Текст книги "Криптоэффект (СИ)"

Автор книги: Михаил Никитин

ДЕНЬ ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТЫЙ

Посланника пришлось отправить обратно (разумеется, снабдив предварительно ансиблем с запасом запутанных частиц на пару терабит). Переходить на изолированную станцию из непробиваемого кристалла, запрограммированную лично Ханом, аналогичную той, на которой содержался Рекс, он отказался. А подстрелить его кораблик, созданный для незаметности, а не прочности, находилось слишком много «желающих» систем орбитальной обороны. Хан не мог круглые сутки заниматься перехватом кибератак, он был и другими делами занят.

Правда, теперь он делал это не один. Четверо пробуждённых аугментов смогли получить нулевой доступ, не вызвав подозрений. С сетевой безопасностью стало несколько полегче. Возможно, если он получит ещё хотя бы троих – можно будет зажать "Призрака-1" в угол.

Хоакин делал свою работу на пять с плюсом – он сумел выйти на связь с тремя десятками пробуждённых. Теперь сеть влияния Хана оказалась почти такой же разветвлённой, как у Жнецов. Четверо из рабочей гильдии, один жрец, двадцать воинов и двое учёных (включая самого Хоакина). Жаль только, что не нашлось ни одного артиста – в работе с общественным мнением это было бы полезно. И ещё двое…

"Ты серьёзно?!"

"Я всегда серьёзно. Двое наших пробудились в телах киберзомби, когда я передал им контрольную фразу. Я пока не до конца уверен, кому они лояльны – нам или Жнецам. Но, судя по всему, доминирует пробуждённая личность. Они сами заявляют, что смогут сохранять себя, пока не попадут под очередную передачу. Ну, разумеется, мы их держим в экранированных помещениях…"

Это было очень, очень плохо. Даже не в том дело, что им достались тела дистанционно управляемых полуживых марионеток. В чём-то они, возможно, даже совершеннее людей. Кру-Эл даже восхищался эффективностью этих биомеханических гибридов. Хан найдёт им применение. И в том, что они сами приспособятся жить в таком состоянии – он не сомневался. Психика аугментов невероятно пластична и приспособляема.

Но…

При захвате Коррила 99 процентов киберзомби погибло. Самоликвидировалось при угрозе захвата или было уничтожено в бою. И если часть его товарищей оказалась в телах этих чудовищ, вероятность выживания для них… странно, что хотя бы двое выжили!

"Не всё так плохо, – бывший телохранитель угадал настроение босса. – Я тоже сначала подумал, что всё пропало. Потом проверил статистику. Эти два множества почти не перекрываются. "Серая Зона", похоже, предпочитал для трансплантации чужих личностей не рядовых солдат, а достаточно высокопоставленных офицеров, политиков, администраторов. А Жнецы, когда подчиняли таких правящих лиц, предпочитали их сохранять более-менее похожими на людей – и внешне, и внутренне. Так эффективнее. Форсировали процесс у рядового пушечного мяса, причём в основном у безродных, которых искать не будут. Ху-Ул трансформировался, когда его брали, под влиянием прилива адреналина – и превращение завершилось уже после захвата. Но он был единственным на базе в Самоцветных Горах. Второй образец, майор Блу-Зод, закончил трансформацию всего пару дней назад – он не имел отношения к Корриллу, был раскрыт Ларой Джор-Эл при попытке Жнецов подобраться к вам".

Хан слегка перевёл дух.

"Кто именно попал в этих двоих?"

"Отто и Кларк".

Ещё одно везение. Не самые ценные члены команды. И не особо ему близкие.

"Как они могут мыслить, если мозговые структуры нарочно упрощены?"

"Ага, вот и я сразу задался тем же вопросом. Похоже, тут следует сказать спасибо тебе и твоим мерам предосторожности. Судя по всему, наномашины Жнецов не могут просто так разрушить мозг. Они считывают структуру синаптических связей, переводят её в цифровой формат и отсылают через импланты на центральный сервер – а тот уже подтверждает получение и даёт добро на стирание. Так как мы их изолировали – они не могут слить информацию. Так что мозг остаётся целым и продолжает работать".

