Текст книги "Гончаров и империя негодяев"

Автор книги: Михаил Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Извините, а вот и ключики, подходи по очереди.

Освободившись от наручников мы ещё пятнадцать минут приходили в себя, ожидая когда по сосудом начнет нормально циркулировать кровь.

– А что там у вас на спинах? – Растирая тестю предплечье спросила она. – Они вам что, как партизанам звезды вырезали?

– Хуже. Макс покажи ей. – Покрякивая от боли предложил полковник.

– Еще чего! – Недовольно проворчал Макс. – Лучше вы, Людмила Алексеена, как следует дерните меня за левую руку. В плечевом суставе у меня вывих.

– Потерпите, сейчас приедем домой и все сделаем как надо.

– Нет, дочка, пока мы не доведем начатое до конца мы никуда отсюда не поедем. Ты говоришь, что обезвредила охрану? Как тебе это удалось.

– Да что вы ко мне привязались? Что, да как! – Занервничала Милка. Вот так и удалось. Прикинулась проституткой и они меня пригласили на ужин. А когда они на минутку отлучились я всыпала им в водку лошадинную дозу фенобарбитала вперемешку с клофелином. Через десять минут они вырубились и я пошла к вам, по пути загасив тем же способом какого – то волосатого мужика. Вы удоволетворены?

– Пока да. – Внимательно глядя в её подозрительно простодушные глаза ответиля. Подробнее мы поговорим с тобой потом. А пока перевяжи мне чем‑нибудь голову и приляпай на спины мужиков хоть какие – то нашлепки. У них страшный ожоги.

– А что я приляпаю? – Оголив отцовскую спину охнула она. – Ничего себе, однако у них крутая методика. А что это за парень лежит там в углу? Только теперь заметив Саню спросила она.

– Не трогай его. – Глухо предупредил полковник. – Он мертв.

– Как мертв? – Глупо спросила Милка. – А кто его убил?

– Те самые подонки которых ты напоила водкой и за это тебе большое спасибо.

– А почему они его не унесут?

– Потому что он умер полчаса назад. Вчера днем он начал ползать и мы подумали, что дело идет на поправку, а он взял и помер. Наверное кровоизлияние в мозг. Его обухом по голове ударили. Но ничего. Все это им воздасться в полной мере.

– Господи, ну куда вас черт занес? – Вдруг заревела Милка. – И чем мне прикажете вас перевязывать. Даже свою рубашку я порвать не могу, она искусственная.

– Ладно, перевяжешь позже, – успокоил её полковник, – по ходу дела мы обязательно что – нибудь найдем. Ну а теперь, мужики, вперед! Как я понимаю, в доме остались только две бабы и сам Глушков.

Вооружившись, мы прихрамывая выползли из подвала и минуя холл сразу поднялись на второй этаж. Здесь от квадратной площадки начинались три коридорчика. Покрутив носом, Макс выбрал правый и мы ведомые им послушно пошли по ковровой дорожке. В конце пятиметрового, едва освещенного коридора, нас ожидали две двери. Одна находилась справа, а другая в прямо. Не долго думая Макс приоткрыл вторую дверь и прислушавшись утвердительно кивнул. Следуя друг за другом, мы тихо прошли в спальню. Нащупав выключатель я врубил свет и Макс наставил автомат на одиноко спящую женщину. Судя по обстановке, вне всякого сомнения спальня принадлежала хозйке. Но почему она одна? – такой вопрос я шепотом задал своим товарищам.

– Потом разберемся. – Ответил тесть. – А пока нам надо её обезвредить. Не дай‑то Бог, визг поднимет, всех переполошит. Чем ей пасть заштукатурить?

– Пока рукой, – ответил Макс, – а там глядишь, чего – нибудь да найдем.

– Вот иди и закрывай. Приказал тесть направляясь к шифоньеру.

Осторожно подойдя к спящей женщине Макс бесцеремонно прижал к её лицу всю свою ладонь, так что на виду оставались только в ужасе раскрывшиеся глаза.

– Спокойно, мадам! – Прохрипел он. – Чем тише вы будете себя вести, тем продолжительней окажется ваша жизнь. Эта аксиома вам понятна.

Лишенная права голоса она лишь согласно затрясла головой.

