Текст книги "Время кенгуру. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Михаил Эм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Катька поцеловала меня в щечку и убежала, счастливая.

О, женщины, вам имя – вероломство! Не помню, кто сказал. Оскар Уайльд, кажется? Когда заработает айфон, нужно будет погуглить.

Григорий Орловский, вскоре после

Когда граф Орловский услышал от Андрея, что храмовые служители использовали маркеры для пейнтбола, стреляющие воспламеняющимися шариками, то сильно задумался. Прежде всего, он не понял, что такое маркеры, пейнтбол и зачем нужны воспламеняющиеся шарики.

Андрей пояснил:

– Военная игра. Маркеры – ружья, которые стреляют шариками, в которых краска. Шарики разбиваются о цель и взрываются краской, чтобы было заметно. Но они не воспламеняются. Это какая-то новая технология, либо переделка.

– Ничего не понял, но верю на слово.

И граф Орловский продолжил думать.

– А что за горючая жидкость была в тех баллонах? Ну, с помощью которых жгли корабль Писарро?

– Нефть, насколько понимаю.

– Может, в шариках тоже была нефть?

– Не знаю, но вполне допускаю, – ответил Андрей.

– Нужно выяснить, много ли добывается нефти.

– Зачем?

– Во-первых, с ее помощью можно попробовать остановить испанский десант. Корабли конкистадоров, наверное, уже высадили десант, а мы об этом ничего не знаем. Как долго здесь распространяются известия! То ли дело в 1812 году! Фельдъегерская служба работает без промедления. Если нефти достаточно, земля будет гореть под ногами завоевателей.

– А во-вторых?

– Во-вторых, обнаружив и устранив источник могущества служителей храма, мы сможем проникнуть в храм, к световому лучу.

– И каким образом ты собираешься выяснить, много ли добывается нефти?

– Поспрашиваю умных людей, того же Якаки, к примеру. А потом схожу и посмотрю – с разрешения Великого инки, разумеется. Надеюсь, он не откажет своим друзьям в небольшой экскурсии по стране. Тем более что одновременно мы можем посмотреть, что предпринимают испанцы. Великому инке будет интересно.

– Одобряю. Твой план может сработать, Григорий.

Григорий Орловский, через несколько часов

Вскоре после беседы с Андреем граф Григорий Орловский встретился со своей неразлучной троицей: Портальто, Араульто и Атасиу, – и переговорил уже с ними.

– Вы были на вчерашней казни? – спросил граф.

– Конечно, – ухмыльнулся Портальто. – Смерть врага вселяет в сердце воина уверенность.

– Вы раньше видели оружие, стреляющее огненными шариками?

– Оно всегда было у храмовых служителей. Но пользуются им в исключительных случаях. Простые дозоры ходят с копьями.

– Храмовые служители боятся, что огненное оружие попадет в чужие руки, – добавил Араульто.

– Его разрешено носить только храмовым служителям, – пояснил Атасиу.

– Давно служители пользуются огненным оружием?

– Всегда, сколько себя помним. Считается, что оно получено от самого солнечного бога Виракочи.

– И солнечная дуга висела над храмом всегда?

– Конечно.

– Как вы думаете, – спросил граф Орловский, – горючая жидкость в баллонах, с помощью которых мы сожгли конкистадорский корабль, и горючая жидкость в шариках – одна и та же?

Портальто, Араульто и Атасиу переглянулись и пожали плечами.

– Где вы достали баллоны?

– Пошли в деревню, к сотенному. Тот дал нам человека, чтобы отвел к месту добычи. Это было неподалеку, на побережье. Мы реквизировали несколько полных баллонов и возвратились.

– Где еще горючая жидкость добывается?

На это раз ответил Атасиу:

– В горах, на побережье. Добыча горючей жидкости – один из видов общегосударственных работ, которыми занимаются крестьяне. Как и все производимое на территории империи, горючая жидкость – имперское имущество. Добытый продукт заливается в баллоны и поступает на государственные хранилища. Но как используется в дальнейшем, мне неизвестно. Возможно, ее добывается слишком мало.

Портальто и Араульто закивали, подтверждая, что все сказанное Атасиу – чистая правда.

– Где еще добывается горючая жидкость?

– На побережье таких мест несколько, – без раздумий сообщил Портальто.

– Вы меня туда отведете?

Портальто, Араульто и Атасиу снова переглянулись.

– Чтобы покинуть Теночтитлан, потребуется разрешение Великого инки.

