Текст книги "Дорога без конца (СИ)"

Автор книги: Михаил Старинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

4

Тоби Кахли не был героем. Скорее он был слегка трусоват. Поэтому тихонько сидел себе в предпоследнем ряду, в большом круглом зале на спутниковой станции и терпеливо ждал оглашения результатов. И когда его имя оказалось в заветном списке, он не прыгал на месте и не орал счастливым голосом, как остальные. Сердце вдруг неприятно заколотилось, а желудок на мгновение сжало невидимой рукой. Но он мужественно заставил себя не дергаться и когда подошла его очередь, расписался на большом экране и получил вожделенную регистрационную карточку.

Впрочем, если подумать, удивляться было нечему. Ему твердо обещали, что он без всяких замечаний пройдет отбор и попадет в самую первую группу. А те люди, с которыми он говорил, были серьезными людьми и слов на ветер не бросали.

Но если честно, то все остальные, кто прыгал и кричал, радовались не зря. Вожделенная работа была не просто интересной, она еще и прекрасно оплачивалась. А если бы им удалось найти то, на что прозрачно намекали на собеседовании группы экспертов, то потом можно было вообще забыть о работе и с чистой совестью уходить на покой.

Не очень долгий перелет и устройство на новом месте прошли незаметно и не вызвали ни у кого особых эмоций. На планете немного раньше высадилась группа военных спецов, так что к их прибытию лагерь был полностью готов. Ровная площадка с оградой и несколько новеньких стандартных куполов уже поджидали работников. Впрочем, все резервисты оказались опытными специалистами: у каждого на счету набралось не меньше десятка экспедиций. Других сюда попросту не брали.

Первые полгода промелькнули как один день. Работать пришлось много. Исследовательские группы трудились на планете вахтовым методом, меняясь каждые две недели. И трудились не зря. Вскоре начали вырисовываться первые контуры будущего открытия. Очень большого открытия, которое если и не должно было потрясти мир, то во всяком случае достаточно сильно его встряхнуть. Поэтому, когда появились первые подтвержденные результаты и до конца работы осталось совсем немного, Тоби пришлось аккуратно заболеть.

Сейчас он подлетал к космостанции, где было назначено свидание. Не трусь, уговаривал он сам себя, это же минутное дело. За тобой никто не следит. Ты просто незаметно передашь маленькую карточку и все: можешь потом спокойно опускаться на медицинский уровень и жаловаться всем врачам по очереди. Твое будущее обеспечено.

Зайдя в бар, он, как и было договорено, сел за крайний столик и получив

чашку дымящегося кофе со сдобным рогаликом, принялся не спеша завтракать,

временами поглядывая вокруг.

Через некоторое время рядом с ним оказался ничем не примечательный господин, который заказал вспененный ананасовый сок и начал степенно смаковать его, не обращая на окружающих ровно никакого внимания. Аккуратно поставив пустой стакан, он взял свой комм, прихватив заодно и лежащую на столе неприметную карточку и растворился среди многочисленных людей, заполнивших среднюю палубу.

Тоби Кахли облегченно вздохнул. Он быстро доел свой рогалик и пошел к лифтовому кусту. Вниз, скорее вниз. Сердце у него ликовало. Наконец-то не кому-то другому, а именно ему выпал долгожданный выигрышный билет!

Господин, поднявшийся вверх на панорамном лифте, не торопясь прошел по палубе до громадного обзорного окна и остановился у легких перил. Впрочем, он был здесь не один, красота космоса привлекала многих пассажиров. И когда его комм негромко запищал, он отошел в сторонку, чтобы никому не мешать. Да, сказал он, выслушав короткое сообщение. Все нормально. И помолчав, добавил: можете заканчивать.

Дежурный компоновал стандартный отчет как всегда в конце декады. Проверив данные в последний раз, он сбросил копию в архив станции, а сам файл положил в папку директора. Затем приказал экранам свернуться и некоторое время сидел в наступившей тишине. Потом поднялся, закрыл ввод личной карточкой и пошел к лифтовому кусту.

