Текст книги "Кайленд (ЛП)"
Автор книги: Миа Шеридан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Глава 9
На улице шел снег. Я стоял у окна, глядя на то, что могло заставить любого другого человека задохнуться от изумления при виде такого белоснежного пейзажа. Так было не на каждое Рождество. Некоторые сказали бы, что это было чудом. Не я. Рождество. Печаль прокатилась по мне, и я сделал все возможное, чтобы отбросить ее. Это был очередной день в календаре. Если бы я не обратил на это внимания, он бы просто прошел, как и все остальные. Сегодняшний день ничем не отличался от любого другого дня, все было в моей голове.
«Соберись, Кайленд», – пробормотал я про себя, глотнув горячий кофе.
Раздался стук в дверь, и я слегка напрягся. Какого черта? Кто ходит в гости рождественским утром? Я нахмурился, когда подошел к входной двери.
– Кто там? – настороженно потребовал я.
– Это Тенли, – я моргнул.
Тенли? Дерьмо. Я остановился на секунду, прежде чем открыть дверь.
Она стояла там, с маленькой рождественской елкой в руках, бумажным пакетом, свисающим с локтя, робкой улыбкой на лице и снежинками, украшающими ее темные волосы и густые ресницы. Ее щеки были розовые от холода, а дыхание парило в воздухе. Она была ошеломляющей. Я открыл дверь чуть шире, чтобы разглядеть ее получше.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я.
Черт, это прозвучало холодно. Но ей нужно было уйти. Она не могла войти.
Улыбка исчезла с ее лица, и она снова посмотрела вниз, прежде чем поднять глаза к моему лицу, и прошептала:
– Как давно она ушла?
Мои брови нахмурились.
– Она? Кто она?
– Твоя мама.
Мои глаза расширились, пока мы стояли, глядя друг на друга через порог. Снег продолжал опускаться на ее волосы и темную куртку.
– Что… почему… – начал я, но затем резко выдохнул и провел рукой по волосам. – Как ты узнала?
Выражение её лица смягчилось.
– В вашем доме никогда не горит свет… и еще кое-что… – она покачала головой. – Я просто предположила, – она закусила губу, и мое сердце сделало безумное сальто в груди.
Я поднял руку и мягко помассировал ее, ощущая физическую боль.
– Мне жаль, что я оказалась права, – она сделала паузу. – Я просто подумала, что, если ты один, вероятнее всего, у тебя нет ничего рождественского. И поэтому, – она вытянула маленькую елку перед собой, – я принесла тебе Рождество, – она счастливо улыбнулась.
Я полностью открыл дверь и махнул рукой, чтобы она зашла. Ее улыбка стала шире, и облегчение отразилось в глазах, когда она вошла в мой дом. На мгновение она просто стояла, осматриваясь по сторонам, и я сунул руки в карманы, когда попытался увидеть это место её глазами. Дом был маленьким, и мебель была старой, она досталась нам от бабушки, когда та умерла. Мебель, которая не была хорошей тогда и определенно не была такой сейчас. Но, я как мог поддерживал здесь чистоту и порядок.
Глаза Тенли задержались на кресле рядом со столом, на котором стояла фотография моей матери… Та, которую я поставил туда сразу после ее ухода, потому что надеялся, что она вернется… Та, с которой я привык здороваться. Мне действительно давно было пора ее убрать.
Тенли повернулась ко мне, улыбаясь.
– Здесь мило, – сказала она.
И, черт возьми, мое сердце снова екнуло в этой проклятой глупой груди, потому что было очевидно, что она действительно, так считала, но это было неправильно. Такая девушка, как Тенли, должна считать это место свалкой. Но она так не думала. Этот факт в одинаковой степени и злил меня, и наполнял каким-то странным чувством, похожим на счастье.
– Могу я взять твою куртку? Елку? Пакет?
Она засмеялась и поставила дерево на журнальный столик, пожав плечами. Она щелкнула выключателем на гирлянде.
– Она на батарейках, – сказала она. – Мы можем поставить её куда угодно.
Она расположила ель на поверхности столика по своему вкусу, а затем встала, глядя на дерево сверху-вниз, неуверенный взгляд снова появился на ее лице…
Наступило неловкое молчание.