– А если такое разрешение будет получено? Империи инков грозит нашествие испанцев. Со дня на день до Теночтитлана дойдут известия о том, что экстерриториальная целостность империи нарушена. Мы можем стать дозорным отрядом, который первым встретит испанских конкистадоров и окажет им сопротивление. Вы готовы к этому?

– Готовы, – ответили трое благородных туземцев одновременно.

– Один за всех… – протянул граф Орловский свою могучую ладонь товарищам по оружию.

– И все за одного! – воскликнули Портальто, Араульто и Атасиу, скрепляя договор рукопожатием.

Глава 16

Я, через несколько дней

Графу Орловскому удалось получить разрешение у Великого инки на то, чтобы отправиться в разведку на побережье.

Сведения об испанской армаде поступали, но чересчур отрывочные, а иногда противоречивые. Было известно лишь, что армада продвигается вдоль побережья. При наличии удобной для стоянки бухты на берег высаживался десант и грабил государственные склады. При оказании сопротивления – уничтожал местных ополченцев, используя в том числе мушкеты. Однако, нахождение армады в настоящий момент оставалось загадкой – это-то и следовало выяснить графу Орловскому в первую очередь. Как и то, где планируется высадка испанского десанта. Обладая многократным перевесом в численности войск, инки, при выборе правильной тактики, могли легко остановить испанцев и отбросить их обратно на корабли.

К сожалению, именно легкость ожидаемой победы служила инкам плохую службу. Великий инка Атауальпа настолько в нее уверовал, что занимался другими – как ему казалось, более неотложными – делами. Уговорить Атауальпу разрешить экспедицию графа Орловского стоило большого труда.

Тем не менее разрешение было получено, и небольшой отряд Орловского, состоящий из самого графа, также Портальто, Араульто, Атасиу и нескольких носильщиков отправился в путь. Побочной целью экспедиции была разведка нефтедобычи, но об этом Великому инки знать не следовало. Хотя в данной ситуации Орловский с товарищами лил воду на его мельницу. Любая информация, позволяющая усилить позиции дворца относительно позиций храма Виракочи служила Великому инке во благо.

Отряд графа Орловского отправился в путь, а я остался в Теночтитлане, надеясь дождаться пропуска на проход к световому лучу. Атауальпа сообщил, что разговаривал по поводу меня с Верховным жрецом Урумбо, но ответа не получил. Урумбо обещал подумать, но было очевидным, что, получив предложение от своего естественного противника, думать он может долго.

Если бы я располагал способом проникнуть в храм любым мирным путем, я бы, несомненно, этим способом воспользовался.

Можно было поступить иначе, ворвавшись в храм солнечного божества Виракочи силой – этот вариант я оставил на крайний случай. Во-первых, следовало дождаться возвращения графа Орловского: не исключено, что в случае успеха его экспедиции мы получим на руки некоторые козыри, информационные либо военные. Во-вторых, при провале подобной операции нам просто некуда будет скрыться. В чужой стране и чужом времени, мы окажемся обречены. Очевидно, что выгодней оставаться доверенными лицами Верховного инки – тогда шансы приблизиться к световому лучу более предпочтительны.

Такие мысли одолевали меня во время прогулки по берегу, вокруг храма солнечного божества. Несмотря на неприятие силового прорыва на храмовую территорию, я рассчитывал вычислить все возможные варианты. Для этого требовалось осмотреться на местности. В принципе, рассмотреть храм с блистающей над ним солнечной дугой можно было с любого холма, окружавшего озеро, и в любое время суток, однако я решил сделать дневной променад вокруг храма. Служителей я не боялся, так как в данный момент не собирался ни драться на дуэли, ни даже участвовать в ней в качестве секунданта.

Ближний осмотр храма подтвердил мои опасения: ворваться в него силой практически невозможно. Проходы перегораживали золотые решетки и колючий кустарник, незаметно пробить в них дыру диаметром в человеческое туловище казалось нереальным.

Я собрался возвращаться домой, но тут меня посетила идея – нельзя сказать, что удачная. Полагаю, что со всяким человеком время от времени случается такое, что он поступает совершенно алогичным образом. Можно сказать, что с человеком случается умственное затмение. Потом человек, конечно, все понимает и осознает, сам себе ужасается, но поделать уже ничего нельзя. Вот со мной произошла точно такая же ситуация.

На свою голову я припомнил, что давно не вызывал создателей вселенной на связь. Разумеется, мне следовало возвратиться домой и там, в относительной безопасности, вызвать кенгуру. Но, как я сказал, со мной случилось умственное затмение. Я решил, что погода хорошая, а место совершенно безлюдное и закрытое (действительно, вокруг во множестве росли кусты, а людей поблизости не наблюдалось). Отчего бы не вызвать кенгуру здесь и сейчас?