Статистика есть статистика, думал он, входя в лифт. Как не крутись, а одна катастрофа в год всегда вылезет. А дальше как повезет. Вот в прошлом году обошлось без смертных случаев, сумели вытащить парня. А в этот раз, к сожалению, нет. Он вздохнул. Увы, ничего не поделаешь. Неизбежная плата за прогресс. Как звали этого парня? Кахли, Тоби Кахли. Жаль, не повезло бедняге.

Глава 2

1

Адрес на карточке был Хару незнаком, но скикар понял и через двадцать минут бодро подлетел к невысокому зданию на окраине столицы, которое располагалось в центре рощицы из молодых невысоких деревьев с густой пышной листвой. А потом лихо спикировал на просторную площадку. Пока они летели, Хар безуспешно пытался понять, почему он это делает. Но так и не поняв, бросил.

Небольшая табличка на здании сообщала, что именно здесь и располагается комплекс Федеральных учреждений под названием "Конгломерат". О котором ему тогда рассказывал кругленький собеседник.

Хара здесь ждали, он сообщил о своем визите перед самым вылетом. Живой охранник у входа только махнул рукой, не спрашивая карточку, что Хара немного, но удивило. А когда он прошел по светлому холлу, то увидел знакомого кругляшка, который приветливо ему улыбался.

– Очень рад, – сказал он, крепко пожимая руку Хару. – Я ждал вашего визита. Но если быть до конца честным, то немного сомневался. Поэтому когда вы связались со мной, очень обрадовался. Пойдемте. Посидим, поговорим.

– Я еще ничего не решил, – осторожно напомнил Хар. – Просто…

– У вас возникли вопросы, – бодро продолжил Колобок. – Прекрасно. Вот я и постараюсь по мере сил на них ответить.

Они спустились вниз и пройдя немного по широкому пустому коридору, вошли в кабинет. Кабинет был самым обыкновенным, только в окнах вместо городского пейзажа лениво плескалось спокойное теплое море. А вдали виднелся небольшой зеленый островок, окруженный редкими облаками,

Вид в окнах Хар в целом одобрил. У него тоже в окнах шумел океан, только другой: хмурый и холодный. А иногда и с сильным штормом. В общем неплохо, подумал Хар, опускаясь в обычное кресло. Адаптивной мебели в кабинете не было, владелец предпочитал старину.

– Не хочется, но видимо придется менять обстановку, – вздохнул хозяин, поймав его взгляд. – Служба внутренней безопасности возражает и очень активно. Не нравится ей моя мебель. Прохладительные напитки, чай?

Хар отрицательно мотнул головой.

– Давайте сразу перейдем к делу. У меня не так много времени.

– Как скажете, – легко согласился Колобок. – Задавайте вопросы. По мере сил постараюсь на них ответить.

Хар сразу взял быка за рога.

– Меня заинтересовали монеты, – начал он, внимательно глядя на хозяина.

Колобок понял правильно.

– Да, я действительно приходил посмотреть именно на вас, – он откинулся в кресле, сложив руки домиком. – А перед этим мне предоставили полную базу данных. Нашу, собственную. Но ведь это не преступление?

– Да нет. А какой в этом смысл? Я не особенно выделяюсь среди товарищей.

– У вас подходящие личные данные, – Колобок улыбнулся.

Хар ухмыльнулся.

– Какие именно? То, что я – круглый сирота?

– И это тоже, – Колобок уже не улыбался. – Нам нужны именно такие люди. А таких, не знаю, как сказать правильно: к счастью или к сожалению – сейчас немного. Но вы подходите нам не только из-за этого.

Хар промолчал. Колобок вроде не подлизывался, но услышать подобное любому серьезному работнику было приятно.

– Здесь, у себя, вы наверняка сможете сказать мне больше?

Колобок утвердительно кивнул.

– В общем, да.

– Тогда я буду спрашивать дальше. Почему вас не смущает мой возраст?

Колобок помолчал, искоса поглядывая на Хара и что-то прикидывая про себя. Хар терпеливо ждал. Он не зря столько лет проработал в весьма известной конторе, его мозги давно научились складывать два плюс два. Он чувствовал, что подошел к ключевому моменту разговора. Собственно, именно этот вопрос и был для него главным. Вообще, работы по пересадке сознания велись давно и по своей первой работе он был довольно хорошо с ними знаком. Были обнадеживающие результаты. Но первые результаты и узаконенная практика, это, как говорится, совсем разные вещи. Или окончательные выводы просто остались ему неизвестны?

