Текст книги "Эксперимент. Реальность или Отражение (СИ)"

Автор книги: Мэй Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

@39@

Дима

Загружаю на карте необходимые координаты, после чего сажусь на мотоцикл, который мне одолжил Игорь. Затягиваю перчатки. Надеваю шлем. Застегиваю кожаную куртку и хлопнув руками по ручкам, приготовившись, срываю подножку и завожу двигатель. После чего резко срываюсь с места, набирая скорость.

Мотоспорт – очередное, безумное увлечение, осваивать которое я начал в восемнадцать лет. Один приятель позвал меня на гонки, сказав, что такого адреналина и свободы я нигде не сумею почувствовать, кроме как рядом с ревущими моторами, безумным порывом ветра, берущего в плен, и вздымающейся пыли, оседающей словно пепел.

Что и говорить – все вышло именно так. Я просто влюбился в эти ощущения, а потому частенько не имел ручника, чтобы в любой момент суметь остановиться. Казалось одно мгновение – и все испарится. Неудивительно, что я не раз занимал призовые места, среди которых «первое» было практически моей привычной закономерностью.

Дорога до дома отца занимает около часа. При том, что я еду на мотоцикле, и моя скорость слегка переваливает за отметку «допустимая». Думаю, на автобусе я бы ехал и того больше. Не говоря уже о предсказуемых пробках, в которые бы мы несомненно попали. Ведь маневрировать, подобно грациозной кошке, может лишь мотоцикл, извивающийся между машинами и ловко сворачивающий на поворотах.

Когда я заглушаю двигатель и вынимаю ключи, желание вернуться обратно – становится нестерпимым. Первые секунды, глядя на горящие окна второго этажа богатого коттеджа, выполненного в стиле хай-тек, я мнусь. После чего в нерешительности расстёгиваю ремешок на шлеме, вконец снимая его с себя, как, если бы снимал бронезащиту. Вместо должной ненависти и злости, которую я местами испытываю, иное чувство, в виде волнения и некого предвкушения, выходит на первый план.

Я не видел отца с тех пор, как узнал, что у него будет ещё один ребёнок, не считая нынешнего положения. Тогда я не знал, кто это будет. Да и, честно говоря, мне было плевать. Ведь я всеми фибрами своей души ненавидел этого ребёнка. Поскольку в отличии от меня – у него будет настоящая семья.

Правда затем я вырос. Детские обиды более-менее поутихли, и я понял, как это глупо. Ведь жизнь так непредсказуема. К тому же на тот момент у меня начала завязываться новая жизнь. Если, конечно, бесконечные влипания в различного рода неприятностей – таковым можно считать. Однако мои мысли о возможном брате или же сестре стали сходить на нет. Особенно, когда мама сама пыталась забеременеть, но так и не сумела этого сделать, каждый раз терпя неудачу.

Каждый раз в моей жизни появлялись те или иные обстоятельства, которые вынуждали оставить прошлое позади. В том числе обиды, ненависть, некий недостаток в любви. Задвинуть его на второй план – захлопнуть дверь, словно уход от проблемы, в попытках оставить её решение на неопределённое время.

Я держал в себе все эти чувства много лет, не в силах избавиться от многолетнего груза. Возможно, местами даже детской травмы. Но при этом внешне оставался спокойным и непоколебимым. В какой-то степени случившееся только закалило меня, хотя местами и подпортило. Недаром говорят – все наши проблемы идут из детства. Каждый корень, сокрыт глубоко внутри – там, где таится своего рода кладбище того, о чем мы боимся говорить или же не хотим думать, желая забыть это навсегда.

Кажется, я тоже так поступил. Оставил груз боли за толщей стены, крепко-накрепко забаррикадировав двери. Только вот это совершенно не избавило меня от внутренних проблем. Я по-прежнему чувствовал себя потерянным. Слова недосказанности сжигали изнутри. Временами я даже чувствовал себя виноватым. Не раз отталкивал отца, когда он пытался наладить со мной контакт. Впрочем, как и мать. Первый год я вообще едва ли с кем-нибудь из них нормально разговорил. Вся моя речь чаще всего варьировалась на огрызание и извечных колкостях с издевками.

