Текст книги "Гончаров и империя негодяев"

Автор книги: Михаил Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Понял и абсолютно четко. Сейчас мы с тобой выпьем за погибшего в Дагестане Серегу Никишева и ты мне расскажешь остальное. Возражений нет?

– Упаси меня Бог. – Ответил я поднимая рюмку. – Земля ему пухом. Пожелал я и сразу вспомнил слова Милки.

– Продолжай, Иванович, – Отставля рюмку потребовал Ухов.

– Прийдя к выводу, что любовник убитой здесь не причем, мы естественно начали думать, а кому выгодно это убийство и кто может подставить самого любовника. Пораскинув как следует мозгами мы пришли к выводу, что это дело рук его конкурентов. Одного, самого безобидного, мы без труда проверили вчера, но там пусто дубль ноль. Остается второй и самый опасный. Его имя Глушков Александр Иванович. По не проверенным данным он имеет большой вес и связан с бандитской группировкой Паука. Вчера же мы ездили осматривать его владения. Попасть во двор его коттеджа незаметно практически невозможно. Трехметровый бетонный забор, колючая проволока и обзорная видеокамера. Это кроме того, что во дворе, почти наверняка гуляет паратройка волкодавов. По нашим данным у него целый штат вооруженной до зубов охраны. Но нам во что бы то ни стало надо с ним хорошенько потолковать и желательно без присутствия его волкодавов. Н работе это сделать невозможно, перехватить его по пути следования тоже не представляется мне реальным. Остается только его коттедж. Что скажешь, господин Ухов?

– Скажу, что задачу ты мне задал непростую. Надо все хорошенько обдумать и взвесить, а может быть и понаблюдать за его виллой. Где она у него расположена?

– В деревне Березовка на самой вершине холма. Такая шикарная она там одна.

– Ясненько. Наверное сегодня вечером я туда съезжу и понюхаю воздух. Иваныч, мы обязательно с тобой что – нибудь придумаем. Завтра утром я у тебя появлюсь.

– Но почему ты хочешь ехать один? Можно вместе.

– Можно, но совсем не нужно, как я понял, вы вчера там достаточно насветились. Все, на этом мы деловую часть нашего утренника заканчиваем и переходим к неофициальной её части. Выпьем за всех погибших ТАМ ребят.

– Трудно тебе было? – Принимая рюмку задал я совершенно дурацкий вопрос.

– Нормально, Иваныч, только пока, хоть несколько дней, я не хочу ничего вспоминать. За вас ребята. – Вылив полрюмки на стол остальное он медленно выпил.

Мы просидели около двух часов, пока на обед не пришла его благоверная. Понимая, что теперь я им мешаю, извинившись я потопал домой.

Не успел я войти и разуться как замок заскрежетал и на пороге появился полковник. Вопросительно уставившись на него я ждал ответа, потому как днем он приходит крайне редко и как правило в исключительных случаях.

– Чего зенки вылупил? – Остроумно спросил он. – Давно не видал?

– Давно. – зло ответил я. – Но нисколько об этом не жалею.

– Человек зашел пообедать к себе домой, а на него смотрят как на нильского крокодила. Где Милка, пусть накрывает на стол.

– Мне кажется, что её нет, но сейчас я что – нибудь для вас приготовлю.

– Уж пожалуйста, постарайся. Поджарь мне яйца.

– Не могу, паяльная лампа в гараже. – Скорбно ответил я и подался на кухню.

– Гончаров мне надоели твои гнусные шутки.

– Понимаю. Я сегодня же предупрежу Милкиных квартирантов, чтоб завтра освободили мою квартиру. Значит завтра вечером я надоедать вам уже не буду.

– Какая тонкая и восприимчивая натура. Дурак ты, Гончаров. Совсем не понимаешь причину моей злости.

– И понимать не собираюсь. – Разбивая яйца в холодную ещё сковородку заявил я.

– А между тем тебе будет не безынтересно узнать, что два часа тому назад мне звонил, а потом и приходил Андрей Семенович Бородулин.

– Очень приятно. Ичто же такое он вам сообщил, что вызвало у вас такую злобу?

– Он попросил для себя охрану. Костя, ты забыл в сковороду налить масло.

