Текст книги "Prada и предубеждение (ЛП)"

Автор книги: Мэнди Хаббард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 11

Комната кружилась вокруг, но глаза Алекса не двигались, они были нацелены на меня. Скорее всего, он посылал мне мысленные сигналы вести себя как маленькая милая светская девушка.

Момент был испорчен, когда Эмили схватила меня под локоть:

– О, Ребекка, моё платье на тебе смотрится великолепно! Гораздо лучше, чем на мне. Ты должна оставить его у себя, – сказала она.

– Нет, я не могу, – начала я, но она отмахнулась.

– Ты обязана.

– Ох, – ответила я.

– Смотри, Виктория хочет, чтобы мы подошли, – сказала она. Я поморщилась, когда поняла что Виктория – это ворчливая старая леди. Вот радость.

Я проследовала за Эмили туда, где стояла Виктория. Эмили присела в реверансе, и я неуклюже последовала её примеру, из-за чего запуталась в юбках и должна была схватиться за локоть ближайшего парня, чтобы не упасть.

Виктория подавила смешок, за что мне захотелось ей врезать, но парень отвлёк меня.

– Вы должно быть Ребекка, – сказал он и его голос звучал мило и интеллигентно, если голос может быть интеллигентным.

– Да, пожалуйста, ох, извините меня за неуклюжесть.

Бедная Ребекка. С моей лёгкой руки её репутация будет испорчена до того, как она доберётся до Англии.

Он широко улыбнулся, и его лицо выглядело так приятно, что мне полегчало, будто он совсем не осуждает меня.

– Ваш американский акцент очарователен, – сказал он. Думаю ему ближе к сорока годам, каштановые волосы с сединой ближе к вискам.

– Спасибо, – ответила я. А потом, по каким-то причинам, я снова сделала реверанс, что было абсурдно и не обязательно.

– Прошло уже какое-то время с тех пор, как я слышал истории про Америку. Ужин обещает быть интригующим.

Вот чёрт. Почему я не подумала об этом? Люди захотят узнать всё про Америку. Ну, её версию 1815 года. Тупая история, почему я не учила её лучше? Даже не уверена, сколько штатов существовало в 1815-ом.

– Да, буду рада… развлечь вас несколькими историями.

Это звучит нелепо. Я даже не уверена, говорю ли так, как они считают, я должна говорить, или как я думаю, что должна говорить, это, скорее всего, разные вещи.

– Тяжело было пересечь Атлантику?

Я пожала плечами:

– Нет, всё прошло довольно гладко.

Эмили вмешалась:

– Мы не ожидали её ещё примерно недели четыре. Она действительно хорошо подобрала время.

Примерно четыре недели? Это значит меньше четырёх. Я должна запомнить это. Меня не должно быть здесь, когда заявится настоящая Ребекка. Это будет катастрофа.

– Возможно, ты сыграешь на фортепиано? Уверена, это понравится нашим гостям, – сказала Виктория.

Отлично. Если фортепиано это-то же самое что и пианино, я влипла. Моя мама хотела, чтобы я играла, но сдалась, когда к двенадцати годам всё чему я научилась – это «Chopsticks» (прим. пер.: Chopsticks – «китайские палочки для еды», известный так же как «The Celebrated Chop Waltz» это простой для исполнения, известный вальс для фортепиано).

– Жду не дождусь услышать то, о чем ты мне рассказывала, – сказала Эмили.

К моему ужасу она смотрела прямо на меня.

– Что? – спросила я, – не уверена, что могу вспомнить, о чём я тебе писала.

– Ты сказала, что это прекрасная мелодия длительностью не менее десяти минут. Ты описывала какой она была сложной, но приятной для слуха, – и она посмотрела на меня такими широкими, невинными глазами что я даже не знала как на это ответить чтобы не чувствовать себя скотиной.

– Да, точно, – почему Ребекка не такая же бесталанная неумеха, как я? Она наверняка идеальна во всём, – думаю, я немного преувеличила. Уверена, это никому не интересно.

Боже, все смотрят на меня. Двадцать восемь глазных яблок направлено на меня прямо сейчас. Эта нелепо огромная комната с огромной мебелью внезапно стала тесной как лифт.

