Текст книги "Спящий принц (ЛП)"
Автор книги: Мелинда Салисбери
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Мне нравился Скаррон. Нравилась горстка обветренных домов, построенных в беспорядке у гавани. Мне нравился веселый начальник порта с громким голосом, который радостно показал нам с Лифом, как вязать узлы, как приманивать омаров и выкапывать моллюсков. В море все сияло, ветер все очищал. И место было вдали от всего. Оно было само по себе, как Алмвик, было почти отдельной страной, честной, полноценной. И я понимала, почему девушка отправилась туда.
* * *
Пейзаж снова изменился, пока я ехала на север, я укуталась в плащ плотнее, борясь с холодным воздухом. Деревьев становилось все меньше, и они были вечнозелеными, пригибались от бурь. Я останавливалась каждые пару часов, чтобы поесть, попить и размять ноги и руки. Я кормила лошадь яблоками, давала немного сыра, а сама пила молоко и радостно жевала свежий хлеб, что дала мне Кэрис.
Я то ехала, то шла, чтобы мышцы не затекали. Мы миновали Томан, и я перестала видеть солдат, а если они и попадались, то не требовали мои документы. После Томана деревушки становились все меньше, там вмещалось всего пятьдесят или шестьдесят людей, и почти все были фермерами, так что таких мест на моей карте не было. Я игнорировала любопытные взгляды жителей, пока проезжала мимо. Их, казалось, не тревожило происходящее на юге и востоке. Я искала взглядом армию, но, как и в Тремейне, все было спокойно, и это меня даже злило. В сотне миль в лесах убивали юношей. Беженцы спешили по дорогам, но их ловили и сгоняли в лагеря. А война еще даже не началась. Как люди здесь могут оставаться такими? Они не знают?
Небо позолотело по краю, облака выглядели синяками на нем, а потом небо начало темнеть. Я спешилась, медленно пошла впереди лошади, мы двигались по дороге. Вдали появились несколько огней, и мы побрели к ним, пока мир вокруг нас становился синим, потом лиловым, а затем черным.
Когда мы добрались до окраины Скаррона, огни почти погасли, и поселок притих. Как и во всех рыбацких поселениях, большинство жителей уже спали, чтобы проснуться очень рано и поплыть в море. Страх вгрызался в мою уверенность, я спешилась и повела лошадь мимо маленького круга домиков, в ночи было слышно только стук копыт.
Нет, не только это. Но я не сразу заметила этот естественный звук, пока мы приближались. Но когда я ощутила запах, я услышала его. Море и его рев вдали. Что-то во мне вспыхнуло, и я хотела побежать к нему. Но не стала. Я пошла дальше, уговаривая себя, что еще будет время, не этой ночью, значит днями или неделями позже. Если повезет. Если очень повезет.
Я не знала имени этой девушки. Не знала, сколько ей лет, одна ли она. Я не подумала о гостинице, не думала, что она мне нужна, а спросить было не у кого. Я даже не чувствовала запаха таверны. Казалось, вся деревня уснула.
Я повела лошадь по небольшой площади, прислушиваясь, а потом уловила нечто приятнее: знакомый звон металла о металл. Я направилась туда, к небольшому сараю у маленького домика, что был чуть вдали от остальных, и привязала лошадь к ограде. Я постучала в дверь и ждала. Звон продолжался. Звук оборвался, и я постучала снова, а потом открыла дверь и уставилась в мерцающие глаза мужчины, у которого все лицо было в морщинах. В одной руке он держал молот, а в другой кривой и ржавый крюк.
– Ты не отсюда, – сказал он, оглядев меня.
– Нет. Не отсюда. Я кое-кого ищу. Она…
– Лормерианка? – перебил он. – Димия?
Имя звучало знакомо. Я подавила улыбку облегчения.
– Да. Димию. Можете сказать, где я ее найду?
Он проницательно посмотрел на меня.
– Родственница?
– Подруга, – не совсем ложь.
Он окинул меня взглядом и пожал плечами.
– Она тебя ждет?
– Нет.
– Уже очень поздно, дорогуша. Не думаю, что она ждет в такое время гостей, и я чую, что близко буря. Почему бы тебе не пойти в таверну и не попросить там комнату?
– Я не могу остаться. Мне нужно увидеть ее сегодня. Это очень важно. Это насчет войны.
– Войны?
Я уставилась на него.
– В Лормере.
– Я думал, она давно закончилась.
