Текст книги "Все в свое время [СИ]"

Автор книги: Михаил Высоцкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Год Большого Костра, конец осени

Осень в этом году выдалась погожей, хоть и дождливой. Долго не приходили холода, щедрая земля дала богатый урожай, раздолье для охотников, были заготовлены обильные запасы мяса, все женщины родили в срок и большинство из младенцев выжило. Ведун ушел в свое странствие, взрослые были заняты последними приготовлениями к зиме, запасали лекарственные травы, повсюду проходили обряды соединения – через девять месяцев должно было родиться еще одно поколение Верных Псов. А дети были предоставлены сами себе. Их сейчас не трогали, та работа, куда можно направить семи-девятилетних щенков, мальчишек и девчонок, осталась позади, и до первых снегов они будут играть, веселиться и просто радоваться жизни.

Летние забавы остались уже позади, пожухла и потеряла свою щипкую силу крапива, которой так весело драться стая на стаю. Теперь компания Нита предавалась традиционной осенней забаве – прыгать через лужи. После недавнего дождя их было много по всему городу, песок не успевал впитывать столько воды, и можно было смело носиться между проложенными дорожками, показывая всем свою храбрость и ловкость. И не важно, что стоит оступиться, недопрыгнуть – в лучшем случае лишишься стопы. А подвернется нога, упадешь в лужу – ни один ведун не поможет, ядовитая вода мигом превратит тело в кровавое месиво. В этом и была вся соль игры. Не сделать ни единой ошибки. Потому что первая ошибка будет и последней – странные забавы, но среди щенков так повелось испокон веков, и очень редко случались трагические случайности. А если и так, значит судьба, детские игры иногда бывают тоже очень жестоки.

Компания у Нита подобралась на славу. Он сам, Вит, Кир, Шон, чуть старший Дим, и четверо девчонок – Ора, Кия, Вена и малая Лея – она прибилась к компании совсем недавно, но уже успела показать себя храброй и доброй. Она всегда первой жалела тех, кто ломал ногу или руку, помогала дойти до ведуна, а еще, когда Нит ее о чем-то просил, краснела и застенчиво отводила глаза. Но и остальные щенки были не хуже. Они все подружились еще прошлым летом – тогда их было десятеро, но Ар не пережил зиму, простудился и умер, а Ваша этим летом утонула в болоте, когда со старшими собирала ягоды. Они тогда еще все одели зеленые повязки и ходили так целую неделю, проводив свою подругу в голубой мир. Неформальным вожаком компании был Вит – в нем уже прорезались зачатки дара истребителя, он даже однажды помогал взрослым справиться с ними, и мог голой рукой сломать даже небольшое дерево. Дим был явным следопытом – он уже чувствовал свою душу, хоть и не мог отпустить ее далеко от тела, Нит – охотником, он лучше остальных умел находить людей, быстро бегал и был намного ловчее остальных. У Шона и Кира дар еще не прорезался, но они были близнецами, и ведун однажды сказал, что один из них тоже когда-нибудь станет ведуном, чем братья очень гордились. Правда, тот же ведун сказал, что второй близнец до этого не доживет, но это их не особо печалило, потому что любой успех одного они всегда воспринимали как общий. Что касается девушек – у Оры и Вены уже прорезались черты будущих матерей, Лея была совсем маленькой, а Кия умела видеть – женщин-ведунов не бывает, но бывают видящие женщины, которые помогают другим рожать и видят путь ребенка.

В целом – обычная компания. Среди Верных Псов такие часто сбивались, пока не оформится дар, потому что потом просто не будет времени на общие игры, но друзьями они оставались до конца жизни.

Когда прыгать через лужи друзьям надоело, как всегда, никто не упал и даже не обрызгался, они собрались у Камня Предков, чтоб придумать себе какую-нибудь еще забаву. Но судьбе было угодно распорядится иначе.

– Эй, найденыш! Опять детство вспомнил? Все никак в лужах не напрыгаешься!

Из тысячи голосов Нит всегда бы узнал этот голос. Гор. Щенок, на полтора года старше – ровесник Дима и глава своей компании. Только их было всего пятеро – в тот год, когда они родились, какая-то эпидемия выкосила почти всех младенцев, а тем, кто выжил, досталось слишком много женской заботы, потому щенки из компании Гора были заносчивы. Хоть они были всего на год старше, но часто называли Вита и его компанию "малышами", а особенно их вожаку, Гору, не нравился Нит. Тоже будущий охотник, он не мог простить, что щенок на год младше раньше пробудил свой дар, чем он, и все время старался его чем-то задеть. Например, называть прыжки через лужи "детством", хоть Нит своими глазами видел, как несколько дней назад Гор со своими друзьями занимался тем же самым.