– Что? – Открыл я рот. – Как это понимать?

– Это надо понимать так, что яйца жаряться на сухой сковородке.

– Я не о том, почему Бородулин вдруг попросил охрану?

– Потому что вчера после нашего ухода, когда он выносил ведро со стружками на помойку, в него стреляли. Идиот, у тебя же все горит.

– Да, простите. – сквозь сизый чад я заметил, что яичница вместо нежно желтого цвета принимает темно коричневый тон граничащий с черным. Подхватив сковородку я ловко воодрузил её на подставку и придвинул к полковнику.

– И ты думаешь, что я буду жрать эти белковые угли? – Скептически глядя на мое блюдо спросил полковник. – Ты глубоко ошибаешься. Этот антрацит ты можешь кушать сам, а я перехвачу какой – нибудь бутерброд. Да открой окно, а то мы сейчас здесь угорим. Не обижайся, но я скажу тебе прямо, кулинар из тебя хреновый.

– А я и не расчитывал на вашу благодарность, папаша. Вы очень привередливы.

– Это я – то привередлив?! – Возмутился Ефимов. – Да эту головешку не будет жрать даже голодная собака. Убери её с глаз долой, чтоб Милка не видела.

– Я не видела, но уже почуяла. – Опасливо заглядывая на кухню сообщила супруга. – Кого вы тут предаете аутодафе?

– Яйца куриц. – Хмуро сообщил я тщетно пытаясь соскрести черный намертво прилипший блин. – Я немного задумался и забыл налить масло.

– Ничего, Костенька, не волнуйся, это только начало. Дальше будет хуже.

– Сделай отцу чего – нибудь поесть, а мы пока поговорим у него в кабинете.

– Не возражаю. – Поддержал меня тесть. – Тем более здесь нечем дышать.

– Так что там с Бородулиным. – Садясь напротив полковника спросил я. Повторите, я толком ничего не понял. Кто в него стрелял?

– А вот этого он не знает, стрелявший был в маске. Но по порядку.

Сегодня, примерно два с половиной часа назад у меня в кабинете раздался звонок и взволнованный голос Бородулина спросил могу ли я его принять. Я ответил утвердительно и уже через десеть минут он сидел напротив рассказывая мне свое вчерашнее приключение.

Примерно через час после того как мы с тобой его покинули, он набил стружками мусорное ведро и потащил его на помойку. Опорожнив тару он спокойно возвращался назад и уже зашел в подъезд. И здесь увидел как сверху, со второго этажа спускается парень в черной куртке и черной вязаной маске. Сразу почуяв недоброе Бородулин напрягся и в сымый последний момент заметил как левой рукой парень поднимает и наводит на него пистолет. Чисто рефлекторно Андрей Семенович ударил по нему ведром. Благо оно было металлическое и это его спасло. Вместе с выстрелом пистолет отлетел в сторону и пуля прошла мимо поразив лишь мякоть левого плеча. Бородулин не растерялся и здесь. Вопя на весь подъезд он начал охаживать киллера пустым ведром и в конче концов обратил его в бегство, хотя из соседей никто не вышел. Кроме жены и дочки, разумеется. Они подобрали пистолет с глушителем системы Макарова и затащили раненного домой. Потом вызвали скорую помощь, которая отвезла его в больницу. Там ему промыли рану и перевязали рану, а заодно вызвали милицию, которая пытала его до двух часов ночи. Собственно на том и кончилось ночное приключение Бородулина. А сегодня он попросил у меня охранника.

– Кого вы к нему прицепили?

– Виктора Лысенкова. Парень надежный, не подведет, но каково, а? Ведь я вчера как в воду глядел предлагая ему свои услуги. А что у тебя с Максом?

– Сегодня вечером он поедет в Березовку и как он сказал, понюхает тамошний воздух, а завтра с утра он явится к нам и мы сообща придумаем как нам быть.

– Ну тогда отдыхай, а я перекушу и до вечера меня не ждите.

Вскоре он ушел, а я лег на диван перед телевизором и под монотонное брюзжание Милки незаметно уснул. Наверное сказалась бессонная ночь.