– Там новая война. Со Спящим принцем.
Он пожал плечами.
– Мы ничего не знаем о войне, милая.
– Невозможно, – сказала я. – Совет собирал армию, отсюда ведь кого-то из мужчин забрали? На Королевской дороге проверки, беженцы, врата городов закрывают на ночь в Трессалине и Тремейне. Все на востоке бьют тревогу, всюду солдаты. Совет присылал сюда весть?
– Ах, мы не тревожим их, а они не трогают нас.
– Но… как вы отвозите рыбу на продажу? А люди, что приходят сюда?
– В такое время года сюда никто не приходит. А ближайший рынок в Томане. Мы прекращаем торговать после урожая, запасаемся на зиму. А зимой дорога очень опасна. Мы получим новости весной, и я этому не удивлюсь.
Он не беспокоился из-за того, что я сказала, и во мне снова кипел гнев, красный и пульсирующий.
– Слушайте, мне нужно сегодня найти Димию. Это важно.
– Буря близко, милая. Тебе нужно укрыться.
– Прошу. Умоляю вас. Просто скажите, где она.
Он моргнул, а потом разочарованно покачал головой.
– Иди на площадь и поверни налево к гавани. Иди по той тропе, пока не увидишь проход к утесу. Пойдешь по той тропе, а на развилке повернешь от моря к суше, и ты увидишь ее домик в конце тропы. Ты его не пропустишь, там только один дом.
– Спасибо, – я кивнула и начала закрывать дверь.
– Стой, – сказал он и последовал за мной. – Лошадь не бери. Там слишком узко.
– Я могу где-то ее оставить?
Он подумал.
– Можешь оставить ее здесь. Под навесом она будет в безопасности в бурю. Я отведу ее, когда закончу.
Я посмотрела на него, а потом на лошадь, размышляя.
– Спасибо, – сказала я. – Я скоро за ней вернусь.
– Не спеши, – сказал он. – Фонарь у тебя есть?
– Нет.
– Вот, – сказал он, указав на масляную лампу на стене. – Возьми, – я осторожно подняла ее.
– Спасибо.
– Не стоит. Друзьям Димии здесь рады. Будь осторожна. Буря тут будет скоро, и будет сильной. Смотри под ноги.
Он вернулся к работе, а я оставила его.
Следуя его указаниям, я вернулась к крохотной площади. Я насчитала девять домов вокруг колодца, дальше по тропе был дом кузнеца, у гавани было пять домов, а еще дом Димии. Здесь не было Дома правосудия, гостиницы. Небольшой магазин явно был и чьим-то домом. Как мог никто не знать о Спящем принце? К ним не доходили послания или они забыли их прочитать? Я думала об этом, пока шла по тропе к утесу, слушала, как море бьется о камни ниже, смотрела, как тучи катятся по небу и закрывают звезды. Я ускорилась, пока они не закрыли луну, повернула на развилке направо и пошла прочь от моря.
Дом появился неожиданно, вырос из темноты. Там не было второго этажа, но он был большим. Я сосчитала два окна по обе стороны от двери. Я опустила фонарь за собой и посмотрела на одно из окон, пытаясь разглядеть, есть ли за ним свет. Да, у стены виднелось оранжевое пятно света.
Я убрала капюшон, пригладила волосы, жалея, что я не попала в гостиницу и не умылась. Но было уже поздно. Я открыла деревянную калитку и пошла по голому саду. Капля дождя упала мне на нос, потом на щеку. Я надеялась, что Димия гостеприимна.
Я отряхнула одежду, глубоко вдохнула и постучала в дверь.
Глава 18:
Дверь распахнулась, и там стояла девушка, силуэт ее озарял свет в комнате. Она посмотрела на меня, застыла и снова посмотрела, щурясь, а потом взглянула поверх моего плеча в ночь. А я смотрела на нее.
Черные длинные волосы. Зеленые глаза.
Она не была алхимиком. Она не могла быть той, кто делает Эликсир.
Она взглянула на меня, нахмурилась, и выглядела такой же растерянной и разочарованной, как и я.
– Кто ты? – спросила она.
– Я Эррин. Эррин Вастел.
Она приоткрыла рот, странное выражение мелькнуло на ее лице.
– Тебя кто-то послал? – ее тон стал высоким, ломким. Она впилась взглядом в мои глаза, ожидая ответа.
– Нет. Прости, – я замолчала, пытаясь собраться с мыслями. – Ты Димия?
