Текст книги "Секретарша из романа (ЛП)"
Автор книги: Мелани Мэрченд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Стажёр оставляет мою одежду снаружи, словно это грёбанный обмен заложниками. Эдриан приносит мне пакет и кладёт его к моим ногам.
– Не забудь про автограф-сессию в субботу, – говорит он. – Дочитай книги к этому времени. Я отправлю за тобой машину. Будь готова к восьми часам ровно.
Я сглатываю, перед тем как заговорить:
– Я буду готова.
Вероятно, это самая большая ложь, которую я когда-либо произносила.
***
Я ненавижу запах новой одежды.
Ненавижу ощущения от неё, то, насколько она жёсткая и непривычная, и ненавижу то изводящее свербящее чувство, когда тебе постоянно кажется, будто ты забыл срезать с неё бирку или отлепить какую-нибудь наклейку.
Я сосредотачиваю всю свою ненависть на одежде, в которой вынуждена идти домой, поскольку лучше уж думать об этом, чем обо всём остальном.
Перед тем как уходить, я останавливаюсь у своего стола. И пока собираю вещи, слышу через дверь голос Эдриана.
– … Да, уборщиков бассейна… Да, я знаю, что они были здесь на прошлой неделе. Я что, вашу мать, заикаюсь? Я что, вашу мать, говорю по-китайски?.. Кто умер и оставил вас распоряжаться ГРЁБАННЫМ графиком уборки бассейна? – мгновение тишины. – Спасибо.
Как только я оказываюсь в безопасности лифта, я начинаю смеяться, пока у меня не выступают слезы.
Глава пятая
СохранЁнные черновики: неотправленное
Аккаунт: megatron _ unleashed @ bmail . com
Всё настолько запуталось.
Понятия не имею, почему пишу тебе. Я же знаю, что ты на самом деле не ты. Я не могу это отправить. Но не знаю, с кем ещё поговорить. Я стараюсь не вспоминать нашу переписку, потому что даже если мне отвечала твоя пиарщица, кто знает, что она тебе рассказывала. Я хочу сказать, что знай он всё то, что я про него говорила, он бы наверняка использовал это против меня. Возможно, это хороший знак.
Мне всё ещё не верится, что это правда. Я чувствую себя как тот рассказчик из «Бойцовского клуба» или тот парень из «Игр разума». Нет, ну в самом деле, как принять то, что тот, с кем ты чувствовала настоящую связь, на самом деле не существует?
Это ведь чокнуться можно. Принять это невозможно.
Так, вероятно, чувствует себя человек, которого разыграли. Просто я никогда не думала, что это случится со мной. Я думала, что слишком умна для этого. Будем реалистами: слишком изолирована от окружающих. Ты взяла и появилась из ниоткуда, застав меня врасплох. Все эти мелочи, моменты, когда Аманда так сильно напоминала мне меня саму, что я возвращалась к тем абзацам и перечитывала их заново, и улыбалась. Иногда даже могла всплакнуть.
Чёрт, я упоминала это раньше? Что если Эдриан узнает об этом?
Чёрт.
Видишь, я до сих пор не могу принять того, что ты и Эдриан – это один человек. Мой мозг просто отказывается это воспринимать.
Более того, я переспала с ним.
Хорошо, не совсем переспала. Мы не спали друг с другом. Секса как такого у нас не было, мы просто… подрочили друг другу в бассейне, полагаю. Что звучит ужасно. Но это не было ужасно. На самом деле это было чертовски замечательно.
Натали, я теряю свой грёбанный рассудок. И это целиком и полностью твоя вина.
***
Машина Эдриана прибывает на десять минут раньше. Кто бы сомневался.
Я была к этому готова, поэтому выхожу на обочину ещё до того, как его водитель успевает поставить машину на ручник. Я надела простое чёрное вечернее платье с рукавами-крылышками и собрала волосы в незамысловатый пучок, выпустив несколько прядей, чтобы они обрамляли лицо. У меня ещё не было возможности постирать шёлковое бельё, поэтому ему остаётся томиться в комоде, а я надела своё старое.
Он сообщил мне, что будет играть роль моего редактора. Ну ещё бы. Ему ведь нужен повод, чтобы заглядывать мне через плечо и поправлять каждое моё слово.
