Текст книги "Капканы и силки"

Автор книги: Михаил Факиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

У меня есть один знакомый официант очень высокого класса, он в среднем поднимает чаевых от ста восьмидесяти до двухсот долларов в день, а ведь это раза в полтора больше, чем у хороших официантов, работающих в том же ресторане, и в два с лишним раза больше, чем у официантов посредственных. Он говорит, что когда он работает с гостями (он клиентов называет гостями!), то о деньгах не думает вообще! Он стремится к тому, чтобы как можно лучше создать для своих гостей атмосферу праздника, вот и весь секрет! А деньги, он говорит, сами придут, и хорошие деньги! Вспомните, что я говорил вам в самом начале: любая сделка – это победа одной из сторон! Стремитесь к победе, а деньги сами придут, и хорошие деньги! Деньги всегда находят победителя!"

Алекс был очень рад и с удовольствием получил от Сваакера досье на небольшой магазин импортных продуктов на Двадцать Седьмой Западной улице. Он решил начать окучивать клиента завтра, во вторник, а заказ оформить в пятницу. Посылать Нэнси на разведку не было никакого смысла, маленький семейный бизнес не хранил никаких тайн и был весь как на ладони. Хозяева – муж и жена, им лет по сорок пять, дочка в прошлом году закончила школу и теперь тоже помогает в магазине, как продавщица.

Алекса волновал другой вопрос. Сваакер говорит, что с тех пор, как он обзавелся "главным редактором Гаррисоном", его заказы стали крупнее, так что наличие у него подручного явно пошло бизнесу на пользу, клиенты лучше реагируют на владельца журнала, который пришел вместе с подчиненным. Так это – солидный, пятидесятилетний Сваакер, с его представительной и харизматичной внешностью и колоссальным, двадцатипятилетним опытом! А что тогда говорить об Алексе? Как будут смотреть клиенты на него, моложавого двадцативосьмилетнего хлыща, если он придет в одиночку?

Хорошенько все обдумав, Алекс позвонил Филу Бейкеру: "Здравствуйте, мистер Бейкер! Это Алекс Гаррисон, мистер Сваакер познакомил нас, когда мы работали по Нусичам. Да, спасибо, у меня все хорошо! Я звоню вот по какому поводу: может быть у вас есть на примете молодой актер, моего примерно возраста плюс-минус пару лет, который хотел бы за час-полтора заработать сто долларов, но чтобы он при этом не был болтливым, умел держать язык за зубами. Вся работа – по утрам, или, по крайней мере, в первой половине дня, а театральные актеры работают в основном по вечерам, так что ему это в основной работе не помешает. Мистер Сваакер поручил мне самостоятельное дело, и я хочу прийти к клиенту с помощником, с "ответственным секретарем редакции", так будет солиднее выглядеть. Да-да, вы правы, со временем это может стать для него неплохим стабильным приработком!"

Фил организовал все очень быстро, уже через час Алекс встретился в кафе с Питом, невысоким плотным парнем, серьезным и вдумчивым. Пит сказал, что черный костюм и лаковые туфли – не проблема, у него все это есть, и все новое. Папку Алекс решил дать Питу свою, две папки на двоих молодых парней – это уже будет перебор, а Пит будет туда запихивать проспекты, брошюры и прочую рекламу, как и положено подручному. Пит заверил Алекса, что фотографирует он очень прилично, он ведь как начал еще в студенческие времена подрабатывать в одном хорошем фотоателье, так и до сих пор время от времени подрабатывает, особенно в праздничный сезон. Ведь на актерское жалованье особо не разгуляешься, вот и приходится крутиться – то фотографом, то Санта-Клаусом, а то и его оленем Рудольфом. Хорошо еще, что не Барби, с его-то физиономией и комплекцией... Они посмеялись и договорились встретиться завтра у магазина импортных товаров в десять минут одиннадцатого. Алекс купил себе диктофон, серый костюм и серый галстук. Он, как босс, будет в сером костюме, а Пит – в черном.