Я еще раз огляделся, вытащил из кармана первертор и нажал кнопку. Из отверстия привычно заструилась розовая субстанция. Через несколько минут из субстанции сформировался Пегий, которого я не видел со времен памятной перестрелки на заводе Бинцельрода.

– Это ты, Пегий? – обрадовался я. – Как самочувствие? Раны не беспокоят?

– Вылечить. Это мелкий ерундаторий. Наложить на рана паршуэстый концельбраум. Все дела.

– Замечательно.

– Найтить протечка? – спросил Пегий с волнением.

– Конечно, нашел. Вон она, протечка! – кивнул я на висящую у нас над головами солнечную дугу.

– Протечка, – прошептал Пегий, завороженно глядя на солнечную дугу. – Большой, большой протечка. Надо подойтить ближе.

Угу, я понимал, что зеленый шарик, с помощью которого выполняется ремонт, должен находиться поблизости от протечки. Однако, приблизиться к протечке не было никакой возможности.

Сообщить это Пегому я не успел, потому что из кустов выскочили храмовые служители с копьями и обсидиановыми мечами. Я изготовился показать служителям некоторые из приемов силовых единоборств, неизвестных в их времена. Копья и каменные мечи меня, разумеется, не пугали. Однако, из кустов вышли еще двое человек, вооруженных уже не холодных оружием, но пейнтбольными автоматами – маркерами. Если, как я предполагал, маркеры были заряжены теми же шариками, что и во время казни конкистадоров, лучше было не трепыхаться.

Копья служителей приблизились к моему лицу и к вытянувшейся морде Пегого.

– Отводить к световой луч? – спросил Пегий с надеждой.

– Это навряд ли, – ответил я.

Нас с Пегим опутали веревками и повели внутрь храма.

Еще минуту назад я только и мечтал о том, как проникнуть внутрь храма солнечного божества Виракоча. Теперь же путешествие по храму меня не радовало. Еще больше меня расстраивало (а если сказать прямым текстом, ужасало), так это то, что у меня отобрали все гаджеты: айфон, эмоушер и первертор.

Потеря последнего была особенно огорчительна. Без первертора нечего было и думать спасти вселенную.

Иван Платонович Озерецкий, немного спустя

Иван Платонович сидел за столом – вернее, за цельным каменным блоком, который использовался в качестве стола, – и разбирался с кипу.

Кипу, которыми инки пользовались для записей текстов и арифметических вычислений, представляли собой переплетенные между собой разноцветные шерстяные веревки. Узлы на веревках обозначали слоги или цифры. К сожалению, гипноз, которому путешественники во времени подверглись во время обучения языку кечуа, не распространялся на письменную речь – ей приходилось обучаться самостоятельно.

В своих попытках Иван Платонович был настойчив и старателен. Он почти разобрался в последовательности, цвете и конфигурации узлов, необходимых для записи текстов. Оставалось уточнить некоторые, оставшиеся неясными моменты у Якаки. В доме путешественников во времени тот был частым гостем. Кажется, Якаки приударял за любовницей князя Андрея, но в данные отношения Иван Платонович предпочитал не вмешиваться. Чай, не маленькие – сами разберутся.

Якаки как будто услышал и пожаловал. Однако, взглянув на имперского аудитора, Иван Платонович понял: что-то случилось, причем нерадостное. Так оно и оказалось.

– Андрей арестован храмовыми служителями, – сообщил Якаки, тяжело опускаясь на каменный блок.

– Так, – сказал Иван Платонович, отставляя кипу в сторону. – За что его угораздило?

– Точно не известно. Но, по моим данным, вместе с Андреем арестовано странное говорящее животное. У нас таких не водится.

По переносице Ивана Платоновича прошла глубокая складка. Зять традиционно доставлял ему одни неприятности: начиная с того момента, когда появился в толпе гусаров с тарелкой оливье в руках и пренебрежительной ухмылкой на лице. Тогда он мелькнул и, казалось, исчез навеки. Однако, уже на следующий день явился в качестве нареченного супруга Люси. Это было из ряда вон выходящим событием. Далее, в череде многочисленных и досадных происшествий, князь Андрей поставил на бизнесе Ивана Платоновича большой и жирный крест. Если они с зятем не поубивали друг друга, то только из-за того, что не сумели, оказавшись серьезными и равными противниками. В итоге бизнес с протечкой во времени приказал долго жить. На какое-то мгновение Иван Платонович понадеялся, что теперь князь Андрей исчезнет в будущем времени, но сильно просчитался. Зять уволок в иное время не только его, но и Люси, и вообще всех, до кого смог дотянуться. И вот теперь снова попал в двусмысленную ситуацию. Арестован, подумать только! Вместе с создателем вселенной, которого, разумеется, вызвал в месте, не приспособленном для связи. На что князь Андрей рассчитывал, спрашивается?!

