешь подать мне бутылку воды? – попросил он. – Пожалуйста, – добавил он, смягчив тон и глядя на меня более теплым взглядом.

– Только потому, что ты попросил вежливо, – вздохнула я, открывая дверцу холодильника. Протянула ему одну из бутылок.

– Спасибо, – Матиас благодарно улыбнулся.

Мэддокс вернулся с хлебом, и Матиас поморщился, когда дверь хлопнула.

– Удивительно, что ты уже проснулся, – сказал Мэддокс брату, проходя мимо. – Думал, что ты уже забыл, как просыпаются утром нормальные люди.

В серых глазах Матиаса вспыхнул гнев.

– Если я не нормальный человек, тогда кто я, бл*ть?

– Мудак, – с легкостью ответил Мэддокс.

– Да пошел ты, – ухмыльнулся Матиас. – Я-то думал, что если ты, наконец, перепихнешься, то начнешь радоваться жизни.

Он кивнул в мою сторону.

От злости Мэддокс сжал челюсти, кулаки напряглись.

Я вспыхнула и от неожиданности выронила из рук миску. Взбитая яичная масса обрызгала мои ноги, от чего я вздрогнула.

Мэддокс резко покачал головой вперед и назад, разминая шейные позвонки.

– Не говори об Эмме так, словно она – никто.

– Хорошо-хорошо, – Матиас пожал плечами, поднимаясь и прихватив бутылку с водой. Он начал пятиться к лестнице. – Это дурацкая шутка. Может, вам стоит немного расслабиться?

– Что-то никто не смеется, – Мэддокс нахмурился, но Матиаса, видимо, никогда не пугал гнев брата.

– Увидимся, – сказал он, скрывшись на лестнице и сделав вид, что ничего не произошло.

Мэддокс повернулся ко мне, и я поспешно нагнулась, чтобы поднять миску.

– Прости. Мне следовало быть аккуратнее…

Он выхватил миску из моих рук и швырнул ее в раковину.

– Меня не волнует эта миска, меня беспокоишь только ты. Все хорошо?

– Да, – я пожала плечами, отводя взгляд от его глаз и глядя в пол.

– Поговори со мной, Эм, – он обхватил мой подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. – Расскажи мне, что происходит в твоей маленькой чудесной головке.

Я не хотела озвучивать свои страхи, потому что не хотела даже думать о том, что это правда, но Матиас зародил во мне зерна сомнения.

Я неловко чувствовала себя, уставившись в потолок.

– Ты воспользовался мной ради секса? – промямлила я.

Он отпустил мой подбородок, словно обжегся.

– Боже, Эм, нет. Поверить не могу, что ты могла так подумать.

Он провел пальцами по волосам, словно обиделся.

Я пожала плечами.

– Об этом не думала, пока…

– Мой братец-засранец не открыл свой рот, – он тяжело вздохнул. – Я люблю его сильнее, чем могу описать, но он всегда переходит черту. Матиас просто расстроен из-за того, что он не обладает тем, что есть у нас, – обнял меня, прижимая к груди.

Я обняла его в ответ.

– Я надеюсь, что однажды он найдет это, – прошептала я.

– Я тоже, – согласился он. – Но я боюсь, что этот день никогда не наступит.

***

МЭДДОКС ОТВЕЗ МЕНЯ домой и остался надолго, чтобы помочь расчистить место для клетки Акиллы и обустроить ему новый дом в моей комнате. Ежик был таким маленьким и милым, даже милее Соника, но, возможно, я была необъективна.

Теперь я лежала на своей постели, глядя в потолок, с глупой улыбкой на лице. Прошлая ночь прошла словно сон, но болезненные ощущения в мышцах доказывало реальность происходящего.

Она казалась невероятной.

Все лето было таким.

Я вспомнила, как мы с Мэддоксом катались на канатной дорожке, и попросила его поцеловать меня, чтобы закрепить отношения.

