Текст книги "Секретарша из романа (ЛП)"

Автор книги: Мелани Мэрченд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Женщина с длинными шелковистыми тёмными волосами и любезной улыбкой подходит пожать мне руку. На её бейдже указано имя: «Шивон».

– Добро пожаловать, Натали, – говорит она. – Мы так рады, что вы приехали. Ваш редактор уже здесь, он помогал нам устроить всё так, как вы любите.

Он действительно здесь. Теперь я вижу его в толпе, и он суживает глаза, когда я приближаюсь. Вероятно, потому что я продолжаю придерживать юбку, пытаясь скрыть то, что на самом деле придерживаю свои трусики. Не знаю, догадывается ли он о надвигающемся конфузе с одеждой или нет, но он точно знает, что что-то не так. Но скорее ад замёрзнет, чем я расскажу ему о своей проблеме с нижним бельём.

Я быстро сажусь, одновременно подтягивая трусики вверх. Надеюсь, я сделала это незаметно.

– Очередь снаружи растянулась уже на весь холл, – улыбается Шивон. – Большинство присутствующих здесь ради вас.

Пугающая перспектива, вот уж точно.

– Но не волнуйтесь, мы будем следить за тем, чтобы очередь продвигалась быстро и чтобы вам никто не докучал. Делайте перерывы тогда, когда вам нужно. Вам придётся много говорить, так что ничего удивительного, если в конце дня вы заметите, что теряете голос. Я прихватила для вас Холлз, но настоятельно рекомендую выпить перед сном горячего чаю с мёдом и лимоном.

Я киваю, пытаясь уместить всё это в голове. У меня даже мысли не возникало о том, что я могу потерять голос. А ведь это может поставить под угрозу моё завтрашнее выступление на секции.

– Но самое главное – хорошо проведите время! – она практически визжит. – Вам наверняка всё понравится, Натали. Я так рада, что вы приехали.

Я выдавливаю из себя улыбку, надеясь, что моя социальная неловкость сойдет за… что ж, за неловкость. Не за обман. Последнее, чего бы мне хотелось, так это всё провалить. Эдриан и так уже взглядом прожигает во мне дыры.

– Что не так? – тихо спрашивает он, когда Шивон убегает, чтобы усадить следующего участника.

– Ничего, – отвечаю я ему, расправляя плечи и хрустя костяшками пальцев. – Почему что-то должно быть не так?

– Во-первых, не стоит одевать такую короткую юбку, если боишься сверкнуть бельём, – у него низкий и завораживающий голос, даже несмотря на то что он меня отчитывает. Или, быть может, поэтому у него такой завораживающий голос. – Это всё равно что носить платье без бретелек и постоянно его подтягивать. Выглядит по-дилетантски. А ты не хочешь выглядеть дилетанткой.

– Кто помочился вам в мюсли? – бормочу я, хотя уверена, что знаю ответ. Кары нигде не видно. Должно быть у них возникли какие-то разногласия, что и привело к тому, что он сегодня с самого утра такая вот очаровашка.

– Во-вторых, – говорит он, игнорируя мои слова, – сегодня утром я не имел ни малейшего понятия, где ты. Ты даже смску не прислала.

– Эм, ну как и вы, – мы что, и правда ведём этот разговор? – Я просмотрела расписание, я прочитала письма, я знала, куда идти.

– Я и не должен был тебе отзваниваться, – шипит он. – Ты работаешь на меня. Не забывай этого.

О мой Бог, он ведёт себя как ребёнок. Но, по крайней мере, с этой версией Эдриана я знаю, как иметь дело.

– Буду иметь это в виду, – отвечаю я, проверяя одну из ручек.

Жизнерадостная, улыбающаяся блондинка занимает своё место за столом в паре футов от меня. Её бейдж сообщает: «Изабелла Данкан, паранормальный любовный роман».

– Привет, – она протягивает мне руку. – Натали МакБрайд, вау. Так рада с тобой познакомиться. Я Изи. Завтра модерирую секцию, на которой ты будешь выступать.

– Зови меня Нэт, – говорю я ей, в основном потому, что знаю, как это будет раздражать Эдриана. – Так здорово… рада с тобой познакомиться.

– Твоё первое родео? – спрашивает она меня.

