Текст книги "Prada и предубеждение (ЛП)"

Автор книги: Мэнди Хаббард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава 6

Этот парень герцог. Как он может быть герцогом, если он только на пару лет старше, чем я?

Он был одет старомодно, как и остальные, но почему-то на нём это… смотрелось иначе. Его тёмно-синий жакет подчёркивал широкие плечи и узкую талию. Скромные замшевые штаны на длинных стройных ногах, высокие сапоги до колен, всё это выглядело… причудливо? Но даже в таком нелепом наряде он выглядел строго и пугающе, и в какой-то мере, привлекательно.

Как может парень, быть одетым подобным образом, выглядеть так хорошо?

Он шел на меня, и я почти отступила назад, но сумела взять себя в руки и приклеиться к полу. У него были темные волосы, и с близкого расстояния я смогла увидеть, что его глаза были яркого зеленого цвета. Они почти светились. И он был высоким. И даже в нескольких футах от меня, я знала, что он будет возвышаться надо мной.

Он смотрел. Я сглотнула, смотря в ответ, ожидая. Ожидая того момента, когда он отведет глаза, ожидая того момента, когда он поймет, что я мошенница. Мое сердце стучит, когда он смотрит на меня, его лицо абсолютно пустое. О чем он думает? Он знает? Боже, что, если у него действительно есть страшные подземелья?

– Мисс Ребекка, – сказал он, кланяясь передо мной.

И я сделала реверанс. Кстати, я сделала реверанс так, будто всю жизнь только этим и занималась. Я не знала как, но я скрестила одну ногу за другой и присела. Это не так уж и легко, но я не споткнулась об мою ногу или подол платья, так что посчитала это достижением.

– Я надеюсь, что у вас было благополучное путешествие? – его голос был красивым, глубоким и немного грубым, как и должен быть у парня, с таким же аристократическим английским акцентом.

– Да, эм, спасибо, – я улыбаюсь, пошатываясь, но он просто кивает и возвращается на свое место.

Очевидно, он не социальный человек.

Я подошла к столу и присела напротив Эмили. Я заметила, что около нее лежала пара перчаток, так что я сняла свои и положила их на стол, как и она.

В комнате было три прислуги; они молча стояли около стены, практически одного роста, будто их специально отбирали.

Герцог поднимает свои руки и будто щелкает запястьем, и они принимаются в действие, подойдя ко мне с подносом, полным еды. Первый парень держит гору яиц.

Эм. Я не употребляю яиц.

– Оу, нет, спасибо, я не употребляю яиц.

Все прекратили шуметь. Все уставились на меня.

Я не должна разговаривать со слугами?

Я слабо улыбнулась герцогу и его матери, в то время как слуга уходил и пришел другой с ветчиной.

Я закрыла свой рот на замок, когда он положил хорошую порцию на мою тарелку.

Вдруг, стало очень сухо во рту. Я повернулась к прислуге, которая молча стояла около меня.

– Можно мне воды?

Да. Определенно я не должна с ними разговаривать. Глаза парня скользнули к женщине постарше, будто ему нужно разрешение на то, чтобы дать мне воды.

– Здесь есть лимонад напротив тебя, – сказала пожилая женщина.

– Ох, – так вот, что это такое?

Я сделала быстрые глотки, стараясь не подавиться. Это конечно не «Country Time» (прим. пер.: марка лимонада от «Kraft Foods»), если вы понимаете о чем я.

Я было голодная десять минут назад, но посидев в комнате со всеми этими странными людьми, мой аппетит пропал. Завтрак нужно окончить, немедленно. Я еле справляюсь с перчатками и этикетом по отношению к слугам. Я точно что-либо испорчу. Я должна поддерживать свою поддельную личность; уехать из города и сказать «до свиданья».

Стул Алекса (могу ли я его так называть?) больше, чем он сам, что расценивалось, как достоинство, учитывая его размер. Сверху спинка была украшена резьбой, и это преуменьшало размер его плеч. Он был похож на трон, действительно. Возможно, герцоги были членами королевской семьи.