Поэтому сейчас, стоя напротив каменных ворот, я наконец жму на звонок. Думаю, в одном он прав – нам надо поговорить. Хотя я и не скажу, что действительно к этому готов. Страхи – некие барьеры, вечно отталкивающие нас от цели, есть у каждого. Даже у меня.

Не проходит и секунды – ворота передо мной разъезжаются, открывая проход на гладкую, каменную дорожку. Хмыкнув, делаю глубокий вдох, после чего взяв себя в руки, ступаю на территорию.

Совру, если скажу что в момент, когда двери дома открываются и на его пороге появляется отец, жестом приглашая меня войти внутрь, мое сердце не бьется, словно загнанная в клетке птица.

– Сынок… – Его взгляд полностью обращён на меня. Со временем суровые, местами угловатые черты лица – смягчились. И, кажется, я впервые вижу некое сияние в его глазах.

– Привет. – Это все, что я могу сказать, едва заметно кинув. После чего, не глядя на него, сную в проход, оказавшись в просторном коридоре, откуда тут же открывается вид на широкую винтовую лестницу, со стеклянными ступенями и белыми вставками по бокам.

Внутреннее убранство полностью соответствует образу богатого бизнесмена, имеющего одну из самых лучших в нашей стране компаний по IT-технологиям. Однако, если приглядеться, можно увидеть множество различных деталей, что делают интерьер в целом – гармоничным и даже уютным.

Не успеваю толком скинуть обувь и кинуть куртку на пуфик, стоящий возле большого напольного зеркала, – взгляд улавливает какое-то движение. Поднимаю голову и натыкаюсь на женщину, что с немыслимой плавностью в движениях спускается вниз.

Рыжая копна волос, словно пламя, тут же бросается в глаза. Легкие завитки касаются острых ключиц. Яркая, тёплая улыбка освещает её лицо. Маленькая россыпь веснушек и ослепительные голубые глаза. Тонкая, практически осиная талия и белоснежная кожа.

Хм. Кажется, теперь в одном я точно могу понять отца…

– Дмитрий, познакомься – это Олеся. Моя жена. – Он переводит взгляд на женщину, и я вижу некоторое волнение, отразившееся на его лице. – Это Дмитрий. Мой сын.

Женщина внимательно меня разглядывает, совершенно не отводя взгляд, как это частенько делают в обществе, дабы их не застукали с поличным. Однако в её глазах я совершенно не вижу злости или же недовольства. Наоборот. В них скрыто любопытство и даже некое…дружелюбие. Затем Олеся неожиданно протягивает мне свою ладонь, ожидая от меня ответного рукопожатия. И, честно говоря, я удивляюсь, но касаюсь её горячей, сухой ладони своими пальцами.

– Приятно познакомится. Олег много о тебе рассказывал, – с улыбкой на губах, произносит нынешняя жена моего отца, и на пару секунд я невольно впадаю в ступор.

Во-первых, даже боюсь представить – что он рассказывал. А, во-вторых, я совершенно не так представлял себя нашу встречу. По крайне мере не ожидал увидеть подобного радушия. А в том, что это было оно – я не сомневался. У меня частенько хороший нюх на ложь. И, если уж на то пошло, то в моей истории одна из девушек явно лжёт, хотя я пока и не понял, что к чему. Но об этом чуть позже…

– Наверное, упоминал, как однажды меня едва ли не посадили? – не могу удержаться от колкой шпильки, по-прежнему удерживая на лице расслабленную ухмылку, что столько лет служит мне защитным механизмом. А потому въелась на подкорке сознания и стала очередной привычкой.

