Текст книги "Сегодня я с тобой (СИ)"

Автор книги: Мередит Блэкстоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Сегодня я с тобой

Пролог

Я лежу в багажнике в позе не родившегося младенца. Руки перемотаны крепким серебристым скотчем и прижаты к груди. Рот заклеен им же. В бок упирается запаска, и воняет гаражом. На глаза наворачиваются слезы, а сердце бьется так, что вот-вот выскочит из груди.

Пытаюсь вспомнить детали на случай, если кто-нибудь меня спасет, и придется давать показания полиции. Большой черный внедорожник. Двое мужчин в масках какого-то мультяшного персонажа. Оба высокие, оба брюнеты. Один чуть шире в плечах, у другого на ногах ботинки с золотыми вставками. Это важные детали. Такие ботинки где попало не продаются. У меня глаз наметанный. Обувь точно оригинальная и очень дорогая.

На них были одинаковые черные костюмы. Господи, как похоронные. Воображение тут же рисует кладбище с кучей надгробных плит и крестов, и я на высоченных туфлях от Луи лопатой выкапываю собственную могилу. Новое платье перепачкалось, промокло от пота, макияж потек, прическа растрепалась, и два красавца в мультяшных масках называют меня страшной ведьмой. За это и убьют?

Перед тем, как меня засунули в багажник, я успела взглянуть на номер. Цифры: один, восемь, четыре… или три? Или это была буква?

Бесполезно, я не помню. Сердце перехватывает с новой силой, я верещу в полоску скотча и прыгаю на месте, как рыбешка на сковородке. Дышать почти невозможно. Я захлебнусь собственными соплями еще до того, как меня привезут в пункт назначения, и это будет самая тупая смерть за всю историю американских преступлений. Хочу домой в свою комнату, к маме и папе. Не надо было оставаться одной, не надо было просить передышку. Ничего страшного в замужестве по расчёту нет. Миллионы женщин выходили замуж едва ли не в слепую на протяжении многих веков и ничего. Спокойно жили, детей рожали и не возмущались.

А я не хочу. От одной мысли, что скоро мне придется лечь в постель с почти незнакомым мужчиной, бросает в дрожь. Я же не искусственная и не железная. Я хочу любви, все хотят. Она дороже любых денег. Какая же я дура!

Куда меня везут? Кто именно?

Слабая надежда, что это Он греет сердце, но я должна быть реалисткой. Мой отец – очень богатый человек. У таких не может не быть врагов. Но если это Он… слава Богу я здесь. Я крепко зажмуриваюсь, представляю, как он вытаскивает меня из багажника, срывает с губ скотч, хватает за волосы, запрокидывает голову и целует. Так страстно, как Рэт целовал Скарлетт, как Джек целовал Роуз, а Ромео – Джульетту. Мечты маленькой девочки не тухнут с возрастом. Я не готова к замужеству с незнакомцем и не готова умереть.

Боже, за что мне все это?

Меня вжимает в стенку багажника на крутом повороте. После таких приключений на голове точно останется шишка. Прическе конец, и мое синее платье из новой коллекции известного бренда теперь не спасет даже химчистка. Жаль, оно мне понравилось. Я даже думала надеть его дважды прежде чем отправить на благотворительную распродажу. Вот точно, подходящий вид для кладбища у меня уже есть, осталось только получить лопату.

Я жалобно всхлипываю и мычу проклятья, но за шумом дороги никто меня не слышит. Вдруг меня подбрасывает вверх, будто мы наехали на кочку, и еще одна шишка на голову.

А вдруг меня сегодня убьют? Или отрежут палец и пришлют отцу, требуя выкуп?

Я взвизгиваю и обеими ногами бью в стенку багажника. Каблук ломается, и на смену дикому ужасу приходит горькая ярость. Сволочи! Да как они посмели думать, что могут так просто взять и срубить денег с моего отца? Они что думают, я просто кукла, которую можно воровать и продавать сколько вздумается? Надо было сбежать, прыгнуть на выходящий из порта лайнер или сесть в самолет до ближайшего курорта, а оттуда тайком через границу, чтобы ни отец, ни выбранный им жених, ни похитители – никто не нашел меня.

Только Он нашел бы. Он бы нашел меня везде и спас бы от отца и похитителей, и будущего мужа, если бы я сама не сказала ему уйти.

