Текст книги "Полярная станция"

Автор книги: Мэтью Рейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

– Все в порядке, – сказала она и пошла дальше.

Они пошли к двери во внешнем туннеле, и Шофилд остановился перед ней.

– Ну, я остановлюсь здесь.

– Я тоже, – сказала Кирсти.

Шофилд открыл дверь и пропустил Кирсти и Венди вперед. Затем вошел за ними.

Это было что-то вроде комнаты отдыха, Несколько страшных оранжевых кушеток, магнитофон, телевизор, видео. Шофилд предположил, что сюда не доходят обычные телевизионные сигналы, поэтому они смотрят видео.

Сара Хинсли и Эбби Синклер сидели на одном из оранжевых диванов. Они также были переодеты в сухую одежду. Трое остальных ученых с Уилкс – Ллевелин, Гаррис и Робинсон – тоже находились здесь. Увидев, что сделали осколочные мины с Голливудом и их коллегой, они провели остаток битвы, спрятавшись в своих комнатах, Они выглядели изнуренными и испуганными.

Кирсти прошла вперед и села на диван рядом с Сарой Хинсли. Она села молча, ничего не сказав матери. Шофилд вспомнил, как он впервые увидел их вместе – еще до того, как французы прибыли в Уилкс. Кирсти и тогда не много говорила. Шофилд тогда не заметил между ними никакого напряжения, но сейчас это было очевидно. Он выкинул это из головы, подходя к Саре.

– Здесь есть врач? – Шофилд спросил ее.

Сара покачала головой.

– Нет. Нет, Кен Уисхарт был единственным доктором на станции. Но он … – она осеклась.

– Что он?

Сара вздохнула.

– Но он был на борту того вездехода, который должен был отправиться в Дюрвиль.

Шофилд закрыл глаза, снова представив себе, что стало с теми пятью исследователями, которые оказались на борту этого проклятого вездехода.

По внутренней связи в его шлеме раздался голос:

– Страшила, это Монтана.

– Что случилось? – сказал Шофилд.

– Я установил дальномеры по внешнему периметру, как вы и приказывали. Вы проверите?

– Да, – сказал Шофилд. – Я поднимусь через минуту. Где ты?

– Юго-западная часть.

– Дождись меня, – сказал Шофилд. – Удалось наладить связь с Мак-Мурдо?

– Пока нет. На всех частотах страшные помехи. Не могу прорваться,

– Продолжай пытаться, – сказал Шофилд. – Страшила, конец связи.

Шофилд повернулся и уже собирался покинуть комнату отдыха, как кто-то легко тронул его за плечо. Он обернулся. Это была Сара Хинсли. Она улыбалась.

– Я только сейчас вспомнила, – сказала она. – На этой станции вообще-то есть врач.

После окончания битвы морские пехотинцы обнаружили двух французских ученых – Люка Шампьона и Генри Ри – прячущихся в буфете столовой на уровне А.

Они не оказали никакого сопротивления. На самом деле, когда их бесцеремонно вытаскивали из буфета, и они увидели своих завоевателей в лицо, ужас в их глазах говорил обо всем. В этой битве они поддержали не ту сторону. Люди, которых они обманули, оказались теми, кто захватил их в плен. Цена их предательству оказалась высокой.

Обоих отвели вниз, на уровень Е, где наручниками их пристегнули к столбу на открытом месте. Команде Шофилда необходимо было работать, и Шофилд не хотел тратить впустую силы, поставив кого-либо на охрану двух французских ученых. Приковав их к столбу на открытом месте, морские пехотинцы внизу на уровне Е могли работать и заодно присматривать за ними.

Шофилд зышел на площадку уровня В. Он уже приготовился начать говорить в свой микрофон на шлеме, как сзади он увидел Сару Хинсли.

– Я хочу вас кое о чем спросить, – сказала она. – Я не могла этого сделать в комнате отдыха.

Шофилд поднял руку и начал говорить в микрофон на шлеме:

– Рикошет. Это Страшила. Как Самурай?

В его наушнике раздался голос Рикошета:

– Мне удалось остановить кровотечение, сэр, но он все еще в очень тяжелом состоянии.

