Текст книги "Наследники исчезнувших империй"

Автор книги: Михаил Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Самой большой проблемой, как ни странно, оказалось именно возвращение. На поверхность, конечно, подняться было несложно – гравитационный лифт запросто перенес напарников в то место, из которой они начали поход. Кстати, обнаруженный ими люк, как раз и был крышкой, прикрывающей один из таких служебных лифтов. Однако он вел на верхние, недостроенные уровни базы, за тысячелетия под действием воды превратившиеся в очень точное, обманувшее даже не слишком опытных геологов подобие карстовых пещер. Тот же лифт, которым напарники воспользовались сейчас, выводил людей на поверхность, хотя тоже являлся рабочим – через него когда-то выходили наружу, если требовались произвести какие-либо манипуляции на поверхности. Ну, или на охоту сходить – как оказалось, люди, строившие базу, точно так же, как и их потомки, обожали небольшие отступления от устава, и начальство на мелкие грешки вроде сафари точно так же, как и нынешнее, смотрело сквозь пальцы.

Так вот, на поверхность выбраться было совсем просто, но, к смущению искусственного интеллекта, не везде. Парадный вход, конечно, сохранился, но расположен он был далеко в лесу, примерно там, где не так давно рухнул доставивший на планету Магистра Вилкаса крейсер. Большая же часть второстепенных ходов была разрушена лет пятьсот назад – тогда в этих местах было сильное землетрясение. Незначительное вроде бы смещение пород нарушило работу механизмов, и мозг базы не стал тратить время и силы на их восстановление. Игорь едва пальцем у виска не покрутил – тысячелетия одиночества, похоже, не прошли для гигантского компьютера даром и основательно нарушили работу логических цепочек в его мозгу. Правда, такое несколько пренебрежительное отношение к состоянию лифтов обусловливалось, помимо всего прочего, еще и тем, что в древней империи они считались даже не вчерашним днем, а позапрошлым годом. На базе такие лифты первоначально исполняли роль тех самых резервных механизмов, которые по определению должны быть простыми и дешевыми. Услышав, что древние считали простотой и дешевизной, напарники только синхронно ослабили воротники и покрутили головами. Однако факт оставался фактом – основным средством перемещения являлись системы телепортации, с помощью которых можно было практически мгновенно переместиться в любую точку, расположенную в пределах планеты. Вот только именно эта система, когда ею решили воспользоваться, действовать отказалась, выдавая при тестировании целый набор ошибок. Вот она, судьба новейшего и еще не до конца отлаженного оборудования. Мозг, наверное, покраснел бы от стыда, если бы у него было, чему краснеть…

Тем не менее, невозможность попасть прямо к дому была всего лишь мелким неудобством. Ну, вышли они на поверхность метрах в ста от той пещеры, возле которой оставили бронетранспортер – и что с того? Всего лишь прошли эти метры пешком, а потом уселись в машину, дел-то. Оставалось только поднять чудо земной техники в воздух и втопить педаль газа. И, кстати, хотя бронетранспортер и уступал по уровню комфорта стоящим на базе танкам, но был куда роднее и привычнее их, а потому лично Игорю управлять такой машиной было намного приятнее. А еще, он запретил мозгу наблюдать за ними – постоянное ощущение чужого взгляда создавало нереальный дискомфорт. Это, конечно, нервы, но все равно… Кстати, Эспозио был с Игорем в этом вопросе безоговорочно солидарен.

К дому они подъехали уже в темноте, сразу же попав в объятия боевых подруг. Как известно, пример роковой женщины – это Красная Шапочка, ведь встреча с ней принесла волку лишь боль, страдания и смерть. Однако тискали вернувшихся с победой мужчин с такой силой и энтузиазмом, что Игорю показалось, будто он оказался в окружении сразу трех Красных Шапочек. В общем, с восторгом встретили, чуть не раздавили, обнимая, и Эспозио хохотнул даже, что если его и дальше за каждое маленькое приключение согласятся на руках носить, то он, пожалуй, готов учинить еще какую-нибудь экспедицию. В ответ на такое заявление он тут же обнаружил у самого носа кулак жены и моментально сбавил обороты. Шутки шутками, а ведь пришибет случайно и скажет, что так и было.

