Текст книги "Ложь любви"
Автор книги: Мэри Дэвидсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Глава 9
Джин рассматривала окрашенные бледно-голубым лаком ногти на своих ногах. Они так прекрасно сочетались с ее глазами и волосами. Идеально.
В этот момент раздался бодрый стук в дверь, и комнату вошел Виктор Лоуренс, в точности, как она того и ожидала. Правда, по расчетам Джин, он должен был появиться парой дней раньше, но ведь и она может ошибаться. Он стоял в дверях, весь такой высокий, мужественный (аж отвращение берет, какие привлекательные мужики тянутся к Эшли) и слишком бледный. Значит, волнуется. Или напуган. Отлично.
– Что происходит, Джанетт? Где Эшли?
– Хорошо, спасибо. А у тебя как?
– Я не могу ее найти, она не отвечает на звонки. Произошло нечто ужасное, и мне срочно нужно все исправить. Так где она?
– Ах, да, действительно, сегодня погода необычайно теплая. – Она вытащила коробку из своей тумбочки и протянула ему – Печеньице?
Виктор стянул куртку, кинул ее на обогреватель и сел в кресло, стоящее напротив кровати.
Чтоб она загорелась, раздраженно подумала Джин про куртку.
– Поиск Эшли для меня важнее всех остальных дел, – проинформировал Вик, проведя рукой по своим темным волосам, – а значит, я в буквальном смысле ничем другим заниматься не буду – просто сяду в это кресло и буду глядеть на тебя, пока ты не расскажешь мне все, что знаешь.
– Что ж, – ответила она, пожевывая печенье. – Исходя из твоего имени, фраза «победитель забирает все» про тебя [17]17
Victor– имя/победитель; на английском используемая фраза «To the Victor go the spoils» более чем двусмысленная, потому что «spoils» означает трофеи, добытые силой, в том числе, нечестным путем.
[Закрыть].
– Не смешно.
– Вообще-то, ужасно смешно. Просто ты слишком не в духе, чтобы оценить.
Он поднял бровь.
– Ты злишься на меня.
– С чего бы это?
– Прошу, Джин. Ты не настолько хорошая актриса, как о себе воображаешь. – Он не обратил внимания на ее недоверчивое фырканье и продолжил. – А если ты злишься, значит, знаешь, что произошло между Эшли и мной. – Внезапно он подался вперед, положив руки на колени.
– Пожалуйста, Джин! Я должен ее найти, чтобы помочь.
– Она не хочет тебя больше видеть, – ответила Джин, не шелохнувшись. – Она ясно дала мне это понять, как и тебе, я уверена. Уж я точно не предам ее доверие, рассказав тебе о ее местонахождении.
– Тогда дай мне номер ее телефона, – взмолился Вик. – Мне нужно с ней поговорить. Ее нет в ее квартире…
– Моей квартире, – сказала Джин.
– Что?
– Это моя квартира. Эшли живет там вместо меня, когда я на лечении. Таким образом, моя квартплата не пропадает впустую, а она экономит деньги.
– Куда она уходит, когда ты дома?
– Не твое дело. Прошу тебя уйти или я вызову охрану, и они вышвырнут тебя вон пинком под твою шикарную задницу.
– Охрана не тронет парня, который только что отвалил этому учреждению полмиллиона баксов. Пора бы повзрослеть, Джин.
Она уставилась на него в безмолвном гневе и спрыгнула с кровати.
– Можешь сидеть здесь, пока не сгниешь, мне вообще все равно, но если ты не уйдешь – это сделаю я.
– Боже мой, это не игра в «кто кого победит»! А если и так, ладно, ты выиграла, ты чудесная, а я – подонок.
– Ой, спасибо. Вышей это на футболке и носи ее четыре дня в неделю.
– А теперь скажи мне, где она! По крайней мере, все ли с ней в порядке.
– Нет, – каменным голосом ответила Джин. – С ней совсем не все в порядке.
Она почти – самую чуточку – пожалела этого идиота. Но девушка подавила это чувство.
Этот мужик причинил страдания ее лучшей подруге, если не физически, то эмоционально. Эшли утверждала, что больно не было, но она всегда приукрашивала действительность – и ее доверие было подорвано до такой степени, что женщина все еще пряталась. А ведь Эшли никогда не скрывалась. Несмотря на детство, лишенное любви, она выросла красивой, чувственной, умной и веселой женщиной, а этот мужчина просто использовал ее.