– Я рад видеть в вашем лице полное взаимопониание. – Убирав руку Макс поднес к её носу пистолет. – Простите мадам, но только обстоятельства вынуждают меня быть таким грубым и неучтивым. – Простите меня за пикантный вопрос, но не подскажите ли вы нам где сейчас находится ваш уважаемый муж? Только говорите тихо, так чтоб даже мыши нас с вами не услышали.

– Он или у себя в кабинете, или в постели у Вальки.

– А кто такая эта Валька и как нам отыскать её постель?

– Валька моя племянница, а её спальня находится в противоположенном коридоре. Дверь прямо, так же как у меня.

– Большое вам спасибо. Еще раз меня извините, но последняя просьба. Дайте мне вашь сотовый телефончик и немного скотча.

– Сотовый телефон только у мужа и у охранников, а мы с Валькой пользуемся обычным, тем что стоит на тумбе трюмо, где вы можете взять скотч.

– Премного вам благодарен. Иваныч, перережь проводку и заклей тете ротик, потому как я со своей рукой этого сделать не в состоянии.

Повинуясь Максу я все сделал в точности как он и велел, а сверх того, прихватил лежащий на трюмо диктофон и несмотря на бурные возражения Глушковой, я примотал ей руки к ногам.

– Ну что у вас там? – По прежнему роясь в шифоньере спросил тесть.

– У нас полный порядок и взаимопонимание. – Ответил Макс.

– Ну тогда идите ко мне и выбирайте обувку, тут у него на все случаи жизни.

Вполне удовлетворенные новой обувью и проделанной работой мы пожелали ей спокойной ночи, выключили свет и с достоинством удалились. Тесть бережно прижимал к себе чистую простыню, расчитывая в самое ближайшее время сделать перевязку и облечить свои страдания.

Жена Глушкова оказалась права. Это мы поняли как только зашли в спальню её племянницы. Приглушенный ночник достаточно ярко освещал лежащего на спине Александра Ивановича. Он храпел как столетний кабан и по этой причине его грешная родственница откатившись на самый край спала к нему спиной спрятав голову под подушку. Наверное ему было жарко, потому что откинув одеяло он вольготно разбросал по кровати все свои члены.

– Алексанр Иваныч. – Направив ему в лоб автомат нежно и любовно позвал полковник. – Алесанр Иваныч, голубчик, пора просыпаться, петушок давно пропел. – Повторно прохрипел полковник и для пущее убедительности легонко ткнул ему в глаз стволом.

Испуганно заорав Глушков тут же вскочил и несколько мгновений не мог прийти в себя, то ли от боли, то ли от увиденного. Он ошарашенно таращил глаза пытаясь заставить работать свои мозги, А когда это ему удалось, то его правая рука незаметно и нехорошо поползла под подушку.

– А ты я вижу, проказник. Нет, Глушков, тут ты совсем не прав. – Ловко выдергивая из под его изоловья пистолет и сотовый телефон укоризненно прохрипел тесть. – За такие шуточкики не долго и пулю схлопотать.

Сбросив с головы подушку, неожиданно и истошно заверещала Валентина.

– Милка, займись женщиной. – Попросил я. – Заклей её крикушку и замотай руки, а потом вместе ступайте в комнату охранников. Мало ли что. За улицей нужно следить. Если заметишь что – то подозрительное, например подъехавшую машину, то сразу дай знать, но первым делом отыщи их сотовый телефон. А дальше по обстоятельствам. Я буду периодически тебя навещать.

– Иди, Людмилка, он правильно говорит. – Не спуская с Глушкова глаз одобрил мою идею полковник и протягивая ей глушковский пистолет добавил. На всякий случай.

А нам с тобой, господин Глушков, совсем другая дорога получается. Оскалившись предупредил полковник. – Одевай штаны и готовься к дальней дороге.

– Мужики, давайте договоримся по хорошему. – Натягивая плавки заныл он. – Вы уходите и на этом все. Я не знаю вас, а вы не знаете меня. Честное слово, это наилучший выход для нас для всех.

– А куда в таком случае девать труп Саньки. – Язвительно поинтересовался тесть.

– Какой труп? Какого Саньки?

– Того самаго Саньки которого убили твои подонки жахнув ему обухом топорика по затылку. Только не говори, что ты этого не знал. Он умер пару часов тому назад и его труп до сих пор лежит в подвале и жаждет встречи с тобой.