К моему очередному удивлению, эта женщина не теряет былого настроения. На её лице нет и толики растерянности. Вместо этого она лишь шире улыбается, обнажая белые ровные зубы, и произносит с некоторой иронией, но в то же время мягкостью:

– Скорее упоминал, как однажды в детстве ты попытался пригласить девочку на свидание и тебя вырвало.

О, черт.

Один/один.

Никогда не забуду тот момент. Это был четвёртый класс. К нам перевелась новенькая, по имени Дана. И в ту же секунду, что увидел её – сердце забилось чаще. Она понравилась мне. Впрочем, как и всем мальчишкам в нашем классе. И вот однажды я попытался испытать удачу. Но потерпел не просто фиаско – я произвёл самый настоящий фурор, когда от нервов меня вырвало прямо девчонке под ноги. Это был позор. Надо мной потом ещё месяц смеялись. Не говоря уже о кличке, данной мне, – «Блювостик».

Кажется, на одно короткое мгновение – я кривлюсь, вспоминая этот отрывок из своей жизни, передергивая плечами. В те периоды я был совершенно далёк от уверенного, харизматичного парня, которым являюсь сейчас.

Все-таки временами жизнь творит чудеса. И не всегда ясно – так ли они хороши.

– Смотрю вы неплохо осведомлены, – в конце концов, вяза себя в руки, говорю я.

– Всегда интереснее знакомиться с кем-то в живую. Напрямик. Не так ли?.. – Голубые глаза светятся под множеством ярких ламп, разбросанных внутри большой люстры под потолком. – Поэтому я предлагаю пройти в столовую. Ужин уже готов.

@40@

– Милая, а где Ульяна? – неожиданно спрашивает отец, когда мы проходим через гостиную. Беспокойство тут же появляется на его лице, и я внутренне напрягаюсь.

Его дочь.

Моя младшая сестра, которой в этом году исполнится восемь лет.

«Неужели я наконец её увижу?» – неожиданно волнительное проносится в мыслях. Но я тут же подавляю эти эмоции, принимая хмурый вид.

Мне плевать.

Это его семья.

Это ИХ семья.

Я здесь лишний.

Я здесь всего лишь гость.

– Уля была на занятие в художественной школе. Сейчас Михаил везёт ее домой. Поэтому они вот-вот появятся. Не переживай.

– Ох, точно. Память уже совсем ни к черту.

Хмыкаю, но тактично помалкиваю. Хотя колкостей и язвительных реплик у меня, как всегда, предостаточно.

Мы наконец заканчиваем со всеми прелюдиями и переходим в столовую, где я вижу большой круглый стол, накрытий на четыре персоны. В самом же центре высится небольшая прозрачная ваза с яркими хризантемами.

Миленько…

Дальнейшие пятнадцать минут проходят, честно говоря, напряжённо. Не говоря уже о том, что странно. Мы с отцом то и дело кидаем друг на друга говорящие взгляды, где каждый по-своему пытается выразить те или иные эмоции. Олеся же тем временем пытается разрядить обстановку и накормить меня до отвалу. Поскольку, когда моя тарелка оказывается пустой, в ней снова что-нибудь появляется.

Однако не успеваю я толком сказать этой женщине «Достаточно», когда она накладывает мне салат, рассказывая о том, что он приготовлен по рецепту ее бабушки. Мы слышим: «Я дома-а-а!», а затем в столовую врывается маленький торнадо, по имени Ульяна.

Мое сердце против воли замирает, когда я наблюдаю за маленькой девочкой, что сходу обнимает свою мать, звонко целуя её в щеку.

Такие же яркие, огненные кудряшки. Маленькая россыпь веснушек. Румяные щечки и огромные, темно-карие глаза, в обрамлении длинных, густых ресниц, как у чертового Бемби. Как у отца…

«Кажется, цвет глаз – это семейная фишка» – невольно думаю я, глядя то на то, как теперь девчонка тянется к отцу.