– Состояние стабильное?

– Настолько стабильное, насколько я могу его контролировать.

– Хорошо, слушай. Спустись на уровень Е и приведи сюда этого французского ученого Шампьона, Люка Шампьона, – сказал Шофилд. Пока он говорил, он смотрел на Сару. – Мне только что сообщили, что наш прекрасный друг монсеньор Шампьон – хирург.

– Да, сэр. – энергично сказал он. Казалось, он почувствовал облегчение от того, что о Самурае может позаботиться кто-то более квалифицированный. Но затем он поймал себя на мыли:

– Ээ… сэр?

– Что?

– Мы можем ему доверять?

– Нет, – твердо сказал Шофилд, поднимаясь по лестнице на уровень А. Он кивнул Саре, чтобы она следовала за ним. – Ни на секунду. Рикошет, просто скажи ему, что если Самурай умрет, он тоже умрет.

– Понял.

Шофилд поднялся по лестнице и вышел на площадку уровня А. Он помог Саре. Почти сразу же он увидел, как неподалеку из столовой показался Рикошет и быстро пошел к противоположной лестнице. Он следовал на уровень Е за Шампьоном.

Шофилд и Сара направились к главному входу станции. Когда они шли по переходу, Шофилд посмотрел вниз на станцию и подумал о своей команде.

Люди были рассредоточены всюду.

Монтана был снаружи. Райли и Гант – внизу на уровне Е, подготавливали водолазное снаряжение для погружения в пещеру. Змей работал в нише, на уровне С, налаживая пульт управления подъемника. А Санта Круза не было видно, так как он производил поиск стирателей.

Господи, подумал Шофилд, они были повсюду.

По внутренней связи на шлеме раздался голос Санта Круза.

– Что там? – спросил Шофилд.

– Сэр, я произвел поиск по всей станции и не нашел никаких следов уничтожающих устройств.

– Никаких мин? – Шофилд нахмурился. – Совсем ничего?

– Ничего, сэр. Я думаю, что они не ожидали, что все пойдет так быстро, и поэтому не успели ничего установить.

Шофилд задумался над этим.

Круз, возможно, был прав. Планы французов, без сомнения, был нарушены внезапным появлением Бака Райли на станции и обнаружением того, что действительно произошло с разбитым вездеходом. Французские десантники предполагали завоевать доверие американцев и затем выстрелить им в спину, Так как этот план не осуществился, неудивительно, что они не смогли установить никаких стирателей.

– Но я кое-что нашел, сэр, – сказал Санта Круз.

– Что?

– Я нашел радиоприемник, сэр.

– Радиоприемник? – сухо спросил Шофилд. Вряд ли это могло быть интересной находкой.

– Сэр, это не обычный радиоприемник. Он похож на портативный передатчик очень низких частот.

Это привлекло внимание Шофилда. ОНЧ трансмиттер, или передатчик очень низких частот – очень редкое устройство. Диапазон его частот составляет от 3 до 30 килогерц, что означает, говоря просты языком, невероятно длинные радиоволны, Они настолько длинные – или в радиотехнических терминах – настолько тяжелые – что радиосигнал передается как наземный сигнал, повторяя изгиб земной поверхности.

Совсем до недавних пор передача сигналов на таких низких частотах требовала передатчиков высокой мощности, которые были, конечно, очень громоздкие и неудобные. Поэтому они нечасто использовались наземными силами. Результатом последних технических открытий, однако, стали достаточно тяжелые, но, тем не менее, портативные ОНЧ трансмиттеры. Они выглядели и весили примерно, как рюкзак средних размеров.

То обстоятельство, что французы привезли такой передатчик в Уилкс, насторожило Шофилда. Радиосигналы очень низких частот могли использоваться только для одной цели – …

– Нет, это смешно, – подумал Шофилд. – Они не могли этого сделать.

– Круз, где ты его нашел?

– Внизу, на буровой выработке, – ответил Санта Круз.

– Ты сейчас там?

– Да, сэр.

– Принеси его к бассейну, – сказал Шофилд. – Я спущусь после того, как проверю, как там Монтана снаружи.

– Да, сэр.