– За это можете не беспокоиться. – С облегчением вздохнул он. – Трупом займутся мои ребята. Сделают все чисто и аккуратно.

– Чисто у тебя, Глушков, уже никогда и нигде не получится. Ты уже давно и глубоко увяз в дерьме и похоже не стремишься оттуда выбраться. Быстро одевайся и кончай болтать. Нам до утра надо с тобой управиться. Уже глубокая ночь. Нам осталось всего четыре часа до рассвета.

– У меня кроме халата здесь ничего нет. – Заныл Глушков упорно не желая покидать уютную комнату. – Не в халате же мне идти.

– Можешь идти в трусах. – Равнодушно разрешил полковник. – Слезай с кровати.

– А куда мы пойдем? – Сползая вниз Глушков в одночасье покрылся потом. Кажется он впервые понял насколько серьезны наши намерения. – Я никуда не хочу! Оставьте вы меня. – Тонко и пронзительно завизжал он.

– Сука. – Слегка стукнув его ногой по печени полковник заржал. – Ты у нас не только пойдешь, ты на брюхе поползешь.

– Иваныч. – Вмешался Ухов. – Мне надо резко дернуть руку вниз и на себя, тогда я смогу как следует обработать этого козла. Сделай милость.

– Да ну тебя, – отмахнулся я, – подожди до больницы, а то я дерну да не туда, да не за то место и ты вообше останешся калекой.

А между тем Глушков подтакиваемый полковником обреченно скуля побрел к двери, дрожащими руками на ходу завязывая халат.

Вид подвала, а особенно наличие чернай сумки буквально вверги Глушкова в глубокий шок. Затравленно озираясь он забился в дальний угол и там затих, пугаясь и вздрагивая от каждого нашего движения.

– Ну вот, Александр Иванович, – Добродушно улыбнувшись начал тесть. Вот и пришло время поговорить нам по душам. Ведь вы этого страстно хотели.

– Ничего я не хотел. – Неразумным щенком заскулил Глушков. – Оставьте меня в покое, я вас прошу. Обещаю вам, что никто ничего не узнает.

– А кого ты имеешь ввиду? Я так понимаю, свою братву?

– Нет у меня никакой братвы, я говорю вообще. Никто т ничего не узнает.

– А вот нам бы хотелось обратного. Мы хотим, чтобы все знали кто вы есть такой Алесандр Иванович Глушков. Какой мерзавец может пролезть в городскую Думу.

– Что вам от меня надо? – Втираясь в стену и стараясь стать незаметным загундел он. – Я же не сделал вам ничего плохого.

– Конечно, если не считать того, что нас били и пытали до полусмерти, а на сегодня было запланировано наше убийство.

– И вы поверили? – Через силу засмеялся, закряхтел он. – Да я ведь просто пошутил, а вы поверили. Да за всю свою жизнь я и мухи не обидел. Я пошутил.

– Вот и мы сечас с тобой пошутим точно так же как ты пошутил с нами. Приветливо улыбнулся полковник. – Костя включай утюг. Как говорил господин Глушков, "Мы не видим смысла менять наш проверенный и отработанный репертуар."

– Нет! – Заверещал кандидат. – Только не это!

– Тогда что же вы предпочитаете? Может быть вас устроит дыба? Заботливо спросил полковник. – Или вам по душе спортивная рапира?

– Не надо, я вас умоляю, я не терплю боли. – Давайте будем цивилизованными людьми. – Скажите, что вы от меня хотите?

– Правды, правды и только правды. – Вклчая диктофон торжественно объявил я. – Вы ведь и сами её от нас добивались, а теперь пришел наш черед. Говорите.

– Что? Что я должен вам говорить? – С надрывом вскрикнул Глушков.

– Расскажите за что и как вы убили Нину Реутову и Андрея Бородулина.

– Это какое – то недоразумение! Я никого не убивал. Вы глубоко заблуждаетись.

– А вы наверное просто забывчивы. – С сожалением отметил я и вытащил рапиру. Мне не остается ничего иного, как немного освежить вашу память.

– Не надо, я вас прошу, уверяю вас это какая – то ошибка.

– А ошибки, как известно, надо исправлять. – Улыбнулся я и выдернув его из угла за шиворот с чувством протянул вдоль хребта.