– Тебе чего надо, Гор? Шел, так и иди себе! – вступился за друга Вит, но тому только этого было и надо.

– Вот и пойду! Вы тут играйтесь, малыши, нечего взрослыми делами заниматься. А найденыш наш, наверно, еще говорить не научился, раз за него другие отвечают!

Детская психология отличается от взрослой. То, что для взрослого пустые слова, для ребенка может быть смертельной обидой – отняли любимую игрушку, обозвали нехорошим словом, а самое страшное – когда над тобой смеются. Вроде и причин обижаться нет, какое кому дело, назвали тебя малышом, посмеялись – улыбнись в ответ и пойди своей дорогой. Но чтоб так поступить, нужен жизненный опыт, социальная адаптация – все то, чего у ребенка быть не может. И Нит обиделся. За то, что его назвали найденышем. За то, что обидели его друзей, обозвав их малышами. За то, что это все сделал Гор – не враг, нет, Верные Псы с младенчества знают, что единственный настоящий враг – они, но человек, с которым рядом находится неприятно. Которого хочется поставить на место, и не важно, что он только этого и ждет – ребенок еще не умеет обдумывать последствия своих поступков, и не всегда найдется рядом взрослый, который в нужный момент сможет остановить.

– Подожди, Вит. Эй, Гор! Это куда ты идти собираешься?

– Надо же, у нашего найденыша голосок прорезался! А идем мы туда, куда только взрослым можно, за стены! Вы еще малыши, вам нельзя!

– Сам ты малыш! – детская обида не знает логики.

– Ух, говорить научились, так теперь самые смелые! А пойти за стены слабо? Слабо! Потому что ты просто трусишь!

– А вот и не трушу!

– А вот и трусишь!

– А вот и не трушу! Вот возьму, и тоже за стены пойду!

– Вот и не пойдешь!

– Вот и пойду!

– Нит, – старший Вит попытался вразумить своего друга, – туда нельзя идти, сейчас даже взрослые охотники не выходят из города…

– Перестань, Вит. Раз ему можно, то и мне тоже можно! А вы действительно лучше за мной не идите, вас могут за это родители поругать…

– Нет уж! – высказал общее мнение Дим. – Мы тебя не бросим! Кто этого Гора знает, что он задумал! Вместе пойдем! Кто еще с нами?

В конце концов пошли почти все. Нит, Дим, Вит, Кир, Шон, из девчонок – Кия и Лея. Ора и Вена испугались, и их не стали за это упрекать – все таки девчонки, когда в них просыпается дар, они живут уже не для себя, а для своих детей. Им собой рисковать нельзя, жизнь одной женщины в десять раз ценнее, чем мужчины, потому что она может родить еще десять детей, а он уйдет из этого мира, ни на кого не переложив свой долг. Так что в результате собралось одиннадцать человек – семеро из компании Вита и четверо из компании Гора.

В конце осени все входы в город покрываются плотной прозрачной пеленой, защитники запечатывают их своей силой, превращая город в отдельный замкнутый мир. Но покрываются не равномерно – сначала самые крупные, через них уже нельзя пройти уже к первым холодам, потом средние, а самые узкие остаются проходимыми до глубокого снега. Потому, если знать и уметь, всегда можно найти выход. Защитники не тронули детей, они никогда не останавливают Верных Псов. Их долг – защищать город от врагов, они добровольно отдали за эту кару и честь нечто большее, чем жизнь, они утратили посмертие, получив взамен вечную тяжелую службу. Все дети знают об этом и иногда пользуются, это ведь так интересно, увидеть, что происходит по ту сторону стен. Но, как правило, летом, когда даже за стенами мир был относительно миролюбив…

Осенью все было по другому. За стенами царил мрак, тяжело дышали укрытые листьями болота, ядовитые травы в последний раз тянулись к свету, метались ветки хищных деревьев в отчаянной надежде получить последнюю добычу, прежде чем придет безжалостная зима. Зима – это смерть, осень – предсмертные судороги.