На следующий день, когда они вошли в магазин, Алекса ожидал очень неприятный сюрприз: там не было ни хозяина, ни хозяйки. На вопрос Алекса, когда он сможет поговорить с хозяином или хозяйкой магазина, дочка-продавщица ответила, что хозяин уехал в Чикаго и вернется в воскресенье, а хозяйка приходит только к одиннадцати часам. Они вышли несолоно хлебавши, решили подождать до одиннадцати часов в "Макдональдсе". Пит спокойно поедал свой "Биг Мак" и запивал его кока-колой, а Алекс так нервничал, что даже не мог есть, он прямо сам себя изгрыз. Это каким же надо быть идиотом, чтобы не сообразить, что это в кафе, барах, ресторанах, мебельных магазинах и других подобных бизнесах хозяева находятся на месте от открытия и до самого закрытия, а в продуктовом магазине все может быть совсем по-другому? Да ведь он же сам совсем недавно видел, как Мамаша Лауден на добрых два часа оставила свой продуктовый магазин на сына-продавца, а сама в это время угощала их со Сваакером и давала им интервью! И почему он не послал на разведку Нэнси? Почувствовал себя опытным и бородатым? Нэнси наверняка узнала бы, что хозяин в Чикаго, а хозяйка приходит на час позже! Ему еще повезло, что муж и жена – хозяева и партнеры на равных правах, а значит хозяйка тоже имеет право оформить заказ. Но решится ли она оформлять заказ в пятницу, если муж приедет в воскресенье? И еще одна неприятность: Пит сможет сфотографировать для статьи только жену и дочку, а самого хозяина не будет. Что делать? Может вообще перенести окучивание на следующую неделю? Но как быть с Питом?

Сваакер говорил ему, что он может с ним посоветоваться в любое время и по любому поводу. И Алекс решил позвонить Сваакеру. Сваакер сказал, что про Пита он уже знает, Фил Бейкер ему сказал. Это отличная идея! И пусть Алекса не волнуют фотографии, у хозяйки и дочки наверняка есть фото, где они сняты все втроем. Пусть Алекс возьмет интервью у хозяйки, так даже лучше, получится, что она будет хвалить мужа как бы за глаза. Но если муж приезжает в воскресенье, оформление заказа надо провести немедленно, то есть завтра! На завтра Сваакер освобождает его от всех других дел, к тому булочнику Сваакер завтра пойдет один, а Алекс пусть сегодня же напишет статью об этом магазине, завтра оформит заказ, а он, Сваакер, примет меры, чтобы журналы были напечатаны немедленно и Алекс смог бы привезти копии и получить оплату уже послезавтра, в четверг, задолго до приезда хозяина. Сваакер похвалил Алекса за то, что тот позвонил посоветоваться и еще раз напомнил, чтобы Алекс не давил на себя количеством копий. Сколько получится, столько получится! Он и так молодец, вмиг сообразил нанять подручного. И Сваакер пожелал Алексу успеха. А удачи он Алексу не желает, удача им, умным людям, ни к чему!

В десять минут двенадцатого Алекс и Пит опять вошли в магазин, Алекс представился сам и представил Пита как "ответственного секретаря редакции" своего журнала. Дальше Алекс действовал так, как будто разыгрывал очередной "театральный этюд", и сразу почувствовал себя спокойно и уверенно. Редакционная коллегия журнала сначала хотела опубликовать ряд статей об этнических магазинах, но он решил, что хорошая статья о магазине импортных товаров будет гораздо полезнее. Подавляющему большинству читателей будет просто неинтересна статья о вьетнамском, например, магазине, а вот такой магазин, в котором есть товары из почти всех европейских стран – это совсем другое дело! Ведь большинство американцев помнят о своем происхождении, для них это важно и по-настоящему интересно! Разве он, Алекс, может быть равнодушным к французским продуктам и французской кухне, если его любимая бабушка – француженка? А здесь, у миссис Кармос, такой замечательный выбор! Никто не умеет торговать продуктами так, как греки! Никто!