Эта картина умиляет, но в тоже время – злит меня. Потому я сосредоточиваю все своё внимание на стакане с соком. Но сколько бы не пытался отгородиться от происходящего – его приближение неминуемо. Правда я совершенно не ожидаю того, что эта малышка подойдёт ко мне и, заглянув в мои глаза, с невообразимой серьёзностью на лице, вдруг спросит:

– Так это ты – мой старший братик?

Кажется, в этот момент мое сердце ухает вниз. Куда? Неважно. Оно просто срывается с места и несётся на всех порах, заставляя меня задержать дыхание.

«Откуда ты знаешь?!» – хочется спросить в ответ.

Неужели они рассказывали ей обо мне? И если – да. То, что?

Черт.

Столько вопросов, ответы на которые я не могу подобрать – то ли из-за собственной глупости, то ли из-за страха…

Девчонка не перестаёт смотреть на меня своими огромными, щенячьими глазами, и я сглатываю, пытаясь снова приобрести способность к речи. Поэтому в конце концов, под всеобщее удивление и молчание, едва слышно бормочу что-то вроде: «Ага».

Она едва заметно склоняет голову набок, словно пытается меня рассмотреть получше. А может быть подметить какие-либо черты, чтобы убедиться в правдивости данного факта, или же…не знаю. Что творится в голове у детей в подобном возрасте?.. Без малейшего понятия. Но то, как смотрит эта малявка – совершенно не вяжется с её возрастом.

Ей точно – семь?!

– Меня зовут Уля, – вдруг произносит она и протягивает мне свою маленькую ладошку.

Озадаченно моргаю. Невольно перевожу взгляд на отца. Выражение его лица сейчас где-то между «волнительно» и «умиротворенно». Местами он кажется растерянным, но в то же время сосредоточенным. Как если бы наблюдал за игрой в футбол. Затем на Олесю. Она, как всегда улыбается, словно совершенно не знает проблем, и кивает. Прямо как моя мать, которая делает так, если желает меня мысленно к чему-либо подтолкнуть и сказать: «Ты справишься. У тебя все получится».

Если бы не вся странность сложившегося момента – я бы рассмеялся. Но стоит почувствовать небольшой толчок в ногу и все внимание снова сосредотачивается на девчонке.

– Тебя, что не учили отвечать на приветствие?

Густые, рыжие брови хмурятся, но затем черты её лица разглаживаются. Она неожиданно касается моей руки и скрепляется её со своей, со словами:

– Вот так.

Со стороны слышится женский смешок, когда эта малышка трясёт мою руку, в этот момент так рьяно напоминая крейзи. У той тоже хватка что надо. По крайне мере на тот момент мне действительно казалось, что у меня есть все шансы остаться без руки.

Невольно усмехаюсь, разглядывая её из полуопущенных ресниц. После чего наконец обретаю голос и говорю:

– Дмитрий.

– Будем знакомы, – кинув головой, по-деловому заключает она, после чего переводит взгляд на свою мать.

– Мне надо переодеться. Я скоро вернусь.

– Конечно, милая. Мы тебя ждём.

Она кивает и, весело подпрыгивая, направляется в сторону лестницы.

Ещё несколько секунд я смотрю в след уходящей девочке. После чего оборачиваюсь, вперившись недоумевающим взглядом в её родителей.

Мой отец улыбается. Впрочем, как и Олеся, которая тут же произносит:

– Ульяна довольно смышлёная для своего возраста, не правда ли?

– Я бы сказал – слишком, – хмыкнув, произношу в ответ и допиваю остатки сока.

Дальнейшая трапеза проходит не столь напряжённо. Когда Ульяна возвращается, то вокруг неожиданно воцаряется атмосфера уюта. Не говоря уже о свете и тепле, что появляются, стоит этой девочке появиться в поле зрения.

Она так похожа на свою мать. Они, словно обе, светятся изнутри, как маленькие, но такие яркие лучики солнца.

Просто немыслимо.

