Текст книги "Эксперимент. Реальность или Отражение (СИ)"

Автор книги: Мэй Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

@19@

За довольно короткий период времени я показываю парню практически весь университет. При это так увлекаюсь, что становлюсь похожей на экскурсовода, показывающего красоты и достопримечательности города.

Я вспоминаю различные истории, связанные с показанными мной местами, дату создания учебного заведения, а также рассказываю байки, что не раз слетали с уст взбалмошных студентов.

Все это время Ковалевский внимательно меня слушает. Его взгляд заинтересованно блуждает по помещениям, лестничным пролётам и портретам выдающихся людей, висящих в некоторых коридорах. Однако то и дело ловлю себя на мысли, что я действительно хочу, чтобы ему здесь понравилось.

Зачем? Почему? Для чего?

Без малейшего понятия.

Возможно мое доброе сердце снова берет вверх. И я, как всегда, просто не могу оставаться в стороне…

Так или иначе наша экскурсия заканчивается на актовом зале. Не так давно в нем сделали ремонт. И теперь он вполне может сойти за маленький, сверкающий театр.

– Идём, я покажу тебе гримерку. И на этом все.

– Ого. Здесь даже и такие новшества есть, – усмехается парень. На что я закатываю глаза. Благо он этого не видит, ведь я иду к нему спиной. А потому совершенно спокойно кривляюсь, передразнивая эту нечисть, пока мы не заходим в небольшое помещение с множеством зеркал. Повсюду развешены яркие лампочки и гирлянды. Огромная стойка-вешалка располагается в одном из углов, рядом с небольшим диванчиков.

– Неплохо…

– Да. Только не трогай…

Я слышу резкий хлопок, а затем оборачиваюсь к парню, добавив обречённым голосом то, что не успела сказать ранее:

– …дверь.

Его брови непонимающе взлетают вверх, когда я закусываю губу, сдерживая себя изо всех сил.

Ковалевский же тем временем дёргает за ручку. Но вместо того, чтобы легко поддаться, она лишь поскрипывает.

Дверь по-прежнему заперта.

– Зачем ты закрыл дверь?

– Э-э-э привычка? – со странной ухмылкой на губах, поясняет он, пожимая плечами.

Я обреченно качаю головой.

– Да в чем дело? Только не говори, что…

– Теперь мы заперты. Замок сломан. Его так и не починили с последнего концерта.

– Хм. Оказаться взаперти с красивой девушкой, по-моему, не такая уж и плохая перспектива.

Его глаза вовсю сверкают озорством и, кажется, предвкушением. Только вот – чего – я не до конца понимаю. Зато то, что ему весело – очевидно!

Просто прекрасно!

В первую секунду мне хочется пнуть рядом стоящий стул. Вышвырнуть чертовы туфли и расстегнуть первые пуговицы рубашки, ворот которой застегнут наглухо. Но затем я вспоминаю о том кто я есть. Точнее о той идеальной и примерной девушке, которую я столько лет создавала. И мысленно выдыхаю. Только из-за всего этого потока мыслей и моего погружения в него совершенно не замечаю, как эта нечисть оказывается в паре сантиметров от моего лица, разглядывая его черты.

Сердце в груди тут же подрывается. Я сглатываю и спешно отхожу в сторону, разрывая зрительный контакт.

Подобное пристальное внимание лишь усугубит наш эксперимент. Не хватало, чтобы в следующей раз в Виктории Сверчковой он узнал Алису Лисцову!

Вот будет смеху то!..

– Не начинай то, что изначально обречено на провал, – угрюмо говорю я, глядя на пёструю одежду, висящую в углу.

Мысли о том, что я приглянулась этому парню (что просто очевидно) – не дают мне покоя.

– Если попытаться – всегда есть шанс на обратный исход, – намекая на то, что вполне вероятен выигрыш, чудо и тому подобное волшебство, произносит он, четко отстаивая тот факт, что сдаваться он не привык.

Все это настолько просто и логично, что мне даже не требуется расшифровка его слова, которые местами так завуалированы.

– У меня есть парень. Поэтому просто оставь меня в покое, – наконец подняв взгляд на него, уверенно парирую я, словно отбиваю удар фехтовальщика, и привычным жестом поправляю пиджак.

