Текст книги "О Вячеславе Менжинском
Воспоминания, очерки, статьи"

Автор книги: Михаил Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Н. И. Подвойский. Опираясь на рабочий класс

Конец 1904 года характеризуется… развертыванием и оживлением боев с земцами и с буржуазной интеллигенцией. Последняя успешно вела, через популярную и единственную прогрессивную для всего северного района газету «Северный край», агитацию и пропаганду за конституцию и либеральную платформу государственного и общественного строя среди всего населения…

«Северный союз» свил в свое время гнездо среди земских служащих. Впоследствии удалось свить гнездо в аппарате газеты «Северный край». Степень нашего влияния там можно оценить тем, что одно время в редакции газеты играл руководящую роль нынешний заместитель председателя ОГПУ тов. Менжинский. Фактически почти весь технический аппарат редакции и экспедиции «Северного края» находился в наших руках. Мы имели своих людей в коллегии редакции, своих корректоров, экспедиторов и т. д. Все это помогало нам использовать ту или другую часть аппарата «Северного края» в наших партийных целях, и особенно, конечно, использовать этот аппарат для связи. В 1904 году аппарат «Северного края» в значительной степени являлся штаб-квартирой нашей организации, где назначались явки, происходили всевозможнейшие встречи, откуда исходили распоряжения.

Ярославская организация в конце 1904 года базировалась уже на рабочем авангарде Ярославля, состоящем главным образом из железнодорожников, табачников, металлистов, химиков и текстильщиков.

Я не припомню, сколько в это время насчитывала Ярославская организация членов, но я припоминаю, что, когда мы начали в 1904 году вести энергичную борьбу с либералами, мы опирались не только на социал-демократов, но и на значительное число рабочих, которые давали сознательный отпор буржуазии в ее стремлении навязать рабочему классу свою идеологию и свою политическую линию. Я помню, что на все дискуссии наши с кадетами (либералами) постоянно приходили рабочие, которые последовательно отстаивали революционные принципы нашей партии и всегда давали буржуазии понять, что она против себя имеет не только интеллигенцию, не только студентов, инженеров, докторов и учителей, входивших в нашу Ярославскую организацию, но что она имеет дело с ними, представителями пролетариата, что наша организация целиком и полностью опирается хотя еще на молодые кадры рабочего класса, но уже на такие, которые имеют все данные, чтобы повести за собой весь остальной рабочий класс.

Руководителями Ярославской организации в это время были из ныне действующих кадров большевистской гвардии: С. С. Данилов, В. Р. Менжинский, М. С. Кедров, Нина Дидрикиль и другие…

В Ярославской организации в то время были и меньшевики, но большевистское течение было крепко, и руководство организацией во всех главных вопросах принадлежало большевикам. В этот момент не стояли так актуально все вопросы рабочего революционного движения, как они стали впоследствии, и поэтому меньшевистские слои нашей Ярославской организации были сговорчивее. Сосредоточение внимания на указанных выше вопросах требовало от Ярославской организации сплоченного выступления, и поэтому большевистская часть ее, опиравшаяся на традиции «Северного союза» и на большевистские ячейки на фабриках и заводах, смогла везде и всюду вести организацию по большевистскому пути.

В таком виде и с такими организационными и тактическими возможностями застало Ярославскую организацию 9 Января.

Ярославская организация получила известие о расстреле питерских рабочих, шедших к царю 9 Января, как раз в тот момент, когда она боролась с либералами на докладе приехавшего из Москвы Милюкова. Известие о расстреле было получено в разгар прений по докладу Милюкова, примерно в 10–11 часов вечера. Расстрел в Питере, конечно, явился самым сильным аргументом большевиков во время этой дискуссии. Либералам после оглашения известия о расстреле пришлось сразу же полеветь и двигать свой фронт в значительной степени влево.

Обладая сравнительно хорошей техникой и преданными и самоотверженными работниками в этой области, Ярославская организация посредством прокламаций, фотографических карточек с изображением питерского расстрела, устной агитации в кружках вздыбила все честное против самодержавия в связи с расстрелом питерских рабочих. В течение нескольких недель почти открыто устраивались собрания и совещания по поводу 9 Января в лицее, закрыто на квартирах, предоставляемых нам либералами якобы для концертов. Были сделаны попытки расширенных кружковых собраний на Урочи и в ярославских железнодорожных мастерских. Были устроены попытки летучих митингов с рабочими земской типографии (насколько мне память не изменяет) и у ворот Вахрамеевской фабрики…

В феврале и марте стали то там, то здесь объявлять стачки. Период оживления революционного рабочего движения, начавшийся в Ярославской губернии в 1904 году, вылился в демонстрацию 1 Мая.