– Не нужно быть скромной, дорогая, – сказала Виктория. Она провела меня к углу комнаты. Как я не заметила пианино? Опасность! Опасность!

– Нет, правда, я не могу, – сказала я, пытаясь сопротивляться.

– Не разочаровывай гостей, Ребекка.

В голосе Виктории проскользнула нотка злости и тут я поняла что происходит – я позорю её. Перед её гостями. Думаю, это не вписывается в образ Хорошо Воспитанной Девушки. Я сделала глубокий вдох и просто кивнула ей, ломая голову, как бы выкрутиться, но ничего не приходило на ум.

Думаю я и правда сорвалась на неё этим утром, а сейчас она устроила вечеринку в честь моего приезда. Это меньшее что я могу сделать, верно? Я медленно подошла к фортепиано, будто шла по доске. Ничего хорошего не выйдет. Люди сойдут с ума, если я буду играть 10 минут.

Ладно. Вот пианино. Надеюсь, им нравятся «Chopsticks».

Я села за пианино, мечтая, чтобы это Эмили играла вместо меня. Или просто сидела рядом, пока я подвергаюсь пыткам.

Стоп! Это идея!

– Эмили? Возможно, гостям больше понравится дуэт. Я знаю кое-что попроще, и смогу научить тебя.

Её глаза широко распахнулись, она поправила локон за ухо и посмотрела по сторонам, будто не верила в свою удачу. Так мило.

– Правда. Присядь. Если гости могут насладиться выступлением одного игрока, то разве им не будет вдвойне приятнее слушать двоих? – я теперь выражаюсь как они, да? Да?

Она кивнула и чуть ли не прыгнула за пианино. Эта девочка совсем как щеночек.

Мы обе сняли перчатки и положили их наверх инструмента. Я показала ей повторяющийся набор нот, нижняя часть из «Heart and Soul» (прим. пер.: «Heart and Soul» – популярная песня, с музыкой Хоги Кармайкла и текстом Фрэнка Лэссэра, впервые опубликована в 1938), это всё что я могу хорошо исполнить. Если Том Хэнкс смог это сделать на огромном пианино в «Большом», думаю, Эмили справится.

Как только Эмили задала хороший ритм, я подхватила мелодию на высоких клавишах. Нужно использовать кучу клавиш и всего пару пальцев. Именно такую песню я и могу исполнить. Клавиши холодят мою кожу, пока я заканчиваю первый раунд, мелодия заполнила комнату, а толпа погрузилась в тишину.

Люди смотрели на нас, пододвигаясь поближе, и я чувствовала, что взгляд Алекса обжигает меня. Я хотела взглянуть на него, но знала, что тогда отвлекусь от игры, и потому не стала этого делать. Я видела, что Эмили наслаждается игрой, потому что она покачивалась в такт и улыбалась так широко, что я буквально могла чувствовать это.

Я толкнула Эмили локтем, показывая, что пора остановиться.

Когда мы закончили, я посмотрела вокруг, и все зааплодировали. Даже Виктория выглядела довольной. Думаю «Heart and Soul» не известна никому старше шести лет в этом времени. В какой-то момент мне показалось, что все смотрят на меня, как будто я им нравлюсь.

А потом я встала и попыталась задвинуть сиденье, но Эмили всё ещё сидела на нём. И стоя под аплодисменты, я неловко свалилась на пол.

– Ох, я, ох, – в долю секунды я вскочила на ноги, отмахнувшись от джентльмена, который рванулся вперёд, чтобы помочь мне. Вау. Теперь я вся покраснела. Смахнула всю возможную пыль со своих юбок.

– Эмили? Почему бы тебе не сыграть следующую? – сказала я в надежде отвести глаза.

Она только сверкнула улыбкой и повернулась обратно к пианино. Слава богу.

Я нашла недалеко стул и села перевести дух. Моё лицо успокаивалось, пока я смотрела, как Эмили играет, всё еще улыбаясь от уха до уха. Её ореховые глаза блестели, а кудряшки подпрыгивали от энтузиазма.

Почему-то она выглядела больше похожей на тринадцатилетнюю, хотя ей восемнадцать. Наивный, полный надежд лучик.

