Текст книги "Вкус греха"

Автор книги: Мэрилин Папано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Когда Реймонд растолковал Френни эти обстоятельства, улыбочка исчезла с ее лица. Значит, сказала она, Реймонду следует отправиться к матушке и напомнить ей об осторожности.

Кажется, он тогда напрасно так взвился. А кто бы не взвился на его месте? Напомнить об осторожности? Его матушке? Боже правый, еще ни одному мужчине на свете это не было по плечу – ни ее отцу, ни отцу Реймонда, ни тем более самому Реймонду. Она выслушивала его аргументы, понимающе кивала, а потом предлагала ему не лезть не в свои дела. Его, мол, не касается, кто живет в ее доме. Его не касается все, что связано с Уиллом Бомонтом – она неизменно называла его не Билли Реем, а Уиллом, потому что так поганца называл его папаша.

Нет, она ошибалась, Реймонда, как никого другого, касается то, что связано с Бомонтом.

«Линкольн» его затормозил возле полицейского участка. Войдя в кабинет шерифа, Реймонд не успел сделать и трех шагов, как Митч Франклин уже встал из—за стола и поднял вверх обе руки.

– Я уже в курсе.

– И что ты намерен предпринять?

– А что я могу предпринять? Парень не нарушил закон – по крайней мере, пока.

– А как же тот иск против него?

Шериф укоризненно посмотрел на Реймонда.

– Послушай, Реймонд, мы не имеем права давать ход делу шестнадцатилетней давности. Ему тогда даже не высылалась повестка, так как этого не допустила мисс Роуз. Не допустит она этого и сейчас. Да и срок давности прошел. – Он уже улыбался, этот чертов шериф! – Закон есть закон.

– Так что же ты все—таки намерен делать? Просиживать тут задницу и ждать, пока он оберет мою мать до нитки? – Реймонд сделал над собой усилие, чтобы не сорваться на крик. – Когда это случится, он удерет, и его уже не найдут.

Франклин опустился на стул.

– Чего ты от меня хочешь, Реймонд?

– Прогони его. Дай ему понять, что его здесь не ждали.

– Насколько я помню, Бомонт дураком никогда не был. А значит, он прекрасно понимает, что его здесь не ждали. Но я не могу выдворить его из города, пока он живет у твоей матери и не делает ничего противозаконного.

– Митч, в твоих силах помешать ему жить здесь. Узнай, откуда он приехал и где шатался. Узнай, в какие переделки он за это время попадал.

Франклин сложил руки на груди.

– Да, это в моих силах. Еще я могу провести с ним беседу. Но до тех пор, пока он не преступит закон, я не смогу ни арестовать его, ни выслать из города.

Реймонд хмуро смотрел на шерифа.

– Что-нибудь он натворит, это я тебе гарантирую, – проворчал он. – Вспомни про Джока Робинсона. Сам знаешь, шериф, тут без скандала не обойдется. Так, может быть, ты арестуешь Джока, а Бомонт пусть гуляет на свободе?

– Надеюсь, что у Робинсона – в его-то возрасте – достанет ума не ввязываться в…

Реймонд не дал ему договорить:

– Знаешь, Митч, мне почему-то кажется, что нашему городу нужен новый шериф. Способный защитить интересы налогоплательщиков, которые его содержат, и очистить город от дерьма, которое сюда заплывает. – Произнеся наконец угрозу вслух, Реймонд как будто приободрился. – Значит, так. Наведи справки о том, чем Бомонт занимался, после того как уехал отсюда, и дай мне знать. Договорились?

Шериф сделал вид, что прикладывает руку к козырьку.

– Так точно, мистер Кендалл.

Отъезжая от участка, Реймонд думал о том, что Гармония в самом деле нуждается в другом шерифе. Франклин чересчур образован, чересчур много понимает в праве и совсем ничего – в справедливости. Он вечно вел себя не так, как от него требовалось, а после смерти жены стал совершенно непредсказуем. Но сначала нужно избавиться от Билли Рея Бомонта. Потом можно заняться проблемой шерифа. Всему свое время.