На эту демонстрацию вышли рабочие со всех фабрик и предприятий Ярославля, за исключением рабочих Ярославской мануфактуры. Демонстрация эта была устроена в восьми верстах от Ярославля в лесу. Одновременно с этим учащаяся молодежь, собравшись на лодках на Волге и на набережной, выбросив красный флаг, устроила майское празднество почти в центре города на бульваре.

Возвращавшиеся с демонстрации в лесу группы рабочих частично соединились с демонстрацией на набережной. Полиции удалось их загнать на бульвар. Началось побоище, в результате которого были убитые и раненые.

Майская демонстрация и столкновение с полицией толкнули в революционное движение широкие слои рабочих, учащейся молодежи и честной интеллигенции.

Под ленинским знаменем.

Ярославль, 1925, № 11. с. 31–37,

Р. В. Балашов. Его жизнь – борьба

В. Р. Менжинский был искусным конспиратором, подпольщиком. По воспоминаниям современников, он всегда был точен и аккуратен, бдителен и осторожен, не опаздывал на явки, умел владеть собой в любой обстановке.

Ярославское жандармское управление впервые упоминает о Менжинском в начале 1904 года в списке служащих, занятых на постройке железной дороги Вологда – Вятка. Напротив его фамилии было написано: «Знакомство ведет с лицами неблагонадежными в политическом отношении». В марте – апреле 1904 года об этом дважды упоминалось в донесениях начальника Ярославского жандармского управления в департамент полиции[21]21
  ЦГАОР, ф. 102, 1904 г., д. 9, ч. 28, л. 3.


[Закрыть].

Несмотря на слежку и «тщательное наблюдение», охранке так и не удалось выяснить действительную роль Менжинского в Ярославской партийной организации. Поэтому он избежал серьезного подозрения и ареста.

В 1904 году Ярославская партийная организация устанавливает связи с железнодорожниками Урочских мастерских, табачниками фабрики Вахрамеева, текстильщиками Норской и Локаловской фабрик. Большое внимание уделялось многотысячному отряду текстильщиков ярославской Большой мануфактуры. Здесь было создано несколько кружков. Для укрепления связей с рабочими был организован и специальный кружок пропагандистов из революционно настроенной студенческой молодежи и передовой интеллигенции. Кружком руководил В. P. Meнжинский.

Участники этого кружка вспоминают, что… рассказывал он очень интересно и убедительно, говорил негромко, скорее тихо, при этом держался просто и скромно, часто улыбался…

Большое значение для революционной агитации и пропаганды имело сотрудничество большевиков в местной либеральной газете «Северный край». В 1904 году в редакцию газеты был привлечен В. Р. Менжинский… С приходом В. Р. Менжинского газета приобрела боевой, наступательный характер. Весной и летом 1905 года оживилась деятельность либерально настроенной интеллигенции и мелкобуржуазных партий. Менжинский был в центре борьбы с ними.

В мае 1905 года в Ярославль приехал будущий лидер партии кадетов П. Н. Милюков. Здесь он выступил с докладом на тему: «Политическое и социальное движение в России»… П. Н. Милюков, изложив всю историю возникновения и развития социал-демократии, отдал предпочтение меньшевикам, и особенно Г. В. Плеханову, с которыми он и его партия не прочь были бы блокироваться. Большевиков он пытался всячески дискредитировать… Большевики, присутствовавшие на лекции, единодушно выступили против П. Н. Милюкова. Особенно досталось ему от Менжинского.

– Ошибаетесь, господа либералы, – возражал Милюкову Менжинский, – никакого раскола с вами у большевиков не было и нет. Просто мы стоим по разные стороны баррикад.

В зале поднялся шум, но Вячеслав Рудольфович спокойно продолжал:

– Ваша тактика «приспособления к подлости», продающая интересы революции «за чечевичную похлебку», отличается трусостью и непоследовательностью. Слово «демократ» по грамматическому смыслу и по своему политическому значению переводится как сторонник самодержавия народа, а вы боретесь против народа! Вы услаждаете народные массы приманкой демократизма. Что же касается меньшевиков, то они и сейчас готовы идти вместе с вами, господин «конституционный демократ».