– Джин, что бы я ни натворил…
– Ты что, не помнишь?
– Черт, нет, не помню! Последнее, что осталось в памяти – как я поцеловал ее на ночь и отправился спать. Очнулся я уже в госпитале. Эшли ушла, а ты обращаешься со мной так, будто я вместо завтрака детенышей тюленя палкой охаживаю. Ну же, Джин, прошу, расскажи мне.
Он положил руки ей на плечи, мягко удерживая, и она впервые заметила, какие темные у него глаза, почти черные и очень серьезные. Было очевидно, что он страдает. Хорошо, подумала она тревожно. Он этого заслуживает.
– Ты должна сказать мне, где ее найти, – снова попросил он, в этот раз более нетерпеливо.
– Я насильнику ничего не должна, – отрубила она, но это не принесло ей никакого облегчения. Для начала, она не могла избавиться от ощущения, что бьет лежачего. А еще вместо жаркого отрицания, которого она ожидала с его стороны, Вик просто отпустил ее плечи и ошеломленно отшатнулся. Он побледнел, затем кровь резко прилила к его лицу, и он сел с горящими щеками, открытым ртом и глазами, широко раскрытыми от шока и ужаса.
Уронив голову на руки, молча, не двигаясь, он просидел довольно долго.
Она позволила ему просто сидеть, обмякнув на своем кресле, почти полчаса, пока не решила, что этого достаточно. Джин убедила его съесть печенюшку, а потом заставила запить ее стаканом воды. Подняв его на ноги, она прошлась с ним по коридору туда-сюда: она, одетая в больничную пижаму и халат, и Вик – в своей уличной одежде.
– Не могу поверить, – повторял он рассеянно, – просто не могу поверить.
Джин молча соглашалась, не решаясь сделать ему еще больнее, произнеся это вслух. Она попыталась придумать, что можно было сказать, и через секунду мысль пришла:
– Ну-ну.
Он помотал головой.
– Я просто не знаю… – внезапно его озарила мысль, потому что он повернулся к ней и с жаром спросил – Она сильно пострадала? Ей пришлось обращаться в больницу? О Боже, если я ударил ее… или…
– Нет, ох, нет! Даже синяков не было, – уверила его Джин.
– Джин, я умоляю. Скажи мне, где она.
– Забудь, Виктор, – раздраженно ответила девушка. Встреча прошла совсем не так, как планировалось, что ее очень разозлило. Она не ожидала, что он будет горевать из-за того, что сделал, и они с Эшли даже не подозревали, что он не помнил происшедшего. Не удивительно, что он решил найти ее и объясниться.
– Неважно, насколько ты добрый или злой, неважно, насколько сильно ты будешь унижаться – кстати, перестань, это просто стыдно – я не скажу. Она не хочет тебя видеть и точка.
– Джин, ты не понимаешь.
– Сомневаюсь.
Он не обратил внимания.
– Я не нуждаюсь в тебе, чтобы ее найти. Я и сам могу, просто будет легче, если ты мне поможешь.
– О, конечно, Виктор, без проблем. Я здесь только для того, чтобы облегчить тебе жизнь.
– Я говорю о том, – продолжил он с убийственным спокойствием, – что я найду ее. Так что, может, ты захочешь сказать ей, что я ее ищу. Не хочу, чтобы она подумала, будто я уползу как трус, не желая отвечать за сделанное.
– Сказать ей? – едко заметила Джин.– В смысле, предостеречь ее?
Он с сожалением посмотрел на нее.
– Как пожелаешь. Я не обижу ее, Джин. Я никогда бы не обидел ее.
– В смысле, снова?
Он вздрогнул.
– Да, снова. Ты должна понять, что если бы я был в своем уме, я бы скорее руку себе сломал, чем изнасиловал женщину… особенно ту, которой я дорожу настолько сильно, как Эшли. Мне нужно найти ее и сказать ей это. Я не могу просто позволить ей уйти из моей жизни. Если бы ты обидела Эшли и знала, что она напугана и страдает в одиночестве, неужели ты бы просто все оставила, как есть?
Джин почти сломалась, но заставила себя оставаться бесстрастной.
– Как скажешь, Виктор.
Он пошел к выходу. Вик изменился, осознала Джин с тревогой. Ушли отчаяние, слезы, гнев на себя. Теперь он был спокоен. У него была цель, и он не успокоится, пока ее не достигнет.