"Это значит, что наши братья никогда больше не должны оказаться в зоне действия того спирального артефакта… Иначе мгновенно превратятся в пустые туши… Погоди, а что же обычные киберзомби, криптонские? Они тоже сохраняют человеческую личность, если их вовремя изолировать?"

"Теоретически – да. Память там остаётся – до тех пор, пока не появится возможность её "слить". Но она пассивна, мозг находится в глубокой спячке, руководят телом все равно механические части. А пробуждение наложенной личности – каким-то образом мозг из спячки вывело. Я пока вижу три объяснения. Или "Серая Зона" заложил что-то вроде информационной бомбы. Или система Жнецов просто зависла от появления нового сознания в уже прочитанном мозгу – такая ситуация программой не предусмотрена. Или разум аугмента оказался достаточно сильным и гибким, чтобы перебороть программный контроль".

"Нужно попробовать добиться такого же пробуждения у криптонцев. Это не только сработает на нашу репутацию, но и поможет объяснить, откуда у нас взялись мыслящие и говорящие мутанты. Что насчёт остальных?"

"Есть несколько вариантов, в кого они могли попасть. Сейчас проверяю. Полный отчёт смогу дать недели через две".

"Ро-Зар?"

"Пока что разработал только наркотик, блокирующий вообще любые проявления эмоций… Как крайнее средство – сойдёт, но само по себе привлекает слишком много внимания. Готовлю систему тренировок, которая позволит достоверно изображать любые эмоции, даже для Ро-Зар. Но это не меньше месяца…"

"Криптонского месяца?!"

"Нет, что ты. Земного. Тут сложности с генетическим разнообразием криптонцев и их реакций. Метод, эффективный для аугмента в теле воина, не подойдёт мне – и наоборот…"

"Сейчас нужнее для воинов. Их больше. И пришли мне партию этих наркотиков".

* * *

Впрочем, это, похоже, был день под общим лозунгом «Ты серьёзно?!». Не успел Хан подправить свои планы на ближайшее будущее с учётом откровений Хоакина, как поступило новое сообщение – от Нона. Хану понадобился весь его самоконтроль, чтобы не подпрыгнуть в кресле.

Когда он дал задание разместить в городах и на орбите детекторы тёмной энергии, настроенные на характерные колебания нулевого элемента, то был уверен, что это всего лишь мера предосторожности. Профилактика. В крайнем случае, если очень повезёт, удастся засечь секундную активацию какого-нибудь оружия или персонального щита.

Он никак не ожидал, что первый же детектор, размещённый в центре Арго, выдаст мощнейший – и при этом постоянный – сигнал обнаружения.

– Это точно не сбой?

– Ты меня это уже спрашивал, – ехидно отозвался Нон. – О результатах сканирования недр Криптона.

– Да сколько же всякой дряни там под землёй сидит? – пробормотал Хан, разглядывая картинку под разными углами.

Размер "пузыря" эффекта массы превышал два километра, а влитая в него энергия – мегатонну! Центр его находился примерно в полутора километрах от поверхности. И не где нибудь – а прямо под главным храмом Рао – тем самым, под которым у Хана было странное свидание с Квен-Даром.

Только въевшаяся за десятилетия привычка инстинктивно прятать всё, что вообще можно прятать, спасла отца криптонской демократии. Что бы там ни сидело под землёй – оно явно НЕ ХОТЕЛО быть обнаруженным. И нулевого элемента у этого монстра хватало, чтобы выразить свой протест в самой громкой форме. Если бы Хан вздумал провести установку детекторов открыто, с использованием учёных и рабочих…

Возможно, ничего бы не произошло. Возможно, поле под храмом просто исчезло бы на время – пока проверка не завершится. И это было бы даже хуже, чем взрыв, который обратит в пепел весь Арго.