Когда Уилл проснулся в субботу утром, проспав всего несколько часов, в голове у него отчаянно гудело. Следует отметить, что самым крепким напитком, который он пил накануне вечером, был лимонад мисс Роуз, а это сладкое пойло, пусть даже сильно газированное, не должно вызывать похмелья.

Он не сразу понял, что гул доносится снаружи. Газонокосилка, черт бы ее побрал. В половине седьмого утра в субботу.

Уилл перевернулся в кровати, нашарил подушку и запихнул ее себе под голову. Тьфу, мотор у этой косилки вдобавок ко всему кашляет.

Он протер глаза и поскреб заросший щетиной подбородок.

Несмотря на ранний час, воздух уже был тяжелый и влажный. Значит, предстоит еще один знойный, удушливый день. Вентиляторы под потолком работали вовсю, но их хватало только на то, чтобы охлаждать выступающий на теле пот. Даже волосы Уилла взмокли за ночь. Да, жара в Луизиане бывает по—настоящему адской. Впрочем, Уилл решил, что на жару не стоит обращать внимания.

Он отбросил простыню, встал, натянул джинсы, накануне вечером брошенные на пол, и подошел к окну. Если это мисс Роуз вздумала подстричь газон с утра пораньше, ему придется выйти и закончить работу за нее. А если это Селина…

Его губы тронула недобрая усмешка. Если это Селина, то у него будет возможность посидеть в сторонке и поглазеть.

Это и в самом деле оказалась Селина. И на сей раз на ней не было длинного бесформенного платья, успешно скрывающего прелести, которыми ее наградила природа. Сегодня она надела шорты (Уилл и не думал, что у нее такие длинные ноги) и очень короткую маечку, которая уже пропиталась потом и прилипла к телу как раз там, где нужно. Волосы ее были заплетены в толстую косу, темные очки скрывали глаза.

Она была хороша, хороша настолько, что Уилл не отказался бы немедленно повалить ее на свежеподстриженную траву и проделать с ней все, что подскажет фантазия. Но ведь она с криком удерет, если он только приблизится к ней. Или не удерет?..

Уилл прошел в ванную, наполнил стакан тепловатой водой, вышел на крыльцо и уселся в шезлонг. Он прекрасно помнил, каким может быть летнее утро в Луизиане: теплый и влажный воздух, напоенный густым ароматом цветов, лучи яркого солнца, проникающие сквозь ветви высоких дубов и сосен, капли росы на листьях, впрочем, исчезающие на глазах… Крыльцо пока оставалось в тени. Скоро солнце поднимется выше, и тогда от чудовищного зноя уже не будет спасения.

Уилл понял, что Селина заметила его, так как она невольно замедлила шаги, поправила шорты снизу и одернула взмокшую майку; эти усилия, однако, пропали даром. Шорты стали длиннее разве что на один дюйм, а майка поступила так, как поступил бы и он сам, если бы представилась возможность: немедленно прилипла к разгоряченной груди.

Приблизившись к крыльцу, Селина уже не могла не поднять глаз на Уилла. У самого крыльца она остановилась и отпустила рукоятку, заставлявшую мотор работать.

– Простите, если разбудила вас, но в такую жару косить можно только или рано утром, или поздно вечером. По утрам меньше насекомых.

– Разве мисс Роуз не могла нанять рабочего?

– Она считает, что рабочие небрежно обращаются с газоном и цветами.

Селина перебросила косу за спину и провела рукой по влажному лбу. При этом жесте ее грудь особенно отчетливо выступила под майкой, и у Уилла пересохло в горле. Неужели он думает о сексе с сестренкой своей стародавней пассии? «Насчет себя не беспокойся, – сказал он ей накануне вечером. – Я не обижаю маленьких девочек…»

Он солгал тогда, как лгал и мисс Роуз. У Селины имеются основания для тревоги. Так как помимо разума, который напоминает ему, что Селина еще слишком молода и наивна, у него имеется тело, у которого свои потребности. Для разума имеют значение понятия чести и справедливости, а телу нужно утолить голод. В данный момент телу требуется женщина. Эта женщина.

Уилл почувствовал себя неловко. Он переменил позу, отпил воды и протянул стакан Селине.