– Передай ей, Джин, – бросил он через плечо. – Передай, что я ищу ее, и когда найду, проведу остаток своей жизни, искупая свою вину.
– Оставь ее в покое, Вик, – прокричала она ему. – Пусть все будет так, как есть!
– Не могу, – ответил он, и его голос надломился на последнем слове. – Передай ей, Джин. И спасибо за помощь.
Она высунула язык в ответ на его реплику. Это помогло, но ненадолго. Что ж, она сможет порезать его куртку на одежку для своих кукол – Придурок с Целью забыл о ней.
Глава 10
В понедельник, впервые за две недели, Эшли появилась в офисе. Хотя большинство заданий она могла выполнять и дома, она никогда так долго не отсутствовала. Пора было уже и появиться. Иначе ее начальник начнет беспокоиться.
Она села за свой стол, освежила в памяти материал, над которым трудилась, взялась за телефон и погрузилась в работу. Через некоторое время, взглянув на часы, она с удивлением обнаружила, что была уже половина второго.
– Неудивительно, что я умираю с голоду.
– Опять мысли вслух. – заметил ее коллега, Тодд О'Халлоран, даже не поднимая взгляда от монитора и не прекращая печатать. – Прекращай, давай! Некоторые из нас пытаются работать.
– Это же твой роман, – сказала Эшли с укором, – а не задание редакции.
Тодд писал любовные романы под именем Ребекка ЛеФлёр и книг наделал уже прилично. Он писал исключительно в редакции, исключительно в рабочее время и выдавал по три книги в год. Эшли понимала, что единственная причина, по которой он все еще работает в газете – то, что таким образом ему не нужно было арендовать офис с компьютером. Он был настолько умен и так быстро печатал, что справлялся с тем и другим – и с работой журналиста, и с работой писателя – даже не работая сверхурочно. Она почти ненавидела его за это, несмотря на то, что обычно она хорошо относилась к людям.
– Так что я скорее мешаю твоему личному времяпрепровождению.
– Работа есть работа, – откликнулся он, не отрываясь. – Принеси мне диетической колы, ладно?
– Раз уж ты так вежливо попросил, – добродушно отозвалась Эшли, направляясь к лифту. – Принесу. Но тебе это дорого обойдется.
Плюс она принесет ему обычную Колу. Она фыркнула при мысли об этом. Так ему и надо.
Она зашла в Бургер Кинг на первом этаже (Эшли бойкотировала Макдоналдс с тех пор, как они проигнорировали последние Олимпийские Игры для Инвалидов [18]18
Обычно Макдоналдс спонсирует Олимпийские Игры для Инвалидов
[Закрыть]) и купила, как обычно, гамбургер с картошкой и две Колы. Удерживая пакет на стаканчиках, стоящих в специальном картонном держателе, она пошла к лифту. В этом здании, среди всего прочего, находились юридическая контора, редакция и агентство по найму, так что вокруг всегда были толпы людей. Кроме того, на первом этаже был фудкорт [19]19
Фудкорт, «ресторанный дворик», – место, где по периметру расположены различные фаст-фуд-кафе, а в центре находится площадка со столиками
[Закрыть], но так как время было уже почти два пополудни, народу здесь было не очень много.
Она почувствовала его присутствие за полсекунды до того, как услышала его голос; легкое прикосновение к ее локтю и твердое:
– Эшли.
Она развернулась, и пакет из Бургер Кинга выпал из рук. Виктор стоял, одетый в темный костюм и черное пальто, и она решила – невероятная, абсурдная мысль для человека в подобной ситуации – что сегодня с утра он был у себя в офисе.
Эшли попыталась заговорить, но из-за того, что она была слишком взвинчена его внезапным появлением, лишь, заикаясь, уставилась на него.
– Чччт…чччч…
– Я надеялся, мы сможет вместе пообедать сегодня.
Она отметила, что он говорил нежным, спокойным голосом, не делая ни малейшего движения. Боится, что напугает меня, и я убегу, поняла она, затем решила, что правильно он себя ведет. Ей хотелось убежать. Если честно, она чувствовала себя, как загнанный кролик.
– Думаю, нам есть что обсудить. Верно?