По свидетельству очевидцев, речь Менжинского произвела большое впечатление на слушателей.

22 мая 1905 года Менжинский сделал доклад на губернском учительском съезде – «О задачах профсоюза учителей в революционном движении». В тот же день, как сообщали агенты охранки, он выступал в публичной читальне, где произнес «революционную речь против существующего государственного строя», о котором говорил, что его «следует уничтожить посредством вооруженного восстания…». Свою речь он закончил словами: «Долой царя! Долой самодержавие!»

…Революция в стране нарастала. Росло и ширилось забастовочное движение. Началась Всероссийская политическая стачка. 16 октября 1905 года к ней присоединились сотрудники «Северного края». Вскоре из числа революционно настроенных сотрудников газеты была создана вооруженная дружина, которая охраняла редакцию от погромов. Погромы же начались в первые дни после опубликования царского манифеста. Они показали, что правительство совершенно не считается со своими обещанными в манифесте свободами. Обычно впереди уличных громил шли переодетые полицейские.

19 октября 1905 года черносотенцы ворвались в помещение типографии и учинили ее разгром – разбросали шрифт, поломали типографские принадлежности, разбили гранки и т. п. Напрасно В. Р. Менжинский и Л. С. Федорченко по телефону просили у властей защиты. Им цинично отвечали, что сил в городе нет, так как полиция якобы охраняет другие, более важные объекты.

– Тогда мы будем защищаться, – ответил Менжинский.

Разгромив типографию, черная сотня не решилась напасть на редакцию. Она, по-видимому, узнала о существовании там вооруженной дружины.

Их жизнь – борьба.

Деятели Северного

рабочего союза.

Ярославль, 1973, с. 145–150.

A. В. Девяткина. В редакции «Северного края»

В ведении редакционных дел (в январе 1905 года. – Ред.) произошли значительные перемены: приглашенный на должность секретаря газеты В. Р. Менжинский поставил условием своей работы передачу всех дел в руки членов редакционного комитета. При таком секретаре, как Менжинский, роль редактора В. М. Михеева сводилась лишь к подписыванию номеров и даче объяснений цензору или губернатору. Н. В. Романов во второй половине 1904 года уехал из Ярославля, поэтому отдел печати и областной отдел были переданы Л. С. Федорченко, незадолго до этого приехавшему в Ярославль из Ростова-на-Дону. Отделом местной жизни заведовал В. П. Коньков. И тот и другой были социал-демократами. Контора газеты вся состояла из членов РСДРП… Постоянные сотрудники газеты и городские хроникеры за небольшим исключением были тоже членами РСДРП или сочувствующими. Кроме того, усилился поток корреспонденции с Севера от политических ссыльных.

Таким образом, формальные хозяева газеты – ее состоятельные пайщики – не могли принять сколько-нибудь активного участия в ведении редакционных дел. Если редакция и не могла полностью уклониться от печатаний статей давнишних и постоянных сотрудников газеты, таких либералов, как князь Шаховской и Н. И. Дружинин, то она значительно урезывала их возможности. События, развертывавшиеся в стране, давали газете другую и более обильную пищу. Тесная связь ее сотрудников с местной организацией РСДРП обусловила ее активное участие в революционном движении всей Северной области, и газета заняла партийную позицию по отношению ко всем основным событиям политической жизни России.

Влияние социал-демократов большевиков на рабочих и интеллигенцию к 1905 году было упрочено благодаря тому, что местная организация РСДРП укрепилась и значительно расширила свои связи с крупными предприятиями и интеллигентскими кругами. Самыми видными членами Ярославской партийной организации были в 1904–1905 годах В. Р. Менжинский, А. М. Стопани, приезжавший несколько раз в Ярославль в разное время, затем Н. И. Подвойский, тогда еще студент Демидовского лицея, но уже видный марксист. Раза три в течение 1904–1905 годов приезжал сюда Я. М. Свердлов. Он завязал множество связей, побывал на фабриках и заводах, вовлек в организацию много новых лиц. Осенью 1905 года, в самый разгар революционных событий, в Ярославль приехал Емельян Ярославский, принявший в этих событиях самое активное участие.