– Я была очень удивленна, когда Эмили рассказала мне, что ты была одета в штаны, когда прибыла, – произнесла женщина в летах. Она резала ветчину, и ее руки нежно сжимали серебро. – Ужасно неловко.

Вау. Грубо? Немного. Почему она должна разговаривать со мной при всех? Нужно побыстрее набить рот завтраком и убраться отсюда. Мне нужно уйти сейчас же.

Но она пялилась на меня, ожидая ответа. Она сидела на своем стуле, аккуратно поднося кусочки еды к своему рту, не наклоняясь ни на сантиметр вперед.

Ну, я также придерживалась истории.

– Да, эм, мои вещи были утеряны. У меня не было другого выбора.

Женщина взяла кусочек еды, и на одну блаженную секунду мне показалось, что она оставит меня. Но, увы.

– Я полагаю, что твой отец присмотрел за тем, чтобы твоя учеба не была в запущенном состоянии?

Еще один маленький кусочек. Это женщина ест, как птичка. В сравнении, я чувствовала себя, как пещерный человек с куриной голенью.

Я кивнула головой, думаю, что такого можно сказать.

– Да, конечно. У меня определенно есть талант к природным наукам и математике.

Ее лицо сразу же одолела эмоция презрения.

– Такие… мужские дисциплины! Он не обучал тебя искусству? Французскому? Музыке?

Мужские? Господи, кем я представлюсь этой женщине? Ей повезло, что я должна быть с ней мила.

– О, да. Я также люблю литературу и поэзию, – сказала я.

Если честно, то мне они тоже не нравятся. Природные науки и математика… Они такие простые и прямолинейные. Поэзия? Она такая неопределенная и её так тяжело истолковать. Я никогда не понимала, что поэт пытался сказать. Кэти делала половину заданий по английскому в первый год моего обучения, чтобы убедиться, что меня не отчислят.

– Хвала небесам за это. Твоя мать была внучкой маркиза, ты знаешь. Ты, возможно, не будешь титулована, но хотя бы можешь успокоить себя этим, не так ли?

А? Серьезно? Я должна успокаивать себя отдаленной связью в попытке чувствовать себя хорошо? Я даже не знаю, что сказать, чтобы объяснить, что не так.

И она опять говорит. Снова. Я сцепила свои зубы и сделала глубокий вдох.

– Эмили рассказала мне, что ты планируешь посетить город этим утром?

Я кивнула и засунула еще один кусок ветчины в свой рот. Если она продолжит спрашивать еще двадцать вопросов, кто знает, что я еще выпалю?

Женщина в возрасте натянуто улыбнулась.

– Я бы хотела присоединиться к тебе, – вот, блин, – но мне нужно уделить время письмам. Возможно, в другое время.

Я кивнула и попыталась притвориться, что расстроена, но я уверена – выглядело не реалистично.

Она меня уже раздражает, тем, что у неё вздернутый нос и красивая королевская осанка, будто она лучше, чем все те, кто сидят за этим столом.

Я постаралась проигнорировать её и сделала вид, будто картина с изображением гусей в пруду самая интересная вещь, что я видела. Она висела над очередным вычурно резным камином, в котором тлели угли. Не смотря на тот факт что сейчас лето, в этом месте было холодно, даже с утренним солнцем, попадавшим внутрь сквозь высокие сводчатые окна. С каждой стороны от камина находились колонны, наверху которых находились резные бюсты.

Я задавала себе вопрос, не мраморные ли это изваяния самого герцога. Угол обзора не позволял ответить на этот вопрос наверняка. Так или иначе, идея занимательная. Уверена, парень вроде него хотел бы вытесанную по своему подобию скульптуру. Он, скорее всего, достаточно самовлюбленный, учитывая, что он не общался ни с кем за столом. Его яркие зеленые глаза были заняты завтраком на тарелке, и он не обращал внимания на всех остальных.