– Оставь меня в покое, – наконец выдавила она и развернулась на ногах, вдруг ставших мягкими, как макаронины. Эшли двинулась к лифту. Один шаг, два шага, три, четыре. Двери лифта приближались, значит, она удалялась от него. Отлично. Эшли продолжала шагать, желая, чтобы сердце снова начало биться, а дыхание – замедлилось. Он напугал ее, но она была спокойна. Достойно справилась с ситуацией. Она была спокойна. Спокойна как танк и крута как вареные яйца, уверяла она себя в оцепенении. Сказала, чтобы он оставил ее в покое, и ушла. Это хорошо. Это было…
– Эшли?
– Оставь меня в покое! – закричала она, разворачиваясь и одновременно бросив в него Колу Тодда так быстро, что даже не осознала в тот момент, что делала. Из-за инерции броска крышка пластикового стаканчика слетела. Виктор пригнулся, но недостаточно быстро. Кола стекала на пол, и пока он вытирал глаза, она развернулась и побежала.
Она не думала, куда бежала, просто уронила второй стакан Колы и стремглав промчалась в первую же дверь, которую увидела. Внезапно Эшли поняла, что забежала в служебное помещение и сразу же осознала свою ошибку: как истинная дура, она убежала от безопасной толпы в уединение пустого коридора.
Что ж, ей ничего не оставалось, кроме как продолжать бежать. Что она и сделала, не обращая внимания на распахнувшуюся за ней дверь и крик Виктора "Эшли, прошу, подожди!" Она нацелилась на дальнюю дверь, фиг его знает, куда та вела, но любое место было лучше, чем это. Эшли была в метре от нее, ког почувсвовала руку, обнявшую ее за талию, и ее ноги повисли в воздухе.
Она ударила его ногой и услышала ворчание от боли. Ее спина промокла оттого, что он прижал ее к своей груди – Кола, поняла она с мрачным удовлетворением. Надо было тебя в ней утопить!
– Отпусти!
–Отпущу, если уделишь мне тридцать секунд своего времени.
– Заделался сумасшедшим продавцом по телефону [20]20
В США продавцы по телефону обычно начинают свой разговор с фразы: «Если вы уделите мне пару минут своего свободного времени, я расскажу вам о выгодном предложении….».
[Закрыть]? Поставь меня и уходи!
– Через минуту, – сказал он ей прямо в ухо, а она выдохнула, когда все волоски на ее левой руке встали в ответ на его голос.
Отлично, просто здорово, Эш. После всего, что случилось, он все еще тебя возбуждает. Обратись к врачу. Серьезно.
– Через минуту, милая. Сначала успокойся. Я просто хочу поговорить.
Она попыталась вырваться, пыхтя от усилий, но он легко удержал ее и продолжал нежно шептать ей на ухо, что просто хочет с ней поговорить. Он не обидит ее, больше никогда. Он бы не преследовал ее, но она не оставила ему выбора. Если она просто немного успокоится, он опустит ее, и они смогут поговорить. Это не займет много времени, а потом он уйдет. Но сначала ей нужно успокоиться. Все будет хорошо.
Наконец, выбившись из сил, она прекратила попытки освободиться и обмякла в его руках. Через секунду он осторожно опустил ее на ноги – она осознала, что он держал ее почти в полуметре от пола. Боже мой, какой сильный. У меня и шанса не было той ночью. Или сегодня. Она неловко шагнула к двери, но он ухватил ее за локоть и нежно притянул обратно.
– Погоди, – тихо произнес Вик.
– Чего ты хочешь?
– Все исправить.
– У тебя есть машина времени? Это единственный способ. Сделай так, чтобы этого не произошло.
– Ох, Эшли.
Он посмотрел на нее с таким страданием, что девушка побоялась, что заплачет, а этого делать не стоило. Она не хотела реветь у него на глазах.
– Как мне еще выразиться? Я очень, очень сожалею. Слова неадекватны, глупы и ничего не стоят, но это все, что у меня есть. Мне жаль, – повторил он.
Она отгибала его пальцы от своего локтя – один за другим.
– Извинения приняты. Теперь уходи.
– Не могу.
– Конечно, можешь, – проскрипела она сквозь зубы. – Просто развернись и выйди через ту дверь.
– Не могу все так оставить. И отпустить тебя не могу. Ты слишком много значишь для меня.
– Да как у тебя язык поворачивается? – закричала она, искренне пораженная. – И что мне на это ответить: "Ой, боже мой, Вик, это меняет дело. Я все забуду, и мы будем жить долго и счастливо – передай сырный соус, пожалуйста"?