– Попей. – Увидев ее замешательство, он добавил, усмехнувшись: – Если брезгуешь пить после меня, могу тебе вынести чистый стакан.

Селина взяла стакан из его рук и сделала большой глоток. Он отметил про себя, что она способна принять вызов. Имея дело с человеком, полезно знать как можно больше о нем и о его слабостях. При общении с такой женщиной может пригодиться любая информация.

Она подала ему стакан, но он жестом предложил ей допить воду. Она поднесла стакан к губам, и в эту секунду прозвучал вопрос:

– Как тебе вчера показался Реймонд?

Момент был выбран исключительно удачно – Селина поперхнулась. У Уилла появился предлог, чтобы прикоснуться к ней – хлопнуть по спине. И кто знает, что может последовать после первого контакта? Но ему не хотелось к ней прикасаться.

Правильно, если напоминать себе почаще, что не желаешь к ней прикасаться, то в конце концов поверишь в это.

Она сняла солнечные очки, и Уилл заглянул в ее глаза. Они были глубокого зеленого цвета; такого оттенка ему, пожалуй, прежде не приходилось видеть ни у кого.

– Я не имею привычки подслушивать, – резко ответила она.

– Разумеется. Но ты всегда сидишь в темноте, когда мисс Роуз в тебе не нуждается.

– Да, я люблю посидеть в темноте, – призналась Селина.

Она верна своим привычкам, о которых он уже знал от мисс Роуз. Старушка долго рассказывала ему про свою обожаемую Селину, честную, как ясный день, и надежную. Она аккуратная (как все библиотекари) и терпеть не может беспорядка. Что ж, с его появлением беспорядка в Гармонии станет побольше. Селине придется с этим считаться.

– Он сказал, что между вами есть какое-то соглашение. – Селина взглянула Уиллу в глаза. – Что он имел в виду?

Уилл пожал плечами и в очередной раз солгал:

– Не знаю. Мы с Реймондом еще ни разу в жизни ни в чем не соглашались. – И, прежде чем Селина успела задать очередной вопрос, перевел разговор на другое: – Почему тебя назвали Селиной?

– Так звали мою прабабушку.

– Боже, какая чопорность! – Она едва заметно вздрогнула, и он рассмеялся. – Давай—ка я буду звать тебя Сели. Маленькой девочке это больше подойдет.

Она поставила стакан на столик и выпрямилась. Поскольку она стояла у нижней из двух ступенек, ее грудь находилась как раз на уровне его глаз. Этим движением Селина ненамеренно показала ему, насколько она выросла.

– Извините меня, Билли Рей, – ровным голосом произнесла она. – У меня много работы.

С легкой улыбкой Уилл смотрел ей вслед. Назвав его старым прозвищем, она сознательно хотела поставить его на место, напомнить ему, кто он такой. Когда он учился в школе, окружающие сочли, что он недостаточно хорош для старшей мисс Хантер, а спустя шестнадцать прожитых впустую лет он недостаточно хорош для младшей.

Нет, он не нуждается в напоминаниях, в особенности с ее стороны. История с Мелани преподала ему урок: надо избегать воплощенной невинности и держаться от нее подальше. Он имел несчастье привлекать внимание женского пола еще в тринадцать лет, и время ничего не изменило. Если ему понадобится женщина, он найдет подходящую без труда.

Уилл отнес стакан в дом, побрился и отправился в большой дом. Мисс Роуз пригласила его к завтраку, который подавался ровно в семь часов. Никогда и нигде он не получал такого удовольствия от еды, как под крышей мисс Роуз. Она верила, что хорошее блюдо питает душу, и кормила его восемь лет. Почти вечность. И как же это было недолго!

В его жизни хорошие времена никогда долго не продолжались. Каким—то образом он всякий раз умудрялся все испортить. Он не сделал Мелани ничего плохого и тем не менее оказался виноват. Может быть, его бы и услышали, когда он пытался что—то объяснить, если бы он намеренно не создавал себе дурную репутацию. Может быть, ему даже и поверили.

