Текст книги "Сегодня я с тобой (СИ)"

Автор книги: Мередит Блэкстоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 36

– Я никуда с тобой не поеду, – говорю я папе и решительно скрещиваю руки на груди. – Где Джон? – отворачиваюсь вглубь дома и зову:

– Джон!

В ответ тишина.

– Я отправил его за продуктами, – отвечает мистер Уиллер. – И когда он вернется, вас, мисс Холлуэй, тут уже не будет.

Заявление категоричное, да и он хозяин, с ним не поспоришь. Секунду я сверлю взглядом его, затем отца, а после разворачиваюсь и выхожу из дома. В какую сторону идти, не представляю. Последний час дороги я проспала. Да и если на машине путь занял полдня, пешком я и за месяц не дойду. Но выбора нет, и я уже прикидываю, каково это ездить автостопом. На мне босоножки Бетти на высоком каблуке, и я проклинаю себя за то, что не надела свои мокасины. Но к этому наряду они вообще никак не подходят, а выглядеть хотелось если не богатой, то хотя бы симпатичной.

Перекидываю сумку «Дольки и Кубанны» через плечо и шагаю по единственной дороге, ведущей хоть куда-то. Чувствую, что папа идет за мной, но не оборачиваюсь. Я уже ушла из дома. Насовсем. И назад возвращаться не планирую. Единственная надежда, что по дороге меня подберет Джонни. Это при условии, что я иду в ту сторону. В противном случае остается надеяться, что он попытается меня отыскать, когда я окончательно заблужусь.

Прохожу мимо машины отца, здороваюсь с водителем и иду дальше, утопая каблуками в мягкой земле, а через минуту слышу, как за спиной заводится двигатель. Автомобиль ловко объезжает меня по проселочной дороге и тормозит поперек, перекрывая движение. Останавливаться я не собираюсь. Как утка, неуклюже проваливаясь пятками, начинаю обходить остановившийся автомобиль.

Стекло заднего сидения опускается вниз, из него выглядывает отец и говорит строгим, не терпящим возражения голосом:

– Садись в машину, Адель.

– Нет, – кидаю я и двигаюсь дальше. Более-менее утоптанная дорожка перекрыта, я схожу с нее и совсем застреваю в вязкой грязи. Помимо каблуков, теперь в землю проваливается и все остальное. Чертыхаясь, я хватаюсь за машину, чтобы не упасть.

– Садись, – повторяет папа.

– Я не выйду замуж! – взрываюсь я. – Я буду жить отдельно. Оставь меня в покое!

На миг между нами повисает тишина. А потом отец говорит, понизив голос до нормального:

– Не выходи, черт с тобой. Но имей мужество сказать это своему жениху самостоятельно.

– Не могу! Он во Вьетнаме.

– Через неделю он будет здесь. Поехали домой.

Папа двигается в другую сторону сидения, давая мне место сесть. Я на минуту задумываюсь. Он серьезно отказался от идеи выдавать меня замуж?

Выбираюсь из грязи обратно на дорогу, как лошадь, бью ногой по земле, силясь сбить грязь, и поднимаю беспомощный взгляд на папу. В такой обуви я не дойду даже до трассы, не то что до дома Бетти.

– Что будет, если я сейчас сяду с тобой в машину? – спрашиваю я.

– Я отвезу тебя домой к матери, – отвечает отец.

– А потом?

– Объяснишься с Джонатаном.

– А дальше что?

– Что хочешь, – раздраженно кидает отец.

Я киваю, еще раз встряхиваю ногой и ковыляю к автомобилю. Сажусь на заднее сидение. Водитель выворачивает руль и возвращается обратно на дорогу. Уже на самом выезде на трассу мы встречаем в потоке машин Джонни. Он замечает меня через открытое окно, тормозит и выходит из машины. Я высовываюсь в окно, чтобы увидеть, как он растеряно разводит руки в стороны, а потом сгибается пополам, упираясь руками в колени.