И я снова реву, захлебываюсь слезами, вытираю их, оставляя черные следы туши и подводки на связанных руках, и жалею свой безупречный макияж. Я сегодня была такой красивой с утра. Папа назвал меня ангелом и еще раз пообещал, что отдаст меня самому лучшему мужчине на свете, но я не успела познакомиться с будущим, и даже не знаю, ждет ли меня впереди еще хоть один день.

Но я не сдамся так просто. Я буду царапаться, не жалея маникюра, и кусаться, позабыв об идеальной улыбке. Если выберусь, пусть новоиспеченный муж делает мне зубы. Я даже соглашусь на золотые, только бы выбраться.

«О, Боже, помоги мне! – молюсь я, и в голову снова приходит мысль, – Пусть это будет Он».

Глава 1

Двумя месяцами ранее…

– Ты выходишь замуж, – говорит мне отец за семейным ужином в его лучшем ресторане.

Я хлопаю глазами, киваю и говорю:

– Устрицы просто великолепные, ты нанял нового повара?

Всего у отца шесть ресторанов по всей Америке и сеть небольших гостиниц среднего класса в четырнадцати самых успешных курортных городах мира. Бизнес не такой уж и большой, многомиллиардным состоянием и не пахнет, да и папа давно говорит, что до смерти устал с ним возиться. Основной доход семьи все равно идет с инвестиций, потому гостиничный бизнес он переоформляет на мою старшую сестру Николь в качестве преданного для ее мужа Ксандера, а рестораны должны были достаться мне.

– Нет, повар тот же, – говорит папа, а мама кладет руку мне на плечо и переспрашивает:

– Ты слышала, что сказал отец, дорогая?

Я все слышала, но ничего не поняла. Три года закрытой английской бизнес школы, больше похожей на пансионат благородных девиц, дал мне понять, что я вполне готова вести ресторанный бизнес самостоятельно. В соответствии с этикетом я вскрываю очередную устрицу специальным прибором и маленькой ложечкой выедаю содержимое. Божественно. Легкая отрыжка заставляет меня схватиться за салфетку и прикрыть ярко накрашенные красной помадой губы.

– Прости? – переспрашиваю я.

– Я нашел для тебя идеального жениха. Джонатан Льюис Брэдфорд младший. Он унаследует сеть «Даймонд-блюз». Мы уже обсудили возможность слияния компаний. Твои рестораны и его вместе выйдут на новый уровень. Сеть расширится втрое, и ты никогда не будешь задумываться о тяготах управления. Разве это не прекрасно?

Я только с самолета, едва успела принять душ, начесать волосы и нарисовать лицо, как он потащил меня, чтобы оценить чудесный «сюрприз». Я думала, он посмотрел мой диплом. Думала, он оценил успехи и скажет: «Дочка, я горжусь тобой. Это все теперь твое». Но нет. Это не мой бизнес. Все это – мое приданное.

– Пап! – восклицаю я. – Ты хочешь… что ты задумал?

– Отец выбрал для тебя потрясающую партию, – говорит мне мама, – будь благодарна. Он заботится о твоем будущем.

– Я благодарна, – выдавливаю я из себя улыбку, а тем временем задыхаюсь от негодования, – до ужаса просто. И чем, интересно, я заслужила такое недоверие? Три года я потратила на эту дурацкую бизнес школу. Для чего, спрашивается, если бизнес ты мне не доверяешь?

– Чтобы твой супруг смог с тобой советоваться, милая, – отвечает вместо отца мама. – Когда я вышла замуж за твоего отца, я сразу устроилась на курсы, чтобы поддерживать его. Мужчинам намного приятнее хвастаться успехами женщине, которая понимает, в чем именно он победил.

– И все? – фыркаю я. – Для этого я могла бы взять книжку в библиотеке «Бизнес для чайников». – Я наклоняюсь вперед и проникновенно заглядываю в папины глаза. – Папуль, я могу сама. Тебе не обязательно выдавать меня замуж за незнакомца. Твои рестораны в надежных руках.

– Не говори глупости, Адель, женщины и бизнес – вещи несовместимые, – отрезает он. И я понимаю, что моя жизнь, как и жизнь моей старшей сестры Николь, полностью расписана по этапам с рождения до дня свадьбы. – Не переживай, я прекрасно знаю, что тебе нужно.

– Лучше, чем я? – с папой спорить бесполезно, я и не пытаюсь, но удержаться не могу. Это выше моих сил.