Он совершенно не сомневался – Квен-Дар приглашал его в подземелья именно на встречу с этим… чем бы оно ни было. Именно оно скрывалось под кроваво-красной гладью бассейна-"озера". Именно оно вызвало у Алуры, даже в виде голограммы, панический ужас. Именно оно пыталось промыть Хану мозги – и успешно промыло бы, если бы он не решил перестраховаться, и не отправил внутри скафандров своего и Фаоры безмозглых (в буквальном смысле – с отсутствующим головным мозгом) клонов. Пример Дев-Эма показал, что никакая броня этому воздействию не помеха.

"Надо будет спросить у Рекса и Лорто, не знают ли случайно в мирах Цитадели способа незаметно эвакуировать город-миллионник".

– И что ты собираешься с этой штукой делать? – вывел его из размышлений Нон.

– В первую очередь – засекретить по самые уши. Абсолютно никто, кроме нас с вами, не должен узнать о её существовании. Даже обладатели нулевого доступа. Даже Фаора и Астра. Пока мы не найдём способа от неё избавиться одним ударом – сидим тихо, как мышки. И делаем всё, чтобы не спугнуть.

К сожалению, приходилось такие вещи растолковывать. При всём своём опыте, умении понимать людей и прекрасной научной интуиции, Нон в некоторых житейских вопросах отличался просто детской наивностью. По меркам опытного земного интригана, конечно.

– Скажите, учитель… а вот вы, как опытный сейсмолог… могли бы в принципе подорвать несколько бомб в окрестностях Арго – но так, чтобы для других учёных это выглядело землетрясением естественного происхождения? И разумеется, чтобы при этом никто не пострадал.

– Хммм… если как следует рассчитать… несколько разломов там недалеко есть, так что совсем неестественной такая встряска не будет. Но от них максимум вода в бокале колышется. Чтобы организовать эвакуацию города – этого маловато. По-настоящему сейсмически нестабильной зоной Арго станет только через полтора месяца…

– А мне не нужна эвакуация… пока что, – улыбнулся Хан. – Мне нужна сейсморазведка. Хочу немножко прощупать этот пузырь ударными волнами – и попробовать получить картинку того, что в нём находится. Но так, чтобы эти, под храмом, не догадались, что их щупают.

– Но мы не знаем, насколько развита инопланетная сейсмология. Я смогу замаскировать взрывы под землетрясения для моих коллег – это непростая, но решаемая задача. Но если Жнецы – точнее, те, кто их поддерживает – больше нас знают о строении недр… Для них эта разница может быть очевидна.

– А на этот случай мы организуем второй слой легенды… Именно то, о чём вы подумали, учитель. Жестокий и жадный генерал Зод хочет инсценировать гибель Криптона – и для этого испытывает способы искусственного создания землетрясений.

– Только в Арго?

– Почему только? Мы и несколько других городов потрясём… Народу такая разминка в любом случае пойдёт на пользу.

ДЕНЬ ТРИДЦАТЬ ПЯТЫЙ

На следующий день турианцы попробовали на прочность криптонскую оборону, закинув в систему Рао десяток мониторов.

Не лучшая идея – помимо уже известных Цитадели фотонных мин, пространство вокруг Ретранслятора было заполнено орудиями орбитальной обороны, которые Хан перетащил от Криптона. А также активными и пассивными сенсорами, соединёнными в сложную трехмерную сеть. Спустя пять секунд после появления незнакомых аппаратов, плотность огня возросла настолько, что ни одна ракета не пролетела дальше тысячи километров после запуска. Мониторы запускали по десять ракет в залпе, всего сто от флотилии. А по ним вели огонь две сотни орудий – по два на каждую ракету. Предельная огневая мощь лазеров составляла около семи тераватт, то есть чуть больше полутора килотонн в секунду. Но тут хватало и одного процента этой мощности – масса ракет составляла всего пять тонн, и нести много брони они не могли просто физически.