– Типа того. У меня уже была одна автограф-сессия. Небольшая. Не такая, как эта, – толпа снаружи становится всё более шумной, и мне даже отсюда слышно эхо множества голосов.

– О, тебе обязательно понравится. Все так рады тебя видеть. Только не позволяй этому вскружить тебе голову, – подмигивает она мне.

О, если бы ты только знала.

***

Моя ладонь теперь почти наверняка так и останется скрюченной.

Толпа рассеялась, и я вновь и вновь напоминаю себе, что я Не. Натали. МакБрайд. Изи была права, когда предупреждала меня. Когда видишь, что столько людей рады тебя видеть, трудно не дать этому немного ударить в голову.

Эдриан отошёл в сторону, чтобы переговорить с кем-то по телефону, вероятнее всего с Карой, так что я с усталой улыбкой поворачиваюсь к Изи.

– Что ж, мы выжили.

– Видишь? Разве это было не здорово? – она трясёт рукой, чтобы вернуть ей чувствительность. – Так что, пойдёшь сегодня вечером на вечеринку?

– Здесь будет вечеринка?

Она энергично кивает.

– О, да. Её спонсирует мой издатель, но вход открыт для всех. Они устраивают фотосессию с участием моделей с обложек, но все остальные тоже могут сфотографироваться. Горячие парни, бесплатная выпивка, сплошные плюсы. Все там будут.

– Эм, даже не знаю, – я прочищаю горло и тянусь за одним из леденцов от кашля, которые мне оставила Шивон. – Мне завтра еще выступать…

– Твоя секция будет не раньше обеда, – она закатывает глаза. – Да ладно, ты можешь позволить себе пару бокалов.

– Ну, хорошо, тогда.

– Отлично! – она вскакивает со стула. – Тогда увидимся там. Мне надо бежать – встречаюсь кое-с-кем за ланчем.

Эдриан пропустил весь этот разговор, чему я рада. Я могу и не спрашивать: узнай он о том, что я собираюсь на вечеринку, у него обязательно нашлось бы, что сказать по этому поводу. Вообще-то, это даже его не касается: я делаю всё, что он говорит мне делать, и делаю это хорошо. Но он уже чем-то раздражён, так что это наверняка стало бы проблемой.

Хоть раз я хочу немного повеселиться без того, чтобы Эдриан это каким-то образом испортил. Неужели я прошу так много?

***

Последняя на сегодня секция только что завершила работу. Для ужина ещё рановато, поэтому мы с Эдрианом перекусываем тапас и вином в переполненном баре отеля, который кажется совершенно неподготовленным для подобного рода мероприятий – можно подумать, что им напомнили о нём только вчера. Мы так и не дождались официантки, но Эдриан не против того, чтобы пойти и пофлиртовать с барменшей, чтобы получить наш заказ. Ему даже не приходится махать своим бумажником, чтобы получить спецобслуживание. Это было бы даже впечатляюще, не будь мне так противно.

Я наблюдаю за тем, как Эдриан накалывает на зубочистку оливку и задумчиво её пережёвывает. Я не упоминала того, что собираюсь на вечеринку; я продолжаю убеждать себя в том, что это неважно, но я знаю, что причина не в этом.

Мы всё ещё обсуждаем практический семинар, на котором только что побывали, и на котором выступал один из тех редких романистов-мужчин, кто не боится показываться на подобных мероприятиях и не скрывает своего пола. Большинство женщин сразу же потеряло из-за него голову, но я нашла его взгляды на жанр довольно спорными.

– Серьёзно, я так устала слышать, как «легко женщинам найти, с кем заняться сексом, когда им этого хочется», – я допиваю вино и хватаю бутылку. – Это ведь и близко не правда.

– Признай, что в его словах есть доля истины, – говорит Эдриан. – Уверен, он не имел в виду это буквально, но среднестатистической женщине гораздо проще найти партнёра для случайного секса, чем среднестатистическому мужчине. Хочешь сказать, это не так?

Я только фыркаю.

– Ага. Конечно. Я более чем уверена, что ему тоже не составляет труда найти, с кем перепихнуться, когда ему этого хочется. Это просто не тот секс, которым ему хотелось бы заняться, и он не с тем человеком, с которым ему хотелось бы им заняться. И это опыт, который знаком каждому из нас, – я смотрю поверх бокала в темнеющие глаза Эдриана. – Кроме вас, конечно.