– Лучше, чем ты, – подтверждает он.

Я откидываюсь на спинку стула, скрещиваю руки на груди и закусываю губу, чтобы удержать себя от скандала. На глаза наворачиваются предательские слезы.

– Помада на зубах останется, – говорит мне мама, и растирает плечо, будто я замерзла. – Мы все обсудим с тобой дома. Поверь, замужество – это не конец света.

Я несколько раз киваю и вспоминаю свой собственный план. Отец сослал меня в Англию еще в малолетстве. Там в закрытой школе для девиц я представляла, что вот закончу, уеду в колледж и стану свободной. Найду любовь и проживу жизнь, как захочу. Я закончила школу с отличием, уверенная, что папа оценит и отпустит меня. Но, как только я прилетела обратно в Америку, он заявил, что больше не намерен держать бизнес и отправил меня в закрытую английскую школу дополнительного образования, приравненную к колледжу еще на три года. Я получила диплом с наивысшим возможным баллом, на этот раз уверенная, что теперь папа уж точно поверит в меня и отпустит в свободное плавание. Но вот я прилетаю домой, и что меня ждет? Мистер Джонатан Льюис Брэдфорд младший. Совершенно незнакомый мужик, у которого даже имени собственного нет.

– А если я откажусь? – спрашиваю я, слеза срывается с ресниц и устремляется прямо в рот. Губы становятся солеными.

– Дорогая, макияж, – напоминает мама и промакивает мою щеку салфеткой. – Не устраивай сцен.

– Тогда я отпишу рестораны Николь, а ты сама себя обеспечивай, – холодно отвечает отец. – Разговор окончен. Не порть вечер слезами. Мы полгода не виделись. Не расстраивай мать.

Я сижу в своей комнате на роскошных египетских простынях нежно-оранжевого цвета и размазываю по щекам макияж влажными салфетками. Рыдаю в трубку:

– Кто вообще такой этот Джонатан? – всхлипываю и чихаю. Какой-то идиот прислал мне целый букет роз, не зная, что у меня на них аллергия. На открытке подпись «аноним». Но мама вдруг решила, что это мой жених, и велела не отказываться. Это не вежливо. А после вина пить таблетки от аллергии нельзя. Нос распух и чешется. И глаза то ли слезятся, то ли я просто не могу перестать реветь. – Ты вообще его видела?

– Нет, но я видела его отца. Для своего возраста он ничего. Не убивайся так, – отвечает Николь. – Я тоже Ксандера до свадьбы не видела, а он красавчик и обходительный. Мама поставила отцу условие, что женихи у нас должны быть красивыми и молодыми. А вкус у нее хороший.

– При чем тут внешность! – восклицаю я. – А как же любовь?

– Для любви есть любовники, – понижая голос, говорит она.

Я прыскаю в трубку.

– Шутишь, да?

– Конечно, – говорит она. – Ты прости, что не приехала тебя встретить. Завтра съездим в СПА? Позовем Глорию и Элис. Они страшно по тебе соскучились. Глория, кстати, тоже замуж собирается.

– Ее тоже папа просватал?

– Нет, она по любви за какого-то актера. Спорим, через месяц разведутся?

– Спорим, – грустно соглашаюсь я.

– До завтра, сестренка, не грусти, – говорит она, звонко чмокает губами и вешает трубку.

Я запихиваю мобильник под подушку и падаю на нее головой. Легко ей говорить теперь. Будто я не помню, как она убивалась, когда в прошлом году отец ей сообщил о приближающемся замужестве.

Я набираю номер банка, в котором лежит мое приданное, дожидаюсь ответа оператора и спрашиваю, могу ли снять оттуда деньги. Но оператор радует меня еще одной замечательной новостью:

– Вы получите доступ к счету сразу после замужества. В данный момент свободных для вывода средств у вас нет.

– А что на счет счета для карманных расходов? – с надеждой спрашиваю я.

– Мистер Роберт Холлуэй заблокировал его сегодня утром, – говорит он.

– А мои кредитки?

– У вас нет кредитных карт, мисс, – отвечает оператор.

Конечно, нет. Все кредитки оформлены на моего отца, и сдается мне, они тоже закрыты.

Глава 2

За завтраком папенька любезно сообщил мне, что пока мистер Брэдфорд младший не готов к знакомству, ибо отсутствует в городе и не вернется аж до начала августа. Свадьба назначена двумя неделями позднее его возвращения. И этих двух недель должно быть вполне достаточно для знакомства.

