Текст книги "Почему Люди Болеют И Умирают? (СИ)"

Автор книги: Михаил Строганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 17. Школяр в университете Бога

В истории медицины вряд ли найдётся бунтарь и еретик более известный, чем Парацельс. Его не случайно называют «Лютером медицины»: всю свою жизнь он пребывал в состоянии непрекращавшейся вражды не только с современными ему с лекарями и аптекарями, но и с большинством известных врачевателей прошлого.

При жизни о Парацельсе ходили невероятные слухи: что он способен словом изгонять болезни, что его боится Чума, а смерть не может к нему подступиться, потому что великий врач знает средство от любого недуга.

Парацельс любил вступать в публичные дебаты, чтобы обвинить коллег в глупости и невежестве, бесплатно исцеляя больных, которых самый авторитетный врачебный консилиум объявлял безнадёжными.

Ещё он скармливал свиньям самые дорогие лекарства аптекарей и публично сжигал медицинские сочинения, уверяя в полезности своей затеи для людей. Потому что и скормленная свиньям отрава, и обращённые в пепел "нелепые фантазии" больше никому не причинят вреда.

В ещё большую ярость высокомерных коллег приводила неподдельная близость Парацельса к народу, его стремление быть на равных с "плебеями", жить рядом с ними и даже учиться у них:

"Врач далеко не всё, что ему надлежит знать и уметь, узнаёт из университетов. Ему следует учиться так же у старых бабок, крестьян, знахарей, странствующего и бродячего люда – ибо они знают больше, чем все университеты!"

Всю жизнь Парацельс разрабатывает уникальную философию и методологию исцеления, зашифровывая её в напоминающих фэнтези образах и аллегориях. Он часто говорил о чудесах, но и сам творил чудеса, даже после собственной смерти.

Спустя три столетия, когда во всей Европе бушевала эпидемия холеры, жители Зальцбурга совершили паломничество и молебен на могиле Парацельса, прося защиты. И холера обошла город, основательно "выкосив" население остальной Германии и Австрии...

Его обвиняли в шарлатанстве, а он излечивал неизлечимо больных, называли "отвергающим любые авторитеты" еретиком, а он преклонялся перед авторитетом библии и называл себя "странствующим школяром в университете Бога".

Может поэтому многочисленные враги и завистники отчаялись ждать его конца от естественных причин, и Парацельс был убит в 48 лет оружием первоубийства – камнем. Существует легенда, что камень выбирался ритуально и был специально привезён из "места силы", пустыни, где Моисей жезлом высек из скалы источник вод...

Чтобы понять и оценить масштаб личности Парацельса, надо внимательно присмотреться к "духу времени", в котором ему предстояло жить. Мысленно пройти сквозь тот событийный ряд, который повлиял на ум и душу главного еретика и пророка от медицины, за три с половиной века до открытия вирусов утверждавшего: "Врачевателю не стоит удивляться, что в небесах ядов столько же, сколько и на земле. И следует ему также помнить, что без яда болезней не бывает..."

Филипп Ауреол Теофраст фон Гогенгейм родился в 1493 году, на краю Средневекового сознания и географии Старого Света. Практически в это же время Христофор Колумб открывает Америку, и весь Европейский христианский мир начинает жизнь в совершенно ином времени и пространстве.

Начавшийся с открытия Нового Света и религиозного мятежа Лютера "долгий, великий и грозный" XVI век показал человечеству, что мир изменился навсегда и жизнь никогда не вернётся к прежнему.

Разомлевшая от хлынувшего золота Европа вдруг столкнулась с невероятным и беспрецедентным обнищанием большей части простонародья, прокатившиеся по всей Европе крестьянскими войнами и восстаниями городской бедноты.

Реформация привела к невиданному по ярости религиозному противостоянию, войне на полное истребление. Гугеноты жгли иконы, разбивали скульптуры и распятия, обращали монастыри в дома терпимости, принуждая молодых монахинь становиться проститутками, а их противники взамен отвечали истреблением всех "до последнего еретика".

