Текст книги "Город спасения (ЛП)"
Автор книги: Мэри Маравилла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Переводчик: Татьяна Н.
Редактор: Оля Л.
Истинным заблуждением было верить, что если притвориться, будто проблем нет, они исчезнут. Что монстры, живущие под кроватью, устанут ждать. Но они всегда пытаются утащить в темноту.
Извините, но здесь нет «хороших девочек».
Эта книга для тех, кто любит, когда им говорят «хорошо справляешься»,
и сплевывают в рот.
Xoxo Мэри
ГЛАВА 1
НИККИ
ЗАЧЕМ ПОДАВАТЬ НА РАЗВОД, ЕСЛИ МОЖНО ЗАКАЗАТЬ ПОКУШЕНИЕ НА СВОЕГО МУЖА?
ТРЕМЯ ГОДАМИ РАНЕЕ
– …пока смерть не разлучит вас.
Черт возьми, я на это и надеюсь.
Как будто будущий муж услышал мои мысли, ониксовые глаза встречаются с моими. Жестокость сияет в их чернильных глубинах, взгляд скользит вниз по моему телу. Не имело значения, что мы в доме Господа или что священник в двух шагах от нас, проводит свадебную церемонию. Юрий мысленно раздевал меня.
Мне потребовались все силы, чтобы не броситься назад к выходу.
Он знал, что скрывается под слоями кружев и вуали, которыми окутано мое тело, поскольку уже ознакомился с товаром. Несколько недель назад больной ублюдок заставил меня раздеться догола перед моим собственным отцом, сказав ему, что он не примет предложение, если я не буду соответствовать его стандартам. Обращались, как с куском мяса на рынке. Это довольно точное сравнение.
Стыд – любимая тактика контроля Юрия.
Я сразу же это поняла, когда он заставил меня стоять там перед его людьми, пока их члены твердели под накрахмаленными брюками, пальцы сжимались и разжимались, они сдерживались, чтобы не протянуть ко мне свои лапы. Они привыкли трогать женщин, которых приобретал Юрий, но ни одна из них не была с ним помолвлена.
Желчь подкатила к горлу. Это воспоминание заставило меня побороть желание выблевать все на кожаные парадные туфли лидера Братвы, но вместо этого я стояла там – как послушная женушка лидера. Пока что.
Если Юрий жаждет контроля, он выбрал не ту женщину. Он не посмеет издеваться над моим телом – я этого не позволю.
Моя свобода, возможно, и продана, но мое послушание и покорность не продаются, черт побери.
Движение вернуло мое внимание к жениху, уголки губ Юрия приподнялись в язвительной усмешке. На ком-нибудь другом это выражение могло бы показаться сексуальным, но Юрий выглядел злобно. Я выпрямилась, выпятив подбородок. Он прищурился от этого маленького акта неповиновения, взгляд обещал наказание.
Юрий из тех людей, которые ломают свои игрушки ради удовольствия, и я стала его последним приобретением. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы они не стучали, когда адреналин разлился по венам, и каждая клеточка тела закричала, чтобы я бежала.
Наверное, я не так хорошо скрываю свой страх, потому что свирепый взгляд исчез, сменившись улыбкой, из-за которой женщины сломя голову бежали к нему в постель. Злило, что он на самом деле красив. Густые черные волосы зачесаны назад и аккуратно уложены, дополняя подстриженную бородку вдоль волевого подбородка. Татуировка «Братва» виднелась чуть выше воротника рубашки.
Какие-то подосланные подружки невесты, – хотя у меня вообще не было настоящих подруг, которых я могла бы пригласить на свадьбу, – насмехались надо мной, когда я плакала, пока они меня одевали, говоря, что мне повезло выйти замуж за симпатичного мужика, который отлично трахается.
Они сами поняли, какую хрень сказали?
Я не плакала из-за свадьбы. Я оплакивала потерю жизни, которой мне так и не довелось прожить, мечты, которые я никогда не смогу осуществить, потому что какой-то мужик считает, что у него есть власть управлять моими решениями – моей ценностью.
