Текст книги "Секретарша из романа (ЛП)"
Автор книги: Мелани Мэрченд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Он мгновение удерживает мой взгляд, и, не осознавая этого, я открываю рот, чтобы заговорить:
– Спасибо, Эдриан.
Сначала он никак не реагирует. Затем его глаза чуть расширяются. Я уверена, что не придумываю этого: когда он удивлён или находится в замешательстве, его лицо кажется мягче. Не знаю, почему я это сказала. Не знаю, почему назвала его Эдрианом. Я даже не думаю о нём в таком ключе, хотя теперь, по-видимому, думаю.
– Что ж, хорошо, – внезапно говорит он, отталкивается от моего стола и устремляется дальше по коридору. – Не проблема. Это деловые расходы.
Вообще-то, не думаю, что это так, но это между ним и его бухгалтером. Забавно, впрочем, что он как будто пытается замять тему. Обычно он впитывает любое позитивное внимание, словно губка. Как, впрочем, и любое негативное, если на то пошло.
Кто, чёрт возьми, этот мужчина, и что он сделал с моим боссом?
Глава четвёртая
Заархивированные сообщения: больше месяца назад
Кому: natalie @ nataliemcbrideauthor . com
От кого: megatron _ unleashed @ bmail . com
Кстати, я обожаю ту сцену, где пакет с нижним бельём просто появился на её пороге. Я смеялась до упаду, когда она просто оставила его на полу и таращилась на него из другого конца комнаты, пока, наконец, не открыла его. Я на её месте отреагировала бы точно также. И то, что он ни разу не попросил её показаться ему в нём, было очень горячо: он просто хотел, чтобы она чувствовала себя сексуальной на работе. Не думаю, чтобы чулки, подвязки и кружевные трусики было бы так уж удобно носить в течение, как минимум, десятичасового рабочего дня, но, чёрт, с таким парнем как Дирк я была бы не прочь попробовать.
От кого: natalie @ nataliemcbrideauthor . com
Кому: megatron _ unleashed @ bmail . com
Ты никогда не носила под одеждой сексуального нижнего белья? Тебе правда стоит попробовать. Спорим, твой босс будет относиться к тебе по-другому?
Кому: natalie @ nataliemcbrideauthor . com
От кого: megatron _ unleashed @ bmail . com
Бггг. Разве что я сверкну перед ним бельём. Иначе он даже не заметит. Поверь мне, ему лишь бы придраться к чему-нибудь.
СохранЁнные черновики: неотправленное
Аккаунт: natalie @ nataliemcbrideauthor . com
Рискни и надень на работу получулки и юбку, достаточно короткую, чтобы, когда ты садишься, она заканчивалась как раз над ними. Гарантирую, он отреагирует.
***
– Какие у тебя планы на вечер, куколка?
Нет, нет, нет.
Майк из юридического отдела клеится ко мне. И не так, как мистер Райзингер клеится ко мне. Это слово даже не подходит Эдриану. На первый взгляд может показаться, что подходит, но на самом деле нет. Майк прямо-таки клеится-клеится ко мне, практически оставляя за собой след. Можно не сомневаться, он считает себя лучше других и свято верит в то, что сотрудницы этой компании – его личный гарем, хотят девушки того или нет.
– Хочу посмотреть, как мистер Райзингер врежет тебе, если продолжишь говорить со мной так, – говорю я ему спокойно. Не знаю, много ли в этом правды, но как тактика запугивания работает отлично. И тем не менее он возвращается и возвращается, словно собака, которую описал скунс.
– Продолжай строить из себя недотрогу, мне от этого только… ну, ты знаешь, – бросает Майк напоследок и неторопливо выходит из комнаты.
Если он не отстанет, мне придётся завести в столе гигиенический пакет. С каждым днём это становится только хуже.
Выбросив этот инцидент из головы, я просматриваю почту и планирую поход в магазин. Я знаю, что неподалеку есть бутик женской одежды больших размеров, так что у меня будет возможность заскочить туда во время ланча и не потерять при этом слишком много времени. У меня всё ещё дел по горло, но, по крайней мере, я определилась с планом действий и благодаря этому чувствую себя немного спокойнее.
Эх, если бы только всё шло по плану.