Он посмеивается, качая головой.

– У тебя очень странные представления о моей жизни.

– Ой, да пожалуйста. Хотите сказать, что не сможете заполучить любую женщину, которую захотите, тогда, когда захотите? – я закатываю глаза, осознавая, что преувеличиваю, и что, вероятно, была немного более откровенна в своих чувствах к Эдриану и его крепкому прессу, чем мне бы того хотелось. Что ж, ладно. Уже слишком поздно идти на попятный.

Он приподнимает бровь, и до меня с опозданием доходит, что я вот-вот пожалею о том, что начала этот разговор.

– Хорошо, – говорит он вкрадчиво. – В таком случае, ты и я. Сейчас. Идём.

Я так сильно краснею, что практически чувствую жар, исходящий от моей кожи.

– Это не считается, – настаиваю я.

– Почему нет? – когда он делает глоток виски, я замечаю игривый блеск в его глазах. Просто не до конца уверена в том, что он значит. – Потому что это ты?

– Потому что вы даже не стараетесь.

У него появляются морщинки от смеха в уголках глаз.

– А ты хочешь, чтобы я проявил старание?

– Боже, нет, – бормочу я в ободок своего бокала. – Не позорьтесь.

Краем глаза я замечаю, что мне кто-то машет. Это Изи, осознаю я, даёт мне знать, что вечеринка вот-вот начнётся. Я делаю ещё один глоток вина и встаю.

– Что ж, я собираюсь пойти потусоваться с Изи с автограф-сессии, – говорю я ему, но уже вижу, что он на это не купился. У меня начинает пылать затылок, и я пытаюсь сделать глубокий вдох. – Так что увидимся завтра рано утром. Обсудим мой доклад.

– Потусоваться с Изи? – повторяет он. – Это случаем не на том ли миксере с полуобнажёнными мужиками?

– Понятия не имею, – пожимаю я плечами, даже несмотря на то что заливаюсь краской. – На каком таком миксере?

Он барабанит пальцами по столу.

– Ладно, – я закатываю глаза. – Я иду на чёртов миксер. С моделями с обложек. Все там будут, глупо его пропускать.

Эдриан кривит лицо в раздражении.

– Должен ли я напомнить тебе, что ты здесь работаешь на меня? Ты здесь не ради развлечения.

– Так вы запрещаете мне идти? Собираетесь из-за этого придержать мою премию? – я складываю руки на груди. – Так я могу просто закрыться в своём номере и просидеть там до конца конференции или ещё лучше – пойти и рассказать всем…

– Ты угрожаешь мне? – у него темнеют глаза.

– Нет, – отвечаю я непринужденно. – Просто напоминаю о возможном развитии событий.

И после этого ухожу. Он может провести вечер с Карой, если хочет. Что до меня, я собираюсь немного повеселиться.

Глава восьмая

Я бы сказала, что чертовски хорошо держу себя в руках.

На вечеринке присутствуют три горячих ковбоя, горячий пожарный, горячий военный и горячая рок-звезда. Практически каждый в комнате прямо-таки слюной исходит от желания с ними сфотографироваться, но я не представляю, зачем я стала бы это делать. Опять же, мне не хотелось бы потерять голову. Хоть мне и неприятно это признавать, Эдриан был прав: на этой вечеринке мне нельзя пить слишком много, или я могу забыть, за кого должна себя выдавать.

– Так значит вы Натали МакБрайд, да? – один из ковбоев подходит ко мне ближе. Во мне что-то умирает каждый раз, когда я положительно отвечаю на этот вопрос, но у меня нет другого выбора.

– Ага! – подтверждаю я с фальшивой жизнерадостностью. – Хорошо проводите время?

Он кивает.

– Моя жена любит ваши книги. Так что знаете, – он ухмыляется многозначительно. – Спасибо.

Ну надо же.

– О, здорово. Хотите, чтобы я подписала для неё книгу? У меня есть пара экземпляров в сумке.

– Это было бы здорово! – восклицает он. – Чёрт, она точно будет в восторге. Спасибо. Подпишите для Линды.

Горячему ковбою определённо повезёт, когда он вернётся домой. Не могу представить, чтобы у кого-то, кто выглядит так, как он, с этим были какие-то проблемы, однако он держит эту книжку словно священный Грааль.

