Текст книги "Ложь любви"

Автор книги: Мэри Дэвидсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Эшли понимала, что не стоит этого делать, но, игнорируя эту мысль, она стояла в дверях и наслаждалась зрелищем. Его длинные мускулистые ноги, руки и грудь были покрыты тонкими темными волосками. Мужчина спал, закрыв рукой глаза, и ей было видны бугры его бицепсов. У него был подтянутый, плоский, мускулистый живот. Грудь была широкой, а плечи – мощными. Его член лежал на бедре, и она увидела, что он был довольно длинным даже в расслабленном состоянии. Вику не нужно было что-либо говорить или делать, она была бы счастлива просто смотреть на него до конца дней.

Но дело было не только в его внешности. Он был такой серьезный, умный, с замечательным чувством юмора (хотя он утверждал, что только она и Дерик могли его рассмешить – конечно, это не совсем правда), и она ему нравилась. Он дюжину раз это доказывал. Эшли была счастлива и с радостью подозревала, что уже влюбилась в Виктора. Подозревала – да нет, она знала это, с той самой секунды, как Дерик ударил его. Она бы так не испугалась, если бы не любила его.

Все было в порядке. Немного страшно, конечно, но, кажется, она ему тоже нравилась, несмотря на свои странности. Он утверждал, что его забавляют ее манеры, а это было хорошим началом. Эшли надеялась, что со временем, когда боль от лет, проведенных с Крыстал, уйдет, то он тоже ее полюбит. Она надеялась – да она была просто уверена, и разве этому не стОит порадоваться?

СтОит.

Она пересекла комнату и натянула простыню на нижнюю часть его тела. Она не знала, был ли он стеснительным или нет (было бы жаль, если так – она наслаждалась видом его тела, как хорошим вином), но, возможно, укрытым он почувствует себя комфортнее. Она потрясла его за руку.

Он проснулся довольно легко, что ее удивило. Возможно, он просто дремал.

– В чем дело? – рявкнул Вик.

– Это звонок с ресепшена, вы просили разбудить вас в 2-30 утра, – ответила она голосом телефонистки.

– А, это ты, – понял он, уставившись на нее в полумраке. – Наклонись ко мне.

Она нагнулась, подумав, что он хочет попросить еще одни стакан воды – и взвизгнула от удивления, когда он опустил ее рядом с собой. Вдруг стало ясно, что единственным, что их разделяло, была надетая на ней футболка, которую Виктор ей любезно одолжил.

– Ты чего это? – поинтересовалась она, а он перекатил ее на спину.

– Это, наверное, один из самых глупых на свете вопросов, – заметил он.

– Что, ты лежал здесь и ждал меня? – поддразнила она. Вик выглядел нормально, и через минуту она задаст ему проверочные вопросы. Пока все было довольно приятно. По крайней мере, он на нее не рычал. – Как голодный волк?

– Конечно, я тебя ждал, – ответил Вик рассудительно. Он скользнул рукой ей под футболку и погладил ее живот, затем продвинулся наверх и приласкал ее мягкую грудь. Она с шумом втянула воздух – она раньше даже не подозревала, что ее кожа там была настолько чувствительна.

– Обожаю этот звук, – выдохнул он, когда она снова это сделала. Он медленно поднял ее футболку, обнажая грудь, и она почувствовала тепло губ Вика там, где недавно ее ласкали его пальцы.

Девушка выгнулась от его прикосновения, судорожно размышляя. Решай, приказала себе Эшли, прежде чем ты слишком возбудишься, и тебе станет все равно.

– Виктор...

– Да, сладкая? – Приглушенно спросил он ей в грудь.

– Ты точно этого хочешь?

– Абсолютно точно, – он прекратил свои сладостные приставания и взглянул на нее. – А ты?

– Да. Я так долго этого хотела... кажется, с тех пор, как мы встретились.

– Слишком много прошло времени, – согласился он. На мгновение она задумалась над его словами, но затем он снова опустился на нее, целуя и лаская языком, и она выбросила все мысли из головы, полагая, что для него это было довольно долго. В смысле, со времени его развода.