Он не знал, что папа за мной приедет. И не знал, что я соглашусь сесть с ним в машину.

Еще никогда мой родной дом детства не казался мне таким чужим. Я сухо здороваюсь с мамой и поднимаюсь наверх в свою комнату. Обсуждать сложившуюся ситуацию нет никакого желания. Мама только проводит меня обеспокоенным взглядом. Краем уха я слышу, как она поворачивается к отцу и спрашивает:

– И что теперь?

Он не отвечает ей, или я не дожидаюсь ответа. Скрываюсь на втором этаже и запираюсь на защелку в своих королевских покоях. Раньше я никогда ей не пользовалась. Не было причин запирать саму себя от собственной семьи. А теперь не могу представить, что кто-то зайдет ко мне в комнату без стука. Не хочу снова обсуждать свою жизнь с мамой или с отцом. Я точно знаю, что они обо мне думают, и не хочу, чтобы они пытались заставить меня думать о себе так же.

Единственное, что мне сейчас нужно – поговорить с самым близким другом. Я звоню Бетти, договариваюсь о возвращении заимствованных у нее вещей и извиняюсь за то, что не смогу выйти в понедельник на работу. Затем пытаюсь дозвониться до Джонни и решить все с ним, но его сотовый оказывается вне зоны доступа. С этим я ничего поделать не могу и решаю, что сделала достаточно. Позвонила первой, чтобы объясниться. Теперь он.

Открываю мессенджер и пишу сообщение мистеру Инкогнито:

«Поговори со мной»

Он не отвечает. Должно быть занят.

Опять погрузившись в состояния оцепенения от череды грядущих неизвестностей, я забираюсь в постель и жду, когда смогу объясниться с женихом и, наконец-то, делать то, что хочу. Неловкая встреча – небольшая плата за свободу.

На следующий день мистер Инкогнито так и не отвечает. Мобильный Джонни тоже по-прежнему недоступен. Я отправляю им обоим по обеспокоенному сообщению и продолжаю смиренно ждать, когда хоть кто-то из них снова объявится в моей жизни. Или уж совсем больше никто не появляется. Пострадаю и забуду. Переживать я уже устала и медленно и верно впадаю в эмоциональное оцепенение.

На завтрак не спускаюсь, и Линда сама мне его приносит. Я насильно впихиваю в себя половину салата, запиваю чаем и оставляю все остальное нетронутым. Здесь, конечно, кормят бесподобно, но лучше мне от этого не становится.

На третий день я снова не получаю ни одного сообщения от мистера Инкогнито, он так и не появился онлайн. Джонни тоже не перезванивает. Смска до него так и не доходит, помечается красным восклицательным знаком – «не доставлено адресату». В голову закрадываются ужасающие мысли. Что если Джонни и мистер Инкогнито все же встретились? Чем же закончилась эта встреча, если никто из них теперь не отвечает?

Мне хочется добраться до Джонни, встряхнуть его и спросить: что ты с ним сделал? Но я не уверена, что найду его на ферме Уиллеров, а городской его адрес мне не известен.

А что если это мистер Инкогнито что-то сделал с Джонни?

Сразу отметаю эту мысль. Он на такое точно не способен. Кто угодно, но только не мистер Инкогнито. Наверняка Джонни просто обиделся из-за того, что я уехала, и не хочет со мной говорить. Может, даже сменил номер телефона. Все-таки мы поссорились перед расставанием. А мистер Инкогнито обиделся из-за того, что я сбежала с другим. Вот и раскрыты все тайны. Осталось избавиться от Джонатана Брэдфорда младшего, и я останусь совершенно одна.

Я думаю и никак не могу понять, пугают меня эти мысли или наоборот радуют. Все-таки я из тех женщин, с кого достаточно одного мужчины. И если так пойдет и дальше, единственным мужчиной в моей жизни так и останется папа.