Он завыл как слон в абортарии и упав на колени обнял мои ноги.

– Не бейте меня, пожалуйста, поверьте я никого не убивал.

– Ясное дело, сам ты не убивал никого, ты для этого нанял киллера или снарядил своих мальчишечек. Колись, Глушков, пока я добрый.

– Да поймите же вы, господа, – Не вставая с колен и обливаясь слезами он пополз к полковнику. – Не убивали мы никого. Это же бред! Ну зачем мне их убивать?

– Чтобы стать лидером в предвыборной гонке. – Доступно объяснил ему Ефимов.

– Да зачем оно мне нужно этот депутатство? – Апеллируя к Максу в голос зарыдал он. – Я без депутатства неплохо живу.

– Но хотел жить ещё лучше. Ты будешь сознаваться или нет? – Теряя терпенье Макс оттолкнул его ногой. – Слуга народа! Как посмотришь так блевать тянет. Я то думал что ты покрепче, а у тебя не только позвоночника, у тебя и ребер – то нет. Вонючий слизняк. И бить – то тебя противно, словно в дерьмо ногой попадаешь.

– Это потому что я боюсь боли. Но я не убивал, клянусь вам.

– Твои клятвы, что собачья брехня. – Прижав его голову к полу я дважды хлестанул его по оттопыренному заду. – Будешь говорить или нет? – Стараясь перекрыть его вопли в бешенстве заорал я.

– Я все вам расскажу, только не бейте.

– Хорошо, больше не буду. – Сразу же успокоился я. – Рассказывай как ты докатился до такой жизни, что стал убийцей.

– Я не убивал. – Размазывая сопли запел он старую песню и мне пришлось ещё раз приложить к его заднице клинок, но на этот раз я вложил в удар всю душу.

От боли он скорчился и широко открыл рот, не в силах даже вздохнуть, а тем более закричать. Подоспевший тесть брезгливо вылил на него остатки нашей питьевой воды и пытаясь восстановить дыханье похлопал его по спине.

– Ну зачем вы меня бьете? Я ведь уже начал вам все рассказывать. Плаксиво упрекнул он нас. – Я же говорил вам, что не терплю боли.

– Миль пардон, месье Глушков. – Усмехнувшись извинился я. – Ошибочка вышла. Продолжайте начатый рассказ, мы все вас внимательно слушаем.

– Мужики, поверьте мне, я не убивал Нину Реутову. Я сам узнал об этом только в среду. Какое несчастье! Я искренне соболезную Игорю Михайловичу Битову.

– Понятно. – Задумчиво посмотрел на нас полковник. С ним все ясно. И можно вопросов ему больше не забавать. Это бесполезная трата времени, а его у наc в обрез. Уже четыре часа двадцать минут.

– Что же делать? – Растерянно спросил я. – Мне кажется, что его надо дожимать.

– Нет, мы сделаем по другому. Иди к Милке и помоги ей спеленать его любовницу. Потом открывайте гараж и выгоняйте джип. Мы вскоре подойдем.

– Понятно, не забудьте диктофон.

Злобно глядя друг на друга Милка и связанная Валентина сидели в креслах. Оба охранникали лежали на полу и громко храпели, причем у Рустама рожа была обезображена до неузнаваемости. Наверное Милка постаралась, когда он уже был в отключке. Исходя из этого обстоятельства я понял, что мои подозрения не лешены основания. Почему – то стало тоскливо и немного больно. Совершенно не отдавая себе отчета я со всей силушки заехал ему ногой по почкам, но он даже не отреагировал.

– Какой код у гаражного замка? – Срывая скотч спросил я Валентину.

– Да пошел бы ты вместе со своей шлюхой куда подальше. – Хищно оскалилась она. – Не думайте, просто так вам это с рук не сойдет. Наши пацаны позаботятся. Можете уже завтра считать себя трупами.

– Откуда же они обо всем об этом узнают? – Искренне удивился я.

– Я лично им обо всем расскажу!

– А вот чтобы этого не произошло я и вынужден… – Поднося ей к носу ствол многозначительно оборвал я фразу.

– Не надо. Я ничего им не скажу. – На одной ноте, безо всяких интонаций выдала Валентина. – Код гаража Шестьдесят восемь сорок три. Ключи всегда находятся в замке зажигания. Я никому и ничего про вас не скажу.