Она посмотрела на меня.
– Прости, Кайленд, – прошептала она, слегка покачав головой. – Что вот так вломилась без приглашения. Я просто… – она снова закусила губу. – Что ты собирался делать сегодня?
– Смотреть телевизор… заниматься учебой… отдыхать в одиночестве.
Она не смеялась. Я догадался, что она поняла, что я не шучу, ее реакция заставила меня это увидеть.
– Ты смотришь телевизор? – спросила она.
– Иногда, когда в доме есть электричество.
Она кивнула, и мы оба замолчали.
– Что с ней случилось? – наконец спросила она очень тихо.
Я какое-то время молчал. Я никому об этом не рассказывал. Не мог никому рассказать. И никогда не планировал этого делать. Но прямо сейчас, по какой-то очень странной причине, я отчаянно хотел рассказать об этом Тенли.
– Она ушла от нас за неделю до аварии на шахте.
В ее глазах мелькнуло сочувствие, но она ничего не сказала.
– Мой отец был раздавлен, – я покачал головой и почесал затылок, отталкивая эти воспоминания. – Ему было очень стыдно. Он был гордым человеком. Поэтому заставил нас поклясться, никому не говорить об ее уходе, пока он не будет готов. Я думаю… думаю, он пытался придумать историю, которая звучала бы лучше, чем то, что мы ей стали просто не нужны, – я сделал паузу. – Или, возможно, он надеялся, что она вернется. Хотя моя мама никогда не была довольна нашей жизнью. У отца даже не было школьного образования, и в шахте не получалось добиться успеха. Они все время боролись за выживание, – я провел рукой по волосам и поморщился. – Видишь, Тенли, твой отец оставил тебя, когда тебе было всего три дня, и это очень печально, потому что он даже не захотел узнать тебя. Но моя мама воспитывала меня и знала, что я любил ее. И все равно ушла.
– Кайленд, – прошептала Тенли.
Я покачал головой, не в силах остановить слова, которые, казалось, вылетали из моего рта сами по себе.
– Потом на шахте произошла авария и…
Я глубоко вздохнул, удивляясь, что все еще так эмоционально реагирую. Мне казалось, что я так долго жил с этой утратой. Но этот разговор вызвал воспоминания, и возникло ощущение, что будто все произошло вчера.
– Они все погибли, и каждая семья, живущая на этом холме, оплакивала кого-то. Поэтому либо никто не заметил, что моя мама не появилась ни на одной из поминальных служб, либо они решили, что она была убита горем, как и другие. А я всё ждал, что она вернется. Думал, она каким-то образом узнала о трагедии. Она должна была услышать о ней. Она должна была знать, что я остался один, совсем один. Я всё ждал и ждал, когда она вернется за мной, но она так и не вернулась, – я сделал глубокий вдох. – Я не хотел, чтобы меня отправили в приемную семью. Мне нужен был шанс получить стипендию. Мне нужен шанс… получить нормальную жизнь. И единственный способ, которым я мог этого добиться – это усердно трудиться и никому не говорить, что я остался один. Поэтому, когда меня спрашивали о матери, я отвечал, что она заболела, и ее парализовало, – я пожал плечами.
– Неудивительно, – грустно ответила Тенли.
– Что?
– Неудивительно, что ты так не любишь здесь находиться.
Я посмотрел ей в глаза.
– Тебе больше не нужно быть одному, – она взяла меня за руку, печально глядя в мои глаза.
Ее рука была холодной и мягкой. Она чувствовалась такой маленькой в моей собственной.
– Тенли… ты не понимаешь… выиграю я эту стипендию, или нет, я всё равно уеду. Если по каким-то причинам не смогу ее получить, то продам все, что имеет хоть какую-то ценность в этом доме, и уеду отсюда. В каком-нибудь городе я смогу найти работу. Я не останусь здесь. Что бы ни случилось. Я не могу работать на шахте. И я больше не могу голодать. Я уеду из этого города и не буду оглядываться назад. Я больше никогда не буду думать о Деннвилле, штат Кентукки.
