Текст книги "Ода Смятения (СИ)"

Автор книги: Михаил Злобин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 19

Зертан с группой соратников притаились на одной из крыш, прилегающих к площади Белого Креста. Для них, конечно, стало неприятным сюрпризом, что гвардия патриарха озадачилась охраной зданий, и никого не пускала наверх. Однако очень скоро выяснилось – эта мера отнюдь не абсолютная. Защита зияла множеством дыр, через которые озарённые просочились на заранее заготовленные места. А судя по тому, что от второй группы операриев, возглавляемой Феймоном, не поступало никаких сигналов, у них тоже не возникло особых проблем с проникновением на выбранные крыши.

– Что там происходит на арене? Почему толпа так безумствует? – спросил магистр Рундар, подслеповато щурясь.

– Будь у меня соколиные глаза, я бы тебе обязательно ответил, – холодно отозвался Зертан.

– Наставник, пожалуйста, мы все нервничаем, не нужно ещё больше обострять обстановку… – попросил Норвин.

– Не переживай, мой мальчик, у нас с экселенсем Рундаром особые отношения. Не так ли, Господин Огнегривый? – усмехнулся Зертан, недвусмысленно намекая на давний курьёз, произошедший с коллегой.

Тогда, помнится, они только начинали осваивать конструкты огненной стихии под строгим надзором экселенса гран Деймара. И Рундар проявил такое истовое рвение, что поджёг собственную причёску. Ох, и бесился он от своего прозвища…

– Как трогательно, что ты всё ещё цепляешься за детские дразнилки, – холодно, но в то же время снисходительно парировал Рундар. – Жаль только, что за прошедшие годы твоё чувство юмора так и не обрело ни глубины, ни достоинства.

Зертан набрал воздуха, чтобы ответить в том же стиле, но вместо этого сдержано рассмеялся и прервал обмен любезностями. Им действительно сейчас лучше экономить злость и силы для врагов.

Условленный час, между тем, приближался. Солнце скрылось за горизонтом, а унизительный балаган только набирал обороты. Обладатели редкого дара выходили на помост и развлекали презренную чернь, будто какие-то бродячие циркачи. И оттого, что это происходило не по принуждению, а по доброй воле, становилось гораздо тревожнее за будущее колдовского ремесла.

– Вы готовы, экселенсы? – осведомился Рундар у товарищей, протирая огранённые камни своих перстней.

Ответом ему стали решительные кивки.

– Тогда, мы можем начинать…

Зертан принялся формировать самое жуткое плетение, которое он только знал. «Дыхание Драгора» – поистине смертоносное заклинание. От него практически нет спасения. Это ядовитый туман, убивающий всякого, кто вдохнул его. Схема этого конструкта попала к учителю Норвина случайно. Он выкупил её за смехотворную сумму у бродячего торговца, который, в силу собственного скудоумия и необразованности даже не догадывался, какая бесценная вещь угодила ему в руки. Прошло уж, пожалуй, два десятка лет с той поры. Но «Дыхание Драгора» оставались самыми опасными чарами в арсенале Зертана. Да будет навечно проклят ингениум, что их сочинил…

Конструкт, как и всегда, выстраивался небыстро и напряжённо. Ученику экселенса Альдриана потребовалось задействовать аж два перстня, чтобы начертать всю длинную последовательность истинных слогов. Но годы опыта позволили магистру сотворить заклинание без малейших проблем. И вот уже между драгоценными камнями его колец висело угрожающе мерцающее воплощение.

Остальные операрии тоже сформировали самые убойные плетения, которые были им известны. И все замерли, ожидая команды. Где-то на другом конце площади Белого Креста точно таким же образом готовилась к атаке и группа Феймона. У них задача стояла куда более ответственная – сразить как можно большее количество гостей на трибуне для высокородных, где каждый двадцатый сам являлся милитарием.

– Вперёд! – выкрикнул Рундар.