– Да, – сказал Колобок наконец, отвечая на невысказанный вопрос Хара. -

Пока не полная пересадка, но очень близко. Вы угадали.

Хар помотал головой. Такого он, откровенно говоря, не ожидал. Потихоньку надеялся, но… Почему же такие, без преувеличения сенсационные результаты оказались в руках этого кругляшка, а не в Военной Разведке или Службе Правительственной Поддержки? Что же это за таинственная контора?

– А вы не можете теперь – он немного выделил слово теперь – сказать мне, как называется ваша организация?

– Могу, только немного позже, – подумав ответил Колобок. – Ведь вы тоже должны мне кое-что сказать. Или вам необходимо еще подумать?

Они помолчали, глядя друг на друга. Эх, пропадай все пропадом, как

говаривали раньше, подумал Хар. Ведь я же не просто так прилетел сюда. Значит, внутри, для себя, уже все решил.

– Я подумал, – медленно произнес он. – И отвечу: да.

Колобок удовлетворенно кивнул, встал и крепко пожал ему руку.

– Очень рад. Уверен, что вы не пожалеете. А про нашу организацию вы, наверное, слышали. И не один раз.

И прищурившись, посмотрел на него.

Хар мотнул головой, но ничего не ответил. Была, была одна организация, о которой в обществе ходило столько слухов, что сразу становилось ясно, что

правдивых среди них немного. Впервые Хар услышал про нее во время службы в полиции, от своего первого начальника, старшего инспектора Джоунса. А потом и сам столкнулся с ней. Напрямую. Вспоминать об этом эпизоде Хару категорически не хотелось.

Организация, про которую одни со вздохом говорили, что жаль, что ее уже нет, а другие – что ее вовремя расформировали и поделом. Которую одни называли последней надеждой Федерации, а другие – скопищем отпетых негодяев.

Сам Хар твердо знал, что ее никто и не думал расформировывать. Такие организации как птица феникс, горят и не сгорают. А вот чье мнение было ближе к истине… Истина, как всегда, вероятно была где-то посередине. Или поближе к одному из краев, кто знает?

– Да, – кивнул головой Колобок, внимательно наблюдавший за ним. – Думаю, что вы опять угадали. Она называется Контроль. А руковожу ею в настоящее время я. Да ведь дело, как говорится, не в названии. Верно?

Хар покачал головой.

– Раньше говорили, что не так страшен черт, как его малюют. – Колобок смотрел на него с легкой улыбкой. – Я вас разочаровал или напугал?

Хар хмыкнул. О смысле высказывания он догадался сам.

– Не то, не другое. Это тот самый, знаменитый Контроль?

– Тот самый.

– Страшный, зловещий призрак. Организация, которая не существует. Значит, я буду работать в Конторе, которую большинство моих соплеменников считают прибежищем отщепенцев и негодяев.

Колобок пожал плечами.

– Именно так. Однако общественное мнение – штука не всегда верная. Далеко не всегда. Вас это сильно задевает?

Хар поморщился.

– Да нет, не очень. Просто немного непривычно.

Колобок улыбнулся.

– Думаю, вы быстро привыкните. А отщепенцев и негодяев в нашей организации намного меньше, чем в обычном обществе.

Он посмотрел на Хара.

– Как со временем? Немного осталось?

Хар кивнул.

– Тогда можно встречный вопрос? Как у вас насчет любви?

– К Родине? Или, как говорили в ваших любимых высказываниях, к родному очагу? – Хар решил блеснуть познаниями. – Вполне нормально.

– Один-ноль, – удовлетворенно расплылся в улыбке Колобок. – В вашу пользу. Не знал, что вы тоже интересуетесь старинными словосочетаниями.

– Совсем чуть-чуть. А с любовью у меня все в порядке, – подтвердил Хар. – Я же давал присягу. И не из тех, кто не держит слово.