Быстрый и бурный рост революционных настроений в начале 1905 года, вызванный тяжелым экономическим положением России, позорными поражениями на фронте и событиями 9 Января, способствовал активизации партийной работы и расширил ее возможности. В 1905 году «Северный край» был поставлен на службу партии в полном смысле этого слова. В подборе материала для всех отделов газеты, начиная с передовых и кончая отделом «Смесь», чувствовалась единая линия, направленная на то, чтобы сделать из подцензурной газеты орган партийной пропаганды и агитации. Гнилость царского режима, крах военной государственной машины, наиболее вопиющие примеры социальной несправедливости, развитие революционной борьбы – все это находило отражение на страницах «Северного края» в отделах «Война», «По России» или в корреспонденциях с мест в областном отделе.

В то время особенно боевой тон газете придавали передовые статьи. Автором многих из них был В. Р. Менжинский. Л. Федорченко вспоминает, что статьи Менжинского, напоминавшие по своему характеру памфлеты и отличавшиеся особой меткостью, пользовались большим успехом. Передовые писались по самым разнообразным вопросам как внутренней, так и внешней политики и служили пропагандистским целям, давая надлежащее освещение и оценку всем важным политическим событиям.

Так, например, передовая от 12 мая, посвященная образованию «Союза равноправия женщин», разъясняет важность женского равноправия для дальнейшего политического развития России. Передовая от 6 мая доказывает необходимость всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права. Передовая от 17 августа по поводу Булыгинской думы делает вывод о бесполезности этого учреждения, так как в его компетенцию не входит почти ничего. «Заранее можно предвидеть участь законопроекта, принятого думой с ее совещательным голосом вопреки мнению доверенного министра… Бюрократия может по-прежнему править и даже законодательствовать, несмотря на думу, при думе и без думы», – пишет «Северный край»[22]22
  Северный край, 1905, № 200.


[Закрыть].

«Немедленный созыв Учредительного собрания и немедленное прекращение войны – таково единодушное требование русского народа», – заключает одна из передовых, посвященная русско-японской войне[23]23
  Там же, № 129


[Закрыть]. Передовая от 2 июня разоблачает соглашение петербургских фабрикантов с московским биржевым комитетом. От нее осталось лишь несколько фраз, так как все остальное было вычеркнуто цензурой: «Рабочий вопрос вступает в новый период… Сплоченность рабочих заставила фабрикантов встрепенуться. И хотя законом не предусмотрена организация фабрикантов для их классовой борьбы против рабочих, но… она создана… Петербургские фабриканты уже 15 марта вошли в соглашение с московским биржевым комитетом и выработали программу. Никаких уступок рабочим – вот ее суть: рабочего дня не сокращать, за забастовочное время не платить и т. п.»[24]24
  Там же, № 139.


[Закрыть].

В другой передовой разъясняется сущность завоевательной политики империализма…

Передовые появлялись регулярно через день-два, часто искромсанные цензурой, но неизменно боевые. По поводу всех событий газета высказывала свое мнение – прямо или завуалированно. Ярким примером эзопова языка, к которому приходилось прибегать редакции, может служить передовая от 19 марта, написанная по случаю смены главнокомандующего Куропаткина генералом Линевичем, которого монархическая пресса объявила чуть ли не национальным героем. Между тем всем было известно, что Линевич стар и дряхл, а как военачальник совершенно бездарен. «Северный край» тоже посвятил генералу Линевичу «хвалебную» статью:

«Каждому понятно, как важно сохранить армию. Нечего распространяться, что личность главнокомандующего может сыграть здесь роковую роль. Годы маститого генерала Линевича так велики, что невольно закрадывается страх в слабые, утомленные постоянным поражением души: выдержит ли он? Не отразятся ли годы на его энергии и храбрости? Оказывается, в этом отношении все страхи совершенно напрасны. Генерал Линевич весь путь отступления совершает на казачьем коне. Уже само по себе важно, что генерал Линевич еще может ездить верхом, но значение этого факта еще вырастает, если принять во внимание горный характер местности и быстроту нашего отступления… Лишь оставление артиллерии делает возможным такие форсированные марши, которыми приходится идти русской армии». И далее в том же роде.

Цензор не заметил издевки и пропустил статью. Вокруг нее было много шуму, пересудов, смеха, возмущения – последнее особенно со стороны военных, оскорбившихся за своего главнокомандующего.