Шофилд отключил внутреннюю связь. Вместе с Сарой они подошли к коридору, ведущему к главному входу.

– Что такое стиратели? – спросила Сара.

– Что? А-а, – сказал Шофилд. Он только сейчас вспомнил, что Сара не солдат. Шофилд глубоко вздохнул.

– Стиратель – это термин, который обозначает взрывное устройство, устанавливаемое на поле битвы секретным наступательным отрядом для использования в случае провала операции. В большинстве случаев, стиратель устанавливается на замедленное действие обычным таймером.

– Хорошо, подождите минуту, можно помедленнее – сказал Сара.

Шофилд вздохнул и снова заговорил.

– Небольшие отряды специального назначения, как эти французские парни, с которыми мы встретились сегодня, обычно оказываются там, где они не должны быть, так? Это станет международным скандалом, если можно будет доказать, что французские вооруженные силы находились на американской исследовательской станции, пытаясь всех убить, так?

– Да…

– И нет никакой гарантии того, что эти люди преуспеют в том, зачем они пришли, не так ли? – сказал Шофилд. – Я имею ввиду, черт возьми, они могут нарваться на команду крепких парней вроде нас и оказаться на том свете.

Шофилд снял с крючка куртку и начал надевать ее.

Он сказал:

– В любом случае сейчас почти все элитные отряды – французский парашютный полк морской пехоты, британская САС, спецназ ВМС США – почти у всех есть план на случай непредвиденных дополнительных обстоятельств, на случай провала операции. Мы называем эти планы «стиратели», потому что это именно то, для чего они предназначены – стереть всю команду с лица земли. Сделать так, как будто этого отряда никогда не было. Иногда их называют таблетки цианида – стиратель немедленно начинает действовать как убивающая таблетка.

– Вы говорите о взрывных устройствах? – спросила Сара.

– Я говорю о специальных взрывных устройствах, – сказал Шофилд. – В большинстве случаев, стиратели – это либо взрывчатые вещества на основе хлора, либо детонаторы с жидкостью высокой температуры. Они стирают лица, распыляют тела, уничтожают униформу и личные знаки. Они делаю так, как будто тебя никогда не было.

– Стиратели, собственно говоря, достаточно недавнее явление. Никто о них в действительности и не слышал до тех пор, пока пару лет назад немецкий диверсионный отряд не был пойман в подземной ракетной шахте в штате Монтана, Их прижали, и поэтому они воспользовались гранатами на основе хлора. После того, как они разорвались, не осталось ничего. Ни солдат. Ни шахты. Мы думаем, что немцы хотели там обезвредить баллистические ядерные ракеты, существование которых мы отрицали.

– Немецкий диверсионный отряд. В штате Монтана, – с недоверием сказала Сара. – Поправьте меня, если я ошибусь, но разве немцы не наши союзники?

– А французы не наши союзники? – ответил Шофилд, поднимая брови. – Такое случается. И гораздо чаще, чем вы думаете. Нападения со стороны так называемых «дружественных» стран. В Пентагоне даже есть специальный термин для этого – «операции Кассия» по имени Кассия, предателя из «Юлия Цезаря».

– Есть специальный термин для этого?

Шофилд пожал плечами:

– Посмотрим на это вот как. Америка была одной их сверхдержав. Когда их было две, существовало что-то вроде баланса, ограничителя. Тому, что делала одна, противоречила другая. Но теперь Советский Союз – это история, и Америка – единственная мировая сверхдержава. У нас больше всего оружия, чем у любой другой нации в мире, У нас больше всего денег, чтобы тратить их на оружие, чем у любой другой нации в мире. Остальные страны и близко не могут сравниться с нами по количеству затрат на оборону. Советский Союз мог. Существует слишком много стран – некоторых из них мы называем друзьями – которые считают, что Америка слишком велика, слишком сильна – страны, которые действительно хотели бы увидеть ее крах. И некоторые из них – Франция, Германия и, в меньшей степени, Великобритания – не боятся также немного подталкивать нас к этому.

– Никогда не знала об этом, – сказала Сара.