– Прекрасно. Но я-то спрашивал о другом, – сказал Колобок, все также

благожелательно глядя на него. – Меня интересовала любовь к женщине.

– К женщине? – недоуменно воззрился на него Хар. – Ну, с этим у меня тоже вроде все обстоит нормально. Разве в базе об этом ничего нет?

Колобок ухмыльнулся.

– С вами не легко разговаривать. Да я опять не об этом. Я знаю, что вы -

нормальный гетеросексуал. Я просто хотел узнать, у вас кто-нибудь есть, сейчас?

– Сейчас нет, – Хар отрицательно мотнул головой. Со своей последней подругой он расстался полгода назад, по обоюдному согласию. У него были веские причины придерживаться именно такого образа жизни, но вслух он сказал другое: – С меня вполне хватает непродолжительных знакомств. Не хочу никого обременять.

– Вы не совсем правы, – серьезно сказал Колобок. – Вам это кажется плюсом. Но со временем может стать большим минусом.

Хар пожал плечами, но ничего не ответил. Он, в отличие от будущего шефа, так не считал.

– Что же, – сказал Колобок. – Один-один. По-моему, мы сравняли счет. Будем прощаться?

Хар немного подумал.

– А знаете, я могу попытаться вырваться вперед. Если вы остановитесь

посередине фразы, попробую ее закончить.

– Давайте, – легко согласился его будущий начальник. – Итак, вы нам подходите. Да и данные тестов вполне благоприятны. Так что, если мы окончательно договорились…

Он остановился и вопросительно посмотрел на Хара.

Тоже мне загадка, подумал Хар. Он что, хочет поймать меня на такой ерунде? Или просто решил на первый раз поддаться, чтобы иметь задел на будущее? Скорее всего именно второе. Большой, большой хитрец.

– То мне придется еще немного подучиться, но уже в вашей школе, – с легким вздохом закончил он.

Процедура была понятной и достаточно рутинной. Каждый переход заканчивался одним и тем же – пребыванием в очередном учебном заведении. Назывались они по-разному, но суть дела от этого не менялась.

– Рад, что вы угадали, – расплылся в довольной улыбке Колобок.

Хар покосился на него, но решил больше ничего не говорить. Пока было не его время.

– Мы расстаемся ненадолго, – сказал будущий шеф, вставая. – Я свяжусь с вашим руководством и отправлю им все необходимые документы. А вы заканчивайте дела и прилетайте к нам.

2

В летное училище Петер поступил с первого раза. Он послал свой кристалл в три высших армейских заведения, выбрав их по справочнику – положительные ответы пришли из всех. Петер подумал и выбрал то, которое было ближе к морю. Он с детства мечтал поплавать в настоящей большой воде, а они жили далеко от моря, хотя речка журчала совсем рядом с домом. А два раза в год, они и есть два раза в год. Чаще у него не получалось.

Увольнительные в училище давали щедро, каждую неделю, так что накупался он вдоволь. Все остальное время занимала учеба. Теоретические занятия были достаточно насыщенными, но длились всего полгода. А потом всех посадили на тренажеры. Петер закончил первый курс достаточно легко. Впрочем, на его взгляд, учебная программа была не особенно трудной. На тренажерах они прокантовались еще три месяца. А потом пришло время начинать учиться летать всерьез.

Ясным солнечным днем вся группа расположилась на учебном летном поле. Для первых полетов им выделили звено, состоящее из четырех потрепанных ботов. В сводной группе оказалось ровно двадцать человек. Поскольку вызывали по алфавиту, Петер присел на самую дальнюю скамейку. Его очередь была в конце. Рядом с ним пристроился Роман Шаров, один из немногих, кто шел по списку после него.

Роман прилетел на Землю из колонии, в Метрополии ему все было в новинку. Однако он не долго чувствовал себя одиноким. Он был общительным парнем. Роман быстро влился в команду и теперь со всеми состоял в дружеских отношениях. Петер сходился с людьми намного медленнее.

– Придется ждать, – бросил Роман, посмотрев, как в небо поднялась первая четверка. – Чертова фамилия… Могли бы использовать датчик случайных чисел.

– Да ладно тебе, какая разница. Раньше, позже… Все взлетим.