Полтора десятка озарённых вскочили в полный рост, а затем выпустили сформированные плетения в колыхающуюся внизу толпу. Для Зертана время будто замедлилось. Он глядел за тем, как его конструкт устремился к людям, так и не почуявшим приближающуюся смерть. Магистр уже представил, как «Дыхание Драгора» раскрывается в гуще зрителей турнира. Как сотни человек падают, задыхаясь и до крови раздирая себе шеи. Как площадь тонет в предсмертных стонах умирающих и булькающих воплях ещё живых…

Но тут, словно из ниоткуда, появилась серебристая сеть, которая рассекла смертоносное заклинание. «Дыхание Драгора» распалось на полторы дюжины фрагментов, кои бесследно истаяли в воздухе. Ошеломлённо помотав головой, Зертан глянул на своих товарищей. Но увидел на их лицах ровно такое же непонимание. Ни один из конструктов, созданных их группой, не долетел до земли. А в следующий миг и вовсе произошло нечто странное…

Откуда ни возьмись, восстали десятки и десятки фигур в чёрных одеяниях. Они были повсюду – на соседних крышах, на земле и даже в толпе. А стоило только зрению сфокусироваться на них, как тёмные силуэты взмыли в небеса, теряясь на фоне звёздного бархата ночи. Зертан успел только удивлённо крякнуть, как на них вдруг обрушилась целая прорва магических плетений. Конструкты падали, расчерчивая мрак, будто кометы. Всюду загрохотали взрывы, вспышки ослепили милитариев. И в такой обстановке о выполнении миссии никто уже не помышлял. Самим бы уцелеть…

Наставник, подняв с двух сторон колдовские щиты, подскочил к ученику и прикрыл его тоже. Норвин, впервые оказавшийся в гуще полноценного сражения, растерялся и представлял из себя лёгкую мишень.

– Быстрее, мальчик мой! Уходим! – заорал Зертан, перекрикивая грохот и свист заклинаний.

– Но… наша цель! Мы же не сделали того, ради чего пришли! – упрямо вскинул подбородок молодой человек.

– Болван! Нас сейчас задавят числом! Безликие Демоны повсюду! Быстро за мной!

Учитель грубо сцапал несговорчивого парня за воротник и поволок в сторону, желая выйти из эпицентра схватки. Хотя с каждым новым вздохом бой больше походил на избиение. Последователи Маэстро окружили их группу и теперь методично сжимали кольцо, исторгая дюжины смертоносных конструктов.

Озарённый с учеником попытались проскочить между двумя тёмными силуэтами, но ничего не вышло. Сначала их магические барьеры снесло каким-то мощным плетением, которое ещё и дыру в крыше пробило. А затем прямо перед наставником, преграждая путь, возник человек в чёрном… Тут в пору было запаниковать, но северянин отметил, что на руке у Безликого искрит всего один перстень. А магистр первой ступени не должен доставить больших проблем такому опытному магу, как Зертан.

Обладая выдающимися боевыми навыками, учитель Норвина кинулся без промедлений творить волшбу. Однако противник каким-то образом помещал ему! Кольцо последователя Маэстро коротко мигнуло, и неоконченный конструкт рассыпался, будто карточный домик. Северянин вновь взялся за создание плетения, торопясь изо всех сил. Но тут в него угодила совсем крохотная сияющая искорка, скользившая по воздуху подобно светлячку.

Тело Зертана содрогнулось в жутком спазме. Мужчина закричал, но не услышал собственного голоса. Чудилось, будто все мышцы в его теле разом напряглись и скрутились в узлы, причиняя невообразимые мучения. Боль оказалась столь невыносимой, что наставник на некоторое время потерял возможность видеть и слышать. Жуткая пытка затмила собой всё.

Очнулся северянин немного позже. Весь покрытый липким по́том, тяжело дышащий, без перстней, но живой. Он обнаружил себя болтающимся на руках обычных гвардейцев, которые с каменными лицами вели захваченных милитариев прямиком к помосту. Бегло оглядевшись, Зертан осознал, что их отряд практически не потерял в численности. Вон впереди Норвин едва перебирает ногами, и Рундара волокут совсем рядом. Да и остальные участники неудачного нападения плелись где-то позади.