Уилл подошел к задней двери дома мисс Роуз. Конечно, он помнил о том, что Селина ходит поблизости со своей косилкой, но не взглянул в ее сторону. Меньше всего ему хотелось предстать перед зоркими голубыми глазами мисс Роуз в возбуждении.

– Ты опоздал.

– Извините, мэм.

Он не стал говорить, что большие настенные часы над плитой показывают без нескольких минут семь. Если мисс Роуз утверждает, что сейчас семь, значит, так оно и есть, и глупо ссылаться на какие—то там часы.

– Я видела, ты разговаривал с Селиной.

– Да, мэм.

Он бросил взгляд на кухонный стол. Там стояло три прибора. Судя по всему, надменная Селина за стрижку газона получала завтрак; хорошая плата, если учесть, как готовит мисс Роуз. И еще Селина получает сомнительное удовольствие сидеть напротив мисс Роуз в испарине, словно она только что провела несколько часов, отдавшись самой неистовой страсти.

«Сейчас, – отметил он про себя и улыбнулся, – удовольствие достанется ему».

– Вам помочь? – спросил он, как всегда, и мисс Роуз, как всегда, от него отмахнулась.

– Налей себе апельсинового сока и сядь.

Он достал из холодильника сок, но садиться не стал, а прислонился к стене и принялся наблюдать за мисс Роуз. Старая дама двигалась очень проворно, ухитряясь одновременно присматривать за вафлями, двумя сковородками и бисквитами в духовке. Она показалась Уиллу похожей на маленькую птичку, снующую без остановки взад и вперед. Много, много раз он завтракал в этой кухне, а она вот так же неустанно трудилась, стряпала, чистила и вытирала.

– Мисс Роуз, так что вам от меня понадобилось?

Очень давно ему не случалось обращаться к кому—нибудь столь учтиво. Немного найдется на свете людей, которые вызывают у него желание быть учтивым. За последние шестнадцать лет он не был так мягок ни с одной женщиной.

Старуха бросила на него быстрый взгляд. Ее голубые глаза и белоснежные волосы вызвали в его воображении образ летнего неба и облаков на нем. Бабушки у него не было никогда – мать отца умерла до его рождения, а мать матери ни разу не пожелала встретиться с семьей своей дочери, – так что мисс Роуз была ему единственной бабушкой. Когда она умрет (а это когда—нибудь обязательно случится), он останется один. Некому будет заботиться о нем, огорчаться его прегрешениям, вздыхать о том, каким он мог бы стать и каким оказался. Он будет совершенно один.

– Сегодня прекрасный день. Давай не будем портить его такими разговорами.

Этот ответ не мог устроить Уилла. Неужто причина, по которой она вызвала его к себе, настолько пугающа, что упоминание о ней может испортить жаркий летний день? Он долго гадал, что заставило мисс Роуз разыскать его и пригласить вернуться. Она могла пожелать видеть его в следующих случаях: она больна; ей стала известна правда насчет Мелани; ей нужна помощь, которую может оказать только он. Возвратившись домой, он убедился, что все эти предположения несостоятельны. Мисс Роуз в добром здравии и совершенно не проявляет готовности поверить ему относительно истории с Мелани. А что касается последнего варианта… Да нет же, что он может сделать такого, чего не может сделать кто угодно, причем в сотню раз лучше?

– Я имею право на этот вопрос, мисс Роуз. Вы отыскали меня…

– Что было бы гораздо проще, если бы ты писал мне после отъезда.

– И вы попросили меня приехать… – Он едва не сказал «домой». Едва не сказал, но вовремя удержался. – …К вам. Я приехал. Теперь вам остается сообщить мне, для чего.

– Наберись терпения, – посоветовала мисс Роуз. – Ты еще не отдохнул как следует и даже не разобрал свои вещи. И не ворчи, Уилл. Ты все узнаешь… в свое время. А теперь выйди и позови Селину. Пока она будет приводить себя в порядок, я накрою на стол.

Уилл знал, что с мисс Роуз бесполезно спорить. Вздохнув, он отставил стакан с соком, вышел через заднюю дверь и направился к Селине. Не заметив его приближения, она попятилась с косилкой и налетела на него. На мгновение ее ягодицы прижались к низу его живота. Но оценить всю прелесть момента он не успел. Она отскочила, выключила мотор и обожгла его таким взглядом, что его не скрыли даже темные очки.