***
Перехватив протеиновый батончик из торгового автомата, я останавливаюсь у двери офиса Эдриана, чтобы дать ему знать, что ухожу за покупками. Он не говорил, что у него намечаются встречи, и его телефонная линия не занята, так что я захожу, даже не утруждаясь постучать, как и обычно.
Но в офисе он не один. Одна из стажёрок, по-моему, из бухгалтерии, сидит напротив него через стол, в позе, которая напоминает мне банку из-под соды, на которую наступили. Она вся в слезах. О, чёрт. Я совершенно забыла про инцидент с кофе. Должно быть, он выбрал кого-то наугад и спустил на неё всех собак.
Гнев бурлит во мне, но ситуация не станет лучше, если я брошусь в неё с головой, по крайней мере, пока точно не буду уверена в том, что происходит.
– Извините, – выпаливаю я, делая шаг назад. – Я не…
– Всё в порядке, – говорит Эдриан. У него низкий, серьёзный голос, и у него нет того блеска в глазах, какой бывает, когда он только что отчитал кого-нибудь. Возможно, я всё-таки была неправа. – Она уже уходит. Спасибо, что пришла с этим ко мне, Эшли. Можешь уйти домой пораньше сегодня.
Она кивает, шмыгая носом, и покидает комнату.
Я молчу несколько секунд, пытаясь понять, какого чёрта я только что пропустила.
– Присаживайся, Меган, – он барабанит пальцами по столу в той самой манере, которую я привыкла ассоциировать с барабанной дробью перед казнью. – Ты знаешь Майка Моргана из юридического?
Я машинально покусываю нижнюю губу.
– Можно и так сказать. Иногда он заходит, когда вас нет поблизости.
Эдриан переплетает пальцы и опирается локтями на стол.
– И как он тебе?
– Он неприятный, – отвечаю я, не задумываясь. – Аж до дрожи. А что?
– Он прикасался к тебе? – он задаёт вопрос сухо, по-деловому, и я не привыкла, чтобы в голосе Эдриана не было какого-нибудь тона.
– Боже, нет, – прихожу я в ужас. – Я бы выкрутила ему руку. Он что…
По выражению лица Эдриана я понимаю всё. И у меня желудок переворачивается.
– Я… чёрт, я должна была что-нибудь сказать, – я обхватываю себя руками. – Я думала, что он просто… Я не знаю, что я думала.
Я думала, что вы скажете мне не принимать это близко к сердцу.
– Бедная девочка.
– Ты не виновата, – говорит Эдриан коротко. – Он рассчитывает на то, что никто не захочет устраивать сцену. Он точно знает, как далеко может зайти с девушками, прежде чем они заговорят. Это словно шестое чувство, – он берёт ручку со стола и сдёргивает колпачок. – Но в этот раз он просчитался.
Никогда раньше не видела его таким. Каким бы невыносимым он ни был, он никогда не говорил такие вещи, какие говорит Майк, и не заставлял меня чувствовать себя так, как заставляет Майк. И он никогда не давал мне повода считать, что он не относится к этим вещам серьёзно. Я вроде как додумала это сама. И была не права.
– Разве это не работа отдела кадров – разбираться с этим? – не знаю, что ещё здесь можно сказать.
Он тонко улыбается.
– Спроси меня об этом завтра, когда я буду проводить собеседование с соискателями на место нового главы этого отдела.
Иисусе.
– Они отмахнулись от неё?
– По-видимому, Келли в хороших отношениях с сестрой мистера Моргана. Их дети играют вместе в футбол. И люди спрашивают меня, почему моя заветная мечта – полностью заменить сотрудников компании на роботов.
– Будь я его сестрой, я бы быстро столкнула его под автобус… – я хмурюсь. – Но кто знает, имеет ли его семья хотя бы малейшее представление о том, какой он.
Улыбка Эдриана становится чуть-чуть теплее.
– Не сомневаюсь, что ты бы так и поступила, – говорит он. – Это одна из причин, почему я держу тебя при себе. Ты не против поприсутствовать при кровопролитии?
На самом деле он спрашивает о том, будет ли мне комфортно. Что для него странный повод для беспокойства, даже если оно спрятано между строк.
– С радостью, – отвечаю я ему. Отдел кадров настаивает на том, чтобы при увольнениях присутствовали свидетели, и мне уже приходилось делать это раньше, но на этот раз я даже получу от этого удовольствие.