Я такая дура, что притворяюсь Ребеккой. Притворяюсь другом Эмили. Потому что я хочу по-настоящему с ней дружить. Без лжи между нами.

Ложь будет расти и расти. И она не может длиться вечно.

Она узнает. Из-за того, что я исчезну и вернусь обратно в двадцать первый век, или все узнают правду. Она узнает.

И может я трусиха, но надеюсь, меня уже тут не будет.

Эмили закончила приятную мелодию, и гости снова захлопали.

– Вы будете прекрасной женой для Денворта! – сказал кто-то из них, и я чуть не подавилась.

Женой?

Улыбка застыла на лице Эмили и свет в её глазах угас.

Теперь она выглядит на восемнадцать.

– Спасибо, – сказала она.

Я сжала зубы. Что тут происходит?

– Но пока ещё нет, – добавила Эмили.

Как раз когда Виктория открыла рот, чтобы что-то сказать, Эмили начала играть другую мелодию, быструю и громкую, никто бы не услышал, что Виктория собиралась произнести.

Ясно, Эмили не хочет обсуждать при Виктории ситуацию с Денвортом.

Но я должна узнать что происходит, что-то не сходится. Эмили должна быть рада замужеству, если это то, что происходит.

Завтра я узнаю, что тут к чему.

Глава 12

Проснувшись следующим утром, я поспешила к завтраку, который был подан на застеклённой террасе, комнате гораздо меньше той, где вчера проходил ужин.

Я рада, что мы не там. Не хочу вспоминать абсолютную катастрофу во время ужина.

Всё началось с того что слуга вошёл в гостиную после моего музыкального дебюта и огласил что ужин подан. С учётом того что я пропустила ужин исследуя Харксбери, я была голодна. Так что я встала и направилась в столовую.

Только вот я была одна. Все остальные разбились на пары, а я застряла в конце с пожилым мужчиной, который очевидно, был не так богат, как все остальные. И пока мы шли следом за этим парадом, я поняла, что мы расположились в порядке значимости.

Угадайте кто позади всех.

Я. И почему по ощущениям я будто снова в школе? Разве это не ужин в мою честь! Не то чтобы мне требовалось так много внимания, но всё же.

Так всё и покатилось по наклонной. Я снова разговаривала со слугами. Да, это было ошибкой. Когда я спросила, есть ли у них кетчуп, воцарилась абсолютная тишина. А потом я засунула себе в рот нож, нанизав на него кусок курицы. Ошибка номер два. А, и ещё я должна была держать в одной руке кусочек хлеба, а в другой вилку, чтобы есть рыбу. Ошибка номер три.

Я и правда не могла быть с ними на одной волне.

Этим утром я была рада увидеть Эмили за столом, одиноко поглощавшей завтрак. По крайней мере, ей будет всё равно, и я могу ошибаться сколько угодно.

Вокруг не было никого из прислуги, так что я просто взяла себе немного ветчины и фруктов из буфета.

– И так, хм, никакого бекона? – пошутила я. У них всегда подготовлено гораздо больше еды, чем мы можем съесть.

Эти люди никогда не слышали слово «умеренность».

Эмили отвела взгляд от тарелки:

– Виктория, эм, Её Светлость говорит, что бекон это пища для простонародья.

– О, – сказала я неуверенная, что знаю, как на такое ответить. Это довольно странно, что мы едим ветчину, но не бекон, но пофиг. Я ничего не понимаю в этом столетии. Я взяла себе тарелку и села напротив Эмили. Солнечный свет уже струился сквозь окна. Уже десять или даже одиннадцать утра. Я бросила попытки пытаться определить тут время.

Комната снова погрузилась в тишину.

– Так что, Эмили, – сказала я.

Она минут десять ковыряла свою еду, а когда я нарушила тишину, посмотрела так, будто забыла, что я тоже нахожусь в этой комнате.

– Этот твой жених… ты раньше о нём упоминала? Не могу вспомнить, – это звучит достаточно непринуждённо? Надеюсь что да.

Она покачала головой и снова вернулась к своей тарелке. Что произошло с радостной, энергичной Эмили… той, что я знаю и люблю? Той, которая наполовину девочка, наполовину щеночек?