По-видимому, слухи начали распространяться, и внезапно горячий военный бочком пробирается ко мне и просит со мной сфотографироваться. Изи появляется из ниоткуда, её глаза становятся размером с блюдца, когда она понимает, что происходит.

– Чёрт возьми, – бормочет она, когда несколько других парней подходят ближе. – Я просто хотела спросить, как ты. Очевидно, что всё просто отлично.

Музыка становится всё громче, и рок-звезда спрашивает меня, не хочу ли я потанцевать. Сначала я смеюсь, думая, что он просто прикалывается, но затем я понимаю, что он вполне серьёзен.

Я лишь немного навеселе, и мои трусики и я заключили шаткое перемирие. Вероятно, это плохая идея. Но я позволяю ему взять меня за руку и вытянуть на свободный участок пола, потому что получить от незнакомца ту толику внимания, которую я хотела бы получить от Эдриана, не идеально, но это хотя бы что-то.

Люди фотографируют нас и снимают на видео, и хихикают, и нет никаких шансов, что пиар-машина Эдриана сможет удержать всё это под контролем. Не думаю, чтобы он хотел, чтобы мои фотографии разошлись по сети как фотографии Натали МакБрайд, но этот поезд уже ушёл.

Мы кружимся по комнате, и, наконец, узел у меня внутри ослабевает. Ну и что, что Эдриан вероятнее всего сейчас с Карой и делает бог знает что? Меня лапает чёртов парень-модель, и это не та фраза, которую я думала, что когда-либо произнесу.

Я покачиваю бёдрами и не могу поверить, что трусики продолжают оставаться на месте. Они как будто знают. Наконец-то мы пришли к взаимопониманию.

Как только у меня мелькает эта мысль, я чувствую, как что-то соскальзывает с меня.

И падает.

Я спотыкаюсь и пялюсь на свои трусики, болтающиеся на моих лодыжках, и пинаю их в сторону, как будто это чем-то поможет. Словно будет лучше, если они будут находиться отдельно от меня. Словно никто и не вспомнит, с кого эти чёртовы трусики свалились прямо в центре комнаты.

– Засвет белья! – кричит кто-то из женщин и расплёскивает свой напиток, когда делает драматичный жест. У меня лицо горит, и я просто продолжаю пялиться на непослушную деталь одежды, пытаясь понять, какого чёрта мне делать.

– Не волнуйся, – шепчет мне Изи. – Никто и не вспомнит об этом завтра.

Это мило с её стороны, но вряд ли это правда.

Словно из ниоткуда вдруг возникает мужчина в элегантном костюме, наклоняется вперёд и подхватывает с пола мои трусики. Я застываю с открытым ртом, звук протеста застревает в моём горле, когда я узнаю в этом мужчине Эдриана.

Который прожигает меня взглядом.

– Натали, – говорит он, с трудом сохраняя спокойствие. – У тебя завтра раннее выступление. Почему бы тебе пораньше не лечь спать?

Теперь все смотрят на него, а не на меня. Мне стоило бы быть ему благодарной, но вместо это я лишь чертовски зла на него за то, что он считает нормальным разговаривать со мной, как с ребёнком.

– Нам ещё нужно повторить основные тезисы доклада, – говорит он и кладёт руку мне на плечо, направляя меня к двери. – Идём.

– Простите, все, – бормочу я через плечо. Судя по доносящимся звукам, вечеринка продолжается без меня. И даже Изи не хватает храбрости, чтобы вырвать меня из хватки Эдриана и толком попрощаться.

Он сохраняет полное молчание всю дорогу по пути в наши смежные номера. Как только мы добираемся до его двери, ему приходится несколько раз ткнуть картой-ключом в отверстие, чтобы загорелся зелёный свет, и он тихо чертыхается, пока замок, наконец, не сдаётся.

– Какого чёрта ты творишь? – спрашивает он требовательно, когда дверь за нами закрывается. Я быстро поворачиваюсь, чтобы стоять к нему лицом.

– Хорошо провожу время, – огрызаюсь я. – Последний раз, когда я проверяла, это не запрещалось нашим контрактом.

– Серьёзно? – он тянется в карман, вытаскивает мои трусики и поднимает их на уровень моих глаз. – По-твоему, это и значит хорошо проводить время?