Разбудил меня вернувшийся с работы тесть и насильно заставил играть в шахматы. За этим занятием мы просидели до десяти часов и уже подумывали ложиться спать когда зазвонил телефон. Трубку снял Ефимов и по тому как он побледнел я сразу понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее.

– Поехали! – Бросив трубку приказал он мне.

– Что случилось? – Недовольно спросил я.

– Поехали, по дороге все расскажу.

Выехав на проспект полковник грязно выматерился пытаясь закурить, потом выбросил сигарету, плюнул прямо себе под ноги и сообщил.

– Бородулина убили.

– Что? Как? Он же с охраной.

– Лысенкова тоже замочили.

– А кто вам звонил?

– Его жена. Но милицию она тоже вызвала. Наша задача оказаться там первыми.

И все таки милиция нас опередила, а медицинскую экспертизу и скорую помощь ждали с минуты на минуту. К нашему приезду они отнеслись крайне отрицательно и лишь узнав, что охранник Лысенков работал в фирме Ефимова они немного смягчились и даже снизошли до разговора с нами.

– Как это случилось? – Отозвав в сторону знакомого оперативника с погонами лейтенанта первым делом спросил тесть.

– А об этом вы лучше спросите своего стражника. – Нагло ответил парень.

– Все шутишь, Величко, а мне ведь не до шуток.

– Почему же шучу, Алексей Николаевич, я говорю вам совершенно серьезно. Он уже пришел в себя и все нам рассказал. Он там сидит, на ступеньках второго этажа. Вы идите к нему поскорее, а то приедет скорая и его заберет. У него сотрясениу мозга, а может быть и трещина в черепе. Пойдемте я вас к нему проведу.

Привалившись к стене боком Виктор Лысенков сидел на последней ступеньке второго этажа. Белый бинт на голове совершенно сливался с таким же белым, обескровленным лицом. Я физически почувствовал как этому парню больно.

– Не как ты, Витя? – Присаживаясь рядом и осторожно обнимая его за плечи спросил полковник. – Не горюй, самое главное живой остался.

– Алексей Николаевич? Простите меня, что так получилось.

– Да будет тебе, успокойся. Как так получилось?

– Мы вышли выносить мусор, а когда возвращались и вошли в подъезд меня ударили чем – то тяжелым и я на какое – то время потерял сознание, а когда очнулся, я стер с лица кровь и увидел, что Андрей Семенович лежит рядом. Он был мертв. Весь залит кровью и она продолжала из него вытекать. Его ударили точно в сердце. Я хотел закричать, но не смог. Ползти я тоже не мог, потому что из разбитой головы сразу же начинала течь кровь. Но я все таки пополз, далеко или нет я не знаю, потому что вскоре опять потерял сознание. В чувство меня привели менты. Все что знал я им рассказал. Наверное не надо было? Но я ничего не соображал.

– Ты все сделал правильно. Не переживай, все будет нормально.

– Вы шутите. Андрей Семенович ведь мертв, какая уж тут правильность. Простите.

– Не за что тебя прощать, ты ни в чем не виноват. А вот и доктора за тобой приехали. Держись Витя, завтра я к тебе загляну. – Пообещал полковник уступая место врачу и двум санитарам. Выходя на улицу мы только теперь заметили лежащее в подъезде тело прикрытое черной полиэтиленовой пленкой. Над ним в сдавленном плаче склонились две женские фигуры.

– Ну что поговорили? – Спросил Величко когда мы вышли на воздух.

– Спасибо тебе, поговорили, он рассказал нам все то, что говорил вам. Ничего нового. Послушай, Величко, найдены ли на месте преступления какие нибудь следы?

– Ничего, кроме дорогой фирменной зажигалки с дарственной надписью.

– И о чем та дарственная надпись гласит?

– Точно я не помню, она сейчас у криминалиста, но там написано что то вроде, "Дорогому Игорю в День рождения от сотрудников".

– Ну и что ты на это скажешь? – Уже в машине спросил Ефимов.

– А что тут говорить, когда и так все ясно. Он деморализовал Битова, а теперь прикончил Бородулина. Просто я удивляюсь его наглости.

– Да, прикончил бородулина и подбросил именную зажигалку некого Игоря.

– Не некого, а Битова, наверняка на ней присутствуют следы его пальчиков.