Ну а потом, сидя у облюбованного камина, мужчины рассказывали о своих приключениях. Приукрашивали, как водится – без этого нельзя. Слушательницы охали, краснели, бледнели и смотрели на героев влюбленными глазами. Приятно, черт подери! Конечно, рассказали не все – про то, что они теперь вроде как хозяева базы, а та вполне функциональна и набита древним оружием, решили пока умолчать, а то будет еще у женщин культурный шок. Тем не менее, для того, чтобы привести их в состояние полного охренения, и рассказанного было достаточно. Даже собака, кажется, сидела и слушала с открытым ртом. И ведь, что интересно, не тявкнула ни разу, только млела, когда Эспозио гладил ее – любил имперец животных, а собаки, как известно, хороших людей чувствуют.

В общем, был хороший вечер, вкусный ужин (и, кстати, продукты с базы тут близко не стояли, все же стазис стазисом, а свежатинка – она и в космосе свежатинка, организм не обманешь), содержательный разговор под рюмочку… Спать они разошлись уже далеко за полночь, когда от съеденного, выпитого, да и просто от усталости начали слипаться глаза.

Увы, поспать толком Игорю в эту ночь было так и не суждено. Едва он рухнул на чистые до хруста простыни с намерением вздремнуть минуток этак на шестьсот, как дверь в спальню тихонько отворилась. И кто бы это мог быть? Кто, спрашивается, рискнул потревожить усталого почти что супермена? Ну естественно, Софья. Пожалуй, с того самого дня, как они из города смылись, храбро пятками сверкая, она к нему не заходила, а тут вот сподобился. Ее что, образ героя возбуждает? Пришлось соответствовать, так что сон быстро отошел на второй план. Конечно, была у Игоря задумка лежать себе неподвижно, а даме предложить посмотреть, что гимнастки с бревном вытворяют, и повторить, однако фокус не прошел. Так что вместо полноценного отдыха получилось черт те что, хотя, надо сказать, дама осталась вполне довольна, да и сам Игорь напряжение сбросил. Тоже своего рода терапия…

Однако тело телом, а дело делом, и то, что Софья пришла к нему не только и не столько потому, что без мужика надоело, хотя при ее темпераменте это было и логично – он еще и удивлялся, было дело, как она уже столько времени терпит. Все было проще, намного прозаичнее и, честно говоря, циничнее. Хотя, надо сказать, Игоря это не покоробило – некоторое количество здорового цинизма он считал абсолютно необходимым человеческому организму для нормального функционирования. Романтики нежизнеспособны – это он успел для себя уяснить еще в детстве, поэтому к разговору с Софьей отнесся абсолютно спокойно. С его точки зрения, все было ясно, как божий день – женщина увидела перспективы, как минимум, финансовые, и теперь стремилась восстановить ранее завоеванные позиции возле потенциального миллионера. Сам Игорь, правда, в свете кучи новых обстоятельств, которые открылись за последнее время, смотрел теперь на ситуацию несколько под другим углом, но если женщина хочет поговорить о перспективах – то почему бы и нет? Тем более, сон прошел, и делать особо все равно было пока что нечего, а на неудобные вопросы можно и не отвечать, либо отвечать максимально уклончиво.

Вряд ли Софья осталась довольна, узнав, что Игорь отнюдь не стремится владеть базой единолично, а вполне готов поделиться правами с Эспозио. Еще меньшее удовольствие ей доставил тот факт, что вариант с передачей базы правительству федерации или империи за соответствующее ситуации финансовое вознаграждение не рассматривается вовсе. Однако она все же была не дура и промолчала. Правда, вначале, как и положено женщине, попыталась аккуратно подвести Игоря к мысли, что была бы не против оказаться в ранге супруги миллионера. Однако, услышав честный ответ о том, что жениться Игорь пока не собирается, ибо молодой еще и намерен погулять, как следует, надулась и ушла. Правда, напоследок сказала, что если Игорь запал на эту имперскую шлюшку малолетнюю, то он – идиот. Игорь лишь пальцем у виска покрутил, и это ее, такое впечатление, успокоило. Тем не менее, все равно ушла, хорошо еще, дверью не хлопнула. Впрочем, Игорь был не в обиде – его опять клонило в сон, и он уже вовсю подумывал, как бы сплавить Софью подальше и наконец, хоть немного отдохнуть.