В конце концов, мой папаша посчитал, что я смазливая тёлочка, которую можно лишь иметь. Меня подарили Юрию Соколову, лидеру питерской братвы, а также организации «Круг».
Монстрам, которым удавалось держать за яйца даже самых могущественных мужчин.
По крайней мере, так болтал отец, когда был пьян. Он предполагал, что, раз уж я женщина, то не буду ни на что обращать внимания. Моя роль: сидеть в углу, чтобы меня видели, но не слышали. С его стороны было самонадеянно предполагать, что я останусь послушной и преданной.
Юрий может и старше меня на десять лет, но в свои тридцать пять он ведет себя как пубертатный подросток – и все же его безжалостность и черная душа вознесли его на вершину пищевой цепочки.
«Таша, ты защищаешь честь семьи».
Отец говорил такие слова. Никакой здесь чести. Я принесла ему богатство за счет своей свободы.
Своего тела.
Своего рассудка.
Какофония эмоций скапливалась внизу моего живота, мысли роились в голове, ни одна из них не задерживалась надолго. Кислород в воздухе начал сгущаться, из-за чего мне трудно проглотить панику, сжимающую горло. Ропот аудитории и монотонное бормотание священника стихли, сменившись шумом крови в моих ушах.
Какая ирония судьбы. Вот так и я подохну, от сердечного приступа в двадцать с небольшим, стоя в соборе в ужасном свадебном платье, которое даже не я выбирала.
Моя паника отодвинулась на второй план из-за боли на безымянном пальце, когда Юрий по указанию священника надел на меня украшение. Этот мудак, наверное, специально сделал его слишком маленьким, чтобы я никогда не смогла его снять.
На покрасневшем пальце красовалось кольцо из маленьких бриллиантов, которые сверкали под солнечным светом, проникавшим сквозь церковные витражи. Как уместно, что меня обвенчали перед распятием.
Смерть должна стать частью этого порочного союза.
Ледяные пальцы скользнули по моей щеке, отвлекая внимание от руки на глаза моего врага.
– Женушка, лучше покажи нашим гостям настоящий поцелуй, иначе не получишь удовольствия в брачную ночь, – насмехался он, его удушливое дыхание коснулось моего лица, лишая воздуха, в котором я так нуждалась. Меня охватило отвращение, когда он прижался своим ртом к моему, покусывая и посасывая нижнюю губу, пока я стояла неподвижно, сжав кулаки.
Отвращение быстро сменилось кипящим гневом, уверена, что его ладони будут гореть от того, как он сжимал мои бицепсы. Он отстранился с самодовольным лицом, а я чуть не сломала зубы, сдерживая рычание.
Постарайся не плюнуть ему в рожу. Дождись сигнала.
Я безмолвно молюсь, чтобы бог погубил этого человека на месте. Черт возьми, я дам обет безбрачия и буду служить только церкви, если земля провалится и утащит за собой Юрия в ад.
Но, конечно, мои мольбы остались без ответа. И все же я рада, что научилась делать все, что необходимо для выживания – иначе мой вечер был бы потрачен на заключение брака с дьяволом.
– Поздравляю вас, молодожены, – объявил служитель, и церковь взрывается аплодисментами, когда Юрий развернул меня, показывая, как какой-то приз. Большинству присутствующих наплевать на свадьбу, а мне тем более. Они просто не хотят быть врагом Юрия. В Санкт-Петербурге вспыхнули беспорядки, и Братва потихоньку раскалывалась, тайно возникали группировки.
Свадьба станет катализатором того, что улицы обагрятся кровью.
Мой новый муж просто еще не знает об этом.
Я посмотрела на кабинку для исповеди слева, ища в темных промежутках между решетками доказательства того, что Виктор на месте. Шли секунды, беспокойство ползло по моей спине, пот капал со лба.