Он поворачивается ко мне, когда я проскальзываю на сидение рядом с ним, и кивает мне в знак приветствия, а затем утыкается взглядом себе в колени.
Ох. Как бы ни были плохи отношения между нами иногда, эта молчаливая неловкость ещё хуже.
– Ну, – я смотрю на него выжидающе. – Как оно вам?
Он снова бросает на меня взгляд, затем быстро отводит глаза:
– Что?
Я закатываю глаза.
– Вы были так обеспокоены моим внешним видом. В этом платье я выгляжу достаточно успешной?
Это вызывает у него тихий смешок.
– Оно ничего, – говорит он, бросая на меня ещё один быстрый взгляд.
У меня желудок сжимается. Я знала, что поддаваться мимолётной похоти было плохой идеей. Какими бы запутанными ни были отношения между нами, мы как-то умудрялись работать друг с другом. Теперь же наши отношения всегда будут странными, и я не знаю, как вернуть всё обратно.
Словно отвечая на мои мысли, он нажимает на кнопку, поднимающую разделительное стекло.
– Думаю, мы должны обсудить тот инцидент.
Инцидент. Я ухмыляюсь.
– Вы уверены, что нам стоит обсуждать это здесь? Тут могут быть жучки.
Эдриан закатывает глаза, но хотя бы улыбается слегка.
– Не хочу тебя расстраивать, но думаю, что все уже и так в курсе.
– О, чёрт! Вы полагаете? – я откидываюсь на сидении. – Уверена, ни один хоть сколько-нибудь зрячий человек не должен был ничего заподозрить.
– Дело не столько в этом, сколько в том, что ты не предупредила меня о том, что ты крикунья, – он не смотрит на меня сейчас, но проводит большим пальцем по подушечке каждого пальца снова и снова, и снова, это что-то вроде нервного тика. – В бассейнах обычно бывает эхо, знаешь ли.
В насмешку я расширяю глаза:
– Думаете, то были крики…
Он бросает на меня кислый взгляд:
– Перестань. Я пытаюсь быть серьёзным.
Что ж, это что-то новенькое.
– А, ну хорошо, – я прочищаю горло. – Раз уж мы говорим серьёзно, то я прошу прощения. Я не должна была позволять происходившему эскалировать.
Я и правда не знаю, что сейчас несу, просто чувствую, что должна что-то сказать.
– Ты просишь прощения? Меган… – он вздыхает. – Я спровоцировал тебя. Это было не по-взрослому. Я не думал, что всё так закончится, конечно же, иначе бы остановился. Но именно я всё начал. В этом нет сомнений.
– Не надо выглядеть из-за этого таким напуганным.
– Я не напуган, – настаивает он. – Но это не то, что было между нами раньше. Это другое. Я пересёк черту.
Я недоверчиво смеюсь.
– Серьёзно? Серьёзно? Именно сейчас вы решили отрастить совесть? Только потому, что был вовлечён ваш член?
У него дёргается челюсть.
– Есть что-то ещё, что ты хотела бы обсудить, Меган?
Быть не может, чтобы он говорил серьёзно. Неужели он настолько наивен? Он что, и правда думает, что до того, как мы украдкой подрочили друг другу в бассейне, в наших отношениях было хоть что-то здоровое?
Твою мать, он ещё более оторван от реальности, чем я думала.
– Да. Нет. Извините, – я складываю руки на груди. Нет смысла пытаться объяснить ему это. – Спасибо за заботу, конечно, но вы не воспользовались мной. Я буквально засунула вашу руку себе между ног. У меня было странное настроение.
Можно это и так назвать.
Теперь он раздражён. Я тоже. Хотелось бы мне, чтобы он не начинал этого разговора. Всё было бы просто прекрасно, притворись мы, что ничего не было. Впредь я-то уж точно не собираюсь поддаваться этим порывам. Даже если он выглядит совершенно умопомрачительно в этом костюме. Теперь, когда я знаю, что именно скрывается под ним, это перестало быть просто дразнящим обещанием.
– Ты встретишься с моим PR-менеджером, Карой, – внезапно говорит он после долгой паузы. – Ясное дело, теперь она будет играть роль твоего PR-менеджера. Вряд ли это будет иметь значение, просто позволь ей вести разговор, когда придёт время.