В какой-то момент, когда Ульяна рассказывает о том, как прошёл её урок рисования, я вдруг ловлю себя на мысли: «Каким же ты был идиотом!»

Отец не раз предлагал мне приехать и погостить у них. Увидеться и наконец познакомится с сестрой. Ведь тот факт, что у нас разные матери совершенно не отменял того, что отец у нас остаётся один. Но моя злоба и обида, поселившиеся внутри перевешивали внутреннюю тягу и любопытство. И лишь сейчас я впервые чувствую, как эти чувства упорно меняются местами.

До сих пор не верится, что у меня есть сестра. Хотя…неудивительно.

Неужели правду говорят: «Люди со временем не только меняются, но ещё и умнеют?»

Хм. В этом однозначно что-то есть…

– И, как тебе в России после стольких лет? Остаться не планируешь? – Олеся заправляет выбившуюся прядь волос назад, когда я усмехаюсь.

Как мне Россия? Чудная и сумасшедшая… Правда в ответ я лишь говорю:

– Вполне неплохая страна. Особенно, если учесть, что родился и пробыл все своё детство я здесь. Однако – нет. Я не собираюсь задерживаться здесь дольше положенного.

– На счёт этого, – вдруг начинает отец, поддавшись вперёд, и я невольно напрягаюсь. – Я хотел предложить тебе место в моей компании – для начала.

Удивление все же вырывается сквозь спокойствие и уравновешенность. Но лишь на мгновение. Ведь уже в следующее – я беру себя в руки и говорю:

– Спасибо. Но я пас.

– Но почему? Ты смог остаться здесь. С нами. К тому же это такие возможности. И ты прекрасно разбираешься в данной сфере. Вспомни, как ты в детстве увлекался технологиями и даже собрал собственный компьютер.

Хмыкаю, вспомнив тот день, когда у меня действительно получилось по частям, можно сказать по деталькам, собрать компьютер, с некоторыми наворотами, но…

– Вот именно – то было детство. И сейчас у меня совершенно другие увлечения, – нарочито холодно говорю я. После чего отвожу взгляд, дав понять, что разговор окончен. Зато фокусируюсь на Ульяне, что так молчаливо, однако воодушевлённо ест положенное матерью мороженое.

Надо признать, у этой мелкой определенно есть характер. За то время, что я здесь пробыл – парочку раз она ответила мне так колко, что я только диву давался. И это я молчу о вопросах, которыми она меня закидала. В особенности, когда эта мелочь сказала: «У тебя есть девушка? Потому что если есть, то ты обязательно должен показать её мне».

Тогда я, усмехнувшись, спросил логичное: «И зачем же?», на что в ответ получил: «Потому что я твоя сестра и должна заботиться о тебе». И, честно говоря, после этих слов у меня пропал дар речи. Зато мое сердце…

Мое сердце, черт возьми, полностью растеряло свою оборону. Эта девчонка метко ударила прямо в центр.

После моего ответа, отец становится хмурым, то и дело недовольно, местами огорчённо поджимая губы. Олеся едва заметно хмурится. И в этот момент я решаю, что на сегодня семейных посиделок предостаточно. Поэтому в следующее мгновение я поднимаюсь с места и говорю:

– Спасибо за ужин. Все было вкусно. Но мне пора.

– Уже поздно. Может быть останешься у нас?..

В недоумении хлопаю ресницами. Правда не успеваю что-либо сказать, слышу:

– Оставайся. Я покажу тебе свою комнату и кукол. А ещё рисунки!

Ульяна во все глаза смотрит на меня, и я теряюсь под этим умоляющим, детским взглядом.

Черт.

Секунду мнусь, глядя на эту малышку. А затем резко разворачиваюсь, кинув напоследок:

– В другой раз.

– Дима… – Голос отца врезается в мысли, но я не оборачиваюсь, сказав лишь:

– Где выход я помню. Не провожай.