Почему я не настояла на том, чтобы он был на виду, дав знать, что они выполнят свою часть сделки?
Затем, на одном дыхании, разразился хаос.
Раздался пронзительный крик, из исповедальни и других укрытий вырвались струи пуль. Максим, правая рука Юрия, прыгнул перед моим мужем, прикрывая своим телом босса от осколков, дождем сыпавшихся на свадебную церемонию.
Железная хватка на моей руке исчезла, Юрий упал на пол, ища укрытие. На долю секунды я подумала, какой же из него ужасный муж – он даже не позаботился о моем благополучии во время долбанной засады, – но потом вспомнила, что я на это и надеялась.
Раздалась еще одна очередь из пуль, на этот раз со стороны Максима и Юрия, и я поняла, что мне нужно двигаться, пока их внимание сосредоточено на чем-то другом. Вскочила на ноги, достала нож, который прятала под подолами юбок.
Юрий и Максим стояли ко мне спиной, прятались за деревянным алтарем, посылая ответные выстрелы. Люди толкались чтобы выбраться невредимыми через дверь. Звуки рыдающих женщин заглушились стрельбой и звоном бьющегося стекла.
Я не слышала ничего, кроме стука в ушах, ноги несли меня вперед. Рука дрожала так сильно, что мне пришлось схватиться за рукоять обеими руками, но решимость и ненависть затмили страх.
– Что ты творишь, девочка? – голос отца прорвался сквозь приглушенный пузырь, созданный моим разумом. – Тебе нужно убираться отсюда. Юрий оторвет мне башку, если его невеста умрет, – сказал он.
Всякая надежда на то, что забота в тоне отца была о моей безопасности, улетучилась.
– Ты об этом беспокоишься? Как он отреагирует, если я пострадаю? Что тебя накажут? Не из-за того, на что меня обрекли? – закричала я, обезумев.
Кровь для него не важна.
Я для него не важна
Вспышка его гнева показала, что он услышал меня, несмотря на хаос. Мой собственный гнев и обида подпитывали действия, не оставляя места для размышлений о последствиях.
Он открыл рот, но оттуда вырвался лишь сдавленный крик, когда я вонзила лезвие, предназначенное для мужа, в живот своего отца. Ярость превратилась в шок и ужас, когда кровь залила белую рубашку.
Зрелище было болезненно завораживающим.
Может, я и выросла в преступном мире, но всегда была ограждена от насилия. Лучшее место, чтобы ударить человека ножом, никогда не приходило мне в голову. Андрей вдолбил в мой разум и тело, как нацелиться в спину Юрия, но он никогда не задумывался о том, куда направить лезвие, если мужчина стоит лицом ко мне, или что делать потом, когда лезвие окажется в чьей-то плоти.
Инстинкты самосохранения, наконец, сработали, и я протиснулась мимо своего ошеломленного отца.
– Лучше смерть, чем предательство, – выплюнула я, спасая свою жизнь.
В жопе. Я в полной жопе.
Я упустила единственную возможность убить Юрия из-за своего отца. Теперь оставалось надеяться, что Виктор, Андрей и их люди смогут довести дело до конца. Мне насрать, кто выиграет эту битву. Все, что меня заботило, – это убраться нахрен из этого города.
Из этой страны.
Я протолкнулась сквозь толпу гостей, не обращая внимания на крики моего имени, доносившиеся от алтаря. Не знаю, звал Максим или Юрий, но крики отошли на задний план, когда я ворвалась в двойные двери, резко развернулась, чтобы промчаться по заброшенному коридору, и врезалась в чье-то твердое тело.
– Черт, ты в порядке? – прогрохотал глубокий голос по-английски, придерживая меня.
Я подняла взгляд, побледнев от того, чьи руки меня держали.
Я узнала его лицо.
Николай Волков, второй сын Дмитрия Волкова, главы подразделения Братвы в Нью-Йорке и союзника моего нового мужа.