Ее глаза блуждали по моему лицу несколько секунд, прежде чем она кивнула, отпуская мою руку.
– Ты уже говорил об этом, и я сказала тебе, что все в порядке.
Боже. Эта девушка.
– Да, наверное, так и было.
– Я действительно имею это в виду. У тебя теперь есть друг, – она с надеждой улыбнулась. И все же что-то промелькнуло в ее глазах.
Друзья. Да. Это те, кем мы решили быть. Этот факт не сделал меня счастливым прошлой ночью, и не делал меня счастливым сейчас.
Казалось, что окружающий нас воздух нагрелся и начал потрескивать.
– Итак, – сказала она, – я принесла тебе рождественский подарок.
Я медленно поднял бровь, пытаясь избавиться от жара, который начал гудеть в моих венах. Я хотел ее. Хотел ее раздеть и толкаться в нее, сильно и быстро, наблюдая за ее лицом, пока делаю это. Мне хотелось знать, как она будет выглядеть, когда я наполню её. Я хотел услышать слова, слетающие с ее губ, хотел услышать, как акцент Кентукки, который она пыталась скрыть, станет более выраженным, когда она будет возбуждена. Я хотел увидеть ту ее огненную сторону, которая появлялась время от времени, так внезапно и ошеломляюще, как удар молнии, проходящий сквозь ясное безоблачное небо. Я хотел забрать ее девственность – но не нежно. Я хотел причинить ей боль, так, будто она причиняла мне боль каждый раз, когда я смотрел на нее. Я хотел отметить ее, заявить на нее свои права, чтобы все знали, что она принадлежит мне и только мне.
Бл*дь!
Нет.
Нет.
Нет.
Я не мог позволить себе думать об этом. Я уеду отсюда, и оставлю Тенли позади. С этим ничего не поделаешь. Я не такой козел, чтобы лишить её девственности, а потом свалить из города и никогда больше не общаться с ней. Я бы этого не сделал – не с ней, не с собой. Я хотел начать новую жизнь, не оставляя частичку себя в Деннвилле. Для этого я усердно работал четыре долбаных года. И эта возможность почти была в моих руках. Но даже из-за этой красивой девушки с такой яркой душой, из-за девушки, которую я желал коснуться, лишь взглянув на нее, я не мог пустить все под откос.
Она вытащила что-то из бумажного пакета, который положила на пол, и вопросительно посмотрела на меня.
– Что за напряженный взгляд на твоем лице?
Я вернулся в настоящее.
– Извини, просто задумался.
Тенли подняла голову.
– Можем ли мы попытаться не о чем не думать? Только сегодня. Как было вчера вечером, когда мы просто наслаждались обществом друг друга? Это было не так уж и плохо, правда? – она посмотрела на меня сквозь ресницы.
– Нет, в этом-то и проблема. Я хочу большего.
Она моргнула.
– Вот, черт, Тенли, – я провел рукой по волосам и отвернулся от нее. – Это не… – я громко вздохнул. – Что у тебя за подарок?
Вдруг она стала выглядеть неуверенной.
– Эм… ну, – она уставилась на маленький предмет, завернутый в ткань в ее руках, и неловко усмехнулась. – Это внезапно кажется странным.
Я поднял бровь.
– Теперь я действительно хочу это увидеть, – я протянул руку, она колебалась, но затем положила предмет в мою ладонь.
Это было похоже на то, что вчера вечером принес Бастер. На мгновение я замолчал. Этого не может быть… Я быстро и уверенно развернул ткань, и одна из эротических статуэток Бастера оказалась в моей ладони: фигурка женщины, стоящей на четвереньках, и мужчины, который брал ее сзади, его руки держали ее за бедра, а ее спина была выгнута. Это казалось таким неуместным, но будь я проклят, если это не превратило меня в озабоченного придурка, потому что я мечтал сделать то же самое с девушкой, стоящей передо мной. Здесь. Прямо сейчас. Я почувствовал, что мой член дернулся.
Я посмотрел на Тенли, которая внезапно стала выглядеть грустной.
– У меня их целая коллекция, – сказала она. – Я думала, ты посмеешься над этим, – её слова исчезли, когда мы посмотрели друг на друга.