Хозяйка, шустрая остроносая брюнетка, благосклонно выслушала Алекса и пригласила господ журналистов в свой кабинет. Да, она очень много сил вложила в этот магазин, начала десять лет назад буквально с нуля, а сейчас – грех жаловаться, у них сложилась своя клиентура. Муж в основном занимается закупками товара, умеет найти самые лучшие цены и в Нью-Йорке, и в Чикаго, и в Филадельфии, этого у него не отнимешь. Человек он компанейский, с тем посидит в баре, с другим в ресторане, с третьим сыграет в карты или на бильярде, смотришь – и закупил партию товара по цене, которая конкурентам и не снилась! А магазин – на ней, клиентов, не сглазить бы, прибавляется с каждым годом, хорошо еще, что дочка закончила школу и теперь может работать полный рабочий день, без дочки она бы уже и не справлялась.

На вопрос Алекса, не сбивает ли ей цены магазин импортных товаров на Пятьдесят Второй Западной улице, миссис Кармос ответила, что у того магазина своя клиентура, а у нее своя. Ей очень помогает то, что ее магазин находится совсем недалеко от Вестсайдского рынка. Она тогда, десять лет назад, правильно выбрала место! Люди приезжают на рынок, покупают там фрукты и овощи, а часть из них потом и к ней заглядывает. Она это точно знает, потому что по вторникам и четвергам, когда рынок закрыт, у нее выручка гораздо меньше, чем в остальные пять дней недели.

Алекс сказал, что один его знакомый, у которого продуктовый магазин и о котором его журнал недавно поместил статью, заказал у типографии небольшой дополнительный тираж и договорился со всеми своими приятелями, у которых свои бары, кафе и рестораны, что он будет в своем магазине распространять их рекламу, а они в своих заведениях будут предлагать клиентам журнал со статьей о его магазине. Всего за один месяц у него прибавилось столько клиентов, что он скоро закажет еще больше копий!

Миссис Кармос очень заинтересовалась, пожелала взглянуть на ценник. Ну что же, у них с мужем тоже есть друзья, и на Вестсайдском рынке, и в близлежащих барах, кафе и ресторанах. Тысячи три копий она, пожалуй, закажет, а может даже и пять тысяч. Но сначала, конечно, надо посмотреть на статью!

Через два дня Алекс с чувством законной гордости передал Сваакеру плод своей первой самостоятельной операции, кассирский чек на три тысячи восемьсот восемьдесят долларов – миссис Кармос заказала пять тысяч экземпляров и получила трехпроцентную скидку. Сваакер похвалил его, сказал, что и не сомневался в его успехе, а потом, смеясь, признался, что самый первый его клиент заказа вообще не сделал, а второй клиент заказал всего две тысячи копий. Правда у него, у Сваакера, не было такого учителя, как тот, мудростью и опытом которого пользуется Алекс! И Сваакер тут же достал из сейфа тысячу триста долларов и сказал, что по тем заказам, которые Алекс отрабатывает самостоятельно, Алекс будет получать треть суммы заказа наличными. Это будет продолжаться до тех пор, пока Сваакер не передаст ему свой бизнес, ну а тогда все будет так, как описано в договоре, то есть сорок девять процентов от чистого дохода. И, выслушав, как Алекс ему благодарен, он добавил, что приглашает Алекса и Нэнси в субботу во французский ресторан, Лиззи тоже будет, и они вчетвером отпразднуют боевое крещение Алекса!