В мае 1905 года состоялся очередной съезд представителей земств, который выработал петицию царю о скорейшем созыве представительного собрания для решения важнейших вопросов государственного управления. Съезд выбрал депутацию для вручения «верноподданнической» петиции Николаю II. Глава делегации, князь Трубецкой, заявил на приеме о готовности земцев следовать по пути, намеченному царем. Николай II в ответной речи выразил доверие земцам и подтвердил свое решение созвать народное собрание, но подчеркнул, что в основу нового порядка ляжет, «как было встарь, единение между царём и Русью». Буржуазная и монархическая пресса разразилась восторженными панегириками по поводу достигнутого единодушия земцев с царем.

«Северный край» тоже посвятил этому «знаменательному» событию две передовицы, написанные, по-видимому, Менжинским. Внешне – это статьи совершенно лояльные и даже с оттенком «одобрения» поведению земцев, которые теперь доказали, «как несправедливо было отношение к ним администрации еще в недавнем прошлом… Если прежде у кого-нибудь оставались сомнения относительно стремлений и способа действия наших представителей земств и городов, – теперь сомнениям этим не может быть места», – пишет «Северный край». И далее: «Проникнутая глубокой преданностью царю и его престолу речь князя Трубецкого, очевидно являвшегося выразителем чувств всей депутации, окончательно должна была и в глазах государя и в глазах русского общества снять с земских людей всякое подозрение в солидарности с теми общественными группами и отдельными организациями, которые стремятся к насильственному ниспровержению существующего строя и являются врагами самодержавного режима»[25]25
  Северный край, 1905, № 147.


[Закрыть].

Издевательский смысл статей и здесь не дошел до цензора, увидевшего в них лишь похвалу «единению между царем и Русью» и сочувствие земцам по поводу несправедливых сомнений в их «благонадежности». А между тем статьи били не в бровь, а в глаз, разоблачая трусливое соглашательство земцев, которые «в лице своей депутации приняли точку зрения своего монарха, что предстоящая реформа не должна изменить основ существующего строя»[26]26
  Там же, № 160.


[Закрыть].

«Доволен царь, довольны либеральные буржуа. Они готовы заключить прочный мир друг с другом…

Довольны ли будут рабочие и крестьяне, интересы которых проторговывают буржуазные предатели?» – писал В. И. Ленин в «Пролетарии» по поводу этого соглашения[27]27
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 10, с. 297.


[Закрыть].

Большой интерес представляли теоретические статьи «Северного края», дававшие рабочим-читателям понятие об основных принципах марксизма, об истории международного рабочего движения, о коренной противоположности классовых интересов пролетариата и буржуазии… Эти статьи, конечно, оказывали определенное влияние на развитие классового социалистического сознания рабочих, помогая им высвободиться из-под влияния буржуазной идеологии и найти единственно правильный путь революционной борьбы. Этой же цели служили и многочисленные рецензии на книги К. Маркса, Ф. Энгельса, П. Лафарга, К. Каутского, которые со второй половины года регулярно печатались в отделе «Библиография».

Газета довольно исправно информировала своих читателей и о развитии революционного движения в России. Об этом свидетельствует обилие телеграмм, наполненных; сообщениями о стачках, демонстрациях, столкновениях с полицией и войсками. Эти материалы помещались также в отделах «По России» и «Внутренние известия».

Передовые писались по поводу наиболее крупных событий, о которых правительство вынуждено было публиковать официальные сообщения. Отмечая этот факт как следствие массового характера революционного движения, «Северный край» писал в одной из передовых: «Нельзя более скрывать стачек, демонстраций, взрывов, убийств, покушений. Их так много, что пришлось допустить заполнение телеграмм почти сплошь известиями о проявлениях народного недовольства. Потом официально пришлось признать, что здесь дело не в отдельных агитаторах и кучках, а в общем недовольстве… То, о чем знали лишь молчаливые стены судов, теперь приходится оглашать во всеуслышание. Правды не скроешь»[28]28
  Северный край, 1905, № 155.


[Закрыть].