Она замерла, во мне появилась надежда, что это не она.
– Да, – тихо сказала она. – Я Димия.
– О, – я не смогла скрыть укол разочарования, она вскинула брови, а потом оглянулась на дом. – Стой… Ты одна?
– Что? – она прищурилась, взглянув на меня.
– Ты живешь одна?
– Что это за вопрос?
– Прости, я не об этом… Я кое-кого ищу, – Димия все еще выглядела встревоженной и рассеянной, мне стало не по себе. – Я вижу, что не тебя, – сказал я.
Она медленно покачала головой.
– Да. Видимо, не меня.
– Просто… Я говорила с местным, и он сказал, что здесь живет девушка из Лормеры.
Она замешкалась.
– Я из Лормеры.
– А если я скажу «Сестры» или «Конклав», это для тебя что-то означает? – она покачала головой. – Другие лормерианцы в Скарроне есть? – попыталась я.
Она еще раз покачала головой.
Глаза покалывали слезы разочарования. Я должна была знать. Должна была понимать, что если она здесь, то прячется, как это делал Сайлас. А не живет в доме, известная всем. Было бы слишком просто, если бы я узнала, что она здесь, от старого рабочего с металлом. Но… Сайлас говорил, что обычные люди живут с алхимиками. Могла она врать, чтобы защитить зельеварщицу? Быть слугой или прикрытием.
– Уверена? – спешно сказала я. – Ты точно одна? Точно не знаешь, о чем я говорю?
Ее взгляд на меня мог заморозить воду.
– Я не соврала.
– Ясно, – сказала я. – Но если ты встретишь кого-то, кто поймет мои слова, передай ей, что меня можно найти в таверне. Она в опасности. Спящий принц идет за ней.
Я не была готова к ее реакции.
– Что? Что ты сказала? – осведомилась она. Она впилась в дверной косяк. Уже бледная в свете лампы, она побледнела еще сильнее, и веснушки на ее носу, щеках и лбу резко проступили. – Где он? Он идет в Лормеру? Он уже там?
Я кивнула, настороженно глядя на нее.
– Он сидит на троне Лормеры. Он сделал это за три месяца.
– Нет… – ее голос оборвался.
– Весь Трегеллан готовится к войне, – продолжила я. – Во всех главных городах солдаты, проверки на дорогах и у ворот городов. В Лормере умирают люди. Сотни людей. Он убивает верующих, пытаясь найти Сестер. И девушку.
– Я сказала уже, что не понимаю этого. Я не знаю Сестер. Я была здесь еще до урожая… – она посмотрела на ночь позади меня. Вспышка молнии заставила нас вздрогнуть, она пришла в себя. – Три месяца, – сказала она. Я едва слышала ее слова за гулом грома в небе. – А королева? Она в союзниках у Спящего принца? Какие новости о принце – короле – Лормеры? Он скрывается? Собирает народ? Они сражаются? Он в этом Конклаве?
– Он мертв. Король мертв. Его убили в ночь, когда Лормера пала.
– Врешь, – Димия смотрела на меня, ее глаза пылали.
Я хотела возмутиться, но поняла, что она не оскорбляет меня. А просит.
– Мне очень жаль, – прошептала я. Я знала, что такое горе.
Она закрыла глаза. Она обхватила себя руками, словно боялась рассыпаться. А потом отвернулась от меня и прошла в дом, оставив дверь открытой. Она подошла к камину и взяла кубок, осушила его. Я смотрела, как она наполняет его снова.
– Лучше заходи, – натянуто сказала она.
Как только слова слетели с ее губ, разверзлись небеса, и я вошла в ее маленький аккуратный дом и закрыла за собой дверь. Я повернулась к ней, а ее плечи дрожали, и я, не раздумывая, пересекла комнату и коснулась ее руки.
Она вздрогнула, словно я ударила ее ножом, развернулась, вскинув руку, и ее лицо выражало ужас за следами слез.
– Прости, – пролепетала я, подняв руки, чтобы показать, что не наврежу.