Глава 37

– Мисс Эдди, – голос Линды проникает прямо в мозг и отражается дикой болью, будто я с похмелья. Очередной бесцельный день и очередная ночь почти без сна дают о себе знать. Похоже, у меня началась настоящая депрессия. Раньше я не понимала подруг, жалующихся на отсутствие энергии и нежелание что-либо делать. Длинная череда нытья непременно заканчивалась слезами, тяжким вздохом и выводом: у меня депрессия. А теперь я понимаю.

С трудом разлепляю глаза и смотрю на часы. Восемь утра. Когда я смотрела на них в последний раз перед тем, как забыться в полудреме, они показывали половину шестого. Два с небольшим часа – это точно не здоровый сон.

– Вы сегодня знакомитесь с женихом. Надо привести вас в порядок, – говорит Линда, и я поверить не могу, что провела в постели почти неделю. – Вставайте. Нельзя валяться в кровати до бесконечности.

– Льзя, – говорю я, зарываюсь в подушку носом и накрываюсь одеялом с головой.

– Нет, нельзя, – рявкает на меня Линда, хватается за края одеяла и сдергивает его на пол, а потом пальцем указывает на дверь в ванную. – Сейчас же идите в душ, мне надо сменить постельное белье.

Выбора нет. Я выбираюсь из кровати и тащусь в ванную. Там в зеркале над раковиной я вижу страшный бледный призрак в шелковой пижаме с растрепанными спутанными волосами и темными кругами под глазами. А еще я похудела и стала похожа на тех новомодных актрис, что повально поперлись к пластическим хирургам удалять себе щеки. Мда… чтобы скрыть все это, мне придется намазать на лицо тонну косметики. Я стану похожа на снаркоманившуюся проститутку, и тогда мой жених сам передумает на мне жениться. А что, хороший план!

После душа меня уже ждет готовый новехонький наряд. Потрясающее синее платье от известного кутюрье и туфли на огромной шпильке. Сверху записка от мамы:

«Мне не нравится, но твоя подружка сказала, что сейчас это самый писк».

Поверить не могу, что мама снизошла до встречи с Бэтти, чтобы та помогла мне выбрать наряд. Или моей подружкой она называет Глорию или Элис? Неважно. Наряд и правда шикарный. В нем я буду сногсшибательной даже похудевшей и с синяками под глазами. Как-то жестоко отшивать жениха в таком-то платье.

Тело говорит: я шикарна, я вся твоя. А губы шепчут: иди ты к черту. Жестоко. Очень жестоко. Но, конечно, не так жестоко, как игнорировать меня по телефону целую неделю. Со дня нашего расставания ни Джонни, ни мистер Инкогнито так и не снизошли до ответа.

Я достаю мобильный, еще раз проверяю сообщения и звонки, затем отключаю его и бросаю в корзину для мусора. Все, хватит с меня. Я так больше не могу.

За завтраком я узнаю, что встреча назначена на полдень. Пройдет она в доме Джонатана, и там будут его родители. Вот это западня. Я не просто ему должна буду сказать, что не готова к замужеству. Я должна буду сказать это ему, его отцу и его матери.

– Ты совсем… – вырывается у меня, когда папа сообщает мне эту «чудесную» новость.

– Встреча была запланирована до того, как у тебя крышу сорвало. Это должно было быть знакомство с родителями. Мы запланировали его еще три месяца назад, – беспристрастно отзывается папа.

– В те далекие времена, когда я в планировании своей жизни не участвовала, да? – парирую я.

– Да, – резко обрывает отец.

– Чудесно, – опять вырывается колкость, перекрывая все годы строгого английского воспитания.

– Адель, – умоляюще тянет мама. – Ты уже победила. Хватит.

Ее замечание мгновенно лишает всякого желания спорить. Я опускаю нос в тарелку и говорю:

– Прости, пап.

Больше за время завтрака никто не произносит ни слова.