Тело отказывалось сдвинуться с места, независимо от того, как громко разум кричал моим конечностям двигаться. Его океанические глаза сверлили мои, и я была поражена тем, насколько он молод. Может, примерно моего возраста, может быть, на несколько лет старше, но в этих глазах была какая-то измученность – то, с чем я очень хорошо знакома.
Я так же выгляжу сейчас?
Ходили слухи, что отец избил его за то, что он родился не в России.
– Ты убегаешь от него? – спросил он, и его твердый голос перекрыл шум, доносящийся из святилища.
Мое сердцебиение ускорилось в груди, трепеща, как птица, пытающаяся вырваться из клетки. В горле пересохло, я не могла произнести ни слова. Все, что я могла сделать, это кивнуть головой, прежде чем опустить взгляд в пол, мое тело затопил страх перед тем, что может сделать этот запасной наследник.
Появится ли когда-нибудь еще возможность сбежать от Юрия? Он будет рассматривать меня под гребаным микроскопом, запрет в каменной башне. Может, буду сидеть в какой-нибудь клетке, когда он узнает, что это я помогла спланировать засаду. Или вообще буду лежать в могиле.
– Иди.
Моя голова дернулась вверх от грубой команды, тепло от его хватки исчезло. Я не понимала почему, ведь если он сдаст меня, его повысят в должности, и для презираемого второго сына, это заманчивая идея.
Николай нахмурил брови, насмехаясь надо мной, когда я не пошевелилась.
– Ты говоришь по-английски? Я сказал, беги нахрен отсюда, – он мотнул головой в сторону заброшенного коридора. – Уходи, пока есть шанс. Юрий и люди моего отца побеждают. У тебя осталось совсем немного времени, потом он пошлет кого-нибудь на поиски своей невесты. Я скажу, что видел, как тебя запихивали в машину. Это поможет выиграть немного времени, – он провел татуированной рукой по голове, бормоча себе под нос, что ему нужно подучить русский язык.
Я была в шоке, но я не тупая.
Повернулась и побежала, понятия не имея, сдержит Николай Волков свое слово или нет. Но не собиралась стоять и выяснять это. Моя рука дрожала от адреналина и страха, соскальзывая с гладкой латунной дверной ручки.
– Черт, – крикнула я, пытаясь снова открыть дверь.
Это слово показалось мне неуклюжим во рту, но было приятно произнести его, пока каждая капля разочарования разливалась по моему телу. Я с юных лет говорила на двух языках, но за последние несколько месяцев заставила себя усовершенствоваться. Если переживу сегодняшний день, буду говорить только на английском.
Раздался громкий хлопок, когда я упала в кладовку, ударившись коленями о старую брусчатку. Слои юбок почти не смягчили удар. Я поползла по полу, даже не потрудившись встать, поскольку во рту скопилась желчь. Отдаленные крики становились громче. Время будто замедлилось, когда я пыталась сорвать платье, не заботясь о том, что в спешке царапаю себя.
Я едва замечала холод в комнате, когда стояла там совершенно голая, уставившись на девственно-белый кружевной комплект, который клочьями валялся на полу. Первое, что я сделаю, когда приеду в Штаты, – это пересплю с кем-нибудь. Сказки о том, что я ценная из-за своей невинности, вылетели в чертово окно.
Я не была невинна.
Может, они и одели меня в белое, но теперь мои руки в крови. Эти мужики думали, что я покорно сяду на колени? К черту послушание.
Грубая ткань мужской кофты царапнула мою кожу, когда я натянула ее через голову, растрепав прическу. Хорошо, что кофта не на молнии, иначе из-за неаккуратности я бы прищемила кожу. Я порылась в черном рюкзаке, который был спрятан в темном углу, затаив дыхание, искала поддельные документы. Мои плечи опустились от облегчения, когда кончики пальцев наткнулись на фальшивый паспорт.