Не знаю, что это значит, но мне совершенно точно не нравится, как это звучит.
– Кара, да? – я скрещиваю руки. – Ну конечно. Я и забыла о Каре.
Он посылает мне предупреждающий взгляд, но я игнорирую его. Понятия не имею, почему одна мысль об этой женщине практически вызывает у меня крапивницу. Может быть потому, что сама идея, что Эдриан, каким бы ни был повод, стал бы обращаться к кому-либо за советом или полагаться на чей-либо опыт, кажется мне безумной. Всё это время я разговаривала с кирпичной стеной, но всё, что нужно было сделать этой Каре – это внести предложение, и он сразу начал носиться по всему городу и продумывать сложные схемы.
Я просто смешна. Главным образом потому, что, глядя на его руку, лежащую сейчас на его колене, я не могу не думать о том, как ощущались его пальцы, когда он прикасался ко мне.
***
Я отрабатывала свой автограф (или скорее автограф Натали) и свою улыбку. Но ничто – ничто – не могло подготовить меня к тому, что ждало нас в конференц-зале этого отеля.
Все они сжимают в руках копии последней книги, и мне любопытно, как, чёрт возьми, ему удалось так быстро их напечатать, ведь я читала её черновик всего лишь на прошлой неделе, но, конечно же, он умеет добиваться того, что ему нужно. Всё здание практически сотрясается от гормонов. Я вижу, как многие из читательниц пялятся на Эдриана и перешептываются друг с другом, и это заставляет меня чувствовать себя так, будто я проглотила целую коробку кнопок. И мне не особенно хочется разбираться, почему.
Но как насчёт того, чтобы я разделась до трусиков и лифчика? Чёртова идиотка. Конечно же он не хочет разговаривать с тобой, ему за тебя стыдно. Так вешаться на него. О чём, чёрт возьми, ты думала?
Здесь собралась довольно-таки разношёрстная компания. Например, в паре столов от меня парень сидит в грёбанном плаще, – я надеюсь, ради его же блага, что он пишет вампирские романы, потому что в противном случае у него нет оправдания. Не понимаю, почему Эдриан был настолько одержим идеей приодеть меня. Я более чем уверена, что один из писателей, сидящий недалеко от меня, одет в толстовку из Диснейленда, на которой написано «1994».
Что ж, Эдриан пытается произвести определённое впечатление. Не знаю точно, сколько денег он заработал на этих книгах, но, по-видимому, достаточно, чтобы не беспокоиться о том, что он находится здесь в качестве моего «редактора» в костюме, который большинство редакторов не смогли бы позволить себе, копи они на него десять лет. Я должно быть плачу ему чертовски хорошие премии.
Через боковую дверь в зал врывается женщина. Она выше среднего роста, не такая высокая, как я, но стройная и подтянутая. Полагаю, ей где-то под сорок, но она делает всё возможное, чтобы выглядеть на тридцать с небольшим. На ней отлично скроенный ассиметричный деловой костюм, довольно элегантный, но на фоне костюма Эдриана он выглядит так, будто приобретён в Кей-Марте (сеть розничных магазинов в США – прим. переводчика).
– Вы прошли сюда без меня? – шипит она, не отрывая от Эдриана яростного взгляда.
Эдриан пожимает плечами.
– Ты опаздывала, – говорит он. – Натали как раз интересовалась тем, где ты.
Он указывает на меня со значением. До меня доходит, что эта женщина и есть Кара и что она, по-видимому, забыла, чьей пиарщицей должна считаться.
– Ладно. Что ж, – у Кары вырывается невесёлый смешок. – Надеюсь, вы готовы к этому.
Несколько мгновений спустя главные двери открываются.
К счастью, здешние организаторы одержимы тем, чтобы очередь продолжала двигаться. Читателям не дают времени на детальные вопросы, над ответами на которые мне действительно пришлось бы думать, хотя на данный момент я уверена, что знаю работы Эдриана лучше него самого. Я подписываю и подписываю копии, и улыбаюсь, и пожимаю руки, и снова улыбаюсь.
– Ваши книги спасли мой брак…
– Мой муж просил передать вам спасибо от него…
– Вы вернули мне любовь к чтению…
Если так продолжится, то эго Эдриана раздуется настолько, что заполнит собой всю комнату. У меня в этом нет ни малейших сомнений.
