Текст книги "Время кенгуру. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Михаил Эм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Мужчины слабы, они ничего не замечают. Зато мы с Натали все видим и оцениваем правильно. Если какая-то невоспитанная женщина – хоть из будущего, хоть откуда – входит в спальню с опозданием и сразу завладевает членом моего мужа, как будто он ее собственность, это свидетельствует о недостаточном воспитании. Маман и папан Этой Особы не научили ее правильно себя вести и не научили правильно ублажать мужа. Когда мужской член входит в тебя, необходимо немного подвигать бедрами взад-вперед – плавно, но энергично. А что делает Эта Особа?! Оказавшись на мужском члене, она сразу начинает стонать, совершенно не заботясь о чувствах своего партнера. Наблюдать за этим просто неприятно. Мужчины, несмотря на свой угрожающий вид, на самом деле такие ранимые – с ними нужно уметь обращаться.

Когда Андрэ вернется из похода, нам предстоит серьезный разговор. Мне кажется, не стоит брать Эту Особу обратно в будущее. Если я смогу обжиться в будущем, как надеется Андрэ и в чем я совершенно не сомневаюсь, то и Эта Особа легко обживется в 1812 году. Я даже могу попросить папана, чтобы он ее куда-нибудь пристроил. Хотелось бы, чтобы в публичный дом, а если не в туда, то, допустим, белошвейкой. Мы с Андрэ легко обойдемся в будущем без Этой Особы, так мне кажется.

Кстати, Натали придерживается ровно того же мнения, что и я.

Я, через неделю

Уже несколько дней мы уверенно продвигались к цели. Препятствий не находилось, ведь мы двигались по густонаселенному побережью, по прекрасному шоссе из каменных плит. Если что нас и задерживало, так это немалое расстояние, которое требовалось преодолеть. Будь у нас вертолет или хотя бы дирижабль, мы оказались бы на месте в день отлета. Однако, подобными устройствами мы не располагали.

Через неделю мы все-таки добрались до цели.

Когда дорога взошла на холм, перед нами открылась деревня, в которой впервые были обнаружены пришельцы. В самой деревне, естественно, не было ничего примечательного: интерес представляло стоящее у берега парусное судно. Не знаю, почему местные решили, что это птица – с моей точки зрения, на птицу парусное судно походило мало.

Что же, наша задача усложняется. Если бы пришельцы оказались путешественниками во времени, подобными нам, мы бы быстро нашли общий язык. А вот с конкистадорами общего языка могло не найтись. Что в общем логично: ребята приехали завоевывать новый континент, а тут появляются непонятные товарищи и заявляют, что место занято. В результате у конкистадоров возникает рефлексивное желание выхватить шпагу или нажать на курок.

У них ведь огнестрельное оружие, если не ошибаюсь – не только холодное? А пистолеты графа Орловского отданы на хранение Великому инке. Впрочем, без зарядов они бесполезны. Интересно, соответствуют ли калибры пуль, которыми пользуются конкистадоры, калибрам пистолетов графа Орловского?

– Послушай, Григорий, – спросил я графа, – у конкистадоров имеется огнестрельное оружие, ты не помнишь?

– Мушкеты, – ответил Орловский, не задумываясь.

– Пули от мушкетов подойдут к твоим пистолетам?

– Не думаю, – ответил граф. – Слишком много времени прошло с тех пор.

Орловский был прав, разумеется.

Если у конкистадоров имеются мушкеты и если конкистадоры настроены воинственно, нам будет сложно договориться. Да и о чем договариваться? Намерения конкистадоров нам с Орловским прекрасно известны. Следуя указаниям Великого инки Атауальпа, мы должны уничтожить отряд конкистадоров. Но, простите, какими подручными средствами?

Я начинал жалеть, что не взял у Атауальпы… ну не пару миллионов, но хотя бы пару тысяч воинов. Впрочем, я не был уверен, что завалить конкистадоров инкскими трупами – хорошая идея.