В голове снова творится полнейшая неразбериха, в которой то и дело вертится все, что происходило со мной в последнее время. И это «все» странным образом сходится вокруг этого парня, словно он чертово солнце!

Мотаю головой, отгоняя страх и глупые сомнения. После чего в моей голове зажигается лампочка с самой банальной идеей.

Я спешно достаю телефон из кармана пиджака и, пролистывая контакты, набираю сообщение по нужному номеру:

«Мы застряли в гримерке актового зала. СПАСАЙ!

P.S: и чем скорее, тем лучше. Потому что я не уверена, что мои руки не сомкнуться на шеи этого…парня!

Нажимаю на кнопку «отправить», и сообщение тут же улетает отправителю.

– Что ты делаешь?..

– Вызвала подмогу, – не глядя на него произношу я, пояснив свои действия и убрав телефон в карман. После чего тяжело вздыхаю и перевожу взгляд на стену.

Спустя пару секунд в поле моего зрения появляется Ковалевский. Он садится на диван и ухмыляется, глядя на меня.

В конце концов я не выдерживаю этой зрительной борьбы и произношу:

– Что?

Он едва заметно щурится.

– Почему?

– Почему – что? – непонимающе говорю я, заламывая пальцы на руках, чувствуя подступающую панику.

Быть с ним в образе себя куда проще, нежели в образе сдержанной, милой и хорошей девушки, коей являюсь сейчас.

Черт.

– Почему ты так меня ненавидишь? Или эта нелюбовь распространяется на всех новеньких?

– С чего ты взял, что я тебя ненавижу? – Невольно делаю шаг вперёд, пытаясь, как можно чётче уловить эмоции на его лице.

– Вот и я хотел бы знать ответ на этот вопрос. Ведь мы знакомы всего лишь два дня.

Он поднимается с места и делает шаг по направлению ко мне.

С силой сжимаю челюсть, овладевая ураганом, бушующим внутри. После чего расслабляюсь.

– Никакой ненависти. Я всего лишь не люблю, когда переступают мои личные границы. При том, что я тебе уже все сказала.

– В самом деле? – Ещё один шаг.

– Думаю, это по меньшей мере странно.

– Что именно? Что я всего лишь пытаюсь познакомиться с понравившейся мне девушкой? – Его губы растягиваются в мальчишеской улыбке, и я теряюсь.

Вот он!

Дьявол во плоти!

– То, что я тебя даже не знаю. Зато ты во мне уже так заинтересован, – не выдержав, как на духу выдаю я и едва теряюсь, когда мы оказываемся так близко к друг другу.

– Может быть это любовь с первого взгляда? – тихим, вкрадчивым голосом произносит он, когда его взгляд опускается ниже.

Не трудно догадаться – куда он смотрит!

– Знаю я вашу любовь! – чуть ли не рычу, глядя в эти наглые, бездонные глаза.

Внешность снова оказалась на коне. И меня это чертовски бесит! Бесит, что все они клюют на обёртку, совершенно наплевав на внутренне содержание!

– Оу, надеюсь, я не помешала? – неожиданно раздаётся голос со стороны выхода.

Мы так сосредоточились друг на друге, что совершенно приспустили тот момент, когда Акимова открыла дверь.

– Было бы чему, – язвительно отвечаю я, по-прежнему не сводя взгляда с парня. Затем снова поправляю пиджак и уже более спокойно говорю: – Что ж. Думаю, на этот раз мы поняли друг друга. Выход теперь я уверена найдёшь сам. Всего хорошего и удачи на новом месте.

Мои губы растягиваются в вполне миролюбивой улыбке. Я даже умудряюсь едва коснуться его плеча, выражая свою наигранную поддержку. После чего под его испепеляющим взглядом спешно следую на выход.

Нехватка кислорода и внутренние страхи снова дают о себе знать. Однако мысль о том, что я смогла обломить этого парня – дарит чувство насыщения.

Не успеваю я толком ступить на лестницу, Акимова тянет меня за руку и тащит в туалет. И лишь, когда убеждается в том, что здесь никого нет, спешно произносит:

– И, что это было?

– Где?

– Там, где я застала вас с Ковалевским!