Утро было просто замечательным, лучи света пробивались даже сквозь опущенные жалюзи, и в комнате от этого было неожиданно светло. Собственно, один из этих лучей Игоря и разбудил. Обычно бывший лейтенант, бывший пилот и нынешний… хотя нет, очевидно, теперь уже бывший рэкетир просыпался мгновенно, но сейчас он некоторое время пребывал между сном и явью, пытаясь завернуться в одеяло и спрятаться от небесного раздражителя. Впрочем, когда ему это все же удалось, оказалось, что сон успел спрятаться, оставив после себя лишь сладкое воспоминание. Пришлось вставать, нашаривая тапки (за одним, правда, надо было лезть под кровать – очевидно, Софья его туда вчера случайно затолкала), и, зевая во весь рот, идти умываться. Хорошо еще, догадался не ограничиваться ополаскиванием морды лица, а залезть сразу под душ. Холодная вода остатки сна выдавила мгновенно, и в кухню Игорь спускался уже веселый, бодрый и готовый к подвигам.

Кухня была абсолютно пустой, что и неудивительно – в такую рань проснулся, скорее всего, только он один, остальные еще бессовестно дрыхли. Ну что же, Игорь был голоден, как волк, и, раз уж все равно встал, намеревался сам позаботиться о себе. Через пять минут он, уже вооружившись бутербродом и кружкой ароматного кофе, сдобренного малой толикой коньяка, вышел на крыльцо. И тут же понял, что влип.

Они все лежали возле крыльца, вповалку. И Эспозио, и его дети, и Ирэн… И Софья. Автоматически, даже еще до того, как информация добралась до сознания, правая рука полезла в карман штанов. Ну да, привычка – вторая натура, Игорь мог, выходя, забыть носовой платок, ключи, женщину… Да что угодно мог забыть, но только не пистолет. Однако его действие запоздало – носа коснулся едва уловимый полузабытый запах начавших преть яблок, и в следующий момент ноги его подкосились, и Игорь мешком опустился на гладко оструганные и отполированные ногами доски крыльца.

Сознание вернулось так же, как и ушло – мягким, но притом весьма ощутимым рывком. Несколько секунд Игорь лежал, не пытаясь даже пошевелиться – уж что-что, а бесполезность такой попытки он прекрасно знал. Хотя, конечно, ощущения эти были полузабытыми. Гипноизлучатель – вот, что против него применили, с такими он успел познакомиться еще в бытность свою курсантом. Каждый воспринимал его действие по-своему – вот у Игоря оно, к примеру, ассоциировалось с запахом подгнивающих фруктов, у одного из его товарищей, помнится, было ощущение тысячи иголочек, втыкающихся в тело, у другого был вкус пива во рту… Словом, ощущения-то были индивидуальными, а вот результат всегда одним и тем же – потеря сознания и глубокий паралич конечностей, который заканчивался лишь через десять минут после того, как человек приходил в себя. Точнее, это у Игоря так было, а вообще, для каждого реакция была индивидуальной, от трех до двадцати минут. Вообще, гипноизлучатель, или станнер, как его частенько называли, был оружием полицейским, но курсантам его все равно показывали – так, для общего развития. Чтобы знали, как пользоваться, и понимали, что при этом чувствует жертва.

То, что конечности вновь обретают подвижность, Игорь понял, ощутив тупую, жгучую боль в мышцах. Болела, казалось, каждая клеточка. Тоже, в общем-то, стандартные ощущения, хотя они, насколько он знал, были одинаковы уже для всех. Стиснув зубы, чтобы не заорать, он попытался перетерпеть боль, но все же не смог сдержаться и глухо захрипел. Ответ не заставил себя ждать:

– О, вот и наш герой пришел в себя.