– Свежо предание! – Вновь лишая её права голоса усомнился я. – Милка, готовься к отезду. – Осматривая комнату предупредил я. – По возможности убери следы своего пребывания здесь. Телефон не срезай, он с отответчиком, вот пусть себе и отвечает. А этой шлюхе дай хорошую порцию своего снадобья, чтоб она продрыхла ещё сутки до следующего утра, пока мы не доведем это дело до конца.

Открыв гараж я залез в джип и пугаясь численности кнопок попробовал его завести. С таким же успехом дикий папуас может пытаться поднять в небо космический корабль. Взбесившись я начал нажимать на все кнопки подряд, но результат оставался прежним. Это дорогое корыто безмолвствовало. Совершенно отчаявшись я вылез из машины и плюнув ей в лобовое стекло уже хотел идти за помощью, когда к гаражу подошел господин Глушков и вся сопровождающая его свита.

– Чего ты телишься? – Недовольно спросил полковник.

– Не заводится. – Коротко ответил я. – У неё наверное электронная секретка.

– Сейчас заведется. – Заверил меня тесть и пнув Глушкова спросил. – В чем дело?

– Наберите на табло код триста двадцать один плюс семь.

– Рассаживайтесь. – Устраиваясь за рулем распорядился полковник.

Возле бабкиного домика где Милка оставила машину мы остановились и дождались пока она благополучно выедет со двора. Только потом мы двинулись дальше. Что задумал полковник я не знал, но не сомневался, что штучку он задумал каверзную и господину Глушкову будет над чем подумать.

– Куда вы меня везете? – Уже заранее подергиваясь от страха спросил он.

– Не торопись, скоро все сам узнаешь. – Недобро ответил Макс. – Тебе в твоем положении торопится некуда. Наоборот постарайся чтобы эта ночь была в твоей жизни самой счастливой. Попробуй вспомнить самые приятные минуты своей биографии. – Пространно успокаивал его Макс. – В твоей машине найдется что – нибудь выпить?

– Да, в баре есть виски, коньяк и ликеры.

– А ты сам‑то хочешь вмазать? – Вытягивая бутылку коньяка и бокал спросил Ухов.

– Нет.

– Жаль, а вот мы с Иванычем обязательно выпьем. – Протягивая мне коньяк хохотнул Макс. – Выпьем за грешную жизнь Александра Ивановича Глушкова.

– Перестаньте надо мной издеватся. Куда мы едем? – Со страхом глядя как замель кал, зашипел и зашептал по сторонам лес, почти не владея собой, взвизгнул он.

– Сейчас узнаешь, – Сворачивая на "грибную поляну", ответил полковник. – Нам уже немного осталось. Сейчас приедем.

– Я не хочу! – Завопил Глушков. – Слышите, я не хочу туда.

– Нина Реутова тоже не хотела. – Осадил его Макс. – И Бородулин не хотел. Но ты почему – то к их желаниям прислушиваться не стал.

– Не убивали мы Нину!

– Все, приехали. – Останавливаясь объявил Ефимов. – Выпрыгивайте. Алексанр Иванович, хочу вас сразу предупредить, если вам вздумается бежать, то мы пристрелим вас на месте. Наверное вам знакома эта полянка? – Подходя к трясущемуся Глушкову спросил полковник.

– Нет, я впервые её вижу. Это правда.

– Я вам верю. Вам не было никакого смысла являться сюда самому. Успокоил его Ефимов и вытащив из сумки моток толстого капронового шнура подошел к ветвистому дубу. Обойдя его вокруг он остановил свой выбор на тостом кривом суке дальше других отходящим в сторону. Приноровившись он перекинул один конец шнура с вывязанной уже петлей. Попробовав её скольжение он видимо остался доволен.

– Что он делает? – С тихим ужасом спросил Глушков.

– Наверное решил повеситься. – Ухмыльнулся Макс.

– Нет, вы лжете! – Скукоженными губами прошептал кандидат. – Вы обманываете. Вы хотите повесить меня.

– А если знаешь, зачем спрашиваешь. Алексей Николаевич у вас все готово?

– Все отлично. Все как на диком западе в начале девятнадцатого века. Можно начинать суд Линча. Ведите подсудимого.