Дорога до дома Брэдфордов невыносимо долгая и в то же время пролетает за мгновение. В животе все туже и туже завязывается ком. Руки слегка дрожат от нервного напряжения. Все-таки наедине было бы проще. Я даже представить не могу, как буду смотреть в лицо его родителям. С мужчиной я уж как-нибудь справлюсь, но бросить вызов старшему поколению куда сложнее.

Накраситься вызывающе мама мне не позволила. Пригласила визажиста, будто знакомство с родителями и есть проклятая свадьба. Так что выгляжу я сногсшибательно и в то же время элегантно, сдержано и современно. Но уверенности в себе это не прибавляет. Я бы предпочла услышать от миссис Брэдфорд те же слова, что мне сказал мистер Уиллер: Эта девушка тебе не подходит. И увидеть презрительный взгляд. Так было бы проще. Так мне самой не пришлось бы объясняться.

Наша машина въезжает на парковку роскошного загородного особняка. Отец и мама с мрачными лицами выбираются на улицу. Оба молчат. Никто и не собирается поддерживать меня в такой трудный момент. Выйти из машины не могу, дыхание перехватывает и воздуха не хватает. Неужели паническая атака? Только ее не хватало. Да что со мной? Я же взрослая самостоятельная женщина. Зашла в дом, сказала, что свадьба отменяется и вышла. Дело двух минут. Сели в машину, уехали и все. Дальше делаю, что хочу.

Но стыдно невыносимо, словно я нарушаю данное мною обещание человеку, которого прежде даже не видела.

– Ты идешь или нет? – раздраженно бросает папа, заглядывая в опущенное окно пассажирского сидения.

– Одну минуту, – говорю я. Голос едва прорезается. Так что ни говори, никто ничего не услышит. Я прокашливаюсь и повторяю громче, – я приду через пять минут.

Папа не ругается и не спорит, просто смеряет меня хмурым взглядом, берет маму под руку и ведет к встречающим на пороге дома хозяевам. Мама мистера Брэдфорда младшего, очень красивая и элегантная женщина, растягивает губы в дежурной улыбке и чуть сгибает колени, приветствую гостей.

– А где же невеста? – слышу я ее приятный бархатистый голос сквозь приоткрытое окно.

– О, Эдди немного нервничает, – отвечает моя мама. – Она подойдет через пару минут.

– Понимаю, я перед своей свадьбой не спала почти неделю, – улыбается миссис Брэдфорд. – А мой Джонатан на свадьбе выглядел таким суровым, что я и вовсе чуть не сбежала, – и подмигивает, будто вовсе не леди из высшего света, а простая девчонка, сплетничающая за углом провинциальной школы.

Джонатан Брэдфорд старший снисходительно ухмыляется, пожимает руку моему папе и приглашает гостей в дом, а миссис Брэдфорд сбегает с крыльца и направляется к нашей машине. Внутри все падает, а моего жениха нигде не видно. Он даже не вышел, чтобы встретить меня.

– Привет, дорогая, – говорит мне миссис Брэдфорд, наклонившись к окну. – Как ты?

– Здравствуйте, – только и могу выдавить я из себя. На глаза тут же наворачиваются слезы, и не сдержавшись, я выпаливаю:

– Я не хочу, я не могу выйти замуж. На дворе двадцать первый век! Кто так сейчас делает?

Я жду, что миссис Брэдфорд помрачнеет лицом, одернет меня или и вовсе отругает за несдержанность, но он только кивает в ответ.

– Я сама никак это в толк не возьму, в нашей семье так не принято. Я сама замуж вышла за мужчину, которого сто лет знала до свадьбы. Я и Джо говорила, что сейчас так никто не делает, но он как увидел тебя на сайте агентства вбил себе в голову, что никогда не сможет полюбить и жениться на другой женщине. Уж не знаю, чем ты его так зацепила, но если собралась ему отказать, будь, пожалуйста, помягче, ладно?