Они частично разворачиваются в его руке, и мне хочется вырвать их из его хватки. Мне хочется умолять его перестать трогать моё нижнее бельё, потому что от этого моё сердце бьётся так сильно, что я уверена: ещё чуть-чуть и у меня будет сердечный приступ.

– Это была случайность, – говорю я почти шёпотом, моё лицо горит. – Они соскальзывали в течение всего дня. Я просто хотела…

У него дёргаются губы, словно он хочет поглумиться надо мной.

– Что именно, по-твоему, ты делаешь? – он придвигается ко мне ближе, так что между нами остаётся лишь несколько дюймов. В его кулаке всё ещё зажаты мои трусики. – Знаешь, те парни просто делают себе пиар. На тебя саму им плевать.

– И что? – бросаю я ему вызов. Сейчас, когда алкоголь всё ещё течёт по моим венам, я чувствую себя дерзкой. – Думаете, все те элитные шлюхи, которые скачут на вашем члене, на самом деле очарованы вашей личностью?

Это запрещённый удар, и, судя по выражению его лица, я даже близко не попала в цель.

– Ты собиралась трахнуться с одним из них? – требует он ответа.

Конечно же, нет. Но ради его же блага я пожимаю плечами.

У него подрагивают ноздри. Он продолжает прожигать меня взглядом, и я пытаюсь понять, в чём дело. Пытаюсь понять, что его так рассердило.

Что за негласное правило писательского кодекса поведения я нарушила.

Но нет. Дело не в этом, не так ли?

Он ощетинился словно ёж, и я прямо-таки чувствую тестостерон, разлитый в воздухе. Он увидел, как я смеялась с теми горячими мускулистыми парнями, и приревновал.

О, это даже слишком хорошо.

Внутри у меня всё подрагивает. Моё сердце бьётся так часто, что мне кажется, будто оно вот-вот вырвется наружу, и, вот чёрт, мне нравится, что он ревнует.

Я хочу, чтобы он ревновал.

Он всё ещё держит в руке мои трусики.

– Верните их мне, – говорю я ему мягко. – Пожалуйста.

Глаза у него сейчас очень тёмные. Губы замерли в нескольких дюймах от моих.

– Нет, – шепчет он.

Я чувствую запах виски в его дыхании. Он, вероятно, просидел всё это время в баре отеля, нянча своё уязвлённое эго. Представляя себе все те грязные штучки, которые я могу вытворять на вечеринке.

О, это сильно. У меня кружится голова. Я чувствую себя такой живой.

Возбуждённой.

Облизывая губы, я тянусь за своими трусиками, но он уклоняется в сторону. Подняв их над головой, он делает шаг назад.

В его улыбке есть едва уловимый порочный намёк.

– Отдайте, – настаиваю я, идя за ним, но он слишком быстро двигается. Держась вне моей досягаемости, он обходит вокруг кровати и отходит к изголовью.

Вместо того, чтобы следовать за ним по пятам, я решаю срезать путь. Само собой разумеется, это означает, что мне нужно переползти через кровать, чтобы добраться до него.

Он сужает глаза и делает резкий вдох, когда я начинаю ползти по матрасу. Когда я добираюсь до другой стороны кровати, то тянусь к нему, но он мастерски уворачивается, и я кулём падаю на пол.

– Чёрт, – он опускается на колени на пол рядом со мной и убирает волосы с моих глаз, пока я корчусь. – Ты в порядке?

Глаза Эдриана полны тревоги, и я издаю тихий стон, кривя лицо как будто от боли.

– Чёрт, – говорит он снова, позабыв о трусиках. И опускает руку с ними достаточно низко, чтобы я могла дотянуться.

Быстрая, словно атакующая змея, я хватаю свои трусики и вскакиваю на ноги. С ещё одним проклятьем он бросается вслед за мной, спотыкается о пару собственных туфель, но всё равно оказывается у межкомнатной двери одновременно вместе со мной. Блокирует её своим телом.

– Вот стерва, – рычит он.

Я ухмыляюсь, пряча трусики за спиной.

– Эта дверь заперта, помнишь? – напоминает он, и в его глазах разгорается порочный огонёк.

О, чёрт.

Мы оба бросаемся к главной двери, но он снова обгоняет меня, распластывается по ней и торжествующе ухмыляется.

