Текст книги "Ода Смятения (СИ)"

Автор книги: Михаил Злобин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 9

После моего разговора со Старым не было и минуты, чтобы я не размышлял о предложенной подработке. Всё моё естество истерично кричало, предостерегая меня от подобного шага. Я буквально кожей ощущал, как незримые нити дьявольских планов Ваэриса опутывают меня и заматывают в кокон. Я знал, что-то произойдет. И оно обязательно случится на предстоящей сходке. Но как мне следовало поступить?

Александр Горюнов, выросший в этом мире, совершенно точно сделал бы ноги. Залёг на дно и для верности ещё в ил зарылся, как краб. А Маэстро? Этот, пожалуй, пришел бы и поставил всех на колени, а потом перебил. Однако, зачем мне это?

На первый взгляд, выбор очевиден. Беги дальше, прячься надёжней. Но мне не верилось в истинность этого решения. Вполне возможно, что бог обмана нарочно подталкивает меня к нему, чтобы наглядно показать ничтожность моей жизни. Вдруг цель Ваэриса – посеять во мне зерно сомнений и вынудить вернуться на земли Старого континента?

Кто я здесь? Практически нищий, вынужденный перебиваться нестабильными заработками. Ни образования, ни перспектив, ни друзей. Мой потолок – стучать по клавишам рояля в «Мятном ликёре» на потеху пьяной публики. А там я серый кардинал, управляющий целым государством и икона для сотен озарённых, готовых насаждать мою волю огнём и мечом. И если смотреть на ситуацию под таким углом, выбор, как будто бы, снова очевиден. Однако противоречит моим изначальным выводам…

– Грузимся! – вырвал меня из прострации командный голос тёзки. – Витя, Саня, вы с боссом. Остальные за мной.

Встрепенувшись, я поднялся со своего места и вместе с другими телохранителями Пал Палыча направился к выходу. Да, я всё-таки согласился на предложение тёзки. И, надеюсь, не пожалею о своём решении.

Теряясь среди плечистых и рослых бодигардов, словно щуплый семиклассник в толпе откормленных студентов физкультурного факультета, я на ходу поправлял полученную амуницию. Достал и приладил радио-наушник. Разгладил складки на строгом костюме, в котором я выглядел похожим на бизнес-консультанта. Ощупал под рубашкой тончайший кевларовый бронежилет скрытого ношения. Не верилось, что эта тонкая шкурка способна пулю остановить. Провёл пальцами по рельефной рукоятке травматического пистолета, выполненного в виде точной копии Glock 43X, проверил запасные магазины. Это снаряжение, которым меня обеспечили ребята Старого. А вот спрятанная в рукавах пиджака пара ножен с клинками – это уже я добавил от себя. Смех, конечно, ведь это дешевые китайские поделки, грозные только с виду. Но чтоб кого-нибудь пырнуть или вскрыть глотку хватит и их. Странный выверт психики, но сталь в ладони почему-то меня успокаивает даже сильнее, чем бугорок кровавого алмаза под кожей.

– Мандражируешь? – шепотом поинтересовался плечистый блондин, с которым мы сопровождали нанимателя к автомобилю.

– Да как тебе сказать… – неопределённо дёрнул я плечом.

– Не дрейфь, всё будет ровно. Старый постоянно кипиш наводит на пустом месте. Лучше порадуйся, что изи мани срубишь.

Верилось мне в подобную перспективу с трудом, но я разубеждать парня не стал. Зачем кому-то ещё нервы поднимать?

Сам Пал Палыч на новое лицо в своём окружении внимания практически не обратил. Он скользнул по мне равнодушным взглядом и забрался вместе с Виктором на задние сиденья люксового чёрного авто. Кажется, мой временный работодатель меня вовсе не узнал. И теперь мне стало немного смешно оттого, что я полагал, будто он готов вписаться за маленького человечка, вроде меня, перед Батей. Да мы ж все для него однородная серая масса без признаков индивидуальности. Я, конечно, из неё немного выделялся умением виртуозно исполнить горячо любимого Пал Палычем Вивальди на фортепиано. Но, видимо, это отличие не стоило того, чтобы меня запоминать.

Забравшись вперёд, я обменялся с водителем дежурными приветственными кивками. Иномарка утробно зарычала мощным мотором и необычайно плавно тронулась с места. Устроившись поудобней в пахнущем кожей и сигаретами салоне, я попытался расслабиться, но взбудораженное сознание непрерывно сканировало обстановку вокруг. Подозрительно прищурившись я рассматривал каждый поворот, каждую кочку на дороге, каждый встречный автомобиль. И в конечном итоге даже шофёр занервничал, заразившись моей тревожностью.