– Что вам нужно?

Уилл безмятежно улыбнулся.

– Завтрак готов. Мисс Роуз предлагает тебе идти в дом и умыться.

– Буду через минуту.

Накануне вечером его удивило ее хладнокровие; он не сразу догадался, что она боится к нему приблизиться. Теперь—то Уилл ясно видел, что ее выдержка наигранна. Он глубоко забрался под ее кожу, как заноза, которую невозможно вытащить. Что ж, он будет рад, если ему и впредь удастся раздражать ее и выводить из себя.

Селина оставила косилку посреди газона и направилась в свой коттедж.

А он, засунув руки в карманы, остался ждать у задней двери.

По словам мисс Роуз, Селина живет здесь уже почти шесть лет. У старухи есть привычка пригревать у себя бездомных. Уилл не был первым, и Селина, возможно, будет не последней.

Он попытался вообразить Селину в этом старом доме. В скромном платье, с гладко зачесанными волосами, она должна хорошо вписаться в его обстановку.

Дверь коттеджа хлопнула. Селина была теперь в своей идиотской юбке, белой блузке, застегнутой лишь снизу, и теннисных туфлях на каучуковой подошве. Она уже успела умыться. Мокрые пряди волос прилипли к вискам, а на спине выступили темные влажные пятна.

– Ради меня вовсе не стоило так наряжаться, – бросил он.

– А я не ради вас. Мисс Роуз не любит небрежности в манерах. Вам, наверное, известно, что она до сих пор переодевается к обеду.

Разумеется, это было ему известно. Много раз он был вынужден садиться за стол в отутюженной сорочке и при галстуке, пока старуха наконец не уразумела, что нельзя требовать от десятилетнего сорванца чего-то большего, чем чистая футболка и вымытые руки.

– Питание ты тоже оплачиваешь?

Селина смерила его взглядом. Вопрос вроде бы вполне невинный, но за что можно поручиться, когда имеешь дело с таким человеком, как Уилл? Когда—то она услышала, как ее отец говорит ее матери, что Билли Рей Бомонт уже при рождении знал больше, чем другие знают в тридцать лет. А ей до тридцати оставалось еще два года.

– Мисс Роуз иногда приглашает меня к завтраку или к обеду в воскресенье. А когда особенно жарко, она угощает меня…

– Домашним персиковым мороженым, – закончил за нее Уилл. – После того как я уехал, первое время ее мороженое снилось мне по ночам.

– Так что же вы не вернулись? – спросила она в лоб. – Из-за Мелани? Или из-за Реймонда? В этом состояло ваше соглашение?

Уилл нахмурился.

– Я же сказал тебе: мы с Реймондом никогда ни в чем не соглашались.

Селина ступила на крытую веранду.

– Вы играете словами. Заключить соглашение и согласиться – это разные вещи.

На лицо Уилла вернулось прежнее беззаботное выражение.

– Может быть, мне будет приятно поиграть с тобой, – елейным голосом произнес он. – Это можно устроить, крошка.

Селина была недовольна его уклончивостью, но не подала вида. Она насмешливо вскинула брови и прошла в дом.

Глава 2

В Гармонии воскресное утро отводится посещению церкви. Работают в эти часы лишь овощной магазинчик в центре города и несколько автозаправочных станций на главной улице. Жизнь продолжается только в многочисленных храмах Гармонии и ее окрестностей.

Селина надела туфли на высоких каблуках и глянула на себя в зеркало. В этот день на ней было белое льняное платье, на шее нитка кораллов – подарок матери. Аннелиза считала, что они будут «радовать глаз».

На самом деле намерения Аннелизы простирались несколько дальше. Она опасалась, что ее дочери не удастся найти мужа, поскольку Селина не бывала нигде, кроме как в библиотеке и в церкви. Тот факт, что Селина не охотилась на мужчин, вовсе не волновал Аннелизу. Она была родом с Юга, а любая истинная южанка считает своим долгом найти дочерям достойных спутников жизни.