Прошло не более пяти минут с тех пор, как начался хаос, но я знала, что времени все равно мало. Закинула рюкзак на плечи и перелезла через кучу мебели. Я выбрала эту кладовку, потому что здесь есть окно, выходящее в сторону от любого из главных выходов.
Выбравшись наружу, прохладный воздух целовал мою разгоряченную кожу, пока я готовилась к небольшому падению. Воздух со свистом вырвался из моих легких, ноги погрузились во влажную землю. Я обернулась, ища знакомую фигуру, улыбнувшись, когда заметила скорчившегося мужчину. Его гибкое тело прижалось к каменной стене здания, он выглянул из-за угла, напомнив пантеру из джунглей.
Гладкий. Точный. Смертоносный.
Словно услышав мои мысли, он повернул голову ко мне лицом. Резкие черты его красивого лица казались еще злее, чем обычно, а голубые глаза холоднее.
– Андрей, – мой голос дрогнул от сдерживаемых эмоций. Я шагнула к нему, но мои движения замедлились из-за того, что он сжимал челюсть, оглядывая меня с ног до головы.
– Ты не убила его, Таша, – сказал он, слова были такими же ледяными, как и его взгляд.
Таким тоном он разговаривал с другими, но никогда со мной.
Это было частью соглашения с Цыганами. Я пускаю их на свадьбу, а затем убиваю Юрия, пока они кромсают других.
Но, конечно, они поняли – Андрей, по крайней мере.
– Андрей, – я подняла руку, как будто хотела дотронуться до него, но между нами все еще было огромное расстояние. – Можем попробовать еще раз, нет? Как только мы с тобой окажемся в Америке. Составим новый план, когда доберемся до Нью-Йорка, – я опустила руку, когда он отвернулся, прикусив нижнюю губу. Шрам, пересекавший его бровь, сверкнул в лучах заходящего солнца.
Беспокойство покалывало мою кожу.
Он что-то не договаривает.
Надежда покинула мое тело, когда он оглянулся на меня, его красивое лицо было сурово нахмурено.
– Нет никаких «мы», Таша. Теперь иди, придерживайся плана. Увидимся через несколько недель.
Эти слова ударили как пощечина. Он был так мил со мной, заставил почувствовать себя особенной, как будто я имела право голоса в своем будущем.
Он играл со мной.
– Я сказал, иди уже нахрен. Хватит с меня этой твоей влюбленности, – он выплюнул эти слова, словно они были горькими. – Уходи. Катя приютит тебя, когда приедешь, – он отвернулся, отпуская меня.
Я побежала, пока мой мир разлетался вдребезги.
Больше никогда никому не доверю свое сердце.
***
Я прошла пешком несколько миль от собора, прежде чем сесть в такси и доехать на нем до аэропорта. Мое тело начало проявлять признаки физического расстройства, и пришлось натянуть рукава на руки, чтобы скрыть дрожь. Свежевыкрашенные в темный цвет локоны упали мне на лицо, но я не стала утруждать себя тем, чтобы убрать их с лица, пусть служат еще одним слоем защиты.
– Мисс. Мисс?
Я вскинула голову, когда поняла, что дама за стойкой обращается ко мне. Я подошла к окошку продажи билетов, и веселая улыбка исчезла при виде моего потрепанного состояния. Мужская кофта покрыта пылью, и я знала, что под глазами у меня темные круги.
– Мне нужно купить билет на самолет, – пробормотала я, оглядываясь по сторонам, убеждаясь, что никто за мной слишком пристально не следит.
Ее губы открывались и закрывались, как у рыбы.
– Вы можете помочь мне купить билет или нет? – выпалила я, сжимая пачку наличных и фальшивый паспорт в кармане. Раздражение в моем тоне вывело ее из транса. Она отвела глаза, румянец пополз по ее морщинистой шее. Она покачала головой, как будто одно это движение могло снять неловкость от моего присутствия.
– Да, конечно. Куда вы хотите? – спросила она, и клацанье клавиш заполнило неловкую тишину, повисшую между нами.