Он моргнул при упоминании сырного соуса, затем ответил:
– А как же я? Как, ты думаешь, я буду жить с мыслью о том, что я причинил боль человеку, который был добр и щедр со мной? Который спас мне жизнь? Ты ожидаешь, что я скажу: "Конечно, Эшли, я уважаю твое желание и никогда с тобой больше не увижусь, несмотря на то, что должен исправить весь тот ужас, что я натворил; несмотря на то, что я влюбился в тебя"?
Она молча терла свою руку и размышляла. Смешно: всего три недели назад ее душа бы пела от таких слов. Сейчас же они только усугубили ситуацию. Наконец она покачала головой и сказала:
– Это просто слова. Они ничего не решают.
– Но они много значат.
– Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, – медленно и взвешенно отозвалась Эшли. – Никогда больше не желаю тебя видеть.
Он побледнел.
– Пожалуйста, не надо.
И тогда она нанесла удар. Не руками. Словами.
– Я просила того же. Той ночью. Умоляла тебя остановиться.
Он покачал головой.
– Не делай этого.
– Но ты все равно поступил по-своему, называя меня именем своей жены, и я ничего не могла сделать. Ничего.
– Перестань, Эшли.
– Плевать я хотела на твои просьбы! – закричала она. – Уходи сейчас же и оставь меня в покое!
– Как пожелаешь, – ответил Виктор с убийственным спокойствием, но глаза его блеснули влагой. Он развернулся и пошел к выходу.
Она молча смотрела ему вслед.
Глава 11
Неделю спустя Эшли входила в палату Джинни, не зная, что сказать. На ее удачу, Джинни была вовлечена в жаркий телефонный спор с несчастным доктором Эбертом. Бледное веснушчатое лицо девушки от гнева было покрыто пятнами, а ее светлые рыжеватые волосы торчали во все стороны. Она выглядела как разъяренная фея.
– …а еще, вы – бездарный, фрейдонутый, недоделанный мозгоправ и неотесанный чурбан, сующий нос, куда не следует! Если я говорю, что от нового лекарства у меня недопустимые побочные эффекты – значит, они недопустимые! А не просто вызывающие некоторые неудобства. Это вы у меня вызываете некоторые неудобства … за исключением тех дней, когда ужасно меня раздражаете, например, сегодня. Лекарство мне не помогает, так что больше я его принимать не буду.
– Ты просто вне себя от возмущения, – подсказала Эшли, улыбаясь, – и больше не намерена это терпеть.
Джинни ухмыльнулась, а затем продолжила орать на своего психиатра. Это продлилось еще пару минут, а затем Джинни повесила трубку, швырнув ее на рычаг с чувством глубокого удовлетворения.
– Господи, дай мне силы. Этот человек не способен лечить даже того, кто не нуждается в терапии, не говоря уже о таких, как я – людях со слабым здоровьем и особыми нуждами .
– Ага, – Эшли слышала это и раньше. Пока Джинни не уволит доктора Эберта, всерьез ситуацию можно было не воспринимать. Он был четвертым ее психиатром за пять лет.
– А ты что здесь делаешь? В рабочий-то день? Не то, чтобы я не была рада тебя видеть, потому что рада – здесь в последнее время ужасающе скучно.
Это ненадолго, малышка.
– Взяла выходной на остаток дня, – отвлеченно ответила Эшли. – Я ходила к врачу.
– Да? – Джин подняла брови – Все в порядке?
– Зависит от того, что ты имеешь в виду.
– Я имею в виду, – терпеливо заметила Джин, – ты здорова?
– Да, абсолютно. Абсолютно здоровая беременная женщина.
Последовала долгая пауза, нарушенная осторожным вопросом Джин
– Не поняла?
– Я беременна.
Еще одна долгая пауза. Затем Джин выпрямилась, натянула улыбку и сказала:
– Что ж, эээ… поздравляю?
Эшли засмеялась, а потом резко начала всхипывать. Джинни подбежала к ней и обняла, прижав ее так крепко, как могла, пока снова и снова Эшли вопрошала сквозь слезы:
– Что же мне делать? Что же мне делать?
– Мы что-нибудь придумаем, – ответила Джин, отчаянно желая успокоить подругу. – Мы что-нибудь придумаем, Эш. Пожалуйста, не плачь.
* * * * *
– Ладно, – сказала Джин спустя некоторое время. Они сидели в кафетерии и ели мороженое. – Давай все обсудим.