Глава 25. Том, Джим и Матильда играют в кегли

ена Джима пару недель назад уволилась из ресторана «Золотой Лепрекон», а Сваакер, как только узнал об этом от Джима, сразу же воспользовался своими обширными связями и устроил ее администратором в отличный греческий ресторан. Матильда была в восторге от своей новой работы и сегодня пришла вместе с мужем в кегельбан, чтобы лично поблагодарить Сваакера. Теперь на «аллее» слева от Сваакера, как и обычно, играл Джим, а на «аллее» справа от него – Матильда, шустрая и болтливая толстушка, у которой язык был подвешен не хуже, чем у ее мужа. После многочисленных слов благодарности Джим и Матильда стали вдвоем в лицах рассказывать Сваакеру о ресторане, из которого Матильда вынуждена была уйти, и Сваакер только диву давался. После знакомства с Нусичами он был уверен, что ни один ресторатор его уже больше ничем не удивит, но теперь вынужден был признать, что это не так!

Старик О'Брайен был умным, хитрым и прижимистым, настоящим хозяином, знал и любил ресторанный бизнес, прошел все ступени от простого официанта до директора ресторана, а сорок пять лет назад основал свой собственный ресторан. Все эти годы ресторан «Золотой Лепрекон» потихоньку рос и укреплялся, становился более прибыльным и более популярным, а восемь лет назад старик по случаю очень дешево купил отличное двухэтажное здание в самом центре города и перенес свой ресторан сюда. Старик О'Брайен методично откладывал деньги, а последние десять лет еще и успешно играл на фондовой бирже, так что к восьмидесяти пяти годам он был богатым человеком. Матильда стала администратором ресторана «Золотой Лепрекон» три года назад, уважала старика и была очень огорчена, когда семь месяцев назад, как раз накануне Дня Святого Патрика, он скоропостижно скончался. Конечно, он неплохо пожил, не каждый доживет до восьмидесяти пяти лет... Да и не каждый в восемьдесят пять лет будет продолжать успешно руководить рестораном в самом центре города.

Жена старика умерла на четыре года раньше его. У них было трое детей. Старшего сына, которому сейчас сорок пять лет, персонал ресторана за глаза называет "Дикий О'Брайен", или просто "Дикий". Дикий звезд с неба не хватал, в школе учился плохо, постоянно связывался с разными подозрительными компаниями, вечно попадал в какие-то истории, то он кого-то бил, то (гораздо чаще) его кто-то бил. Так что кличку "Дикий" он заслужил еще в молодости. С женой он давным-давно развелся, детей у него нет. На момент смерти отца Дикий был преуспевающим букмекером.

Младшего сына старика О'Брайена персонал "Золотого Лепрекона", чтобы отличать его от Дикого О'Брайена, называет Ручным О'Брайеном. Ручному О'Брайену сейчас сорок два года, он работает программистом. Спокойный и флегматичный Ручной О'Брайен до тридцати семи лет оставался холостяком, а потом съездил на отдых в Австралию и привез оттуда жену, которую все так и называют Австралийкой. На родине Австралийка была учительницей танцев, в Америке же она открыла свою собственную танцевальную студию. Была бы она писаной красавицей или хотя бы молодой, Ручного О'Брайена еще можно было бы как-то понять. Но нет! Тощая и малорослая носатая сорокалетняя бабенка, очень шустрая и подвижная – стоило ли за такой ездить аж в Австралию? Как говорится, куда тебя черти носили, мы бы тебя дома женили... Но Ручной О'Брайен, похоже, был доволен своей семейной жизнью, Австралийка сумела создать для своего мужа комфорт и уют, которых так не хватало старому холостяку, да и характер у нее был неплохой.

Дочке старика Сильвии сейчас сорок восемь лет, она всегда была любимицей отца, настоящая папина дочка, такая же, как он – умная, хитрая и прижимистая. Из нее могла бы получиться образцовая хозяйка ресторана, но она закончила университет (родителям это не стоило ни цента, сама, все сама!) и пошла по финансовой линии. Именно она и руководила стариком, когда он играл на бирже, и за десять лет ни разу не ошиблась, подсказывала ему только стопроцентно выигрышные операции, как говорится, редко, да метко. Она – председатель правления крупнейшего в штате кредитного общества, замужем за преуспевающим юристом. Сын, студент-юрист, тоже радует родителей.