Подхватив под руки воющего, но совершенно покорного Глышкова мы подтащили его к дубу, где полковник торжественно накинул ему на шею петлю.

– Итак сейчас совершится казнь над над Глушковым Алексанром Ивановичем обвиняемым нами в убийстве Андрея Бородулина и Нины Реутовой. Кто согласен с таким суровым, но справедливым возмездием за его тяжкое преступление прошу поднять руки. Единогласно. Постановляю. Приговор привести в исполнение немедленно.

– А–а-а – Тоненько запищал обвиняемый и потеряв сознание, падая завис в петле.

– Да растуды твою мать. – Выругался полковник и отпустил противоположенный конец веревки. Освобожденное тело кандидата мягко шлепнулось на жухлую листву. – Не мужик, а бестужевская курсистка! Чуть что и сразу в обморок.

– И не только в обморок он ещё и описался. – Показывая на мокрую полу халата констатировал я.

– И не только описался. – Брезгливо принюхиваясь заметил Макс. – Он успел даже обгадиться. Дерьмо, а не мужик. Что вот теперь прикажите с ним делать?

– Костя, принеси из машины бутылку минералки. – Отходя от смердящего тела попросил Ефимов. – Польем на него, а то неровен час загнется он у нас. Какой впечатлительный убийца. Поганец.

– Алексей Николаевич, а может так и оставим его здесь? – Предложил Ухов. – Пусть себе лежит, может и в самом деле загнется?

– Ты что, сдурел? Он загнется, а нас посадят. Ты этого хочешь? Давай сюда воду. – Зажав нос и держа минералку на вытянутой руке, полковник щедро окропмл ею бледный лик впечатлительного Глушкова.

– Где я? – Лупая бессмысленными глазами, очнувшись спросил он.

– У черта в преисподней. – Хрипло заржал тесть.

– Меня повесили! – Вскакивая, в ужасе заорал Глушков.

– Не успели, ты обгадился. – Успокоил полковник и протягивая остатки минеральной воды посоветовал ему отойти подальше и как следует помыть задницу. – Только ты без фокусов. Вздумаешь бежать пристрелю на месте.

– Какая мне разница? – Путаясь в полах вонючего халата, возвращаясь назад обреченно спросил Глушков. – Что пуля, что петля. Пуля даже лучше.

– Возможно мы подарим тебе жизнь если ты нам во всем сознаешься.

– Так вы же не даете. – Возмущенно вскричал он. – Я уже дважды начинал, но всякий раз вы меня перебиваете.

– Попобуй ещё разок, мы постараемся выслушать тебя молча и без комментариев.

– Я вам уже сказал, что о смерти Нины Реутовой я услышал только в среду, а немного позже узнал, что подозреваемый в её убийстве Игорь Михайлович Битов взят под стражу. Я говорю вам чистую правду.

– Довольно, уже наслушались. – Холодно оборвал полковник и схватив его за ногу поволок к дубу. – На этот раз мы повесим тебя чего бы то нам не стоило. Константин, подтяни веревку, сейчас он спляшет у нас свое последнее танго.

– Не надо! – Истошно завопил Глушков когда веревка повторно обняла его шею. – Это я убил Бородулина. Я все расскажу только уберите с моего горла эту гадость.

– Вот это другой разговор. – Снимая шнур удовлетворенно просипел тесть. – Откровенной беседе мы всегда рады.

– Я и прошлый раз начал с откровения, но вы же опять не дали.

– Больше этого не повториться.

– Надеюсь. Когда я узнал, что Битова взяли под стражу по подозрению в уийстве Реутовой Нины я искренне обрадовался, ведь таким обазом на дистанции оставались два реально лидирующих кандидата, я и Бородулин. Но Бородулин, хоть и не обладал моей финансовой мощью, однако по рейтингу личных симпатий горожан он заметно шел впереди меня. Но он оставался один, если раньше меня опережали два кандидата, то теперь оставался один Бородулин. Это обстоятельство заставило меня крепко задуматься. Не случись убийства Реутовой и не сойди с дистанции Битов, то я бы ничего такого не сделал. Но её смерть и арест Битова невольно натолкнули меня на определенные мысли и в конце концов я решился. Я задумал его убрать и в тот же вечер отправил к нему одного из своих оранников. Он должен был его застрелить в подъезде. Но парень лопухнулся и едва сам унес ноги. Это было скверно.