– Ты просто божественна, – тихо сказал он, прижавшись ртом к ее соску. Пока Вик щедро уделял внимание одной груди, он охватил рукой другую, теребя и лаская ее. Внезапно Эшли поняла, что он был слишком горяч. Тепло должно было быть приятным, как только что ото сна, но ее это почему-то встревожило.

Вик оторвался от ее груди и опустился на Эшли, охватив ее лицо своими (горячими, слишком горячими – он слишком горячий) руками и поцеловав. Она открыла рот, чтобы спросить, все ли с ним в порядке, но его язык проник в нее, пугая и одновременно переполняя ощущениями.

– Избавься от этого, – прорычал Виктор, дергая ее за футболку.

– Да, – Эшли тяжело дыша, почти срывала одежду, желая прижаться своим телом к нему.

Его руки были везде, и везде чувствовалось восхитительное тепло, жар... его рука раздвинула ее колени, и он начал ласкать ее сокровенные складки своими нежными пальцами. А потом он начал целовать ее подбородок, шею, уткнулся в ее ключицу, и в это же время его пальцы были заняты, очень заняты меж ее ног, а она стонала и прижималась к нему, желая большего, желая его.

Он наклонился к ней: она почувствовала его жаркие губы на своем соске – его язык захватил набухшую вершинку. Она извивалась под ним. Эшли не была самой опытной женщиной в мире, но она могла отличить маэстро на слух. Или, как в этом случае, по ощущениям. Она сделает все, что он попросит. Она умрет, если он остановится.

– Сейчас, да? – прошептал Вик ей на ухо, а она кивнула и выдохнула в одобрении. Он осторожно устроился над ней, приподнимая руками ягодицы, притягивая к себе, а потом его горячая, твердая, мощная плоть, проталкиваясь и протискиваясь, восхитительно медленно вошла в нее.

– О, Боже, Виктор...

– Кристал, – вздохнул он, а она замерла под ним. – Ты так долго меня не впускала... но это доказывает, что...

– Нет! Я – Эшли, Эшли!

– Не отвергай меня снова, – простонал он. – Я не вынесу. У нас будет настоящая семья... муж и жена... вот тебе доказательства...

Внезапно ей стал понятен его жар. Его лихорадило. Он ее не узнавал. Он думал, что я – Кристал, твою мать! С его точки зрения, он занимался любовью с бывшей женой. Внезапно его размер, его сила перестали расслаблять ее и теперь просто пугали.

– Виктор, нет! Я не...

Его язык прорвался в ее рот, заглушая протесты, и удовольствие нахлынуло на нее. Похоже, ее тело не поспевало за разумом. Эшли попыталась вывернуться, но это было все равно, что пытаться вырвать дерево с корнем. И он ее не слышал – его мозг был слишком затуманен лихорадкой. Она не могла достучаться до него и уж точно не могла с ним бороться. Нужно было просто потерпеть. Переждать. Скоро все кончится.

Черта с два.Как только он прервал поцелуй, она ударила его изо всех сил, затем схватила за нос и покрутила. Он застонал и произнес:

– Прошу, Кристал, давай сегодня без игр, давай просто любить друг друга... прошу...

Он уже вонзался в нее, двигаясь туда и обратно, и был таким горячим, таким большим, целиком заполняя, овладевая и проникая, а его жар был настолько силен, что она отвлеченно подумала, насколько высока была его температура. А потом с ужасом поняла, что ее тело откликается. Боже, нет! Это было глупо, неправильно... она, может, и хотела, даже желала, чтобы это произошло, но теперь он ее насиловал, и получать от этого удовольствие было плохо, ужасно плохо.

– Пожалуйста, прекрати, – выдохнула она. – Ты вторгаешься в мое личное пространство, черт возьми! И мне больно!

Она солгала, ей вовсе не было больно. Тело предало ее. Всегда отзывавшееся на Вика, оно расслабилось, позволяя ему делать все, что он хотел. Она облегчала ему задачу; ее рот припух, а грудь ждала его прикосновений. Это предательство было хуже, чем проникновение Вика – по крайней мере, он был не в себе. Ей же не было оправдания, если не считать того, что она любила его и хотела быть любимой.