Голос был знакомым. С усилием разлепив глаза, Игорь сквозь плавающие перед ними разноцветные круги сумел рассмотреть говорившего и чуть не взвыл, теперь уже от досады. Магистр Вилкас, собственной персоной, изрядно похудевший, чисто выбритый, в свежей одежде. В его, Игоря, одежде. И сидела эта скотина на лавочке у крыльца, в руках его был гипноизлучатель. Только сейчас Игорь понял, откуда он мог взяться – в бронетранспортере, в аварийном комплекте, был один. Его туда включили, очевидно, на случай, если экипажу придется иметь дело с беспорядками среди гражданских, бывали прецеденты. Вот он и пригодился, но не тому, кому надо. Интересно, как этот скот ухитрился открыть люк? И как он вообще из погреба выбрался?

Между тем Вилкас, широко улыбнувшись, встал, не спеша, вразвалочку подошел к Игорю и вдруг с силой ударил его ногой в лицо. Эффект был в буквальном смысле слова зубодробительным – рот Игоря моментально наполнился кровью. С трудом повернув голову, он сплюнул – и ничуть не удивился, обнаружив в липкой красной слюне обломки двух зубов.

– Не волнуйся, это только аванс. И это – тоже, – с этими словами Магистр еще пару раз впечатал ботинок Игорю под ребра и, ухмыльнувшись, вернулся на скамейку. Сел, ухмыляясь, поставил оружие между колен и с кривой усмешкой принялся рассматривать Игоря.

Самое интересное, что в него самого, по-видимому, из гипноизлучателя никто и никогда не стрелял, иначе он не стал бы махать ногами. Мышцы, конечно, у Игоря сейчас буквально разрывались от боли, но, с другой стороны, именно от этого они были напряжены и по твердости походили на камень, так что вреда пинками ему было не причинить. Да и боли, кроме той, что была следствием медленно отпускающего его паралича, он не чувствовал. Впрочем, эта мысль лишь просвистела на краю сознания, равно как и вторая, о том, что Вилкаса надо было гасить сразу, а не миндальничать с ним. Куда больше Игоря заботило, что же произошло с его спутниками. Кажется, они лежали с другой стороны… Он с усилием повернул голову – ну да, там и лежат, все связаны, все в сознании. Вилкас поймал его взгляд, ухмыльнулся:

– Что, смотришь, как там твои подружки? Не волнуйся, скоро их ждут новые, очень интересные впечатления.

Ответил ему Эспозио, да так сочно, что, будь тот, кому адресовалась выданная столь высоким штилем тирада, женщиной, то непременно бы покраснел. Вилкас, впрочем, женщиной не был, поэтому лишь равнодушно пожал плечами:

– Ругайся-ругайся, недолго тебе осталось.

– Что тебе надо? – с усилием ворочая языком, спросил Игорь.

– Мне? Мне надо знать, где база. И еще надо знать, откуда я смогу выйти на связь со своими людьми.

– А что мы с этого будем иметь?

– Тот, кто скажет, умрет быстро и относительно безболезненно, остальные будут подыхать долго и просить, чтобы их добили. Хотя… Женщины вначале пригодятся мне совсем для других целей. А то, знаешь ли, по вашей милости у меня тут было длительное воздержание.

– Не много ли хочешь?

– А ты, свинья, не в том положении, чтобы торговаться. К тебе у меня отдельный счет. Еще от предков остался.

– Это уже интересно, – ухмыльнулся Игорь. – За что?

– За то, что твои предки моих в Сибирь, в лагеря загоняли.

– Значит, было, за что, – тело, хвала имплантам, быстро приходило в норму. Намного быстрее, чем у обычного человека. А вот о том, что Игорь – вроде как и не совсем обычный человек, Магистр, похоже, еще не понял. – Если по тебе, шкура, судить, так жаль, не всех там положили. Ничего, это поправимо.