Громкий стук заставил нас обернуться, дождь превратился в ливень и хлестал по окнам, оставляя струи на толстом зеленоватом стекле. Вспышка озарила комнату, загрохотал гром, и я задрожала. Она отвернулась, прислонилась к стене у камина, а я смогла осмотреть комнату. Один кубок, одно кресло, книга, оставленная перевернутой в нем. Она читала, когда я пришла. Двери в другие комнаты были открыты. Со своего места я видела маленькую кухню и спальню с лоскутным одеялом поверх узкой кровати. Я подвинулась, будто хотела выглянуть в окно, и увидела, что последняя комната была пустой. Здесь не было места, чтобы кто-то спрятался. Больше никто здесь не жил. Только Димия, и у нее не было золотых глаз и волос цвета луны. Она говорила правду. Я подошла к ней.
– Знаю, мои слова мало значат, ведь я из Трегеллана, но мне нравился ваш король, – тихо сказала я. – Я видела его, когда он навещал нашу страну.
– Мереку нравился Трегеллан. Он хотел сделать Лормеру хоть немного похожей на Трегеллан.
На миг ее слова удивили меня, а потом я поняла, почему. Люди редко звали правителей по имени.
– Ты его знала?
Она повернулась ко мне.
– Немного, – ее щеки порозовели, она смотрела вдаль. – Я работала какое-то время в замке. Он был добр ко мне.
– Он был похож на хорошего короля.
Она кивнула, и ее лицо снова исказилось от боли.
– И стал бы таким, – прошептала она, слезы оставляли блестящие следы на ее лице. – Прости, – она глубоко и судорожно вдохнула и закрыла глаза. А когда открыла их, то смотрела на меня. – Расскажи мне все. Что еще я не знаю о происходящем в Лормере? Ты сказала, что он охотится на верующих.
Я рассказывала о злодеяниях Спящего принца, а ее лицо становилось все бледнее, она все сильнее опускала плечи. Лортуна, Хага, Мокхэм. Вестник стал Серебряным рыцарем, храмы грабили, головы насаживали на колья, устраивали выставки сердец. Убивали верующих, сжигали припасы еды. Големы.
А потом я рассказала ей о лагерях для беженцев. О людях на дорогах. О жестокости солдат. Мне было плохо, пока я это описывала, в голове всплывала потерянная кукла, туфелька. Теперь я понимала, почему кто-то бросил туфельку позади.
Когда я закончила, она залпом осушила кубок, глаза ее снова были полны слез.
– И как Совет Трегеллана помогает Лормере?
– О чем ты?
– Какую помощь они предложили? Людей для армии? Оружие? Еду? Лекарства?
Я покачала головой.
– У нас новая армия, только недавно призванная. У мужчин не было выбора, им сказали сражаться, многих до сих пор учат. Если до этого дойдет, то и женщинам придется сражаться. А еду и лекарства мы не… – она уставилась на меня, и я покраснела. – Но некоторые люди сбежали, я уже говорила. Лагеря…
– Которые ты описала как сущий ад? – перебила она меня, и я замолчала. – Спящий принц убивает невинных, а ваш народ закрыл границы. Могущественный Трегеллан, демократичный и цивилизованный, отвернулся от убийства короля и его народа и решил смотреть за своим домом, пока на пороге не прольется кровь? Понимаю, это из-за последней войны. Из-за того, что мы победили?
– Конечно, нет, – но, возражая, я задумалась, что она может быть права. Почему мы не стали действовать раньше? Почему не предложили больше помощи? Но вслух я этого не сказала. – Никто не был готов к этому. Совет пытался вести с ним переговоры.
– С чудовищами переговоры не ведут, – сухо сказала Димия. – Поверь, можно лишь действовать.
Вдруг мне стало стыдно за свою страну. Я покачала головой и не могла смотреть ей в глаза.
– Мне жаль, что я принесла плохие вести.
– А мне жаль, что ты искала не меня.
Мы молчали, я слушала, как стучит дождь. В город идти будет неприятно.
– Мне лучше уйти, – сказала я, но не хотелось покидать тепло ее дома.
Она посмотрела на меня.
– Тебе лучше остаться. Там буря, тебя сдует в море раньше, чем ты пройдешь за мою калитку.
– Да… Но ты не знаешь меня. Я могу быть кем угодно.
– Как и я. Мы равны. Садись, – сказала она и кивнула на кресло у огня.
Мне было некуда идти, я устала, мой поиск оборвался, и я послушалась, подняла книгу и переместила ее на подлокотник. Она наполнила свой кубок и дала мне, и я взяла его и сделала пару глотков. Насыщенное красное вино с привкусом дыма, темных ягод окутало мой язык. Я сделала еще глоток и протянула кубок ей, но она помахала рукой, и я оставила кубок, обхватив его руками.