Я делаю глубокий, успокаивающий вдох, пока он отдаёт распоряжение мистеру Моргану зайти в его офис. Эдриан садится, хрустит костяшками пальцев и разминает шею.
Представление начинается.
– Божечки, здесь что, похороны? – Майк оглядывается, и я почти могу слышать, как в его голове вертятся шестерёнки. – У меня неприятности или что?
Пауза.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – в голосе Эдриана тепла не больше, чем от мраморного пола. – Этим утром до меня дошли неприятные слухи о вас. Думаю, вы знаете, какой инцидент я имею ввиду.
Майк становится белее простыни.
– Понятия не имею, о чём вы.
– Позвольте тогда вам напомнить. Этот инцидент включал в себя стажёра по имени Эшли и вашу ладонь, – он скрещивает руки на груди, и, вероятно, это самая пугающая вещь, которую я видела в жизни. – Ничего не припоминаете?
– Нет, – упорствует Майк, но его голос становится всё тише и тише.
Эдриан делает глубокий вдох и говорит твёрдо:
– Я видел записи с камеры наблюдения, Майк. Давайте не будем играть в эти игры.
– Что именно вы видели? – сглатывает он с трудом.
– Как вы хватаете её за зад по большей части, – Эдриан вертит в руках ручку. – И как вы шепчете ей на ухо какие-то нежности, без сомнений. Я освежил вашу память?
Майк снова сглатывает:
– Это была случайность.
От взгляда Эдриана молоко бы скисло.
– Я просто шутил, – пытается вывернуться Майк, руки у него трясутся. – Это было… всего лишь…
Пыльцы Эдриана снова отбивают на столе этот смертельный ритм. Где-то палач затягивает петлю.
– Вы же знаете, какие они! – наконец выпаливает Майк со злостью. – Всегда строят из себя скромниц и ведут себя так, будто не хотят мужского внимания, но они…
У меня по горлу поднимается комок желчи, и я сглатываю. Эдриан резко встаёт. У него аж ноздри раздуваются.
– Охрана проводит вас к вашей машине, мистер Морган, – тихо говорит он. – И если вы ещё хотя бы раз заговорите с Эшли или пересечётесь с ней взглядом на улице, или зайдёте с ней в один вагон метро, я, мать вашу, найду вас.
Он наклоняется чуть ближе к всё ещё неподвижно сидящему, почти задыхающемуся мужчине.
– Не давайте мне повода помнить ваше имя.
***
У меня всё ещё слегка кружится голова, пока я обхожу бутик. Я выбираю вещи, даже не глядя на ценники, что для меня невероятно, но я так рассеяна, что это совсем не сложно.
Эту сторону Эдриана я никогда раньше не видела. Выражение его лица не выходит у меня из головы, даже когда я примеряю наряды, некоторые из которых могли бы впечатлить и его.
Праведный гнев. Яростное стремление защитить. Две эмоции, которые до сегодняшнего дня я бы никогда не приписала своему боссу.
Уже на полпути к кассе я вдруг замечаю экспозицию белья.
Шёлкового белья.
Я никогда раньше не носила шёлкового белья. Хлопковое – по большей части купленное на распродажах – меня всегда более чем устраивало. Но сейчас, когда я сжимаю в своей маленькой ручке чёрную карту Американ Экспресс, принадлежащую Эдриану Райзингеру, было бы почти грешно не купить шёлковое белье.
Ну в самом деле, разве можно носить эти наряды поверх моего старого, поношенного нижнего белья? Нет, это никуда не годится. Значит, шёлковое белье.
Выбрав несколько пар – красные, чёрные и девчачье розовые, – я направляюсь к кассе. У кассира у самой роскошные формы, и я это ценю. Она делает комплимент моему выбору, и когда я протягиваю ей карточку мистера Райзингера, чтобы оплатить покупки, она поднимает на меня глаза и загадочно улыбается.
– Что ж… должно быть она вам и правда понравилась, а? – спрашивает она.
– Эээ, – я бросаю взгляд на новую одежду, затем снова на девушку, – …она?
– Ноч... ночнушка… – её глаза расширяются. – О, чёрт. Мне так жаль. Я просто предположила… он купил её прямо в канун Дня святого Валентина, и я подумала, что он уже подарил её вам. Я надеюсь, что не испортила сюрприз.