На следующий день я узнал о подробностях убийства Реутовой, а так же то, что Игорь Михайлович Битов отпущен под залог в двести тысяч рублей. Мне показалась, что сам черт дает мне шанс. Не больше чем за минуту в моей голове родился уникальный по своей простоте план.

Я тут же позвонил Битову домой и предложил встретиться в одном маленьком и неприметном кафе на окраине города. Он долго не соглашался, но в конце коцов обещал через час приехать. Слово свое он сдержал и я полчаса морочил ему мозги по вопросам предстоящих выборов. Ему было совсем не до выборов. Посидев пятнадцать минут, он не выдерал моей болтовни и уехал. Он уехал а у меня в кармане осталась его именная зажигалка с отпечатками его пальцев.

Вернувщись домой я вызвал своих гладиаторов и ввел в курс дела. План им понравился, но они выдвинули два требования которые меня огорчили. Во–первых они заявили, что пойдут только вдвоем, с чем я был полностью согласен, во – вторых они потребовали за свою услугу по автомобилю, что буквально ввергло меня в шок, но самым сташным было их третье заявление. Они предупредили меня, что в случае моего отказа они напишут заявление на имя прокурора города, где расскажут как я склонял их к убийству своего конкурента Бородулина, а украденной зажигалкой хотел скомпрометировать Игоря Битова.

Это был удар ниже пояса и моей первой мыслью было убить их самих, но как будто предвидя такой вариант они прямо при мне позвонили своим дружкам и предупредили, что в случае их смерти вся ответственность ложится на меня.

Таким образом они крепко взяли меня в оборот и мне не оставалось ничего иного как согласиться на их условия. Мы ударили по рукам и в этот же вечер они пошли и все сделали. Зарезали Бородулина, убили сопровождаюшего его парня и подкинули именную зажигалку Битова. Хорошо, что они отправились туда вдвоем, потому что Бородулин, испугавшись инцидента произошедшего с ним накануне нанял охрану. Вот и все. И я повторяю, что к убийству Нины Реутовой я не имею никакого отношения.

– Назовите имена свих наемников. – Потребовал я.

– Рустам и Алексей, вы их знаете.

– Да, имел счастье познакомиться. Какие рубашки они носят?

– Они работают на меня больше года и за это время я не видел на них ни одной рубашки. По моему ничего кроме комуфляжных костюмов и тельняшек они не носят.

– Какие сигареты они курят?

– Насколько я знаю, ни тот и ни другой вообще ничего не курят. А почему вы об этом спросили? – Воспрянул духом Глушков.

– Не твое собачье дело. – Последовал мой исчерпывающий ответ. Алексей Николаевич, похоже он говорит нам правду.

– Я и сам это вижу. – Скажи, Глушков, все это ты рассказал нам по своей доброй воле или мы тебя вынудили сделать признание? Многозначительно вытаскивая клинок спросил Ефимов.

– Ну что вы? – Сразу оценив ситуацию воскликнул кандидат. – Это мое добровольное признание и ни о каком давлении с вашей стороны не может быть речи.

– Ну вот и отлично. – Выключая диктофон вздохнул полковник.

– Что делать – то будем?

– Искать дальше. Не сама же себя она зарезала.

– Я не про то. Что будем делать с этим подонком?

– Уже светает. Дело идет к семи. Можно ехать к начальнику.

– Алексей Николаевич, опомнитесь, сегодня воскресенье, – напомнил я. какое может быть начальство.

– Сегодня Чечня и Дагестан. С утра начальник должен быть на месте.

– Какой начальник? – Опять забеспокоился, заволновался Глушков. – Куда мы поедем?

– К начальнику милиции нашего района, Юрию Александровичу Шутову.

– Мужики, зачем нам милиция? – Захлопотал и залопотал Гллушков. Давайте между собой все решим и договоримся. – Я могу дать каждому по сто тысяч и больше мы друг друга не знаем. А, мужики?

– Нет, голуба, такой номер у тебя не пройдет. В твои стандартяымы не вписываемся. Поехали. – Огорчил его полковник и первым двинулся к машине.