Фотонные мины тем временем молчали – ожидали появления более достойной цели. Уничтожать мониторы Хан не собирался – во-первых хлопотно, а во-вторых самому пригодятся. Уйти обратно на Арктур, когда исчерпают боезапас, они не могли – криптонские помехопостановщики полностью перекрыли диапазон связи, и послать Ретранслятору сигнал на отправку было невозможно.

Дважды за время "боя" появлялись маленькие беспилотники-курьеры – проверить, как идёт сражение. Они попали в ту же ловушку и не смогли вернуться. Тогда турианцы закинули сразу три более крупных мобильных коммуникационных платформы – с терминалами Экстранета. Благо, по межзвёздным меркам от Арктура до Рао было не так далеко.

Проблема в том, что – только по межзвёздным. А на практике десятки световых лет это… много. Мощнейшие военные терминалы, какие только можно было втиснуть в объём трехсотметрового кораблика, разгоняли свет в сто тысяч раз. Благодаря этому тридцать световых лет сигнал проходил за два часа с небольшим. И всё это время требовалось поддерживать канал – если передатчик разрушался раньше, рапорт тут же замедлялся до несчастных трехсот тысяч километров в секунду и должен был ползти к получателю долгие годы.

Мощный специализированный узел связи размером с дредноут, который подогнали турианцы на той стороне, мог выдать уже стомиллионное превышение скорости света. Это сокращало запаздывание до десяти секунд – но погрешность при наведении луча составляла десятки астрономических единиц. Чтобы избежать этого, опять же использовался эффект резонанса полей эффекта массы – тот же самый, что и в биотическом взрыве. Ядро приёмника как бы "притягивало" к себе тёмную энергию, исходящую от передатчика, изгибая канал на себя и уменьшая его диаметр. Собственно, тот же принцип использовался в Ретрансляторах, позволяя им "находить" друг друга за тысячи светолет.

Вот только, чем больше время настройки, тем выше угловая точность. Когда прыгает звездолёт, он появляется в радиусе световой секунды от вторичного Ретранслятора, и это всех устраивает (в первичных точность выхода гораздо выше, так как они постоянно настроены друг на друга). Но лазерный сигнал, который прошёл за триста тысяч километров от абонента, вряд ли его сильно обрадует.

Прежде, чем маленькое ядро платформы связи успело притянуть канал Экстранета к себе, оно перестало существовать.

Конечно, можно было поставить терминалы на мониторы – они значительно более живучи – но это бы значительно увеличило их массу, энергопотребление и стоимость. Да и прострелить ядро эффекта массы значительно проще, чем вывести из строя распределённую сеть питания и управления.

Так что с точки зрения турианских адмиралов, всё, что отправлялось в систему Рао, бесследно исчезало. Ни одного ответного сигнала.

Следующий ход – попытка преодолеть то же расстояние на собственной сверхсветовой тяге. Корабли Цитадели, разогнавшись до максимума, проходят тридцать светолет примерно за двое суток. И если командующий флотом у них не дурак, то он не будет ждать конца прорыва, чтобы стартовать с Арктура.

Он стартовал двумя днями раньше.

* * *

Как обнаружить противника, который несётся со скоростью в пять тысяч световых, полтора миллиарда километров в секунду? Вернее так – как обнаружить его ВОВРЕМЯ?!

Расстояние от ближайших объектов пояса Койпера до внутренних планет он проходит менее чем за четыре секунды. Даже если вы выстроили оборонительную сферу такого радиуса. Даже если вы связали каждую из триллионов станций наблюдения ансиблями с центральным сервером (что затруднительно даже для Криптона, и полная фантастика для любой из цивилизаций Цитадели). Ну хорошо, получили вы сигнал за три секунды до боевого столкновения. Что вы успеете за такое время предпринять? Даже если вы защитная программа с мгновенной реакцией, а не медленное биологическое существо…

Запускать на перехват ракеты, бить лазерами? Все они безнадёжно опоздают. Можно создать безмассовый канал, наподобие тех, что поддерживают Экстранет, и пустить лазерный луч через него – но пока вы добьётесь должной угловой точности… без шансов.