За стенами было темно и страшно. Страшно даже опытным охотникам, которые умели гасить любые чувства, что уж говорить про детей, самому старшему из которых только исполнилось десять. Страшно так, как никогда в жизни – ужас голодных зим, болезней, эпидемий приходит постепенно, к нему успеваешь привыкнуть; трепет боя слишком скоротечен, его не успеваешь почувствовать. Страх осенней земли пронизывает сразу и целиком. Его чувствует каждая клетка, все тело кричит "опасность!", "спасайся!", "беги!". Единственное желание – вернуться. Причем немедленно, наплевав на все, вернуться за стены, где добрые ведуны приручили холодный ветер, где поколения Верных Псов очистили от яда землю, где единственные деревья – дающие жизнь березы, а самое страшное – падающая с неба вода. Страх взывает к разуму, но у него есть соперник. Другой страх. Смешной, но не менее сильный – страх опозориться и навсегда прослыть в глазах своих приятелей слабаком, трусом. Любой взрослый скажет, что цена позора по сравнению с ценой жизни – меньше чем ничто, но чтоб понять это, нужно прожить и испытать на себе.

– Ну что, малыши, страшно? – Гор постарался придать своему голосу ехидцу – нелегкое дело, когда у самого зуб на зуб не попадает. – Давайте, возвращайтесь к своим мамочкам, слабаки. А ты, найденыш, возвращайся к своему ведуну!

– Сам возвращайся! Ничуточки мне не страшно! – храбрился Нит, едва сдерживая дрожь.

– Да ну? Тогда давай, кто быстрее добежит до старого пня! Догоняй! – бросил Гор, тут же вырываясь в перед.

Он хорошо знал слабое место Нита. Мальчишка, который с первых дней жизни в городе доказывал всем и каждому, что он ничем не хуже остальных, легко заводился и легко поддавался эмоциям. Бежать по осеннему лесу, да еще и наперегонки… Безумие, но не совсем – на такое способны лишь те, у кого есть дар охотника. Гор, старший, и Нит, более одаренный – полтора года опыта против врожденного таланта. Глупость против глупости. Прямо через длинный язык подступившего к городу болота, по узким кочкам, быстрее, чем проснутся впавшие в зимнюю спячку коричневые жабы, меткий язык которых убивает быстрее укуса самой гремучей змеи. По узкой природной насыпи, перелететь через кусты нож-травы, осенью они не так опасны, возле зарослей травы дурмана – быстрее, чем она успеет выпустить бесцветное облако едкого и туманящего голову дыма. Вперед, обогнать свою судьбу – Нит видел перед собой не щенка, а добычу, Гор видел за своей спиной не найденыша, а целую стаю их. Каждый из них желал только одного – быть первым, любой ценой, доказать сопернику и самому себе, что ты – лучше. Каждый был уверен, что он лучше – опытный Гор, который уже был на настоящей охоте, Нит, с особой судьбой, который просто не имел права проиграть.

Старый пень – известное каждому щенку место. Он уже неизвестно сколько поколений стоит посреди пустой поляны, огромный, таких деревьев испокон веков не росло в этих краях, гладко срезанный и совершенно трухлявый – каждый Верный Пес отламывает себе по маленькому кусочку пня, его размывают дожди, стачивает ветер, а пня все не становится меньше. Там, где пню наносят раны, нарастает новая древесина, и точно такая же трухлявая. Светлое место, рядом богатые заросли малины, в середине лета вся поляна возле пня покрыта ковром черники, ее обходят стороной болота. Но главное – именно возле пня Верные Псы получают имя. Ни в коем случае не в городе, город помнит и любит каждого своего щенка, и если услышит новое имя – не примет, как кошка может не принять своих котят, если их облить чем-то пахучим. Имя дается людьми и для людей, а старый пень стал символом взрослой жизни. Каждый мальчика мечтает о том дне, когда Большой Совет соберется возле пня и даст ему не кличку, но истинное имя – Сила, Меч, Камень, Огонь, Дерево, Береза, Лист, Ум… Потому и дорогу от городских стен до пня знает каждый – два полета стрелы по прямой, если летом, и не меньше десяти, если осенью.