– Почему бы тебе не рассказать, зачем ты ищешь девушку из Лормеры? – сказала она после долгой паузы. – Ты сказала, что она в опасности. Почему?
Было опасно говорить об этом с лормерианкой, но она точно не собиралась бежать и докладывать на меня королю.
– Это не просто девушка. Она алхимик. Вот почему.
– В Лормере нет алхимиков.
– Так все думают. Но они есть. У них есть своя версия Конклава, скрытая от правителей, – она нахмурилась, и я объяснила. – В Конклаве живут трегеллианские алхимики. Он скрыт. Хорошо скрыт. В Лормере сделали так же, но не скрылись, а прикрылись религиозным орденом. Скрылись на виду.
– Ты алхимик?
– Нет.
– Зачем тогда она тебе?
– Я надеялась, что она поможет мне. Что мы поможем друг другу, – Димия выглядела растерянной. – У меня есть свои проблемы, – добавила я.
– Какие?
Я сделала еще глоток вина, наслаждаясь его теплом. А потом объяснила, как только могла, об угрозе эвакуации, о болезни мамы, хоть и не упомянула зверя. А потом рассказала, как Сайлас дал мне зелье, что лечило ее, но он не смог дать мне больше, и я скрывала от него местоположение девушки, пока он не согласился помочь.
Она вскинула брови и прижалась к стене у камина.
– Ты его шантажировала?
– Нет. Не так. Он сказал, что поможет, что не винит меня за такое. Я ему поверила и… рассказала о ней, – я сделала паузу. – Он предал меня. Дождался, пока я уйду домой, чтобы забрать маму и вещи, и ушел без меня.
Она протянула руку за кубком, и я передала его ей.
– И он тоже движется сюда. Чтобы найти девушку, которой здесь нет.
– Наверное. Не знаю, кто из нас будет расстроен больше. Без обид.
Она пожала плечами.
– Где теперь твоя мама?
– В приюте, – тихо сказала я. – Пока я была с Сайласом, пришли солдаты и забрали ее. И они нашли… Кое-кто умер в нашем доме. Я его не убивала, – поспешила добавить я, когда ее глаза расширились. – На мужчину напали в лесу у дома, Сайлас привел его ко мне. Я училась у аптекаря, и он надеялся, что я могу его спасти. Я пыталась, но он умер, но успел рассказать мне, где девушка. Мне пришлось бежать. И я решила найти девушку одна, чтобы сказать ей, что ей нужно в Конклав, сопроводить ее туда. Я надеялась, что алхимики будут рады и помогут в ответ.
Димия протянула мне кубок, и я сделала глоток.
– Но ее здесь нет. Что будешь делать теперь?
Я слизнула с губ вино.
– Мне нужно вернуть маму. Они думают, что она в депрессии, горюет, но все куда хуже, и если я не заберу ее… У нее осталась только я, – сказала я, голос оборвался. – Я потеряла отца, дом, возможность учиться и брата за этот год. Не могу потерять еще и ее.
Рот Димии был раскрыт. Я видела, как на ее горле трепещет пульс, она пыталась взять себя в руки.
– Ты потеряла брата? Лифа?
Я потрясенно уставилась на нее.
– Ты знала и его? – я смотрела на нее. – Ты встретила его в замке?
– Да, – сказала она отстраненно, хмурясь. – Он…
Я кивнула, ее ладони закрыли лицо, она склонилась, словно на нее давил весь мир.
Мама, Лирис, Кэрис, Димия. Все эти люди горевали по моему брату.
Я не знала, остались ли у меня слезы после прошлой ночи, но они все же нашлись.
– Мне очень жаль, – сказала я, когда они прекратились, я все еще судорожно дышала.
Она уже взяла себя в руки и неподвижно стояла у камина со сдержанным выражением лица.
– Не стоит.
– Потому я должна вернуть маму. Остались лишь мы с ней.
– Он бы тебя не бросил, – сказала тихо Димия. – Если бы мог помочь, то не бросил бы, – я подняла голову, а она на миг улыбнулась. – Я знала немного твоего брата и поняла, что он любил тебя. И вашу маму.
Я не могла смотреть на нее.
– Спасибо, – передо мной появился кубок, и я благодарно приняла его.
– А если я помогу тебе? – вдруг сказала она. – Чем ты отплатишь взамен?
Слова сорвались с ее губ так быстро, словно сбежали, а не были произнесены.