Чтобы успокоиться, я периодически создавал проекции защитных плетений и прикидывал, хватит ли мне сноровки укрыть «Чешуёй» сразу всю легковушку, да ещё и в движении? Пожалуй, что нет. Поскольку творить волшбу, не видя контуров своего заклинания, оказалось неимоверно тяжело. Те чары, которые я давно освоил и отработал, в этом плане не вызывали трудностей. Их я легко творил вслепую. А вот там, где ситуативно требовалось подправить несколько истинных слогов и подобрать длительность, можно было знатно облажаться.

Постепенно за окном мрачные индустриальные пейзажи вытесняли привычные городские локации. Всё реже попадались жилые дома и всё чаще глухие заборы, трубы и какие-то полузаброшенные производственные постройки. Эти пошарпанные бетонные гиганты высились над кронами деревьев, словно не до конца разложившиеся трупы былой индустриальной промышленной славы. И оттого тяжесть недоброго предчувствия давила на меня ещё сильнее.

Нет, ну кто вообще назначает встречи в подобных местах? Почему бы не собраться где-нибудь в бизнес-центре или ресторане? Я вот не нахожу причин забираться в такую глушь, если только в намерениях нет устроить полноценную бойню. И мне кажется, что Старый размышлял примерно так же. А вот Пал Палыч, насколько я мог видеть в зеркале заднего вида, вообще не ждал подвоха. Сидел себе, спокойно, то с блондином-охранником болтал, то кому-то звонил, то расслабленно покуривал сигареты.

Автомобиль, тем временем, свернул с трассы на разухабистую разбитую грунтовку, зияющую редкими островками асфальта. Но благодаря отменной подвеске, нас в салоне практически не трясло. Мы проехали ещё метров пятьсот, утопая в дикорастущей зелени, а потом нам внезапно открылось целое поле, уложенное бетонными квадратами. Упрямая трава здесь активно лезла сквозь щели массивных плит, будто вросших в землю. Но была какой-то чахлой и обзору не мешала.

По этой площадке мы доехали до громадного здания то ли цеха, то ли ангара со спиленными воротами. По пути повстречали несколько оставленных иномарок, затонированных, что называется, в круг. И это обстоятельство явно обеспокоило Старого.

– Братцы, зырьте в оба и нос держите по ветру. Нам здесь какую угодно подляну могли заготовить, – прошелестел голос тёзки в наушнике. – Витя, Саня, от Пал Палыча не отходить ни на шаг. Мы с пацанами, если что, прикроем.

Первым из люксовой легковушки вышел Виктор. Покрутив по сторонам головой, он придержал дверь для нанимателя. Следом за ними выбрался я и пристроился в хвост небольшой процессии. Вскоре нас нагнала троица охранников со Старым во главе. И в таком составе мы отправились прямиком под ржавые своды заброшенного ангара. Да-а-а, размах, конечно, впечатляет. Потолки даже выше, чем во дворце Леорана гран Блейсин. Убранство, разве что, подкачало…

Внутри нас ждала целая толпа. Человек двадцать, а то и все тридцать. И это ещё больше встревожило и меня, и тёзку. Но вот Пал Палыч с невозмутимейшим видом почесал прямиком к этой подозрительной кодле.

Чем дольше я рассматривал «участников встречи», тем больше понимал, что миром мы не разойдёмся. Недобрые ухмылки, красноречивые переглядывания, руки, скрытые за широкими спинами. Тут явно уже обо всём договорились и без нас.

– Опаздываешь, Палыч, уже полчаса ждём тебя, – с упрёком произнёс коренастый мужик, чья колоритная восточная внешность подчёркивалась обилием толстых золотых цепей на пухлой шее и запястьях.

– Не моя беда, что ты вечно куда-то торопишься, Овнесян. А именно я прибыл вовремя, – хмыкнул наниматель.

– Ц-ц-ц, как-то ты резко газуешь, уважаемый, – осуждающе покачал головой уже другой мужик, больше похожий на побритую гориллу. – Забыл, никак, кто тебе помогал в люди выбиваться?

– А ты, Дима, сам-то помнишь, сколько я за все свои просьбы отстёгивал в валюте? – не остался в долгу Пал Палыч. – Или, хочешь сказать, что я где-то пожадничал?

– Нет, с этим у нас всё ровно было, – криво ухмыльнулся обезьяноподобный.

– Тогда что за предъявы ты мне кидаешь? – в лоб бросил наниматель.