Петер опустил пилотку на глаза и откинулся назад.

– Ты прав, это не главное, – неожиданно согласился Роман. – Подождать не проблема. Одно плохо, вдруг нам не повезет и сюда притащится сам Браухич.

– А кто это такой?

– Ты что? – воззрился на него Роман. – Не знаешь Скорпиона?

– Нет, – спокойно ответил Петер. – Никогда о нем не слышал.

– Ну ты даешь, – протянул Роман. – Все знают, а он нет.

Петер зевнул.

– Так расскажи.

– Скорпион – знаменитый в прошлом пилот, – с явным удовольствием начал Роман. Рассказывать он любил. – Пока он мог летать, все было в порядке. Но потом его списали по здоровью. А поскольку он не может сидеть без дела, то его назначили заместителем начальника нашего училища.

– Да что ты? – удивился Петер. – Никогда его не видел.

– Это чисто номинальная должность, – отмахнулся Роман. – Ребята говорят, что он появляется только тогда, когда начинаются полеты. Вцепится в кого-нибудь и…

Роман внезапно замолчал.

– Что и?

– Черт, накликал.

Роман замолчал и втянул голову в плечи.

Петер сдвинул пилотку на место и осторожно огляделся. К ним подходил средних лет человек, в неброском сером комбинезоне, без знаков различия. Он слегка прихрамывал. Странно, подумал Петер, чего он не залечит ногу. Невысокий, чуть ниже Петера. С пронзительным взглядом серых глаз и ежиком жестких коротких волос.

– Приветствую, курсанты. Кто из вас Харанский? – спросил он, остановившись.

Петер встал.

– Курсант Харанский, – представился он.

– Пошли со мной.

Они прошли на самый край поля, где на расчерченной синими полосками площадке стоял одинокий бот.

– Давай, – скомандовал Браухич. – Ты – пилот, я сопровождающий. Хочу посмотреть на тебя.

Они залезли в бот: Петер, как пилот, первым, а Браухич за ним. Пока Петер, засунув карточку в пульт, оживлял нейросеть, Браухич не спеша устраивался в потертом кресле. Закончили оба одновременно.

– Готов, – отрапортовал Петер.

– Поехали.

Петер поднял машину на заданную высоту, а потом проделал все положенные для первого полета фигуры. И покосился на Браухича. Тот молчал. Тогда Петер пожал плечами и аккуратно посадил машину.

Когда свист двигателя смолк, Браухич повернулся к нему.

– Сложный полет, – прохрипел он. Браухич снял шлем и теперь внимательно разглядывал Петера.

– Как получилось, – ответил Петер.

Ему полет не показался сложным. Дело было в другом. Петер не мог объяснить, чем этот полет отличался от упражнений на тренажере, но тут все было иначе. А вот слиться с машиной у него почему-то не получилось.

– Я не понимаю главного, парень. Почему ты пошел в пилоты?

Петер замешкался. Он вспомнил, как летал во сне и не хотел просыпаться, как счастье полета затягивало все глубже и глубже, поднимаясь почти до уровня эротического наслаждения. Но он не знал, как об этом рассказать. И потому промолчал.

– Ладно, – сказал Браухич. – Вижу, ты и сам пока не очень понимаешь. Да, бот нам не поможет. На нем у тебя сплошные отрубы.

Петер непонимающе посмотрел на него.

– Не понял? Ты все время выходил за разрешенные допуски, а автоматика рубила твои начинания на корню. Пошли-ка на тренажеры.

– Зачем? – спросил Петер на ходу, когда они уже спустились вниз и зашагали к Виртуальному залу. – Зачем тренажер после настоящего бота?

– Затем, что снять предохранители на боте я не имею права. Пока не имею. А вот на тренажере – всегда пожалуйста. Получится у тебя там что-нибудь, тогда может рискнем и на боте.

– Получится, – негромко сказал Петер. – А с предохранителями я все равно не смогу нормально летать.

Он не хотел ввязываться в спор, но и не смог промолчать.

– Да? – Браухич воззрился на него. – Так в себе уверен?

Петер промолчал.