– Нет, мы только обручились.

– Где вы познакомились?

– В его поместье, после того как мой отец договорился об этом.

Мне не понравилось, как это прозвучало.

– Зачем твой отец договаривался?

– Ради замужества, конечно, – ответила она безэмоциональным голосом.

Мне это, и правда, не понравилось.

– Ты хочешь сказать… он представил его тебе чтобы… организовать брак? – знаю, что глупо звучу, но я никогда не сталкивалась с браком по расчёту. Думала это миф. Как единороги.

Она кивнула и сглотнула, я подумала, стоит ли у неё такой же комок в горле, как и у меня. Она смотрела вниз на свою тарелку, но не думаю, что она её видела. Она хоть раз моргнула?

– И… он тебе нравится?

Она положила вилку.

– Он… соответствующий человек. Очень богат. Я ни в чём не буду нуждаться.

Прозвучало странно, будто она читает свою реплику с карточки.

Я заёрзала на стуле, почувствовав, что разговор сложный и неудобный.

– Но ты его любишь?

– Я ни в чём не буду нуждаться, – повторила она. В глаза начал возвращаться привычный блеск. Она подняла вилку, но рука немного тряслась, когда девушка сжала её.

– Эмили… ты можешь быть со мной честной. Мы же друзья.

Как только я сказала это, то сразу пожалела об этом. Эмили такая хорошая, а вот она я – вру ей прямо в лицо снова и снова. Предаю её доверие, прикинувшись подругой.

Но, даже зная, что она дружит с Ребеккой, я вроде как чувствовала что мы тоже друзья. Было в ней что-то, из-за чего я могу ей доверять, даже с учётом того что сама я не заслуживаю доверия.

Вот тогда плотину и прорвало. Она пару раз моргнула, но слёзы всё текли, оставляя блестящие солёные следы на её идеально круглых щёчках.

– Я никогда не смогу полюбить его. Он чёрствый и грубый. Он старше меня на тридцать лет, – сказала она дрожащим голосом.

На тридцать? Да он древний!

У меня упала челюсть, и я уставилась на неё. Она бросила вилку и взяла салфетку, чтобы вытереть глаза. Будто её счастливый фасад пошёл трещинами, и я подумала, что он сейчас рухнет.

– Твой отец знает о твоих чувствах?

Она кивнула.

– Да, я умоляла его отказаться, но он непоколебим. Думаю, он устал от моих призывов и потому отправил меня на два месяца в Харксбери. Хочет, чтобы я вернулась домой, смирившись с его решением.

Это неправильно по всем параметрам. Я даже не знаю с чего начать, так много слов в голове. Но всё какое-то глупое и неподходящее.

1815 год облажался. Сначала тайная дочка Алекса… теперь организованный брак? Может ли стать ещё запутаннее?

Я приземлилась прямиком в «Англия Времён Регенства: 90210». Драмы столько же, гламура поменьше.

Эмили вытерла нос салфеткой и глубоко вздохнула.

– Я была так рада видеть тебя, когда ты приехала. Ты такая умная и независимая, я подумала, что то, что ты приехала раньше это как подарок. Ты мой дорогой друг, Ребекка. Ты должна мне помочь.

О, вау, теперь я еще больше чувствую себя скотиной. Настоящая Ребекка, должно быть великолепна и знала бы, что сказать в такой ситуации. Она бы придумала тысячу выходов из сложного положения Эмили и вернула бы ей свободу.

Я вижу это по лицу Эмили. Она смотрит на меня с такой надеждой, будто я всё исправлю.

Она не хочет ничего общего иметь с этим Денвортом, или как его там. И я поняла в этот самый момент, чтобы я не сделала, я должна ей помочь. Я ей обязана.

Это то, что сделала бы Ребекка. Так что мой долг сделать так же.

Стоп – что если так и должно быть? Может это и есть причина моего появления в этом мире? Моя миссия – разрушить брак Эмили? Моё предназначение? Не просто так же меня приняли за Ребекку.

И если я смогу это сделать, может, так я вернусь обратно. А если нет, то ладно, попробую что-то другое.

Должна же быть причина того почему человек из 21 столетия застрял в 1815 году, верно? Если так, я могу использовать свои современные взгляды и исправить несколько вещей.