XVI век – это время Великих географических открытий и обесценившая золото и серебро Революции цен. Последняя вспышка Высокого Возрождения и движение Контрреформации. Революция в науке, обозначенная книгами Коперника "О вращении небесных сфер" и Везалия "О строении человеческого тела" и начало массовой охоты на ведьм. Эпоха "князя гуманистов" Эразма Роттердамского и время рождения ордена инквизиторов Томаса Торквемады. Конструирование первой идеальной "Утопии" Томасом Мором и ужаснувшее современников реальное "тысячелетнее царство" мюнстерских фанатиков. Вспышки пророческих видений Босха и Нострадамуса, вихри хаоса в "Плясках смерти" Гольбейна и явленный на весь мир кошмар "Варфоломеевской ночи", зарождение причудливого, страдающего, глубоко чувствующего барокко под аккомпанемент горького смеха Сервантеса...

В своей неудержимой и трагически-возвышенной устремлённости XVI век можно сравнить только с веком XX: точно так же каждое десятилетие люди будут приветствовать надвигающиеся перемены, а потом с ностальгией вспоминать и даже мечтать о прошлом. Даже правление Ивана Грозного современники и потомки долгое время будут считать лучшими и плодотворными годами. Счастливыми, безоблачными, ясными днями перед лицом семибоярщины и интервенции, перед ужасом дыхания хаоса – Смуты...

Подобно выкосившим Европу в XIV веке трём волнам чумы, когда, по свидетельству Боккаччо, скончавшийся от чумы человек "вызывал столько же участия, сколько издохшая коза", XVI век так же познал великую эпидемию. Имя до сегодняшнего дня не изученному заболеванию – "Английский пот".

Английская чума так же прошла по Европе волнами с в 1485 по 1551 годы. Не смотря на то, что основная тяжесть её пришлась на Британские острова, каждая новая волна вызывала неподдельный ужас по всему континенту.

"Английский пот" пугал своей стремительностью и непредсказуемостью, а так же странным и нелогичным источником исцеления, о чём красочно свидетельствовал Френсис Бэкон:

"Болезнь эта была скоротечной как в каждом отдельном случае заболевания, так и в смысле длительности бедствия в целом. Если заболевший не умирал в течение двадцати четырёх часов, то благополучный исход считался почти обеспеченным... Это была чума, но, по всей видимости, не разносимая по телу кровью или соками, ибо заболевание не сопровождалось карбункулами, багровыми или синеватыми пятнами и тому подобными проявлениями заражения всего тела; все сводилось к тому, что тлетворные испарения достигали сердца и поражали жизненные центры, а это побуждало природу к усилиям, направленным на то, чтобы вывести эти испарения путём усиленного выделения пота...Эту болезнь считали не заразной, а вызываемой вредными примесями в составе воздуха, действие которых усиливалось за счет сезонной предрасположенности; о том же говорило и её быстрое прекращение".

В начале XVI веке произошло до сих пор необъяснимое событие, вошедшее в историю как "Страсбургское помешательство", когда внезапно возникшая пляска увлекла сотни человек. Безумный марафон продолжался неделями, пока большинство не умерло жажды, голода, нервного истощения или от сердечных приступов. Неведомым знаменьем озарила Европу "танцевальная чума", массовое помешательство всех на глазах у всех, "смерть не красная на миру". За эпохой Возрождения наступали времена Вырождения...

В странный период "смертельно больного Средневековья", у подножья Альп в меланхоличной лесной тени родился на свет будущий исследователь и пророк медицины.

Его появление на свет было ответом незримых сил зримому миру. Посланием и живым доказательством, что в руках Божьих больное – станет здоровым, немощное – обретёт силу, безвестное – прославится на весь свет.

Отцом Парацельса был врач из династии лекарей, ведущий начало своего ремесла со времён Крестовых походов. Жизнь отца – чреда разочарований: незаконнорожденный, вынужденный жить в медвежьем углу и перебиваться мелочными заработками обслуживая паломников. А тут очередное крушение надежд: сын родился болезненным и слабым, почти нежизнеспособным. Отец, ярый последователь идей римского врача Цельса, принял этот факт со смирением, публично объявив, что наследник не доживёт и до совершеннолетия...

Не возлагая на сына никаких надежд, он всё-таки наставлял его врачебному ремеслу, а потом отправил в монастырь святого апостола Андрея Первозванного, откуда 16 летний юноша направился в университет.