– Без тебя понимаю. – Огрызнулся полковник. – Наверное пришло время о наших догадках сообщить в милицию. Нам этот Глушков будет не по зубам.

– Мне кажется, что и без нас они прийдут к такому же выводу.

– Прийдут, я в этом не сомневаюсь, но сначала как следует замесят Битова. Нет, Гончаров, надо поставить в известность хотя бы начальника.

– Шутову он тоже окажетсе не по зубам и что хуже всего, он

может наломать таких дров, что потом сам черт ногу сломит, а в итоге виновным так и объявят Битова, потому как Глушков при своем положении и финансах выкрутиться легко и со вкусом, как червяк из навоза.

– Значит надо идти прямиком в прокуратуру.

– Это уже лучше, но давайте подождем ещё день. Возможно Максу удасться что – то придумать и Глушков окажется в наших руках один и без намордника.

– Вряд ли, но попробуем, хотя опасное дело мы с тобой затеяли.

Утром меня разбудил телефонный звонок. В полной уверенности, что меня потревожил Макс я снял трубку, но как оказалось я здорово ошибался. Звонил тесть.

– Прошу пардону, если разбудил вашу персону. – Насмешливо извинился он. – Но у меня свежие новости, которые тебе необходимо знать.

– Я весь внимания. – До треска распахивая челюсть зевнул я. – Что случилось?

– Милиция сработала гораздо раньше чем мы с тобой предполагали. Битов арестован по подозрению в убийстве своей любовницы Нины Реутовой.

– Ничего нового вы мне не сообщили. Мы это предвидели и планировали заранее.

– Он арестован ещё позавчера днем, то есть в среду. Вскоре после того как мы с ним расстались. Вчера в обед его отпустили под залог в двести тысяч рублей, но я думаю, что сегодня к обеду на него повесят убийство Бородулина и вновь возьмут под стражу.

– Не исключено. Этого следует ожидать.

– Тебе не кажется все это странным?

– Кажется.

– Как там Макс? Он что – нибудь придумал в плане проникновения в дом Глушкова?

– Он ещё не объявлялся. Я сам жду его с нетерпением.

– Нам следует поторопиться. Наверняка Битова уже обрабатывают по всем правилам традиционного дознания. Как только появятся новости, звони, я у себя в кабинете.

– Всенепременно. – Ответил я и положил трубку.

– Какому взбесившемуся хрену понадобилось звонить тебе в восемь часов утра? – Высунулась из спальни лохматая и заспанная супруга.

– Твоему папеньке. – Ухмыльнулся я и протопал в ванну.

По закону всемирного свинства, Макс приперся в самый неподходящий момент, чем совершенно вывел мою супругу из равновесия. Оттолкнув меня она закатилась в угол кровати и зашипела рассерженной гадюкой.

– Иди, принимай своего Ухова, а ко мне больше не прикасайся, придурок.

Накинув халат я открыл дверь и ахнул. Как готовый к зажарке гусь Макс был весь облеплен глиной и песком. Сняв куртку и башмаки он оставил их на площадке, а только потом зашел в переднюю.

– Мать твою растак. Выругался я. – Да где же тебя носило?

– Ты посмотри, что твориться на улице! А я всю ночь пролежал в этой драной Березовке под забором твоего Глушкова. Наблюдал за жизнью и распорядком коттеджа, а потом не заходя домой приехал к тебе. Дай мне какой – нибудь мешок, чтобы сложить одежду, а я, с твоего позволения, приму горячий душ, перемерз я как собака. О делах потом.

Кроме спортивной сумки я притащил ему старый костюм тестя, его же рубашку, носки

и нижнее белье. Так что когда Макс вышел из ванны он сиял чистотой и здоровьем. С удовольствием позавтракав он перешел к делу.

– Значит так, Глушков в свою усадьбу вчера прикатил к шести часам на серебристо голубом джипе, причем заехал прямо во двор, где отпустил шофера и разъездного охранника. Парни пересели в свою тачку, белую "шестерку" и тут же укатили, а Глушков под недремлющим оком домашнего стражника прошествовал в дом.