– Не волнуйся, Эмили. Я помогу тебе. Мы расторгнем твою помолвку.

Понятия не имею, что я делаю. Не знаю, как помочь.

Но знаю, что обязана это сделать. И сначала разработаю план.

Сейчас же.

Глава 13

Я в раю. Ладно, так близко к раю, насколько это возможно в 1815 году. После того как восемь слуг, ведро за ведром, приносили горячую воду в мою комнату, теперь тут целая ванная великолепной тёплой воды, в которой я могу отмокнуть. И я не вылезу, пока не замёрзну, и моя кожа не сморщится.

Тут какое-то надушенное масло в воде и если раньше я не верила в ароматерапию, то теперь верю. Впервые за последние сорок восемь часов я смогла расслабиться.

Так как я не смогла пойти в клуб с Энджелой, Мэнди и Саммер, попробую компенсировать это сейчас. В стиле регентства, на танцах у Поммероя. Приоденусь и буду флиртовать с горячими парнями, наслаждаться жизнью.

Когда вода стала слишком холодной, я вылезла и надела хлопковую ночную рубашку, которую мне принесла служанка. Эмили настаивала, чтобы мы вместе готовились к танцам, что само по себе отличная идея – мне и правда нужна помощь, чтобы выяснить, что нужно надеть по такому случаю.

Меня даже на выпускной никогда не приглашали. Сегодня я первый раз в жизни смогу потанцевать с парнем. Безумие. Пришлось пропутешествовать на двести лет назад, чтобы пойти на чертовы танцы.

Но пофиг. Я собираюсь насладиться этим и танцевать всю ночь напролёт, даже если на мне будет нелепый наряд, и там будет играть незнакомая музыка.

Я потянула за шнурок на стене. Скорее всего, он где-то соединён с колокольчиком и сообщит Элизе, что она мне нужна. Я не слышу его, но могу предположить, что он звенит где-то далеко. Помнится, Эмили однажды назвала это «под лестницей», но понятия не имею, про которую из лестниц она говорила.

В любом случае, это сработало, потому что Элиза появилась через пару минут и немедленно занялась моими волосами, ещё влажными, завивала и подвязывала их, пока они клубочками не покрыли всю мою голову, возможно, позже это должно было стать кудряшками. Когда она закончила, я почувствовала себя в стиле ретро 50-х годов.

– Разве сегодня не твой выходной? – спросила я.

– Так и было, мисс. Всё время до полудня.

Я нахмурилась.

– Ну что же, думаю, тебе стоит завтра взять выходной. И если у кого-то с этим проблемы – просто пошли их ко мне.

Она была в замешательстве, будто это подвох.

– Ты заслуживаешь свободный день. Не беспокойся.

– Да, мисс, – радостно ответила она.

– Только пообещай мне, что хорошо выспишься.

Она улыбнулась, делая реверанс:

– Хорошо, мисс.

– Отлично. Думаю, ты можешь идти. Я буду готовиться к выходу в комнатах Эмили.

Как только она ушла, я собралась идти к Эмили. Я вышла за дверь в своей ночной рубашке, но остановилась на полпути. Скорее всего, это безумие… вот так выйти из комнаты.

На мне тонкое платье, которое с трудом прикрывает задницу. Я не видела свой лифчик с первого дня здесь, так что пока не надену корсет, скорее всего не должна покидать свою комнату.

Я снова уставилась на шнурок от колокольчика, гадая, должна ли я снова позвать Элизу и попросить её помочь что-то надеть. И направиться к Эмили. Почему я не подумала об этом, перед тем как отослать её?

Но мне было неприятно её беспокоить. Я не привыкла, чтобы кто-то был на побегушках. Это странно. Так что единственным решением было взять одно из одеял. Я выглядела глупо, но я завернула его вокруг тела и стала похожей на большое буррито.

Нда. Скромность. Это я.

Я приоткрыла двери и глянула по сторонам.

Уверена, Эмили говорила, что её комната в противоположном крыле, если я воспользуюсь запасной лестницей, я смогу пройти туда, не показавшись в главном зале.