С одной стороны, это было величайшим позором, что их захватили так решительно и быстро. Будто каких-то детей. А с другой – безотчётная надежда восставала в разуме Зертана. По крайней мере, они ещё дышат…

Вереницу захваченных милитариев тащили прямо через толпу презренной черни, которая разглядывала их, как диковинных зверей. А потом кто-то из неотёсанных плебеев додумался плюнуть в северян. И вот тогда шествие до помоста превратилось в настоящее унижение. Шквал насмешек, оскорблений, объедков и прочего мусора полетел в обезоруженных магистров, вынуждая закрывать лица. Хорошо, что рядом несокрушимыми стопами высились гвардейцы патриарха. Простолюдины опасались задеть их, а потому хоть как-то, но сдерживали свои низменные порывы.

Возле внушительных размеров помоста, на котором проводились схватки озарённых, Зертан увидел и другую группу сотоварищей. Только выглядели они гораздо хуже. Их осталось всего семеро, и почти все из них были ранены. Наставник Норвина покосился в сторону невредимых трибун для знати и с горечью понял – их план провалился с треском. Словно Безликие знали наперёд, откуда ждать нападения, и хорошенько подготовились. Но, обглодай Абиссалия их кости, как? Неужели, среди учеников экселенса Альдриана затесался предатель?

– Аскар, тварёныш! – прошипел себе под нос Зертар, вспомнив о троице операриев, струсивших в самый последний момент. Ужель, они знали гораздо больше, нежели озвучили? Как же подло…

Девятнадцать захваченных северян вывели на помост. Это все, кто уцелел. Народ на площади встретил их новой порцией выкриков. Из первых рядов полетели коричневые комья грязи, а то и вовсе конского навоза. От сиволапой черни ожидать можно всякого. Зертан стиснул челюсти и сжал кулаки, без страха глядя на беснующуюся толпу. Как же он презирал этих неотёсанных крестьян. Кто они? Да просто плесень, не имеющая в жизни ни целей, ни смысла. Как смеют они разевать рот и бросать нечистоты в выдающихся милитариев севера⁈ Ох, было б у Зертана сейчас хоть одно из его колец, он бы показал обнаглевшему сброду их истинное место…

Неожиданно вопли распоясавшейся черни смолкли, словно обрубленные топором. Шум стих, и воцарилась тягостная тишина, в которой было слышно, как стучит взволнованное сердце. Учитель Норвина чуть повернул голову, чтобы рассмотреть, что происходит сбоку от него, и стальные когти страха стиснули грудь. К ним приближался сам Маэстро. Или, вернее, тот, кто сейчас носил эту маску.

Стоит отдать должное самозванцу, держался он хорошо. Гордая осанка, плавные движения, выдающие умелого фехтовальщика, но в то же время неторопливые. А тягостная аура, исходящая от фигуры в плаще, казалось, вовсе прибивала к земле и подавляла волю. Если б наставник не был уверен, что его ученик отправил ублюдка на тот свет, то мог бы поверить, будто Маэстро настоящий.

Человек в стальной маске замер перед пленниками, и зрители благоговейно уставились на него. Разве что на колени не упали.

– Кто из вас Норвин? – скрежетнул металлом голос самозванца.

Этот вопрос заставил Зертана нервничать. А от тона, которым он был озвучен, вообще кровь стыла в жилах. Какой же он жуткий, этот псведо-Маэстро… Однако, слава всем богам, предателей в рядах северян не нашлось.

– Хорошо, я спрошу иначе…

Мужчина в маске схватил ближайшего магистра, которым оказался Рундар, и грубо выволок его к краю помоста, поближе к публике.

– Мне нужен Норвин, где он? – снова изрёк Маэстро.

– Ты зря тратишь время, ведь я ничего не скажу тебе, ублю… кхр-р-ра-а…

Это всё, что успел сказать старый товарищ Зертана, поскольку его тело внезапно лопнуло, будто перепивший крови клещ. Скользкие внутренности, похожие на клубок слабо шевелящихся змей, с влажным шлепком упали на доски помоста. А сам Рундар, издавая практически неслышимый монотонный писк, будто сдувающийся бычий пузырь, завалился и рухнул лицом в свои же кишки.