Плакса. Ничтожная плакса. Твоей матери стоило не просто бросить тебя, а утопить.

Он целовал ее, шепча нежности, гладя ее волосы, что слегка расслабило ее, а потом он проскользнул внутрь и чуть выскользнул наружу, и его язык проник в ее рот, пока он снова входил, медленно и нежно. Она все еще умоляла его остановиться, но уже выгибаясь под ним. Его руки ласкали ее волосы, поглаживая роскошные кудри, и он успокаивал ее:

– Тссс, все в порядке, Кристал...

Снова накрыв ее ртом, он двигался, двигался быстрее, быстрее, его тело, прикасавшееся к ней, было горячим, твердым, приносящим бесконечное удовольствие (даже в таком состоянии Эшли отметила, как идеально они подходят друг другу).

– Кристал – снова выдохнул Виктор.

– Да перестань меня так называть! – вскрикнула Эшли, все равно прижимаясь к нему, все равно неотвратимо и ужасающе чувствуя приближение оргазма.

– Кристал, милая, я сейчас кончу. Через пару минут я доставлю тебе удовольствие любым способом, каким пожелаешь, но сейчас… – Он напрягся, откинул голову и закричал в потолок, разряжаясь, а затем вздохнув, упал на нее.

Она вытащила из-под него руку и ударила Вика по плечу так сильно, что пальцам стало больно.

– Слезь с меня, – прошипела Эшли. – Ты по уши в неприятностях, ублюдок. Подожди, вот найду что-нибудь тяжелое и врежу. И не один раз!

Ее трясло от гнева и сексуальной неудовлетворенности. В голове крутилась только одна мысль: по крайней мере, у меня не было оргазма. Это было бы совсем унизительно. Она снова его ударила.

– Вик? Ты получил, что хотел, теперь слезай. Виктор?

Просто замечательно, подумала она, пытаясь выбраться из-под него. Идеальный конец идеального дня. Сейчас осталось только учуять дым и узнать, что наше здание горит.

Через некоторое время она смогла освободиться. Почти так же просто, как родиться, думала Эшли, ерзая и извиваясь, пока выбиралась из-под своего сопящего любовника.

Попытка поднять мужчину с треском провалилась, и когда она подняла ему веки и увидела, что зрачки у него разного размера, Эш действительно испугалась.

Эшли вызвала скорую. Пока медики ехали, она оделась. Она держала его за руку всю дорогу в больницу. Вик был без сознания, весь жутко посерел, и со слов работников скорой он был действительно в плохом состоянии. Все дорогу она недоумевала, зачем она держит его за руку. Во-первых, он не понимал, что она была рядом, а во вторых, учитывая, что он только что с ней сделал, такое поведение с ее стороны вызывало лишь жалость и презрение.

Но Эшли не могла оставить его: одного, без сознания, без семьи, жены, друзей, которые побыли бы с ним и позаботились о нем. Так что она продолжала держать его руку и молиться, презирая себя за это, но не в силах уйти.

Глава 8

Дерик Манн зашел в палату Виктора как раз в тот момент, когда его друг натягивал джинсы.

– Уходишь так скоро? – насмешливо поинтересовался Дерик, закрывая за собой дверь.

– Какое, в задницу,скоро? – Прорычал Виктор, наклоняясь, чтобы одеть носки.

– Я рассчитывал на цивилизованный разговор, так что оставим твою задницу в покое. И перестань мельтешить ею у меня перед носом. Я только что поел.

Виктор не обратил внимания на попытки пошутить, хотя обычно Дерик его веселил – так же, как смешила его Эшли.

– Я пробыл здесь почти целую неделю. Неделю! Господи, да женщины, когда рожают, так долго в больнице не находятся.

– Твое пожертвование учреждению Карлсона-Муша сделало свое дело, – заметил Дерик, – они не очень-то хотели тебя отпускать, раз ты попался им в руки. Уверен, они уже приготовили тебе обзорную экскурсию.

– Я ухожу.

– Сначала подпиши ОМП.

– Что?