Эмили наконец-то заговорила. Она стала довольно молчаливой, по сравнению с тем, какой энергичной была прошлой ночью. Интересно, связано ли это как-то с надоедливой пожилой леди. Эмили улыбнулась ей, но улыбка не коснулась её карих глаз.

– Вы намерены присоединиться к нам на деревенских танцах завтра, Ваша Светлость?

Деревенские танцы? Почему-то я не могу представить эту пожилую леди танцующей.

Леди – так же известная как Светлость, по каким-то причинам – качнула своей головой так решительно, что её седые кудри подпрыгнули.

– Я не намеревалась… Думаю, вместо этого, я немного отдохну. Чувствую себя нехорошо. Пожалуй, Ребекка может присоединиться к вам? – она повернулась ко мне.

– Мы не ожидали что ты так скоро приедешь, но уверена твоя компания была бы как нельзя кстати в поместье Поммэрой.

Я только улыбнулась и кивнула. Я буду уже далеко до того как начнутся любые танцы, но я не скажу об этом. Сама идея о том, чтобы танцевать с этими людьми, просто смехотворна.

Тишина воцарилась за столом на целых две с половиной секунды, пока леди не посмотрела на меня снова.

– А где твой отец? Не могу поверить, что он отпустил тебя в такую даль без присмотра!

Я уставилась на неё. Она ни в чём меня не подозревает, верно? Что если все эти её вопросы – попытки поймать меня на лжи?

– О, нет, он мне доверяет, – ответила я.

Не могла бы Эмили встрять в наш диалог? Она просто сидит тут, идеально ровная, в платье цвета морской волны, неслышно пережевывая бисквит.

Виктория сжала свои губы, и это подчеркнуло все её морщины. Ей должно быть под пятьдесят.

– Если так, то он, должно быть, небрежен в своих обязанностях. Тебя должны были воспитать в подходящем положению семейном укладе. Скажи мне, он уже ищет для тебя перспективных женихов? Твоя мать была для меня дорогим другом, но даже так, я волнуюсь, что он оказал тебе плохую услугу, не женившись во второй раз.

Я подавилась бисквитом. Она называет себя дорогим другом моей, предположительно покойной, матери, и тут же желает моему отцу жениться на ком-то ещё? Мне не нравится эта леди.

– Я… Гх, – медленно проглотила, – я не хочу выходить замуж до тридцати.

– Тридцать! – воскликнула она, – это нелепо! Не может быть, что так происходит в Америке. Как же ты будешь справляться до тех пор? Думаю, мне стоит срочно написать твоему отцу, должно быть он позволяет тебе слишком много свободы!

Она что, серьёзно? Типа она может написать ему записку, и он сразу отправит меня под венец, или что? Если бы она знала насколько моему отцу всё равно, она бы не говорила это!

– Я справлюсь сама. Не то чтобы мне нужен был парень или что-то ещё.

Как будто бы я защищаю свой без-бойфрендовый статус перед собой. Это та часть где я убеждаю себя, мол это нормально что парни не обращают на меня внимания. Та самая часть, где я говорю, что не хочу или не нуждаюсь в бойфренде, а потом улыбаюсь зеркалу, будто верю в это. На самом деле я готова к тому чтобы кто-то сбил меня с ног, как во всех тех глупых фильмах, которые я смотрю только с миской попкорна за компанию.

Но Виктории не нужно это знать. Она только выглядит ошеломлённой в данный момент, будто то, что я сказала, было грубым или что-то в этом роде. Я сильно прикусила губу. Я должна заткнуться, или это превратится в «Триша Маркс: часть вторая». Я выпалю что-то глупое и вляпаюсь в ещё какие-то неприятности. Зачем я спорю? Почему позволяю ей зацепить меня?

– Но на что ты рассчитываешь жить? Думаю, это будет довольно сложная жизнь. Ты не сможешь управиться сама по себе.