– Немногие знают, – сказал Шофилд. – Но это одна из причин, по которым мое подразделение было послано на эту станцию. Защитить ее от любого из наших «союзников», кто может решить выйти на арену действий.

Шофилд плотно застегнул куртку и ухватился за ручку главной двери, ведущей наружу.

– Вы сказали, что хотели спросить меня о чем-то, – сказа он.

– Вы можете рассказать по пути?

– М-м… да, думаю да, – сказала Сара, быстро схватив куртку с крючка.

– Тогда пойдемте, – сказал Шофилд.

* * *

Внизу на уровне Е Либби Гант производила калибровку глубиномера.

Вместе с Райли она находилась на внешнем периметре уровня, окружавшем бассейн. Уже прошло добрых сорок пять минут с тех пор, как появилась касатка, но они не хотели рисковать. Они находились на приличном расстоянии от края воды.

Гант и Райли проверяли водолазное снаряжение, подготавливая его к погружению в водолазном колоколе.

На уровне Е больше никого не было, они работали в тишине. Время от времени Райли ходил на склад в южном туннеле и проверял, как там Мать.

Гант отложила глубиномер, который она держала, и взяла в руки другой.

– Что у него с глазами? – тихо спросила она, не отрываясь от своего занятия.

Райли на мгновение перестал работать и посмотрел на Гант. Он молчал, и Гант подняла глаза.

Райли, казалось, изучал ее. Затем резко отвел глаза в сторону.

– Немногие знают, что случилось с его глазами, – сказал Райли. – Черт возьми, до настоящего момента немногие даже видели его глаза.

Последовала короткая пауза.

– Поэтому его позывной Страшила? – тихим голосом спросила Гант – Из-за его глаз?

Райли кивнул.

– Норманн Маклин дал ему его.

– Генерал?

– Генерал. Когда Маклин увидел глаза Шофилда, он сказал, что тот похож на Страшилу. Когда-то Маклин владел кукурузным полем в Канзасе. По-видимому, он имел ввиду нечто вроде пугала, у которого вместо глаз два узких длинных разреза, знаешь, как знак «плюс».

– Ты знаешь, как это произошло? – осторожно спросила Гант.

Райли молчал. Затем, наконец, он кивнул. Но ничего не ответил.

– Что случилось?

Райли сделал глубокий вздох. Он отложил гелиевый компрес, который был у него в руках и посмотрел на Гант.

– Шейн Шофилд не всегда был командиром наземного разведывательного отряда, – начал он. – Он был пилотом на базе Wasp.

Военный корабль Wasp – флагманское судно корпуса морской пехоты США. Это один из семи десантно-вертолетных кораблей-доков корпуса, и он является военным центром любой крупной морской операции. Большинство случайных наблюдателей принимают его за авианосец.

Многие не знают, что морская пехота обладает сильной авиационной частью. Хотя она прежде всего используется для транспортировки военных сил, но также и как опора наземным наступательным отрядам. Для этой цели ее оснастили смертоносными штурмовыми вертолетами AH-1W «Кобра» – мгновенно опознаваемые благодаря вытянутой форме – и сконструированные в Британии (но модифицированные американцами) истребителями AV-8B Harrier II или, более известные под названием реактивные самолеты Harrier. Это единственные штурмовики в мире, способные взлетать и садится вертикально.

– Шофилд был пилотом Harrier на Wasp. He сомневаюсь, одним из лучших, – продолжал Райли. – он был в Боснии в 1995 во время наиболее тяжелых сражений, патрулируя в бесполетной зоне.

Гант внимательно наблюдала за Райли, пока он говорил. Рассказывая, он смотрел в никуда.

– Однажды, в конце 1995 года он был подбит сербской мобильной ракетной батареей, о которой ПНШ по разведке не сообщил. Я полагаю, впоследствии выяснилось, что это была атакующая команда из двух человек в небольшом разведывательном самолете с шестью зенитными управляемыми ракетами «Стингер».

– В любом случае, – сказал Умник. – Шофилду удалось катапультироваться за секунды до того, как «Стингеры» достигли цели. Он упал где-то на сербской территории.

Райли повернулся к Гант.