Конечно, такая псевдоскорость набирается далеко не сразу – начинать разгоняться нужно чуть ли не от соседней системы. Так что атакующий не может остановиться в поясе Койпера, прицелиться в планету поточнее и сразу рвануть к ней на полном сверхсвете. Но ничто не мешает ему немножечко корректировать курс прямо в полёте. В планету размером с Землю, допустим, попасть с первого захода затруднительно. Но в Криптон, который в 25 раз больше – уже реальнее. Тем более – в его ближайшее космическое окружение, в радиусе пары световых секунд.

С учётом этого космическая война в мирах Цитадели должна выглядеть совсем иначе. Никаких величавых плавных перестрелок дредноутов с лихими кавалерийскими атаками истребителей. Скорее нечто вроде Холодной войны на Земле – где супердержавы грозно глядят друг на друга из-за частокола МБР (межзвёздных баллистических ракет), но в самоубийственную драку на взаимное уничтожение лезть не спешат, выясняя отношения в странах третьего мира, чужими руками. А малые государства, не имеющие ядерного… ой, в смысле сверхсветового оружия, это вынуждены терпеть – потому что при попытках серьёзно рыпнуться на любого из гигантов от них останутся только выжженные мёртвые миры.

И собственно говоря, такое "равновесие страха" вполне работало в течение некоторого времени. До встречи сначала с рахни, а потом и с кроганами. Для тех и других сверхсветовые бомбардировки планет представляли всего лишь неприятность – раздражающую, но вполне терпимую. Их, конечно, можно было "выбомбить в ноль", превратив планету в сплошной шлак – но необходимое для этого количество кораблей-брандеров становилось чудовищным. Две тысячи лет назад стратеги Цитадели подсчитали, что ядра эффекта массы закончатся раньше, чем королевы рахни.

И это если насекомые не начнут использовать сверхсветовые снаряды в ответ. Или даже первыми – ведь никаких конвенций они не подписывали.

Разумеется, саларианцев и азари такой расклад совсем не устроил. Стало ясно, что нужен более серьёзный сдерживающий фактор, чем взаимное гарантированное уничтожение – последнее оказалось вовсе не гарантированным и совсем не взаимным. Удар по столичным планетам рас Совета – Тессии и Сур'Кешу – мог обойтись им слишком дорого. Удар по Тучанке… просто сделал бы чуть более суровой и так царящую на ней ядерную зиму.

К счастью, оказалось, что мудрые протеане пятьдесят тысяч лет назад об этом позаботились. Построенные ими Ретрансляторы представляли собой не только транспортную сеть, но и мощный щит для молодых цивилизаций. Будучи активированными, они создавали поле, которое блокировало обычные сверхсветовые двигатели вокруг них – при попытке деформировать корабельный "пузырь" сильнее некоторого значения он просто лопался. Причём предельная псевдоскорость была обратно пропорциональна расстоянию от протеанской машины.

Почему расстоянию, а не квадрату такового, как например гравитация или солнечный свет? Потому что сгусток тёмной энергии, созданный Ретранслятором, имел форму не сферы, а двух плоских дисков, которые создавались внутренними кольцами. То есть он расходился по одному измерению, а не по двум. Тем не менее, эти диски постоянно вращались, чтобы перекрывать сферу.

За десять световых секунд Цитадели (или пять земных) от Ретранслятора превзойти световой барьер вообще невозможно. За двадцать – не более двух скоростей света. За тридцать – не более трёх. И так далее. Таким образом, полную маршевую скорость корабль сможет выдать за семь с половиной миллиардов километров, не раньше. Это не создаёт особых неудобств для рейсовых звездолётов, которые и так начинают тормозить задолго до приближения к цели. Но – это гарантированная смерть для сверхсветовых ракет, которые попытаются врезаться в планету на полной импульсной тяге.