– Застала? Звучит, как в банальном сериале. Мы же просто пытались решить разногласия. – Коротко пожимаю плечами и опираюсь о раковину.

– М-да? – Она насмешливо вздёргивает бровью. – А мне показалось, что парень пожирал тебя глазами и…

– Боже, Акимова! – Я всплескиваю руками, не в силах слушать это. – Что я сделаю, если эта нечисть тоже на меня позарилась?

Она прыскает в кулак и отходит в окну.

– Ох, что-то мне подсказывает, что наш эксперимент приобретает куда более интересные повороты. Только представь, если он изначально начинает контактировать с красивой, но холодной тобой. И с…э….чудной девчонкой – тобой настоящей. Это же реально бомба! Ведь так мы действительно увидим результат в действии. Внешность? Или душа? – Она призывно поигрывает бровями, а я стону в голос.

– Ты шутишь?! Это вовсе несмешно! Потому что эта самая бомба в конце концов взорвется и нам конец!

– Во-первых, конец, если он узнает правду. А, во-вторых, не нам. А нашему эксперименту.

– Хм. Да, но… Черт, он меня просто бесит!

– Хм. Уже зацепил? – Её бровь странным образом извивается, когда взгляд становится озорным. – Нет, я конечно все понимаю – перед такими парнями сложно устоять. Но знай – тогда ты заведомо проиграешь!

– Это почему же? – Складываю руки на груди и не сразу улавливаю ход её мыслей.

– Потому что тогда эксперимент явно попадёт по удар. Знаю твою совесть – ты признаешься при первой же возможности.

Молча закатываю глаза, говоря ей все, что я думаю. После чего произношу:

– Не переживай. Он не в моем вкусе. Уж больно…больно непредсказуемый. Наша задумка по-прежнему в силе. Все идёт по плану.

– М-да. Ты уже заказала этому красавчику новые конверсы? – Усмехается, припоминая мой утренний рассказ.

Руки невольно сжимаются в кулаки. Но затем губы растягиваются в лукавой улыбке.

– Осталось пару штрихов.

– Боже-е-е, – тянет она, – эта игра мне нравится все больше и больше.

– Всегда знала, что ты тот ещё монстр.

Она усмехается.

– Брось. Когда ещё ты решишься на подобное?

Подумав, я все-таки отвечаю со смешком в голосе:

– И то верно.

В эту минуту раздаётся звонок, эхом проникающий в помещение.

Мы спешно покидаем женский туалет, сворачивая к лестнице.

– И помни. У тебя лишь месяц. Пора выстраивать более продуктивный план по сближению твоей новой личности с ним.

Делаю саркастичную гримасу и тут же произношу:

– Готовься к выполнению моего желания.

– Ставлю на красавчика, целующего Лисцову, нежели Сверчкову, – хохочет она.

Мои губы растягиваются в очаровательной улыбке. Незаметно от остальных показываю ей средний палец, а затем мы входим в аудиторию.

Этот парень поцелует Сверчкову!

Сверчкову!

В конце-то концов, не зря ведь Акимова так старалась и подбирала для меня столь говорящую фамилию!..

@20@

Задумчивым взглядом обвожу свою пижаму в зеркальном отражении и пушистые тапочки. Однако появиться в подобном виде перед семьёй – ещё куда не шло. Но появиться так перед Вольским – нонсенс! И не то чтобы меня волнует его мнение. Просто сам факт того, что этот недалёкий человек увидит меня собой, можно сказать без каких-либо прикрас и масок, пугает. Даже тот факт, что я знаю его со школы, не особо то впечатляет.

Раскрывать свою душу перед ним я уж точно не намерена!

«Зато перед Ковалевским и рада бы! Да что-то не клюёт…» – как всегда врывается в мысли внутренний голос. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. А ногти до боли впиваются в кожу.

После того фееричного случая в лифте, где я едва не отбросила коньки. Уж больно близко он подошёл. Мы больше не пересекались. Но, если быть точнее, я всячески его избегала. Впрочем, как и моя основополагающая личность. Хотя игнорировать его красноречивые взгляды мне давалось нелегко.

Есть в этом парне что-то такое, что заставляет мои коленки подкашиваться. А сердце срываться в бездну, каждый раз чувствуя прилив адреналина и неописуемой щекотки, пробегающей мелким разрядом тока по телу.