– Наш лейтенант выжил в течение девятнадцати дней в лесах Сербии – один – когда свыше сотни сербских солдат прочесывали лес и искали его. Когда они нашли его, он не ел уже десять дней.

– Они отвезли его в заброшенный деревенский дом и привязали к стулу. Потом они били его деревянной доской с торчащими из нее гвоздями и задавали вопросы. Почему он летел в этой зоне? Был ли он шпионом? Они хотели знать, какой информацией он обладал относительно расположения их сил, так как они думали, что с воздуха он оказывал поддержку американским силам, находящимся на территории Сербии.

– Американские силы были на территории Сербии? – спросила Гант.

Райли молча кивнул.

– Два отряда спецназа ВМС находились там. Совершая секретные удары по центральным позициям сербского военного командования. Им удалось посеять хаос среди сербов, абсолютный хаос. Они появлялись и исчезали прежде, чем кто-либо мог обнаружить их существование. Они появлялись, резали глотки своим жертвам и растворялись в ночи. Некоторые из местных начали поговаривать, что это призраки, преследующие их за то, что они делают со своим народом.

– Страшила знал об этом? О том, что отряды спецназа ВМС находились на территории Сербии? – спросила Гант.

Какое-то мгновение Райли молчал. Затем он сказал:

– Да. Официально, Шофилд патрулировал бесполетную зону. Неофициально, он посылал координаты деревенских домов, где располагалось сербское командование отрядам спецназа на земле. В любом случае, это не имело значения. Он не сказал ни слова.

Гант пристально смотрела на Райли. Он сделал глубокий вздох. Как будто готовился сказать что-то важное.

– Сербы решили, что Шофилд был разведчиком отрядов спецназа ВМС – определял местонахождение стратегических объектов с воздуха и передавал их координаты на землю. Они решили, что раз он видел то, что не должен был видеть, они вырежут ему глаза.

– Что? – сказал Гант.

– Они извлекли бритвенное лезвие и стали насильно удерживать его. Затем один из них вышел вперед и медленно провел лезвием две вертикальные линии по глазам Шофилда, Очевидно, как только он сделал это, этот человек процитировал отрывок из Библии. Что-то о том, что если твоя рука согрешила, отрежь ее, если твои глаза согрешили, вырежи их.

Гант почувствовала тошноту. Они ослепили Шофилда.

– Что они сделал потом? – спросила она.

– Они заперли его в шкафу и оставили истекать кровьвю.

Гант была в ужасе.

– Как же он выбрался?

– Джек Уолш послал разведподразделение за ним, – сказал Райли.

Гант насторожилась, когда услышала это имя. Каждый морской пехотинец знал капитана Джона Т. Уолша. Он был капитаном Wasp, наиболее почитаемым членом корпуса морской пехоты.

Некоторые думали, что он должен был быть командующим – высшее звание корпуса морской пехоты США, но презрение Уолша к политике в любом ее проявлении помешало этому. Командующий должен регулярно поддерживать связь с членами Конгресса, и всем было известно – Уолшу в большей степени, чем кому-либо другому – что Джек Уолш не вынесет этого. Кроме того, Уолш заявил, что он лучше будет командовать Wasp и поддерживать контакт с солдатами. Морские пехотинцы любили его за это.

Райли продолжал:

– Когда Скотт О'Гради спасся из Боснии 8 июня 1995 года, он попал на обложку журнала «Time». Была организована торжественная встреча с президентом. Он сделал все, чтобы об этом стало известно.

– Когда Шейн Шофилд спасся из Боснии пятью месяцами позже, никто об этом даже не слышал. Не было никаких телевизионных камер, ожидающих того, чтобы запечатлеть, как он выходит из вертолета. Никаких газетных корреспондентов, чтобы узнать его историю. Ты понимаешь почему?

– Почему?

– Когда Шейн Шофилд приземлился на Wasp после того, как отряд морских пехотинцев США вытащил его из того деревенского дома в Боснии, он выглядел так, что страшнее в своей жизни ты ничего и никогда не видела.

– Спасательная операция была кровавой. Жаркой, как ад. Сербы не хотели отдавать доставшегося им американского пилота и поэтому жестоко боролись. Когда вертолет приземлился на взлетно-посадочную полосу Wasp, на борту находились четверо серьезно раненых морских пехотинца. И Шофилд.