Разумеется, беззащитными остаются колонии в системах, где Ретрансляторов нет – но это уже профессиональный, так сказать, риск колониста. Конвенция Цитадели об Оружии Массового Поражения призвана этот риск немного снизить – по крайней мере, при выяснении отношений между цивилизованными народами ценные корабли и пригодные к освоению планеты уничтожаться не будут. Самые населённые и богатые миры прикрываются искусственными генераторами гасящих дисков тёмной энергии – саларианцы вместе с азари сумели воспроизвести эффект протеанской технологии. Но увы, только самые – все остальные не могут позволить себе такого количества нулевого элемента. Парадоксальным образом получается, что два-три взрыва в верхних слоях атмосферы для малонаселённой планеты выходят дешевле, чем поддержание такой защиты. Если, конечно, корабль-снаряд не ударит в её единственный город. Но ТАКУЮ точность попадания ни одна известная цивилизация обеспечить не может.

* * *

Ретранслятор Вегтор усилиями Хана находился в пятнадцати миллионах километров от Криптона, благодаря чему максимальная скорость псевдодвижения рядом с планетой была ограничена десятью световыми. Тоже, между прочим, совсем немало. Всего пять-шесть секунд от обнаружения периферийными сенсорами до отключения импульсной тяги.

Девять беспилотных фрегатов-мишеней. И девять смертников, которые должны были их подорвать биотическим взрывом.

В смертники этих ребят зачислили не потому, что произведённое комбо их убьёт. Как раз наоборот – они должны были прекратить резонансную накачку прежде, чем их самих достигнет волна разрушения. И по возможности на сверхсвете умчаться прочь. Турианские командиры не любили посылать подчинённых на гарантированную смерть.

Вот только это самое "по возможности" было очень уж эфемерным. Разработчики плана атаки знали, что Криптон защищён хорошо – и понимали, что плотность оборонительного огня на низкой орбите будет просто кошмарной. Если вернутся двое-трое – это уже можно считать везением.

Чтобы немного увеличить их шансы, вместе с каждым биотиком из сверхсвета вышел один крейсер, один носитель боевых дронов, несколько фрегатов и бомбардировщиков. Все они должны были отвлечь огонь на себя, ну и конечно, нанести по возможности сопутствующий ущерб.

 
  Нас прорвалось слишком мало до орбит чужих планет
  И приказом адмирала разъяснен приоритет
  Бить промышленность нет смысла – то не самый сладкий кус
  А исход войны решает человеческий ресурс.
 
 
  Стала логика жестокой, как на шахматной доске
  От колоний нету прока, если вид на волоске
  Что вам толку от планеты, коль народ повержен в прах?
  А цена любой победы измеряется в гробах.
 
 
  Мы к планете приближались – нас ловили на прицел,
  А в наушниках смеялись: 'Улетай, покуда цел!'
  Мы в эфир не огрызались, нам бы выполнить приказ…
  Но, мы все-таки прорвались! МЫ ИДЁМ – ВСТРЕЧАЙТЕ НАС!
 
 
  Вот уже тяжелый крейсер развернулся всем бортом
  И к поверхности ракеты понесли Армагеддон
  На издевки и насмешки наш ответ они несли
  Но, зенитые ракеты этот курс пересекли.
 
 
  Вот и все, конец мученьям – цели щупает радар
  И, как будто на ученьях, мы выходим на удар.
  Бронеплиты – наш хранитель. Наша тактика – нырок…
  Нам погибель – истребитель. Нас рассудит только бог!
 
 
  Мы врывались в атмосферу из заоблачной дали
  На пилонах и подвесках мы планете смерть несли
  Нашей целью были люди, не забившиеся в щель
  Я до смерти не забуду, как мы накрывали цель!
  (Три минуты помнить буду, как мы накрывали цель!)
 