На сей раз ему удалось-таки зацепить Магистра. Тот зло оскалился, встал, подошел к Игорю и снова врезал ему под ребра:

– Ну что, свинья…

Договорить Вилкас не успел. Игорь изогнулся, благо помешать этому связывающая лодыжки веревка тут помешать ему не могла, и со скоростью, недоступной обычному человеку, подсек Магистру ноги. Тот с воплем рухнул, а встать ему было уже не суждено – Игорь успел, перекатившись, навалиться на него сверху. Руки были крепко стянуты за спиной, но он и не собирался драться, просто ухватил не ожидавшего такой подлости Магистра за горло зубами. Вопль моментально перешел в визг, через секунду сменившийся мерзким хлюпаньем.

Откатившись в сторону, Игорь с чувством сплюнул – все-таки держать в зубах кусок вырванной гортани удовольствие ниже среднего. Магистр еще извивался на песке, изо всех сил пытаясь зажать горло руками, но это была уже агония, фонтанчики крови, бьющие между пальцами, ясно говорили – не жилец. Не обращая внимания на уже фактически мертвого врага, Игорь с трудом дополз до крыльца и несколько минут в поте лица перетирал веревки. Какой он идиот, до него дошло, только когда руки были уже свободны. Впрочем, в его состоянии подобное было простительно, но все равно идиот – у Магистра, к тому моменту окончательно затихшего, на поясе был нож, и вытащить его было, наверное, проще, чем заниматься трением по дереву. А может, и не идиот – руки, опухшие и потерявшие от пережимавших кровоток веревок и чувствительность, и подвижность, напоминали сейчас две посиневшие культяпки. Восстановление кровообращения заняло несколько минут, и ощущения при этом были те еще, но все равно не идущие ни в какое сравнение с кайфом, испытанным при отходняках от гипноизлучателя.

С ногами было проще. Все же, когда руки немного восстановились, Игорь добрался до трупа Магистра и реквизировал нож, с помощью которого освободился без усилий. Удовольствие, конечно, тоже оказалось ниже среднего, однако то ли веревки были не так сильно затянуты, то ли еще по какой причине, результат был не столь болезненным. Кое-как поднявшись на ноги, Игорь подошел к остальным.

Да уж, чего угодно ожидал, но того, что женщины в полном составе шарахнутся… Пожав плечами, Игорь занялся Эспозио и в два счета освободил имперца. Тот, благодарно кивнув, тут же сосредоточился на собственных руках, но в перерыве между злобным шипением, все-таки ему было как бы не хуже, чем Игорю, сказал:

– Посмотри на себя в зеркало…

Зеркала под рукой не оказалось, но оконное стекло неплохо его заменило. Игорь глянул – и сам чуть не шарахнулся, хотя передернуло его знатно. Окровавленное лицо делало Игоря похожим… Нет, не на вампира, слишком уж оно опухло от побоев, а, скорее, на обожравшегося зомби. Плюс в клочья изорванная рубашка, плюс все еще синие, покрытые рубцами кисти рук… В общем, ничего удивительного, что на женщин это зрелище произвело отталкивающее впечатление, хотя, конечно, могли бы сделать скидку герою-освободителю. Опять сплюнув, он повернулся к Эспозио, бросил на землю возле него нож, сказал «сам разрежешь» и отправился умываться.

Когда Игорь, умытый, переодевшийся, с мокрыми волосами вышел на крыльцо, ощупывая языком дырки, образовавшиеся на месте выбитых зубов, то обнаружил Эспозио, сидящего в гордом одиночестве. Перехватив его удивленный взгляд, имперец ответил на невысказанный вопрос:

– Умываться побежали и переодеваться. А я вот остался…

– Угу, – невесело отозвался Игорь. – Редкостными замарашками выглядели. Почти как я.

– Да ладно тебе. Ты лучше скажи, что этот ублюдок про твоих предков наплел.

– Знаешь, я сам не понял. В прошлом нашу планету сотрясали нешуточные войны, на старых обидах до сих пор многие повернуты, отсюда и сепаратизм… Я, честно говоря, историей особо не увлекаюсь, все равно ее по пять раз на дню переписывают, а у него, небось, на какой-нибудь старинной хрени крыша поехала. На этом я его, кстати, и поймал.