В начале лета у меня не было никаких планов, а за две недели до занятий можно было с уверенностью сказать, что это время было самым лучшим в моей жизни.

Наши с Мэддоксом приключения были неожиданными, но самыми лучшими из всего, что со мной происходило.

Все еще не в силах стереть с лица глупую улыбку, я направилась в ванную, чтобы принять душ. Поскольку планировала провести большую часть дня дома, то надела серые шорты и белую футболку с выцветшим принтом бабочки спереди.

Прошла на кухню, чтобы заварить чай в новой кружке, полученной от Мэддокса, и услышала какой-то грохот в гараже.

Я открыла дверь и просунула голову.

– Мам? – позвала я. – У тебя все хорошо?

– Да, – ответила она. – Просто порезалась. Можешь принести пластырь?

– Конечно.

Я направилась по коридору в ванную и взяла пластырь с изображением «Hello Kitty» – у нас был только такой.

Прозвенел дверной звонок.

– Я открою, – отозвалась мама, пока я закрывала аптечку.

Прошла в кухню и обнаружила там Сэди, стоящую рядом с мамой.

– Привет, – улыбнулась я лучшей подруге. Распечатала пластырь, мама протянула мне ладонь, и я закрепила его на порезе. – Вероятно, он долго не продержится, – предупредила я маму.

– Все в порядке, – пробормотала она, направляясь обратно в свою студию.

Однако мне придется следить за ее раной. Однажды ей пришлось нанести пять швов, а она говорила, что все хорошо. В конце концов, получила инфекцию.

– Нам надо поговорить, сейчас же, – прошипела Сэди, хватая меня за руку. Затащила меня в комнату и захлопнула дверь. Прежде я не обратила на это внимания, но она была в ярости. Не понимаю, откуда внезапно появился ее гнев? Что я сделала? – Присаживайся, – указала на постель, и я почувствовала, что меня ждет интенсивный вопрос.

Затем она сунула мне в руки журнал «US Weekly».

– Я сейчас так зла, – промурлыкала она, уперев руки в бедра, – что даже не могу нормально думать. Поверить невозможно, что ты утаила такой секрет. Я считала нас лучшими подругами! А теперь чувствую, что безразлична тебе! – кричала Сэди, дрожа от гнева. – Мы должны рассказывать друг другу обо всем, а ты хранишь от меня такой секрет! Это больно, Эмма. Действительно, больно. – Подруга нахмурилась, слезы блестели на ее ресницах. Она действительно расстроилась, но я понятия не имела, в чем меня обвиняют и как с этим связан журнал.

– Я не понимаю, – честно призналась я.

Она фыркнула, отвернувшись.

– Эмма, ты встречаешься с Мэддоксом Уэйдом.

Я прищурилась.

– Как ты узнала его имя? – помню, что не говорила его, всегда уклонялась от темы. Да, это дерьмово, и я признала бы это, но все еще не понимаю, почему она делает из этого трагедию. Я не сказала его имени? И что? Она знала, что у меня есть парень, и не настаивала на уточнении деталей. Почему внезапно изменила мнение?

Она смотрела на меня, как на идиотку.

– Он Мэддокс. Мать. Его. Уэйд.

– Да, – ответила я. – Это его имя. Но не знала, что тебе так важно его имя. Я в замешательстве. – У меня началась паника. К чему она клонит, черт возьми?

– О мой Бог, – ахнула она, поднеся руки ко рту. Одинокая слеза скатилась по ее щеке. – Ты серьезно не знаешь?

– Не знаю что? – прошипела сквозь зубы, призывая ее перейти к делу. – И какого черта ты дала мне этот журнал? – помахала им.

– Переверни на четырнадцатую страницу, – Сэди присела и взяла у меня журнал до того, как я его открыла. Раскрыв на нужной странице, протянула мне. – Вот, – указала, – смотри.