Я пытаюсь помешать этому, насколько могу.
– О, знаете, я просто делаю то, что люблю… спасибо, это так много для меня значит… спасибо…
Я удивлена тем, сколько проходит времени, прежде чем-то кто-то из читателей просит сфотографироваться со мной.
– Эм… – я озираюсь по сторонам. Не уверена, разрешено ли это, и, более того, хочу ли я, чтобы моя фотография разошлась по всему интернету в качестве фотографии Натали МакБрайд.
– Никаких фотографий, – говорит Эдриан позади меня. – Извините. Мы не можем задерживать очередь.
– Спасибо, – шепчу я, хотя не уверена, слышит ли он меня.
Время пролетает быстро. Очередь на автограф-сессию всё ещё тянется за пределы конференц-зала, но, по-видимому, часть народа в вестибюле столпилась вокруг кого-то другого, кто привлекает почти столько же внимания, сколько и я. Организаторы закрывают двери в назначенное время под хор стонов разочарования.
Как только комната пустеет, я ложусь головой на стол.
– Как твоя бросковая рука? – Эдриан касается моего плеча, и это совершенно точно не вызывает покалываний на моей коже.
– Мммф, – я поднимаю голову и оглядываюсь. – Мне не помешало бы выпить стопку-другую. Или все десять.
Он берёт меня за руку и тянет вверх, заставляя меня встать.
– Не волнуйся, Кара ушла.
Он гримасничает.
– Уверен, она не хотела показаться недружелюбной. Она злится на меня, не на тебя. Весь этот план не пришёлся ей по душе. Но мне кажется, что всё прошло хорошо.
– Конечно. Легко вам говорить, – я несколько раз на пробу вращаю запястьем и морщусь. – Вас никогда не смущало то, как люди изливают на вас свои чувства?
Он пожимает плечами.
– Просто рад, что могу принести в этот мир немного больше радости.
Я разглядываю его лицо, пытаясь увидеть в нём хотя бы намёк на сарказм.
– Ну конечно, звучит совершенно в вашем духе.
– Так как насчёт того, чтобы выпить?
Он приглашает меня? Я киваю до того, как успею передумать. Не знаю точно, что происходит между нами, но, по крайней мере, он больше не злится.
Пока.
***
Он отводит меня в крошечный, почти пустой паб, расположенный чуть дальше по улице. В зале я не вижу ни одного знакомого лица (и славу Богу), и только мы вдвоём сидим за барной стойкой.
Он заказывает две порции своего любимого бурбона, и я даже не спорю, поскольку сейчас мне без разницы, что попадёт мне в рот, при условии, что это жидкость и в ней есть алкоголь.
– Твоё здоровье, – говорит Эдриан, поднимая бокал.
Бурбон приятной, обжигающей волной прокатывается по моему горлу. Я всё ещё чувствую, как сводит руку, но, будем надеяться, это пройдет.
– Если я заработаю синдром запястного канала, за лечение платить будете вы, – жалуюсь я.
– Ну конечно. Удачи тебе с тем, чтобы доказать, что ты не заработала его, мастурбируя на мои книги, – он опрокидывает в себя бокал, выпивая алкоголь в один глоток.
Я фыркаю. Я уже настолько далека от того, чтобы чувствовать смущение в его присутствии, что даже не возмущаюсь.
– Вам лучше заручиться поддержкой адвоката, засранец.
Он смотрит мне в глаза.
– Смотри-ка, ты даже не стала этого отрицать.
Именно в этот момент я вспоминаю, что он не знает. Он остаётся в блаженном неведении насчёт моей зависимости от Натали МакБрайд, начавшейся ещё до нашего соглашения. Моё лицо заливается краской, несмотря на мои попытки оставаться невозмутимой.
– Я и не собиралась удостаивать это ответом, – сообщаю я ему. Надеюсь, это звучит убедительно.
– Я прошу прощения за всю эту ситуацию с бассейном, – внезапно говорит он. Он медленно вращает бокал на стойке. – Не за сам инцидент. Но за то, что вёл себя как кретин из-за него.
– Не вели, – говорю я ему. – По крайней мере, не больше обычного. Не думаю, что кто-либо из нас знал, что с этим делать.
– Ты точно знала, что с этим делать, – он слегка усмехается. – Прости. Ты права.