– Отказ от Медиков, Придурок. Это значит, что ты уходишь, несмотря на их предупреждения, и если замертво свалишься в лифте – они снимают с себя ответственность.

– Как скажешь, – проворчал Виктор, стоя на одной ноге и натягивая туфлю. – Мне нужно идти. Я должен найти Эшли. Я не видел ее с той самой ночи, когда мне стало плохо.

– Она не приходила тебя навестить? – Дерик был искренне удивлен. Он-то думал, что шикарная красотка по уши влюбилась в его друга. И он обычно не ошибался в таких вещах. Дерик презирал Кристал с их самой первой встречи. И это чувство стало взаимным, когда она обнаружила, что именно Дерик подлил жидкого мыла в ее Шардонэ.

– Врач, что принимал меня, сказал, что Эшли приехала со мной на скорой, передала мою одежду медсестрам, и как только ей сказали, что я вне опасности, она ушла. И это все, что я…

– Погоди-ка, – прервал его Дерик. – Она предложила провести с тобой ночь, присмотреть за тобой, на случай, если тебе станет плохо…

– И мне стало! Боже, Дерик, ты понимаешь, что эта женщина спасла мне жизнь?

– Да, да, я поделюсь с ней одним из своих трофеев. Слушай, что-то странное получается. Девушка предложила провести у тебя ночь, будила тебя каждые пару часов, чтобы убедиться, что ты в порядке, вызвала скорую, когда поняла, что ты не в порядке, собрала твои вещи, пока ждала врачей, поехала с тобой в госпиталь, а когда ей сказали, что с тобой все будет окей – пуф! Исчезла как Гудини. И ни разу не навестила?

– Если посмотреть с такой стороны, – признал Вик, надевая вторую туфлю, – звучит ужасно подозрительно. Мне нужно срочно ее увидеть. Я завалил ее автоответчик сообщениями, но она не…

В голове у Деррика возникла мысль, которая заставила его широко раскрыть глаза, а затем в любопытстве их прищурить. Виктор почтительно наблюдал за процессом его размышлений: Дерик, один из лучших выпускников бизнес-школы Гарварда, дураком не был.

–А что вообще с тобой было?

– Доктор Хотэнан – она мой лечащий врач – сказала, легкое сотрясение мозга, но меня привезли с температурой 39º и в абсолютном бреду. Вот как она – Эшли, а не доктор Хотэнан, спасла мою задницу.

– Ох, вот мы и вернулись к твоей заднице.

Виктор шутливо ударил друга, и Дерик с готовностью упал на кровать, стеная в притворной агонии.

– Эшли спасла меня, потому что меня доставили в госпиталь, прежде чем мои мозги поджарились, или как там это будет по-медицински.

– Вот и ответ, Вик, – рассудил Дерик.

– А? – Виктор натягивал куртку, едва слушая. Он безумно хотел найти Эшли. Возможно, она заразилась от него и теперь болела и была не в состоянии выйти из квартиры. Конечно, если хорошенько подумать, это звучало глупо, потому что сотрясение мозга не заразно, но что-то все же было не так. У нее могут быть крупные неприятности, а он тут возится в палате, вместо того, чтобы идти к ней. – Что?

– Виктор Лоуренс, супер-пупер-миллионер и умник-всезнайка, сегодня туго соображает? Я сказал, вот и ответ. Если ты бредил и был не в состоянии здраво рассуждать – в смысле, в большей степени, чем обычно – ты мог и не узнать ее. А что, если ты решил, что она Мороженая Селедка и начал ссору? Или что она – Дэн Готт из Гарвардской бизнес-школы?

Виктор поморщился.

– В твоем кипящем, лихорадящем мозгу она могла оказаться кем угодно – нянькой, которую ты ненавидел, или девчонкой из третьего класса, которая тебе нравилась. Может, ты сказал что-нибудь отвратительное, может, гонялся за ней по квартире, пока не упал без сознания. Может, напугал ее до ужаса. Вот почему она не приходит.

– Для человека с рефлексами ленивца, ты чертовски сообразителен, – ответил Виктор, с облегчением осмысливая такое простое, логическое объяснение. – Могу поспорить, так и было.