– Ладно, сейчас посмотрим. Получится, напишешь заявление. Тогда подключат страховку. Бот стоит не малых денег, а вот на твое здоровье всем наплевать. Кроме тебя самого, разумеется.

– И много было таких? – поинтересовался Петер. Он уже не мог сдержаться. – Написавших заявление?

Они подходили к дверям. Браухич покосился на него, прищурившись и небрежно бросил:

– После двух смертных случаев больше желающих не наблюдалось.

В тренажерном зале было пусто, все учебные группы перешли к вождению настоящих машин. Петер сел на свое привычное место и посмотрел на Браухича. Тот усаживался медленно, устраиваясь поудобнее и долго ерзал в кресле.

Наконец он угнездился и бросил:

– Давай. Показывай, чему научился.

И вставив рядом свою карточку, скомандовал нейросети:

– Здесь Браухич. Приказываю снять все ограничители. Под мою личную

ответственность.

Когда полет закончился, оба некоторое время молчали. Потом Браухич

с удовлетворением бросил:

– Молодец, парень. Значит, в этих ваших генах действительно что-то есть.

Давно я так не летал. Пару лет тренировок и станешь настоящим мастером.

Петер хмыкнул и решил наконец задать мучивший его вопрос.

– Почему вы пришли?

Браухич искоса посмотрел на него.

– А сам не догадался? На меня стали по очереди выходить всякие деятели, из этого вашего Ген-Центра. Пока не дошло до самого генерального директора.

Петер смотрел на Браухича во все глаза. В голове крутилась только одна

мысль – не фига себе!

– Велел взять тебя под свое крыло. Мне. Ха! Ну, я его, естественно, послал. Мне, знаешь ли, не приказывают. Тогда он в ответ начал орать на меня, да так, что я минут десять не мог вставить ни слова. Заявил, что если с тобой что-то случится, то он прилетит сюда лично и шкуру с меня сдерет.

Тут Браухич остановился и захохотал. Смех его напоминал хриплый клекот. Отсмеявшись, он продолжил рассказ.

– Когда мы смогли нормально разговаривать, он мне объяснил, что на тебя нельзя давить. Такие у тебя гены. Так и повторил: все сам. Только наблюдайте, очень-очень осторожно. И ни во что не вмешивайтесь. Ну а я подумал и решил, что ты не девица красная. Чего темнить? Рожденный летать – будет летать.

– И что мне теперь делать? – спросил Петер.

– Придвинь экран поближе и диктуй: я, такой-то, прошу предоставить мне право свободного полета. Без ограничений. Абсолютно здоров, это мое личное желание. Подпись. Приложи карточку и распишись прямо на экране, чего зря время терять.

– А откуда вы знаете, что я абсолютно здоров? – Петер развернул экран к

себе. – Черт их разберет, эти гены. Может, наоборот, я больной?

– Ниоткуда, – отрезал Браухич. – Это ты знаешь, а не я. Вот сам и пиши.

Врет, решил Петер, быстро заполняя экран. Небось выучил наизусть все мое личное дело, а то бы не потащился сюда.

Он расписался и двинул экран к Браухичу.

– Все.

– Отлично.

Браухич приложил снизу свою карточку.

– Отсылай. А мы двинемся обратно. Я говорил о тебе с начальником. Думаю, ответ придет раньше, чем мы дойдем до поля. Тогда и полетаем по– настоящему.

Когда они приземлились, Браухич некоторое время молчал, а потом полез в карман и протянул ему небольшую неброскую карточку. Карточка была другой, совсем не похожей на ту, которой он пользовался.

– Держи, парень. Когда первый раз сядешь на боевой бот, она тебе пригодится.

– А что это такое?

– Мой личный полетный код. Я там немного наговорил, а то нейросеть тебе не поверит. Я свой код еще никому не давал. Ты первый.

– Спасибо, – Петер взял карточку. Потом подумал и спрятал ее во внутренний карман.

– Сядешь на бот, покажи ее нейросети. Немного поможет. А уж дальше действуй сам. Но по уставу. В армии только так. Понял?

Петер кивнул.

– Прощай, пилот.