Наступила напряжённая пауза. В оглушительной тишине мне казалось, что я слышал, как похрустывают липучки кевларовых бронежилетов у телохранителей. Витя-блондин, чей затылок я мог наблюдать и вовсе дыхание затаил. Рука его будто бы невзначай повисла на пуговице пиджака. Но я знал, что под полой у него находится кобура с пистолетом. Боевым, в отличие от моей хлопушки.

– Ну, вообще-то, кое-какой водится за тобой косяк, – снова взял слово увешанный золотыми цацками армянин. – Слышал, чё с Батей нашим сделали?

– Допустим, – сухо кивнул Пал Палыч.

– Ну так говорят, будто это ты зажмурил его, – с нехорошим прищуром изрёк Овнесян.

– Ч-чего-о⁈ – воскликнул наниматель. – А ещё глупее слухов не нашлось? У меня с этим Батей пересечений не имелось никаких. Где я, и где карточные игры?

– И тем не менее, ты о нём знаешь, – гадко ощерился обезьяноподобный. – И даже в курсе, чем он занимался. Чё-то ты мутишь…

– Дима, дорогой мой, всё что мне известно, я услышал против своей воли! – строго отчеканил Палыч. – Если б не этот громкий несчастный случай, то и дальше ничего бы о нём не знал.

– Да что ты говоришь, брат? – деланно удивился Овнесян. – А как же ты объяснишь, что твои торпеды двоих батиных пацанов уработали возле забегаловки… как там её?

– «Мятный ликёр», – подсказал горилла.

– А? Ну и пидорское название! Ладно, не суть. Короче, ребята до сих пор в больничке чалятся. Но мы нарыли, что именно ты в тот день днюху свою гулял в этом шалмане. Да и по описанию твои пацаны подходят.

– Александр, поясни, – ледяным тоном потребовал наниматель.

Я почти уже открыл рот, чтобы рассказать, как всё было на самом деле. Однако Старый, слава богам, меня опередил.

– Туфту гонят, Пал Палыч! – категорично заявил телохранитель. – Мы наоборот возле «Ликёра» двоих увальней спасли. Иначе б их кое-какой злой паря на ремни порезал. Одного даже откачивать прямо на улице пришлось. А чья это была братва – хрен знает. Они не представились.

– Ну конечно! – насмешливо выкрикнул обезьяноподобный. – Сейчас-то тележить что угодно можно…

– Тележат колхозники на сенокосе, а я тебе по фактам расписываю, как всё было! – бурно отреагировал тёзка.

– Саша, тихо! Я говорю! – вмешался Палыч, и Старому осталось только молча скрипеть зубами. – Ответ, полагаю, вы услышали. Я своим ребятам верю. Так что ситуацию хочу считать исчерпанной.

– Каждый чего-то хочет, брат, и мы в том числе, – нагло ухмыльнулся армянин, сверкая золотыми зубами. – Пока что ты нас ни в чём не убедил.

– Так вы собрались устроить надо мной судилище? – холодно поднял бровь наниматель.

– У нас есть на то основания, – пожал плечами обезьяноподобный.

– Сова надетая на глобус – вот они ваши основания! – окончательно разозлился Пал Палыч. – Вы меня выдернули за город, чтобы по ушам ездить? Я тебе, Дима, не лох какой-нибудь. Поэтому, либо заканчивайте балаган, либо я уезжаю. Но будьте уверены, я сегодняшнего не забуду…

– Да ты, Палыч, никак угрожаешь? – хищно осклабился Овнесян.

– А вы мне? – вернул вопрос тот.

– Всего лишь спрашиваем с тебя за серьёзный косяк. Нашего кореша замочили, и многое указывает, что ты в этом замешан.

– Вы явно что-то перепутали, друзья. Меня ваши блатные понятия мало колышат, и вы прекрасно знаете об этом. Не первый год, всё-таки, сотрудничаем. Поэтому «корешей», «косяки» и остальные «спрашивания» оставляйте в своей среде. Ко мне приходите тогда, когда сможете пообщаться предметно. Ещё вопросы есть?

– По-доброму, значит, не хочешь? Ладно, будем решать по старинке…

Адреналин ударил в голову, сердцебиение отдалось в ушах гулким стуком. Я понял, что эти странные переговоры вплотную подошли к тому, чтобы перерасти в перестрелку. Для нас совершенно безнадёжную. Если прямо сейчас ничего не сделать, то нашу маленькую братию здесь попросту положат.