Через несколько минут я снова завожу двигатель и крепко обхватываю пальцами руль, чувствуя, как скрипит кожа на перчатках. Ветер ударяет в спину, но я совершенно не чувствую холода. Просто жму газ практически до предела, обгоняя потоки машин, совершенно не заботясь о безопасности или же возможных штрафах.

Сейчас мне просто хочется выбросить все мысли из своей головы. Дорога – бесконечная свобода, что порождает грани безумия. И мое безумие на грани…

К моему удивлению, в квартиру я возвращаюсь в рекордные сроки. Однако в первые секунды, стоит лишь оказаться в ней, я чувствую давящую пустоту и внутреннюю борьбу. Словно все это неправильно. Словно так быть не должно.

«Может быть зря я отверг их приглашение?» – неожиданно проносился мысль на задворках сознания, но я тут же гоню её прочь, разуваясь, а затем следуя в сторону кухни.

Не щелкаю выключателем, поскольку и без того прекрасно знаю местную планировку. Света же от уличных фонарей и прочих городских огней вполне хватает, чтобы видеть четкие очертания, пусть и местами размытые, скрытые тенями, отброшенными от предметов.

Щелкаю чайник и занимаю своё излюбленное место в этой квартире, оказавшись на широком подоконнике, глядя на лабиринты дорожек, переплетающихся между собой. Поток машин кажется нескончаемым. Будь то пять утра или же полночь. Неважно. Жизнь не стоит на месте, в ожидании того, что ты вот-вот сделаешь чертов шаг. Она упрямо ускоряете, заставляя действовать, пока ещё есть время.

Сегодня я снова облажался. Повёл себя, как последний дурак. Но, если уж быть до конца откровенным, то, как последний трус. Потому что испугался. Да. Поначалу я злился. И даже после. Но лишь из-за того, что мое сердце так легко растаяло под натиском этой счастливой семьи.

Как бы не хотелось этого признавать, но…Олеся мне понравилась. Она действительно любит отца. Это видно невооруженным глазом. Один лишь её взгляд на него говорит о многом. Впрочем, как и его. Кажется на маму он никогда так не смотрел. А может быть смотрел, но это было очень-очень давно. Так давно, что я даже не помню этого. Или же тогда не придавал подобным деталям особого значения. Я не знаю…

Однако сейчас я с уверенностью могу сказать, что он счастлив. Счастлив точно также, как и моя мать, даже несмотря на тот факт, что пока что завести ребёнка так и не выходит.

Вопрос лишь в том, почему я до сих пор чувствую эту боль? Возможно от ощущения, что теперь я никому не нужен?..

Решаю оставить эти мысли на потом. Поскольку сейчас я слишком зол на себя, чтобы как-либо исправить сложившуюся ситуацию. Кажется в том, как все вышло в итоге с нашей семьей, отчасти есть и моя вина. Но вместо этого я переключаюсь на девушку, что тревожит мои мысли вот уже не первый день. А точнее – две девушки.

Алиса Лисцова.

Никогда бы не подумал, что буду сидеть с ней за одним столиком, в то время как рядом будет другая. Не то чтобы меня это сильно парило. Все-таки мы не встречаемся и вроде как какие-либо клятвы не давали. Однако в первые секунды, когда мы только столкнулись, я почувствовал себя неуютно. Чувство неловкости и желание поскорее скрыться – только бы она не видела нас вместе – отчаянно мигало красной табличкой. И лишь её бойкая подружка в какой-то степени исправила ситуацию. Если это, конечно, можно так назвать.

Анжелика Акимова. Об этой персоне в университете ходит не мало слухов. Многие из которых больше напоминают грязные, липкие комья. Что наталкивает на довольно неоднозначные выводы. Но, как говорится: «Тебе все равно лишь до тех пор, пока ты сам не столкнёшься с этим…»

Поэтому, когда я узнал девушку воочию, то отмёл какие-либо сомнения. Анжелика хоть и резкая, местами чрезмерно прямолинейная и скрытная, но довольно интересная и яркая личность. Не говоря уже об её искренности. Все это подкупает и даже располагает. А потому совершенно неудивительно, что у этой девчонки столько недоброжелателей и завистников.