Гор и Нит умчались вперед, а остальные ребята двинулись следом. Они даже не пытались догнать двух будущих охотников – бесполезно. Будущие истребители, следопыты, ведуны и просто дети с неопределенной судьбой, они шли осторожно, старались держаться поближе друг к другу. Спереди и сзади – Вит и Чар, следопыт из компании Гора, по бокам – близнецы Кир и Шон, Дим, девчонки и еще двое из друзей Гора в середине. Старались вспоминать "уроки холода" – каждую зиму старшие стараются передать младшим все, что они сами знают о мире, рассказать о каждом растении, о каждом признаке, по которому можно опознать скрытый вонник. О каждом хищнике, о его сильных и слабых сторонах, о ягодах, плодах и травах, которые можно есть, и которые нельзя. Только про них ничего не рассказывается – этот урок каждый проходит в своей жизни сам. К взрослой жизни, к первой охоте, на которую молодой Верный Пес всегда идет четвертым, с опытными охотником, следопытом и истребителем, дети должны знать как можно больше про окружающий их мир, потому что смерть и страшные увечья могут таиться повсюду.

В принципе, считается, что к девяти-десяти годам каждый щенок должен знать про внешний мир не меньше, чем взрослый. Но это в идеале. И в то время года, когда дни теплы, облака светлы, а ночи коротки. Осенью все преображается – стреляющие шипами ветви деревьев, которые летом легко отличить по легкой изморози, буреют, хитрят цветоловы, подставляя свои щупальца под упавшие листья, и даже болота прячут свой ядовитый смрад, по едва уловимым признаком которого каждый Верный Пес чувствует опасность. Потому без мелких неприятностей не обошлось. Руку одного из близнецов обожгла старая брошенная паутина – она свисала с дерева прозрачными нитями, Шон не заметил, и получил на руке три черных отметины. Дим угодил в кротовую нору – к счастью, без хозяев, но острые края норы-ловушки оставили на ноге свой след. Кеч, истребитель из компании Гора, сначала споткнулся, упал и больно оцарапал лоб старой корягой, а потом задел плечом куст малины, которая хлестнула колючими ветками прямо по идущим следом девчонкам. Кия успела увернуться, Лея – нет, два шипа впились ей прямо в плечо, откуда потекли тонкие струйки крови. Она даже не вскрикнула – только нахмурилась, и, как учили взрослые, выдавила кровь, чтоб грязь с ветки не заразила сок жизни. Но больше всего повезло Виту – он в самый последний момент успел заметить, что старый срубленный ствол, переброшенный этим летом через язык болота, совсем съеден болотными муравьями, и первый, кто на него ступит, тут же провалится в тину. Заметил совершенно случайно, и не только спасся сам, а и спас остальных, повел их другим путем, еще более долгим, но безопасным. Так что компания добралась до старого пня в полном составе, что, учитывая пору года, можно было спокойно засчитывать за первое взрослое испытание. Правда, их принято проходить в одиночку, в крайнем случае вдвоем, но и не в девять, а в тринадцать-четырнадцать лет. А иные к четырнадцати годам уже и имя получали – знаменательный возраст, как раз середина жизненного пути. По крайней мере для мужчин, иные женщины-героини до тридцати лет умудряются рожать, когда самое время нянчить первых внуков.

Нит и Гор уже были там. Живые, уставшие, запыхавшиеся, и очень злые. Они стояли друг напротив друга, красные, и молчали, но в этом молчании было больше, чем скажет даже самая красноречивая речь.

– Нит, Гор, с вами все в порядке? – рассудительный не по годами Вит тут же попытался взять ситуацию под контроль, но тщетно.

– Он обманщик!

– Сам ты обманщик! Найденыш, я был первым, а ты пришел за мной!

– Нет, я был первым! Это ты пришел второй!

– Да ты просто трус! Боишься признать, что проиграл!

– Я не проиграл! Это ты проиграл!

– А докажи!

– А вот и докажу!

– Докажи! Видишь вон то дерево? Кто быстрее на него заберется – тот и выиграл. Ну что, струсил?

– Не струсил! Полезли!

– Нит, не надо! – Вит сделал последнюю попытку вразумить друга. – Остановись, это глупая затея. Это очень опасно.

– Перестань, Вит, ты лучше смотри, чтоб этот, – кивок головой в сторону Гора, вокруг которого уже собралась тройка его дружков, – не жульничал.

– Хорошо.