Уф-ф-ф…

Дьявол!

Нечисть, как не крути! И фэнтези никакого не надо! Подобные люди и без магических способностей способны приковывать к себе взгляды. Причем подобные таланты отметила не только я. Но и добрая половина нашей группы с кричащим названием «женщина»!

Интересно, как его принял четвёртый курс?.. Потому что зная этих ребят, – у них не обходится без конфликтов, тусовок и прочих разборок, где основные массы нашей элиты воюют за статус.

– Какая мне к чёрту разница?! – Снова смотрю на свое отражение, вглядываясь в лицо. Словно, если присмотреться поближе, черты лица смогут выдать мне ответы на необходимые вопросы.

Чушь!

Резко разворачиваюсь в сторону платяного шкафа. Правда успеваю лишь открыть дверцу, телефон на моей кровати разражается громкой трелью. Стоит же взять аппарат в руки и посмотреть на входящий, хмурясь, принимаю вызов, нажав на значок камеры.

– Хай, систер! – Блондинистая макушка появляется из-под стола после того, как я слышу знакомый голос.

Недоумение тут же проносится на моем лице, когда я произношу:

– Что ты делал под столом? И…ты подозрительно часто звонишь.

– И это вместо – безумно рада тебя слышать? Совсем манеры там растеряла? Хотя о чём это я. – Он вздергивает брови, словно удивляется сам себе и тут же усмехается: – У тебя ведь никогда их и не было! Хотя признаю – порядочную девочку ты всегда играла отменно.

Сердито свожу брови возле переносицы, едва надув губы.

Не все умеют быть на людях такими какие они есть! Но, кажется, Кир получил не только отменный слух при рождении и вокальные данные, но ещё и талант вести себя, как придурок (кем он и является), которому всё частенько сходит с рук!

– Иди к чёрту! – оскалившись в улыбке, показываю ему свои манеры, а затем и язык.

Он смеётся. Чёлка спадает ему на глаза. Но этот поганец спешно зачёсывает её обратно. Затем перемещается на диван, откуда мне открывается невероятный вид на ночной Нью-Йорк.

– Звоню напомнить тебе, что сегодня прилетают родители.

– Серьёзно? Ты позвонил только ради этого?

– Мало ли? Ты устроила там пьяный дебош…

– Где я и пьяный дебош? – насмешливо выдаю, но тут же говорю: – И давно ли тебя волнует моя репутация?..

– В последнее время ты и так её значительно подпортила, систер.

– Это называется быть собой и хоть изредка иметь собственное мнение! – саркастично произношу я, едва щурясь от злости.

Его намёки на то, что я всё больше стала перечить родителям и отстаивать свои права и желания, бесили. Словно я всегда должна оставаться милой и покорной Алисой, какой они хотят меня видеть. Какой им удобно, чтобы я оставалась.

Нет уж!

С меня хватит!

– Ладно-ладно. Не горячись. Я прекрасно знаю, какая ты непоседа. Не говоря уж о твоей заднице, что вечно влипает в неприятности. Просто переживаю. Ты ведь там совсем одна и…

– И ты явно что-то не договариваешь мне. Потому что я тоже тебя прекрасно знаю, братец. Колись.

Склоняю голову набок, наблюдая за тем, как всё веселье сходит с его лица. Потому что подобные нежности и переживания он проявляет лишь в нескольких случаях. Если ему что-то от меня нужно. Если он хочет спросить что-то важное. Или, если у него что-то случилось. Точнее, когда он что-то натворит, а потом это что-то выливается в последствия и «случилось»!

– На самом деле я хотел попросить тебя о маленьком одолжении.

– Так и знала…

– Ты даже не дослушала! – сердито сопит он, а затем лохматит волосы, которые теперь торчат в разные стороны.

Хм. Явный признак того, что он нервничает.

– Говори уже. Задолжал продюсеру? Проблемы с копами? Кто-то ушёл из группы? А может быть…

– Алиса, черт возьми! – рычит он, но тут же усмехается.

Я суплюсь, но жестом показывают «рот на замке» и вздыхаю в ожидании его дальнейших слов.