Спасибо, что корабль конкистадоров не отплыл восвояси. Не знаю, что конкистадоры делали возле этой приграничной деревни. Скорее всего, местные власти что-то им посулили, и теперь гости дожидались обещанного. А может, ремонтировали корабль – я не знаю.

Как бы там ни было, мы дошли и убедились в том, что имеем дело с конкистадорами. Также в том, что конкистадоры должны быть уничтожены, потому что добрых намерений у конкистадоров не может быть по определению. Но конечно, сначала с этими людьми следовало пообщаться – желательно, на равных и с осторожностью. Так сказать, прощупать почву. А потом уже бить точно в яблочко и наверняка, чтобы с завоеванием Америки у мерзавцев вышел полный швахомбрий.

Глава 13

Я, сразу после

– Как будем действовать, Григорий? – спросил я графа Орловского.

– Нападем? – предложил граф.

– Может, прежде пообщаемся? – усомнился я.

– О чем?

– О том, что завоевывать чужие континенты нехорошо?

– Надеешься, усовестятся?

– Нет, конечно. Однако, мы можем сообщить, что место кормежки занято. Пускай отправляются завоевывать другой континент.

– Какой?

– Антарктиду.

Граф Орловский задумался.

– Мифический южный континент?

– Почему мифический? Вполне себе реальный, только немножко холодный. Это здесь, неподалеку.

На том и сговорились.

Прежде всего, мы пообщались с сотенным деревушки, возле которой встал на якорь конкистадорский бриг. Сотенный сообщил, что переговоры с пришельцами затруднены из-за незнания языка. Однако, для обучения пришельцев языку кечуа необходим приказ из Теночтитлана.

Пришельцы ведут себя смирно: вглубь территории проникнуть не пытаются, оборудовали временный лагерь на берегу. Предлагали занятные вещицы, но у сотенного нет полномочий что-либо закупать. Также просили еды, но без разрешения из Теночтитлана отпустить общественные запасы невозможно. В результате пришельцы ловят рыбу и всеми силами демонстрируют миролюбие. При этом ходят вооруженными, пиками и какими-то непонятными дубинами, которые носят на плече.

«Мушкетами», – догадался я.

«Ты чертовски догадлив», – похвалил меня внутренний голос.

«Иди в задницу», – попросил я.

Внутренний голос отстал.

Что касается конкистадоров… Они явно чего-то ожидали, и это ожидание мне не нравилось. Следовало выяснить их ближайшие намерения, после чего действовать.

Я со своим отрядом спустился к побережью.

Лагерь конкистадоров представлял собой несколько установленных в ряд сундуков, за ними пару палаток. На песок были вытащены шлюпки. Можно было предположить сменный график дежурства: переночевав на твердой почве, конкистадоры возвращались на корабль, чтобы уступить место следующей смене. Я понимал европейцев: плавание в Новый свет было нелегким и продолжительным.

Конкистадоры заметили наше приближение. Паники не было, но я обратил внимание, что несколько человек взяли в руки лежащие на сундуках мушкеты и принялись, как бы ненароком, их заряжать. Мирные искатели приключений, угу – чего там говорить!

Я велел своему туземному войску остаться не некотором отдалении, однако в пределах нашей видимости, а сам с графом Орловским спустился на пляж. Оружия мы не взяли.

Мы помахали руками, показывая, что безоружны, но подходить непосредственно к конкистадорскому лагерю не стали, усевшись на песок метрах в пятидесяти от него. Тем самым дали понять, что явились на переговоры и ожидаем от противоположной стороны полномочного представителя.

Конкистадоры посовещались, затем один из них махнул рукой и указал на корабль. Я понял, что лицо, уполномоченное для переговоров, находится на корабле. Один из матросов забрался на сундук и замахал флажками, отправляя на судно сообщение. Оттуда замахали в ответ.

Вскоре от корабля отчалила шлюпка. Матросы усердно гребли. На скамейке сидел человек с длинной бородой, в богатом парчовом костюме, явно предназначенном для торжественных случаев.