Публика, завидев жестокую расправу, оглушительно заревела. Но стоило только человеку в маске вскинуть вверх руку, как гвалт тотчас же стих. Вновь повисла тишина, в которой даже собственное дыхание казалось оглушительным. Зертан ошарашено глядел на то, что осталось от его давнего соперника, и изо всех сил боролся с подкатившим к горлу комком тошноты. Хорошо, что он не ел уже много часов. Однако совладать с собственным желудком удалось далеко не всем. Кто-то всё же не выдержал и исторг из себя густую желчную жижу.

– Где Норвин? – выдернул Маэстро нового северянина из строя.

– Постойте! Хватит… пожалуйста! Норвин – это я!

Зертан не видел своего ученика, но узнал его голос. Создатель Многоокий, ну зачем⁈ Зачем он высунулся⁈ Глупый мальчишка…

Человек в маске моментально потерял интерес к северянам и развернулся к толпе, ожидающей продолжения. Дождавшись, когда Безликие уведут Норвина, Маэстро обратился к многочисленной публике:

– Эти подлые черви замышляли зло против вас всех! – объявил он, широким жестом указывая на сгрудившихся милитариев. – Мелкие завистливые крысы, испугавшиеся яркого света моего учения! Они прекрасно знали свою слабость, а потому избрали целью вас, славный народ Патриархии! Тех, кого я поклялся защищать! И втройне гнусен их проступок оттого, что они пришли лить кровь, невзирая на присутствие нашего Благовестивого монарха! Это не просто вызов, а оскорбительный плевок в наши лица!

– У-у-у-у-у! – загудела толпа.

– Подонки!

– Вы-ы-ыродки!

– Сучье семя!

Зрители стремительно заводились и преисполнялись жаждой крови. Казалось, дай им волю, и они сами разорвут северян на куски. Даже дворяне на своей отдельной трибуне не остались безучастными, и тоже поддержали плебеев редкими выкриками.

– Как считаете вы, славные жители и гости Арнфальда, какой участи достойны эти преступники? – спросил Маэстро, когда шум пошел на убыль.

– Убейте их, экселенс!

– Сжечь ублюдков!

– Чет-вер-то-вать! Чет-вер-то-вать!

– На колья! Посадить их всех на колья!

– Подвесить за рёбра!

– Сварить в кипятке!

С каждым новым предложением, сердце Зертана проваливалось всё глубже, словно бы желая спрятаться где-то в животе. Но самым пронзительным для него стал момент, когда какой-то лохматый верзила посадил себе на плечи чумазую девочку, едва ли старше лет пяти, и та со всей мочи завопила тоненьким голоском:

– Зашить им в брюхи раскалённые угли-и-и!!!

– ДА-А-А-А!!! – восторженно грянула толпа, поддерживая жестокий призыв.

Даже благородные дамы на трибунах, позабыв о приличиях, хлопали в ладоши, словно не могли дождаться начала кровавого спектакля.

Северяне ещё плотнее скучились, ища поддержки друг у друга. Каждый уже успел тысячу раз пожалеть, что ввязался в подобную авантюру. Но отступать некуда. Повсюду Безликие Демоны и вооружённые солдаты. А потому им не оставалось ничего иного, кроме как следить за устрашающей фигурой в плаще. Ведь именно Маэстро будет решать их судьбу.

– Интересные предложения. Очень… – голос самозванца в маске резал воздух словно лезвие. – Я даже не знаю, как поступить с людьми, которые покушались на мою жизнь и пытались уничтожить всё братство Безликих…

Грянувший после этого шквал злобных криков заставил схваченных милитариев непроизвольно зажмуриться. Зертан и раньше слышал, как простой люд весьма тепло отзывался о Маэстро и его последователях. Но лишь сейчас понял истинные границы этого народного обожания. В глазах местных жителей северяне были хуже врагов, ибо посягнули на героев, которых здесь чтили и боготворили. А потому разъярённая толпа хотела уже не просто казни, она требовала кровавого ритуала. Жуткого действа, в процессе которого боль и крики преступников станут платой за поруганную веру. И сам воздух пропитался этим фанатичным предвкушением.