Я рассматривала расплывчатую фотографию.

– Какого черта? – мне не хватало воздуха, а желудок совершил кульбит. Снимок был не четким, словно сделан с расстояния на телефон, но для тех, кто меня знал, очевидно, что на нем я и Мэддокс. Я смотрела на него, а он на меня, мы улыбались. Барабанные палочки неизменно торчали из его заднего кармана, и по одежде я поняла, что это было в тот день, когда мы исполняли песню у Гриффина.

– Прочти это, – Сэди указала на статью.

Я отвела взгляд от фотографии и прочла:

Мэддокса Уэйда из группы «Уиллоу Крик» заметили с неизвестной спутницей, которая, предположительно, является его девушкой. Их видели вместе в одном из кафе в родном городе Мэддокса. По словам нашего источника, дуэт исполнил новую оригинальную песню. Кажется, любовь витает в воздухе. Кто же из участников «Уиллоу Крик» станет следующим?

Я отбросила журнал, схватившись за живот.

– Меня сейчас стошнит, – закрыла рот рукой и побежала в ванную.

Паника пронеслась по моим венам, удушая меня. Это не может быть правдой.

Пожалуйста, пусть это будет шутка.

Но так и было.

Доказательство в этом чертовом журнале.

– Эмма! – крикнула Сэди, вбегая за мной. Она схватила мои волосы, когда я склонилась над унитазом, а другой рукой успокаивающе поглаживала по спине. – Я думала, ты знаешь, – всхлипнула она. – Мне так жаль. Я полагала, что тебе известно, – повторила подруга.

Я спустила воду в туалете и поднялась, чтобы почистить зубы. Слезы текли по моим щекам, и я не могла совладать с ними. Ярость бурлила во мне, готовая выплеснуться в любой момент.

Неловко вошла назад в комнату и села на кровать. Обняла себя, словно пыталась удержать себя в руках. Я не могла осмысливать происходящее.

– Он тебе не рассказывал? – спросила она, хотя это было очевидно.

– Нет, – прошептала я, – Я не знала. Боже, какая же я дура. Все было у меня под носом! – начала кричать я. Сэди протянула мне салфетку, и я вытерла лицо. – Какая же я наивная, – всхлипывала я.

– Ты не должна винить себя, Эмма, – проговорила она тихо, присаживаясь рядом со мной и обнимая за плечи. – Ты не слушаешь такую музыку, не читаешь журналы. Черт, ты не смотришь телевизор и не ведешь фейсбук. Ты чертов мутант.

Это вызвало у меня легкий смешок, но я быстро собралась.

– Серьезно, я была такой дурочкой. Он играл на барабанах, все эти музыкальные инструменты… Сэди, – закричала я, вырываясь из ее объятий, когда по щекам с новой силой полились слезы, – он даже отвозил меня в свое особое место, и угадай, как оно называлось?

– Я не знаю, – нахмурилась она.

– Уиллоу Крик.

– Вот черт. Ты и правда дурочка, – пошутила она.

– Это безумие, – я убрала волосы со лба и начала обмахиваться руками. – Как же мне жарко, Боже.

– Ты покраснела, – признала Сэди.

Каждый раз, когда я злилась, моя температура поднималась.

– Поверить не могу. Все это время он был передо мной, а я не замечала. Я была в чертовой машине с ним и его друзьями, когда по радио зазвучала их песня. Упомянула, что «Уиллоу Крик» родом отсюда, но никто из них и не подумал сознаться, – чем больше я злилась, тем выше становился мой голос. – Меня просто использовали. Кем я была? Гребаной игрушкой? – мои плечи поникли.

Сэди вздрогнула. Прежде я не ругалась и не переживала так, чтобы не случалось.

Святое дерьмо, мой парень был знаменитостью. Это безумие. Такого не бывает в обычной жизни. Я словно перенеслась в альтернативную реальность.

– Я не знаю, – прошептала она.