– Григорий, у тебя есть опыт ведения дипломатических переговоров? – спросил я Орловского.

– У меня нет. А у тебя?

– У меня тоже.

Шлюпка уткнулась в песок, и человек в парчовом костюме, прихватив с собой одного из военных, направился в нашу сторону. Я отметил, что военный свою шпагу в лагере не оставил, более того, захватил с собой заряженный мушкет. Это сразу настроило меня против этих людей, ведь мы с Орловским вышли к ним безоружными.

Конкистадоры подошли к нам и остановились, рассматриваяМы с Орловским не встали, поэтому они вынужденно опустились на песок. Там, в положении сидя, и проходили наши переговоры по поводу судьбы новооткрытого американского континента.

– По-русски понимаете? – спросил я, особо не надеясь.

Человек в парчовом костюме заговорил на неизвестном мне языке – видимо, испанском.

– Hello, – сказал я тогда на чистейшем английском.

– Hello, – удивленно отозвался человек в парчовом костюме.

Он, конечно же, не ожидал услышать английскую речь. Дальнейшие наши переговоры проходили на английском.

– Я Андрей Березкин, представляю здешнюю законную власть. А вы кто такие? – осведомился я у пришельцев.

– Мое имя Писарро, – представился человек в парчовом костюме. – Мы приплыли издалека, чтобы принести мир и процветание на вашу землю.

– Ага, – заметил я. – Мир и процветание, я понял. Спасибо, что принесли. Можете унести это обратно. И не забудьте защелкнуть дверь на замок, чтобы не дуло.

– Простите? – не понял Писарро.

– Ваше присутствие здесь нежелательно.

– Мы… путешественники. Рассчитывали сделать запасы питьевой воды и приобрести продукты.

– Питьевую воду можете набрать из ручья. Что касается продуктов, вы что, наблюдаете поблизости вывеску «Супермаркет»?

– Но мы можем предложить в обмен ценные вещицы! – воскликнул Писарро. – Таких замечательных вещиц вы еще не видели.

– Например?

Писарро вытянул из кармана расческу, зеркальце и гвоздь.

– И насколько они ценные? – спросил я.

– Это, – Писарро продемонстрировал расческу, – мы готовы отдать за десять больших шкур вот тех животных, которые на лугу пасутся. А если их мясо съедобное, то не только шкуры, но и тушки несите. Просто пригоняйте животных, мы их сами освежуем.

– А это? – изображая непомерное любопытство, я указал на расческу.

– О, это волшебная отражающая вещь! – воскликнул Писарро в душе которого пробудился купеческий азарт. – Здесь такой вещицы ни у кого нет, а у вас будет! Волшебную отражающую вещь мы готовы отдать за тридцать больших животных.

Я указал на гвоздь.

– А этот наконечник за пять животных, наверное?

– Вообще, мы продаем его за десять, но вам могу отдать за семь, – зашептал Писарро, как бы в испуге оттого, что кто-то может услышать, как сильно он продешевил.

– Так дешево! – воскликнул я, имитируя изумление. – Острый наконечник за каких-то семь животных?!

– Первая партия со скидкой, следующие будут дороже, – нашелся предводитель конкистадоров.

– Издеваетесь? – спросил я сурово.

– Нет, но…

– А, по-моему, издеваетесь. Вы вообще за кого меня принимаете? Расческу я, что ли, не видел?! Мы с графом Орловским сильно походим на аборигенов?

Строго говоря, мы с Орловским напоминали аборигенов, но исключительно одеждой, конечно.

– Вы уже общались с цивилизованными людьми! – воскликнул Писарро. – Как я сразу не догадался, вы же разговариваете по-английски.

– Блин, мы и есть цивилизованные люди.

– А мы? – спросил Писарро растерянно.

– А вы хрен знает кто.

– Позвольте! – закричал Писарро, немного приходя в себя. – У нас имеется такое оружие, которого вы отродясь не видели! Высокие технологии! Желаете, чтобы я продемонстрировал дальнобойное действие?