– Животное арестовано или исчезло? – уточнил Иван Платонович у Якаки.

– Арестовано, насколько мне известно, – удивленно промолвил тот.

Якаки был не в курсе того, насколько бесследно умеет исчезать кенгуру. С этой стороны Ивана Платоновича больше заботило, чтобы у князя Андрея не отобрали первертор. По сути, их совместное возвращение в родные времена зависело от наличия этого невзрачного гаджета. Исчезни первертор – найти путешественников в прошлом окажется неисполнимым даже для создателей вселенной, так понимал Иван Платонович. Поэтому, крути ни крути, а князя Андрея следовало выручать. Самым оптимальным представлялось забрать у него первертор и вместе с Люси вернуться в 1812 год, навсегда оставив зятя в империи инков. Однако, Иван Платонович был прагматиком до мозга костей и не рассматривал несбыточные варианты. Тем более что в этом случае оставшаяся без мужа Люси расстроиться, а расстраивать дочь Иван Платонович не хотел. Если не удалось ликвидировать князя Андрея еще тогда, в Сыромятино, затем в Петербурге, придется спасать сейчас.

– Как освободить Андрея? – спросил Иван Платонович в лоб.

– Решение об освобождении может принять только Верховный жрец. Если бы Андрей был арестован дворцовой охраной, следовало просить о милосердии Великого инку. Теперь все зависит от Урумбо.

– Все же Великого инку мы постараемся умолить. Якаки, сможете испросить у него аудиенции для меня?

– Думаю, что смогу, Иван Платонович.

– Чем быстрее, тем лучше.

Якаки замялся. На его крупном и добром лице отобразились сомнения.

– Как только окажусь во дворце.

– Да-да, разумеется, – сказал Иван Платонович. – Катерина что-то говорила про то, что вы должны зайти. Она вас дожидается, наверное. А князь Андрей, ничего с ним не сделается за лишние пару часов. Пускай посидит в храмовой тюрьме, подумает над своим опрометчивым поведением. С говорящим животным связался, это ж надо такое учудить! В общем, Якаки, вы мне сообщите, когда аудиенция у Великого инки будет получена.

Якаки удалился, а Иван Платонович продолжил прерванное занятие. С некоторыми узлами кипу ему пока не удалось разобраться.

Я, в то же самое время

Нас с Пегим затащили внутрь храма солнечного божества Виракочи (если быть точным, не в сам храм, а в стоящее особняком здание) и кинули в золотые узилища – раздельные, к сожалению. После чего храмовые служители удалились.

Находись я с Пегим в одной клетке я бы, разумеется, не преминул освободить создателя вселенной, отправив его в макромир. Увы, это было невозможно. Клетки были не только отдельными, но и находились слишком далеко друг от друга.

– Ты как, Пегий? – спросил я, прислонясь лицом к золотым прутьям.

– Не понимать живой частица, – пожаловался Пегий. – Ограничить мой свобода. Невозможно.

– Привыкай к микромиру, убогий, – пояснил я. – Здесь еще не такое возможно. Научно-популярная литература утверждает, что в микромире законы макромира не действуют.

– Научно-популярный литература? – удивился Пегий. – Тогда полный швахомбрий.

– Это точно.

– Нас не отводить к протечка во времени? – продолжал настаивать Пегий, все еще не понимая, в какой плотный переплет угодил.

– Не отводить. Нас сейчас прессовать, а потом сжигать воспламеняющимися шариками, я так полагаю.

– Прессовать? Сжигать? Реагент шутить?

Я не успел ответить, потому что подошли служители.

– Вы нас действительно прессовать? – спросил у служителей наивный создатель нашей вселенной.

Служители ничего не сказали, потому что Пегий обращался к ним на русском, а туземцы русского не разумели. Однако, внимательно слушали, как кенгуру обращается к ним, явно чего-то добиваясь. Потом служители отперли дверцу и вывели Пегого из клетки, крепко ухватив за передние лапы. Пегий попробовал подпрыгнуть, но получив удар копейным древком по голове. Я даже испугался, не повредится ли он после такого удара в уме. По всей видимости, Пегий не повредился, потому что спросил с искренней обидой:

– Зачем ударять? Я хотеть прыгать, я так передвигаться.