Самые крупные события лета 1905 года – восстание на броненосце «Потемкин», восстание матросов в Либаве, забастовки в Иваново-Вознесенске и Лодзи – освещались на страницах «Северного края» в телеграммах и перепечатках из других газет, комментировались в передовых… Передовая по поводу восстания матросов в Либаве звучит как прокламация:

«Вооруженное восстание в Либаве, – гласит официальный „Русский вестник“. – Кто бунтует? Необученная, случайно собравшаяся толпа, которая и оружием не умеет воспользоваться? Нет, бунтуют матросы, долгие годы обучавшиеся во флоте всем премудростям военного дела, дисциплинированные и умеющие действовать оружием. Это они бросились на склад оружия и разграбили его… Между восставшими матросами и сухопутными войсками произошло сражение – бунтовщики были рассеяны и скрылись с оружием в руках. Можно ли считать, Что опасность миновала? Нет. Прибалтийский край охвачен аграрным движением и рабочими беспорядками. Теперь у батраков и рабочих явились вожаки, которых им только и недоставало.

В других портах Балтийского моря теперь пока спокойно, – говорит официальная газета. – Пусть так, но ведь и в Севастополе, Одессе, Либаве, Кронштадте тоже было спокойно»[29]29
  Северный край, 1905, № 159.


[Закрыть].

Пропуски подобных статей и заметок приводили к дальнейшим осложнениям отношений между газетой и губернатором, потому что последний обвинял в этом не столько цензоров, теряющихся от обилия сомнительных в цензурном отношении материалов, сколько редакцию, настойчиво проводившую эти материалы. В 1905 году у газеты сменилось несколько цензоров, среди них были даже начальник губернской тюрьмы и помощник прокурора. Рогович назначал цензорами самых трусливых и консервативных чиновников. Частая их смена объяснялась тем, что каждый держался до первой крупной оплошности, и редакция иногда намеренно подводила под удар особенно ретивых цензоров. Сделать это было не трудно, так как ни один из них не отличался особенным умением понимать то, что редакция хотела намеренно затемнить.

Как бы то ни было, выпуск каждого номера газеты доставался нелегко, и лишь обилие корреспонденции спасало положение. Обычно номер приходилось делать два раза, так как после цензорского просмотра оказывалось вычеркнутым до 1/3 материала и в результате кое-что из того, что редакция хотела непременно провести, проходило, так как ежедневное представление на цензуру множества заведомо «неудобных» статей вызывало у цензора растерянность и неизбежные пропуски какой-то части из них.

Бессилие цензуры, с одной стороны, а с другой – все более явное участие членов редакции в политическом движении и нелегальной партийной работе вызвало в июне 1905 года новое донесение Роговича Главному управлению по делам печати…

После III съезда партии Ярославский комитет РСДРП развил активную агитационную работу. Была создана Целая группа агитаторов, которой руководил В. Р. Менжинский. В эту группу входили Н. И. Подвойский, М. С. Кедров, А. К. Софонов (Коныч), ремесленник Гриша Дон, сотрудник «Северного края» Н. С. Зезюлинский и некоторые другие. Они вели нелегальную пропаганду, были постоянными ораторами от большевиков на многочисленных митингах и собраниях, причем выступали иногда под вооруженной охраной, так как черносотенцы не раз пытались сорвать эти собрания и устроить побоище.

В конце сентября по директиве Ярославского комитета РСДРП была организована боевая дружина. Штаб-квартирой ее служило помещение редакции «Северного края» на Казанском бульваре в доме Синклера (ныне Первомайская ул., д. № 15). Непосредственная задача дружины заключалась в обороне редакции в случае нападения черносотенцев. Руководителем был В. Р. Менжинский. Разными путями удавалось добыть оружие – револьверы, несколько винтовок и даже пулемет. Дружинники проходили военное обучение в лесу. Меры предосторожности и конспирации мало-помалу отбрасывались. Партийные работники, агитаторы открыто собирались в редакции, и осенью 1905 года она в полном смысле слова стала боевым штабом Ярославской организации РСДРП.