Второй конкистадор снял мушкет с плеча и с готовностью помахал оружием над головой.

– Ты своей пукалкой не тряси, – обратился я к конкистадору. – Не то я тебе такие пушки острова Наваррон устрою, что пупок развяжется.

– Кто же вы такие? – вскричал Писарро.

– Слышь, граф, они еще не поняли, – толкнул я Орловского.

– Козлы, блядь, – сплюнул через плечо граф, на глазах осваивая дипломатическое искусство.

– Мы русские, – объявил я Писарро. – Можете брать ноги в руки и уматывать отсюда. Здесь окучено. Америка наша.

– Русские???

Казалось, Писарро не может прийти в себя от изумления.

– Да, русские. А что вас, собственно, удивляет? Наши костюмы? Мы вынуждены притворяться своими среди местного населения. Между тем Великий инка – наш ставленник. Территория, на которой вы сейчас находитесь, занята Российской империей, поэтому вам надлежит ее немедленно покинуть. Пакуйте чемоданы, короче. Чтобы до вечера очистили побережье. И не вздумайте пристать в другой бухте, последствия окажутся ужасны.

Мы с графом Орловским поднялись с песка и неспешно пошли к своему войску. Опасаясь мушкетного выстрела в спину, я пытался улавливать спиной каждое движение. С этих испанцев станется выстрелить в спину.

Но выстрела не последовало. Впрочем, конкистадоров не следовало недооценивать: ребята были ушлые, взять их на голый понт не получится. Особенно Писарро. Когда первое удивление спадет, предводитель поймет: кроме умения вести дипломатические переговоры, ему ничего не предъявили. Тогда Писарро может нанести ответный удар.

– Как считаешь, Григорий, – спросил я графа. – Уедут или нет?

– Не думаю.

Я тоже не думал, что конкистадоры возвратятся в Европу. Необходимо было предъявить более убедительные аргументы, вот только какие? Как ни крути, конкистадоры обладали мушкетами, у инков мушкеты отсутствовали. Хотя Якаки говорил о каких-то приспособлениях, стреляющих огненными шарами. Нужно пообщаться на эту тему с Якаки, а, возможно, с самим Великим инкой Атауальпой.

– Что предпримем, Андрей?

Я подумал и решительно ответил:

– Сегодня ночью атакуем конкистадорский бриг. Постараемся его сжечь. Это единственное, что нам остается, чтобы выполнить задание Великого инки. Если вернемся в Теночтитлан с победой, приблизимся к световому лучу. Поражение, напротив, поставит на затее с возвращением решительный крест.

Я нащупал в нагрудном кармане первертор и ласково погладил. На что приходится идти ради спасения человечества! И еще я нащупал в нагрудном кармане пепел Пачакути, который переложил из своей одежды. Пепел Пачакути стучал в мое сердце.

Люси Озерецкая, дневник

Я так и знала, так и знала, что от Этой Особы можно всего ожидать!

Мои подозрения родились сразу, когда к нам пришел Якаки. Что ему тут делать, спрашивается? С нами все в порядке, быт налажен. Продуктами затариваемся в лавках ежедневно и в достаточном количестве, а других потребностей у нас нет. С кем Якаки общаться? Андрэ и граф Орловский в боевом походе. Остался, конечно, папан, которому Великий инка пока не подобрал подходящей работы. Папан специалист по финансам и государственному управлению, поэтому Якаки с ним интересно. Как говорится, финансист финансиста чует издалека. Но я-то вижу, что Якаки разговаривает с папан, а искоса посматривает на Эту Особу, и папан тоже посматривает. А она, как назло, вертится рядом.

От негодования я скрылась в своей комнате, но дверь оставила приоткрытой, поэтому могла наблюдать в щелочку.

Сначала Якаки разговаривал с папаном. Тот интересовался, как в империи инков обстоит с ипотекой и процентной ставкой. Якаки что-то отвечал – не помню, что; мне это не интересно. Потом папан извинился и ушел спать – было довольно поздно. А Якаки остался и все время поглядывал на Эту Особу, которая специально вертелась поодаль. Естественно, они заговорили. Было бы невежливо не заговорить в такой ситуации: на этом, несомненно, и строился расчет Якаки.