– Я приеду в начале июня…

– Что?! Серьезно? Ты не шутишь?

Он закатывает глаза, рухнув на спинку дивана. После чего снова переводит хмурый, тучный взгляд на меня.

– Ты же знаешь – я не умею долго молчать! Особенно, когда такие новости. Хотя постой, – Я приближаю лицо к камере телефона и подозрительно щурюсь, глядя на него. Неожиданная догадка тут же стреляет в упор, поражая мозг. – Тебя выперли из группы?!

– Да, господи, нет же!!! – точно также приблизившись, орет он в динамик. Я мельком вижу его волосы, ухо, а затем и вовсе нос. Но уже спустя пару секунд мордашка моего брата снова появляется на экране в нормальном размере.

– На этот период мы с парнями решили взять небольшой тайм аут. Как раз выйдет новый альбом. Неделя на раскрутку – конференции, шоу у Клэя и парочка интервью. И в нашем распоряжении ровно три месяца. Если, кончено, не случится апокалипсис или что-то вроде того.

Он улыбается. А я глупо хлопаю глазами, не в силах в это поверить.

Помнится, когда их только заметили, он был в не себя от радости и, кажется, был готов рвануть в любую точку света – лишь бы исполнить свою мечту – заниматься музыкой и работать над ней, не покладая рук.

Сколько себя помню Кир всегда уделял ей особое место в своём сердце. Хотя какое там? Временами нам всем казалось, что его сердце состоит сплошь из нот и мелодий.

– Эй, лиса, это ты так рада или у меня глючит инет?

Я наконец отмираю. Губы сами собой растягиваются в улыбке. Все-таки этот засранец как никак мой брат. Брат, по которому я порядком соскучилась.

– Конечно рада. Просто до сих пор не могу поверить, что ты так легко приедешь.

– Не сказал бы, что подобная вольность далась мне так уж легко, но… Я ведь обещал.

Голубые глаза с проницательностью и вместе с этим нежностью смотрят на меня, и я киваю. Правда тут же вспоминаю его недавние слова.

– Так о чем ты тогда хотел попросить? – непонимающе свожу брови возле переносицы.

– На самом деле ничего такого. Просто… – Его взгляд неожиданно становится потерянным, но таким колючим, что я невольно прикусываю язык. – Не говори ей, ладно?

– То есть, как? Почему?

– Я не хочу, чтобы она знала.

– Н-но, Кирилл…

– Я так много прошу? – Он незаметно повышает голос, поджимая губы. Теперь его взгляд едва ли не полыхает молниями. И я снова суплюсь.

– Ты можешь толком все объяснить?! Ты же…ты же её любишь…

– Любил. И на этом точка. Так сделаешь или, как?

– Ты же понимаешь, что она все равно узнает? Ты ведь не собираешься все это время сидеть в доме?

Он задумчиво потирает подбородок, а затем пожимает плечами.

– Не знаю. Может быть и собираюсь. Отпуск на то и отпуск!

– Ну ты и…дурак!

– В общем, сделай, как я просил и не болтай лишний раз. Родителям сам сообщу. Позже. Прибери дом и… – Его губы снова растягиваются в привычной ухмылке сорванца, – покажи этому Вольскому наконец какой ты можешь на самом деле быть. Может быть тогда он наконец от тебя отстанет.

Усмехаюсь. Затем тяжело вздыхаю и киваю.

Удивительно. Но, чтобы между нами не происходило и, как бы сильно временами мы не ссорились, брат всегда в курсе того, что происходит в моей жизни. Абсолютно. Ну…почти.

– Я подумаю. Береги себя, – на этот раз без каких-либо гримас и сарказма, искренне произношу я и отправляю ему воздушный поцелуй, как делала это ещё, когда была совсем малышкой, считая братика своим защитником.

Он ловит мой поцелуй и корчит смешную рожицу. Затем кивает и произносит:

– Ты тоже, лисёнок.

На этих словах я отключаюсь. А затем валюсь на кровать, чувствуя, как грудную клетку сдавливает тяжесть под названием «тайна».

И на кой черт ему понадобилась эта секретность?..

Идея одна за другой закрутились в стремительном вихре. Однако стоило взгляду упасть на часы – я подскакиваю с места.