Тем не менее платье, безусловно, было очень нарядным. Правда, Селина надевала его только при походах в церковь, где она едва ли могла рассчитывать на встречу с мужчиной, который проявил бы к ней интерес. Такого мужчину она скорее увидела бы, если бы просто повернула голову и посмотрела на крыльцо домика для гостей.

Она бы увидела Уилла Бомонта.

Поморщившись при этой мысли, она подхватила сумочку и вышла из спальни. Несомненно, мисс Роуз уже дожидается ее у себя на веранде. На протяжении шести последних лет так бывало всегда. Хантеры и Кендаллы посещали одну и ту же церковь, так что Селина неизменно отвозила мисс Кендалл к проповеди и привозила ее домой после службы, если только ее не увозили к себе Реймонд и Френни. В таких случаях мисс Роуз нередко приглашала Селину на обед. Если же мисс Роуз уезжала из церкви с сыном, Селина отправлялась обедать к своим родным.

Мисс Роуз и в самом деле поджидала Селину, но не в удобном кресле на веранде. Она стояла на лужайке невдалеке от дома для гостей.

– Ты уверен, что не хочешь с нами поехать? – услышала Селина, спускаясь с крыльца.

Уилл сидел на крыльце в той же расслабленной позе, что и в прошлое утро. Он был так же вызывающе красив и так же самодовольно ухмылялся. Но когда он заговорил, в голосе его слышалось только глубокое почтение:

– Да, мэм, мне не хотелось бы ехать. – Он перевел взгляд на Селину. – Доброе утро, мисс Селина.

Двадцать четыре часа назад он сказал: «Давай—ка я буду звать тебя Сели». Но не предпринял попытки сдержать обещания. И спасибо ему за это. Сели… Этим именем она сама называла себя, это имя принадлежало ей, и только ей. Когда-то она предложила матери называть ее Сели, но Аннелиза только рассмеялась и попросила ее оставить свои глупости. Она сказала, что Селина – прекрасное имя для добропорядочной девушки.

Но в тринадцать лет ей вовсе не хотелось быть образцом добропорядочности. Она не была уверена, что выдержка не изменит ей, если Уилл посмеет назвать ее Сели.

– Доброе утро. – Против воли, голос ее прозвучал весьма недружелюбно. – Мисс Роуз, мы можем опоздать.

– Ну хорошо, раз уж ты такой упрямый… – Она умолкла, и Уилл слегка кивнул, подтверждая, что его решение окончательно. – После службы я заеду к Реймонду. Задняя дверь не заперта. В холодильнике ветчина и индейка.

– Может быть, Селина согласится пообедать со мной?

– Нет, – отрезала Селина, и улыбка Уилла сделалась еще шире. – У меня другие планы.

Она взяла мисс Роуз за локоть и повела ее к своей машине.

Мисс Роуз заговорила лишь тогда, когда они проделали добрую половину пути:

– Может быть, мне лучше после службы вернуться домой. Провести время с Реймондом и Френни я могу когда угодно.

– По—моему, за несколько часов с Уиллом ничего не случится, – возразила Селина.

– У меня душа не на месте из—за мальчика.

Селина вовремя прикусила язык. Какой смысл говорить женщине, которой далеко за семьдесят, что не стоит смотреть на тридцатичетырехлетнего мужчину как на мальчика?

– Он вполне в состоянии о себе позаботиться.

Мисс Роуз бросила на Селину суровый взгляд.

– Да, конечно. Он вот уже много лет предоставлен сам себе. И все—таки присмотреть за ним нелишне.

Селина ощутила укол совести. Мисс Роуз совершенно права. Лучшие годы Уилла прошли вдали от близких. Когда ему было десять лет от роду, его отец скончался, а мать исчезла из его жизни. Ему не на кого было опереться в жизни. Даже родная мать отреклась от него. Но… разве же его несчастья могут служить ему оправданием? Имеет ли он право вот так вести себя с другими, так разговаривать, настолько не принимать в расчет интересы других? Ведь он сбежал от собственного сына…

Первая баптистская церковь располагалась невдалеке от центра города. Это внушительное здание из красного кирпича с выбеленными колоннами было крупнейшим христианским храмом в Гармонии, за исключением разве что храма Святого Михаила, и здесь по воскресеньям собиралось едва ли не все городское «общество».