В теории это бы сработало, только Харксбери намного больше моей школы и я заблудилась. Уверена, я уже третий раз прохожу мимо этих жутких портретов. Думаю, их взгляды следят за мной, как в Скуби-Ду. Мне кажется, что в какой-то момент я воспользовалась лестницей для прислуги, потому что она была узкой, и над ней было одинокое маленькое окошко, не думаю, что Алекс или Виктория ходят по таким. Алекс бы даже не поместился, слишком уж высокий. Хорошо, что я с ними не встретилась, потому что бродить вот так, завернутой в одеяло, думаю, я выгляжу как шут. Полуголый, шут-буррито.

В какой-то момент мне показалось, что я уже в другом крыле. Я заметила внутренний двор сквозь высокие красивые окна, и вид был не под тем углом, к которому я привыкла сидя в своей комнате. Слава богу. Было бы ужасно продолжать разгуливать тут в таком виде. Ведь я могла бы встретиться с..

Алексом.

Алекс!

Как только я увидела его – закипела от злости.

Он смотрел на меня разинув рот, с широко раскрытыми глазами. Мне кажется или он… покраснел?

Он что, никогда не видел девушки-буррито? Или эти клубки на голове, которые только старушка может себе позволить? Я не только буррито, но еще и со старушечьим пучком на голове. Изумительно.

– Эм, я ищу комнату Эмили, – я получше запахнулась в одеяло, надеясь, что ни одна моя часть не выглядывает.

Он ничего не сказал, просто знаками указал следовать за ним. Я пошла следом, одеяло волочилось сзади. Я хотела высказать ему обо всем – ужасное расписание Элизы, письма от несчастной девушки – но я не могу вести серьёзные разговоры в таком виде, потому шла молча.

Мы подошли к двери, он открыл её и отошёл, чтобы я могла войти. Он стоял достаточно близко, и я задела его мимоходом.

– Спасибо, – пробормотала я. С запоздалой мыслью я присела в реверансе, но не знаю, понял ли он это, потому что одеяло просто раздулось вокруг как шляпка гриба. Я вбежала в двери, захлопнула их за собой и буквально свалилась по ту сторону. Скорее всего, Алекс сейчас пялится на двери, спорю не каждый день их захлопывают у него перед носом. Это заставило меня почувствовать себя чуть лучше.

– О. Мой. Бог. Я – ходячая катастрофа, – сказала я Эмили.

Она сидела на кресле, одетая в великолепный жёлтый халат и повернулась, чтобы взглянуть на меня.

Халат. И почему у меня такого нет?

– Что случилось? – на её голове тоже были клубочки, но на ней они смотрелись миленько. Светлая ткань контрастировала с её темными волосами, создавая какой-то модный образ. Что-то сомневаюсь, что выгляжу хотя бы вполовину так очаровательно.

Я подошла к её кровати и упала на неё с тяжёлым вздохом.

– Я только что прогуливалась одетая вот так и встретила Алекса. Черт, рада, что никого больше там не было. Спорю, Виктории бы такое понравилось.

Эмили хихикнула.

– Ты и, правда, выглядишь довольно глупо.

– Спасибо, – ответила я, скатываясь с кровати, – поверить не могу, что он меня видел.

Эмили повернулась и посмотрела мне в глаза.

– Хочу верить, что мой кузен тебе не интересен.

Я скривила губы от отвращения.

– Я совершенно не заинтересована в нём. Его волнует только он сам. Сама посмотри. Он мог бы сделать вид, что его интересуют люди вокруг него? Эгоцентрик. И самое главное – он считает, что я должна подвергать цензуре всё что говорю, и быть эдакой послушной милой девочкой. Сама посмотри!

Она улыбнулась.

– Нет никаких причин убеждать меня, я тебе верю.

– О.

Тогда почему она так мне улыбается?

Но более важно, почему она не ненавидит его как я? Предположим, она не знает секрет про ребёнка, но он наверняка за этот брак с Денвортом, раз ничего не сделал, чтобы его избежать. Разве она не должна обижаться на него, даже если они кузены?

– А теперь давай обсудим более важные вещи – наши наряды на сегодняшнем вечере.

Я улыбнулась в ответ, и все мои мысли об Алексе испарились. Это должно быть весело.