– Врачи и экипаж поддержки быстро забрали всех с самолета. Кровь была повсюду, раненые кричали. Шофилда унесли на носилках. Кровь струилась из обоих глаз. Спасательная операция была настолько быстрой – настолько тяжелой – ни у кого не было возможности даже наложить ему повязку на глаза.

Райли замолчал. Гант пристально смотрела на него.

– Что было потом? – спросила она.

– Джек Уолш чуть не разнес Белый Дом и Пентагон. Они не хотели, чтобы он посылал кого-либо за Шофилдом, потому что не предполагалось, что он там находится. Белый Дом не хотел политического скандала, который последует за американской поисково-спасательной операцией по обнаружению сбитого шпионского самолета.

– Что со Страшилой? Что стало с ним?

– Он ослеп. Его глаза были порваны на куски. Его отвезли в госпиталь университета Джона Хопкинса, штат Мэриленд. Там работают лучшие глазные хирурги в стране.

– И?

– Они вылечили его глаза. Не спрашивай меня как, потому что я не знаю как. Похоже, порезы лезвия бритвы были достаточно неглубокими, поэтому сетчатка глаз не была затронута. Была сильно повреждена внешняя часть глаз – радужная оболочка и зрачки. Чисто физические повреждения, сказали они. То, что можно было восстановить. – Райли покачал головой. – Я не знаю, что они сделали – какая-то новая процедура с использованием лазера, я что-то слышал об этом – но им удалось, удалось вылечить его глаза. Черт возьми, все, что мне известно – это то, что если ты можешь себе это позволить – а в случае со Страшилой, корпус мог себе это позволить – можно спокойно обходиться без очков.

– Конечно, на коже все еше оставались шрамы, но все равно, им это удалось. Шофилд снова мог видеть. И зрение осталось нормальным, – Райли сделал паузу. – Была только одна проблема.

– Какая?

– Корпус больше не разрешил ему летать, – сказал Райли. – Это стандартное правило во всех вооруженных силах: если ты получил любую глазную травму, ты не можешь управлять военным самолетом. Черт, даже если ты всего лишь носишь очки для чтения, тебе не позволят управлять военным самолетом.

– И что Страшила стал делать?

Райли улыбнулся.

– Он решил служить в линейных частях морской пехоты. Уже будучи летчиком, он стал офицером, поэтому сохранил свое звание. Но это было единственное, что ему удалось сохранить. Ему пришлось все начинать сначала. С поста командующего лейтенанта воздушных сил он мгновенно опустился до звания лейтенанта второго класса пехоты.

– Он вернулся в школу. Школу основной специальной подготовки в Квантико. И прошел все курсы, предлагаемые там. Он изучил курс тактического оружия. Планирование стратегии. Малокалиберное оружие. Курс разведчика/снайпера. Все что угодно, он изучил все. Он сказал, что хочет быть как эти люди, которые вытащили его из Боснии. Он хотел уметь делать то, что они сделали для него.

Райли пожал плечами.

– Как ты возможно догадываешься, недолгое время он оставался незамеченным. Он был слишком умен, чтобы долго оставаться младшим лейтенантом. Через несколько месяцев его повысили до лейтенанта и вскоре предложили командовать разведподразделением. Он согласился. Это было почти два года назад.

Гант и не подозревала об этом. Ее выбрали в разведывательный отряд Шофилда только год назад, и она никогда не задумывалась о том, как сам Шофилд стал командующим отряда. Подобные вещи касаются офицеров, а Гант не была офицером. Она была на срочной службе, а срочнослужащие знают только то, что им положено знать. Такие вопросы, как выбор командующего отрядом – это дела высших чинов.

– Я в его отряде с тех самых пор, – гордо сказал Райли. Гант понимала, что он имеет ввиду. Райли уважал Шофилда, доверял его решениям, доверял тому, как он оценивает ту или иную ситуацию. Шофилд был командиром Райли, и Райли пошел бы за ним и в огонь, и в воду.