Во многом из-за своих болезней и предоставленной свободы юный Филипп Ауреол Теофраст всецело увлёкся медициной, много учился и самостоятельно лечил себя, постигая тайны исцеления на собственном организме. К своему совершеннолетию он был полностью здоров, а потому не без вызова принимает недвусмысленный псевдоним – Парацельс, что означает "превзошедший Цельса", бывшего в то время главным авторитетом для всех врачей.

∙ Понимание причин – вот главный объект мысли, призвание и страсть которые владели всем его существом.

Основываясь на собственном опыте исцеления и прочтения библии, как главного учебника жизни, он решительно отказывается от традиционного взгляда на медицину, занимающуюся вытягиванием денег и калечащую несчастных пациентов:

"К несчастью, одни отравляют больных ртутью, другие залечивают слабительным или кровопусканием до смерти. Некоторые заучились до такой степени, что лишились напрочь здравого смысла, других больше заботит собственная выгода, нежели здоровье больных. Болезнь же не имеет обыкновения изменять свой характер и приспосабливаться к знаниям лекаря, но лекарь должен понимать причины болезни".

Получив степень доктора медицины, Парацельс уходит странствовать по миру: становясь школяром в университете Бога. За десятилетие странствий с 1517 по 1526 годы он "обошёл пешком" весь континент: Южную, Центральную и Восточную Европу, посещает Англию и Шотландию, но особым значением для него стали странствия по Палестине и посещение Константинополя.

Отправляясь в паломничество за пониманием истины, он нанимается военным хирургом в разные армии, примыкает к посольствам, и даже лечит за пропитание и кров. Часто терпит нужду, голод и холод, сталкивается с самодурством людей, облечённых самой незначительной властью, переносит унижения и узы... Всё переносит с великим терпением потому что знает, что лишения, страдания и оковы превратили фарисея Савла в святого апостола Павла.

О врачебном деле говорит как о высшем призвании, языком божественного избранника: "Я задаю себе вопрос: как бы я мог научиться искусству медицины, если бы на земле не было ни одного учителя? Не существует иного способа, кроме как обратиться к великой книге Природы, написанной рукой Господа".

Из "университетов Бога" Парацельс выводит главное правило ремесла: "Врач много путешествовать должен, что ни страна, то страница. Ногами ты должен её пройти так, словно перелистываешь книгу".

По возвращении из странствий, Парацельс не обзавёлся могущественными покровителями, не занял кафедру, не оброс учениками, не открыл практику, не зажил размеренной добропорядочной жизнью.

Благодетели желали видеть непокорного и строптивого пророка учтивым придворным лекарем, коллеги завидовали и ненавидели, а ученики не понимали и предавали. За чудесные исцеления богатые горожане не желали платить, объясняя стечением обстоятельств или волей Провидения, а бюргерская жизнь для того, кто читает книгу написанную Десницей Божьей, была попросту немыслима...

Только один человек смог по достоинству оценить гений Парацельса и засвидетельствовать о нём для потомков. Только один осмелился признать его дар превосходящим таланты и навыки всех остальных врачей.

Исцелённый после многолетней болезни Эразм Ротердамский так напишет в письме Парацельсу: "Я не могу предложить вам плату, достойную вашего искусства и знаний".

Глава 18. Покровитель безнадёжных случаев

Сегодня о Парацельсе, его философских взглядах и методах лечения написано предостаточно. Много поверхностного, досужего, лишнего, но по существу – практически ничего.

Большинство статей составлены под влиянием теософских взглядов Блаватской и её последователей, либо опираются на исследователя оккультизма 1920-х годов Менли Палмера Холла. В редких случаях можно встретить идеи основоположника аналитической психологии Карла Юнга.

Проблема в том, что всё придуманное и составленное ими, к учению и практике Парацельса имеет значение весьма отдалённое. Большинство авторов действовали спекулятивно, стремясь втиснуть великое наследие в прокрустово ложе собственных концепций.

Показательна книга Франца Гартмана "Жизнь Парацельса и сущность его учения" 1887 года, с которой, как под копирку, и написано большинство статей. О самом Гартмане, входившем в теософское общество, его основательница Блаватская едко заметит: "Нет человека, схватывающего оккультные идеи быстрее, но нет человека менее способного уразуметь их духовно... Магнетизм этого человека вызывает дурноту, его лживость омерзительна..."