– Кажется, у меня есть идея, – совсем негромко изрёк самозванец, но зрители тут же притихли, жадно вслушиваясь в каждое его слово.

В ладонях Маэстро появился небольшой кожаный кошель, в котором что-то позвякивало. А когда он перевернул его, на доски помоста градом посыпались… перстни! Магистерские перстни! Кажется, Зертану даже почудился такой знакомый блеск льдистого топаза, заключённого в объятия серебристой оправы его любимого кольца.

Толпа заволновалась, предугадав, ход мыслей Маэстро. Но тот лишь порывисто вскинул кулак, и гомон стих.

– Пожалуйста, славные жители Арнфальда, не мешайте мне. Вы ведь пришли насладиться зрелищем? И я обещаю вам его дать! – успокаивающе обратился Маэстро к зрителям, а затем без малейшей паузы стремительно развернулся на пятках к пленникам. – Ну же! Смелее, трусливые псы! Я дарую вам возможность умереть, как воинам, а не как подлым бандитам! Хватайте свои побрякушки, и мы начнём!

Безликие, стоявшие позади северян, в едином порыве вскинули руки, и весь помост накрыли лепестки огромного защитного купола. Он прозрачной плёнкой отгородил пойманных милитариев и Маэстро от зрителей. И тут даже дворяне на трибунах поразевали рты, впечатлённые масштабами колдовства.

Зертан, напряжённо дыша, закусил губу. Он никогда не думал, что попытка защитить свои идеалы окончится вот так.

Маэстро же просто стоял, терпеливо дожидаясь, что решат пленники. А в тёмных прорезях его стальной маски сияло нечто такое, что пугало северян почище приставленного к горлу клинка…

Глава 20

Я стоял в окружении милитариев, и мои пальцы подрагивали от нервного нетерпения. Врагов у меня будет много. Ведь перстни решились поднять все преступники, кроме одного. А с таким количеством озарённых я никогда ещё не бился. Но страха не было совсем. Я устрою здесь кровавую баню, и это станет очередным громким свидетельством превосходства моего учения над иными. И чем ярче получится представление, тем больше неофитов хлынет в ряды безликого братства.

Зрители, очень эмоционально воспринявшие мой эпатажный поступок, теперь уже безмолвствовали. Они глядели на меня сквозь плёнку магического щита с тревогой и беспокойством. Но это даже хорошо. Тем красочней и острее для них выйдет шоу.

Неспешно поправляю маску на лице и прикрываю веки:

– Вы готовы, отребье? Тогда нача… ли!

Раньше, чем я успел договорить, в меня полетело боевое плетение. Однако я, обладая способностями ингениума, прекрасно видел, что проекция заклинания крутится на гранях перстня у одного из северян. Для меня эта атака не стала сюрпризом, поэтому я даже не попытался блокировать её, а просто резко отклонил корпус в сторону. Миг, и чары разлетелись фонтаном серебристых искр за моей спиной, столкнувшись со стенкой барьера, который держали Безликие.

Остальные противники, видимо, были не такими сообразительными. Они лихорадочно кинулись творить волшбу только сейчас. Но я решил не давать им форы, а сразу начать работать жёстко.

Два «Зонтика» нашли свои цели практически одновременно. Они вырвали внутренности из милитариев и расплескали буро-красное месиво по деревянному полу. Следом «Молот» превратил зазевавшегося мага в размазанный толстым слоем паштет. Пришлось направить заклинание не перпендикулярно вниз, а под углом. Иначе существовал риск проломить доски помоста.

В меня летят две молнии и неопределённого вида дымчатый шлейф. Закрываюсь «Чешуёй». Как только вокруг возникают сегментарные стенки, в них ударяется череда плетений. Я думал, что смогу просидеть в укрытии столько, сколько захочу, но нет. Противники сбросили с себя последнее оцепенение и теперь соображали быстро. И вот уже мой купол начинают лизать огненные всполохи, сплетаясь в подобие смерча. Сразу вспомнилось, как я застрял в такой же ловушке во время осады Арнфальда…

Подгадав момент, когда для сторонних наблюдателей мой барьер скроется в языках пламени, я сформировал «Катапульту». Плетение развернулось под ногами и выбросило меня метров на пять вверх и в сторону. Публика сдавленно ахнула, когда я вылетел прямо из эпицентра огненного торнадо, и атаковал, ещё даже не приземлившись.