– Обсудим что? – откликнулась Эшли с напускной веселостью.
– Очень смешно.
Девушка проглотила кусочек мороженого с шоколадом и орехами.
– Срок – первое августа.
– И сомнений в том, кто…
– Никаких сомнений.
Прошла почти минута, пока Джин пыталась придумать, как бы потактичнее сформулировать следующий вопрос. Наконец она сдалась и задала его.
– А ты думала насчет того, чтобы эээ… не быть беременной?
– В смысле, про аборт? Да, я подумала об этом. – Эшли криво усмехнулась. – Секунды две. Всегда считала, что я за то, что женщина имеет право выбирать, рожать или нет, а выяснилось, что ничего подобного. Ребенок не виноват, что я не хотела забеременеть. И я даже подумать не могу о том, чтобы отдать ребенка на усыновление… Что если с ним будет то же, что и со мной? Не знать, откуда ты, вечно гадать, что же было не так с… – она оборвала себя, отвернувшись от сочувственного взгляда Джинни. Затем глубоко вздохнула и закончила: – Я рожу его или ее, и сделаю для ребенка все возможное.
– Ясно. Я просто хотела… ясно. Кстати, я так и думала, что ты это скажешь. Ты всегда любила щенков и младенцев. Помнишь, ты нянькалась с этими жуткими детьми из семьи Хемзе? Клянусь, тот пятилетний кровью питался, а не молоком… а собака. Собака!
– Да, я помню. Они были не такие уж и плохие, как тебе кажется. Кроме собаки, ты права – она была монстр, – добавила Эшли на одном дыхании. Она снова улыбнулась и в этот раз улыбка на ее лице выглядела – и ощущалась – искренней. – Ты же знаешь, я давно хотела ребенка. Моя самая большая мечта – иметь собственную семью. Думаю, когда пройдет шок, я буду очень рада. Надеюсь, это будет девочка.
– Джанетт – очень милое имя, – ответила подруга, положив свою ладонь на руку Эшли.
Та сжала пальцы.
– Замечательное имя, – согласилась она, и некоторое время они молчали.
– Итак, когда ты сообщишь Виктору?
Эшли подавилась орехом, попавшим не в то горло.
– Никогда, – просипела она, наконец, прочистив горло. – Я ему не скажу.
– Эшли.
– Нет.
– Эшли, он же станет отцом.
– И это он виноват в том, что я стану матерью. Что ж, я должна с этим смириться, как и с ребенком, но… Боже, Джин, ты же знаешь, что я никогда больше не хочу его видеть! Как же это сделать, если мы вместе будет воспитывать ребенка? Я вообще не хочу, чтобы этот человек присутствовал в моей жизни, а уж тем более, в качестве отца моего ребенка. Кроме того, – горько добавила они, – если будет девочка, он наверняка захочет назвать ее Кристал.
Джин просто взглянула на нее.
– Нет.
Джин поняла, что все напрасно и решила оставить все, как есть. Пока. Иногда с ее обычно покладистой подругой не стоило спорить.
– Ладно, Эшли. Надеюсь, когда ты свыкнешься с этой мыслью, ты передумаешь. Я знаю, ты ненавидишь то, что он сделал, но он отец и у него есть право знать.
– Он богат, – прошептала Эшли так, что Джин едва услышала. – А я нет. У него могут быть свои идеи о том, как растить сына или дочь. Он может отобрать у меня ребенка и сам воспитывать его.
– Эшли, ты же прекрасно знаешь, что…
– Я ничего не знаю. И не могу ему сказать.
– Ты боишься.
– Да, – просто ответила Эшли.
– Сама со всем справишься?
– Придется.
– Думаю, – размышляла вслух Джин, выскребая остатки ванильного мороженого из своей креманки, – мне самое время сказать "адью" нашим друзьям из Карлсона-Муша. Я слишком засиделась тут, кроме того, нам нужно многое сделать в ближайшие… сколько? Восемь месяцев?
– Что значит нам? – поинтересовалась Эшли с подозрением.
– Ну, нам нужна квартира попросторнее. Ты не должна оставаться одна, а моя квартира слишком мала.
– Джинни, я не могу позволить себе твою роскошную жизнь.
– Я чувствую, что мы найдем место по очень приемлемой цене, – уверенно улыбнулась Джин.
– Джинни…
– Доверься мне. А разве тебе не полезнее выпить стакан молока вместо этого чая со льдом? Кофеин, знаешь ли.