Браухич поднялся и крепко пожал ему руку. И на недоуменный взгляд Петера бросил:

– Мне можно тебя так называть. Ты действительно прирожденный пилот. Приятно было с тобой полетать. Дальше тебе придется пробиваться самому. Но что-то мне подсказывает, что у тебя все получится.

3

Дэвид вышел из бара за полчаса до отбоя. Он подошел поближе к ограде, там было чуть темнее и остановился, задрав голову. Россыпь звезд смотрелась непривычно и была совсем не похожа на рисунок земного неба.

Ничего, скоро домой. Там он увидит другое небо, родное. Дэвид улыбнулся. Дело увлекательное, но пора и честь знать. Поисковые работы в основном закончены, данные в руках аналитиков. Так что дело близится к финалу. Еще чуть-чуть и сводный файл полетит к руководству. Потом они законсервируют лагерь и вернутся на орбиту. А там положат на стол законченные отчеты и отправятся отгуливать заслуженный отпуск. Выводы услышат потом. Дэвид не сомневался, что оценка первой самостоятельной работы курса будет положительной.

Он еще немного полюбовался на чужое небо и двинулся в казарму. Здорово. Шеф был прав в своей речи, им действительно повезло. Вот только Дэвид не мог знать, что на этой планете для них ничего еще не закончилось. Спокойная ночь была последней.

Мифический Морфей раскинул свои призрачные крылья над всем лагерем, исключая немногочисленных часовых. Короче говоря, в три ночи по местному времени все свободные от вахты давно и крепко спали. Поэтому, когда звено неизвестных ботов с отключенными движками выскочило из-за дальней холмистой гряды прямо на лагерь, в предрассветной мгле оно осталось практически незамеченным. А когда часовые подняли тревогу, машины, шедшие на предельно низкой высоте, уже оказались прямо над ними.

Дэвид сквозь сон услышал негромкий свист штурмовых ракет, а за ними ударил низкий прерывистый гул включенных движковых турбин. Звук сирены догнал его уже в воздухе, со штурмовым ранцем в руках. Его спасли не рефлексы десантника, рефлексы были у всех, а простое везенье.

Было абсолютно без разницы, в какую сторону прыгать. Он полетел влево, закрываясь раздувшимся щитом – и угадал, потому что оказавшись снаружи, увидел, как длинный шлейф взрыва накрывает правый люк. Те, кто успел выскочить вместе с ним, перекатились по земле и рассыпались, укрываясь за обломками ангара. Послышался могучий рокот и в лицо ударила тугая волна воздуха, сбивавшая с ног. Следующий взрыв накрыл второй люк. Левый.

Всего из казармы успело выскочить не больше десятка.

Звено, сделав мертвую петлю, пошло на второй заход. Свист и взрывы, которые длились меньше минуты, показались часами. А когда боты исчезли за горизонтом и внезапно наступила неправдоподобная тишина, то Дэвид увидел, что с земли поднимаются четыре человека. Только четыре. А рядом лежал еще один, капитан. Он был жив, но подняться не мог. Остальные были мертвы. Это они поняли, когда добежали туда, где раньше была казарма.

Капитан был серьезно ранен. Двоих ребят тоже задело, но не сильно. Остальные, включая Дэвида, отделались царапинами.

Здесь были все, кто остался от живого состава всего отряда.

Они инстинктивно собрались вокруг капитана. Дэвид первым сообразил, почему его губы так плотно сжаты. Тот кривился от боли. Дэвид выхватил из кармана куртки шприц с антидотом, нагнулся и не тратя времени, вколол всю порцию в предплечье, прямо через рукав.

– Спасибо, – прохрипел через некоторое время капитан и выдохнул воздух. – Есть… кто-нибудь еще?

Дэвид посмотрел на ребят, опустивших головы и покачал головой.

– Нет.

– Вам надо… уходить…

Капитан говорил с немалым трудом, делая паузы.

– Штабной комм…

Дэвид оглядел куртку капитана. Комм был на месте. Присыпан землей, но такие мелочи ему не грозили. Дэвид осторожно отцепил комм, вытер его о свою куртку и вложил капитану в руку. Комм, в который были заложены штабные данные, реагировал только на руку хозяина.