– Да и пес с ним. Помоги-ка.

Эспозио встал, и только сейчас Игорь увидел, что на руках имперец держит собаку. Перехватив взгляд напарника, Эспозио пояснил:

– Она на него бросилась, он из своей пушки в нее пальнул, в упор.

Ну, все понятно. Рассчитанный на поражение крупных, размером с человека объектов, гипноизлучатель обладал явно избыточной мощностью для небольшого зверя. Плюс малая дистанция, когда излучение еще не успело рассеяться – тут и человек не факт, что выживет, а уж собака…

Псину похоронили рядом с домом, труп же Магистра сбросили в реку – пускай крокодилы жиреют. Единственной эпитафией, которой он удостоился, было матерное высказывание оступившегося и ушибившего ногу Эспозио. Похоже, избавляться от трупов подобным образом становилось местной традицией.

Настроение за завтраком, по времени больше напоминающим ранний обед, было подавленным. Впрочем, это было и неудивительно – женщины, что называется, натерпелись. Мужчины в лице Эспозио упорно пытались не показывать виду, что для них происшедшее тоже было стрессом. Палей, кстати, тоже вел себя довольно спокойно – наверное, брал пример с отца. Тем не менее, что обоим кусок в горло не лез, было заметно. Наиболее, пожалуй, спокойным во всей их компании оставался сам Игорь – потому что подготовка у него была лучше и жизненный опыт имелся специфический. Главное же, ему просто очень хотелось жрать – работа имплантов с напряжением, близким к предельному, заметно истощила организм, который требовал сейчас новой порции дров. Перед терзающим желудок голодом меркли и отступали все остальные эмоции – какие уж тут нервы, комплексы и прочая чушь. Наскоро слепленная холостяцкая трапеза в лице яичницы пошла на ура, и теперь Игорь уплетал ее, не особенно обращая внимания на тот факт, что пятна крови возле дома еще не успели прибрать.

Когда он закончил и, с трудом удержавшись от того, чтобы сыто рыгнуть (женщины вокруг, однако), с легким сожалением отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула, Эспозио, до того момента сидевший молча, окинул всех собравшихся тяжелым взглядом. Мрачно помассировав виски и отложив в сторону вилку, которую до этого механически крутил в руках – была у него привычка в такие моменты вертеть пальцами какие-нибудь предметы вроде ножа, авторучки или просто удачно подвернувшейся веточки – он тяжело вздохнул и сказал:

– С вашего позволения, я бы хотел кое-что уточнить.

– Валяй, – махнул рукой Игорь. Съеденный завтрак сделал его благодушно-спокойным и расслабленным, шевелиться не хотелось. К тому же, после удара гипноизлучателем и очередного задействования имплантов, любое резкое движение причиняло кучу неприятных ощущений. Хотелось просто растечься по креслу и посидеть. А еще лучше – полежать. В идеале – вообще пойти и снова завалиться спать. И чтоб не кантовали! Увы, Эспозио хотел высказаться, а раз так, приходилось идти навстречу пожеланиям товарища.

– Благодарю, – имперец встал, широко расправив плечи. – Итак, дамы и господа, вам не кажется, что во всем, что сегодня произошло, имеется одна маленькая странность?

– И не одна, – ухмыльнулся Игорь. – Для начала, как этот козел вылез из погреба и добрался до оружия?

– С оружием-то как раз все просто, – поморщился Эспозио. – Броневик мы не закрывали. Точнее, я не закрыл – моя ошибка, моя вина, хотя все тут вроде бы свои, кто бы мог подумать… А вот как он вылез из погреба – это и впрямь интересный вопрос. И вы знаете, я осмотрел крышку и пришел к выводу, что открыли ее снаружи. Учитывая, что здесь только мы… Сидеть!

Игорь удивленно переводил взгляд с Эспозио, на лице которого застыла хищная ухмылка, на Софью, замершую, так и не успев вскочить. Пистолет в правой руке имперца смотрел ей точно в лоб. Пожалуй, Игорь и сам не сумел бы его выхватить с такой скоростью, даже несмотря на всю свою хваленую реакцию пилота.