– Так пойдем и найдем ее. Ты извинишься, пообещаешь, что ты стал собой, купишь ей жуткое огромное кольцо, вроде тех колец-карамелек, что были у нас в детстве. Помнишь, такие мерзкие, фиолетовые?

– Никогда не мог понять, как работает твой мозг, – заметил Виктор, похлопав друга по плечу. – У тебя будет возможность объяснить мне это по дороге к Эшли.

– Я постараюсь как-нибудь попроще, на пальцах. Поедем на твоей машине, кстати. Можешь отплатить мне тем, что будешь меня повсюду возить, как я и привык.

* * * * *

– Это не есть хорошо, – признался Дерик полчаса спустя. Они приехали и застали там почтальона, который безуспешно пытался запихнуть письма в уже переполненный почтовый ящик Эшли. – Она тут уже какое-то время не появлялась.

– Очевидно. – Виктор начал тревожиться. Что же он мог ей наговорить? А вдруг перепутал ее с Кристал и в гневе наорал на нее? Он никогда не бил женщину, но если он был сам не свой, в горячке, может, он ее обидел? Мысль причиняла ему боль; большой и сильный, он мог наставить синяков обожаемой, веселой, милой Эшли. – Поедем ко мне. Может, она оставила записку или что-то еще.

– Например, себя, – с надеждой произнес Дерик. – Ты же не знаешь, вдруг в ее квартире тараканов морят, стены красят, или что-нибудь такое. Она может туда войти, помнишь – ты предупредил консьержа, что ее можно впустить в любое время, даже если тебя нет дома.

– Возможно. – Виктор позволил себе надеяться. Без дальнейших разговоров, мужчины покинули здание и пошли обратно к машине.

– Господи, как же я его ненавижу, – пожаловался Дерик на автомобиль, забираясь внутрь. – У тебя куча бабла, почему бы лимузин не купить?

– Эта машина для удобства, на ней можно в магазин за молоком сгонять, – сухо откликнулся Вик.

– Бога ради, – Дерик проворчал, пытаясь отодвинуть сиденье назад, и почти полностью его откинул, практически укладываясь ничком. – Ты самый богатый из всех моих знакомых, а живешь как студент колледжа.

– Мне просто нравится сидеть за рулем и ходить за покупками самому, вот и все. Наличие денег еще не означает, что тебе обязательно станет нужно – или захочется – перестать жить как нормальные люди.

– Купи хотя бы Порш или Ветту [16]16
  Ветта:


[Закрыть].

– Мне нравится Сатурн, – защищался Виктор. – Вот если бы твои ноги не были бы размером со ствол дерева, тебе было бы намного удобнее.

– Ствол дерева! Кто бы говорил – у самого-то рост под два метра.

Обычная перепалка продолжалась, пока Виктор не открыл свою дверь и не зашел внутрь квартиры. Дерик следовал за ним.

– Вроде все выглядит нормально, – заметил Дерик.

– Гораздо хуже. Выглядит, словно сюда никто не приходил. – Быстрый осмотр показал, что Виктор был прав: здесь никого не было уже несколько дней. – Твою мать! Что теперь?

– Теперь, – сказал Деррик, аккуратно снимая конверт, прилепленный к холодильнику, – ты прочитаешь ее письмо. Наблюдательность не является твоей сильной стороной. Давай, ты будешь Ватсоном…ну а я, пожалуй, Холмсом.

Виктор рванул через всю комнату и вырвал конверт из рук Дерика. Он выудил письмо и начал читать, развернувшись так, чтобы друг мог читать через его плечо.

Виктор,

К тому времени, как ты это прочтешь, ты выйдешь из госпиталя – надеюсь, в добром здравии. Это чудесно, потому что я очень волновалась за тебя.

– Ооооо, – проохал Деррик. – Она такая милая.

– Тихо. Дай дочитать.

В любом случае, это хорошая новость… то, что ты поправился. Плохая же новость – я никогда больше не хочу тебя видеть.

– Может, это такая шутка, – с сомнением проговорил Дерик.