Она не могла и предположить, как сильно это меня завело. Она не подарила бы её мне, если бы знала, как сильно я хочу сделать именно то, что было изображено Бастером. С ней.
Я взглянул на фигурку. И ничего не смог с собой поделать – разразился хохотом, когда этот нелепый предмет просто лежал у меня в руке. Тенли тоже засмеялась, сначала неуверенно, а затем сильнее. И через мгновение мы оба истерически хохотали. Наконец я достаточно успокоился, чтобы подойти к кухонному окну и оставит ее там. Идеально.
С улыбкой на лице я вернулся обратно к Тенли.
– Спасибо. Серьезно, – я действительно имел это в виду.
Она не просто хотела подарить мне самодельную фигурку из дерева. Она намеревалась заставить меня засмеяться. И у нее это получилось. А для меня это был лучший подарок из всех.
– Еще я принесла копченный окорок, – сказала она, кивая на бумажный пакет. – Эл выдал по одному каждому сотруднику, – она улыбнулась. – Может быть, позже мы смогли бы разогреть его и пообедать?
– Уверен, что…
Прежде чем я успел до конца ответить, она хлопнула в ладоши, от чего я вздрогнул и замолчал.
– Катание с горы!
– Что?
– Ну, типа как катание на санях. Вот чем мы могли бы сегодня заняться. Раньше с Марло мы находили в чьем-нибудь дворе пару покрышек, поднимались по склону и скатывались на них, как на санках. Я знаю парочку отличных мест.
Я уставился на нее.
– Спорим, я знаю места получше? Мы с братом тоже так делали.
Она усмехнулась и наклонила голову.
– Правда? Я удивлена, что мы ни разу не столкнулись друг с другом.
Я тихо рассмеялся и покачал головой. Только у Тенли была возможность резко поменять мое настроение с одного на другое. Буквально несколько минут назад я рассказывал ей об одном из самых болезненных событий моей жизни, а сейчас искренне смеялся.
– Думаю, это хорошая идея. Что еще нам остается делать?
– Верно, – мы стояли и смотрели друг на друга, пока она не пожала плечами и продолжила. – Итак… ты готов?
– Да, – я на мгновение нахмурился. – Я принесу тебе кое-что из зимних вещей моего брата. Они конечно будут тебе велики, но мы что-нибудь придумаем.
Она кивнула, но ее глаза смотрели на меня настороженно, как будто она пыталась понять, был ли я в порядке или нет. Честно говоря, даже я не до конца понимал, что чувствовал. Я вздохнул и направился в спальню за одеждой. Всего лишь за пятнадцать минут этот день превратился в нечто совершенно неожиданное, и, хотя я был не совсем уверен в правильности нашего решения, но меня так же переполняло счастье.
Эта девушка.
Глава 10
Пятнадцать минут спустя мы, одетые как можно теплее, прятались за деревьями рядом с трейлером Делла Уолкера. Мусор валялся вокруг его двора, наполовину покрытый снегом.
Можно было предположить, что мы могли бы, просто заявиться на его собственность и взять любую вещь со свалки возле его дома и все такое. Но люди, живущие на холмах, довольно странно относились к своим вещам, даже если это был обычный мусор. Делл, скорее всего, вышел бы из дома с дробовиком, если бы увидел, как мы в нем роемся. И если бы мы поинтересовались, могли бы мы взять что-то, он, вероятнее всего, подумал бы, что это имеет какую-то ценность и попытался бы обвинить нас в воровстве. К тому же, Делл был подлым старым ублюдком. Подлым старым ублюдком с дробовиком. И склонностью к употреблению большого количества ликера.
Кайленд указал на покрышку, наполовину покрытую снегом в сотне футов от того места, где мы прятались. Он приложил палец к губам и подмигнул мне. Бабочки начали порхать крошечными крыльями в моем животе. В ответ я кивнула. Затем начала наблюдать, как он быстро побежал к маленькому сараю справа от нас и нырнул за него. Через несколько секунд я увидела, как он выскочил оттуда и понесся к покрышке, схватил её и, перекинув через плечо, побежал назад. Он снова нырнул за сарай. Я тихонько рассмеялась, прикрывая рот рукой в шерстяном носке и полиэтиленовым пакетом, завязанным вокруг запястья – самодельные непромокаемые варежки.