– В Нью-Йорк. Билет в один конец, – я слегка повернулась спиной к человеку, стоящему у окна справа от меня, стараясь говорить тихо.
У братвы повсюду в этом чертовом городе уши, и я не хочу рисковать, что кто-нибудь подслушает. Уже рискую, говоря с пожилой сотрудницей, но другого выхода нет. Я выбрала ее стойку не просто так – она была наименее вероятным шпионом. Конечно, последние пятнадцать минут паранойя кричала мне, что, возможно, именно это и делало ее идеальным вариантом.
Но теперь пути назад нет.
Она кивнула в знак согласия с моей просьбой.
– Ваше имя? – спросила она, стараясь не смотреть на меня.
– Ната… Никки. Меня зовут Никки Адамс, – выдохнула я, паника сдавила горло, когда мое новое имя сорвалось с языка.
Наташа мертва. Сгорела дотла.
Никки – женщина, которая восстала.
ГЛАВА 2
НИККИ
ВРУШКА, ВРУШКА, ПОБИРУШКА
– Черт, черт, черт, – едкий запах горящего кухонного полотенца наполнил кухню. – Куда это выкинуть?! – заорала я в пустоту. Пар смешался с дымом, когда я окунула огненную ткань в то, что должно быть моим соусом для пасты.
Звук, который был чем-то средним между рычанием и криком, сорвался с моих губ, и я затопала ногами, как ребенок, светлые локоны выскользнули из заколки. Черт возьми, я не могу даже приготовить гребаные спагетти?
– Вот почему мы с Райан всегда заказывали доставку. Ни одна из нас, блять, не умеет готовить, – пробормотала я, выливая остатки испорченного ужина в раковину. Неожиданный стук в дверь заставил меня подпрыгнуть. По коже поползли мурашки, волоски встали дыбом. Я на взводе с тех пор, как восемь недель назад произошло все то дерьмо.
Марио, может, и умер, но он никогда не был моим личным чудищем, так что это не очень успокаивало.
Я медленно пошла вдоль стены, чтобы заглянуть в глазок, облегчение вырвалось из моих легких, когда с другой стороны показалась Райан.
– Как ты узнала, где я живу? – спросила я, открывая дверь.
Она недоверчиво фыркнула, протискиваясь мимо меня.
– О, Никки. Думаешь, я бы не смогла найти твою задницу? – она посмотрела на меня через плечо с дерзкой ухмылкой на лице. – Я искала дома недалеко от «Ла Викториас1» и ждала, из какой двери будут выходить мужички. Кстати, почему ты не дала мне свой адрес? – спросила она, сморщив нос от запаха дыма.
Или, может быть, это выражение лица было реакцией на то, что я не сказала ей, где живу. Я никому это не сказала.
– Черт. Я настолько предсказуема? – спросила я, пропуская последний вопрос и присоединяясь к Райан на диване. – И к твоему сведению, ни один пенис не был в этой квартире.
Райан бросила на меня шокированный взгляд, ее брови поднялись до линии роста волос.
– Ты нездорова? Ушла в монастырь? Твой мастер по восковой депиляции в отпуске? А вагина не обижается? – дерзко заявила она, прижимая руку к сердцу, как будто была шокирована отсутствием у меня секса.
Я шлепнула ее.
– Перестань делать такое лицо. Морщины появятся, и вообще, миссис мой-мужчина-ползает-на-коленях-с-языком-в-моей-киске, не у всех из нас есть мужик под боком.
Райан задохнулась, приоткрыв рот.
– Да, именно так ты открываешь рот перед Ганнером.
Она фыркает, не сдерживая улыбки.
– О, да ладно. Ты никогда не хотела, чтобы мужчина был под боком.
Я отогнала мысль, что когда-то именно этого и хотела – до того, как узнала, что это слабость – подпускать людей. Не хочу идти на этот риск, и именно поэтому я теперь отдалялась от Райан.