От такого пренебрежения меня едва не стошнило. За это время я могу и не успеть убедить его, что разыгрывается не такая уж и выгодная для него партия. Может, в этом и состоит папенькин план, как знать.

– Зато ты целых два месяца свободна. Этого достаточно, чтобы испортить себе репутацию, – говорит Элис, приподняв с левого глаза охлаждающий патч. Мы лежим на шезлонгах в СПА, напаренные, намассажированные и обмазанные масками. – Пусть думает, что ты шлюха, тогда точно на тебе не женится.

О, да! Это отличный вариант. Заодно и сведу родителей в могилу. Одним ударом двух зайцев. Я закатываю глаза. Нет уж. Папа у меня, конечно, тот еще тиран, но семья есть семья. Ее не выбирают и любят, несмотря ни на что.

– Только смотри, чтобы папочка не узнал, – говорит Николь, будто читает мысли. – Тогда он точно тебя вышвырнет.

– Или умрет от инфаркта. Но ты же поможешь мне встать на ноги, если я просто откажусь? – с надеждой спрашиваю я.

– Увы, дорогая, все мои кредитки оформлены на Ксандера. Контроль над бизнесом перейдет ко мне, только если он подаст на развод. Если я подам, все достанется ему.

– Черт, – тяну я и в бешенстве подпрыгиваю на шезлонге. – Это же не честно!

– Найди другого жениха, – предлагает Глория. – Я вот себе нашла, и хоть папи не одобрил, преданное мне все равно собрал.

– С нашим такое не прокатит, – говорит Николь. – Ты его плохо знаешь. Моего мужа он любит больше, чем меня.

С мистером Брэдфордом младшим, уверена, будет тоже самое. Я тяжело вздыхаю и откидываюсь на шезлонг, ляпаю на глаза патчи. Сейчас напитаем кожу всякими полезностями, потом поедем в салон красоты и наведем марафет, чтобы вернуться вечером домой и никого не порадовать тем, какая я красивая.

– Сегодня вечеринка у бассейна одного моего знакомого, – говорит Глория. – Пойдем с нами. Развеешься, может, познакомишься с кем-нибудь.

– Папа не отпустит, – вздыхаю я.

– А тебе сколько лет? – фыркает Элис. – Дай-ка посчитаю… – она загибает пальцы, подсчитывая в уме. – Ого! Да ты уже три года как совершеннолетняя. Тебе во сколько подгузники менять? Я привезу тебя домой до того, как превратишься в тыкву.

– Не смешно, – фырчу я в ответ. – Будь ты на моем месте, так бы не шутила.

– Это точно, – поддакивает Николь.

– А если я Ника попрошу за тебя поручиться? – вдруг встревает Глория с хорошей идеей.

Ник – это ее жених. Я снимаю патчи и с интересом приоткрываю глаза.

– Я так поняла, твой отец доверяет мужикам, – продолжает она, – Ник без пяти минут женат. На мне, кстати говоря. Мы заедем за тобой в девять, заберем на частную вечеринку, типа к нам на помолвку, – она очерчивает в воздухе кавычки, – а часов в двенадцать отправим домой на такси. Он будет знать где ты и почему вернулась под шафе.

Я перевожу взгляд на сестру. В отличие от меня, она в ссылку не попала. Училась в родном городе в престижной, но смешанной школе. Так уж вышло, что отец не считал, что ее надо исправлять строгим английским воспитанием. Это я та самая паршивая овца в семье, которую без кнута в человека не превратить. Потому можно с уверенностью сказать, что Никки куда лучше знает папу.

– Сработает?

Николь поднимает вверх оттопыренный большой палец. Я победно вскидываю вверх кулаки.

– Ура! Вечеринка-вечеринка-вечеринка!

До сегодняшнего дня я отрывалась на молодежных тусовках всего однажды – на девичнике сестры прямо перед ее свадьбой. И не хочу, чтобы следующая была моим девичником, и тем более не хочу, чтобы это случилось в последний раз в моей жизни.

– Папочка, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, я буду очень хорошей девочкой, – тараторю я в трубку по громкой связи.

– А Николь там будет? – спрашивает отец.

– Да, конечно, – врет сестра. – Я за ней присмотрю.

На заднем плане слышится мамин голос:

– Дай ей денег на такси и подарок.

– Это же еще не свадьба, – отвечает папа, прикрывая рукой трубку.