Я всхлипываю, осторожно вытираю выступившие слезы, стараясь не повредить макияж, и киваю. Какая классная у него мама. Будь у меня возможность породниться только с ней, так бы я и сделала.

Она кладет мне руку на плечо, легонько сжимает и добавляет:

– Джо еще не приехал, самолет задержали. Он будет через полчаса. Так что не торопись, сиди в машине сколько хочешь. Если хочешь, можешь вообще не заходить в дом, поговоришь с ним здесь. Я пока займусь твоими родителями.

– Спасибо, – говорю я, голос едва прорезается. На душе становится легче. Да и вся ситуация в целом становится проще. Уж со своим собственным женихом я как-нибудь договорюсь.

Миссис Брэдфорд уходит в дом, а я выхожу из машины на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха и не пропустить, когда подъедет машина моего жениха. Долго ждать не приходится. Едва миссис Брэдфорд скрывается за дверью, как на парковке появляется полностью затонированный огромный автомобиль. Он тормозит в паре десятков метров от нас. Наш водитель за рулем высовывает голову из окна и удивленно приподнимает брови.

– Это он? Больше на бандита похож, чем на бизнесмена, – замечает он.

Я пожимаю плечами, кидаю короткое «я сейчас» и направляюсь к неизвестному автомобилю, уверенная, что там на заднем сидении за водителем сидит человек, с которым я должна объясниться. Когда до цели остается пара шагов, двери открываются и из автомобиля выходят двое совершенно незнакомых мне мужчин в глупых мультяшных масках.

Глава 38

Я и опомниться не успела, как оказалась в багажнике со связанными за спиной руками серебристой лентой скотча. Кусок того же скотча плотно заклеил рот, лишив меня возможности позвать на помощь. Одна надежда – наш водитель. Я молюсь, чтобы он не побежал в дом звать родителей, а сразу поехал за мной, попутно звоня в девять-один-один. В такие моменты дорога каждая секунда. Чуть-чуть промедлишь, и шанс на выживание жертвы сокращается втрое, а дальше только вниз по наклонной до самого гроба. О, Боже!

С этого и началась моя проклята история. Я бью сломанными туфлями в стенку багажника, и от нервной истерики меня отделяет лишь надежда на то, что это может оказаться Джонни. Всего две секунды. Схватили, связали, запихали в машину и повезли в неизвестном направлении. А все потому, что из-за ожидания гостей ворота на территорию особняка Брэдфордов просто оставили открытыми и без охраны. Ну, а что могло случиться? Кому придет в голову, что невесту в день знакомства с родителями решит кто-нибудь украсть?

И ведь решил кто-то. Украл.

Я лежу в неудобной позе, захлебываюсь собственными соплями, ору невнятные проклятья сквозь импровизированный кляп и представляю, как Джонни вытаскивает меня из машины, говорит, что мы уедем далеко-далеко и не надо никому ничего объяснять. И сердце екает. Неплохой вариант. Я, наверное, скажу да. А, может, и нет. Никак не могу разобраться в своих к нему чувствах.

«Это сейчас неважно! – взвизгиваю я про себя. – Он неделю не отвечал на твои звонки и сообщения. Чего еще ты от него хочешь?»

Так и мистер Инкогнито не отвечал. И это было по-настоящему больно. Неважно, знаю я его лично или нет. Он многие годы был частью моей жизни, а с Джонни я познакомилась всего пару месяцев назад и не могу сказать, что наш роман такой уж удачный. Мы все время ссорились и спорили. И в конце концов разошлись. Это не может быть он. И все же…

Но следом приходит другая фантазия. Настоящие похитители, охотники за выкупом, бросают меня на каком-нибудь заброшенном складе и отрезают по пальцу каждый день, дабы дать моему отцу понять, что они не шутят. Интересно, сколько они за меня попросят? Сколько стоит моя жизнь?