Пока я ждала Кайленда, мои мысли вернулись к тому, что он рассказал мне о своем прошлом. Когда вчера вечером я подумала о его маме, то была в ужасе и чувствовала себя ошеломленной, надеясь, что я предположила неверно. Но где-то глубоко внутри, я знала, что была права. Однако когда он подтвердил мою догадку, это снова подвергло меня в шок. Бедный Кайленд… все это время жил один и скорбел по своей семье в одиночестве. Никто не мог ему помочь. Как вообще он смог выжить? И вдруг я поняла его непреодолимое желание выбраться из Деннвилла. Я поняла его потребность создать себе жизнь подальше от сюда, что бы ни что ни напоминало ему о глубокой боли, с которой он, должно быть, жил все эти годы. И благодаря этому мне еще больше захотелось его полюбить. И это было плохо. Очень. Потому что он не полюбил бы меня в ответ. Он не за что не позволил бы себе любить меня, даже если этого захотел. И я понимаю, что это правильно. Я понимаю, что не могу винить его. Он избегал обязательств, а не девушек, в то время как я полностью избегала парней – нас обоих бросили близкие люди, и это оставило на нас отпечаток.
Он подбежал ближе и спрятался за дерево рядом со мной. Он тяжело дышал, его щеки покраснели, и улыбка светилась на губах. Он выглядел таким красивым, каким я еще ни разу его не видела.
Тьфу. Дважды тьфу.
– Готов? – прошептала я.
– Да, – выдохнул он, все еще улыбаясь.
Мы поднялись на холм после того, как добыли вторую покрышку у Клетуса Ракера, таким же образом, как и ту, что одолжили у Делла Уолкера. Кайленд привел меня на место, которое, по его обещанию, лучше всего подходило для катания с горы. И он был абсолютно прав.
Когда мы прошли через небольшой участок сосновых деревьев, то оказались на вершине холма с идеальным, крутым, но длинным склоном, который заканчивался открытой местностью, благодаря которой у нас была возможность остановиться, не врезавшись в деревья.
– О, Боже! – воскликнула я, глядя на спуск. – Когда Марло увидит это место, то умрет, от того, что мы не знали о нем все эти годы.
Кайленд кивнул.
– Эй. Тебе не разрешается раскрывать местонахождение этого холма. Это секретно. Совершенно секретно.
Я рассмеялась.
– Окей. Но как ты его нашел?
Он положил свою покрышку на вершину холма, и я последовала его примеру, расположив рядом свою.
– Мой брат нашел его. Он любил эти холмы. Мы исследовали здесь каждый дюйм, клянусь, – он не улыбался, но выражение лица было мягким.
Я взяла его за руку, и его взгляд встретился с моим, он выглядел почти застенчиво, как будто вспомнил, что когда-то был маленьким мальчиком.
– Давай держаться за руки, когда будем спускаться?
Он кивнул, и мы оба сели на покрышки, поудобнее расположившись.
Кайленд посмотрел на меня таким взглядом, которого я никогда раньше не видела, но сразу полюбила, как будто он был в предвкушении чего-то действительно хорошего. Я даже затаила дыхание от такого зрелища. В выражении его лица было что-то настолько чистое, как будто я впервые увидела его настоящего. Он выражал безупречный восторг, и я была частью этого. Я не хотела, чтобы этот момент закончился, прежде чем отложился в моей памяти.
– Готова? – тихо спросил Кайленд.
– Готова.
Я посмотрела на спуск, затем на лес, что был впереди и еще чуть дальше Деннвилл, на дым, лениво поднимающийся из дымоходов, на табачные фермы, которые казались просто точками на горизонте. Отсюда был виден только мир, только свобода и красота. Я глубоко вздохнула, пытаясь вобрать в себя ощущения от этого момента и удержать их там навсегда.