Вздыхая, я опираюсь локтями на барную стойку.
– Это просто было неожиданно.
Он кивает, жестом заказывая себе ещё один бокал бурбона.
– Я всегда думал… ну, учитывая, что прошло пять лет, наверное, я думал, что если бы что-нибудь должно было случиться, то это бы уже случилось.
Я посматриваю на него искоса, с осторожностью.
– Вы думали об этом?
Он мягко усмехается.
– А ты нет?
– Не до недавнего времени, – говорю я ему. Я даже не уверена, что это до сих пор правда.
У Эдриана дёргается рот.
– Почему ты всегда лжёшь?
– Честно, я не думала… – я прочищаю горло. – Не то чтобы вы не были… привлекательны, разумеется, – я снова начинаю краснеть. – Просто я никогда по-настоящему не улавливала тех флюидов. И, полагаю, была слишком занята тем, что ненавидела вас.
– Эти чувства не обязательно должны взаимоисключать друг друга, знаешь ли, – его колено сталкивается с моим под стойкой, и я не могу сказать, намеренно он это делает или нет. – Это и правда так плохо – работать на меня?
У меня вырывается смешок.
– Вы серьёзно?
– Я знаю, что со мной трудно, но… – он хмурится, глядя на свой бокал. – Ты похожа на человека, который любит вызовы.
– По-видимому, так и есть.
О, да какого чёрта. Я допиваю свой напиток и заказываю ещё один. Он продолжает смотреть на меня, ожидая нормального ответа. Как, чёрт возьми, я могу объяснить эту ситуацию тому, кто не имеет о ней ни малейшего понятия.
– Вы придумываете мне прозвища, огрызаетесь на меня, стоит мне принести вам кофе на пять минут позже, и катком проходитесь по моей личной жизни. Вы всё критикуете. Вы никогда, никогда не благодарите меня, даже ни разу не подарили мне открытку на Рождество. Но я знаю, что вы такой, какой есть, и я всё ещё здесь, так что… Полагаю, в действительности это не ваша вина. Это я виновата, что ожидала чего-то другого.
Он сидит тихо и, не отрываясь, смотрит на барную стойку. Я задаюсь вопросом, услышал ли он хоть что-нибудь из того, что я сказала.
– Не думал, что для тебя важны рождественские открытки, – наконец говорит он ровно.
– Из всего сказанного вы услышали только это?
У него всё ещё тихий голос.
– Не уверен, что понимаю, что ты хочешь мне сказать, Меган.
– Ничего, – я пожимаю плечами. – Именно вы подняли эту тему. Хотите, чтобы перед вами рассыпались мелким бесом, поищите в другом месте.
Эдриан пробегает пальцем по ободку бокала.
– Ненависть – это сильное слово.
– Мне нравятся сильные слова, – возможно, это просто бурбон, но, по-моему, он действительно выглядит… подавленным. Я бы рассмеялась, не будь это так грустно.
– Эй, – говорю я, касаясь его плеча. – Да ладно, приятель. Вы тот ещё засранец, но на самом деле я, – я сглатываю с трудом. – На самом деле я не ненавижу вас.
Как только я произношу это, я понимаю, сколько в этом правды.
– Почему нет, чёрт возьми? – он смотрит на меня с тенью улыбки. – Ты только что описала худшего в мире босса. Я бы его уже прикончил.
– Я подумывала об этом, – моя рука всё ещё лежит на его плече, но я не убираю её. – Но кто бы тогда поддерживал во мне дух смирения?
Он смеётся, почти беззвучно, а потом соскальзывает со стула и вытаскивает бумажник.
– У меня болит голова, и мне нужно выспаться. Этого должно хватить, чтобы заплатить за напитки, и на такси домой.
Я киваю, стараясь избавиться от этого ужасного чувства внутри.
Невероятно, но теперь мне его даже жалко.
***
Я решаю воспользоваться метро и пройти остаток пути до дома пешком. На улице всё ещё хорошо, и мне хотелось бы побыть наедине со своими мыслями. Я оставляю очень щедрые чаевые бармену и засовываю оставшиеся деньги в карман, чтобы вернуть их Эдриану позже.
