Текст книги "Ложь любви"

Автор книги: Мэри Дэвидсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 16

Следующей ночью он оставил ее в покое, однако мягко настоял на исполнении супружеских обязанностей утром.

– Я хочу видеть тебя, – пояснил Виктор, что до крайности огорчило Эшли.

Если не принимать во внимание залитую солнцем комнату, то все оказалось точным повторением предыдущей ночи: он слегка помазал ее гелем, на себя он его тоже не пожалел, а после неспешно овладел ею, ни на миг не отводя взгляда от ее лица. Эшли не стала ни отнекиваться, ни отбиваться: он прав, черт его побери, сделка есть сделка. Вместо этого она старалась извиваться и поднимать ноги. Эти нехитрые приемчики здорово помогли ей прошлой ночью. На что Вик укоризненно покачал головой, улыбнулся и продолжил с мягкой настойчивостью вонзаться в нее.

Она едва могла выносить все это, чувствуя, как его разгоряченный, твердый член раз за разом проникает в ее глубины, глядеть в его бездонные темные глаза, в то время как этот мужчина творил с ее телом нечто, над чем она была не властна. Виктор опустил голову и попытался поцеловать Эшли, но она отвернулась. После этого он скоренько кончил и вышел из ее тела, некоторое время все еще продолжая ее удерживать и прижимать к себе.

– Я люблю тебя, – сказал он. – Жаль, что приходится так поступать.

Эшли промолчала.

Когда они отправились на кухню завтракать, Джин уже находилась там. В качестве дружелюбного приветствия она махнула им своей ложкой с овсянкой и тут же снова уткнулась в «Вог».

– Не забудь, что тебе сегодня к врачу, – заметил Виктор, заполняя свой портфель документами, работу над которыми закончил предыдущей ночью.

– Разумеется, не забуду – беременна-то я.

– И на свете еще не было такой очаровательной будущей мамочки, – сказал он, не обращая внимания на ее тон и одаривая ее теплой улыбкой.

– Встретимся у доктора Оупиц, – он наклонился и запечатлел легкий поцелуй на ее щеке. Она позволила ему это сделать и заставила себя не поворачиваться, чтобы посмотреть ему вслед.

Как только Джин услышала, что парадная дверь закрылась, она тут же отложила свой журнал.

– Да он же просто светится от удовольствия, когда ты его гнобишь, – сказала она, изогнув свои медово-рыжие брови. – Парень определенно втрескался по уши. А как ваша интимная жизнь?

От воспоминаний об этом Эшли аж дрожь пробрала.

– Жуть!

– Он что, такой злобный? Порет тебя ремнем? Намазывает тебе пальцы яблочным джемом? Заставляет тебя одеваться в костюм собаки и лаять для него?

Элли захихикала.

– Нет, все намного хуже.

– А что может быть хуже, чем собачий костюмчик?

Эшли вдруг разрыдалась.

– Быть с ним… Я ненавижу его!.. Как бы я хотела никогда его не встречать!

Джин мгновенно оказалась рядом. Она обняла Эшли, поглаживая и утешая ее.

– Ну, перестань, лапуля! Кого ты пытаешься обмануть? Ты же сходишь по нему с ума, и началось это с того самого момента, как ты его повстречала.

– Я ненавижу его, – сказала Эшли, заплакав еще сильнее.

– Если бы я действительно верила в это, я бы помогла тебе собрать сумки. Черт побери, я бы кого-нибудь наняла, чтобы тот переломал ему ноги. Проклятье, да я бы сама ему ноги переломала. Но, Эшли, это бессмысленно. Ты любишь его. Да и он в тебе души не чает. Я слышала, как он говорил садовнику, что снова женился, и его жена ждет ребенка – тебе стоило бы его послушать. Он так гордится тобой, Эшли.

– Все-то ты слышишь! – ответила Эшли и высморкалась в салфетку Вика. Вот тебе, Вик! – мстительно подумала она.

– Не уходи от темы. У тебя вообще нет причин для страданий, дура ты ненормальная. Ты вышла замуж за мужчину, который едва не боготворит тебя. Ты беременна – ты же так давно хотела завести ребенка. И тебе повезло отчаянно влюбиться в отца этого малыша. Ну и, конечно, денег у тебя теперь больше, чем у английской королевы.