Гант сделала бы тоже самое. С тех пор, как она оказалась в разведподразделении Шофилда, он нравился ей. Она уважала его как лидера. Он был тверд, но справедлив и все всегда говорил прямо в лицо. Он всегда относился к ней так же, как к остальной мужской половине отряда.

– Он тебе нравится, да? – тихо сказал Райли.

– Я доверяю ему, – сказала Гант.

Последовала короткая пауза.

Гант вздохнула.

– Умник, мне двадцать шесть лет. Ты знал это?

– Нет.

– Двадцать шесть лет. Господи, – сказал Гант, задумавшись. Она повернулась к Умнику. – Ты знаешь, что я была замужем?

– Нет, не знал.

– Вышла замуж в зрелые девятнадцать лет. Да. Вышла замуж за самого прекрасного человека в мире, мечту всех девушек в городе. Он был новым учителем в местной школе, только что приехал из Нью-Йорка, преподавал английский. Приятный, тихий парень. Я забеременела, когда мне было двадцать.

Райли молча наблюдал за Гант.

– И потом, в один прекрасный день, – сказала Гант. – Когда я была на втором месяце беременности, я приехала домой раньше и застала его на полу в гостиной с семнадцатилетней девчонкой из спортивной команды, которая пришла на урок. Они занимались этим как собаки.

Умник внутренне содрогнулся.

– Три месяца спустя у меня случился выкидыш, – сказала Гант. – Я не знаю, что вызвало его. Стресс, беспокойство, кто знает. Я ненавидела мужчин после того, что сделал со мной мой муж. Ненавидела их. Как раз тогда я поступила в корпус. Знаешь, ненависть делает из тебя хорошего солдата. Заставляет тебя всаживать каждую пулю точно в голову мерзавцам. Я не могла заставить себя доверять мужчинам. И тогда я встретила его.

Гант смотрела в пустоту. В ее глазах показались слезы.

– Знаешь, когда меня приняли в этот отряд, комитет по отбору устроил большой прием на базе Пирл. Это был прекрасный, великолепный ланч с барбекю на Гавайях – на песке под солнцем. Он был там. На нем была эта ужасная голубая гавайская рубашка и, конечно, серебристые солнечные очки.

– Я помню, что в какой-то момент во время пикника, все разговаривали, а он нет. Я наблюдала за ним. Казалось, он наклонил голову и находился в своем внутреннем мире. Он был один и казался таким одиноким. Он поймал мой взгляд и мы разговаривали о какой-то бессмыслице, о том, какое Пирл-Харбор замечательное место и о наших любимых местах отдыха.

– Но мое сердце уже было отдано ему. Я не знаю, о чем он думал в тот день, но что бы это ни было, оно занимало все его мысли. Я думаю, это была женщина, женщина, которую он не мог завоевать.

– Умник, если бы мужчина когда-нибудь думал обо мне так, как он думал о ней … – Гант покачала головой, – Я бы просто … Я не знаю. Это было так сильно. Как… ни на что не похоже…

Умник молчал и смотрел на Гант.

Гант почувствовала его взгляд на себе, дважды моргнула и слезы в глазах исчезли.

– Извини, – сказала она. – Нельзя показывать свои эмоции, да? Если я начну это делать, меня снова начнут называть «Дороти».

– Ты должна сказать ему, что ты чувствуешь, – мягко сказал Умник.

– Да, верно, – сказала Гант. – Как будто бы я сделаю это. Меня выкинут из отряда прежде чем я смогу сказать: «Вот почему женщинам не место в отрядах передовой линии». Умник, лучше я буду рядом с ним и не смогу дотронуться до него, чем я буду далеко и все равно не смогу дотронуться до него.

Умник твердо посмотрел на Гант, как будто оценивая ее. Затем на его лице показалась теплая улыбка.

– Ты молодец… Дороти, ты знаешь это. Все хорошо.

Гант усмехнулась:

– Спасибо.

Она наклонила голову и грустно покачала ей. Затем вдруг она подняла глаза на Умника.

– У меня есть еще один вопрос, – сказала она.

– Какой?

Гант подняла голову

– Откуда ты все это знаешь о нем? О Боснии, деревенский доме, его глазах, обо всем этом?