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?

Софья, не спуская глаз с пистолета, медленно села на место, осторожно взяла со стола бокал с вином и чуть-чуть отпила. Эспозио победно улыбнулся:

– А что тут объяснять? Ночью, пока мы спали, эта дамочка встала и открыла погреб. Не знаю, зачем она это сделала и почему в таком случае просто не перерезала нас спящими, но погреб открыла именно она, больше некому. Руки, девушка, держите на виду и не ерзайте – с такого расстояния и слепой не промахнется… Так что пригрел ты, командор, змею на груди. Хотя, конечно, довольно красивую змею.

– Но…

– Игорь, не будь младенцем. Кроме нее никому больше это просто не нужно, у нас с тобой и так уже есть все, что нужно, мои с того, что этот, как ты выразился, козел выбрался, тоже ничего не имеют, следовательно, методом исключения, остается только она.

– Но зачем ей это? – ошарашенно спросил Игорь.

– Пока не знаю, но скоро, думаю, она сама нам все расскажет. Твой допросный стульчик еще живой?

– Живой, – пробормотал Игорь, с интересом глядя на Софью. – Вполне еще живой.

– Я и сама все скажу, – голос Софьи звучал неожиданно твердо. – Только… понравится ли вам это?

Ответить ей никто не успел. В правой руке девушка продолжала вертеть наполненный рубиновой жидкостью бокал на длинной тонкой ножке. Мизинец ее чуть шевельнулся, и стеклянный кружок на кончике этой самой ножки с печальным треньканьем отвалился, и в следующий момент получившийся импровизированный стилет выскочил из ее пальцев, насквозь пробив руку Эспозио чуть выше кисти. Прежде чем пистолет упал, он все же один раз выстрелил – очевидно, рефлекторно дернувшийся палец нажал на курок, но пуля лишь выбила несколько щепок из дощатого пола.

Эффектно все получилось, красиво – и невероятно быстро. Игорь, пожалуй, и сам бы так сумел – лет этак восемь-десять назад, в бытность свою курсантом. И то не факт, что получилось бы. Софья же справилась легко, можно сказать, небрежно, и сейчас вела себя так, будто это ничего ей не стоило. Пистолетом Эспозио она уже завладела, и теперь стояла таким образом, что все собравшиеся были у нее под прицелом. Оружие, кстати, Софья держала вполне профессионально, и у Игоря не было сомнений, что, случись нужда, она не промахнется.

– Я прошу вас сидеть тихонько и не дергаться – тогда, надеюсь, никто больше не пострадает, – даже голос у Софьи изменился, стал более сильным, властным и в то же время бесцветным. – Дорогой, не надо пытаться играть в героев. Признаю, у тебя это в прошлый раз замечательно получилось, но со мной такой фокус не пройдет, и выстрелю я, не задумываясь. Руки на виду держать. Это ко всем относится! И оружие – на пол!

Игорь и сам понимал, что ничего не успеет сделать, поэтому сидел и держал рот закрытым. Только выбросил свой пистолет. Остальные молча последовали его примеру, причем самый большой арсенал – два пистолета и три ножа – оказался у Адалии. Софья носком сапога отшвырнула все это богатство в угол. Зато Эспозио, которому и выкидывать-то больше было нечего, подняв глаза на Софью, обозвал ее свиньей и добавил еще несколько слов на имперском. Очень нецензурных слов, надо сказать. Девушка лишь плечами пожала:

– Вообще-то сквернословить в присутствии дам – значит показывать свой дурной вкус и отсутствие воспитания. Впрочем, как хотите – мнение побежденных никого не волнует, – и, повернувшись к Игорю, поинтересовалась: – Ты все еще хочешь знать, что происходит, милый?

Игорь медленно кивнул, краем глаза отметив, как после такого обращения к нему лицо Адалии скривилось. Похоже, ей и впрямь было неприятно, и Игорь мельком подумал, что, возможно, не так уж и не прав был Эспозио в отношении нее. Софье же, похоже, нравилось бесить девчонку, во всяком случае, на ее лице было выражение как у кошки, сожравшей под шумок всю сметану из холодильника.