Стоит особо отметить, что Парацельс не был оккультистом с теософской точки зрения, которую бы счёл напыщенной и пустой. Он считал себя учёным, черпающим вдохновение из священного писания. На этом основании он строил свою теорию и практику:

"В Боге – лишь один наш путь, одна наука, одно учение, один обычай, одна сущность. Но в свете Природном путей много: для мастерства, для наук, для различных способностей и религий. Но велик лишь тот, кто охватил умом все семейство наук как единое целое, собрав их все вместе. Ему понятны чудеса Господни и способен он распознавать божественные деяния в Природе и иметь с ними дело".

Нелепыми выглядят стремление притянуть взгляды Парацельса к холизму, с его утверждением, что целое всегда больше простой суммы его частей и тем самым приписать его к "психосоматам". Но синтез объективных научных знаний и субъективных человеческих ощущений для Парацельса ни в коей степени не являются "последней реальностью универсума", как об этом заявлял в 1926 году изобретатель холизма Ян Смэтс. Следуя подобным спекуляциям, к холизму можно приписать и учение академика Павлова о высшей нервной деятельности.

Самым занятным, выдающим поверхностное заимствование расхожих мнений, является ничего не говорящая современному читателю и никак не объяснённая авторами цитата:

"Первое, что следует знать врачу, это то, что состоит человек из трех субстанций. И образуют они человека, и они есть человек, получает он от них и через них все, что есть благо, и все, что есть зло для его физического тела... И потому в них следует искать и меру здоровья, и меру болезни, ибо нельзя врачу пренебрегать весом, числом и мерою недуга... Все имеет свое тело от трех субстанций. И зовутся эти субстанции: Сера, Ртуть и Соль..."

Для подготовленного читателя XVI века это напоминание было сродни современному замечанию о постоянстве внутренней среды – гомеостазе натрия и калия в организме, о минералах вообще, недостаток или избыток которых приводят к физиологическим сбоям и развитию патологий. Разговор идёт о правильном кислотно-щелочном балансе организма, не более того. Никаких откровений!

Говоря о книгах Парацельса надо принимать в расчёт, что как автор он написал очень немного, предпочитая надиктовывать тексты своим ученикам. Часто рассказывал свои взгляды "под запись", не слишком заботясь о редакторской правке.

Судя по доступным источникам, при жизни Парацельса было издано всего 9 книг, а через несколько десятилетий сочинения разрослись до: 35 книг по медицине, 235 книг по философии, 12 книг посвящённых политике, 7 книг исследующих математику и 66 книг по "прочим направлениям".

Этот феномен объясним весьма просто – во второй половине XVI века учение и фигура Парацельса стали необычайно популярны, а книга в те времена была подлинной роскошью и своим издателям приносила баснословный доход.

Удивляться нечему: хорошо известен факт, что хозяин художественной мастерской заставлял молодого Питера Брейгеля подписывать свои гравюры именитым Иеронимом Босхом. Для того, чтобы лучше продавались. Неслучайно при жизни Парацельс смеялся над теми, кто "всю жизнь сидит за печкой, книгами себя окружив, и плавает на одном корабле – корабле дураков".

Теория и практика Парацельса представляют собой неразрывную взаимосвязь веры и жизненного опыта, двух начал составивших его личность.

С первых сознательных лет он начал горячо верить – для того чтобы выжить. Совладав с недугом, стал жить, чтобы постичь чудеса и благословения веры, которая "все утверждает, и укрепляет, и возносит, и низводит, и творит". Всё же остальное, будь то алхимия, астрономия, медицина были для него не более чем инструменты, помогающие странствующему разуму проникать в тайны Природы. Способ постижения замыслов Творца.

Мысля глобально, отцом медицины называет не Гиппократа, а Христа, которому надо верить и стараться подражать во всём.

∙ Здоровье Парацельс понимает как естественное состояние, отвергая мысль о неизлечимо больных, потому что для "Господа нет ничего невозможного".

Следуя этой заповеди, он часто берётся лечить даже тех, от кого все остальные врачи отказались, тем самым, заслужив себе прозвище "Покровителя безнадёжных случаев".

Не скрывая и не утаивая своих знаний, часто прибегает к иносказательности, описывая волшебных существ говорит языком сказок и легенд, как некогда Иисус Христос открывал тайны Царствия Небесного в притчах.