– Что?
– Ты сказала, что училась на аптекаря?
– Да. У меня нет лицензии, но я хороша в этом. Могу делать лекарства. И яды, – ее брови поднялись, а я пожала плечами. – Приходилось, – сказала я.
– Хорошо. Это я могу использовать.
– Для чего?
– Для борьбы со Спящим принцем.
Я окинула ее взглядом. Она была похожа на олененка, ее руки и ноги были тонкими, а глаза большими. Казалось, порыв ветра ее сломает.
– Ты хочешь с ним бороться?
Она ответила не сразу, обдумав мысль.
– Да, – сказала она. – Хочу. Кто-то должен. Твой народ не станет с ним воевать, пока он не нападет сам. Мерек мертв. Если не я, то кто? И он будет не первым монстром, с каким я встретилась.
– О чем ты? Ты уже боролась с монстрами?
Она не слушала меня, а смотрела в окно.
– Сегодня мы уйти не сможем. Путь будет опасным.
– Мы? – растерянно спросила я.
Она кивнула.
– Я же сказала, я помогу в обмен на услугу. Будь моим аптекарем. Делай лекарства, что исцелят солдат, которых я соберу. И яды, чтобы мы использовали их на его народе, на этом Серебряном рыцаре и предателях, последовавших за ним.
Я уставилась на нее. Кто она? Как она может собрать людей? Как она может спасти лормерианцев? Помочь мне?
– Твой народ? Какой у тебя народ?
– Люди Лормеры, – она взмахнула рукой. – Мои соотечественники. Твой народ им не помогает, тогда это сделаю я. Ради Мерека. И твоего брата. Я соберу всех, кого смогу, в Лормере, всех, кто пожелает, и найду способ бороться с ним, – в свете огня в ней было что-то королевское, а в ее глазах блестела сталь. Она не врала.
– Ты умеешь воевать?
– Нет, – сказала она и покраснела в свете огня. – Не умею. Но я найду тех, кто умеет. И у меня есть ты. Может, хватит и яда в бокале его вина, как в сказке. Разве не так он стал Спящим принцем в ваших сказках… и истории?
Я кивнула, хмурясь.
– Хорошо. Это начало. А что ты хочешь от меня в этой сделке?
Я глубоко вдохнула.
– Мне нужно забрать маму из приюта в Трессалине и найти для нее безопасное место. Изолированное. И нужно зелье для нее, – я сделала паузу. – И нужно какое-то время держаться подальше от армии Трегеллана.
Она быстро моргала.
– Вряд ли я смогу помочь тебе с зельем. Но, думаю, что я смогу помочь вернуть ее.
Она залезла в дымоход, я услышала звяканье монет, а потом она вытащила мешочек. Он был полон монет, раздулся от них. Королевский выкуп.
– Думаю, я смогу убедить кого-то отпустить ее под опеку дорогой и дальней кузины? – я кивнула с ошеломленным видом. – Хорошо, – продолжила она. – А этот дом достаточно изолирован. И у моря. Думаю, для исцеления это полезно.
Мои глаза расширились.
– Ты дашь нам жить здесь? В своем доме?
– Вряд ли он мне понадобится во время войны. Мы далеко от Лормеры, – она криво улыбнулась. – На кухне ты сможешь делать яды и зелья, что потребуются мне, а в это время заботиться о матери. Конечно, когда начнутся сражения, ты будешь нужна мне в нашем лагере. Но это случится не сразу. Сначала нужно найти и организовать людей. Если ей не станет лучше, когда мы начнем сражаться, ты сможешь найти для нее сиделку. Ты не будешь на поле боя, так что не переживай.
– Ей не станет лучше. Никогда не станет. У нее необычная болезнь. Если кто-то поймет, что она…
Димия подняла мешочек, монеты снова звякнули.
– Мы найдем молчаливую сиделку. Ты будешь удивлена, узнав, на что готовы люди ради денег, – она посмотрела мне в глаза. – Или не будешь. Что скажешь? Мы договорились?
– Зачем? – спросила я. – Зачем ты это делаешь? Ты меня не знаешь, так зачем делаешь это для меня?
Она открыла рот, глядя мимо меня на дождь, бьющий по окну.
– Потому что ты немного напоминаешь меня.
Я тоже повернулась к дождю, стекающему по стеклу.
– Что ты делала в замке?
Она отвела взгляд.
– Служила. Я была слугой.