Итак, они заговорили. Но уже не о процентных ставках – кому они нужны?! Заговорили об инкских женщинах. По просьбе Этой Особы, Якаки рассказал о свадебных обычаях в их империи. Подумать только, здесь нет обряда венчания! Невесту выставляют перед женихом и его родственниками и раздевают догола, чтобы все могли убедиться, что она сберегла девственность. Если девственность невесты подтверждена, играют свадьбу, а в противном случае невеста покрывается вечным позором и отправляется на рудники.

Когда я об этом услышала, то пришла в ужас, а Эта Особа, напротив, хохотала как ненормальная.

Я в сердцах хлопнула дверью, чтобы не слышать этих развратных разговоров, однако потом, поразмыслив, снова приотворила. В гостиной никого не было.

Неужели Якаки удалился? Давно наступила ночь и Якаки, разумеется, мог удалиться домой. Но что-то мне подсказывало, что мог и не удалиться. На цыпочках я подкралась к комнате Этой Особы и прислушалась. В комнате было тихо. Если Якаки и Эта Особа находились там, то вели себя крайне осмотрительно.

Приоткрывать дверь я не решилась. А вдруг они только того и ждут, чтобы я проявила любопытство и была поймана за неприличным занятием?! Но на всякий случай решила проверить купальню. Эта Особа и Якаки вполне могли уединиться там.

И что же вы думаете? Как я и предполагала, эти двое были в купальне!

Честно говоря, я не ожидала, что там кто-либо окажется. Поэтому я сошла в купальню, топоча по каменной лестнице ногами, и широко растворила двери, с целью убедиться, что в купальне никого нет. Но они были в купальне!

Я так и застыла в дверях, ошеломленная. Они же как ни в чем не бывало сидели голыми по пояс в воде, совсем как мы с Андрэ, и весело болтали ногами.

Обернувшись на произведенный мной шум, Эта Особа произнесла с ядовитой улыбкой:

– А, это ты, Люська! Купаться пришла? Присоединяйся.

Уйти после этих слов было бы верхом глупости. Это означало бы признаться, что я шпионю за ними. Поэтому мне ничего не осталось делать, как раздеться и присоединиться к этой развратной парочке, как будто так изначально и планировалось.

– Якаки говорит, что твой отец отлично разбирается в финансах и системе управления, – сообщила Эта Особа. – Якаки сообщит об этом Великому инке, чтобы тот подобрал ему какую-нибудь руководящую должность в аппарате управления. Может быть, даже в числе своих ближайших советников.

– Спасибо, – выдавила я из себя.

– Да-да, – закивал Якаки. – Ваш отец чрезвычайно сведущ. Он сообщил сразу несколько, ранее не известных мне способов ухода от повинностей.

Я не нашла ничего лучшего, чем сообщить:

– У нас на родине папан работает министром государственных имуществ.

– Если вы найдете способ вернуться, – любезно сказал Якаки, – я с удовольствием посещу вашу родину с длительным визитом, в целях перенять передовой опыт.

– Я очень рада, – пролепетала я.

Эта Особа во время моей беседы с Якаки выпячивала сиськи и продолжала болтать ножками. Она явно издевалась – собственно, как и сам Якаки, отвлекавший меня разговорами от главной их темы, не оставшейся для меня тайной. А главной темой их беседы был, разумеется, сексуальный разврат.

Не желая выглядеть глупо, я вскочила на ноги и зашлепала босыми ногами по ступеням.

– Ты куда, Люська? Посиди с нами еще! – закричала эта особа.

– Я уже искупалась, – гордо ответила я и принялась одеваться.

Когда Андрэ вернется из боевого похода, я непременно сообщу ему, с какой дрянной женщиной он связался в своем будущем! Своим поведением она позорит моего мужа. Если Андрэ сам не поймет, как с Этой Особой следует поступить по справедливости, я ему подскажу.