– Отсюда только одна дорога, – негромко сказал Роб, вытирая окровавленную щеку. Он к счастью тоже успел благополучно выскочить. – Та, что мы расчистили, вдоль реки. Больше пути нет.

– Правильно, – подтвердил капитан. – Эти…

– Шли от гряды, – ответил кто-то.

Капитан показал в сторону леса.

– Ваш шанс там… Здесь… будет жарко. Вернутся… зачистят площадку. Свидетели не нужны…

– А как же вы, сэр?

Капитан помолчал, набираясь сил.

– Нужно уходить… – повторил он. – Оставьте… бластер. Комм заберите.

Там… максимальное время… отключится… выбросьте в болото. Сможете…

сохраните… Важные сведения.

– Но вам нужно помочь… – начал кто-то.

Капитан молча откинул голову. Антидот постепенно переставал действовать.

Они зашли глубоко в чащу и уже порядочно удалились от того места, которое раньше называлось лагерем, когда оттуда послышались знакомые свистящие звуки. Дэвид сжал зубы. Никто не обернулся.

Перед уходом они за пару минут обежали остатки лагеря. Обломков было мало, сплошное месиво. Только в одном месте Дэвид наклонился. Рамка. Та самая рамка, на которой Фриц показывал ему фото девчонки. Рикки-Тики… Дэвид скрипнул зубами. Друг, настоящий, с которым они были рядом все шесть лет. Девчонка смотрела на него, закусив губу. Прости, подумал Дэвид. Не надо тебе на это смотреть. Он отряхнул рамку, выключил ее и сунул в карман.

Шли молча, разговаривать никому не хотелось. Ранцы успели вытащить все, это вбивалось в голову с первого курса. Но главным было другое – они уцелели у всех. Большое везение. Маленькая команда была в полном вооружении.

Дэвид шел первым. Здесь, на нерасчищенной поверхности, оказались настоящие джунгли. Растительность, казавшаяся с воздуха такой воздушной и красивой, на поверхности превратилась в густую паутину веток и лиан. Большие ветки Дэвид отодвигал в сторону, а мелкие, закусив губу, рубил штурмовым ножом. По правилам полагалось меняться местами, но он пока не устал. Наконец Роберт, шедший позади, решил нарушить молчание. Он негромко спросил:

– Почему капитан сказал: единственно возможный путь? Я не понял. Таких путей тут навалом.

Дэвид отвел рукой большую мохнатую ветку, а потом сплюнул и ткнул пальцем вверх.

– Как это е… ное звено дошло до поверхности, Роб? – зло прохрипел он. -

Они ведь свалились сверху, больше им взяться неоткуда. Там же спутниковое кольцо. Или я не прав?

Роберт пожал плечами.

– Наверное, как-нибудь обошли.

Дэвид покачал головой.

– Вспомни курсовую. Сколько раз мы затыкались? Космолокаторы так просто не обойдешь.

Роберт помолчал.

– Тогда не знаю. А ты как думаешь?

– Единственный известный мне способ… это захватить саму станцию, – вздохнув, ответил Дэвид. Он старался говорить короткими фразами, сберегая дыхание. – А раз так, то нам тоже наверх.

Он перешагнул через прошлепину с хлюпающей жижей и продолжил:

– Попробуем взять их боты. Большой риск, ведь лететь придется практически вручную и без оружия. Но другого пути нет. А дальше, как повезет. Сможем взять связь, появится шанс.

– Очень маленький шанс, – с сомнением сказал Роберт. – Но ты прав, по– другому не получится. Думаешь, после нас взялись за аналитиков?

– Это как дважды два. Охрана и данные. А больше на планете никого нет.

Роберт немного подумал.

– Значит, первая цель – их временный лагерь?

– Мы туда и идем.

– Погоди минутку.

Роберт остановился.

– Ребята, – негромко сказал он. – Нужно поговорить. Давайте сделаем привал, минут на пять.

Все согласно повалились на густой мох.

– Мы все лейтенанты, в одном звании, – начал Роберт. – Но без командира

нельзя.

Все молча кивнули.

– Я предлагаю Дэвида. Он первым сообразил, что делать. И у него уже есть план. Кто-нибудь против?