– Да, знаю, – сухо ответила Эшли, все же чувствуя себя лучше.
* * * * *
Эшли кивала, улыбалась и притворялась, что внимательно слушает гинеколога, но с самого начала, с того момента, когда она увидела расположение кабинета врача, она знала, что ей это не подойдет. По злой иронии судьбы, кабинет этого гинеколога, одного из лучших в городе, находился прямо напротив додзё Дерика. Когда это до нее дошло, девушка почти развернулась, чтобы выскочить из приемной, но секретарь уже позвала ее, а доктор (на бейджике было написано "Шарон", с голубеньким смайликом в букве «О», разве не жуть?) уже ждала, улыбаясь так, что Эшли не смогла заставить себя уйти.
Итак, она сидела, пытаясь изобразить энтузиазм перед женщиной, которую больше никогда не увидит, в кабинете, в который никогда больше не вернется.
– Что ж, это все. У вас есть вопросы, Эшли?
– Нет, – она выдавила улыбку. – Вы на все ответили, доктор…эээ…
– Оупиц. Но прошу – зовите меня Шарон.
– Ладно. Ну, у меня нет вопросов, и я уже опаздываю…
– Не объясняйте. Я вас провожу.
Шарон поднялась из-за стола. Она была высокой, голубоглазой блондинкой с высокими скулами и такой бледной кожей, что, казалось, та просвечивает. Единственным изъяном, который Эшли смогла заметить, – если конечно, это можно было назвать изъяном – были мимические морщинки вокруг ее глаз. Ее халат был цвета зеленой листвы. Раньше девушка никогда такого не видела – она была уверена, что по федеральному закону доктора были обязаны носить белые халаты. Шарон была очень милой, даже веселой, и очень щедро делилась информацией. Эшли она сразу понравилась. Очень жаль.
– Могу я порекомендовать доктора Амменторпа – он на другом конце города? В Кембридже.
– А?
Шарон похлопала ее по плечу.
– Мне кажется, вы продолжите поиски гинеколога. Не думаю, что мы поладили.
– О, нет, дело не в вас. Все дело в расположении.
– Причины не важны, – добродушно заметила доктор Оупиц. – Если вам некомфортно здесь, этого достаточно. Даже на секунду не задумывайтесь над тем, что сказать в оправдание. Себе или мне. Когда дело доходит до нужд вашего ребенка, вы хозяйка. Мы просто советуем.
Эшли пожала женщине руку.
– Хотелось бы мне, чтобы вы были моим врачом, – откровенно сказала она, – и мне жаль, что я потратила ваше время.
– Ах, идите уже, – хихикнула доктор Оупиц. Странно, женщина, которой за сорок, хихикает, как тинейджер. Эшли не смогла сдержать улыбки, покидая приемную. Очень, очень жаль, но она не могла позволить себе случайно встретить…
– О, Боже, это и, правда, ты!
Она покорно повернулась и увидела Дерика Манна, который выходил из кафе по соседству с приемной гинеколога. В руках он держал бутерброд, с которого капало на асфальт – он так сильно сжал свой стаканчик, что пластиковая крышка отлетела.
Эшли вздохнула.
– Привет, Дерик.
Он пробежал те тридцать метров, что разделяли их, расплескивая газировку на тротуар.
– Я видел, как ты вошла в то здание напротив, но подумал, что это просто кто-то, похожий на тебя. Как ты?
– Нормально.
Он притормозил перед ней, перегородив путь.
– Слушай, я так рад, что встретил тебя. Можно угостить тебя обедом?
– Нет. Я опаздываю.
– Тогда я провожу тебя к машине. Нам нужно поговорить.
Ее так грамотно и аккуратно загнали в угол.
– Как пожелаешь, – сдаваясь, ответила она. – Придется немного пройтись. Здесь невозможно найти места для парковки.
– Это же Бостон, – согласился он. – Дай мне номер машины, и я отмечу его у нас на ресепшене. В любое время, когда здесь будешь, можешь бесплатно парковаться на нашей стоянке.
Она ему улыбнулась, не имея ни малейшего желания когда-либо еще здесь появляться, но все же тронутая его предложением.
– Спасибо, Дерик.
Он заулыбался в ответ.
– Если поговоришь с Виктором, обещаю, что не вызову эвакуатор.
Ее улыбка померкла.
– Не смешно, Дерик.