Между тем цензура начала свирепствовать, как никогда… Газетные полосы возвращались от цензора в таком окровавленном виде, что порой не находилось в запасе материала в достаточном количестве, чтобы заполнить им зияющие пустые места…

12 июля 1905 года Рогович отправил министру внутренних дел обширнейшее «Представление о необходимости прекращения издания газеты „Северный край“», а 18 июля последовало еще дополнение с новыми «данными». От предыдущих донесений они отличаются немногим. Также подчеркиваются «преступные цели» сообщества, которое образуют «неблагонадежные» и «злонамеренные» лица редакции, а именно: цели «социалистической пропаганды и агитации к забастовкам и волнениям в среде рабочих»…

Но Рогович снова обманулся в своих ожиданиях. Рассмотрение его «представления», по-видимому, задержалось до октября, когда бурно развивающиеся события поставили под угрозу существование самого правительства. В этих условиях новые репрессии отнюдь не послужили бы к укреплению его позиций и успокоению общества. Только 12 октября Рогович получил наконец ответ, из которого было видно, что действия губернатора вызвали неудовольствие: он вынуждает правительство на крайнюю меру, тогда как мог бы постепенно и без излишнего шума обезвредить газету и даже вынудить ее к закрытию, если бы цензоры были более внимательны и последовательны[30]30
  ЦГИАЛ, ф. 776, д. 78, ч. I, л. 421.


[Закрыть].

С 13 октября, в дни Всероссийской забастовки, газета не выходила. После манифеста 17 октября типография не работала в связи с черносотенными погромами, и уже сверстанный номер от 19 октября не увидел света…

Погромы продолжались и в следующие дни, и лишь неделю спустя после манифеста редакция и типография вновь приступили к работе. Первый после перерыва номер газеты вышел 24 октября без предварительной цензуры, о чем было объявлено в извещении «От редакции».

Этот и последующие номера были целиком посвящены событиям первых дней «свободы» и разоблачению истинной цены манифеста. Редакция обратилась к свидетелям и потерпевшим с просьбой сообщить в газету сведения о виновниках и участниках погромов и прямо обвинила губернатора Роговича и местную администрацию в поощрении громил. В заметке «К событиям с 18 октября» газета писала, что «Северный край» располагает фактами, достаточными для того, чтобы требовать судебного расследования поведения администрации города, начиная с полиции до высших властей включительно. В статье Н. С. Зезюлинского «19 октября» описана расправа черносотенцев с демонстрантами в присутствии губернатора. Подобные же обвинения против губернатора и полицейских чинов содержались и в других статьях и заметках о погромной неделе. Сообщения о погромах из других городов, которым отводились целые столбцы, отмечали подобные же факты административного «невмешательства» или, наоборот, вмешательства. Таким образом, вывод о причастности самого правительства к черносотенным погромам и насилиям напрашивался сам собой.

Манифест 17 октября «Северный край» расценивает как уступку, вырванную пролетариатом у самодержавия. В передовой от 24 октября подчеркивается, что «первая победа над бюрократией достигнута не проповедниками мирной культурной работы, не сторонниками соглашений и компромиссов с правительством, но революционными силами страны». Передовая разоблачает половинчатость манифеста, не разрешившего таких требований рабочего класса, как полная политическая амнистия и всеобщие прямые и тайные выборы в Учредительное собрание. «Не какой-нибудь суррогат народного представительства нужен России, а настоящим образом, нарочно для этой цели избранные представители народа должны образовать Учредительное собрание»[31]31
  Северный край, 1905, № 247.


[Закрыть].

В сообщениях о митингах по поводу «конституции» в Демидовском лицее сказано, что все речи социал-демократов направлены были к выяснению истинного значения манифеста 17 октября и призывали «не останавливаться на полпути борьбы, не удовлетворяться добытыми свободами, а требовать дальнейшего»[32]32
  Там же.


[Закрыть].

Но наиболее откровенно мнение «Северного края» о манифесте выразилось в большой подвальной статье «Первые дни свободы в Петербурге». В ней манифест прямо называется «куцей конституцией», которую нельзя рассматривать «даже как первый этап к демократической республике… не говоря уже о великой конечной цели – социализме»[33]33
  Там же, № 248.


[Закрыть]. Кроме того, в номере от 24 октября были перепечатаны из «Русского слова» некролог «Н. Э. Бауман» и заметка о его похоронах с самыми нелестными эпитетами в адрес вдохновителей убийства.

Немудрено, что губернатор пришел в ужас и немедленно послал паническую телеграмму министру внутренних дел, требуя распоряжения закрыть газету, так как она открыто провозглашает социалистическую программу и призывает к вооруженному восстанию. Ответ на телеграмму был лаконичен: «Применение закона 28 мая считаю невозможным. Если есть признаки преступления – сообщите прокурору. Управляющий министерством П. Дурново»[34]34
  ЦГИАЛ, ф. 776, д. 78, ч. I, л. 422–423.


[Закрыть].