– На помолвку тоже подарки дарят, – отрезает она.

– Хорошо-хорошо, – он убирает руку и голос снова звучит четко. – Заедь домой после салона.

– Хорошо папочка, целую, – говорю я и сбрасываю звонок. А потом прыгаю от радости, как малолетняя девчонка.

В такие моменты мне до смерти трудно чувствовать себя взрослой. Все мои подруги, – а точнее подруги сестры, потому что мои остались в Англии, – давно пережили все этапы подросткового бунта. Мне же кроме усердной работы над аттестатом и дипломом из всей юношеской романтики досталась пара трогательных переписок с таинственными незнакомцами. Один из них оказался до умопомрачения очаровательным. Мистер Инкогнито. Так он себя и называл.

Он американец, как и я, но в каком именно городе живет, так и не признался. Но самое обидное: когда я написала, что возвращаюсь домой, он перестал мне отвечать. Не скажу, что мое сердце разбилось. Я реалистка и прекрасно понимаю, что мистер Инкогнито назвал себя так неспроста. Я даже представляла его толстым стариком, претворяющимся молодым красавцем, чтобы моя к нему привязанность не переступила грань. Это помогло.

Но кем бы он ни был, я благодарна ему за то, что он скрасил мои унылые серые будни в пансионате. Благодаря ему я даже умудрилась заочно лишиться невинности, ни с кем реально не встречаясь. И хотя реальная девственность еще при мне, в фантазиях и в нашей переписке я уже стала настоящей женщиной.

От этих мыслей щеки обжигает стыдом. Я закусываю нижнюю губу и стыдливо прикрываю лицо руками.

– О, Боже мой, – тихо срывается с губ. Адель все-таки плохая девочка.

– Все в порядке, Эдди? – спрашивает Николь, и я киваю, едва сдерживая улыбку.

– Я немного расфантазировалась, – и хихикаю, как дурочка.

– Так-так, – грозит она мне пальцем. – Попридержи коней. Я за тебя сегодня поручилась.

Глава 3

Боже, от одного взгляда на этот роскошный бассейн, шезлонги, коктейли и декоративные статуи по бокам дрожь берет. Мой отец англичанин и минималист. Наш бассейн похож на выкопанную в земле прямоугольную дыру, заполненную водой. Один в один, как в моей закрытой школе для девочек. Роскошью и не пахнет. Здесь же явно живет американский принц. По бокам выращены декоративные пальмы, всюду цветные огни. А сам бассейн имеет причудливую форму, несколько ступеней глубины, цветную подсветку и море самых разных матрацев и надувных игрушек для плавания.

А люди здесь – настоящие звезды. Я неловко притираюсь спиной к одной из статуй. Ощущение, что я одета слишком просто и выгляжу слишком глупо, не покидает. Платье до колен со скромным вырезом, без рисунка, оборок, рюш. Украшения мелкие, а купальник под ним сплошной. Будто на похороны пришла.

– Чего встала? – возмущается Глория, хватает меня за руку и тащит к хозяину праздника. – Пошли знакомиться.

Звезда праздника одет в классический гавайский костюм. Загорелый, как спасатель Малибу, и красивый, как ангел, озаряет пространство очаровательной улыбкой. Голубые глаза искрятся под высветленной кудрявой челкой, на шее леи из искусственных орхидей, надушенное божественным и явно безобразно дорогим ароматом.

– Миледи, – говорит он и целует мою руку. – Вы очаровательно скромны, но боюсь в этом наряде вам будет сложно оценить все прелести джакузи.

– Да, это катастрофа, – заявляет Глория и наклоняется ближе, понижает голос до шепота. – У Милли есть во что ее переодеть? А то, я боюсь, вечер пропадет зря.

– Нет, – я мотаю головой, от неловкости все внутри прыгает. – Это ни к чему, правда.

– Не говори глупости, Милли не трудно, – говорит хозяин праздника и кричит через весь двор:

– Милли!

– Не нужно, – я снова принимаюсь махать головой из стороны в сторону. Прядь волос выпадает из высокой прически, и я скорее заправляю ее за ухо. Класс, теперь я еще и растрепанная. Зря я вообще на это согласилась. Я ведь понятия не имею, как надо вести себя на таких вечеринках. – Знаете, я ужасно неловкая. Вдруг испачкаю или зацеплю за что-нибудь. Мне бы выйти, – тараторю я. – Где тут комната для… девочек?