Я хотела спросить еще, но остановилась, кусочки соединились в моей голове. Слуга, что завет короля по имени. Слуга с полным мешочком монет. Слуга, уверенная, что может приказывать людям, созвать мужчин для боя. Вдохновить на сражение. Теперь я, похоже, понимала. Я вспомнила понимающий взгляд солдат, когда Кирин сказал, что я была последовавшей из лагеря. Я намеренно не думала о том, что она знала моего брата.
– Эррин, – тихо сказала она, и я посмотрела на нее. Она была серьезной. – Это не прекратится. Спящий принц на Лормере не остановится. Ваш Совет это знает. Он придет сюда. И сделает с людьми Трегеллана то же, что и с моими. Их будут убивать. Головы их насадят на колья. Они будут убегать, – она опустила кубок и пересекла комнату, замерла, а потом взяла меня за руки. – Я не говорю, что могу победить его. Я понимаю разницу между нами, и у него есть големы и люди. Но я должна попробовать. Если я смогу передать весть в Лормеру, что они еще могут надеяться и бороться… В прошлой войне они проигрывали твоим людям. А потом… они сплотились. Им дали повод надеяться и сражаться. Я бы дала им такой повод. Помоги мне. А я помогу тебе.
Кирин говорил, что самой большой слабостью Лормеры было то, что они не пытались отбиваться. А теперь эта девушка, служанка из Лормеры, хотела, чтобы это произошло. Кто верил в то, что она сможет?
Я убрала руки и встала, прошла мимо нее к окну. Я прижалась лбом к холодному стеклу, смотрела, как новые капли дождя смешиваются со старыми, пока не становятся ручейками, стекающими по окну. Вспышки молний озаряли горизонт. Я видела, где начинается утес. Где заканчивается суша.
Зельеварщицы здесь не было, а без нее я не могла найти Конклав или получить Эликсир. Может, ее тут никогда и не было, может, Эли ошибся из-за боли. Как я могла быть уверена в его словах? Проверить можно было бы, если бы появился Сайлас, ищущий ее, а что потом? Мне придется идти за ним и снова просить? Я тихо выдохнула, и от этого запотело стекло. Нет. Этот мост уже сожжен. Я была уверена лишь в том, что должна вернуть маму. У меня осталась только она. Это мой долг.
Я попыталась все обдумать, глубоко дышала, а время шло, и каждая минута казалась вечностью. Что мне выбрать?
– Ну? – сказала позади меня Димия. – Ты присоединишься ко мне?
Я повернулась к ней.
– А ты поможешь мне забрать маму? Что бы ты ни услышала о ней?
Она на миг прищурилась, но кивнула.
– Клянусь.
– Тогда я буду твоим аптекарем.
Она помрачнела.
– Мне нужно, чтобы ты тоже поклялась, Эррин Вастел. Никакого шантажа и предательства.
Я покраснела и протянула руку.
– Клянусь. Я не предам тебя. Я просто хочу безопасности для мамы.
Она, казалось, вечность смотрела мне в глаза. А потом она кивнула и сжала мою ладонь своими руками.
– Вот так-то, – от ее слов я задрожала, стало не по себе. – Спасибо. Завтра мы отправимся в Трессалин. Я выкуплю твою маму, а потом мы доставим ее сюда. А пока что нужно отдохнуть, – сказала она. – В другой комнате есть место для сна, хотя мебели там нет. Боюсь, я не привыкла жить так просторно. До нашего отбытия завтра я попрошу плотника оборудовать комнату до нашего возвращения с твоей мамой. А этой ночью можешь занять мою кровать.
Я покачала головой. Она не возражала, собрала одеяла и подушки и попыталась соорудить подобие кровати.
– Тогда спокойной ночи, – сказала она, замерев на пороге своей спальни. Она, казалось, хотела что-то сказать, но плотно закрыла дверь. Я сняла плащ и устроилась на груде выданных одеял. В новом доме. Из всех невозможных вещей, произошедших со мной за эту неделю, эта была самой странной.
* * *
Во сне я была в броне, и часть меня знала, что это из-за обещания, данного Димии. Я посмотрела на себя: кираса закрывала грудь, наручи были на руках. Я знала, что броня должна быть тяжелой, но так не было, и я взмахнула руками, словно держала в них меч.
– Что это?
Человек стоял за мной на пороге, надув губы, глаза его закрывал капюшон.
– Я тебя обогнала, – сказала я. – Я с Димией.