Ворох «Матрёшек» отделился от моих пальцев и россыпью крупных искр заскользил по воздуху. Северяне успели сориентироваться, но отнюдь не все. Плетения раскрылись и словно фугасы разметали поражающие конструкты во все стороны. По магическим щитам, вовремя возведённых милитариями, пошли заметные волны, как от горсти мелких камушков, брошенных в озеро. Но кое-кому всё же досталось. Как минимум трое резко дёрнулись, напряглись, а затем медленно осели. Под ними стремительно натекали лужицы крови. И ещё двоих зацепило, но не смертельно.

– Вон! Он здесь! – прокричал ближайший ко мне магистр, и забросил в мою сторону ослепительно сияющий шар.

Это плетение я развалил «Паутинкой», а параллельно с этим швырнул прямо в лицо северянину «Стрелу». Она пробила его череп с таким сочным хрустом, будто спелое яблоко пришпилили к столешнице. Тело убитого ещё не успело рухнуть, а я поймал взгляд следующего противника. Время тянется, словно густой мёд. Каждый миг подобен целой жизни. Я вижу, как в глазах милитария загорается огонёк суеверного страха. Но уже поздно что-либо менять. Для него исход предрешён. Три «Серпа» с гудением рассекли его туловище. Только ткань и успела дёрнуться. А на то, как разваливается истекающий кровью труп, я уже не смотрел.«Катапульта» отбросила меня далеко в сторону.

Пока я проносился над головами северян, меня трижды попытались поразить плетениями, но всё мимо. А вот мои заклинания цели нашли. Я мог создавать «Стрелы» по дюжине штук каждые полторы секунды. И моя скорострельность сильно удивила врагов. Они не успевали обновлять колдовские барьеры. Оттого мои конструкты вонзились кому в ноги, кому в плечи. Одному неудачнику, который собирался атаковать и не вовремя убрал линзу магического щита, вообще пронзило шею навылет. Он упал на колени, держась за горло, и круглыми от шока глазами смотрел, как доски под ним стремительно окрашиваются в ярко-алый цвет. Жить этому недотёпе осталось не больше минуты.

Я приземляюсь и сразу же ухожу в перекат. Позади меня вспыхивает столп огня, но жаркие языки кусают только полы моего длинного плаща. Я швыряю «Пелену», и пространство заволакивает густой белый туман. Всё пламя гаснет. Противники пытаются плетениями воздушной направленности разогнать дымку, но та лишь клубится под колпаком огромного защитного купола, не находя пути наружу.

Бью россыпью «Ледяной шрапнели» по ближайшему смутному силуэту. Попадаю куда-то в область головы. Слышу треск, а затем дробный стук разлетевшегося черепа по доскам. Укрываюсь «Корой» ровно в тот момент, когда замороженные осколки взрываются паровыми бомбами. Обжигающее облако бьёт во все стороны. Ошпаренные люди кричат и закрывают лица. Вот двое бестолково мечутся в тумане, сверкая обожжёнными физиономиями и слезящимися глазами. Идеальные мишени.

«Серпы» с характерным свистом рассекают пелену. Пускаю их на уровне колен, живота и горла. Кровь бьёт фонтанами, а остаточный воздушный след подхватывает её и разбивает на множество мельчайших капель. Белёсая дымка окрашивается в розоватые тона. Со стороны, наверное, это смотрится безумно красиво. Как капля крови, упавшая в молоко.

Над моей головой, словно напоминание о необходимости быть внимательным, проносится трещащий энергетический разряд. Ставлю «Чешую» и весьма вовремя, потому что в неё с громкими хлопками угождает сразу полдюжины заклинаний. По направлению, откуда они прилетели, выбираю новые цели. Вот та троица северян, опрометчиво сбившаяся в кучку, выглядит отличным вариантом.