Посиделки в кафе вышли несколько напряженными. Даже тот факт, что я был полностью погружён в беседу с Акимовой и Кариной, не давал ощущения спокойствия.

Все это время я сидел, словно на иголках. При этом подмечал такие странные детали, где Лисцова буквально испепеляла взглядом мою спутницу. Причём она впервые вела себя так раскрепощено, хотя весь вечер и молчала, совершенно не обращая на меня внимания. Лишь однажды мы столкнулись взглядом, когда она случайным образом пнула меня под столом по ноге. Хотя так ли это случайность?..

Я не могу сказать наверняка – имею ли место быть в её мыслях. Но надо быть идиотом, чтобы не заметить странности в её поведение. Которое, кстати говоря, довольно изменчиво…

Когда я увидел её, замершую посреди дороги – мое сердце едва не остановилось. Дикий страх сковал собственное тело. Однако я вовремя успел прийти в себя и оттащить эту ненормальную, ощутив на себе яростный порыв ветра, следуемый за проезжающей машиной, которая, кажется, даже не собиралась останавливаться.

В тот момент, когда она всем телом прижалась ко мне, едва вздрагивая, я наконец выдохнул. Глубоко вдохнул прохладный воздух, наполнив легкие. А затем снова выпустил его наружу. Кажется эти мгновения длились вечность…

Никогда ещё я не испытывал подобного ужаса. Видеть, как человеческая жизнь вот-вот может оборваться – неописуемо. Эти ощущения просто невозможно передать какими-либо словами. Секундная заминка, во время которой лёгкий, но такой ледяной озноб пробегается по телу. Холодное дуновение ветра, от которого скручиваются все внутренности, как прикосновение смерти, которая уже в следующее мгновение отступает, даровав тебе ещё время.

Это так странно. Но тогда, стоя рядом с ней, вдыхая её запах, чувствуя горячие прикосновения, я ощущал себя также, как, если бы рядом стояла Крейзи. Словно дежавю какое-то. Но…разве возможно испытывать те же самые чувства к двум совершенно разным, пусть и местами похожим, людям?..

Здесь однозначно что-то не так. Ведь это невозможно!

Несомненно – мы можем чувствовать симпатию по отношению ко многим людям. В какой-то степени даже существует вероятность влюбиться в двух совершенно разных людей. Но. Есть одно такое жирное и значительное «но». К каждому из них чувства хоть и могут быть похожими – однако они всегда будут различными по своей окраске и степени…

Чайник неожиданно щёлкает, и я дергаюсь, подскочив на месте.

– Совсем уже спятил, – бормочу себе под нос, поднимаясь с места и тут меня неожиданно осеняет.

Акимова – лучшая подруга Лисцовой. При этом крейзи живет в её квартире.

Два звена – одно связующее…

Снова банальная случайность, в которой так часто меня убеждает чудачка?..

Сомневаюсь.

Либо у меня едет крыша.

Либо…

Эти двое – Крейзи и Алиса – как-то связаны.

Так. Мне нужен совет извне. Кого-то, кто относится ко всему не предвзято и может судить, глядя на ситуацию с холодным рассудком.

Фэй.

Мне срочно нужен мой лучший друг.

Хватаюсь за телефон, совершенно позабыв о чайнике. Правда, когда смотрю на часы, то понимаю, что сейчас скорей всего парню не до меня. Ведь если у нас полночь, у него ещё только шесть вечера. И в это время он обычно тренируется в скейт-парке. Совсем скоро состоятся соревнования за лучшего скейтера штата, и Фэй впервые решился подать заявку на участие.

Что ж…

Это подождёт.

Но теперь я лишь ещё больше настроен выяснить все до конца.