Тёзка, кажется, пришёл к тем же самым выводам, что и я. Он дал короткую отмашку ребятам, и мы сгрудились вокруг Пал Палыча, закрывая его собственными телами. Откуда-то из толпы оппонентов донёсся отчётливый щелчок затвора. А Витя, стоящий прямо передо мной, уже не таясь вытащил ствол. Ну, сейчас начнётся…

– Стойте! Это я отмудохал Лукаша и Сизого в «Мятном ликёре!» Палыч действительно никак не пересекался с Батей! – выкрикнул я, выходя вперёд.

– Саня, мля, назад! Куда попёрся! – зашипел на меня Старый.

Но я только отмахнулся и жестом показал ему, чтоб не пылил понапрасну.

– Опа, это что, чистосердечное признание? – хохотнул обезьяноподобный.

А вот говорливый армянин никак не прокомментировал моё откровение. Он повернулся к молчаливому соседу, доселе не принимавшему участия в дискуссии. А у меня закрались подозрения, что именно этот тип тут играет главную партию. Остальные либо бойцы, либо провокаторы.

«… возле гаража… похож на того… менты ищут…» – прочёл я по губам Овнесяна обрывок его реплики.

Мужчина, к которому обращался южанин, утвердительно кивнул, не сводя с моего лица невыразительного змеиного взгляда.

«Удачно совпало», – сверкнул золотыми зубами армянин.

– Дело в том, Лукаш с Сизым приходили выбивать из меня карточный долг! – продолжил я, игнорируя перешептывания оппонентов. – А на самом празднике я присутствовал в качестве приглашенного музыканта. Это легко подтвердит владелец «Мятного ликёра». Плюс я точно знаю, что наша стычка попала на камеры. Я без проблем достану записи…

– Чё ты лечишь, бродяга? – хрипло возмутился горилла. – Да у одного Лукаша нога в обхвате толще всего тебя! Кого ты там мог уработать⁈

– Выйдешь со мной раз на раз, чтобы убедиться? – мой убийственный взгляд, которым Маэстро смотрел на своих врагов, вонзился в короткостриженого собеседника. И тот, несмотря на то, что я был ниже его на полторы головы, не выдержал и двух секунд зрительного контакта и трусливо спрятал глаза.

– Слышь, мальчик, ты вообще кто такой? – пришел на выручку дружку Овнесян.

– Да так… всего лишь музыкант и заядлый картёжник. Теперь вот в охранной сфере решил себя попробовать, – неопределённо помахал я ладонью. – Короче, тёрки в ресторане с парнями Бати произошли из-за меня. А я тогда на Палыча ещё не работал. Поэтому у вас нет причин конфликтовать.

– Ты, давай, не рассказывай, что нам делать, бродяга, – вновь обрёл смелость обезьяноподобный.

А другие подпевалы согласно загомонили:

– Туфту какую-то толкает…

– … только муфлон поверит…

– Чё мы ваще его слушаем?

Совершенно очевидно, что мои доводы никого здесь не убедили. Дипломатия, не подкреплённая силой, в очередной раз показала свою несостоятельность.

– Я могу предоставить доказательства! – прокричал я, перекрывая поднявшийся шум.

Оппоненты смолкли, а их предводители скорчили кислые мины. Они сегодня явно намеревались слить Палыча по надуманному поводу. А я со своими выступлениями только ломал им ход всей пьесы.

– Они у меня с собой! – продолжал я играть на публику. – Взгляните на них, и вы поймёте, что я говорю правду!

Пользуясь всеобщим замешательством, а сделал шаг вперёд, сокращая дистанцию.

– Куда с-с-собрался⁈ С-с-стой, дур-р-рак! – зашипел за моей спиной Старый, будто у него абиссалийский акцент прорезался.

Но я не ответил. Разведя пустые руки подчёркнуто широко, дабы продемонстрировать отсутствие оружия, я приближался прямиком к тому хмырю, с которым шептался армянин. Тот, поймав на себе мой взор, занервничал и отступил за своих людей. А буквально через секунду в меня нацелилось сразу четыре ствола.

– Ещё шаг, сука, и тебе хана! Мозги вышибу! – пообещал горилла, тыча в мою сторону настоящим, мать его, Uzi!

– Спокойно, вы чего такие нервные? Я же без оружия. Неужели настолько страшно? – поддел я обезьяноподобного, параллельно высматривая за спинами напрягшихся блатарей их вожака.

– Хлебало отвернул, и зашагал обратно! – приказал мне армянин, тоже тиская в пухлом кулаке рукоятку пистолета.