– Ты не уйдешь из этой комнаты с ними, – сообщает он мне, слегка запыхавшись.

– Почему нет? – смеюсь я. Ведь невозможно не смеяться над абсурдностью всей этой ситуации, пусть даже всё моё тело болит от желания наброситься на него и оттрахать его до бесчувствия.

– Потому что я так сказал, – он ухмыляется. – И как я сказал, так и будет.

Вот дерьмо. Чёрт, чёрт, чёрт.

Он использует слова Дирка.

Вот засранец.

– Не помню, чтобы Дирк воровал трусики, – говорю я ему, игнорируя то, насколько я сейчас влажная между ног. Что сейчас, когда мои трусики находятся в моей руке, а не там, где им следовало бы быть, более чем заметно.

– Эту сцену вырезали из беловой рукописи, – он выпрямляется и наклоняется ко мне. Его рука скользит по моему телу. Я делаю вид, что не замечаю того, что он делает, но, конечно же, я замечаю.

В самый последний момент я делаю шаг назад. В первую секунду он теряет равновесие, но быстро выпрямляется.

– Просто отдай их мне, – говорит он тем убедительным тоном, который обычно использует в разговорах с бизнес-партнёрами. – Они и так мои. Я за них заплатил.

– Фактическое обладание вещью – это девять десятых закона, – говорю я ему, снова отступая.

– Это и близко не правда, – возражает он.

Я делаю ещё один шаг назад и понимаю, что почти уткнулась спиной в стену. Ещё мгновение и я окажусь в ловушке.

– Отдай, – шепчет он.

– Нет, – шепчу я в ответ, распластываясь по стене и всё ещё держа руки и трусики за спиной.

– Знаешь, что случается, когда мужчинам вроде меня говорят «нет»?

Это не фраза Дирка, но ей стоило бы ей быть. Всё моё тело гудит от предвкушения, и я даже на мгновение не задумываюсь о том, почему он вдруг стал так заинтересован во мне.

И в моих трусиках.

– Полагаю.., – мой голос звучит хрипло, истекая желанием, и я не могу этого контролировать. – …наказание?

– Именно, – его губы изгибаются в улыбке, от которой по моему телу пробегает дрожь. – Скажи мне, Меган, в этом году тебя отшлёпали на твой день рождения?

Моё сердце колотится, словно отбойный молоток. Дирк отшлёпал Аманду на её день рождение, и она так этим наслаждалась. Что до меня, меня никогда не шлёпали, насколько я помню, ни в качестве наказания, ни по другой причине. Но я думала об этом.

О да, я думала об этом.

– Последний шанс, – он поднимает один палец. Но всё, о чём я могу думать, так это представлять, как этот палец проскальзывает в меня.

Чёрт, я уже слишком далеко зашла.

– Дайте мне хоть миллион шансов, – говорю я ему, – и всё равно вы их не получите. Они мои.

С рычанием он хватает меня за руку и тянет вперёд. Во время нашей маленькой игры я почти забыла, как легко он может меня одолеть. Он тащит меня к дивану рядом с телевизором, садится, расставляя ноги, и – наконец – отпускает меня. Он похлопывает себя по бедру и смотрит на меня с выражением, не допускающим отказа.

Я с трудом сглатываю.

– Так? – спрашиваю я шёпотом.

Это кажется невероятно интимным. Лучше бы он нагнул меня над столом, пусть даже это гораздо менее лестная позиция.

– Так, – его глаза словно закалённая сталь. – Давай же. У тебя был шанс.

Зажмурившись, я ложусь к нему на колени. Я чувствую его, твёрдого, словно камень, подрагивающего у моего живота. Боже, я просто хочу, чтобы он меня трахнул.

Я всё ещё сжимаю в руке свои трусики, но на мгновение мне кажется, что он забыл о них. Он задирает подол моей юбки к талии, и меня пронзает дрожь. Что, если реальность того, как я выгляжу под одеждой, не оправдает его ожиданий?

Судя по его резкому вдоху, я не разочаровала его. Его пальцы ласково скользят по моей кожи, но только мгновение.

От первого шлепка его ладони я вскрикиваю. Ничего не могу с этим поделать. Это чувство настолько интенсивное, настолько идеальное, что внутри у меня всё дрожит и ноет от желания. Никогда раньше я не была настолько возбуждена.