Его лицо погрустнело.
– Прости. Но слушай, я об этом и хотел с тобой поговорить. Виктору действительно очень плохо.
– Ему плохо? – Я беременна, а ему плохо. Извините, что не рыдаю в три ручья от сочувствия.
– Да, – просто ответил Дерик. – Он просто разбит. Я никогда не видел его таким расстроенным, с тех пор, как он обнаружил Кристал и…
– И слышать не хочу.
– Отлично, мне тоже не доставляет удовольствия представлять эту картинку. Но я надеялся, что тебя можно будет уговорить – или подкупить – чтобы ты ему позвонила. – Он протянул ей мокрый сэндвич, и она закусила щеки изнутри, чтобы не улыбнуться. – Нуу, да ладно, – уговаривал он. – Ты же знаешь, что хочешь его. Свежеиспеченный чесночный рогалик, ростбиф с кровью, медовая горчица, кружочки огромных сочных помидоров…
– Фу, убери это от меня.
– Ну, пожаааалуйста, позвони ему. Он по тебе так скучает.
– Прекрати, – она начала сердиться.
– Прекращу, как только ты перестанешь себя вести так, будто он нарочно это сделал, – откликнулся Дерик, сам немного на взводе. – Как будто сотрясение мозга было частью его плана по соблазнению тебя!
– Соблазнению – ха!
– Сама ты «ха». Если бы хоть что-то о нем знала, то поняла бы, что он никогда бы не обидел женщину, особенно если она нравится ему так сильно, как ты. Он был болен, неужели непонятно?
– Температура не дала бы ему никаких чувств или эмоций, которых у него не было раньше глубоко внутри, – возразила она. – И только потому, что это произошло один раз, не значит… – она остановилась и медленно произнесла: – А как ты узнал, что случилось?
– Эээ…
– Виктор рассказал. – Это был не вопрос. Она покраснела от унижения, повернулась и пошла к своей машине.
– Да ради Бога, Эш, мы же с ним друзья! – проорал он ей вслед. Он запихнул свой ланч в мусорку, вытер руки о брюки и догнал ее. – Он должен был с кем-то поговорить, Эш. Ты не знаешь, каково ему.
– Я не знаю, каково… Да ты себя сам послушай!
– Он безутешен, – упрямо продолжал Дерик, все более раздражаясь. Конечно, ему было жаль Эш, но разве она не понимала, та ситуация была как столкновение в результате отказа тормозов? Никто не виноват. – Он, правда, в тебя влюбился. Я говорил тебе, что не видел его таким счастливым много лет, а потом произошло это. Все так запутано, но если вы постараетесь… если ты дашь ему шанс, всего один шанс, я знаю, вы все наладите.
Эшли покачала головой. Она устала и не хотела спорить с Дериком, и ей на глаза наворачивались слезы.
– Не могу. Все кончено. Между нами.
Дерик открыл рот, чтобы еще поумолять за Вика, как внезапно его словно громом поразило. Он был так рад видеть Эшли, что не сразу понял, что она выходила из приемной врача. Женской клиники, если быть точным.
– А почему ты была у врача? – поинтересовался он, и увидел, как резкая смена темы разговора напугала ее.
– Не твое собачье дело, – огрызнулась она совсем по-детски, но не смогла удержаться.
– Ты мне не указывай, тоже мне, начальница выискалась, – огрызнулся он в ответ, облегченно заметив слабую улыбку. Он вытянул руки в успокаивающем жесте. – Ты права, не мое дело. Слушай, мне жаль, что я тебя расстроил. Еще увидимся, и я, правда, серьезно говорил насчет бесплатной парковки, окей? Особенно, если тебе нужно к врачу.
Она так хотела побыстрей уйти от него, с удивлением отметил Дерик, что едва кивнула, забравшись в машину и захлопнув дверь с громким "бумс". Он отпрыгнул, чтобы она не переехала ему пальцы на ногах, и смотрел, как она уезжает. А затем метнулся в приемную доктора, притормозив у стола секретаря.
– Здравствуйте, – он тяжело дышал, пока девушка с любопытством на него смотрела. – Моя подруга только что была здесь и, кажется, оставила свою сумочку. Эшли… – на одну секунду его накрыло ужасом, потому что он не мог вспомнить ее фамилии, а потом осознал, что та звучала почти как фамилия Виктора. – Лоренц, – закончил он. – Я предложил сбегать и забрать ее.