Мой мозг тормозит несколько мгновений:
– …он?
– Мистер Райзингер, – говорит она и кивает на карту, которую только что мне вернула. – Ваш, ээ… ваш парень, я полагаю. Или, знаете, как бы там ни было. Я не осуждаю.
Я с усилием сглатываю, несмотря на то что у меня внезапно пересохло в горле.
– Он купил, аа…, ээ…, ночнушку здесь? – наконец выдавливаю я.
Она кивает, нервно покусывая губу.
– Если можно её так назвать. То есть, она, милая, конечно, но не слишком практичная, – у неё вырывается нервный смешок. – Господи, мне очень, очень жаль. Мне следовало держать рот на замке. Пожалуйста, не говорите ему ничего: моя начальница убьёт меня, если подумает, что я его спугнула.
– Всё хорошо, правда. Он должно быть решил приберечь её для другого особенного случая. Я ничего ему не скажу, – я широко улыбаюсь, и она немного расслабляется, поскольку явно переживает, не стала ли она частью какой-нибудь драмы.
Нет ничего удивительного в том, что она предположила, будто кредитка принадлежит либо моему парню, либо моему богатому папику. Всё-таки я не ношу кольца. Но возникает вопрос, зачем было мистеру Райзингеру посещать этот бутик в канун Дня святого Валентина и покупать здесь ночную рубашку.
Хотя это и не вопрос как таковой. И вообще не моё дело. Ничего не знаю о его личной жизни и предпочитаю, чтобы так оно и оставалось. Но мне никогда не приходило в голову, что он может проводить время с, ну,..
С женщинами, которые выглядят как я. Покупать им нижнее бельё, ни больше ни меньше.
Я пытаюсь скрыть своё волнение, пока иду к выходу, поскольку не хочу, чтобы кассир подумала, будто случайно дала мне знать, что он изменяет мне или что-нибудь в этом роде.
Значит, мистеру Райзингеру нравятся полненькие.
Это… это, безусловно, что-то.
Хотя, на самом деле, это неважно. Не имеет значения. Кого волнует, какие у него сексуальные предпочтения? Не то чтобы я собиралась спать с ним. За все эти годы он никогда всерьёз не заигрывал со мной – если бы он хотел меня, конечно же, я бы об этом уже знала. И даже тогда, я бы никогда не стала этого делать. Это ужасная идея. Он токсичен, и его член наверняка содержит какое-нибудь плавящее лицо проклятие, как в «Индиане Джонсе». Достаточно уже того, что я нахожусь с ним в одной комнате.
Но сейчас это просто одна из тех вещей. Вроде «не думай о розовом слоне». Чем сильнее я стараюсь забыть о ней, тем сложнее это сделать.
***
Когда я возвращаюсь на работу, Эдриана нет в офисе. На мгновение я впадаю в ступор. Обычно, если кому-то нужно его найти, именно я тот человек, который знает, где он. Я набираю номер секретаря ресепшн на первом этаже, и она высказывает предположение, что он может быть в тренажёрном зале.
Что ж, в этом есть смысл.
Нога моя не ступала туда с того самого дня, как я начала здесь работать. Я предпочитаю заниматься дома, подальше от осуждающих взглядов, особенно если они принадлежат коллегам. Или боссу. Не знаю, что бы сказал Эдриан, увидь он, как я выполняю упражнения, но уверена, что ничего хорошего.
Это место огромно. Клацающий звук моих туфель отдаётся в ушах, пока я пересекаю тренажёрный зал в поисках своего босса. Конечно, он может в данный момент принимать душ или переодеваться, и тогда мне придётся подождать.
Принимать душ. Что ж. Велика вероятность, что в этот самый момент Эдриан Райзингер находится голым в здании, куда я каждый день прихожу на работу.
Это не то, о чём мне следует думать прямо сейчас.
Я узнаю одного из айтишников, когда прохожу мимо беговой дорожки, и машу ему в знак приветствия.
– Привет, – говорит он, тяжело дыша, и вытаскивает из ушей наушники, – что случилось?
– Ты видел мистера Райзингера?
Он дёргает большим пальцем в сторону двойных дверей в задней части комнаты:
– Думаю, он в бассейне.