Первое, чему учили Верные Псы своих детей – смиряться с неизбежным. Суровая, короткая, яркая и полная событий жизнь, в которой просто нет времени для печали, приучает принимать мир таким, какой он есть. Не только Вит, но и остальные ребята видели – спор между Нитом и Гором дошел до критической точки, и как бы они ни старались, победителем с этой поляны уйдет только один. И хорошо, если со вторым при этом ничего не случится. Дерево, которое так опрометчиво Гор выбрал для своего спора, действительно было непростым – напоминающее по форме молнию, с гладким стволом, на котором уступами росли странные грибковые образования, оно легко отсвечивало бирюзой, странные листья-иглы шевелились совершенно не в такт ветру, а два дупла не предвещали ничего хорошего. В таких, как правило, живут те, с кем человеку лучше не встречаться – милые белочки из детских сказок не смогли выжить в новой суровой реальности. Но решение было принято. Гор и сам уже был не рад, что в пылу спора затеял это соревнование, но отступать поздно. Сейчас решалось, кто сохранит за собой авторитет, а кто навеки будет заклеймен позором, и, по команде Вита, две живые кометы пустились в сторону дерева.

Дар охотника – скорость, ловкость, выносливость, чувство врага. Умение замечать малейшие детали, острый глаз, если следопыт видит на многие полеты стрелы вокруг, то охотнику доступны тончайшие нити мироздания. Там, где для остальных был гладкий ствол, Ниту и Гору открывались крошечные трещины, уступы, незаметные шероховатости, за которые, при должном умении, можно было зацепиться руками. Они еще не были настоящими охотниками. Их дар не вошел в полную силу, и даже такое испытание было за гранью возможностей, но жажда победы обострила все чувства, придала недостающих сил, и вот уже два смазанных комка спиралью сплелись в объятья с деревом…

Нит победил. Гору еще оставалось три-четыре своих роста, когда он достиг вершины. Сказались "уроки холода", Нит был внимательным и старался уловить то, что ускользало от остальных. Он знал больше трав, больше растений, больше хищников; он знал, что голое дерево в форме молнии – дальний родственник обыкновенной березы, что грибы-наросты совершенно безобидны, если не пытаться их сдирать, по едва уловимому жужжанию понял, что в дупле обычное пчелиное гнездо, а пчелы поздней осенью никогда не покидают его без особой на то причины. Нит знал, что по стволу этого дерева идут незаметные вертикальные желобки, и если их "поймать", то подъем значительно облегчится. Пока Гор терзался сомнениями, пытаясь "прощупать" путь, Нит смело шел вперед, и на глазах всех доказал, что он – лучший! Теперь Гор не то, что трусом его обзывать не будет, теперь он даже не посмеет посмотреть ему в глаза!

Довольный, Нит спрыгнул с дерева, заранее приметив удобный песчаный бугорок, и тут же попал в объятья своих друзей. Они искренне радовались его победе, смеялись, поздравляли, и даже страх перед осенним вечерним лесом ушел куда-то на второй план – все были переполнены энтузиазма, счастья, что их глупая выходка так счастливо закончилась. Особенно радовалась Лея. Всегда застенчивая, робкая, на этот раз она пересилила саму себя, обхватила Нита, поцеловала в щечку, как семилетние девчонки целуют восьмилетних мальчишек, зарделась и шепнула на ушко что-то вроде "поздравляю". Нит улыбнулся ей в ответ, и… его глаза застекленели. За один миг все эмоции как будто смыло волной, остались только чистые, голые, холодные воля и разум.

– Что это? – резкий, острый, ломаный голос, четкие слова-приказы – такого Нита его друзья еще никогда не приходилось видеть.

– Это? – Лея посмотрела на свое плечо, куда указывал палец друга. – Да ничего страшного, Нит, малиной поцарапалась…

– Высокой, очень упругой, листья пожелтели, но не опали, а свернулись в трубочки?

– Да, – пока Лея вспоминала, быстро ответил Вит – он уже понял, что здесь что-то не чисто, раз его друг так всполошился из-за обычной царапины.

– Нож. Огненный прут. Быстро! Лея, терпи! Будет больно!