В доме постоянно обитают шесть человек. Сам Глушков, его жена и какая‑то девица. Кто она я так до конца и не выяснил, то ли чья – то сестра, то ли племянница, а может быть просто горничная. Кроме того в доме находятся в доме находятся два охранника и ещё один мужик. Как я понял он одновременно выполняет роль дворника, садовника, дворецкого и разнорабочего. Его со счетов сбрасывать не стоит. Здоровый лось с выпирающей как у меня мандибулой.

– И всего – то? – удивился я. – Два охранника! Да мы с ними справимся как нечего делать. А говорили, что у него их целый взвод.

– Не торопись. Я ещё не закончил. – Прервал мой восторг Макс. Во–первых к ним очень сложно попасть, во–вторых они хорошо вооружены. У одного я заметил даже автомат, и в–третьих, что самое неприятное, к нему постоянно кто‑нибудь то приезжает, то уезжает и вся эта кутерьма вчера продолжалась до двадцати трех тридцати.

– Что это за люди?

– А черт их знает, по моему всех пород и мастей, Начиная от совершенно респектабельных господ и кончая крутыми мальчонками, но мне кажется, что это одна шайка лейка, Это я сужу потому как они совершенно свободно друг с другом здоровались и общались, называя друг друга на ты.

– Скорее всего так оно и есть. Что ты ещё можешь сказать?

– Ничего, кроме того, что Глушков уехал сегодня из дома без десяти восемь, после чего я прекратил наблюдение и поймав такси прямым ходом отправился к тебе.

– Ты был без машины? – Удивился я.

– Конечно, зачем лишний раз мозолить им глаза?

– Это верно, но что будем делать дальше. Твою светлую голову уже посетила какая – нибудь гениальная мысль на предмет проникновения в резиденцию Глушкова.

– У меня появилось три идеи. Две подсказывают как проникнуть в коттедж, а третья как можно похитить Глушкова по дороге домой, но все они требуют доработки и некоторых капиталовложений.

– Какая сумма нам потребуется. – Тут же спросил я.

– Думаю, что тысячей можно обойтись, но где их взять? То что ты дал мне вчера, я уже вручил своей "кастрюле" и теперь их из неё не вытащить даже щипцами.

– Не суетись под клиентом. Такие деньги у меня есть и они предназначены специально для проведения этой операции. – С готовностью ответил я.

– Давай их сюда и жди меня к восьми часам вечера. К этому времени будь полностью готов и экипирован.

– К чему я должен быть готов? – Резонно спросил я.

– Пока не знаю. – Медленно, думая о чем – то своем, ответил Макс. – Я должен ещё раз все взвесить и прийти к единственно правильному решению.

– Наверное Ефимов тоже захочет принять участие в этом мероприятии.

– Не возражаю, но только на подстраховке. Ну ладно, Иваныч, я пошел. Поднимаясь объявил Ухов. – До вечера нужно решить массу проблем.

Взвалив на плечо спортивную сумку со своим барахлом он решительно вышел за дверь уступая место гневливой Милке.

– Куда это вы опять собираетесь? – Высовываясь из спальни ядовито прошипела она.

– Да так, небольшая прогулка. – Набирая телефон полковника безразлично ответил я. – Ничего серьезного. Алексей Николаевич, Макс только что ушел.

– Он выродил какой – нибудь план?

– Выродил и целых три, но не сказал о них не слова. Взял тысячу и велел нам к восьми часам быть готовыми к выходу.

– Я понял. Буду в семь. Отбой.

Макс приехал ровно в восемь часов, когда мы с полковником, тщательно одетые и готовые к выходу, уже начали волноваться. Он придирчиво осмотрел наше обмундирование, проверил карманы и оставшись доволен велел следовать за ним.

– Подожи. – На лестнице остановил его тесть. – я забыл ключи от машины.

– Ваша машина нам сегодня не потребуется. – Безапелляционно заявил Макс. – У нас сегодня одна машина на всех, зато она очень большая.

Выйдя во двор мы невольно начали вертеть головами стараясь углядеть эту самую большую машину. Однако ничего кроме легковушек и стоящего поодаль пожарного ЗИЛа мы не обнаружили. Но именно к нему посмеиваясь и направился Ухов.

– Знакомтесь. – Кивнув на водителя ухмыльнулся Ухов. – Сержант Саня Бабко.