Мы оба наклонились вперед и схватились за руки, спускаясь на своих покрышках по склону все быстрее и быстрее, набирая скорость. Я откинула голову назад, закричала, а затем неудержимо засмеялась. Ветер хлестал по моим волосам, а Кайленд крепко держал мою ладонь в своей теплой и сильной руке. Обычно во время спуска покрышки вращались вокруг своей оси, но, благодаря тому, что мы держались за руки, они спускались прямо. Я взглянула на Кайленда и увидела, что он тоже смеялся. Мы медленно остановились прямо перед рощей деревьев, наши ноги утонули в снегу. Кайленд посмотрела на меня, его щеки покраснели, а на лице была огромная улыбка.
– Еще раз? – спросил он.
Я засмеялась и кивнула, мы медленно поднялись обратно по склону холма.
Весь день мы вели себя, как дети, развлекаясь на этом холме. Мой визг и глубокий смех Кайленда эхом отзывались по тихим склонам. Мы сделали снежных ангелов, увидели трех ярко-красных кардиналов, щебечущих на ветках, и парочку оленей, добывающих еду с деревьев на опушке леса. Это было лучшее Рождество в моей жизни.
Мы даже пообедали на вершине этого холма, сидя на наших покрышках и поедая бутерброды, которые Кайленд замотал в вощеную бумагу и засунул в карман, прежде чем мы ушли из дома.
Когда солнце стало садиться, он предложил нам возвращаться. Я была вся мокрая и начинала замерзать, но была готова проигнорировать это ради удовольствия, которое мы получали, спускаясь с этого холма.
– Еще один разок? – спросила я.
– Хорошо, – посмеиваясь, ответил он.
– Давай на этот раз сделаем все по высшему классу!
– Ладно. Тогда я тебя подтолкну, и поеду следом.
Я кивнула, усмехаясь. Затем уселась на покрышку и оглянулась, сообщая, что была готова.
– Это будет очень быстро.
– Хорошо! – ответила я, смеясь.
Кайленд положил руки на мою покрышку и одним сильным толчком, отправил меня спускаться с холма, вращаясь и кружась. Холодный воздух хлестал меня по лицу, заставляя кричать снова и снова.
Внезапно моя покрышка наехала на что-то под снегом и подбросила меня высоко в воздух. О нет, это будет больно. Я приземлилась лицом прямо в снег, а из моих легких вылетел весь воздух. Где-то вдалеке я слышала, как Кайленд кричал мое имя. Я была невредима, но оставалась лежать в холодном снегу еще минуту, пытаясь отойти от шока.
Внезапно меня перевернули, и передо мной оказалось паническое выражение лица Кайленда.
– Тенли! Боже мой, – задыхаясь, произнес он. – Скажи, что с тобой все в порядке.
Он выглядел таким испуганным, его взгляд блуждал по моему лицу. Я не пострадала от падения, просто испытала шок.
– Все нормально, – выдохнула я. – Я в порядке, Кайленд.
Его плечи расслабились, и он громко выпустил, задерживаемый в легких воздух. Он все еще смотрел на меня, но выражение лица изменилось, оно казалось напряженным, как будто он решал какую-то сложную задачу. Время замедлилось, и я молча наблюдала за ним, ожидая его следующих действий. Он открыл рот, как будто собирался что-то сказать, но затем резко закрыл, сжимая челюсть.
И через секунду он наклонился, его рот обрушился на мой, его губы были такими мягкими и теплыми по сравнению с моими ледяными губами. Он использовал свой язык, чтобы раскрыть их, его дыхание смешалось с моим, прежде чем он снова прижал свои губы к моим и позволил поцелую углубиться. Я ощутила привкус соли, из-за наших бутербродов, и почувствовала что-то более глубокое, яростное – это была нужда.
Мой сердечный ритм ускорился, и жар начал распространяться по моим венам, превращаясь в итоге во влажность между ног. Но, несмотря на это, я сдерживала поцелуй. Он и раньше меня целовал, но потом оттолкнул.
Пожалуйста, не отталкивай меня на этот раз.
– Поцелуй меня, Тенли, – прошептал он напряженным голосом. – Боже, пожалуйста, поцелуй меня, – он снова нежно провел своими губами по моим.
И это все, что мне было нужно.