Завещание старик составил очень интересное. Весь капитал, который после вычета налога на наследство составил больше двух с половиной миллионов долларов, он оставил умнице Сильвии, ей же достались его прекрасный дом в самом престижном районе города и шикарный кондоминиум во Флориде. Старик в завещании посетовал, что Сильвия из-за своей финансовой деятельности не сможет сама управлять рестораном, но раз уж так вышло, он завещает и сам ресторан "Золотой Лепрекон", и двухэтажное здание, в котором ресторан находится, сыновьям в равной пропорции, половину Дикому, половину Ручному. А если один из них захочет выкупить у другого его долю и тот согласится, так тому и быть.

Старик, конечно, рассуждал примерно так: у Дикого кое-какие деньги есть, но Ручной, зарабатывающий сто двадцать тысяч долларов в год и очень прижимистый (это единственное, в чем он похож на отца), будет куда как богаче Дикого! Он наверняка выкупит у Дикого его половину ресторана и здания, наймет хорошего директора или повысит до директора администраторшу Матильду, а сам будет получать чистый доход, не вмешиваясь в управление рестораном и доверив это управление крепкому профессионалу.

Старик учел все, кроме препаршивейшего характера Дикого. Дикий, узнав содержание завещания, возмущался, орал, брызгал слюной и требовал от Сильвии «свою долю», которая в его воспаленном воображении была равна трети отцовского капитала и трети стоимости отцовской недвижимости. Иначе он, Дикий, докажет, что отец на момент составления завещания был недееспособен, проще говоря, впал в детство, чем якобы и воспользовалась хитрая лиса Сильвия, подсунув ему на подпись свою бумажонку. Он, Дикий, просто не хочет выносить сор из избы, он хочет договориться по-хорошему, но если по-хорошему не получится, значит он пойдет в суд и добьется справедливого раздела отцовского имущества, да еще и привлечет Сильвию к ответственности за фальсификацию завещания!

Надо отдать должное Ручному и Австралийке: они не поддержали этот бред, потому что понимали, что это бред и были довольны тем, что получат половину такого лакомого кусочка, как "Золотой Лепрекон". В завещании было сказано, что на начало прошлого года ресторан и здание оценивались в семьсот восемьдесят тысяч долларов! А ведь можно будет и выкупить у Дикого его половину, повысить Матильду до директора и получать отличный доход всю оставшуюся жизнь, пальцем о палец не ударив!

Муж Сильвии, один из лучших адвокатов города, посмеялся над Диким, пообещал за диффамацию Сильвии вчинить ему встречный иск, что не произвело на Дикого ни малейшего впечатления, а потом поинтересовался: а как, извините, Дикий собирается доказывать, что отец впал в детство еще больше года назад, когда было составлено завещание, если он все это время успешно управлял рестораном, а его бодрость и дееспособность могут подтвердить не только они с Сильвией, но и Ручной с Австралийкой, а также весь персонал "Золотого Лепрекона"? Вот это произвело на Дикого впечатление, он сразу заткнулся, стал меньше ростом, сел на место и тихо пробормотал: "Ладно, грабьте, чтоб вы подавились..."

Матильда все это знает, потому что Австралийка сразу от нотариуса приехала в ресторан и в лицах изобразила всю сцену. Позже Матильда также узнала от Австралийки, что Сильвия прервала все отношения с Диким, а Ручной О'Брайен полностью самоустранился, дал жене нотариально заверенную доверенность, что поручает ей во всем, что касается наследства, здания и ресторана, действовать от его имени. Теперь он брата больше знать не знает и знать не хочет. Вот так и получилось, что в войне, которую ожидал персонал "Золотого Лепрекона" было всего два участника, Австралийка и Дикий О'Брайен.