– Но это неправильно, – в отчаянии выпалила Эшли, – после того, что он сделал со мной, я не должна больше его любить. Мне следовало бы его возненавидеть. Я не должна все время о нем думать и наслаждаться, когда он… он…

– О-хо-хо! – тихонько проронила Джин.

– Это ненормально.

– Нет, вот надевать собачий ошейник был бы ненормально. Это же всего лишь… ну, это чертовски похоже на двух по уши влюбленных.

Эшли закряхтела, словно ее тошнило, но Джин, погрязнув в нравоучениях, проигнорировала это.

– Было бы ненормально, если бы принуждение вошло у него в привычку. Если бы он ежедневно называл тебя именем Кристал. Но это же была случайность, Эш, это случилось всего единожды. Он был не в себе. Эй, умирающая?! И сколько ты еще будешь на него дуться?

–Всю жизнь, – упрямо заявила Эшли. – Я не могу плюнуть на это и растереть. Когда он… во мне, я только об этом и думаю, а когда ему удается распалить меня, я просто в бешенстве и на него, и на себя.

– Погоди немного, – посоветовала Джин, усаживаясь напротив нее. – Ты замужем всего неделю. Четыре месяца назад ты даже не знала своего мужа, и, конечно же, не планировала забеременеть. Настанет день, когда ты вновь обретешь душевное равновесие.

– И тогда я приду в себя и разведусь с этим ублюдком, – злобно изрекла Эшли.

– Или так, или ты, наконец, перестанешь упрямиться и смиришься с тем, что любишь его, а он любит тебя, и да будет так во веки веков, аминь.

– Благодарствую, ваше преподобие!

– А пока, пойдем-ка развесим туалетную бумагу на кустики во дворе у Кристал [25]25
  " развесим туалетную бумагу на кустики во дворе" – Есть у этих странных американцев такой злобный прикол – развесить гирлянды из туалетной бумаги во дворе у своих неприятелей. Мелкая месть. Правда, обычно этим занимаются дети.


[Закрыть].

От этого настроение Эшли улучшилось. Прежде всего, ей впервые на ее памяти не нужно было работать. Она оставила работу на следующий же день после того, как решила выйти замуж, пообещав начальнику, что изредка сможет выполнять некоторые поручения. А самое приятное, что ей выплачивают двухнедельное выходное пособие, и у нее нет необходимости тратить эти деньги больше ни на что, кроме как на Рождественские подарки.

Рождество… Из-за того, что произошло за последние пару месяцев, она совершенно позабыла о предстоящих праздниках. До Рождества оставалось всего-навсего недели две, и на этот раз у нее есть деньги на подарки.

Улыбаясь, Эшли нажала кнопку громкоговорителя на телефоне и набрала свой банк, желая узнать, не пришел ли уже на ее счет денежный перевод. Зарплата за целых две недели, и не нужно тратить ни пенни на квартплату, питание и коммунальные услуги!

– Хочешь сделать покупки к Рождеству? – спросила она у Джин, вводя номер своего счета.

– Вот это другое дело! – одобрительно сказала та, захлопнув журнал. – Возможно, нет худа без добра, а его деньги определенно подпадают под категорию добра.

– Я не собираюсь трогать его деньги, – упрямо заявила Эшли. – У меня есть свои.

– О! Конечно, это очень разумно, – промолвила Джин с интонацией, явственно демонстрирующей, что думает она совершенно противоположное. – Скажи-ка, а ты не угощаешься, случаем, теми моими таблеточками?

Эшли показала ей язык, и в это самое мгновение на линии послышался механический голос автоответчика.

– Ваш баланс… по состоянию на четвертое… декабря…тридцать тысяч… семьсот… шестьдесят два… доллара… и тринадцать…центов.

– Что?! – воскликнула Эшли.

– И какое же выходное пособие они тебе заплатили? – поинтересовалась Джин.

– Ох, тут, должно быть, какая-то ошибка.