– С Димией? – он улыбнулся.
– Она не зельеварщица. Тут нет нужной тебе девушки.
– Разве? – его тон был осторожным.
– Если и есть, то она прячется от нас.
– Умная. И что теперь ты будешь делать с этой Димией?
– Спасать свою маму. А потом мы будем воевать.
– Со мной?
– Со Спящим принцем. Я помогу ей.
Он перестал улыбаться.
– Да?
Я кивнула.
– Это меняет, – медленно сказал он, – многое.
Глава 19:
Казалось, я едва закрыла глаза, когда она разбудила меня следующим утром. Она уже была одета, волосы свободно ниспадали на плечи. Я сонно села, застонав от резкой боли в бедрах и пояснице, и потянулась к чашке, что она протягивала мне.
– Который час? – спросил он.
– Судя по свету, еще час до рассвета, – сказала она, подняв сумку и потянувшись за своим плащом. – Мне нужно сходить в деревню, а потом мы уедем.
Я следила за ней, пока вставала и приводила себя в порядок. Она ходила по комнате, касалась всего, гладила спинку кресла, легонько постукивала по столу, проводила пальцем по корешкам нескольких книг. Будто это был ритуал. Будто так она прощалась, и от этого мне стало не по себе. Она же сказала, что мы сюда вернемся.
Но так не думала.
Наконец, она повернулась ко мне.
– Идем.
Мы пошли по вязкой тропе к городу, пользуясь фонарем старика. Я старалась не отставать от нее, чувствовала себя неуклюжим ребенком. Она была ниже меня, но несла себя так, словно была намного выше, ее голова была высоко поднята, плечи – расправлены, а волосы ниспадали на плечи, черные, как крыло ворона.
Когда мы добрались до города, во всех домах горел свет, даже в магазине, хотя до рассвета еще оставался час. Рыбаки уже ушли, а их жены не спали, носили воду, болтали с соседями, готовили еду и разносили истории по площади. Они останавливались, оборачивались при виде Димии, улыбались и махали ей.
Небольшая толпа расступилась, когда она подошла, словно она была кораблем в океане, а они – волнами. Все приветствовали ее, она говорила с плотником, швеей, бакалейщиком, и все общались с ней, как с королевой. Я плелась за ней к дому кузнеца, чтобы забрать лошадь, и не удивилась, когда он ей смешно поклонился. Пара слов, и он привел к ней пухлого пони с седлом и поводьями.
– Не так хорош, как конь, – сказал он, сцепляя руки и помогая ей забраться в седло. Она изящно пожала плечами и движением, что было грациознее, чем я ожидала, поставила ногу в стремя и забралась в седло. Она была удивлена, а потом обрадовалась и поправила юбки.
– Позаботьтесь о ней, мисс, – сказал он мне. – Она теперь одна из нас.
– Я могу позаботиться о себе, Джавик, – улыбнулась она, он просиял в ответ, показывая просветы меж зубов и красные десна, поклонился и отошел.
– Как далеко Трессалин? – спросила Димия, поправила упряжь и повернулась ко мне.
– Нужно двигаться вдоль реки в Тремейн, но не заходить в него. Если обойдем, то окажемся на юге Королевской дороги.
– Сколько потребуется времени?
– День или два.
– Где мы будем спать? Я не могу прибыть в Трессалин и просить отдать твою маму, если я буду выглядеть так, словно и за собой поухаживать не могу.
– У тебя есть документы? – спросила я.
Она похлопала по карману.
– И деньги на еду и жилье.
Я не хотела оставаться в Тремейне.
– Посмотрим, куда мы доберемся, а потом составим план. По пути есть деревни и гостиницы у дорог. У меня есть карта.
Почему-то она почти улыбнулась.
– Тогда ты за главную.
* * *
После восьми часов пути, где мы то ехали верхом, то шли пешком, моя спина болела, та же участь постигла и руки с бедрами. Голова болела. Лицо Димии было белым и напряженным, костяшки ее пальцев – бескровными, пока она сжимала поводья, но она не жаловалась, и я молчала. Вместо этого мы проходили милю за милей лиловой и коричневой пустоши, огибали небольшие леса и отдельно стоящие дома и фермы. Небо было оранжевым на горизонте, ветер бил в спину, подгоняя нас вперед, быстро двигался туман, и я взбодрилась, ведь Тремейн уже был близко, милях в трех от нас.