Вот чёрт.
– Спасибо, – говорю я ему и стараюсь взять себя в руки.
Слишком долго я не потакала себе. И до сих пор не осмеливаюсь, чтобы не думать о вещах, о которых не хочу думать. Таких, как… то, что именно я увижу, когда зайду туда.
О, да ради бога. Просто зайди внутрь как любой нормальный человек и отдай ему его кредитку.
Толкая дверь, я даже предвкушаю, как ударит мне в лицо тёплый, тошнотворный запах хлорки. Но этого не происходит. Я направляюсь к огромному бассейну, ни на миг не забывая о том, насколько скользкие у меня туфли, и не поднимая взгляда от пола, чтобы не пропустить лужи.
По создаваемому им шуму я могу определить, что он плавает кругами. Закрыв глаза, я вспоминаю само ощущение, журчащий звук, который по какой-то причине лучше тишины. Успокаивающее скольжение воды по коже.
Вопреки тому, что говорит мне рассудок, я открываю глаза и смотрю на него.
Он рассекает воду, словно акула, продвигаясь вперёд с каждым мощным гребком, мускулы его рук и спины перекатываются под загорелой кожей.
Это было большой ошибкой.
Если он выйдет из воды, то увидит меня. Мне нужно уйти. Мне нужно просто развернуться и…
Он хватается рукой за бортик всего лишь в нескольких футах от меня. Трясёт головой, стряхивая воду с волос, трёт пальцами глаза и часто смаргивает.
– Сфотографируй, момент продлится дольше, – он улыбается мне, и я впиваюсь ногтями в ладони.
– Я просто…
– Принесла мне кредитку. Я знаю, – он машет рукой в сторону стопки одежды, аккуратно сложенной на одном из столов в углу. – Мои вещи вон там. Ты могла бы просто оставить её в офисе.
– Не хотела, чтобы её кто-нибудь стащил, – бормочу я, не отрывая взгляда от своих туфель, но краем глаза я всё ещё могу видеть его мокрые предплечья, которыми он опирается на бортик бассейна, так что это не слишком помогает.
Он фыркает.
– Если в этой компании найдётся хоть один человек, достаточно смелый, чтобы стащить мою кредитку, я хочу встретиться с ним. И сразу же повысить его.
Я продолжаю чувствовать на себе его взгляд, пока иду к столу и кладу кредитку на стопку его одежды. Она пахнет им. Запах его одеколона резкий и самую малость сладковатый, никогда не чувствовала этого запаха ни на ком другом.
– Знаешь, ты могла бы в любое время приходить сюда поплавать, – говорит он. – Здесь и правда хорошо. Соляной раствор вместо хлора. Можно открывать глаза, и не будет щипать.
– Буду знать, – мне стоило бы направиться к выходу, но я этого не делаю. Он смотрит на меня, и в его глазах пляшут бесенята. – Даже думать не смейте брызгаться.
– Брызгаться? – он касается груди. – Я? Я тебя умоляю. Я лишь пытался подсчитать, сколько обвинений в домогательствах ты смогла бы выдвинуть против меня, подними я тебя на руки и брось в бассейн.
Против воли я смеюсь:
– Полагаю, только одно.
– Нет, я имею в виду суммарно. Я представляю себе ситуацию наподобие соломинки, сломавшей спину верблюда, – он наклоняет голову. – Конечно, теперь я разрушил элемент неожиданности.
– Вот жалость-то. Удачи в следующий раз, – я стараюсь придумать причину остаться. Я стараюсь придумать причину уйти. Ничего не приходит в голову; Эдриан выглядит чертовски горячо с волосами, зачёсанными назад.
– Я могу достать тебе новую электронную карту, если ты потеряла свою, – продолжает он. – Просто так говорю.
Я качаю головой:
– С чего это вы вдруг так озаботились наличием у меня доступа к бассейну? Если хотите улучшить мои условия труда, у меня есть миллион других предложений, которые выше в списке.
Он ухмыляется:
– Держу пари, что так и есть. Но я знаю, что ты любишь плавать. У тебя на столе стоит тот кубок.
И правда. Он стоит здесь так давно, я работаю здесь так давно, что он просто слился с фоном.
– Да, что ж, это было очень давно.