Однако последовавший вслед за этим звонок ее банковскому агенту подтвердил, что никакой ошибки не было. На счет, в самом деле, поступила ее последняя зарплата… а тридцать тысяч баксов были переведены электронным платежом в день ее свадьбы.

Эшли вонзила палец в кнопку быстрого вызова, дозваниваясь до офиса Виктора.

– «Лоуренс и партнеры», – пропела его секретарша.

– Пожалуйста, могу я поговорить с Виктором?

– Позвольте узнать, кто ему звонит?

– Скажите, что это Эшли Лоренц.

– О-о! Чёр... Чрезвычайно рада слышать, миссис Лоуренс!

– Лоренц.

– Э-э-э… да. Такое удовольствие говорить с вами, но вам просто необходимо прийти в офис, чтобы все сотрудники познакомились с вами лично.

– Я так и сделаю. А теперь могу я поговорить с Виктором? Это срочно.

– Сию секунду, мэм.

Послышался щелчок, перелив музыкальной заставки, и Виктор уже на связи.

– Эшли? Что случилось? Что-то с ребенком? С тобой все в порядке?

– Черт! Нет! Со мной не все в порядке! – заорала она. Джин, сидевшая напротив нее и угощавшаяся овсянкой, разлила молоко. – Я собиралась сегодня сделать кое-какие покупки и проверила свой счет. Представь себе мое удивление, когда я обнаружила, что мой банк, похоже, выплачивает мне шесть тысяч процентов.

Он раздраженно фыркнул.

– Это все? Господи Боже, ты напугала меня до чертиков! Слушай, рабочий телефон моего бухгалтера забит у тебя в скоростном наборе. Его зовут Вильям Элонг. Просто скажи ему, сколько денег тебе нужно, и он выпишет тебе чек. Так что…

– Мне не надо еще денег! Я хочу, чтобы ты не прикасался к моему личному счету!

– Почему?

Она прикрыла глаза, услышав в его голосе неподдельное недоумение. Думай о тихих берегах, о золотых закатах. Спокойствие, только спокойствие.

– Потому что это мой счет. Если ты продолжишь заваливать его деньгами, ты пожалеешь.

– Что ты собираешься делать?

– Потратить их! – выкрикнула Эшли, отшвырнув трубку телефона. Джин обеспокоенно смотрела на подругу, пока та выбивала короткую барабанную дробь пальцами по столу. Наконец она вскочила.

– Надевай пальто, – гаркнула Эшли, и Джин поспешила подчиниться.

* * * * *

– Вот держи, дружище!

– Спасибо, Черри, – бездомный мужчина, тот самый через которого она переступила в тот давний день, когда впервые завтракала с Виктором, послушно взял предложенный чек. Он взглянул на сумму и глаза его широко раскрылись. Он прищурился.

– Это что – шутка, краля?

– Не-а.

– Но на чеке не стоит получатель.

– Это потому, что я не знаю, как вас зовут. Давайте пойдем и откроем для вас счет. Вам выдадут платежную карточку, и вы сможете снимать деньги, когда захотите.

Она ухватила опешившего мужчину за локоть и потащила с тротуара.

– Этого не может быть, – доверился Джин мужчина, пока они пешком шли в банк. Бездомный оказался в прошлом прорабом строительной бригады. – Думаю, я поел протухшей курицы или еще чего-то такого, и теперь у меня такие невероятные глюки.

– Это не галлюцинация, – уведомила его Джин. – Это месть. А вы, сэр, орудие, используемое моей подругой, чтобы проучить своего мужа.

– Клево!

В банке все было оформлено менее чем за двадцать минут. Бездомный, который уже вряд ли собирался и дальше жить на улице, оказался Деном Митчеллом. Он скорее подозревал в случившемся шутку, нежели испытывал благодарность до тех пор, пока на самом деле не убедиться, что «Черри» и в самом деле только что отдала ему тридцать кусков, и что он может распоряжаться ими, как ему угодно.

– И кого мне надо убить?

– Никого, – уверила Эшли. – Это просто подарок.

– Гляди-ка! Это похоже на тот фильм с Редфордом или как-его-там, – Дэн понимающе кивнул и подмигнул Эшли. – Эй, куколка, нет проблем! За тридцать кусков я не против переспать с тобой.