Я попыталась остановить себя, но не смогла. Слова так и вырывались наружу:

– Это совсем не сложно. На самом деле, если брак на самом деле что-то такое как то, о чем вы думаете, я не желаю иметь ничего общего с ним. Буду счастлива остаться одной навсегда! Так что можете забыть о планировании моей свадьбы, я её не хочу! – я отодвинула свою тарелку так быстро, что половина содержимого расплескалась по белой скатерти.

Весь этот сюрреалистический дерьмовый день доконал меня и всё выходит из-под контроля.

– Прикуси язык!

Всё. Я отодвинулась от стола, и мой стул, опрокинувшись, врезался в слугу, который шагнул вперёд отодвинуть его. Всё вокруг меня рушится, и я не могу ни с чем из этого справиться.

– Ну, уж нет! Понятия не имею, что вы о себе думаете, или, ради бога, чего добиваетесь таким поведением, но у вас нет никаких прав, чтобы управлять моей жизнью, – перед тем как поняла что делаю, я развернулась, взмахнув юбкой, и двинулась прямо к дверям. Когда я подошла к выходу, повернулась обратно к столу:

– Да вы тут все сумасшедшие.

А потом я повернулась и побежала. Даже не чувствовала боль от мозолей так как мои глаза были полны слёз.

Какого чёрта я делаю? Знаю, что только что сделала всё гораздо хуже. Знаю, что мне нужна их помощь. Но теперь поздно останавливаться.

Вниз по коридору я нашла вестибюль, где мужчина открыл для меня двери, и я выбежала наружу, как если бы там меня ожидала реальность, а всё это безумие осталось позади.

Но так не случилось, конечно же. Тут скорее дорогостоящая лужайка и долгая дорога. И я всё ещё стою здесь в этом нелепом платье.

Раздался щелчок открываемой двери, и я обернулась назад, надеясь, что это Эмили, но это была не она.

Это был герцог. В тот момент, когда я увидела носок его кожаных сапог, моё сердце буквально подскочило к горлу. Мои глаза проследили от его длинных ног через талию до груди, пока я не увидела его лицо, и моё сердце упало. Он был раздражен. На секунду замерев, он приближался ко мне такими длинными и решительными шагами, что я с трудом подавила желание убежать.

– Должен ли я напомнить тебе, что ты гость в моём доме? – его голос был таким громким и суровым, было сложно не вздрогнуть.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то, но не имею понятия, что я могу на это ответить.

Не похоже, что парень дожидался ответа, потому что набросился снова:

– Ты может быть и из Америки, но сейчас ты в Англии, и ты будешь придерживаться общественных правил. И ты не будешь оскорблять вдову снова.

– Тогда скажи ей оставить меня в покое!

Он сделал еще шаг, оказавшись в дюймах от меня.

– Может быть там, откуда ты, принято так выражаться. Но в моём мире, мы относимся с почтением к старшим и превосходящим нас.

– Она не лучше меня. И ты тоже.

– Я выше тебя в чине, – сказал он, выплёвывая слова и ступая ещё ближе.

– И? Это делает тебя лучше меня? – я положила одну руку на бедро, а вторую сжала в кулак.

– Да, делает! – взорвался он.

– Аргх, ты невероятен, – сказала я, – никогда еще не встречала кого-то настолько высокомерного.

– Да? Что же, а я никогда не встречал никого настолько наглого! Ты не та чопорная маленькая Ребекка, которую ожидала увидеть моя мать.

Мои губы слегка дрогнули, и я уставилась на него, моя злость смешалась со страхом. Зачем выделил имя Ребекка? О чём он говорит? Знает что я – не она?

Я собрала ярость, что ощущала секунды назад, но она ускользала.

Он ничего не объяснил, только развернулся и зашагал прочь. Я осталась, вперившись взглядом в двери, пока они захлопывались за его спиной.

Глава 7

На полпути к ступенькам я услышала эхо от приближающегося экипажа, и остановилась, одной ногой на булыжной мостовой, а второй на каменной ступеньке. Обернувшись, я увидела Эмили выходящей из дверей, с озорной улыбкой на ангельском личике.