– Никто не начинает внезапно ненавидеть плавать, не случись с ним несчастного случая на воде. Но будь это так, ты бы не держала на своём столе награду за соревнования по плаванию, – делает он вывод.
– Вау. Класс. Да вы просто Коломбо, – я переступаю с одной ноги на другую, но это нисколько не помогает утишить покалывания между ног. – Может, у меня просто нет на это времени или сил, поскольку мой босс – психопат.
– Сейчас ты не на работе, – замечает он.
– Да, но мне стоило бы там быть.
Он посмеивается.
– Я выпишу тебе две недели оплачиваемого отпуска, если залезешь в воду прямо сейчас.
Я таращусь на него в изумлении и качаю головой:
– Что?
– Ты меня слышала, – он поднимает два пальца. – Дополнительно. Оплаченных. Сразу как закончим с автограф-сессией и конференцией и до того, как начнётся очередная горячая пора. Просто забирайся в бассейн и поплескайся немного. Если, конечно, не боишься.
Мои губы сжимаются в тонкую линию:
– Я не боюсь, – настаиваю я.
– Отлично, значит, у тебя нет причин отказываться, – у него глаза блестят. – Хочешь, могу выбраться из бассейна, поднять тебя и скинуть в воду, если так тебе будет проще.
– Ну конечно, – бормочу я. – Вы собираетесь поднять меня.
Какая-то тень мелькает на его лице, но быстро исчезает.
– Звучит как вызов.
– Вряд ли вы хотите покалечиться.
Он хмурится:
– Не уверен, кого из нас двоих ты пытаешься оскорбить, но если себя, то я убедительно прошу тебя прекратить. Это моя работа.
Он брызгает водой в мою сторону, но я уворачиваюсь.
– Кроме того, миз Бёрнс, вам точно не тягаться со мной в отжиманиях.
– Это самое милое, что вы когда-либо мне говорили, – я не отрываю взгляда от воды, и в самом деле раздумывая над его безумным предложением. – Не хочу намочить одежду.
– Что ж, в таком случае у тебя есть два варианта, – он изображает задумчивость. – Первый, уверен, ты можешь вычислить сама. Мне нужно свериться с руководством для сотрудников, но, вероятно, это хрестоматийный пример того, что начальники не должны предлагать своим подчинённым. Что касается второго, то у тебя есть целый пакет новой одежды. Прямо в этом здании.
– Я более чем уверена, что начальники также не должны предлагать своим подчинённым дополнительные дни отпуска в обмен на конкурсы мокрых маек.
– Меган, я оскорблён, – его голос полон греховных обещаний, или, быть может, это моё подавляемое либидо начинает работать на повышенных оборотах. – Я не для себя стараюсь, просто хочу, чтобы ты повеселилась немного хотя бы раз.
Я разражаюсь грубым хохотом.
– Вы серьёзно? Знаете, а ведь именно вы причина того, что у меня нет никаких развлечений.
– Вот поэтому именно я и должен это исправить.
– Знаете что? Прекрасно. Это просто смешно, – я скидываю туфли с такой силой, что они катятся по полу. – Считаете, что я чересчур напряжена? Прекрасно. Прекрасно.
– Я этого не говорил.
Что-то внутри меня щёлкает. Не знаю, что это или почему это происходит. Возможно, это лишь суммарный эффект от пяти лет такого вот дерьма, того, что я лишилась своих книжек и дружбы с Натали, и того, что осознала вдруг, что единственное, что я всё это время хотела, стоит сейчас передо мной со сводящей с ума улыбкой, но с тем же успехом он может быть в десяти тысячах миль от меня, настолько это невероятно.
Я снимаю колготки, потому что носить их в бассейне кажется плохой идеей, и Эдриан смотрит на меня так пристально, что я боюсь загореться. Что, возможно, будет не самым худшим вариантом развития событий.
– Меган, я же просто шутил насчёт…
Я поднимаю на него глаза. Он… взволнован как будто. И не в плохом смысле, что само по себе сюрприз. Он заинтригован, и немного…
Возбуждён?
– Насчёт чего? Насчёт какой части? – свёрнутые в комок колготки летят в том же неопределённом направлении, что и туфли. – Расслабьтесь, я всего лишь хотела немного размяться. И вовсе не собираюсь лишать невинности ваши глазные яблоки.