– Живу, как хочу. И у меня все в порядке с членами, – сказала я, улыбаясь, вставая, чтобы взять нам напитки. Просто нужно отойти от нее, пока она не уловила что-то в моем лице.
Эта девушка похожа на чертов детектор лжи, когда допрашивала. Обычно это не было проблемой для меня, но, теперь, наш статус-кво меняется.
То есть, я поменялась.
У меня все было хорошо в этой сфере. Ну, а точнее: меня не волновало отсутствие секса. Я ни за что не привела бы рандомного придурка к себе в новое место. Одно дело, когда я жила с Райан, которая состоит в картеле и буквально угрожала им пистолетом, чтобы те валили из квартиры. Но теперь, когда я одна, не могу впускать незнакомых в свое пространство.
А я спала только с незнакомцами.
Никаких привязанностей или обязательств. Таков был уговор – всегда.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, когда она потянулась за жестяной баночкой «маргариты», которую я ей принесла.
Она полезла в сумку, вытаскивая конверты и коробочки.
– Принесла тебе твою почту и прочее дерьмо. Ты же знаешь, что мы с тобой все еще можем жить вместе? – сказала она, нахмурившись.
– Вы со своим пареньком трахаетесь на любой поверхности и в любое время. Давайте как-то без меня, – сказала я, заметив, что в комнате снова появилось напряжение. Как заноза под кожей, маленькая, ноющая.
Угрожающая залезть поглубже.
Я проглотила душевную боль. После того, как рассказала Райан все дерьмо о своем прошлом, я поняла, что мне нужно отстраниться от нее, установить некоторую дистанцию. Сближаться было ошибкой. Я осознавала, что совершаю ошибку, но в то время меня мало заботили последствия.
Теперь мне нужно восстановить свои границы. Для нее так тоже будет лучше, потому что я понятия не имела, каким будет следующий шаг Юрия. У меня внутри все переворачивалось уже несколько недель, и я не собиралась больше притворяться, что меня не волнует прошлое.
Отрицание было моим лучшим другом, но скоро придется расстаться с этой тварью. Мне уже начало казаться, что за мной кто-то наблюдает. Может быть, это паранойя, но я знала, что Юрий скоро обязательно поднимет свою уродливую голову. Хуже всего незнание «как» и «когда».
Улыбаясь, я сделала большой глоток, надеясь, что это поможет развеять хаос, царивший в моем мозгу.
– И знаешь, я хоть и развратная сучка, но не хочу смотреть, как потные яйца твоего мужика отскакивают от твоих щек, – добавила я, стараясь, чтобы мой голос звучал весело и непринужденно.
– Никки, блять, клянусь, я тебе щас… – она запустила подушкой мне в лицо, и мы обе расхохотались.
Между нами опять воцарилось молчание, ни одна не знала, что сказать дальше. Жизнь так сильно изменилась за последнее время. Я так сильно изменилась.
– Я редко тебя вижу за пределами клуба, Никс. Для этого есть причина? – спросила Райан, ее тон сменился на тот, которым она командовала своими людьми.
Мне потребовались все усилия, чтобы не вздрогнуть от ее замечания, заставляя свое тело оставаться расслабленным.
– Нет, ничего такого. Ты же занята в последнее время.
– Значит, ты избегаешь меня из-за графика? Эс тодо2? – она выгнула бровь. Ее радар сработал, и Райан всегда старается получить ответы на свои вопросы. – Это не имеет никакого отношения к тому, что где-то есть муженёк, который, возможно, ищет тебя? Или к тому факту, что с тех пор ты ни черта больше не рассказала?
Танцы научили меня многому, но, безусловно, самым полезным навыком было умение выступать под давлением. Я знала, как изобразить улыбку, даже если мои ноги были в крови от многочасовых упражнений на пуантах, пока Катя выкрикивала критические замечания в мой адрес. Оказывается, этот навык также позволяет притворяться невозмутимой перед своей единственной подругой, даже если тебе больно.