Почему я чувствую себя такой виноватой? Я сказала только правду. Ему нужно было всё это услышать. Но, кажется, мои слова его сильно задели, как будто он не осознавал всего этого – или, по крайней мере, не хотел осознавать.
Вспомнив о том, что в моём кухонном шкафу нет ничего кроме половины пачки «Трискитс» (закуска в виде квадратных вафель из цельнозерновой муки, которую производит компания «Набиско» – прим. переводчика), я останавливаюсь рядом с продуктовым магазином. Не знаю, чего я хочу, но, думаю, стоит хоть чем-то заесть бурбон.
Я зависаю над полкой с сырами и смотрю на марки, в действительности не видя их, когда кто-то касается моей руки.
– Меган? О, господи, сто лет – сто зим.
– Шелли, – я выдавливаю из себя улыбку, поворачиваясь к ней. – Ого. Да, давненько не виделись, правда?
– Я всё задавалась вопросом, куда ты пропала, – говорит она. – Была занята на работе?
Кивая, я опускаю в корзинку головку «Монтерей Джека» (знаменитый американский полутвёрдый сыр из коровьего молока – прим. переводчика).
– Всё становится только безумнее. У меня ни на что не остаётся времени. Но, эй, так, по крайней мере, я не попаду в неприятности.
Ха.
– Это хорошо, хорошо, – в её глазах поселились изнеможение и пустота, и я боюсь спрашивать, что произошло.
– Как поживает приют? – наконец спрашиваю я.
– Хорошо, хорошо, – говорит она не слишком убедительно. – У животных всё отлично. Вот только недавно взяла в приют котёнка, которого кто-то нашёл в коробке в лесу. Можешь в это поверить? Не знаю, что с этими людьми не так.
У меня сердце сжимается.
– Иисусе. Мисти, по крайней мере, нашли в чьём-то саду.
Шелли кивает.
– И всё же ей повезло. Её нашли, – она улыбается. – Она нашла тебя.
Прошёл уже почти год, но я всё ещё не хочу говорить о Мисти.
– Больше ничего не случилось? – спрашиваю я её. – Ты выглядишь так… будто это не все.
На её лице мелькает тень.
– Всё плохо, Меган. С тех пор, как ты ушла, началось чёрт-те что. Я пыталась за всем уследить, но… если говорить коротко, мы получили уведомление о выселении. Не знаю, что я буду делать. Животные…
Она замолкает, и я в изумлении смотрю на неё.
– Что? Как?
– У нас выявили несколько нарушений требований пожарной безопасности, и мы уже несколько месяцев не можем их устранить, поскольку у нас нет на это денег. Ничего по-настоящему опасного, город просто пытается выбить побольше денег за счёт инспекций, но кто-то из волонтёров потерял бумаги, которые нужно было отправить по почте, и теперь внезапно нас вышвыривают на улицу, – она качает головой. – Мы просто не успели, вот и всё. И из-за чего-то настолько глупого теперь… Я больше никого не могу взять к нам. Я и так уже нарушаю кучу законов. Ты знаешь, я забочусь о них, я никогда не отказывалась от животных, но город смотрит только на их число. Их больше некуда отправить. Все приюты, в которых животных не усыпляют, и так уже забиты под завязку. В этом чёртовом городе просто слишком мало места.
У неё на глазах блестят слёзы, и она стирает их тыльной стороной ладони.
– Как бы там ни было, не хочу вываливать на тебя мои проблемы. Если мы как-то из всего этого выкарабкаемся, то всегда будем тебе рады, – она умудряется улыбнуться. – Все скучают по тебе.
– Я тоже по всем скучаю, – признаюсь я. – Скучаю по приюту. Хотелось бы мне, чтобы у меня было время на волонтёрскую работу, но…
– Понимаю, – она касается моей руки. – Пожалуйста, не думай, будто ты должна извиняться. Я до сих пор поражена тем, что кто-то готов работать бесплатно, тем более, тратить на это столько часов, сколько тратила ты. Ты набрала столько позитивной энергии, что тебе хватит на несколько жизней вперёд.
Наш разговор крутится у меня в голове, когда я стою в очереди в кассу со случайным набором продуктов и думаю о Шелли, думаю обо всех моих друзьях из приюта. Думаю о животных.
Думаю о Мисти.
Я не могу позволить этому случиться. Не позволю.