– У нас комната для девочек совмещена с комнатой для мальчиков, – усмехается хозяин, глядя на меня с жалостью, будто я потерявшаяся собачонка.

– Я ее провожу, – говорит Глория, хватает меня под руку и уводит в роскошный особняк, почти полностью сделанный из стекла. По дороге хватает бокал шампанского с подноса официанта и пихает мне в руки. – На, выпей и расслабься. Да что с тобой?

– Я ни разу не была на таких мероприятиях, – оправдываюсь я. – Не могу взять чужую одежду. Я даже не знаю эту Милли.

– Милли – его жена. Она чудесная женщина и одевается, как Богиня, – объясняет Глория и кидает на мой бокал многозначительный взгляд. – Пей до дна, иди в туалет и приводи себя в порядок. А потом снимай это ужасное похоронное платье и жди меня. А я возьму у Милли наряд по симпатичнее. Идет?

Я мнусь на месте, склоняю голову к плечу и подгибаю ноги.

– Ну…

– Не ломайся, чего ты как девочка?

– Ладно, – сдаюсь я. – Я так плохо выгляжу?

– Ты выглядишь, как девственница, – говорит она. – Здесь это не уместно. Другое дело в церкви на воскресной службе. Но мы же не в церкви, так?

– Так.

– Ты пришла сюда развлекаться, так?

– Да, – киваю я. – Так.

– Иди, – она указывает пальцем на уборную. – Я постучу.

– Хорошо.

Я закрываюсь в ванной, смотрю в зеркало на свой жалкий вид и глубоко вздыхаю, вспоминая, сколько тоскливых вечеров провела в мечтах о сегодняшнем дне. И что? И ничего. Колени дрожат, будто я пробежала марафон, а сердце готово из груди выскочить. А теперь меня еще и в чужой наряд хотят нарядить, будто куклу. И все от того, что мой папенька решил, что двадцать первый век с его законами не для него и не для его семьи. Контроль ослабнет только после замужества. Да и ослабнет ли. Кто знает, какого мужа он мне выбрал. Может, он такой же тиран или того хуже драчун и бабник.

Ну все, хватит! Сидеть в ванной и жалеть себя можно до бесконечности. Но я не должна забывать, для чего вырвалась на свободу. У меня есть всего два месяца, чтобы наверстать упущенное. Каких-то шестьдесят дней с небольшим. Потом знакомство с женихом и свадьба. Эти дни я буду вспоминать до конца своей жизни.

– Ну, что? – спрашиваю я свое отражение. – Поехали?

Не без труда расстегиваю вредную застежку, протянувшуюся вдоль позвоночника от шеи и до самого копчика. Вылезаю из платья и аккуратно вешаю его на крючок для полотенец. Вот сейчас как оторвусь…

Но черный сплошной классический купальник говорит мне, что оторваться не получится. На внимание прекрасного принца рассчитывать не стоит. Среди толпы удивительно красивых девушек в пляжных бикини меня никто не заметит. А этот строгий заворот на моей голове подействует ни хуже пояса верности. Я, конечно, не собираюсь с кем-то сегодня спать. Или вообще не собираюсь. Но легкий флирт мне бы не помешал.

Я принимаюсь выковыривать из прически уйму шпилек и заколок-невидимок, достаю пластиковый футляр, призванный сделать мою прическу выше, хватаю расческу и принимаюсь приводить в легкий беспорядок залаченные до состояния скульптуры волосы на моей голове. Это ужас. Волосы принимаются магнититься и разлетаются по комнате, как у ведьмы. На глаза наворачиваются слезы. Черт!

Стук в дверь. Слава Богу!

Я распахиваю ее и затаскиваю Глорию в ванную. В руках у нее какая-то розовая тряпочка. Она оглядывает мою прическу и выдает:

– Господи, – изящно хватается за грудь и досадно цокает. – Я рада, что ты избавилась от этой монашеской прически, но теперь не лучше.

– Знаю, – ною я, едва сдерживая слезы. – Что мне теперь делать?

– Так, без паники, – отрезает Глория. – Подотри сопли, а то еще и косметика растечется.

– Она водостойкая. Это же вечеринка у бассейна.

– Все равно, не реви. А голову придется помыть.

– Я буду вся мокрая!

Она протягивает мне купальник и говорит:

– Это вечеринка у бассейна. Никто не заметит.