– Разбежался! – беззлобно сказала Эшли, – Я несчастная замужняя женщина.

– Но ты же что-то хочешь взамен? – крикнул он вслед Эшли и Джин, когда те вышли из банка.

– Да, – ответила Эшли, не оборачиваясь. – Купи себе что-нибудь теплое на эти деньги. В ветровке уже слишком холодно.

Эшли была так довольна, что хихикала весь ланч.

– Это отучит его думать, будто он может купить мою любовь.

– Ну, да, ты назло ему выбросила тридцать тысяч долларов на ветер, а ублюдком оказывается он.

Эшли отложила вилку.

– Джин, на чьей ты стороне?

– На твоей, конечно, так как я не уверена, что ты сама на своей стороне. Ты ведешь себя как ребенок с тех пор как тебя…

– Изнасиловал собственный муж? – иронично спросила Эшли.

– Его дурной проступок в прошлом, – упрямо сказала Джин,– не извиняет твоего нынешнего безобразного поведения.

– Ты на его стороне!

– Нет, Эш! Я же сказала, я на – твоей. Потому что ты сама не ведаешь, что творишь.

Они закончили завтракать в полном молчании.

* * * * *

Эшли прибыла в назначенное место на полчаса раньше только чтобы обнаружить, что Виктор уже дожидается ее. Здоровенный амбал, одетый в пошитые по индивидуальному заказу костюм и пальто, он смотрелся ни к месту в комнате, полной беременных женщин. Эшли заметила, что многие из них посматривают на ее мужа, а пугало, сидящее рядом с ним, даже осмелилось заигрывать.

– Я уверен, что ваш муж не станет возражать, если вы предпочтете грудное вскармливание, – Эшли услышала любезные слова Виктора. – Я надеюсь, что моя жена поступит именно так. Я читал, что так лучше для ребенка.

– О! Я так рада слышать это от вас. Видите ли, я просто… – женщина изогнулась на стуле и скрестила ноги, обжигая Виктора откровенно призывным взглядом. – Хотела узнать мужское мнение.

– Ну, а что думает ваш муж?

– А, он? Его никогда нет рядом… он так много путешествует… и я тааак одинока

Она безутешно вздохнула и украдкой взглянула на Виктора, чтобы убедиться, что он пожалел ее надлежащим образом.

– Дорогой! – воскликнула Эшли, от чего все в комнате аж подскочили. Виктор повернул голову, увидел ее и стал подниматься с места. Она сорвала его планы, совершив стремительный марш-бросок к его креслу и плюхнувшись к нему на колени. Со всего разгону.

– Прости, что заставила тебя ждать, – она обняла его за шею и громко чмокнула его в щеку. – Ты давно здесь?

– … Не могу… дышать..

Она чуть сдвинулась, и Виктор с трудом вздохнул.

– Хорошо, что ты уже беременна, – прошептал он ей на ухо, – боюсь, что отцовство теперь мне больше не светит. А как насчет настоящего поцелуя?

Она улыбнулась бесстыжей девице через его плечо.

– Как зовут твою новую знакомую, милый?

– Это… э-э… извините, мисс, я не знаю вашего имени.

– Элинор, – женщина засопела, получив вещественное доказательство того, что Виктор не свободен. – Элинор Похл.

– Я просто счастлива познакомиться с вами, мисс Похл.

– Миссис.

– Ну да, конечно. С вашей стороны так любезно было составить компанию моему Виктору, пока он дожидался меня. Не знаю, дорогой, как мы сможем отблагодарить ее за доброту?

– Я уверен, мы что-нибудь придумаем.

Эшли снова перенесла свой вес, пытаясь встать, но Виктор ужесточил хватку.

– Мне нравится, когда ты так вот сидишь, – сказал он. – Но я не представлял, что столь маленькое и худенькое создание может столько весить. У тебя внутренности, часом, не из античастиц?

– Нет, и высказываться по поводу моего веса неприлично. Если ты считаешь, что я сейчас тяжелая, что ж, подожди еще пару месяцев.