– Шшш, – шепчет он. Он хватает мои трусики, но и я их не отпускаю. –Нужно ли мне заткнуть тебе ими рот?

Я качаю головой.

Он шлёпает меня снова и снова, и снова. Я извиваюсь и хнычу, стараясь оставаться настолько тихой, насколько могу, и смутно слышу, как он стонет и чертыхается, когда я случайно трусь о его член.

Шесть. Я насчитала шесть. Он всё ещё должен мне двадцать.

Как, чёрт возьми, я смогу это выдержать? Я уже чувствую себя так, будто вот-вот взорвусь от похоти.

Рыча, он проникает рукой мне между ног, погружая пальцы в мою влажность. Я дёргаюсь и стону, моему телу нравится вторжение.

– Чёрт, – шипит он. – Поднимайся.

Я умудряюсь встать, мои ноги дрожат. Я смотрю на него, не отрываясь, мои щёки горят, юбка лениво падает вниз, прикрывая меня. Мгновением позже он вскакивает на ноги и возится с молнией. Я наблюдаю за тем, как он вытаскивает свой член – мне не удалось хорошо рассмотреть его в бассейне. Он такой же длинный и толстый, каким я его тогда ощущала, слегка изогнут вверх и блестит от предсемени. Мой рот наполняется слюной.

– Не могу больше ждать, – он проходится по мне взглядом. – Получишь остаток наказания, когда мой член будет внутри тебя.

Не способная произнести ни слова, я киваю и наклоняюсь над диваном, хватаясь за спинку. Он издаёт тихий звук одобрения, и я слышу, как он чертыхается и возится с обёрткой презерватива.

Мгновение спустя он оказывается напротив моего входа, резко толкается внутрь. Я издаю рваный стон и изгибаю спину, приглашая его войти глубже. Он ждёт, пока не оказывается во мне полностью, и затем шлёпает меня снова, эхо от шлепка заставляет меня сжиматься вокруг него.

– Чёрт, – шепчет он, его пальцы впиваются в мою плоть.

Я опьянена им, но всё ещё соображаю достаточно, чтобы смеяться.

– Думаете, сможете продержаться ещё девятнадцать ударов? – дразню я его, задыхаясь.

Эдриан рычит, шлёпая меня снова.

– Я продержусь столько, сколько потребуется, – обещает он, двигая бёдрами в медленном, едва выраженном ритме, а затем выходит и врывается в меня снова, погружаясь до самого основания. Я вскрикиваю, позабыв о том, что по соседству с нами есть и другие постояльцы. – Столько, сколько потребуется, чтобы вытрахать из тебя твоё нахальство.

Ничего не могу поделать. Я продолжаю смеяться.

– Впечатляет, – у меня перехватывает голос, когда он снова меня шлёпает, и всё моё тело потряхивает от удовольствия.

– Чертовски верно.

Я не считаю шлепки, но уверена, что он считает. Первое время, по крайней мере. В буквальном смысле вытрахать из меня моё нахальство будет своего рода достижением.

Я либо хватаю ртом воздух, либо стону. То, что случилось в бассейне было чертовски горячим, учитывая ограниченные возможности, но это совершенно другой уровень. Это что-то просто нереальное. Мой мозг теряет способность мыслить рационально, мои внутренние мышцы сжимаются вокруг него, и тело выгибается дугой от удовольствия.

И он останавливается.

Он, чёрт возьми, останавливается.

Мой стон приобретает совершенно иное значение. Поворачивая голову и прожигая его взглядом, я начинаю протестовать, но что-то в его взгляде заставляет меня замолчать.

– Разве я говорил тебе, что ты можешь кончить?

Я сильнее цепляюсь за спинку дивана:

– Нет.

– Я не слышу тебя, – его пальцы сильнее впиваются мне в бёдра.

– НЕТ! – я практически кричу.

– Вот именно, – он тяжело дышит. Нет и шанса, что он сможет сдерживаться долго, и я знаю, что, по крайней мере, это я могу засчитать в свою пользу. – Это твоё наказание, помнишь? Ты не кончишь, пока я не скажу тебе кончить.

Что ж, это было одним из самых горячих элементов его книг. Я хорошо это помню. Я любила читать об этом, но будь я проклята, если когда-либо хотела это испытать. Всем моим прежним партнёрам было и так непросто довести меня до этой точки, о запрете кончать и речи не шло. Эдриан, очевидно, не испытывает таких проблем. Он достаточно уверен в себе, чтобы играть со мной.