∙ Парацельс предлагает последователям и ученикам пройти проверку "внутренним человеком", задачей которого станет "мыслить вслед Творцу" и держаться истины "посредством своего света".

Для этого им разработана и представлена ясная и чёткая методология, которая убережёт "взыскующего истины" от случайных заблуждений и напрасных усилий:

"Надо, чтобы основание... покоилось на Священных Писаниях, на учении и вере Христа, являющихся самой крепкой и надежной опорой и краеугольным камнем, на коем зиждятся три основных принципа этой философии. Первый есть молитва, которой соответствует следующее изречение из Священного Писания: "Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам". Посредством этой молитвы должны мы искать Господа и преданно веровать его обетам. И если будем творить ее чистым сердцем и духом, дано будет нам и обретем то, что ищем, и все, что прежде пребывало тайным, будет отверсто и явлено нам. Второй принцип есть вера, способная поднять горы и ввергнуть их в море, ибо для уверовавших нет ничего невозможного, как говорил Христос. Третий принцип заложен в нашем воображении, которое впоследствии возгорается в сердцах и надлежащим образом согласуется и гармонирует с вышеупомянутой верой".

Без понимания ключевых принципов, Парацельса можно рассматривать не более, чем натурфилософа, естествоиспытателя и создателя оригинальной методики врачевания своего времени.

Все случаи его чудесных исцелений настолько индивидуальны, что их вполне можно отнести к стечению обстоятельств, нескольким удачным рецептам приготовления "зелий" и эффекту плацебо.

Действительно, почему из многочисленной когорты учеников и последователей и близко не достиг успехов, достойных своего учителя? Многие пытались копировать его методы и при составлении лекарств, и при создании "лечебных амулетов", и при общей терапии. Но вместо превращения в медицинские светила, его последователи становились заурядными лекарями и аптекарями, эксплуатирующими недостижимый авторитет учителя. Парацельс писал об этом вполне недвусмысленно:

"Господь без людей ничего не делает. Если совершает Он чудо, то происходит оно через людей, а именно через врачей. Но поскольку два рода врачей существует, и одни из них лечат чудесным образом, а другие с помощью медицины, прежде всего понимать следует, что чудеса совершает лишь тот, кто верует... а тем, кто за ремесло лишь держатся, не на что опереться, кроме одних только формул, своё отживших и пустых..."

Следуя евангельскому правилу "кто может вместить, да вместит" Парацельс никогда не договаривал главного секрета, животворной сути, которую мог постичь только равный ему "во внутреннем человеке". Не способный вместить Божественное откровение, будет в лучшем случае ремесленником и цирюльником, а если сочтёт, что для исцеления достаточно будет одних алхимических формул и врачебных книг, "то он сумасшедший и блаженный в медицине, более направлен на обман, нежели на правду..."

Сегодня наследие Парацельса в большей степени кажется артефактом своего времени, этапом развития науки, литературным памятником, антиквариатом мысли, но никак не живой, работающей эффективной системой исцеления. Поэтому нет нужды повторять бесчисленно количество раз повторённые причины болезней по Парацельсу, не нужно приводить химических формул составления лекарств, говорить о принципах "лечения подобного подобным" и правилах сигнатур, пространно рассуждать о защитных знаках и предметах. Всё это из области припахивающего мошенничеством "медицинского юродства".

Не стоит забывать, что лечение "зельями и порошками" Парацельс рассматривал как вынужденную меру и не высоко ценил, а хирургические операции и вовсе относил скорее к ремеслу цирюльника, а не к искусству врача.

Из чтения "по ремеслу" предпочитал библию, уверяя, что врачу она "полезнее сочинений по медицине вместе взятых". Потому что "человек может лечить другого с помощью лекарств, которые должны воздействовать на больного через телесное посредство врачевателя; Господь же осуществляет это одним словом Своим, не используя ни рук, ни ног".

Найти ключи тайны его знаний и силу, дарующую исцеление несложно. Он хранит сокровенное у всех на виду, прекрасно понимая, его подсказки найдут своего адресата, а прочие – глазами посмотрят и не увидят, ушами послушают и не уразумеют.

Парацельс любил рассказывать притчу о жемчужинах в нечистотах, уверяя, что ради сокровища мудрый не побоится испачкаться, а свинье бывает достаточно одной грязи...