– Знаешь, обсуждать чьи-то предсмертные слова – плохая затея, – парировала я, улыбаясь ее закатыванию глаз. Она ненавидела, когда я отмахивалась от всего своим юмором, но именно так я переживала тяжесть чувств.
– Ты в итоге не умерла, Никки.
– Э-э, ну думаю, это было достаточно близко к смерти, знаешь? – съязвила я.
Райан разразилась потоком ругательств как на английском, так и на испанском, направляясь к двери, чтобы уйти, тыча мне в лицо наманикюренным пальцем. Может, я и выше ростом, но она была более устрашающей. Вдобавок, она всегда носит с собой по крайней мере один вид оружия.
– Послушай, я не собираюсь сейчас давить на тебя, Никс. Но попрошу Скар обеспечить это место охраной, хорошо?
– У нее нет на это времени. Эта сучка занята своими парнишками. Жаль, что я не успела взглянуть на ее красавцев, – сказала я, шевеля бровями. – Они ушли к тому времени, как я закончила танец, и не смогла как следует разглядеть их сквозь долбанные стробоскопы.
Райан покачала головой, выходя на подъездную дорожку, с трудом скрывая смех.
– Ага, а когда она все настроит, можешь попросить ее прислать тебе их фотку.
Я махнула рукой, не потрудившись упомянуть, что, возможно, пробуду здесь недолго.
– Предупреди своего паренька, что ты любишь оставлять один листик на рулоне туалетной бумаги, лишь бы не менять его, – крикнула я ей вслед, улыбаясь еще шире, когда она подняла оба средних пальца через плечо, прежде чем сесть в свою машину и уехать.
Что-то позади ее внедорожника привлекло мое внимание. Парень, облокотившийся на мотоцикл, уставился на мой дом. Меня пробрал озноб, дыхание застряло в легких, я забежала обратно внутрь. В последнее время я замечала все больше и больше байкеров и не могла сказать, было ли это совпадением, паранойей или наблюдательными способностями, но нет никаких сомнений в том, что этот человек сейчас смотрел в мою сторону. Потом он развернулся и оседлал свой байк, поворачивая в том же направлении, что и Райан, и я увидела эмблему на его жилетке.
Черт. Мото-клуб «Жнецы».
Я побежала на кухню, чтобы взять телефон, не забыв предварительно запереть за собой дверь.
Эти гребаные придурки всегда создавали проблемы. Райан запретила им посещать клуб, так что у меня не было большого опыта общения с ними, они лишь появлялись несколько месяцев назад. Я не так уж много знала о внутренней работе картеля или МК. Некоторые аспекты были похожи на Братву или Цыган, например, организация иерархии, но в остальном я ни хрена не знала о том, как здесь все работает.
Через два гудка она ответила.
– Уже скучаешь по мне?
– Жнец поехал сразу после тебя. Он следил за тобой?
На другом конце линии не было ничего, кроме тишины после шепота «черт».
– За мной все чисто. Ты уверена, что это Жнец? – спросила она.
Без сомнения, но если он не следил за Райан, почему он был возле моего дома?
– Никки?
– Извини, да, я уверена, что это был Жнец, – сказала я, направляясь к одному из окон, выходивших на улицу. Никакого звука двигателя, но внутри меня была дикая потребность убедиться, что он уехал.
– Я пришлю кое-кого присмотреть за тобой.
– Что? – вскрикнула я, уходя подальше от жалюзи. Снаружи ничего не было, но это не уменьшило беспокойство. – Нет, Райан, мне здесь никто не нужен. Да и вообще, мне на работу через несколько часов.
– Давай хотя бы Бето заедет за тобой. Мне станет легче, – сказала она, используя «маменькин тон».
С моих губ сорвался стон – она не спрашивала. Она твердила, что он заедет за мной.
– Хорошо, но скажи, чтобы по пути заехал в «Ла Викс», – проворчала я, направляясь в ванную, чтобы побрить ноги.