«Помогите!» – пытаюсь орать я, но выходит только неразборчивое мычание, и я принимаюсь просто орать. За шумом дороги меня вряд ли кто-то слышит, но вдруг мы остановимся на заправке или еще где? Вдруг шанс на спасение еще есть?

Папа отдаст все, что сможет собрать, я не сомневаюсь. Пусть он и строгий, и упрямый, и думает, что лучше всех знает, как надо жить, но он любит меня. Да и я на него похожа больше, чем на маму. Через пару десятков лет стану такой же контролершей и моим детям ох как не поздоровится. Если я выживу, если выйду замуж, если вообще решу рожать детей.

Автомобиль трясет на ухабах, в момент резкого разворота я бьюсь головой о стенку багажника и ругаюсь так непристойно, как прежде еще никогда не ругалась. Нет, если это все-таки Джонни, я его убью.

А вдруг это мистер Инкогнито? Внутри все взрывается от этой мысли. Странное ощущение тепла разливается по всему телу. Я должно быть сошла с ума, но именно его сейчас я хочу увидеть больше всего на свете. К черту всех, его я хочу увидеть даже если он станет последним, кого я увижу в своей жизни. Должно быть, он социопат и маньяк. Первоклассный манипулятор и просто фантастический ловелас, раз сумел зацепить меня так крепко одной только перепиской. Но мне все равно. Это именно та встреча, которой я больше всего жажду и к которой я всецело готова.

«Боже, пусть это будет он», – молюсь я про себя.

В тот же миг автомобиль резко тормозит с разворотом. Меня снова швыряет в стенку багажника головой. Перед глазами падает белая планка, внутри все вскипает от ярости. Кем бы ни был мой похититель, я его убью, как только выберусь из машины. Я так неимоверно зла, что кажется превращаюсь в совершенно другого человека. Даже мистеру Инкогнито не поздоровится, если это окажется он.

Я слышу неспешные шаги, обходящие автомобиль, затем тихий щелчок, и крышка багажника медленно отъезжает вверх. Яркий солнечный свет ослепляет на миг, а затем я вижу все ту же дурацкую мультяшную маску.

Похититель берет меня под мышки и вытаскивает из машины. Ставит на ноги. Я заставляю себя сосредоточиться, оглядываю его с ног до головы, запоминая детали. Затем верчу головой по сторонам. Что-то вроде заброшенной стройки. Вспоминаю, где в нашем городе есть что-то подобное, и рычу от ярости на саму себя. Ну откуда мне знать? Я даже метро пользоваться не умею и понятия не имею, где что в этом проклятом городе находится!

Похититель ведет меня внутрь здания, грубо взяв под руку и не говоря ни слова. Голые кирпичные стены разрисованы граффити. На окнах нет стекол. Пол усыпан кирпичной крошкой и мусором. В самом центре стоит стул. С виду целый, явно принесенный сюда извне. А напротив камера.

Внутри все обрывается. По телу пробегает нервная дрожь. Второй похититель усаживает меня на стул и достает нож. Я издаю собачий скулеж, из глаз брызжут слезы. Нос закладывает. Я пытаюсь всхлипнуть, но воздуха не хватает. Задохнусь. Точно задохнусь, и никакого выкупа они не получат.

Похититель говорит:

– Я сейчас разрежу скотч. Веди себя благоразумно. – Голос механический, приукрашенный фильтром и потому, а может и просто, совершенно мне незнакомый.

Он разрезает скотч на моих руках, и я тут же вцепляюсь пальцами в стул, на котором сижу. Боюсь, упаду, если не найду дополнительную опору.

Похититель срывает с моего лица скотч, и способность дышать возвращается. Я хватаю ртом воздух, словно только что тонула. Голова слегка кружится.

Другой похититель включает камеру и велит мне представиться. Я сглатываю тугой ком в горле и говорю:

– Меня зовут Адель Холлуэй.

– Хорошо, – говорит похититель. – Что ты думаешь о Джонни Уиллере? Ты бы смогла сбежать с ним в другую страну?