Сначала Матильда, как и весь персонал, надеялась, что Дикий продаст брату свою половину наследства. Но Дикий на следующий день после памятного заседания у нотариуса явился в ресторан в состоянии среднего подпития, долго разорялся в кабинете, который раньше занимал старый О'Брайен и в котором в этот момент проходило общее собрание персонала (как он об этом собрании узнал – бог знает) и велел Матильде передать Австралийке, что он скорее сдохнет, чем продаст свою долю. Если Австралийка хочет договариваться с ним о том, как вести бизнес – пускай приходит в ресторан завтра к открытию. А когда Матильда напомнила ему, что и он, и Австралийка вступят в права только через шесть месяцев, а эти шесть месяцев за работой ресторана согласно завещанию будет следить душеприказчик и лучший друг покойного, Старина Поль, Дикий сказал: "Ладно, пускай и этот старый хрен тоже приходит!"

Назавтра Дикий, Австралийка, Матильда и Старина Поль сели за стол переговоров. Матильда озвучила позицию персонала: Дикий и Ручной могут без всяких хлопот каждый получать половину чистого дохода ресторана и пользоваться жизнью, ни о чем не беспокоясь, если они возложат управление рестораном на директора. Персонал просит их назначить директором Матильду, и сама она уверена, что справится: она два с половиной года была здесь администратором и старый хозяин был ею доволен, а до этого она почти десять лет проработала старшим официантом в другом ресторане. Матильда даже готова первые полгода работать за ту же зарплату, которую она получает администратором, а потом, когда Дикий и Ручной убедятся, что все в порядке, и вступят в права, они могут ей добавить, ну, скажем, пятнадцать тысяч долларов в год. Но если они не захотят повысить Матильду до директора, а решат нанять директором человека со стороны, то ни Матильда, ни весь персонал ни слова против этого не скажут и будут во всем помогать новому директору.

Это разумное предложение, которое вчера выдвинул второй повар и которое в ресторане одобрили абсолютно все, от администратора Матильды и до басбоя, очень понравилось и Австралийке, и Старине Полю, крепкому семидесятилетнему старику, хозяину процветающего бара, который дружил с покойным добрых сорок лет.

Но оно тем не менее не устроило Дикого О'Брайена. Дикий немедленно заорал, что не хватало ему еще какого-то директора, который будет его обворовывать, а он ему еще за это зарплату будет платить. Он и сам справится! А когда Австралийка напомнила ему, что он не единственный здесь хозяин, Дикий ей ответил, что он уже все обдумал. Руководить вместе, вдвоем они не смогут: или он когда-нибудь под горячую руку пришибет Австралийку, или Австралийка его отравит – он уверен, что она и не на такое еще способна! Что он предлагает – так это чтобы одну неделю рестораном руководил он, вторую неделю – Австралийка, третью – опять он, и так далее.

У Матильды прямо сердце оборвалось, она горячо взмолилась про себя, чтобы Австралийка отказалась, и бог, казалось, внял ее молитвам! Австралийка ответила, что она такой глупости никогда еще не слышала! Рестораном должен управлять или один человек, или семейная пара, а она замуж за Дикого, слава богу, не собирается, тем более при живом муже, да еще таком хорошем муже, как Ручной О'Брайен, Дикий и мизинца его не стоит!

Старина Поль сказал Матильде, что не в его, к сожалению, власти назначать или нанимать директоров. Единственное, что он, как душеприказчик, может сделать – так это следующие шесть месяцев не допускать Дикого и Австралийку к управлению рестораном. В общем, эти шесть месяцев Матильда, как администратор, будет руководить рестораном и ей никто не будет мешать, он, Старина Поль, будет следить за отчетностью, а что Австралийка и Дикий сделают, когда братья вступят в права и он перед ними как душеприказчик отчитается – это уже от него не будет зависеть, хотя он и надеется, что они одумаются, договорятся и повысят Матильду. Дикий заорал, что этого не будет, пусть он даже и не надеется! Старина Поль сказал Матильде, что ему очень жаль, и откланялся. После этого Дикий и Австралийка тоже ушли, а пришибленная Матильда пошла рассказать персоналу о печальном итоге переговоров.