– Он говорил, что любит меня, – мой голос надорвался. – Теперь все кажется фальшью.

Каждый взгляд.

Каждое прикосновение.

Каждый поцелуй.

Все теперь казалось фальшивкой.

– У нас был секс, – прошипела я, – и теперь он, вероятно, хвалится, что наконец трахнул меня и облапошил, потому что я тупая, наивная девочка, которая понятия не имела о том, что он знаменит, – кричала я, сжимая руки в кулаки. Ногти впивались в ладони, оставляя следы.

– Эмма, – Сэди искренне раскаивалась в том, что вывалила на меня такие новости и с грустью смотрела на меня, – что ты собираешься делать?

Я сделала глубокий вдох, успокаиваясь и расправляя плечи.

– То, что сделает любой здравомыслящий человек… Отрежу ему яйца и скормлю их его ежику.

Сэди села, лукаво ухмыляясь.

– Я помогу.

Я схватила ключи от машины с комода.

– Тогда идем.

Глава 23

– ДАВАЙ, ЗАВОДИСЬ, – умоляла я машину, поворачивая ключ. В этот раз с пятой попытки двигатель завелся.

– Может, лучше взять мою машину? – Сэди указала на улицу, пока я выезжала с подъездной дорожки.

– Я могу переехать его, а ты вряд ли одобришь кровь на своих шинах.

– Ты права, – подруга посмотрела прямо перед собой. – Мне жаль, Эмма.

– Тебе не о чем сожалеть. Ты единственная, кто рассказал мне правду, которую скрывал он, а также Матиас, Эзра и Хэйс. Клянусь Богом, если они будут там, я покончу со всеми, – я посмотрела на Сэди. – Напомни поблагодарить твоего брата за то, что научил меня постоять за себя.

Сэди проигнорировала это заявление.

– Подожди, – схватилась за ремень безопасности, – хочешь сказать, что познакомилась со всеми парнями?

– Да, – прорычала я, – лживые, никчемные куски дерьма.

– Эзра такой же сексуальный, как на фотографиях? – мечтательно спросила она. – У него такие шикарные черные волнистые волосы. Боже, хотелось бы мне прикоснуться к ним.

– Воу-воу-воу, – пронзительно вскрикнула я. – Ты на чьей стороне?

– На твоей, конечно. Мне просто любопытно, – Сэди нахмурилась.

Я покачала головой, сосредоточившись на дороге.

Мой гнев с каждой секундой нарастал, но под ним скрывалась боль. Мне нравился Мэддокс, я доверяла ему, и именно это причиняло мне наибольшую боль – то, что я была ослеплена двумя чувствами и не видела правды, скрывающейся у меня под носом. Люди правы, говоря о том, что влюбленный человек становится глупцом.

Когда мы добрались до его дома, мне показалось, что прошел почти час, хотя на самом деле всего лишь пара минут.

– Останься здесь, – выпалила я.

– А что, если тебе понадобится помощь? – спросила она. – У меня есть перцовый баллончик.

Я остановилась, держась рукой за дверь.

– У тебя есть перцовый баллончик?

– Мама купила. На нем изображен леопард, – она гордо подняла ключи, на связке с которыми болтался баллончик.

– Пока что оставайся здесь, – покачала я головой. Взяла копию «US Weekly», чтобы ударить Мэддокса по голове.

– Хорошо, – она села обратно.

Я захлопнула дверцу машины и тут же пожалела, что выместила злость на неодушевленном объекте.

Я подошла к двери гостевого дома и повернула ручку. Изнутри полилась музыка. Четверо парней не обратили на меня внимания.

Из моего горла вырвался крик, и я бросилась вперед. Увидела пару барабанных палочек, лежащих на столе, и схватила одну из них. Швырнула ее со всех сил в Мэддокса. Она попала ему в лоб, отскочила и упала на пол.