Райли грустно улыбнулся. Затем он сказал:

– Я был в том отряде, который вытащил его.

* * *

– Палеонтология в любом виде – это тактика выжидания, – сказала Сара Хинсли, с трудом пробираясь сквозь снег вместе с Шофилдом к внешнему периметру станции. – Но теперь, когда появилась новая технология, ты просто устанавливаешь компьютер, уходишь и занимаешься чем-нибудь другим. Затем позже ты возвращаешься и смотришь, нашел ли компьютер что-нибудь.

Новая технология, говорила Сара, представляла собой длинноволновый звуковой импульс, который палеонтологи в Уилкс запускали в лед, чтобы обнаружить окаменелые кости. В отличие от раскопок, это позволяло определить местоположение органических остатков, не повреждая их.

– И что вы делаете, пока ждете, когда звуковой импульс обнаружит очередной объект? – спросил Шофилд.

– Знаете, я не только палеонтолог, – улыбаясь сказала Сара, притворяясь обиженной. – Я была морским биологом, прежде чем заняться палеонтологией. И до того, как все это случилось, я работала с Беном Остином в биолаборатории на уровне В. Он занимался созданием противоядия от Enhydrinaschistosa.

Шофилд кивнул.

– Морская змея.

Сара удивленно посмотрела на Шофилда:

– Отлично, лейтенант.

– Да … знаете, я не просто свинья с автоматом, – улыбаясь, сказал Шофилд.

Они отошли к внешнему периметру станции, где увидели Монтану, стоящего у одного из вездеходов морских пехотинцев. Вездеход смотрел в противоположную сторону от станции.

Было темно – эти вечные зловещие сумерки на полюсах – —и сквозь валящий снег Шофилд мог различать лишь огромное пространство, простирающееся за вездеходом. Горизонт светился темно-оранжевым светом.

За Монтаной, на крыше вездехода, Шофилд увидел дальномер. Он был похож на длинноствольное орудие, установленное на вращающейся башенке, которое медленно двигалось из стороны в сторону, описывая дугу в сто восемьдесят градусов. Его движение было очень медленным, полный поворот справа налево занимал около тридцати секунд.

– Я установил их как вы сказали, – проговорил Монтана, спускаясь с борта вездехода и подходя к Шофилду. – Второй десантный КВП находится в юго-восточной части. Десантный КВП было официальным названием вездеходов морской пехоты. Оно расшифровывалось как «десантный катер на воздушной подушке». Монтана любил следовать формальностям.

Шофилд кивнул:

– Хорошо.

Установленные на вездеходах дальномеры теперь охватывали всю местность, прилегающую к полярной станции Уилкс. Дальномеры обладали диапазоном в более чем пятьдесят миль, что позволило бы Шофилду и его команде заранее узнать о том, что кто-либо направляется к станции.

– У тебя есть портативный экран? – спросил Шофилд Монтану.

– Вот, – Монтана протянул Шофилду портативный экран, отображающий результаты движений дальномеров.

Он был похож на миниатюрный телевизор с ручкой на левой стороне. На экране были видны две тонких зеленых линии, двигающиеся вперед и назад, как пара стеклоочистителей. Как только любой объект пересекал лучи дальномеров, на экране появлялась мигающая красная точка и в небольшом окне внизу экрана отображались основные параметры объекта.

– Хорошо, – сказал Шофилд. – Думаю, все готово. Настало время выяснить, что там внизу, в этой пещере.

Дорога назад к главному зданию заняла около пяти минут. Шофилд, Сара и Монтана быстро шли сквозь падающий снег. По пути Шофилд рассказал Саре и Монтане о своих планах насчет пещеры.

Прежде всего, он хотел удостовериться в существовании самого космического корабля. На данный момент не было никаких доказательств того, что внизу вообще что-либо находилось. Все, что у них было, это сообщение одного единственного ученого с Уилкс, который к настоящему времени скорее всего уже был мертв. Кто знает, что он там видел? И то, что на него кто-то напал вскоре после того, как он увидел космический корабль – неизвестный враг – представляло собой еще один вопрос, на который Шофилд хотел найти ответ.