Мисс Роуз рассталась с Селиной у входа и заняла, как обычно, место рядом с Реймондом и его семейством на одной из передних скамей. Родители Селины и Викки с мужем и детьми помещались чуть дальше от амвона. Селина всегда садилась рядом с ними, но в этот день она предпочла остаться в задних рядах.

Мысли ее блуждали далеко от гимнов, молитв и проповеди пастора. Мирный храм божий, мирные обыватели… Но внешность обманчива. Безмятежный Реймонд. Как всегда, тихий и задумчивый Джок Робинсон, хотя до него не могло не дойти известие о появлении Уилла Бомонта в Гармонии. И Джеред Робинсон…

Ему сейчас пятнадцать лет, он молчалив, как дед, привлекателен, как мать, и непредсказуем, как отец. Он подолгу просиживает в библиотеке, как будто стараясь найти ответы на мучающие его вопросы. Может быть, на вопрос о том, как убраться из этого города?

Злая ирония судьбы: мать бросила Уилла, когда он был маленьким, и такая же участь постигла его собственного сына. Джереду едва исполнилось семь, когда Мелани привезла его на несколько дней к своим родителям и не вернулась за ним. Время от времени она наведывалась в родительский дом – всякий раз в обществе нового мужчины, – и было понятно, что сын ей вовсе не нужен. Надо полагать, Джереду больно было это сознавать. Селина искренне жалела мальчика.

А если так, почему же ей ни капельки не жаль Уилла, с которым судьба обошлась гораздо суровее? Мелани по крайней мере оставила Джереда на попечении любящих бабушки и деда. Она хоть и редко, но все—таки навещала его. От Уилла же мать отказалась бесповоротно. Много дней мальчик прозябал совершенно один, пока о его положении не узнали сердобольные люди, и за восемь следующих лет, проведенных в Гармонии, он ни разу не увидел мать.

И все—таки трудно жалеть человека, который ведет себя так нагло, так самоуверенно, так вызывающе. Который твердо знает, что ему нужно, и добивается своего, не заботясь о последствиях.

Джеред – невинный ребенок. Уилла никто никогда не назвал бы невинным.

А что думает Джеред о возвращении Уилла? Интересен ли ему человек, с чьей помощью он появился на свет? Желает ли Джеред, чтобы отец увиделся с ним и признал своим сыном? Или он ненавидит отца? Передалась ли ему злоба Джока? Считает ли он, как все остальные Робинсоны, Уилла виновным в нескладной судьбе своей матери?

Когда проповедь окончилась, Селина почувствовала укол совести за то, что не слышала из нее ни единого слова. Тогда она решила поскорее выскользнуть из церкви, чтобы избежать непременных обменов приветствиями, а также неминуемых расспросов. Лучше всего будет сесть в машину и поехать куда глаза глядят, с тем чтобы перекусить где—нибудь по пути. Съездить, например, в Батон—Руж.

Но не может же она вечно откладывать объяснение с родными и знакомыми.

Селина стала пробираться к выходу, останавливаясь, чтобы поздороваться со знакомыми. Наконец ей удалось выбраться на улицу, благополучно уйдя от разговоров о том единственном предмете, который волновал сейчас весь город.

А на улице ее поджидал Реймонд Кендалл.

– Я полагаю, он еще здесь, – сказал он сухо.

Селина распахнула дверцу машины, чтобы свежий воздух проник в салон.

– Да. Он здесь.

– Вы выяснили, для чего он явился?

– Я и не пыталась.

– Я бы хотел, чтобы вы постарались это выяснить.

Селина перевела взгляд на стоящую рядом жену Реймонда. Френни и Реймонд выглядели на добрый десяток лет моложе своих сорока с лишним. Неудивительно, учитывая средства, которыми эти люди располагают. Хотя несправедливо, что их алчность и самовлюбленность не наложили отпечаток на их красивые лица.

– Реймонд, я не собираюсь вмешиваться в ваши семейные дела, – покачала головой Селина.

– У меня к вам предложение.