Музыка остановилась, все парни повернулись к Мэддоксу, который перестал играть. Он прижал руку ко лбу, морщась от боли. Подняв голову, Мэддокс заметил меня, и его лицо побледнело.

– Эмма, я могу все объяснить…

– Что объяснить? – я развела руки в стороны. – Что ты лгал мне? Что использовал меня? Что ты смеялся за моей спиной? Что тебе было наплевать на меня?

– Эмма, – он торопливо поднялся, и его стул грохнулся на пол. – Я люблю тебя. Перестань так говорить.

– Что перестать? Перестать говорить правду? Ты лгал мне, Мэддокс! – я ткнула себя пальцем в грудь, тяжело вздохнув. Слезы блестели у меня на глазах. – Никогда прежде я не чувствовала себя так, даже когда отец ушел, не попрощавшись.

Он вздрогнул от моих слов, боль проступила на его лице.

– Я не хочу причинять тебе боль.

– Но причинил! – крикнула я. – Даже если для тебя это была какая-то глупая игра, ты должен был рассказать мне правду! – Моя грудь вздымалась, я сжимала журнал так крепко, что он захрустел. Мэддокс направился в мою сторону, и журнал полетел в него. Он схватил его, даже не обратив внимания. – Не так я заслужила узнать ее, – мой голос начал смягчаться, пока силы покидали меня. – Я же человек, у меня есть чувства, и узнать правду из журнала – несправедливо, – дыхание перехватило.

– Ребята, оставьте нас на минуту, – попросил он.

Трое парней пожали плечами и, пробормотав что-то, направились наверх.

Как только они ушли, мы с Мэддоксом остались молча стоять напротив друг друга.

– Я никогда не играл с тобой, – наконец произнес он, его голос походил на шепот.

– Тогда как ты это назовешь? – я взмахнула руками. – Все, что происходило между нами – ложь.

Он вздрогнул, словно мои слова причинили боль.

– Боже, Эмма, – прорычал он с обидой, – это не так.

– Тогда скажи, что это! – я ткнула пальцем в грудь, наклонившись к нему.

Он стиснул зубы, желваки заходили.

– Я хотел что-то для себя лично, ясно? Потому что я эгоистичный чертов урод. В прошлом году наша группа достигла безумной популярности. Все от нас чего-то хотели. Я устал чувствовать себя использованным, мне было больно, – он сплюнул, на глазах навернулись слезы. – А затем я встретил тебя. Ты не знала о том, что я знаменит, и… Я вновь почувствовал себя прежним. Я больше не был Мэддоксом Уэйдом, барабанщиком из «Уиллоу Крик», а стал простым парнем. То, чего я так жаждал.

– И что? Я понравилась тебе потому, что не знала, кто ты? – собственные слова резали меня по живому.

– Нет! – выкрикнул он, схватив себя за волосы. – Ты представляешь это хуже, чем есть на самом деле!

Я вздрогнула.

– Так это я все порчу? – выпалила в ответ на его слова. – Ты тот, кто скрыл от меня свою личность. Я даже не знаю тебя!

– Нет, знаешь, – он сделал два шага вперед, сокращая дистанцию между нами. Протянул ладони к моим щекам. Я вздрогнула от его прикосновения, и Мэддокс опустил руки, глядя на меня затравленным взором. – Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо, Эм, – его голос был тихим, вызывающим веру. – Я рассказывал тебе то, чего большинство людей не знает. Знаю, что сейчас ты мне не веришь, но я люблю тебя и считаю особенной. Это не ложь.

– Тогда почему не рассказал правду? Посчитал, что это что-то изменит? Думал, что я стану тебя использовать?

– Нет! – закричал он, разводя руками. – Боже милостивый, ничего подобного я не думал! Несколько раз я порывался сказать тебе, готовился, клянусь. Но так и не смог. Просто… не мог подобрать верных слов и… – глубоко вздохнул. – Я боялся, – признался Мэддокс. Я собиралась ответить, но он перебил меня. – Я до смерти боялся, что если ты узнаешь, что я знаменит, то отдалишься от меня, а последнее, чего мне хотелось бы, это прожить жизнь без тебя.