– Никогда не видела Её Светлость в таком шоке! – она хихикнула и я, несмотря ни на что, улыбнулась в ответ. Даже не верится, после всего, что произошло, я действительно улыбаюсь.

Я бы хотела забрать её с собой, когда буду уходить. Она не заслуживает жить тут с этими людьми. Они все жестокие и сумасшедшие, а она просто милая.

Я пыталась отбросить мысль о том, что герцог уже готовит своё подземелье, пока мы разговариваем, и вместо этого повернулась к экипажу, что подъехал, в него были впряжены две чёрных лошади. Я просто стояла и смотрела, казалось бы, вечность, гадая, могу ли я попасть внутрь этой штуки. А потом ущипнула себя. Реально, я ущипнула себя за руку, оставив ужасный красный след, но я стояла тут. Вчера, я сидела в кафе двадцать первого века в Лондоне, ноя об отсутствии друзей… а сейчас посмотрите на меня – завитые волосы, старинное платье, и я думаю сесть в экипаж. В настоящий, с запряженными лошадьми, экипаж.

– Так, ух, как далеко находится город? – спросила я у Эмили, пока слуга помогал мне в экипаже.

– Двенадцать миль, – ответила девушка. Она села на скамье напротив, поправляя свои юбки.

Моё сердце подпрыгнуло к горлу.

Если мы и правда в 12 милях пути, как я добралась так быстро? Экипаж вёз нас налево от Харксбери, так что я мысленно накинула еще пару миль от того места где очнулась. 15 миль?

Кто повезёт человека в бессознательном состоянии на 15 миль в лес и бросит? И даже если кто-то так поступил, пятнадцать миль это и правда, так далеко от Лондона, чтобы пейзаж выглядел так… по-деревенски?

Моё единственное искаженное объяснение таяло, и пока я наблюдала за изменением пейзажа, новое объяснение забрезжило на границе моего сознания.

Экипаж ехал рывками, на каждой кочке я буквально слетала с сиденья. Тут были занавески, открытые и привязанные к сторонам, так что было достаточно света, чтобы видеть. Не могу поверить, что эта штука такая шумная и продувается насквозь. Мимо нас проехало несколько экипажей и их слуги были одеты так же как наши. Эмили болтала про королевскую семью, что-то про балл, маску или что-то подобное, а потом мне пришла идея.

– Слушай, я забыла, а кто сейчас король?

Она засмеялась и игриво шлёпнула меня по руке.

– Америка так далеко, не так ли? Совсем другой континент! Король не настоящий правитель, наш монарх это принц-регент.

Я кивнула и проглотила комок в горле. В прошлом году я сдавала всемирную историю, включая несколько частей о королевских семьях разных стран. Принц-регент… в Англии их не было с начала 19 века.

Окей, значит они реально прикипели к этой своей игре. Наверное, у них есть сценарий, с которым они сверяются каждую ночь, чтобы проработать все детали.

Слабая отговорка и в ней теперь нет смысла. Не тогда, когда я смотрю на дома, мимо которых мы проезжаем, и каждый из них выглядит старше другого. Не тогда когда дороги доисторические, с рытвинами и грязными лужами.

Не тогда, когда я не вижу ни единого следа обычного мусора или фонарного столба, или сломанной машины. Холодок пробежал по моему позвоночнику. Это не правильно. Всё это просто… исчезло и стало чужим.

Да я еду в экипаже, чёрт побери.

Эмили, наверное, поняла, что я не хочу говорить, потому что оставила меня в покое. Я рассматривала всё мимо чего мы проезжали. Мы ехали всё быстрее и быстрее, а тяжесть внизу живота можно сравнить с шаром для боулинга.

Даже если бы мы играли понарошку, тут было бы хоть что-то? Какая-то улика, некоторое наложение реального мира. Но если я признаю что это не сумасшедшие, не подделка, что бы это могло быть?