Это не шутка, Виктор, я никогда в жизни не была так серьезна. Мы так хорошо ладили, и мне это очень нравилось. Возможно, у нас могло что-то получиться…

– Возможно? Черт возьми! – выкрикнул Виктор.

…но теперь ничего не будет. Как ты уже знаешь, той ночью, здесь, ты кое-что сказал и сделал, чего я не смогу забыть, хотя когда-нибудь я смогу тебя за это простить. Как ты понимаешь, проблема не в том, чтобы… простить. Проблема в том, чтобы забыть, а я на это не способна. Даже если мы сможем снова стать друзьями (только друзьями и НИЧЕМ больше), та ночь всегда будет стоять у меня перед глазами, как, уверена, и у тебя. Так что, похоже, все кончено, и это ужасно грустно и обидно, но лучше так, чем пытаться склеить разбитое из осколков.

Прошу тебя: не пытайся найти меня, чтобы извиниться. Я знаю, что ты сожалеешь – да и кто не сожалел бы после такого? Но я не хочу этого слышать, и не хочу выслушивать твои извинения и обещания, что этого не повторится. Ты прав, не повторится, но одного раза – более чем достаточно. Теперь совершенно понятно, о ком были все твои мысли. Ты так и не разлюбил бывшую жену, и мне больно оттого, что я была просто заменой. Я на самом деле больше не хочу тебя видеть – никогда – и, надеюсь, ты исполнишь мое желание. Мне невероятно жаль, Виктор – так жаль, что ты был болен, что все это произошло, жаль, что приходится так поступать.

Эшли.

Не веря глазам, Виктор перечитал письмо. А потом еще раз. И еще раз. Дерик положил руку ему на плечо.

– Хреново, мужик, – посочувствовал он.

– Да, блин, что же я такого сделал? – прошептал Вик, в шоке сминая письмо. Он немедленно разровнял его, разглаживая помятости, чтобы перечитать снова. – Я, должно быть, сильно задел ее за живое… чем-то.

– Угу, чем-то, – тихо произнес Дерик. – Вик, пойди-ка, посчитай презервативы.

Вик смотрел на друга пару долгих секунд, а затем открыл рот от ужасной догадки. Он развернулся и побежал в спальню, упал на колени около кровати и стал лихорадочно рыться в ящике тумбочки. Наконец, он так сильно дернул ящик, что тот полностью вылетел, и Вик опрокинул его кверху дном. Книги в мягких обложках, старые билеты на самолет, полбутылки сиропа от кашля, упаковка салфеток и пачка презервативов упали на ковер.

– Что ж, хороший знак, – Дерик наблюдал, стоя в дверях. – Совершенно новая упаковка.

– Да, – отозвался Вик, с облегчением закрыв глаза. – Даже не открытая. Черт, ей уже полгода.

– Жалкое зрелище. Напомни поиздеваться над тобой и твоей монашеской жизнью, когда все закончится. Но это не отвечает на вопрос, что здесь произошло. Эшли не кажется человеком, ну, ты понимаешь, который заводится без причины.

– Ты прав. У нее была непростая жизнь. И это сделало ее стойкой. Что бы ни произошло, что бы ни случилось… это было ужасно. И во всем виноват я, – признался Виктор.

– Что будешь делать? – поинтересовался Дерик встревожено. – Она ясно дала понять, что не желает тебя больше видеть.

Виктор, все еще стоявший на коленях у тумбочки, поднял на своего друга взгляд, полный такой боли и тоски, что Дерик чуть не попятился.

– Я должен ее найти. Она могла пострадать. Даже если нет, я должен все исправить. Что бы ни случилось.

– Но Вик… – Дерик неуверенно замолчал, затем спросил в откровенном замешательстве. – Как ты будешь ее искать?

Виктор поднялся.

– Я уверен, что один человек точно знает, где она, и я готов поспорить, что та же личность знает, что произошло.

– Звучит загадочно.

– Можно и так сказать, – угрюмо отозвался Вик, уже подходя к двери.

Он подкинул Дерика до его зала, затем переключил скорость и рванул в Институт Психического Здоровья Карлсона-Муша.