 
  В кутерьме воздушной битвы близость смерти вводит в раж
  Атмосферный истребитель заложил крутой вираж
  Все маневры бесполезны – все равно загонит в гроб
  И в спокойствии железном мы зашли друг-другу в лоб
 
 
  Я лечу на встречу смерти – управляемый снаряд…
  Штурмовик и истребитель замечательно горят
  А внизу лежат кварталлы – смотрят в небо сотни глаз
  И взорвавшись вспышкой алой, все равно достану вас
  (И взорвавшись в небе алом, все равно накрою вас).
 
 
  Нашу акцию возмездья осудил десяток рас.
  И далекие созвездья проклянут навеки нас…
  Смерть в мои идет объятья – я упорно жму на газ!
  А надгробием проклятья
  Станут
  КАЖДОМУ
  Из нас…
 

Серьёзной системы ближней ПКО у Криптона никогда не было. Это в общем-то было довольно трудно организовать – учитывая его поистине необозримые просторы. Поэтому криптонцы и не парились – прикрыли зенитными орудиями только города, а всё прочее – да пусть враг бомбит на здоровье, если ему заряды девать некуда.

К сожалению, это абсолютно здравое рассуждение не работало против врага, желающего подорвать поле Кум-Эла. Не имело особого значения, где именно оно рванёт. Сила утяжелённых гравитонов была достаточна, чтобы вырвать в космос массу среднего острова – а потом всё это рухнуло бы обратно на поверхность планеты. Да, с характерным для криптонской тяжести ускорением. Но основной ущерб нанесли бы даже не они…

Намерения обеих сторон были по крайней мере отчасти скрыты "туманом войны". Так, турианские пилоты не догадывались, что их противник знает о Ротле – и будет целенаправленно выбивать биотиков, вместо того, чтобы сосредоточиться на более опасных (с виду) крупных кораблях. Хан, в свою очередь, не знал, с какой скоростью может расти сфера биотического взрыва – и соответственно, сколько времени у него есть.

Основная надежда была на орудия орбитальной обороны – если криптонцы выживут, они на Дру-Зода молиться должны за то, что своевременно разместил эти штуки в небе. Плазменные импульсы Хан даже не пытался использовать – они бы безнадёжно мазали по вертким "птичкам" на таких расстояниях. Зато лазеры, пусть и менее мощные, решали эту задачу просто идеально. Килотонны в секунду хрупкому маленькому аппарату хватало с избытком.

При штурме какой-то другой планеты истребители могли попытаться нырнуть в атмосферу, скрыться за слоем туч или собственноручно созданным плазменным облаком. Но тут им не повезло с природными условиями – атмосфера планеты оказалась невероятно тоненькой и очень прозрачной. Для укрытия она не годилась совершенно. Пилоты почувствовали себя мишенями на фоне белой стены для расстрела.

Тем не менее, совершенно беспомощными они не были. Каждый из девяти вывалился на досвет в окружении целого роя дронов. Одни проецировали голограммы, изображая из себя полную копию истребителя, другие образовали над ним подвижный щит, принимая на себя предназначенные ему удары, третьи создавали поле помех во всех диапазонах. Конечно, защитники Криптона обладали достаточной огневой мощью, чтобы уничтожить все вражеские машины – просто методом перебора, не разбираясь, кто тут настоящий боевой корабль, а кто только притворяется. Проблема в том, что после испарения первых же целей вокруг истребителя возникало довольно горячее плазменное облако – что несколько затруднило как обнаружение, так и уничтожение его. Приходилось ждать, пока облако рассеется или его сорвёт ускорением – а значит, терять драгоценные мгновения. Кроме того, на смену уничтоженным дронам приходили новые – их запускал корабль-носитель, который старался держаться к истребителю поближе.

С другой стороны, плазма мешала и самим биотикам, не давая сфокусироваться на цели. Даже усилив свои чувства корабельными сенсорами, а способности – бортовым ядром эффекта массы, они не могли сразу дотянуться до фрегата-мишени.