Эшли уютно устроилась у него на груди. Ее переполняло приятное чувство ликования, от того, что она покончила с бездомным существованием Дэна Митчелла, и теперь она могла позволить себе быть щедрее в чувствах. Скорее всего, Вик взбесится, когда узнает, что она сделала! Она усмехнулась про себя, мысленно представив эту картину.

Положа руку на сердце, не то чтобы это ее касалось, нет, совершенно не касалось, но ей не понравилось, как Элинор Похл строила глазки ее мужу. Ничуть не понравилось.

А он… он на редкость сентиментален. Плевала она на такого мужа, а вот отец из него, похоже, получится замечательный.

Дальнейшие рассуждения оказались прерваны появлением доктора Оупиц.

– А-а! Мистер и миссис Лоуренс!

– Вообще-то говоря, у меня двойная фамилия, – заявила Эшли, поглядывая на доктора Оупиц с колен мужа. Виктор позади нее издал какой-то странный звук, очевидно стараясь не рассмеяться. – Так что перед вами Эшли Лоренц-Лоуренс.

Доктор Оупиц на мгновение прикрыла глаза и продолжила, как ни в чем не бывало.

– Как бы там ни было, я только что отменила всех пациентов, так что сейчас приму вас двоих и смотаю удочки, – доктор изобразила бросок в ракетболе [26]26
  Ракетбол(англ. Racquetball) – спортивная игра с мячом, проходящая на прямоугольном закрытом корте. Её придумал в 1949 году американец Джо Собек. В игру играют в одиночку (2 человека) или парами (две команды). Каждая сторона ударяет по мячу по очереди. Мяч должен быть отбит до второго отскока от пола и может коснуться всех стен до того, как упадет на пол. Мяч нужно подать или принять так, чтобы противник не смог удержать его в игре. Играют два сета по 15 очков. Если счет равный, назначается третий сет из 11 очков, определяющий победителя. Только подающий может выиграть очко. Если в розыгрыше побеждает тот, кто принимает мяч, он становится подающим.


[Закрыть]. – Настал час показать этим идиотам-мужчинам, что значит настоящий игрок. Заходите, ну, живо!

– Ты воплощение зла, – сообщил Виктор своей жене, когда они заходили в смотровую. – Воистину злыдня.

– Я всего лишь поинтересовалась твоей новой знакомой, – возразила Эшли. – Я вовсе… Эй! – Виктор приподнял ее, поцеловал в шею и опустил обратно. – А это еще за что?

Его темные глаза сверкнули.

– За то, что ревнуешь.

– Не-е-ет..

– Эшли, пока ты будешь переодеваться в медицинскую рубашку, мы с Виктором подождем снаружи, – доктор Оупиц жестом указала на смотровое кресло, на котором лежала аккуратно сложенная одежда для осмотра. Она прикрыла дверь и повернулась к Виктору. – Вы намереваетесь присутствовать на всех дородовых осмотрах, мистер Лоуренс?

– Если можно, то да.

– Очень хорошо. Значит, вы меня одобрили?

Он с опаской взглянул на нее. Она была почти такого же роста, как и он, что, откровенно говоря, немного устрашало. Эта хладнокровная белокурая красавица напоминала ему Кристал. Это пугало еще сильнее.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что на прошлой неделе или около того меня весьма тщательно проверяли. Выясняли мой послужной список, начиная с медицинской школы. Я сразу предположила вас, поскольку после Эшли у меня новых пациенток не было.

– О! – у Виктора хватило такта изобразить смущение, – Я просто… Я уверен, вы – хороший врач, но Эшли так важна для меня, а это наш первый ребенок.

– Я понимаю, мистер Лоуренс, и не сержусь. Я просто хотела убедиться, что встретила у вас одобрение.

– Так и есть, – заверил он ее. – Я осмелюсь попросить вас, – она приподняла брови, глядя на него, и он смиренно продолжил. – Не могли бы вы не упоминать об этом при моей жене? Она придет в ярость, если узнает, что я проверяю ее гинеколога.

Так, так, – подумала доктор Оупиц, глядя на этого важного мужчину, практически расшаркивающегося перед ней, – попробуем угадать, кто в этой семье главный. А ведь такая крохотуля!