Вежливо представившись мы залезли на заднее сиденье, где Макс нам выдал по комплекту пожарного обмундирования и велел натянуть его поверх одежды. Исполнив его волю мы заржали глядя друг на друга.

– Алексей Николаевич, а вам этот прикид очень к лицу. Вы родились пожарным.

– Зато ты смотришься в нем как хрен в сапоге.

– Все нормально. – Подытожил Макс. – Вам обоим очень идут каски. Кстати мне тоже. – Посмотрев в зеркало добавил он и скомандовал. – Вперед Саня! На Березовку.

Не доезжая пяти километров до деревни мы остановились и поменяли госномера, а за одно, при помощи красной изоляционной ленты, изменили и бортовой номер машины переделав 87 на 37.

– Тридцать седмая у нас уже год как списана. – Пояснил Санек забираясь на пассжирское место рядом с водителем, потому что за руль с этой минуты сел Макс.

В Березовку мы прибыли в половине девятого и полтора часа колесили по деревне объясняя любопытным сельчанам, что проводится профилактический осмотр.

Мимо дома Глушкова мы проехали трижды, что привело охранников в ярость и заставило немного понервничать. Не выдержав они выскочили из ворот и когда мы проезжали в четвертый раз они преградили нам путь и в один голос заорали.

– Вы что, козлы, перепились или крыша поехала? Какого черта тут рассекаете?!

– Это кто козел? – Выпрыгивая из машины с монтировкой в руках оскалился Макс. Это у кого крыша потекла? – Плавно наступая на них и вежливо улыбаясь наседал он.

– Да ты что, мужик? – Не ожидая такого поворота дела опешили они. Просто мы у тебя хотели спросить почему ты без дела носишься туда–сюда? Извини, если что не так. Мы не хотели тебя обидеть.

– Я не ношусь, а следую со скоростью тридцать километров в час. Сходя на мировую пустился в объяснения Ухов. – У нас проводится плановая профилактическая проверка, а если кому – то это не понятно, то наша команда может ему все доходчиво и подробно разъяснить. Вопросы есть?

– Вопросов нет. – Ответил охранник постарше. – И долго вы ещё будете проверять?

– Наше дежурство заканчивается завтра в восемь утра и если нас экстренно не отзовут, то мы пробудем здесь до семи утра.

– Ладно, счастливо отдежурить. – Нехотя пожелал нам старший и повернувшись поплелся восвояси. Следуя примеру товарища его помощник затрусил следом.

– Ну вот и познакомились! – Забираясь в машину резюмировал Макс. Теперь можно приступать ко второй части операции. Который там час?

– Двадцать два часа десять минут.

– Самое время. – Трогаясь с места удоволетворенно отметил Ухов.

Проделав ещё один круг по деревне вы вновь подъехали и остановились у коттеджа Глушкова, только теперь с правой его стороны. Выскочив из машины мы первым делом спустили обо правых задних колеса. Потом растопырев домкраты мы приподняли машину и на одном дыханье свинтили и сбросили скаты на землю.

– Ну вот и порядок. – Объявил Макс. – Теперь можно покурить и осмотреться. Саня, а ты открой капот и ковыряйся в моторе, только не глуши, пусть молотит на холостых. Они должны свыкнуться со звуком работающего двигателя. Алексей Николаевич, а вы будьте на стреме.

К нашей великой радости двор Глушковской усадьбы был освещен из рук вон плохо.

От бетонной ограды до коттеджа было никак не меньше десяти метров и он возвышался над ней на высоту второго этажа. Из этого можно было заключить то, что дом имеет высокий цоколь и просторный полуподвал. Крыша коттеджа была плоской и этому обстоятельству я был несказанно рад, потому как юлозить по черепичной крутизне было неприятно и даже опасно. На нашу сторону выходило четыре окна с балкончиками, два из которых в данный момент были освещены и за ними сквозь приоткрытые жалюзи просматривались неясные людские тени.

– Как я понимаю, это у них гостинная. – Подтвердил мою мысль Макс. – и сейчас в ней находятся человека четыре. Серый джип стоит во дворе, вчера его не было, значит именно на нем и приехали гости. Ничего подождем, время у нас достаточно.