Заехав домой и сделав несколько дубликатов диктофонных записей, к милиции мы подъехали в половине восьмого и буквально следом за нами подкатил Шутов. С любопытством посмотрев на наш серебристый джип он торопливо прошел мимо, наверное не разглядев нас через затемненное лобовое стекло.

– Юрий Алексанрович! – Открываю дверку громко окликнул я его.

– А? Что такое? – Резко повернулся он и узнав меня не слишком радостно поздоровался. – Это ты, Гончаров? Что случилось, почему ты на чужой машине?

– Торопились мы очень. Подарок тебе привезли.

– Какой ещё подарок? От твоих подарков потом неделю голова болит.

– Как хочешь. – Равнодушно ответил я. – Значит отвезем его прямо в прокуратуру.

– Кого? – Насторожился он и заглянув в салон, не замечая Ефимова и Макса, любезно поздоровался с Глушковым. – Александр Иванович, доброе утро! Какими судьбами? Ба, да вы ещё в халате. Что вас ко мне привело в такой ранний час?

– Эти придурки подняли меня глубокой ночью, зверски избили, а потом привезли к вам сюда. Я требую их немедленного ареста.

– Вы что сдурели?! – Ошарашенно глядя на нас тихо спросил Шутов. – Вы знаете кого вы ко мне доставили?

– Конечно знаем. – Прохрипел Ефимов. – Убийцу Андрея Семеновича Бородулина.

– Не верь им, Юра. – Уверенным баритоном вдруг заговорил Глушков. Они силой и пытками вынудили меня рассказать им этот бред, причем весь мой монолог они записали на пленку. Юра, это самые настоящие бандиты и вымогатели. Они требовали меня заплатить им триста тысяч. Можешь себе представить что это за негодяи.

– Могу. – Задумчиво посмотрел на меня Шутов. – Очень даже могу, Александр Ивановичь. Ребята, подойдите сюда. – Подозвал он двух молодых офицеров.

– Здесь мы. – Улыбаясь подскочили они. – Какие вопросы?

– У нас "собачий ящик сегодня пустой?"

– Да когда же это он бывает у нас пустой? Два наркомана, четыре домашних дебошира, да ещё тройка уличных хулиганав, а в отсеке две старые проститутки воровки.

– Что – нибудь серьезное за ними просмотривается?

– Да нет, обычная шушера.

– Ну так выпишите им штраф и пусть катятся к чертовой матери. Чтобы через две минуты клетка была свободна. Николенко остается здесь, а Ибрагимов идет выполнять приказание. По результатам доложить.

– Уж не нас ли ты собираешься там поместить? – Не выдержал полковник.

– Время покажет. – Улыбнулся Шутов. – Что там у вас за запись. Давайте я послушаю. – Протягивая руку потребовал он.

– Ради Бога. – Передавая кассету усмехнулся полковник. – Только учти, у нас десять дубликатов и все они разбросаны по разным местам.

– А иначе, Гончаров и не работает. – Злобно зыркнув в мою сторону, досадливо заметил Шутов. – Ладно, сидите здесь и ждите пока я прослушаю пленку.

– Юра, мне идти с тобой?! – Утвердительно спросил Глушков и дернулся к выходу.

– Не волнуйтесь, Александр Иванович, через несколько минут я лично за вами подойду. Николенко, вытащи у них ключи из замка зажигания. Распорядился Шутов и молодцевато взбежал по ступеням своего департамента.

– Ну ты и сволочь. – Поделился полковник своими соображениями с Глушковым. – Зря мы тебя не удавили. Разом бы все проблемы решили.

– Заткнись, старый козел, и моли бога, чтобы я тебя не удавил.

– Не получится. Кроме тебя есть твои наемники. Чтобы получить меньший срок они сдадут тебя с потрохами. В этом ты можешь даже не сомневаться. Расскажут со всеми подробностями как ты инструктировал их перед убийством.

– Дурак ты, Ефимов. Ну убил я этого Бородулина и что с того? Это нужно ещё доказать. А кому поверит суд? Кандидату в депутаты городской Думы или двум головорезам? Или вам, безработным смердам. Проиграл ты Ефимов. Кроме всего прочего, я напишу заявление в милицию относительно бандитского нападения на мой дом, а ещё привлеку вас к оветственности за клевету и наговор. Вот так вот. Я убийца, а сидеть будете вы.