Но как далеко он зайдёт?

Я могу поколебать его решение. В этом я уверена. Улыбаясь про себя, я сильнее сжимаю внутренние мышцы. Это почти заставляет меня кончить, я так близко, но всё же умудряюсь сдержаться. Пока. Эдриан стонет, дёргается глубоко внутри меня. Мгновение спустя он резко выходит и награждает меня ещё одним сильным шлепком. Я взвизгиваю скорее из-за того, что перестаю ощущать его внутри себя, чем из-за чего-либо другого.

– Плохая девочка, – шепчет он, и я слышу тихий звук, с которым он стягивает презерватив, потом звук быстрого трения кожи о кожу, скользкую от моей влаги. – Ты знаешь, что это значит, не так ли?

Могу догадаться. Каждая частичка моего тела пульсирует, и как сильно я бы ни хотела почувствовать его внутри себя снова, боже, я хочу, чтобы он заявил на меня права. Хочу увидеть следы его спермы на своей коже, этого мощного и недвусмысленного заявления с его стороны, сделанного после того, как я провела вечер с теми моделями с обложки.

Я хочу быть его.

Я не наивная дурочка. Я знаю, что это не то, чем кажется. Знаю, что это просто примитивная потребность (ему просто нужно кончить куда-то) и демонстрация власти.

– Да, – шепчу я. – Сделайте это, чёрт побери. Пометьте свою территорию.

Он подаётся вперёд, хватая меня за плечо свободной рукой.

– Ты хочешь этого?

– Чёрт, да, – я облизываю губы. – Я принадлежу Вам, Сэр.

Звук, который он издаёт, абсолютно порочен. Моя киска сжимается, и я чувствую, как влага покрывает мою спину и задницу. Чёрт, чёрт, чёрт. Я могла бы кончить только от этого ощущения, и чувствую, как сама в ответ становлюсь ещё более мокрой, мои соки стекают по бедру.

Эдриан резко погружает в меня три пальца.

– Сейчас, – командует он.

И я пропадаю.

Удовольствие разливается по моему телу, я кричу, дрожу, мне начинает казаться, что мой оргазм всё длится и длится, и длится. Когда всё заканчивается, мне хочется просто свернуться клубком на диване, но я осознаю, в каком я сейчас беспорядке, поэтому заставляю себя встать на ноги и повернуться к нему лицом. Он улыбается.

– Я думала, ты заставишь меня мучиться дольше, – говорю я ему.

– Я тоже, – он выдаёт мне порочную полуулыбку. – Но ты была такой милой, отдавалась мне полностью. Я подумал, что ты это заслужила.

Затем он обхватает мою голову руками и целует меня.

Это, внезапно осознаю я, наш первый поцелуй. Есть что-то подобающе извращённое в том, что он происходит только сейчас, когда он размазывает мои собственные соки по моим волосам, и, вероятно, свою сперму. Она попала ему на руку? На какую руку? Я всё это время была на таблетках, поэтому не схожу с ума от беспокойства, что часть его спермы могла попасть внутрь, но мне любопытно, насколько осторожен он был.

Когда он отстраняется, я вытираю рот и ухмыляюсь.

– Знаешь, если ты сделал мне ребёнка, он родится с рожками.

– Честно, она не попала внутрь тебя, – говорит он. – Но я не обижусь, если ты посчитаешь нужным выпить «таблетку следующего дня». Или провести какой-нибудь черномагический ритуал. Не уверен, что будет более уместным, учитывая обстоятельства.

– Расслабься, я на таблетках. И на будущее, если только меня не посетил инкуб со времени последней проверки, – не считая тебя, конечно, – я абсолютно чиста, – я обнимаю себя, чувствуя влагу на внутренней стороне бёдер. – Образно говоря.

– А, и я тоже, – говорит он. – Только в моём случае это был бы суккуб, так? По крайней мере, я на это надеюсь.

Он делает жест, который я интерпретирую как приглашение присоединиться к нему в душе, что сейчас звучит великолепно.

– А что, это имеет такое уж значение? – смеясь, спрашиваю я, когда иду следом за ним в ванную. – Они оба попытаются высосать твою душу через твой член.