– Насчёт раздевания, – говорит он чуть тише. – Я шутил насчёт раздевания. Не насчёт сделки.
Ну конечно же он шутил. Эдриана Райзингера, вероятно, ждёт дома модель Виктория Сикрет. Я же и за плюс-сайз модель вряд ли сойду. Слишком расплылась в талии. Слишком много растяжек. Ради бога, у них даже целлюлита нет. Для какого бы восхитительного создания Эдриан ни купил ту ночнушку, уверена, у неё округлости есть только в нужных местах.
Я захожу в воду, и он смотрит на меня с чем-то вроде благоговейного ужаса в глазах. Он и в самом деле не ожидал, что я это сделаю. Хотя бы раз выиграла я – ну или вроде того.
– Как много недель отпуска я получу, если искупаюсь с вами голышом?
Он медленно качает головой, его глаза не отрываются от моих.
– Не надо, Меган, – говорит он, и я вижу, как он крепче хватается за бортик бассейна. – Я знаю, что это смешная просьба с моей стороны, но – сжалься.
Это просто смешно. С какой стати ему желать увидеть меня голой, если только это не какая-нибудь демонстрация власти.
– Не думаю, что буду обнажаться, учитывая все эти камеры наблюдения вокруг, – говорю я ему. Я сокращаю дистанцию между нами, но он не двигается. – Но что насчёт того, чтобы я разделась до трусиков и лифчика? Это почти то же самое, что носить бикини.
В жизни не носила бикини, но оно стоит того, чтобы увидеть выражение его лица.
Может быть, виновато полнолуние, или соляной раствор ударил ему в голову, но Эдриан Райзингер выглядит так, будто действительно хочет меня. Меня. У меня от этого голова идёт кругом, и я почти забываю, что хочу его даже больше.
Ну что ж, в этой ситуации у меня всё ещё есть преимущество. Правда?
Так это и работает?
Я так давно не испытывала взаимного влечения, что уже ни в чём не уверена.
– Не перед камерами, – говорит он тихо. – Пожалуйста.
Я улыбаюсь ему:
– Но перед вами?
Его грудь быстро вздымается и опускается:
– На вас жучок, миз Бёрнс?
Тихо посмеиваясь, я делаю ещё один шаг к нему. Мы так близко сейчас, что я могу его коснуться.
– Да, вы поймали меня. Всё это часть гигантской спецоперации, цель которой наконец заставить вас заплатить за все ваши многочисленные грехи. И они не нашли лучшей приманки, чем я.
– Пока звучит правдоподобно, – он облизывает губы, наблюдая за моими действиями.
– Ну хорошо, – я хватаю его за руку и кладу её себе на живот. У него глаза становятся размером с блюдца. – Если не хотите, чтобы я раздевалась перед камерами, можете проверить сами. Никаких жучков. Никаких устройств для управления сознанием. Всего лишь я.
Широко разведя пальцы, он исследует, ласкает меня рукой, другой рукой притягивая меня ближе. Я издаю тихий поощряющий звук, когда его пальцы расстёгивают под блузкой застёжку моего лифчика, проскальзывают под него и касаются моей груди.
Мои руки оборачиваются вокруг его шеи, когда его колено оказывается между моих ног, и я жалобно стону. Чёрт, чёрт, чёрт. Это было так давно.
– Если ты хотела меня, достаточно было только попросить, – шепчет он, хватая меня за бёдра и притягивая ещё ближе к себе, так что я чувствую его горячую твёрдую длину, упирающуюся мне в бедро. – Я готов пойти на любые разумные меры, необходимые для сохранения здоровья и комфорта моих сотрудников.
– Помолчи, – шепчу я в ответ.
Он ухмыляется.
Я сглатываю и с трудом сдерживаю свои движения. Мне необходимо сохранить контроль в этой ситуации.
– Сколько недель я получу за поцелуй? – спрашиваю я, поднимая к нему лицо.
Он качает головой:
– Никаких взяток, – говорит он хрипло. – Хочешь поцеловать меня, целуй.
Я хочу, и я это делаю.
Пока этого не произошло, я и не осознавала, как сильно и как долго я этого хотела. Это стоило пяти лет ожидания. Пяти лет гнева и фрустрации, недопонимания и вражды. Пяти лет вожделения, пяти лет желания узнать, какой у него вкус.