Было больно. Лея держалась, как могла, но сдержать стон было выше ее сил. Когда кромсают твою руку, когда на твоих глазах лучший друг превращает плечо в кровавое месиво, выжигает тебя изнутри, когда делают глубокий разрез от плеча до локтя, и заливают кровь огнем… Когда тебе всего семь лет, ты хочешь жить, и совершенно не понимаешь, что происходит… Лея кричала. Крик сменился стоном. Стон – забытьем. Теперь уже все понимали, что произошло нечто очень нехорошее, ни одна рана не смогла бы вызвать такой спокойный, глубокий сон, такую умиротворенную улыбку, когда твое тело режут на куски. Нит старался. Он шел все дальше и дальше, огнем и сталью он пытался поймать нечто неуловимое, стеклянные глаза восьмилетнего мальчишки, который не готов, не может, не умеет, боится, но должен делать то, что делает. Убивать свою подругу, чтоб ее спасти – он уже рвал ножом грудь, вся рука, от плеча до кисти, была лишь одним куском горелого мяса, пока, наконец, не уцепился за нечто крошечное. Осторожно, как величайшую драгоценность, он извлек из тела две малюсенькие иголки – одна добралась до пальцев, вторая приближалась к сердцу, положил их на камень, и растоптал. Они кричали. Обычные иголки с обычного куста малины, только живые, со жгутиками – они верещали, извивались, когда массивный булыжник превращал их в прах, и Нит остановился только тогда, когда даже мокрого места на камне не осталось. Тяжело вздохнув, он прислонился к стволу уже забытого всеми дерева.

– Помогите ей. Может еще удастся что-то сделать…

В голосе была обреченность, но ослушаться никто не посмел. Вит, Гор, Кич, Дим, Шон, Чар – все они уже забыли свои споры, вместе укутывали девушку, вместе несли ее в город, где их уже ждали. Они все вместе стояли у ее постели до самого утра, наблюдая, как старый ведун пытается стянуть ее раны, и стояли следующую ночь, и еще одну, и на четвертый день вместе провожали Леню в голубой мир – огонь последнего земного костра освещал хмурые лица.

Их никто не винил. Такое иногда случается. Дети гибнут, это неизбежно – кто-то сразу после рождения, кто-то проживет год, кто-то два. Лее повезло прожить семь лет. А потом везение закончилось. "Муравьиная малина" – страшное, редкое растение, которое даже опытный охотник не всегда сможет распознать, похожее на обычную, но вместо иголок – муравьиные королевы. Они проникают в тело, и если не выдавить их в первую же минуту, огнем и сталью – заходят в сердце, размножаются в крови, и все это время человек живет, дышит, и даже не понимает, что он превратился в живое оружие. Которое может взорваться в любой момент. Человек живет, а внутри него копошится муравьиная колония – они заполняют все тело, а потом, в один прекрасный миг, вырываются наружу в поисках новых муравейников. А на месте тела остается куст той самой "муравьиной малины". Если бы Нит не выдавил вовремя королев, если бы не заметил – Лея пронесла бы их в город, а если не проявить вовремя меры, одна колония спокойно может убить и сотню человек… Получается, что Нит герой, который всех спас.

Всех, кроме Леи. Но ее он и не мог спасти, это тоже все понимали, единственный шанс – вытянуть королев-иголок в первые секунды, когда они еще только просыпаются в месте укуса и не успели пустить в тело яд, который должен превратить кровь в среду для их обитания. Но кто мог об этом знать? Дети? Просто чудо, что это знал Нит – поведал кто-то из старших охотников, а он запомнил. Винить его, что не успел вовремя? Да наоборот, все, и даже мать Леи, готовы были носить его на руках – подумаешь, ушла чуть раньше времени в голубой мир, зато ушла чистой, и, даже, в сознании – перед самой смертью ведуну удалось вернуть ей душу, и Лея успела со всеми проститься. Простилась они и с Нитом. Маленькая хрупкая девушка – ее раны были исцелены, но муравьиный яд проник слишком глубоко в кровь, и ведун ничего не смог с этим делать. Не смог договориться с кровью.

Лея ушла, Нит остался. Его никто не винил, никто не винил Гора, что затеял ту вылазку, никто не винил Вита, что не распознал куст-паразит. По меркам Верных Псов, все обошлось, но… Как Али-судья не наказывает, но выслушивает, заставляет человека вспомнить все, что он сотворил, так не наказали Нита, но мальчик-охотник в тот день умер во второй раз, и родился охотник-юноша. Который навсегда запомнил первый в своей жизни поцелуй, и первого человека, который умер только и исключительно по его вине.

А что касается Гора… В четырнадцать лет он получил имя, Гор Дрожь, а в шестнадцать ценой своей жизни спас четырех женщин – они успели убежать, пока одинокий охотник сражался с целой их стаей. Когда его предавали огню, Нит одел зеленые одежды – они не стали друзьями, но два охотника всегда уважали друг друга, и единственного сына Гора и Кии Нит всегда считал и своим сыном.

Маленькая Лея навсегда осталась в его сердце.