Если это вопрос денег, если они необходимы, чтобы найти новое место или чтобы просто привести в порядок имеющееся… что ж, так уж случилось, что мой босс – миллиардер. И, по-видимому, сейчас он чувствует себя немного виноватым.
Но нет, я не могу так поступить. Как бы тяжела ни была мысль о том, что эти животные закончат жизнь в приюте, где усыпляют животных, или и того хуже, у меня есть предчувствие, что подними я этот вопрос при Эдриане как своего рода личное одолжение, всё закончится тем, что он минут двадцать будет отпускать шутки про кошатниц. Не важно, насколько виноватым он себя чувствует, он просто не сможет удержаться.
Конечно же, есть и другой способ.
Мы постоянно получаем письма от благотворительных организаций, и просматривать их – часть моей работы. Я могу что-нибудь состряпать, заставить всё выглядеть убедительным и сама разобраться со всем, что связано с посредниками, чтобы Шелли не догадалась о том, что я сделала. Не хочу потом иметь дело с кучей неуклюжих благодарностей и со слезливыми объятиями; это совсем не моя стихия. Мне просто нужно убедиться в том, что с животными всё будет в порядке.
Да, это сработает. У Эдриана не возникнет никаких подозрений. Он даже не знает о Мисти. Когда она заболела и мне пришлось пропустить работу, чтобы срочно съездить к ветеринару, я сказала, что подхватила кишечный грипп, поскольку знала, что он не поймёт. Это же, однако, просто. Ему всего лишь нужно будет выписать чек. Без необходимости вникать в человеческие эмоции.
Это хороший план.
Глава шестая
Заархивированные сообщения: больше месяца назад
Кому: natalie @ nataliemcbrideauthor . com
От кого: megatron _ unleashed @ bmail . com
Я умудрилась не расплакаться, пока не добралась до дома.
Проклятье. Я и правда ненавижу этого парня. Ненавижу то, как он проникает мне под кожу. Он как будто знает все мои слабые места. Извини, не хотела вываливать всё это на тебя. Просто я почти дошла до ручки, понимаешь? Не знаю, сколько ещё смогу выдержать.
От кого: natalie @ nataliemcbrideauthor . com
Кому: megatron _ unleashed @ bmail . com
Мне так жаль, Мэг. Если бы я только знала, что сказать, чтобы тебе стало лучше.
Уверена, он не хотел доводить тебя до слёз. Знай он об этом, он бы наверняка почувствовал себя ужасно. Представь себе такую картину: твой большой плохой босс распечатывает бутылку виски и напивается до беспамятства, потому что видел, как ты была расстроена, и ненавидит себя за то, что стал этому причиной, но не знает, как вести себя иначе. Между прочим, я почти написала такую сцену для Дирка, но подумала, что она слишком смягчает его образ.
Кстати, знаешь, какой заголовок для книги будет неплохим? «Миллиардеры не плачут». Хотя нет, если подумать, он ужасен.
Знаешь, ты могла бы уволиться. Понимаю, тебе кажется, что это невозможно, но, если всё так плохо, как ты говоришь, возможно, тебе просто нужно начать всё с чистого листа. Уверена, он найдёт кого бы ещё ему помучить. Это не будет приносить ему столько же удовлетворения, безусловно. Но он переживёт.
Кому: natalie @ nataliemcbrideauthor . com
От кого: megatron _ unleashed @ bmail . com
Хех, не знаю. Я думаю о том, чтобы уволиться, каждый божий день, но всё никак не соберусь. Подумаю об этом ещё немного.
Откуда ты узнала, что он пьёт виски?
От кого: natalie @ nataliemcbrideauthor . com
Кому: megatron _ unleashed @ bmail . com
просто угадала
Кому: natalie @ nataliemcbrideauthor . com
От кого: megatron _ unleashed @ bmail . com
Ты там в порядке? У тебя клавиша Shift отвалилась? ;)
От кого: natalie @ nataliemcbrideauthor . com
Кому: megatron _ unleashed @ bmail . com
Печатала одной рукой. Не в этом смысле, извращенка. Просто ела макароны с сыром.