– Не вопрос! – широко улыбнувшись, ответила она. – Пройдемте.

Это был обычный дородовый досмотр, и Шэрон Оупиц провела таких процедур сотни – нет, тысячи. Но они никогда ей не надоедали. Ей также никогда не приходилось видеть пару столь взволнованную и счастливую от осознания того, что они скоро станут родителями. У мужа возникла сотня вопросов, а Эшли жадно ловила каждое слово. У этой женщины было превосходное здоровье, но Шэрон немного беспокоили размеры ее таза. Ее пациентка была красоткой с большими голубыми глазами и потрясающими волосами, но такая маленькая, тоненькая, с узкими бедрами. А муж у нее амбал; так что с рождением ребенка могут возникнуть сложности. Она решила подождать и понаблюдать, прежде чем рассказывать им о возможных неприятностях.

Что любопытно, когда она достала большой тюбик с гелем, чтобы смазать им живот Эшли, то женщина сжалась, а Виктор отвернулся. Странно. Шэрон мысленно пожала плечами и намазала гелем живот Эшли, а затем включила монитор для наблюдения за состоянием плода.

– Ладно, давайте посмотрим, не услышим ли мы сегодня биение его сердца, – оживленно сказала она, и эти слова рассеяли внезапно возникшее в кабинете напряжение.

– А не рановато ли? – спросил Виктор.

– Вы, должно быть, кое-что почитали, – одобрительно сказала она. – Сейчас как раз наступает подходящее время. Я думаю, сегодня нам повезет.

Она разместила небольшой микрофон на животе Эшли и стала водить им по кругу. Эшли захихикала.

– Не надо, щекотно!

– Извините, – сказала доктор Оупиц. – Я остановлюсь, как только найду вашего постреленка.

– Скорее! – взмолилась Эшли сквозь смех.

– Боже, вы слышите это? Он великан! – сказал Виктор, распахнув глаза

Эшли засмеялась еще сильнее.

– Это мое сердцебиение, глупенький.

– Ой!

Внезапно гулкое буханье сердца Эшли заглохло и ему на смену пришло слабое «тук-тук-тук» сердечка плода. Эшли перестала смеяться, ее глаза широко раскрылись. Виктор наклонил голову, внимательно вслушиваясь. Доктор Оупиц позволила им послушать еще несколько секунд, а затем выключила монитор.

– Звучит замечательно, – сказала она им.

– Чудесно, – прошептала Эшли. – Ее сердце бьется изумительно.

Виктор просто кивнул, не в силах ничего вымолвить.

– Хорошо, – сказала им доктор Оупиц и протянула Эшли бумажное полотенце. – Я оставлю вас, чтобы вы могли одеться.

Эшли промокнула гель на животе и села. Ее лицо сияло.

– Ты слышал это? Ты слышал ребенка? Разве это не чудесно? Ой, Вик, мы скоро станем родителями! Ох, я хотела бы, чтобы это произошло завтра! Как же мы сможем дождаться августа? Нужно приготовиться! Нужно все распланировать!

В пылу чувств она встала и обняла мужа.

Виктор закрыл глаза и усилием воли удержал себя от того, чтобы подхватить ее, прижать к себе и зацеловать до головокружения. Эшли подошла к нему и обняла, потому что просто хотела прикоснуться, и он не должен был это разрушить, прося больше, чем она готова дать в настоящий момент.

Она отодвинулась и посмотрела на него снизу вверх, в ее голубых глазах плясали чертики.

– Ты сказал «он». Когда ты спутал мое сердцебиение с ребенком, ты сказал: «Он великан!» Так ты хочешь мальчика?

Он пальцем нажал на кончик ее носа и улыбнулся ей.

– Не важно, кого ты носишь, главное, чтобы ребенок был здоров. Но было бы отлично, если бы это оказалась девочка, похожая на тебя.

– Разве не забавно? Я тоже надеюсь на девочку, похожую на меня. Мальчишки – такая гадость! Особенно, такие, как ты, – лукаво добавила она.

Он притворно зарычал и сжал ее в объятиях, пока она не пискнула.