Следующие шесть месяцев прошли спокойно. Иногда, когда Матильда была в чем-то не совсем уверена, она советовалась со Стариной Полем. Ресторан работал хорошо, выручка была не хуже, чем за этот период в прошлом году, а в июле и в августе даже превысила показатели прошлого года. Но в середине сентября истекли шесть месяцев. В воскресенье, шестнадцатого сентября Австралийка и Дикий явились в ресторан, Старина Поль отчитался перед ними и по ресторану, и по самому зданию, поблагодарил Матильду, пожал ей на прощанье руку и откланялся.

Матильда думала, что новые хозяева или отдадут ей какие-либо распоряжения по ресторану, или опять устроят склоку, но вместо этого Дикий совершенно мирно спросил у Австралийки: "Если ты не хочешь руководить рестораном по очереди, по неделям, как я предлагал, так может ты продашь мне свою половину?" Австралийка очень удивилась и спросила, помнит ли братец (она первый раз за пять лет назвала его братцем), что по последней оценке здание и ресторан стоят восемьсот тысяч долларов (эта цифра была в отчете Старины Поля), и есть ли у братца четыреста тысяч долларов наличными, потому что такие дела платежами в рассрочку не делаются. Дикий, улыбаясь, сказал, что у него есть своих двести пятьдесят тысяч долларов и у троих друзей и партнеров по бизнесу он сможет одолжить недостающие сто пятьдесят тысяч долларов, он уже обо всем с ними договорился. Если Ручной и Австралийка согласятся, деньги будут готовы уже завтра!

Австралийка немедленно вызвонила Ручного О'Брайена, а он с восторгом согласился с женой, что это предложение надо сейчас же принять! Ручной О'Брайен примчался в ресторан буквально через десять минут, обнял и расцеловал братца, а еще через десять минут они втроем уже сидели за роскошным столом. И Австралийка, и Ручной, и Дикий были в самом благодушном настроении, все трое очень хвалили Матильду за то, какой порядок та поддерживает в ресторане, а Дикий настоял, чтобы она села вместе с ними за стол. Расстались они лучшими друзьями, Матильда даже начала думать, что она была несправедлива к Дикому. Похоже, что он уже перебесился и дальше будет вести себя как нормальный человек, а уж она и ее персонал постараются его не раздражать. В любом случае, лучше один хозяин, какой бы он ни был, чем два хозяина и гражданская война, все синяки и шишки от которой посыпались бы на головы персонала. Но как же она ошибалась!

Глава 26. Матильда и Дикая революция

Сваакер сразу же понял, что «Золотой Лепрекон» вполне созрел для «Американо-канадского обозрения», здесь дело может обернуться заказом на семьдесят, а то и на сто тысяч экземпляров. А если можно бесплатно получить о Диком О'Брайене информацию, которую ни за какие деньги не купишь, то грех не воспользоваться таким удачным случаем. Поощряемая расспросами Сваакера, Матильда продолжила свое повествование уже в баре кегельбана.

Это она тогда думала, что хуже всего для ресторана – война между двумя совладельцами. Теперь она точно знает, что хуже всего – это когда приходит новый, взбалмошный и ничего не смыслящий в ресторанном бизнесе хозяин и устраивает переворот, который именует "прогрессом и революцией". Да-да, в следующий вторник Дикий О'Брайен, будучи в состоянии среднего подпития, собрав весь персонал и сказав, что вчера он выкупил у братца и Австралийки их половину и отныне и впредь он – единоличный хозяин, именно так и выразился: "У вас здесь застой, живете по старинке. Но то, что было хорошо при отце десять-пятнадцать лет назад, сегодня уже не работает! Этому заведению нужен прогресс! На эволюцию у нас просто нет времени, этому заведению здесь и сейчас нужна революция! И я проведу эту революцию, чего бы мне это ни стоило!"