Селина молча ждала продолжения.

– Вас ожидает вознаграждение за то, что вы будете присматривать за ним и мамой и держать меня в курсе.

Значит, Реймонд совершенно выбит из колеи приездом Уилла. В состоянии душевного равновесия он не стал бы высказываться настолько прямолинейно и грубо.

– Итак, вы хотите, чтобы я шпионила за ними? – возмутилась Селина.

Разумеется, она не станет даже обсуждать это предложение.

Ее тон, по—видимому, произвел на Реймонда впечатление, потому что он неожиданно мягко улыбнулся.

– Ну, я бы не стал так это называть. Вы должны понять, что я очень беспокоюсь за маму…

– Ну да, – перебила его Френни, – мы хотим, чтобы вы некоторое время приглядывали за ними. И вы сможете извлечь из этого пользу для себя.

Селина молчала.

– Мисс Роуз – пожилая женщина, – продолжала Френни, – и поэтому не всегда в состоянии принять наилучшее решение. Она питает слабость к Билли Рею, так как считает его несчастным созданием. Мы стараемся защитить ее. Вы ведь тоже ее любите, так что вы должны нас понять.

Черт возьми, в словах Френни есть резон. Мисс Роуз в самом деле питает слабость к Уиллу – вот точное слово. А он, как всем известно, не из тех людей, кому стоит безоговорочно доверять. Но ведь он сам просил Селину не тревожиться за мисс Роуз, уверял ее, что приехал только потому, что сама мисс Роуз пригласила его.

А еще Уилл сказал, что у нее нет оснований тревожиться за себя.

А потом (или еще до того?) буквально раздел ее взглядом.

Хорошо, она будет начеку. От нее не укроется ни один шаг Уилла Бомонта, и она постарается узнать, зачем мисс Роуз вызвала его в Гармонию; только сделает она это не ради Реймонда и Френни, не ради их денег, а лишь из любви к мисс Роуз и из—за опасений, которые внушает ей Уилл.

– Мне не нужны деньги, – холодно сказала она.

Реймонд хотел было что—то возразить, но Селина уже уселась в машину и завела мотор. Краем глаза она увидела, что машины ее родителей уже нет на обычном месте, а Викки и Ричард усаживают своих троих детей в автомобиль.

Один неприятный разговор закончен, предстоит еще один.

Ее родители, конечно, не останутся равнодушны к приезду Уилла, но едва ли станут особенно беспокоиться. Как—никак их впечатлительная и влюбчивая старшая дочь давно замужем, а что касается младшей, то на ее благоразумие вполне можно положиться. Ричард, супруг Викки, не уроженец Гармонии, поэтому он просто не поймет, почему появление в городе какого—то сомнительного типа наделало столько шума.

Реакцию Викки предугадать сложнее. После пары кратковременных романтических увлечений она решила, что Уилл – ее первая великая любовь. Обстоятельства, при которых ей пришлось расстаться с Уиллом, придали ее воспоминаниям о нем некий ореол романтической драмы.

Если бы мистер и миссис Хантер не вмешались тогда, Викки быстро надоела бы Уиллу, и он бы, не задумываясь, бросил ее, как обычно поступал с девушками. Но поскольку Хантеры вмешались, и вмешались решительно, Викки получила возможность убедить себя, что и она была его великой и необыкновенной любовью. Даже сейчас, будучи взрослой женщиной и матерью семейства, Викки нуждается в вере во что—нибудь великое и необыкновенное.

Дом Хантеров располагался на тихой улочке в двух кварталах от церкви. Когда—то он был белым, но за долгие годы претерпел целый ряд превращений. Из белого он сделался розовым, потом бледно—голубым, бледно—зеленым, цвета сомон, ярко—желтым, тускло—коричневым – в зависимости от настроений хозяйки. Судя по нынешнему персиковому цвету дома, теперь Аннелиза была довольна жизнью.

Когда Селина вошла, ее отец восседал в своем любимом кресле с местной газетой в руках, а мать на кухне завершала хлопоты с обедом, начатые еще до визита в церковь.

– Что—то ты сегодня едва не опоздала. Там у вас, наверное, все сейчас вверх дном.