В одном мой звёздный братец прав – дома и впрямь не мешало бы убраться до приезда родителей. И, если память мне не изменяет, то до этого момента у меня есть не больше двух часов.

Что ж.

Пора браться за дело! И…Вольского!

– Ты ещё пожалеешь, что каким-то чудесным образом напросился на семенные посиделки! – не без угрозы в голосе, произношу я себе под нос, в красках представляя, как буду играть на его нервишках, словно на струнах арфы.

Открываю шкаф и достаю оттуда своё самое милое платье с кружевным воротом и небольшим декольте.

Хм.

Кажется, вечер все-таки обещает быть интересным…

@21@

Не успела я толком вычистить дом до блеска, чувствуя себя уборщицей со стажем, с первого этажа начинают раздаваться голоса. Отложив тряпки в сторону и убрав чистящие средства под раковину, я смотрю на себя в зеркало. Поправляю выбившиеся пряди волос. Делаю вдох– выдох и, пригладив складки на платье, направляюсь вниз.

– Алиса, доченька!

Мама откладывает свою сумку на кожаный пуфик и раскрывает для меня объятья.

Я улыбаюсь и, подбегая к ней, крепко обнимаю.

Прошла всего лишь неделя. Но то ли я настолько привыкла к тому, что в нашем доме всегда что-то происходит, всегда кто-то бормочет и ходит туда-сюда. То ли я настолько ненавижу одиночество или банально не умею уживаться с ним один на один. Но мне кажется будто бы прошла целя вечность!

Мама легкими касаниями гладит меня по голове. После чего я наконец отстраняюсь.

– Ну, как ты? Все хорошо?

– Надеюсь, что за это время наш дом не подвергался сомнительным вечеринкам.

– Кажется, ты путаешь меня с Кириллом, пап, – усмехаюсь я, на что родитель задумчиво улыбается.

– Так. Раз уж все хорошо. Давайте не будем терять время зря. Скоро приедет папа и Катя с Мишей. Надо все приготовить и вообще дел невпроворот! – Мама снимает пальто и задорно хлопает в ладоши.

Мы с папой переглядываемся. Одариваем друг друга трагическими взглядами, в которых столь явно читается участь раба на несколько часов. А затем в унисон отвечаем:

– Есть, ваше величество!

Мама насмешливо щурится. В уголках её глаз появляются тоненькие лучики, делающие взгляд более солнечным и открытым.

Ещё с детства мы с папой дали ей это прозвище. Она слишком часто любила раздавать команды и держать все в своих руках. Словно, если она хотя бы день побудет обычной домохозяйкой – её мир рухнет.

Впрочем, каждому своё.

Все последующие часы мы проводим на кухне, выполняя мамины поручения. Будь то чистка картошки, помывка и нарезка овощей. Или же сервировка стола и раскладывание фруктов на блюдо.

Все заканчивается приездом дедушки и маминой сестры с её мужем – Мишей. Насколько я помню – не было и раза, чтобы эти двое сумели расстаться больше чем на три часа.

Мама в шутку частенько называла их неразлучниками. Я не раз слышала историю их знакомства, где все изначально вышло наперекосяк. Потому что Катя тогда уже встречалась с парнем. И они вроде бы даже собирались пожениться. Но у судьбы всегда свои планы. Хочешь ты того или нет – а от предначертанных событий убежать не сможешь. Вот и Катя – не смогла. Влюбилась в лучшего друга своего парня.

Честно говоря, я частенько недоумевала и задавала тёте вопрос: «Как же именно она поняла, что Миша – и есть тот самый?» Тогда я ждала обычной банальщины. Что-то вроде: «Сердце подскажет». Но эта рыжеволосая бестия в который раз меня удивила, когда сказала: «Его запах. Первое, что я почувствовала – не дрожь в коленках. Не безумное биение сердца. Не искру. А его запах. Его собственный запах, смешавшийся с одеколоном. В тот момент он вскружил мне голову похлеще алкоголя. Стоило его обнять и все встало на свои места. Как, если бы я снова вернулась домой».

Эти слова частенько всплывают в моих мыслях. Но, по правде говоря, я с трудом верю, что чей-то запах и объятья могут настолько удивить и заставить сердце замереть, не в силах поверить в подобные ощущения волшебства.