– Ну что же, хочешь знать – узнаешь, – хихикнула Софья. – Кстати, а почему он, – кивок в сторону Эспозио, – назвал тебя командором?

– Прозвище у меня такое, – буркнул Игорь.

Софья кивнула. Вряд ли ее устроил ответ, но заострять тему она не стала. Вместо этого, усмехнувшись с ранее несвойственным ей покровительственным выражением лица, она холодно бросила:

– Игорек, вот ты в армии служил, даже спецподготовку прошел… пускай и не до конца. Скажи мне, пожалуйста, как ты считаешь: на планете, которую оставляют наши войска, агентура остается?

– Должна. Это если оставляют, организованно отступая, а не бегут сломя голову, бросая все, что есть.

– И это верно, но не совсем. Есть ведь и другая агентура, более законспирированная. Иной уровень внедрения, внутренняя разведка. Слыхал про такую?

– Что-то слышал, – осторожно ответил Игорь. До него начало доходить, во что он вляпался.

– Молодец, что слышал. Вот и я из таких. Карьеру на этом построить сложно, но есть ведь еще такие понятия, как долг, честь, Родина, не правда ли? Впрочем, тебе это незнакомо – ты ведь у нас с врагами вась-вась.

Игорь скрипнул зубами – и ведь не поспоришь! В издевательском тоне Софьи была немалая толика правды. И все же он не выдержал:

– Меня, помнится, даже в нормальный госпиталь определить не смогли.

– Да я разве ж спорю, – теперь в голосе Софьи звучала ирония. – Тебе здоровье подпортили, карьеру сорвали. Нехорошо с тобой поступили, ты и обиделся на весь свет. Мне ведь тоже было обидно… Ты не представляешь, как было обидно, когда меня запихали в эту дыру. Какая тут карьера? Сиди вечно спящим агентом до пенсии. И ведь, сволочи, подобрали идеальную легенду с точки зрения конспирации. Ну кто будет подозревать шмару мелкого гангстера, дуру и истеричку? А ты поддерживай образ, прыгай из койки в койку. Ты не представляешь, как это было противно… Хотя, могу тебя успокоить, ты был отнюдь не худшим вариантом. У тебя хоть к садизму склонности нет и изо рта не воняет.

– Ну и к чему ты мне это говоришь? – с интересом спросил Игорь. Он уже успокоился, точнее, заставил себя успокоиться – бешенство в такой ситуации не лучший союзник. Во всяком случае, намного худший, чем спокойный, холодный расчет. – Думаешь, разрыдаюсь? Я в госпитале, когда меня по кусочкам собирали, не плакал, а уж твоя загубленная судьба меня волнует сейчас меньше всего. Такие задания – они ведь исключительно для добровольцев, и ты тоже могла отказаться, просто здесь заработок выше, и хоть какой-то шанс на приключение, а иначе сидела бы где-нибудь при штабе и щипал бы тебя за задницу какой-нибудь майор, которому тебе по должности не положено было бы отказывать. Бьюсь о заклад, кое-кто из твоих подруг так и поступил да еще потом замуж удачно выскочил…

Судя по ставшему вдруг злым взгляду Софьи, он попал в точку. Однако девушка справилась с собой, усмехнулась:

– Ну да, ты прав. Только я шла, чтобы служить и защищать.

– Угу. Красиво звучит… Ты знаешь, никогда не верил лозунгам. Кстати, сколько тебе лет? А то ведь, получается, ты старше, чем кажешься.

– Я чуточку старше тебя.

– Чуточку – это, прости, насколько?

– Неважно… Ладно, это все лирика. У меня к тебе есть деловое предложение.

– Вот как? – Игорь внимательно посмотрел на нее. – Ну, давай, говори.

– А сам не догадываешься?

– Я не люблю играть в угадайку. Особенно находясь под прицелом.

– Логично… Хорошо, давай так. Вы нашли базу и на ней много интересного. Эта база должна достаться нашим.