Слезы текли по моим щекам, и я вытирала их так быстро, как могла.

– Поздравляю, Мэддокс, – фыркнула я, желая причинить ему такую же боль, что испытывала сама, – теперь ты познаешь жизнь без меня.

С этими словами я повернулась и направилась к двери.

– Эмма! – крикнул он вслед. – Прошу, остановись!

Я остановилась. Разум говорил мне двигаться вперед, но сердце кричало остаться.

Медленно обернувшись, посмотрела на него через плечо. Он стоял там, в глазах застыла боль, кулаки сжаты. Темная рубашка облегала его напряженные мышцы, и он, казалось, разрывался между тем, чтобы остаться на месте и тем, чтобы побежать за мной.

Наконец, он заговорил. Его голос был тихим и надорванным.

– Наша любовь – мое самое прекрасное приключение. Без тебя ничто не имеет значения.

– Тогда у тебя есть все шансы прожить эту жизнь в пустоте.

– Эмма! – прорычал он, направляясь ко мне.

– Не ходи за мной! – огрызнулась я на него. – Ты не имеешь права следовать за мной! Оставь меня в покое! Ты уже достаточно навредил мне! Если пойдешь за мной, я украду твоего ежика! – Да, это прозвучало, как хорошая угроза.

– Эмма, – сдавленно произнес он. – Не поступай так.

Мэддокс упал на колени, и я закрыла глаза, мое сердце разрывалось на части. Никогда прежде не испытывала подобной боли и в этот момент поклялась, что никогда впредь не позволю подобному случиться.

– Слишком поздно.

Я вышла на улицу, когда он снова выкрикнул мое имя, а ребята побежали вниз по лестнице.

Поспешила к машине и помчалась прочь, на случай если он попытается преследовать меня.

Сэди молчала, позволив мне выплакаться.

На полпути к дому я не могла видеть дорогу из-за слез. Остановилась, обхватив руль. Лицо было мокрым от слез. Они должны были уже закончиться.

– Почему так больно? – всхлипнула я, поникнув.

– Потому что ты его любишь, – прошептала Сэди.

От ее слов я расплакалась сильнее.

Я любила его. Сильно. И это несправедливо. Я заслуживала знать правду, но он ее скрыл. Возможно, он прав, и это отдалило бы нас, но Мэддокс не дал мне даже шанса. А теперь предал мою веру, и от этого неизмеримо больно. Я раскрылась перед ним, а он лишь наполовину.

– Хочешь, я поведу? – тихо спросила Сэди.

Я кивнула.

– Мы можем поехать к тебе домой, на всякий случай…?

Она поняла, что я имела в виду.

– Конечно.

– Спасибо, – я обняла ее, слезы намочили рубашку, – ты самая лучшая подруга в мире.

Сэди рассмеялась.

– Ты только сейчас это поняла? Мне бы стоило затаить обиду.

– Нет, я всегда знала это, – заверила я.

Она отстранилась, серьезно посмотрев на меня.

– Знаю, сейчас так не кажется, но все наладится. Не сегодня. И, вероятно, не завтра или даже не на следующей неделе. Но однажды все будет хорошо.

– Спасибо, – я заставила себя улыбнуться, но улыбка быстро исчезла, и слезы вновь хлынули из глаз.

Я заставила свое неподвижное тело выбраться из машины и уступить место Сэди.

Прислонилась головой к окну и закрыла глаза, но тьма меня не настигла. Вместо этого я увидела Мэддокса, падающего на колени и произносящего мое имя, а мое сердце разрывалось.

Я знала, что Сэди неправа.

Этого уже не пережить.

Мэддокс разрушил меня.