Бурбон и цитрусовые, оказывается.
Наши языки борются друг с другом, он побеждает. Но меня всё устраивает. Пока его язык разоряет мой рот, его пальцы проскальзывают под мои трусики, и он касается меня, и не будь мы в бассейне, он бы почувствовал, насколько я мокрая.
Я не могу больше сдерживаться. Оргазм закручивается во мне спиралью почти мгновенно, что ошеломляет меня, поскольку обычно мне нужно некоторое время, чтобы привыкнуть к прикосновениям нового любовника. Не то, чтобы у меня было много практики в последнее время.
Он разрывает поцелуй, но не отстраняется, прикасаясь своей головой к моей, и мы дышим дыханием друг друга, я растворяюсь в ритмичных движениях его пальцев.
– Ах, – вскрикиваю я резко, когда мощная волна удовольствия обрушивается на моё тело. Не могу сказать, был ли это один длинный оргазм или десять коротких, но к тому времени, как я перестаю вздрагивать и постанывать, он уже должен был заработать себе мышечный спазм.
Впрочем, он не жалуется.
Мои бёдра плотно обхватывают его ногу. Я проникаю рукой в его плавки и сжимаю его, пульсирующего и подрагивающего в моей ладони, он длинный и толстый, как раз такой, каким я представляла себе член Дирка. Не то чтобы дело всё ещё было в Дирке и Аманде. Я начинаю сомневаться, что оно вообще когда-либо было в них.
Как долго я хотела это сделать? Как часто отбрасывала мысли о том, насколько он привлекателен, о том, каким греховным выглядит его рот, о его сшитых у портного брюках, которые не оставляют сомнений насчёт того, на какую сторону он застёгивается? Можно было бы мелочь пересчитать в его карманах, носи он её с собой, чего он, конечно же, не делает. Ведь это нарушило бы линии костюма.
– Пожалуйста, не спрашивай меня, сколько дней отпуска ты получишь за то, что подрочишь мне, – шепчет он.
– Я и не собиралась, – шепчу я в ответ. Он вздрагивает, когда моё дыхание щекочет его ухо. – Просто хочу увидеть, как ты кончишь.
У него перехватывает дыхание, и он тихо стонет. У него белеют костяшки пальцев – так сильно он впивается рукой в бортик.
В тот момент, когда моё желание сбывается, заклинание спадает.
Я чувствую это. Он закрывает глаза, когда это происходит, и издаёт звук, который я не в состоянии даже описать, но он будет отдаваться эхом в моей голове до конца моей жизни. Он роняет голову и тяжело дышит, и…
Да, я только что подрочила моему боссу в бассейне.
Он не смотрит на меня, так что, полагаю, что-то подобное приходит и ему в голову. Я отпускаю его в ту же секунду, и мы отходим друг от друга. Я направляюсь к лестнице и карабкаюсь по ней, внезапно вернувшаяся сила тяжести и промокшая насквозь одежда тянут меня назад.
– Меган…
Я останавливаюсь, вода продолжает стекать с меня ручейками.
– Не поднимайся наверх в таком виде. Я позвоню и прикажу одному из стажёров принести сюда твою одежду.
Он подтягивается на бортике бассейна с той стороны, где глубже всего, потому что, конечно же, он это делает. Эдриану Райзингеру не нужны лестницы. Я беру полотенце, которое он предлагает мне, стоя от меня на расстоянии вытянутой руки. Хотелось бы мне, чтобы он уже просто сказал что-нибудь о том, что только что произошло, но я знаю, что это никак не улучшит ситуацию.
Это была ошибка, и мы оба это знаем.
Я сижу на одном из шезлонгов рядом с бассейном, обернув полотенце вокруг плеч, мои спутанные волосы свисают длинными прядями. Как это случилось? Как я позволила этому случиться? На шкале «Того, что ни в коем случае не стоит делать на работе» это выглядит примерно так: секс с коллегой; секс с боссом; секс с боссом на работе; секс с боссом на работе в месте, где есть камеры и куда каждый может войти; и, наконец, секс с боссом на работе в месте, где есть камеры и куда каждый может войти, когда твой босс при этом эгоманьяк, у которого пунктик насчёт контроля и с которым вы состоите в чудовищно нездоровых созависимых отношениях.