Служители не поняли и на всякий случай добавили еще. После чего Пегий уже не прыгал, а позволил уволочь себя по каменному полу вдаль, за пределы моего ограниченного горизонта – видимо, в соседнее храмовое помещение. Я остался в одиночестве.

«Приплыли?» – спросил внутренний голос.

После сеанса обучения кечуа, на котором внутренний голос меня изрядно поколотил, я с ним практически не общался. Поэтому ответил не сразу.

«Ну приплыли», – нехотя подтвердил я.

«Сам виноват, – сообщил внутренний голос с осознанием неколебимой правоты. – Это ж надо быть таким мудаком, чтобы вызывать создателя вблизи от храма!»

Крыть, по большому счету, было нечем, но я нехотя огрызнулся:

«Там никого не было.»

«А кто же тебя пленил?»

«Кто-кто? Дед Пихто!»

Мы помолчали.

«Обидно, что из-за такого придурка я пострадаю», – сообщил внутренний голос через некоторое время.

«Ты-то чем пострадаешь?»

«Не с кем станет беседовать.»

В отдалении послышался шорох. Я прервал беседу и принялся вслушиваться. Шорох повторился. Вскоре из-за угла показалась девичья фигурка, в том же одеянии, что у других служителей культа.

Девчонка приблизилась ко мне, приложив палец к губам, тем самым давая понять, что она здесь тайком, и шум поднимать не следует. Ей было лет семнадцать, наверное. Девчонка была худосочной – не кормили ее по месту службы, что ли? – и с огромными, широко раскрытыми глазами на круглом лице.

– Не бойся меня, – прошептала она.

– Я и не боюсь, – отвечал я, просовывая губы сквозь золотые прутья.

– Как тебя зовут?

– Андрей.

– А меня зовут Улайя.

– Не знаешь, когда здесь обед, Улайя?

– Я принесу тебе обед, когда все уйдут, – зашептала девчонка. – А вечером, если получится, принесу ужин. Не бойся, Андрей, здесь хорошо кормят.

– По тебе не скажешь, – засмеялся я.

– Это диета такая, – промолвила Улайя, застеснявшись. – Не смотри, что я худая, я очень выносливая.

– Чем ты занимаешься в храме?

– Прислуживаю: готовлю пищу, мою полы, делаю гостям минет.

– Что? Минет?! Заставлять семнадцатилетнюю девонку делать гостям минет?!

В исступлении я затряс золотые прутья клетки, пытаясь выдернуть их из пазов. Но пазов не было: клетка была цельнометаллической.

– Не расстраивайся за меня, Андрей. Я уже привыкла. Мне это даже нравится. Тем более что на самом деле мне не семнадцать лет, а восемнадцать. Я сбавила себе возраст, чтобы выглядеть помоложе. Служители солнечного бога любят молоденьких девчонок.

– Правда? – спросил я, обмякая.

– Конечно. Если хочешь, я и тебе сделаю минет. Просунь свой член между прутьями, и ты увидишь, как ловко у меня получается.

– Нет, – выкрикнул я. – Только не это! Я хочу сказать, не в этот раз. Может, в следующий.

– Хорошо, – кивнула Улайя. – Я стану приносить тебе еду и делать минет.

– А нельзя ли выпустить меня отсюда? Я имею в виду, на свободу. А еще лучше, если ты приведешь сюда моих друзей и устроишь нам экскурсию к солнечной дуге. Мы так хотим на него посмотреть вблизи. Когда я говорю «всех», то подразумеваю также мое говорящее животное. Ты знаешь, куда отвели животное, Улайя?

– Андрей, с твоим говорящим животным беседует сейчас сам Урумбо, Верховный жрец нашего храма. Меня туда не пустят.

– А экскурсия? Ты сможешь провести нас к солнечной дуге – к тому месту, откуда она выходит? Это очень важно, Улайя. Скажу тебе по секрету, от этого зависит спасение нашей вселенной.

– Не знаю, Андрей. Спасти вселенную гораздо сложнее, чем сделать минет. Но я попробую, – шепнула девчонка и скрылась в полумраке.

Я остался один. Все мои мысли были о том, что говорит сейчас Пегий на допросе у Верховного жреца. Если Пегий расколется, нам несдобровать – не только нам, но и всему человечеству.