Иваныч, по моим наблюдениям, два темных окна справа относяться к спальне, а его кабинет находится на первом этаже с противоположенной стороны. С той же стороны, но только на втором этаже спальня той непонятной девицы приживалки. Остальная челядь, охранники и дворник живет на первом этаже. Какие будут предложения? Что на твой взгляд предположительней штурмовать, спальню или кабинет?

– Спальню, причем на крыше мы должны оказаться сразу после того как уедут гости, а в спальне зажгут свет. В этот момент мы быдем менее заметны.

– Согласен, Иваныч, так и сделаем.

– Вы что это тут тарахтите? – Направляя на полковника фонарики гакркнули недремлющие стражники. – Какого черта вы здесь остановились?

– А вы сами не видите? – Возмущенно спросил полковниик показывая на лежащие на земле скаты. – Напоролись на что – то. Неужели вам это непонятно.

– Понятно, а только пока не поздно дергайте отсюда подобру поздорову.

– Как? – Желчно спросил Ефимов.

– Нам без разницы, хоть на хрену боком. – Последовал малоутешительнй ответ.

– Щенки! – Заревел полковник. – Да вы знаете перед кем стоите?!

– Да хоть перед маршалом Жуковым, – Направляя в ефимовский живот автомат равнодушно ответила охрана. – Нам без разницы, а только, чтоб через пять минут вас здесь не было, иначе никто и нкогда не найдет ни вас ни вашей машины.

– Да вы что парни? – Взмолился я. – Мы недавно связывались с гаражом, они обещали доставить нам колеса только через полтора, два часа.

– Ну что, Рустам? – Неопределенно спросил младший у старшего. Мужики‑то тут не причем. Может пусть… А Рустам?

– Да мне то что. – обозлился Рустам. – Пусть хоть всю ночь тут ковыряются, лишь бы шеф не бухтел. Ты его знаешь. В общем так, мужики, даем вам времени ровно час, а потом пеняйте на себя. – Подведя черту вынес решение Рустам и делово удалился.

– Послушай, Макс, а ведь у нас был отличный шанс. Пока они разговаривали со мной ты запросто мог тюкнуть им по темечкам и все наши проблемы были бы решены.

– Я об этом сразу подумал и с трудом себя сдержал. Я моментально все просчитал и пришел к выводу, что такой путь ведет к проигрышу. Произошла бы возня которую услышал бы Глушков, а в доме наверняка есть несколько вооруженных людей… Будем действовать как планировали.

Серый джип вместе с гостями уехал только через полчаса и у нас оставалось ровно столько же. Через десять минут зажегся свет в спальне и мы с Максом сбросив пожарную амуницию белками залетели на лестницу. С негромким ворчанием заработала гидравлика и лестница начала подъем. Достигнув сорока пяти градусов подъем прекратился и лестница так же мягко пошла на выдвижение. Точно над домом она замерла и теперь должна была так же плавно опустить нас на крышу, но вот этого почеу – то не происходило. То ли у них что‑то там заело, то ли Саня просто развлекался. Нам ничего не было видно, а кричат, по понятным причинам, мы не могли. Так мы и зависли в пяти мерах над крышей, совершенно беспомощные и уязвимые.

– Надо что – то делать. – Решил Макс после минутного ожидания.

Не успел он этого сказать, как лестница дрогнула, как – то странно дернулась и мы полетели с пятиметровой высоты.

Очнулся я уже в наручниках, которые подтягивала к лопаткам пропущенная через горло веревка. Я был босой и с перетянутыми ногами. Судя по всему лежал я на бетонном полу и окружала меня кромешная тьма. Страшно болела голова, правый бок и плечо, а левая нога вообше никаких признаков жизни не подавала. Лежал я на левом боку и наверное давно, потому как он совсем онемел. Пытаясь повернуться я застонал от дикой боли молнией поразившей плечо.

– Иваныч, живой что ли? – Откуда – то слева хрипло спросил Макс.

– Живой, ты как? – Удивляясь своему незнакомому голосу спросил я в свою очередь.

– Вроде тоже живой. – Ответил он подползая поближе. – Колено только расшиб.

– Что там у них случилось с гидравликой?

– А черт их знает. Я молю об одном, лишь бы они успели смыться.