Знаешь, иногда мне кажется, что история Дирка и Аманды должна была развиваться по-другому. Извини, я начала эту тему не за тем, чтобы уйти от разговора о твоём плохом дне, просто это не выходит у меня из головы уже какое-то время и мне бы хотелось обсудить это с кем-нибудь, если ты не прочь отвлечься. Я могла бы потом использовать это в новой серии или вроде того. Не знаю. Медленно растущая симпатия – неплохой ход, но мне бы хотелось чего-то внезапного. У него уходит вечность на то, чтобы признать, что у него есть к ней чувства. Что если бы однажды он просто сказал ей об этом?
Не знаю. Это просто пара странных случайных мыслей вслух. Ты единственный читатель из тех, кого я знаю, у кого в жизни происходит что-то похожее на то, что я пишу, так что мне любопытно. Я вот что хочу спросить, что бы ты почувствовала, если бы твой босс как-то раз вызвал тебя в свой офис и сказал, что влюблён в тебя?
Кому: natalie @ nataliemcbrideauthor . com
От кого: megatron _ unleashed @ bmail . com
По-моему, это ты тут налегала на виски, милая.
Хочешь серьёзный ответ? Скорее всего, я бы просто развернулась и ушла, и постаралась поскорее стереть случившееся из памяти. Всё и так запутанно. Не значит, что это не сработает в книге, конечно, но у меня бы это в голове не укладывалось. Лол. Без обид, уверена, у тебя бы это выглядело горячо.
***
Когда в понедельник я оставляю почту на столе Эдриана, он поднимает на меня глаза.
– Доброе утро, – говорит он. – Спасибо, Меган.
Слова благодарности из его уст звучат ужасно принуждённо, но, полагаю, мне стоит радоваться, что он хотя бы пытается быть вежливым.
– Просто делаю свою работу, – отвечаю я ему, стараясь поскорее оказаться за дверью. Я рассчитываю на то, что лежащий сверху новый хрустящий конверт привлечёт его внимание. Как по мне, у меня получилось красноречивое пылкое письмо с просьбой о помощи от лица приюта для животных. Он не устоит перед искушением почувствовать себя героем.
– Присядь на минутку, – говорит он, когда я уже стою одной ногой в коридоре. – Пожалуйста.
Сдержав вздох, я присаживаюсь. У меня нет ни малейшей идеи, о чём сейчас пойдёт разговор, но что-то говорит мне, что он мне не понравится.
– Помнишь, мы обсуждали ту конференцию в Остине? Она состоится через три недели. Поскольку автограф-сессия прошла отлично, мне бы хотелось, чтобы и на конференцию ты поехала со мной, – если он думает, что его расшаркивания хоть сколько-нибудь скрывают тот факт, что это приказ, а не просьба, то он сильно ошибается. Я всё ещё вижу императив в его глазах.
Я складываю руки на коленях.
– Пожалуйста, не держите меня за идиотку.
Он поджимает губы.
– Я пытаюсь вести себя вежливее.
– Ну так не пытайтесь.
Он резко втягивает воздух.
– Какого чёрта мне тогда делать, Меган? В баре ты устроила мне настоящий разнос, и теперь я не могу быть вежливым?
Я фыркаю.
– Вы не можете быть вежливым, нет. Нормальные люди могут. Но вы на самом деле не имеет этого ввиду, так что толку от этого.
Эдриан переплетает пальцы на столе с такой силой, что у него белеют костяшки.
– Отлично. Лети в Остин со мной. Это не просьба.
– Это больше на вас похоже, – я улыбаюсь ему, надеясь на ответную улыбку. – Если бы мне не нравилось, когда мной командуют раздражающие меня мужчины, меня бы уже здесь не было. И мне бы не нравились ваши книги.
Ну, последнее просто вырвалось само собой. Выражение его лица слегка смягчается.
– Значит они и правда тебе понравились?
– Конечно, – я пожимаю плечами. – У меня же есть вагина, очевидно, это единственное необходимое условие.
Он ухмыляется. Наконец-то.
– Да, я припоминаю этот факт о тебе.
Наступает момент тишины, очень опасный момент, когда мы просто смотрим друг на друга. Я ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы он продолжал отдавать мне приказы. И спрашиваю себя, в постели он ведёт себя хоть сколько-нибудь похоже на Дирка? Он такой же извращённый и доминирующий? Сложно судить, ведь в бассейне именно я была инициатором. Даже если всё и закончилось тем, что он сыграл на мне словно виртуоз.