Мама же, заметив мой задумчивый взгляд, сказала лишь: «Каждый человек уникален, милая. А значит и любовь у каждого – особенная и неповторимая».

Мотаю головой, отгоняя детские воспоминания. Со стороны гостиной слышится дедушкин смех. Улыбка растягивается на моих губах и, взяв блюдо с курицей, я следую к своей семье. Надежда же на то, что Вольский забыл о нашем мероприятии или же ненароком провалился в открытый люк, не перестаёт теплиться во мне и расти с невообразимой скоростью.

– А вот и наш маленький лисёнок, – провозглашает папа, когда все начинают рассаживаться по местам за огромным круглым столом.

– Не такой уж и маленький, – цокнув языком, произносит Катя. Она частенько твердит моим родителям, что я уже не ребёнок и пора бы дать мне куда больше свободы. Но, кажется, мой родитель застрял в тех временах, когда я каталась на четырёхколёсном велосипеде и пускала мыльные пузыри, свято веря в деда мороза и зубную фею.

Пропускаю перепалку мужчин мимо ушей и ставлю блюдо на стол. Мама с улыбкой благодарит меня. Тогда я отодвигаю стул, желая занять своё место. Однако в эту же секунду со скрипом ножек раздаётся мелодичная трель.

– О, а вот и Матвей подоспел, – весело щебечет мама, совершенно не замечая того, как начал дергаться мой правый глаз.

Чтоб тебя, Вольский!

– Алиса, дорогая, встреть пожалуйста нашего гостя.

Голубые глаза с немой просьбой смотрят на меня. При этом мама имеет необычайный талант – смотреть так, что проще сделать, чем отказать. Последствий потом просто не огребешь!

Я же в который раз чертыхаюсь. При этом припоминаю мамины слова, где она вскользь поведала мне о том, как пригласила Вольского, поболтав с ним на улице, когда он помог ей с тяжёлыми сумками в прошлые выходные.

Так и хотелось закатить глаза. А затем спросить: «Ты теперь любому, кто тебе поможет и проявит вежливость – готова отдать свою дочь?» Но вместо этого я лишь щёлкнула зубами, делая вид, что все в порядке.

Всегда видела некое пристрастие моей родительницы к этому парню. Возможно виной тому тот факт, что мы знакомы довольно долго. А может быть то, что наши мамы прекрасно общаются и, кажется, не перестают питать надежды на совместное будущее. Однако…Я уж точно не намерена больше притворяться и потакать их прихотям!

С такими мыслями я открываю дверь. Но не успеваю толком сориентироваться, наглые лапищи захватывают меня в свой плен. При этом приторный запах роз, торчащих из букета, до одури кружит голову. Так, что я не выдерживаю и чихаю.

Кажется, этот парень первым поставил себе задачку потрепать мне нервы!

Спешно отстраняюсь от Вольского, уловив то, как недовольно хмурятся его брови, а губы сжимаются в тонкую, напряженную линию. Но, честно говоря, мне плевать.

– Не добро пожаловать, – без тени улыбки на лице, говорю я, пытаясь, как можно точнее донести до него то, что я чувствую.

Его глаза странным образом полыхают. Но затем эта пугающая меня буря стремительно стихает. Уголки его рта едва приподнимаются, когда он пихает букет мне в руки, говоря:

– Я тоже рад тебя видеть, Алиса.

На языке снова крутится множество ругательств. Одно из них я уже даже хочу применить на практике, чтобы этот парень наконец-таки дословно разобрал мои слова и свалил восвояси. Только вот мама появляется совершенно не вовремя.

Радостно приветствует гостя, подмигивает мне. Чем в который раз мысленно намекает на то, чтобы я пригляделась к такому юноше. После чего берет его по руку и ведёт в сторону гостиной.

Делаю вдох-выдох. С силой бью ладонью по тумбочке и тут же шиплю, словно гремучая змея. Легкое жжение разносится по ладони. Она незамедлительно краснеет. Но я лишь сердито сжимаю губы.

Ну погоди у меня!