Ах, дорогой Андрэ, где же ты? Возвращайся поскорее, я так по тебе истосковалась.

Я, в ту же ночь

План был таким. Ночью мы подкрадываемся к лагерю конкистадоров и берем всех в плен. В случае сопротивления – уничтожаем. Затем вплавь добираемся до корабля и поджигаем его, тем самым останавливаем испанское вторжение в империю инков.

Идти со мной вызвались Портальто, Араульто и Атасиу. Просился Орловский, но я графа не взял: ему придется возглавить отряд в случае, если я пострадаю.

– Я плаваю, как рыба, – заметил Орловский.

Я задумался.

– Если так, – ответил я, – тогда я снимаю часовых, затем принимаю на себя общее командование. А ты, Григорий, поджигаешь корабль Писарро.

На том и порешили.

Стараясь, чтобы ни один камушек не покатился под нашими ногами, мы с Портальто, Араульто и Атасиу подкрались к лагерю конкистадоров и принялись наблюдать. В лагере было спокойно. Двое часовых, с мушкетами на плечах, прохаживались по песку перед сундуками, которыми была огорожена территория. В палатках было тихо. Мне хотелось думать, что в палатках спят, а не караулят в засаде.

Луна скрылась за тучей. Я кивнул товарищам, и мы расползлись в разные стороны. Важно было не просто ликвидировать вражеский лагерь, а ликвидировать, не подняв шума. Если на корабле услышат, поднимут тревогу. Если и не высадят десант на берег по причине ночной поры и полной неизвестности, то в любом случае будут начеку: подплыть к кораблю и поджечь его уже не удастся.

Ядовитой змеей я скользил по песку в направлении часового. Когда часовой поворачивался ко мне лицом, я замирал, превращаясь в безвредную ночную тень, а когда отворачивался – подползал поближе, оставляя за собой извивающийся след.

Договорились, что Атасиу возьмет на себя второго часового, тогда как Портальто и Араульто разберутся с конкистадорами, оставшимися в палатках.

Часовой дошел до противоположной крайней точки, которую сам себе отметил, и направился обратно, в мою сторону. Я напряг мышцы, готовясь к прыжку.

Часовой дошел до противоположного предела и, кажется, что-то заподозрил. По крайней мере, он остановился и принялся пристально вглядываться в мою сторону. Вряд ли он успел увидеть что-нибудь большее, чем черную тень. Я произвел прыжок, запрыгнув часовому на плечи. Под моей тяжестью часовой рухнул на песок. Я оглушил врага джебом и метнулся ко второму часовому, с которым разбирался Атасиу. Туземцу не удалось подобраться к часовому незаметно, тем не менее Атасиу хладнокровно выбил из рук противника мушкет и спокойно дожидался, когда часовой вытащит из ножен шпагу. Часовой почему-то не кричал, не пытался поднять тревогу, а, видимо, намеревался вступить с Атасиу в честный поединок. Я хотел кинуться на второго часового и сбить его с ног, но Атасиу дал понять, что в этом нет необходимости и что он сам с этим человеком разберется.

Я метнулся к палаткам и увидел забавную картину. Одна из палаток была опрокинута и свалена в кучу. На этой куче сидел могучий Портальто и молотил по ней своими огромными кулаками. Со второй конкистадорской палаткой разбирался Араульто – иначе, но тоже весьма эффективно. Он просунул в матерчатый проем звездчатую булаву и ей призывал на выход находящихся в палатке конкистадоров. Те понимали и выходили с поднятыми руками. Кричать никто не пытался – все понимали, что со звездчатой булавой шутки плохи.

Вскоре все находившиеся на берегу конкистадоры были связаны. На всякий случай я запечатал тряпками их рты. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь из плененных конкистадоров поднял тревогу, тем самым обрек нашу военную операцию на неудачу – графу Орловскому вместе с Портальто, Араульто и Атасиу предстояло еще сжечь конкистадорский бриг.