– Да. – Согласился я. – Иначе помощи нам ждать неоткуда.

– Похоже, Иваныч, попали мы с тобой в крупный переплет.

– Мне тоже так кажется. Будем надеятся, что полковнику и твоему Сане удалось сбежать. Ногам холодно. Не понимаю, зачем меня разули?

– Разули не только тебя, меня тоже, а ы меня в подошве была вмонтирована мини "катюша". Сейчас бы она нам здорово пригодилась.

– Как мы им объясним свое вторжение. – Шепотом спросил я.

– Все документы кроме водительских прав я оставил дома. Скажем, что хотели ограбить дом. – Так же тихо прямо в ухо ответил Макс. – Иначе нам прийдется совсем плохо. Будем твердо стоять на этом.

Мы договорились во время, потому что бувально через минуту загремели затворы, распахнулась дверь и до боли ярко вспыхнул свет.

– Ну что, пожарная команда, очухалась? – Спросил незнакомый, желчный голос.

– Очухались, начальник, прости нас дураков. – По бабьи заныл я. – Бес нас дураков попутал. Денег легких захотелось. Прости пожалуйста.

– Под грабителей значит закосить хотите. – Рассмеялся он. – Не получится, голубы. Говорите немедленно, что вам от меня было нужно.

– Я же сказал, мы хотели вас бомбануть. Деньги, украшения и все такое.

– Значит правду мы говорить не хотим? – Зловеще спросил он и тут я впервые его рассмотрел. Его можно было бы назвать симпатичным мужиком, если бы не его глаза. Водянистые и мертвые они сразу же отталкивали, превращая общение с ним в неприятную и тягостную процедуру.

– Мы тебе, начальник говорим чистую правду. – Подал голос Макс. – Нам теперь запираться нет никакого смысла, потому что мы надеемся только на твою доброту.

– И правильно поступаете. – Меняя тактику мягко и вкрадчиво заговорил Глушков.

– Да разве ж мы этого не понимаем. – Прослезился я. – Все мы прекрасно понимаем. Уж влипли так влипли, ничего тут не попишешь.

– Правильно говоришь, товарищ. – Оскалился Глушков. – Ну уж если так получилось, то давайте познакомимся. Меня зовут Александр Иванович. Представьтесь и вы.

– А меня отец Иван нарек Константином. – Радостно сообщил я.

– Меня зовут Максимилиан, можно просто Макс. – Прохрипел Ухов.

– Ну вот и славненько, – мертво улыбнулся Глушков, – а теперь если назовете свои фамилии, то будет полный порядок.

– Гончаров моя фамилия, – смело ответил я.

– Очень приятно, господин Гончаров, но почему замешкался ваш товарищ?

– Я не замешкался. – Возразил Макс. – Мне скрывать тоже нечего. В водительских правах вы наверное все уже прочитали. Фамилия моя гордая и известная всему миру. Я Ухов.

– Очень приятно господа. А теперь я вас настоятельно прошу ответить мне правдиво и честно только на два вопроса. – Зачем вы ко мне пожаловали и кто вас послал?

– Господи, да мы же уже десять раз вам объясняли. – Натурально заохал Ухов. – Мы хотели ограбить вашу виллу.

– В общем так, господин Ухов и господин Гончаров. – Жестко как молотком по металлу отчеканил Глушков. – Даю вам ровно пять минут. Если по прошествии этого времени вы не начнете давать правдивых показаний, то я буду вынужден применить к вам не совсем обычные методы дознания. Время пошло.

Время, как и положенно ему неуклонно пошло вперед и вскоре отпущенные нам пять минут закончились.

– Вы не хотите изменить свои показания? – Вежливо осведомился Глушков.

– Нам незачем их менять потому что они правдивы. – Твердо ответил я.

– Что же, господа я весьма сожалею, но уже ничем помочь не могу. Рустам, можете начинать. – Крикнул он в приоткрытую дверь.

Охранники появились тут же и начался ад. Били сначала Макса. Били жестко с састским удовольствием, а когда он терял сознание его окатывали холодной водой и опять принимались истязать, требую назвать истинную причину нашего появления. Но сказать им правду было равносильно тому, что подписать себе смертный приговор и Макс даже в бреду продолжал выдавать нас за грабителей.