«Брызги» устремляются к ним единым комком, постепенно распадающимся на сотни более мелких. Мгновение, и магическое воплощение окатывает всех трёх милитариев с ног до макушек. Раздаётся шипение, будто в холодную воду слили раскалённое масло, а секундой позднее его заглушает истошный многоголосый вопль. Магистры верещат, словно их заживо варят. А кожа слезает с них пластами, пузырясь и отслаиваясь.

Ещё одна «Катапульта» проносит меня сквозь редеющий и истаивающий туман. Окидываю поле боя взглядом и с удивлением отмечаю, что противников осталось всего шестеро. Стоп, даже меньше. Пятеро. Северянин, не взявший кольцо, так и продолжал жаться в сторонке, вздрагивая от каждого громкого разрыва.

Слегка оглушённые и дезориентированные, милитарии атакуют меня, но сильно мажут. Больше половины заклинаний мне даже не нужно блокировать или перехватывать. Бью в ответ, и магистры сбиваются в кучу, возводя вокруг себя почти такой же купол, как над помостом, только в миниатюре. Он выглядит как сильно упрощённая и ослабленная версия алавийской прародительницы «Чешуи», но всё равно весьма достойно для людских озарённых. Признаю, уровень слаженности у северян отменный. Я бы хотел заполучить таких бойцов в своё братство. Но этому не бывать…

«Поцелуй Абиссалии» срывается с кончиков моих пальцев подобно финальному аккорду пьесы. Заклинание соприкасается со стенкой магического щита и… Ослепительная вспышка застилает взор. Плёнка барьера словно бы разделяет мой конструкт на две части. Одна остаётся снаружи, а другая превращается в огненный фонтан, который за ничтожное мгновение заполняет собой пространство под куполом. Ударная волна приобретает вид двух пронзительно белых завихрений. Они совершают резкий оборот в противоположные стороны, а потом сталкиваются.

Оглушительный взрыв разметал колдовской щит противника. От этого грохота зрение поплыло, будто от удара дубиной по затылку. Сами милитарии, в отчаянии прятавшиеся под ним, превратились в кровавую взвесь, которая взмыла вверх. Секунда тишины. Другая. А потом первая крупная капля ударила в дощатый настил с чётким почти музыкальным звуком. За ней вторая, а сразу после неё третья. И вот уже целый багровый дождь тарабанит по дереву, покрывая красной влагой и мелкими кусочками плоти всё вокруг. В воздухе висит густой металлический запах крови, гари, палёных волос и вязкий смрад развороченных животов. Публика замерла в изумлении. Зрители глядят на меня с ужасом, но одновременно и с восторгом. Да, они боятся той силы, которую мне удалось укротить. Но прямо сейчас, в данный момент, каждый из них мечтал быть мной…

У меня не хватит слов, чтоб описать то безумие, которое началось, когда Безликие сняли с помоста защитный барьер. Это было очень громко и, боюсь, с десяток человек точно затоптали насмерть в образовавшейся давке. Что говорить о простолюдинах, если даже знать на своей трибуне неудержимо бесновалась.

Игнорируя шум и гам, от которого дрожал сам воздух, я направился к единственному выжившему северянину. Чем ближе я подходил, тем сильнее втягивалась его голова, тем больше округлялась спина и сутулились плечи.

– Как твоё имя? – спросил я, не особо заботясь о том, чтобы перекричать толпу.

– Зертан, – каким-то чудом услышал меня незнакомец, облизав пересохшие губы.

– Почему ты не сражался?

Мужчина не ответил, а только горестно прикрыл веки. Зрачки под ними бешено вращались, выдавая царящую в душе милитария бурю. Он не скажет этого вслух, но мы оба прекрасно знаем, какова была причина. Он струсил. Испугался меня так, что даже предательство собственных товарищей виделось ему более предпочтительным, нежели встреча со страхом.