Я обняла его за шею и наклонила голову, наши взгляды на миг встретились, прежде чем он прижался ко мне всем телом и обхватил мое лицо руками. Его язык прошелся по моим губам, и я сразу же разомкнула их, стон наслаждения поднялся по моему горлу от его вкуса. Он ощущался, как горный воздух. Я прильнула к нему, желая принять все, что он предлагал.
Когда наши языки встретились и переплелись, из Кайленда тоже вырвался стон, и он углубил поцелуй. Мое тело стало податливым и живым, и я прочувствовала его поцелуй до самых пальцев ног.
Мир вокруг меня исчез, так же, как и холод. Был только Кайленд, его горячий, влажный рот на моих губах, его вкус и вес его твердого тела.
– Кайленд, Кайленд, – бесстыдно застонала я, когда его рот исчез, а горячее дыхание внезапно коснулось моей шеи.
Я откинула голову назад, пока его губы покрывали нежную кожу на моей шее. Жар все сильнее нарастал между моих ног, а соски болезненно затвердели под слоями всей этой одежды.
– Мне нужно… о Боже…
Все. Мне нужно было все. Мое тело болело, я чувствовала себя пустой и отчаянной.
– Я хочу отвести тебя домой, – прошептал он.
Я застыла. – Что?
Он снова отвергает меня? Клянусь, я выцарапаю ему глаза.
Кайленд поднял голову.
– Ко мне домой.
Его взгляд опустился к моим губам. Затем вернулся к глазам, и я увидела что-то похожее на страх, как будто он боялся, что я причиню ему боль. Или как будто он думал, что сам сделает себе больно.
– Я не возьму твою девственность, но, Боже, помоги, мне нужно прикоснуться к тебе. Необходимо попробовать тебя на вкус.
Да, да, я тоже этого хочу.
Я кивнула, тяжело глотая.
– Но я думала… – прошептала я.
Он покачал головой.
– Я не могу устоять перед тобой. Я пытался. Правда пытался сопротивляться.
Он снова поцеловал меня, и я приоткрыла рот, вдыхая его, как воздух.
– Я не хочу, чтобы ты сопротивлялся.
Кайленд прислонился лбом к моему, мое лицо все еще находилось в колыбели его рук.
– Не хочу причинить боль нам обоим.
Я покачала головой.
– Понимаю, ты уезжаешь, Кайленд. Я знаю это.
И я хочу тебя все равно. Может быть, не должна. Но хочу.
– Это ничего не изменит. Я должен знать, что ты это понимаешь, – ответил он, нахмурившись и покачав головой. – Знаю, это делает меня мудаком. Правда. Я просто…
– Все хорошо. Клянусь, все в порядке.
Его взгляд скользнул по моему лицу, будто пытаясь выяснить, говорила ли я правду. Наконец он наклонился и снова обнял меня. Мы целовались до тех пор, пока не начали задыхаться. К этому моменту у меня так сильно пульсировало между ног, что было почти больно.
Внезапно Кайленд оторвался от моих губ и, встав на колени, потянул меня к себе.
– Пойдем, – сказал он, хриплым голосом, как будто ему тоже было больно.
Мы поднялись на ноги и начали подниматься на вершину холма в сотый раз за этот день. Но теперь воздух вокруг нас, казалось, был наэлектризован, его частицы отражались на снегу, придавая ему мерцание.
Мы молча шли по тропе через лес, неся покрышки за нашими спинами. Несколько минут назад я ощущала холод и была немного проголодавшейся, но теперь все, о чем я могла думать – это влажность между ног. Когда я делала очередной шаг, то мое дыхание выходило резким выдохом. Я чувствовала Кайленда, идущего позади меня, как будто его присутствие каким-то образом поджигало воздух вокруг меня. Наконец, в поле зрения появился его дом, и он схватил меня за руку, пробежав последние пару сотен футов под звуки моего смеха. Не знаю, нервничала ли я или просто ощущала предвкушение, но все мое тело гудело.
– Подожди секунду, – сказал Кайленд, и, забрав мою покрышку, завернул за угол дома, спрятав их от посторонних глаз.
Когда он вернулся, то снова взял меня за руку и затащил в дом, закрывая за нами дверь.