Тем временем, турианские крейсера, несколько обидевшись, что на них не обращают внимания, начали сканировать поверхность Криптона в поисках подходящих целей. И некоторые даже нашли – величественные криптонские города, похожие на многокилометровые россыпи драгоценностей, было трудно не заметить. Ракетные залпы, допустим, перехватывались без особого труда, но остановить болванки главного калибра было гораздо сложнее – тысяча километров в секунду, как-никак. Первые же попадания изрядно тряхнули города, хоть и не пробили их щитов. Но с этим обещали справиться бомбардировщики, из брюха которых сыпались десятки мегатонных зарядов. Тонкая атмосфера Криптона играла им на руку, позволяя проходить на космических скоростях всего в десятке километров от поверхности. Наземные орудия не успевали за ними разворачиваться, а космические… во-первых, их операторам было несколько не до этого, во-вторых обстрел сверху бомбардировщика, проходящего над городом, мог привести к тому, что луч поразит сам город.

Другие капитаны крейсеров выискивали станции орбитальной обороны и били кинетическими зарядами по ним. С первого выстрела не уничтожали, но ствол орудия гнулся достаточно, чтобы потерять возможность стрельбы и перейти в режим саморемонта. На общую боеспособность системы это влияло не сильно – орудий были тысячи. Но ведь турианцы в первую очередь брали на прицел те станции, которые вели огонь именно сейчас (не по особому тактическому коварству, а потому, что те лучше светились в инфракрасном спектре). И это несколько затрудняло уничтожение истребителей с биотиками.

Приходилось использовать тактику "встречного пала". Над городами столкнулись сгустки плазмы из тяжёлых орудий – и взорвались, создавая на доли секунды мощный огненный "зонтик", в котором сгорали бомбы и ракеты. А излучение от высотных взрывов этим облаком поглощалось. Правда, само оно сияло так, что можно было ослепнуть, если невовремя посмотреть в небо без защитных приборов – даже через купол городского щита. Но ослепнуть всё-таки лучше, чем испариться, особенно при криптонской медицине, для которой заменить сожжённую сетчатку – не проблема.

А к истребителям с биотиками рвались зенитные ракеты с мультимегатонными боеголовками. В атмосфере одного такого взрыва хватило бы, чтобы уничтожить сразу всю группировку – и ложные цели, и настоящие. В вакууме дело шло несколько хуже – единственным значимым поражающим фактором становилось излучение, а от него истребители защищены неплохо – всё-таки знали, куда летели. А из-за активности дронов-перехватчиков подрывать ракеты приходилось на расстоянии как минимум сотни километров.

Просчитать всё это разом в реальном времени – никакая машина бы не справилась – но интуиция воина чётко подсказывала – несмотря на все эти полумеры защиты, проживут чужаки в окрестностях Криптона десятки секунд, в лучшем (для них) случае – минуты. Никакие технические хитрости не помогут против тотального превосходства в огневой мощи. Весь вопрос был в том, что они сделать успеют за эти минуты.

Ответить на этот вопрос должны были детекторы тёмной энергии.

И от того, что они показали, у Хана и остальных волосы встали дыбом.

* * *

Этого не мог бы предсказать даже Рекс – потому что никто из кроганских боевых мастеров такого трюка повторить бы не смог.

И из турианских биотиков – тоже. Это умение было исключительной привилегией лучших бойцов народа азари. Только они могли, набросив биотический канал на цель, словно лассо, постоянно, без особых усилий или концентрации, его удерживать. Всем остальным требовалось сосредоточиться, чтобы цель не вышла из зоны действия их биотики, следить и за направлением, и за фокусировкой энергии. Канал воздействия азари сам тянулся за ними, как резинка.

А что это означало на практике? Для нынешней операции?

Означало, что расходиться с целью ЗАРАНЕЕ на тысячу километров совершенно не нужно. Фрегаты-мишени, якобы предназначенные для подрыва, оказались просто обманками, этакими дорогими и сверхсветовыми аналогами мониторов. А пилоты в истребителях-детонаторах были просто умелыми пилотами, совсем не биотиками. Биотики сидели позади них, во вращающемся штурманском кресле.