Разворот на триста шестьдесят градусов. Стремительный шаг. И моим глазам предстаёт картина, где моя семья вовсю любезничает с этим олухом! Кажется даже папа проникся Вольским. Иначе как объяснить жест, в котором он похлопывает его по плечу? Его губы растягиваются в легкой улыбке. И хотя во взгляде читается некоторая насторожённость – это совершенно не отменяет того, что он ему симпатизирует!

Сговорились что ли?!

Прохожу на свободное место, которое конечно же оказывается рядом с Вольским. Мама начинает свой дорос. Папа внимательно слушает – как и всегда анализирует данные и пытается составить полный психологический портрет человека. Катя о чем-то изредка перешёптывается с Мишей. А дедуля задумчиво потягивает гранатовый сок. Стоп. Или вино? Он всегда питал некую страсть к этому напитку. Хотя и не переставал повторять: «Главное знать меру».

Задумчиво хмыкаю, прибывая в собственных мыслях. Но затем голос незваного гостя останавливает меня на самом интересном: «Следующая встреча с моей персональной нечистью».

– Алис, не нальёшь мне соку?

Перевожу на парня недоумённый взгляд. Присутствующие с интересом взирают на нас, словно в ожидании дальнейшего шоу. В мыслях закрадывается очередная идея. Мои губы растягиваются в обворожительной, но не менее хищной улыбке.

– Конечно, – говорю я и тянусь за графином с апельсиновым соком.

Мама тем временем заводит разговор с Катей о том, как продвигаются их поиски. Они с Мишей решили открыть собственную кофейню. Поэтому теперь ищут подходящее помещение.

Я же неторопливо заполняю стакан соком. Последняя капля – и мои пальчики касаются его кромки, желая поставить напиток прямо перед парнем. Но… В самый неподходящий момент стакан выскальзывает из моих рук. Однако чертов Вольский вскакивает куда раньше, чем жёлтая жидкость успевает лужицей растечься по столу и как-либо задеть его.

– О боже, Алиса! – Мама в ужасе округляет глаза, заметив мою подстроенную оплошность. Терпеть не может подобные неосторожности.

Я с силой закусываю губу.

– Ох, как неловко. Прости…Матвей, – включив актерское мастерство, на которое только была способа, с искренней жалостью в голосе, произношу я.

Но вместо ожидаемой злости, что я вижу?

Странную ухмылку, растянувшуюся на его губах.

– Ну, что ты? Не переживай. Все же в порядке. Ерунда.

Его рука тут же накрывает мою, а затем едва сжимает. В какой-то момент мне даже кажется, что он хочет переломать мне пальцы. Но затем он спешно убирает её.

Молча сглатываю, чувствуя, как забилось сердце в панической атаке.

Рядом с этим парнем я всегда испытывала некую настороженность и…страх. Однако это совершенно не убавляет моей злости!

«Ничего-ничего! Игра только началась!» – проносится яростное в мыслях, когда я помогаю оттереть яркое пятно со стола, не замечая взглядов своей родни.

Остаток ужина напоминает некий фарс. Мы всячески препираемся. Я – нападаю. Он – отбивает. Словно подобие «Том и Джери», где у каждого собственные методы и цели.

За банальным пролитием сока следует множество мелких пакостей. Мне кажется я вспоминаю детские навыки и всячески издеваюсь над этим парнем. Однако до сих пор мне удавалось делать это не так явно. Хотя мама и поглядывала на меня с укоризной, в то время, как дедушка изредка посмеивался в кулак, папа – недоумевал, а Катя и Миша изредка переглядывались, словно вели немой диалог.

Мне же настолько осточертело происходящее. В особенности мамины намеки на то, что мы с Вольским идеальная пара. Что, когда я оказываюсь на кухне, в мыслях закрадывается очередная идея. Так сказать финальный аккорд! Вишенка на торте этого провального ужина! Правда не успеваю я подхватить кулинарный изыск в виде торта, покрытого взбитыми сливками, шоколадом и ягодами, в столовой появляется гость сегодняшней программы.

– Поговорим? – Его руки свободно лежат в карманах чёрных джинсов, в то время, как глаза бегают из стороны в сторону. Словно он пытается просканировать меня на всевозможные подлянки.

– Кажется, мои действия говорят тебе за меня. И, по-моему, вполне очевидно. Или ты настолько тупой, Вольский?