Примерно через час, когда мы начали приближаться к городу, дома стали ближе друг к другу, а потом экипаж остановился возле тротуара, и я выпрыгнула наружу так быстро, что слуга, который хотел помочь мне, чуть не упал на землю.

– Извините! – сказала я, а потом стремительно рванула к ближайшему магазину и прижала нос к окну. Должно быть хоть что-то – журнал, оранжевый провод, стаканчик из Старбакс.

Но ничего не было. Я пробежала квартал и заглянула в другой магазин. Я чувствовала, что Эмили смотрит на меня, её ноги буквально проросли к месту, где я её бросила.

Весь этот город… эта деревня… тут не было ничего лишнего. И это вовсе не Лондон. Я далеко-далеко от отеля и всего, что я знала.

Я с трудом добрела до Эмили, мои ноги волочились будто пятипудовые гантели. Чувствую себя, будто провела десять раундов на боксерском ринге и проиграла в финале.

Эмили крутила в руках довольно взъерошенный зонтик и смотрела на меня со своим лучшим «что за…» взглядом.

– Эмм, у меня есть вопрос, – сказала я. Она уже думает, что я ненормальная.

А сейчас она решит, что я свихнулась.

– Да? – сказала Эмили.

– Какой сейчас год?

Она засмеялась.

– Думаю, твой путь был мучительно долог, уже около месяца прошло с твоего последнего письма. Сейчас всё ещё тысяча восемьсот пятнадцатый.

1815. Точно.

– Я имею в виду не тут, – ответила я, указав на окружающее нас, – я имею в виду реальный мир. Весь мир, а не только твой мир, – я помахала руками для ясности.

– Боюсь, совсем не понимаю о чём ты, – сказала она.

Я тяжело опустилась на землю. Город должен был стать моим спасательным кругом. Я собиралась найти телефон или такси, что-то, что имело бы смысл. Потому что с тех пор как я споткнулась на этих дурацких каблуках, ничего не имело смысла.

Я зарылась лицом в колени. Юбки персикового платья царапали моё лицо, но мне всё равно. Ткань покрывалась моими слезами.

Эмили стояла рядом. Я могла рассмотреть оборки её платья сквозь слёзы.

– Ребекка? – сказала она встревоженным голосом. Она переминалась с ноги на ногу, я могу видеть, как её платье колышется от движений.

Я хочу крикнуть ей: «Кэлли! Моё имя Кэлли!» Но я не могу. Что если я и правда тут застряла? Что если мне придётся навсегда стать Ребеккой? Конечно, это не сработает. Приедет настоящая Ребекка. В этом месяце, если верить Эмили. И что тогда?

Боже, когда всё перевернулось вверх тормашками? Я поехала заграницу в летние каникулы. А потом начала бегать, отставая от графика на два столетия?

Сомневаюсь что это то, что они называли изучением европейской истории.

Как что-то такое вообще произошло? Не то чтобы я прыгнула в черную дыру или запустила машину времени или… ещё что-то. Просто БАМ и я тут. Моё горло болит, руки и ноги будто весят тысячи фунтов. Не хочу двигаться. Никогда.

– Эмм, Ребекка? – спросила она снова.

Не хочу быть Ребеккой. Хочу свернуться в шарик и закрыть глаза, и я хочу увидеть машины и смог когда открою их снова.

Но если я продолжу так себя вести, Эмили продолжит смотреть на меня. С близкого расстояния. Я не могу позволить ей это, иначе она подумает, что старая добрая Ребекка свихнулась. Я слышала много страшных историй про старые психушки, чтобы это позволить. Она не должна узнать, что на самом деле я Кэлли Монтгомери, школьница двадцать первого века. Если говорить, что я чудик путешествующий во времени, то это только всё испортит.

– Да, точно, извини, – сказала я хриплым голосом, – наверное, я просто устала. Возможно город… изменился больше, чем я думала.

Я поднялась на ноги и попыталась оттереть грязь с юбок.