Изобразив пожатие плечами, я крутанулся на сто восемьдесят градусов и замер. Да-а, Палыч и его телохранители на фоне вооружённой кодлы смотрелись откровенно бледно. Ещё и встали так тесно, что одним плетением можно выкосить…

Поймав встревоженный взгляд Старого, я беззвучно проартикулировал губами: «Бе-ги-те». А затем, не оборачиваясь, сотворил в ладони заклинание «Матрёшки» и швырнул его под самый потолок.

– Граната! – проревел я, толчком обеих ног отправляя своё тело в полёт.

Надо отдать должное, ребята тёзки сработали слаженно, будто мы только и делали, что отрабатывали такие манёвры. Они синхронно завалились на пол, увлекая за собой Пал Палыча. А сверху нанимателя ещё придавил здоровяк Витя.

Боевому плетению понадобилось около секунды, чтобы долететь до крыши и столкнуться с ней. С громким хлопком, который, возможно, до взрыва гранаты и не дотягивал, оно раскрылось и засеяло всё под собой более мелкими конструктами. Кто-то завопил от боли, кто-то от испуга. Раздалось несколько выстрелов и визгливые просвисты рикошетов.

– Ходу отсюда! – крикнул я, закидывая пространство между блатарями и телохранителями «Объятиями ифрита».

К тому моменту, когда Старый одним из первых откатился в сторону и поднялся на колено со стволом наголо, посреди ангара уже полыхало целое озеро огня, вздымая языки пламени на высоту полутора метров.

– Суки, у них «Молотовы!» – закричали с той стороны.

– Давай-давай, уводи Палыча! – рявкнул тёзка, слепо паля в направлении противника, чтоб подонки лишний раз голов не задирали.

Гена тоже присоединился к прикрытию отступления. А троица оставшихся бодигаров, пригибая нанимателя к земле, поспешила к выходу.

От грома выстрелов заложило уши. Пули засвистели вокруг, как оголтелые. Одна чрезвычайно «удачно» срикошетила и вмазала мне в область живота, вышибая дыхание почище, чем удар ноги. Но, к счастью, тонкий бронежилет выдержал. От злости я закинул сквозь пламенеющую преграду два «Снаряда», дабы поумерить пыл братков и заставить их упасть мордами в пол.

Задумка удалась. У меня появилась передышка, позволившая сотворить «Божественный перст» и «Обезбол», после чего я забегал как новенький.

– Саня! Саня! Не тормози! Уходим! – проорал Старый.

– Валите, я прикрою! – гаркнул я в ответ.

Тёзка посмотрел на меня, как на идиота. Дескать, чем ты нас прикрывать собрался? Но потом, видимо, посчитал, что у меня ещё где-то гранаты завалились. Чую, разговор на эту тему предстоит непростой. Но до него надо дожить…

После всех откровений Ваэриса о механизме удачи в мироздании, я боюсь так говорить, но, кажется, нам повезло. Сборище отморозков не имело подготовки профессиональных солдат. А потому мои атаки ввергли их в панику. Они разбежались по углам, как тараканы. И лишь самые психологически устойчивые из них пытались в нас стрелять. Однако я держал наготове проекцию «Чешуи», которую противник вряд ли сумел бы разглядеть сквозь всполохи устроенного мной пожара.

Мне, Гене и Старому без труда удалось нагнать отступающих телохранителей и нанимателя. До свободы остались считанные шаги. Нужно лишь немного ускориться…

Витя первым выскочил в проём, оставшийся на месте спиленных ворот. А потом с улицы раздалась рычащая автоматная очередь, и блондин рухнул подкошенным.

– Стоять, бля! Никому не высовываться! – приказал Старый, но сам кинулся к раненому парню.

Мужчина ухватил товарища за ногу и потащил под укрытие бетонных стен. Он мелькнул в проёме всего на мгновение, но стрелок или стрелки успели среагировать. Новая очередь, и тёзка болезненно вскрикнул, заслоняя лицо локтём. От попаданий по ткани его пиджака пошли небольшие волны, будто в него угодила мелкая бетонная крошка. Я даже дыр в одежде сперва не смог рассмотреть. Но чуть позже на тех местах обозначились разрастающиеся багровые пятна, подтверждающие худшие опасения.

Плюнув на условности, я выставил небольшой килевидный барьер, отклоняя летящие в Старого пули. И тому всё-таки удалось затащить блондина к нам. Только после этого обессиленный тёзка привалился к углу.

– Кхе… хра… прошило броник, как бумажку сраную, – кашлянул он кровью. – Сука… мне бы «Ратник» сюда…

Глядя на двух стремительно истекающих кровью здоровяков, перепуганного Палыча и остальных суетящихся телохранителей, я отстранённо подумал: «Приплыли! Всё как всегда…»