А так как О'Брайен был Диким, то и его революция тоже была Дикой...

Начал он с кухни. В "Золотом Лепреконе" старший повар работал уже десять лет, второй повар – больше восьми лет. Оба – отличные профессионалы, спокойные, трудолюбивые, ответственные, аккуратные, пользовались полным доверием старого О'Брайена. Казалось бы, придраться не к чему, клиенты очень довольны, на кухне идеальный порядок (повара не допускали басбоя к уборке кухни, сами тщательнейшим образом едва ли не вылизывали языком свои владения), с официантами и Матильдой отношения отличные.

Первое, что сделал Дикий, это ввел "новую систему отпуска продуктов"! Часов в пять вечера он опять появился в ресторане и объявил, что ключи от всех больших холодильников будут теперь только у него. В начале каждого рабочего дня он будет на какое-то время оставлять на партнера свою букмекерскую контору и появляться здесь, в ресторане. Повара будут давать ему список, сколько и каких продуктов им нужно на этот день, он будет отпускать им эти продукты, они будут класть их в небольшой холодильник и брать их оттуда по мере надобности, а к большим холодильникам они доступа иметь не будут. В конце рабочего дня Дикий опять будет приходить в ресторан, повара должны будут отчитаться, сколько и каких блюд они в течение дня приготовили, Дикий будет по нормативам высчитывать, сколько и каких продуктов они затратили, а после этого – сколько и каких продуктов у них должно было остаться, а потом сравнивать полученные цифры с тем, что осталось в их небольшом холодильнике. После этого они будут возвращать все оставшиеся продукты Дикому, в большие холодильники. А назавтра с утра – то же самое, получать продукты по списку и так далее.

Все попытки Матильды и обоих поваров объяснить ему, что они никак не могут знать, какие блюда и в каком количестве будут заказаны в течение дня, а значит и не могут составить список, Дикий воспринял с иронической улыбкой. А когда повара стали объяснять ему, что они не могут вести учет блюд, им ведь готовить надо, и готовить очень быстро, им просто некогда заниматься канцелярией, Дикий засмеялся и сказал: "Ну да, конечно, это такая удобная отговорка, когда половину продуктов крадешь, а "канцелярия" тебе этого делать больше не позволит!"

Это было последней каплей. Старший повар швырнул на стол связку ключей, снял передник, сказал, что Дикий теперь может сам готовить и сам на себе проверить свою систему, забрал свой колпак и свой набор "фирменных" ножей и ушел. Второй повар, не говоря ни слова, тоже собрал свои вещи и последовал за ним. Матильда была в отчаянии, а Дикий сказал, что он не собирается потакать каким-то поваришкам. Ушли? Скатертью дорога! А он сейчас же позвонит в агентство и ему завтра же пришлют других поваров!

Несчастная Матильда бросилась в зал, слезно просила старшую официантку Грету помочь ей на кухне, и до самого закрытия ресторана они вдвоем заменяли поваров. Увы! Постоянные клиенты были слишком избалованы уволившимися поварами экстра-класса. В этот скорбный вечер в "Золотом Лепреконе" произошло неслыханное: в первый раз за последние десять лет клиент пожаловался на качество еды, а за ним еще один, а перед самым закрытием – еще один...

А Дикий тем временем поднялся на второй этаж, где имелись две двухкомнатные и две трехкомнатные квартиры. Жильцы этих квартир раз в год, первого ноября, перезаключали со старым О'Брайеном договор о ренте. Один из этих жильцов снял квартиру шесть лет назад, а остальные жили здесь еще до того, как старик купил здание восемь лет назад. За все это время старый О'Брайен ни разу не повышал квартплату. Он говорил жене и дочке, что ему выгоднее стабильно, годами получать немного меньшую квартплату от четверых жильцов, чем бОльшую квартплату от троих, а если он повысит квартплату, то выехать может и больше, чем один жилец, а попробуй потом быстро сдай пустующую квартиру. Она может стоять без жильца многие месяцы!