– Оу, не подумала об этом. Он, безусловно, увеличился, не так ли? Мой дом почти в дне пути отсюда и, боюсь, я езжу сюда не так часто как хотелось бы. Я была под впечатлением от того как быстро он вырос за последние пару лет.

Была нотка гордости в её голосе, будто она хвасталась тем, какой это большой город, хотя уверена, я видела, где он заканчивается, даже с того места, где стояла.

Я кивнула, но не сказала ни слова, так как не могла проглотить комок в горле.

Хочу к маме, если честно. Хотя от этой мысли чувствую, будто мне не пятнадцать, а пять лет.

Эмили развернулась и направилась обратно к экипажу, но я просто стояла, буквально приросшая к тротуару. Мы не можем просто вернуться. Не сейчас. Я тут еще не закончила. Тут должно быть что-то или кто-то, кто сможет мне помочь.

Я сделала шаг, и мой каблук запнулся о камень. Я с трудом попыталась остановиться, перед тем как упасть лицом вниз.

О боже! Эти туфли! А что если это туфли? Вот то, что случилось перед всем этим.

Может, я могу купить новую пару обуви, обуть её, и это всё исправит.

Я повернулась вокруг и смерила взглядом всё, что меня окружает. Не то чтобы я смогла найти магазин Прада. Но где-то же они делают туфли?

Я прошлась мимо нескольких магазинов, вглядываясь в окна. Кто-то делает обувь. Они обязаны.

– Ребекка? – голос Эмили позвал меня, когда я проходила мимо очередного магазина. Туфли всё исправят. Я надену одни из этих странных башмачков и как только выйду из магазина, попаду обратно в Лондон. Шпильки от Прада просто прокляты или что-то вроде этого.

Я прошла мимо очередного магазина. На витрине были маленькие чайные чашки.

Это нелепо. Девушки тут не любят туфли?

Минутку. Даже если я найду обувной магазин, чем я собираюсь расплатиться за туфли?

Может, мне не нужны туфли как таковые. Может, мне просто нужно снять эти. Я расстегнула застёжки, сняла её со своей ноги и швырнула вниз по улице.

Освобождённая, я сняла вторую и отправила её в полёт вслед за первой.

А теперь что?

Я должна упасть? Нарочно?

Так оно раньше срабатывало. Я должна удариться головой о тротуар. Вижу огромные булыжники прямо под моими босыми ногами. Выглядят тяжелыми.

Что если у меня будет сотрясение мозга? В прошлом году, Майк Лэндж, подающий надежды квотербэк, пропустил две игры из-за того что получил сотрясение мозга. Из-за этого мы проиграли обе игры, но скорее всего, если бы он получил еще одно сотрясение через пару недель после первого, его мозг был бы конкретно повреждён.

Что звучит не очень весело.

Эмили прочистила горло.

Я прикусила губу и посмотрела вниз по дороге на свои туфли. Я что, свихнулась? Только что бросила туфли за 400 долларов валяться на улице.

– Нам вернуться в Харксбери? Твой путь, должно быть, утомил тебя больше, чем ты думала. Должно быть, тебе нужен отдых?

Она посмотрела на меня, будто я немного спятила, её милый носик-пуговка морщился, а широкие карие глаза сузились.

Как я могу вернуться в Харксбери после того как сказала им всем отвалить? Может удариться головой не такая уж и плохая идея.

Успокойся. Вот что все говорят в чрезвычайных случаях. Ты должен оставаться спокойным и всё как-то само устаканится.

– Да. Подожди, я заберу свою обувь, – и захромала, босая, по мостовой, мозоли напомнили о себе, я засунула ноги в туфли и последовала за ней к экипажу.

Слуги молчали, но я знала, что они смотрят на меня, когда я повернулась к ним спиной. Я должна собраться. И не вести себя будто на соревновании по метанию ядра.

Если я постараюсь, то смогу придумать хороший план.

Но до тех пор моё имя Ребекка, я аккуратная и правильная девушка времён регентства. Я ношу платья и делаю реверансы.

Моё место здесь.