Внезапно, отвлекая меня, все Безликие на помосте единодушным жестом исполнили боевой салют, принятый в нашем братстве. Зрители хаотично поддержали его, не утихая ни на миг. Но самым необычным стало то, что аристократы на своей трибуне тоже вдруг поддались этому позыву. Экселенсы и даже некоторые миларии, позабыв о рангах и гордости, в зеркальном порыве отразили жест моих братьев.

Сегодня на глазах многочисленной публики родилась новая легенда. А легенды привлекают последователей лучше любых проповедей.

* * *

– И о чём ты вообще думал, Ризант, когда решил пойти на такое⁈ – надрывалась Илисия, держась за сердце, а остальные дамы ей активно поддакивали. Все, даже Насшафа. – Выйти на поединок с почти двумя дюжинами милитариев! Это… это немыслимо! Тебе что, жизнь уже не мила?!!

Я с каменным лицом слушал эти осуждающие тирады мачехи и просто ждал, когда она выдохнется. Но милария нор Адамастро, почуяв поддержку от Ислы и абиссалийки, завелась не на шутку. Вот уже полчаса её эмоциональный монолог насиловал мой разум. Но, если честно, меня это начало утомлять.

– Успокойся, Илисия, – произнёс я совсем негромко, но столь выразительно, что вдова поперхнулась на середине реплики.

Окинув взглядом переполошившихся женщин, я убедился, что они меня слушают внимательнейшим образом, и продолжил:

– Вы хотите, чтобы я оправдывался и отстаивал перед вашим советом необходимость каждого своего шага? Такого не будет. События развиваются иной раз слишком быстро. И принимать решения приходится моментально. Впрочем, мой бой на турнире подобных мер не требовал. У меня было время подготовиться. Я прекрасно знал, на что иду и ради чего. На этом прошу тему считать закрытой.

– А Вайоле ты ответишь то же самое, экселенс? – проворчала Илисия, не поднимая глаз от пола.

– К сожалению или к счастью, её сегодня не было на площади Белого Креста, – философски пожал я плечами.

– Но могла бы быть!

Знакомый голос прозвучал неожиданно, словно гром средь безоблачного неба. Двери в комнату, где проходило женское судилище надо мной, распахнулись, и на пороге показалась милария гран Иземдор собственной персоной. Она старательно напускала на свою очаровательную мордашку негодующее выражение. Но предательски подрагивающие уголки пухлых губ с головой выдавали её истинный настрой. Аристократка была счастлива меня видеть. И эта радость от встречи перевешивала любые тревоги.

– Вайола⁈ Ты приехала⁈ – изобразил я ради приличия удивление, хотя мне больше хотелось устроить выволочку моим дамочкам.

Ишь, удумали! Крутят тут за спиной какие-то интриги. Моя невеста прибыла в столицу, а они молчат, как партизаны. То-то мне казалось, что женщины как-то странно переглядываются! Так вот, оказывается, что они скрывали от меня! И самое обидное, что Исла, моя верная сестра, пролившая совместно со мной целые реки чужой и своей крови, тоже стала участником этого возмутительного женского заговора! У-у-у… не прощу! Пусть даже не ждёт от меня поздравлений с победой в турнире! Но кое-какую награду для неё я всё же подготовил. Перстень с инкрустированным алмазом из крови альвэ должен стать достойным презентом. Но не сейчас, а потом, когда я вернусь в более благоприятное расположение духа.

Вайола так и продолжала стоять на пороге, дожидаясь от меня каких-либо шагов. Её пальцы судорожно тискали подол платья, но потом аристократическое воспитание одержало верх. Девушка исполнила безупречный церемониальный поклон, чуть более глубокий, чем требовал этикет:

– Экселенс, я так спешила к началу турнира, но из-за дорожных неурядиц всё пропустила, – серебряным колокольчиком прозвучал голос девушки.

Я ответил таким же отточенным поклоном, но позволил себе на секунду задержать взгляд на лице невесты. Вайола слегка покраснела – предательская реакция, которую не скроешь веером.

– Ваше появление, милария гран Иземдор, для меня в любое время будет праздником, – степенно изрёк я. – Вы позволите мне лично поухаживать за вами и помочь отдохнуть после дальней дороги?