Текст книги "Мой муж - Господин (ЛП)"

Автор книги: Мелани Маршанд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Я, конечно, не самый лучший юрист, но она то об этом не знала.

– Дай угадаю, ты почерпнула все свои знания о праве из "Судьи Джуди"²⁵.

Ухмыльнувшись, она вернулась к двухместному дивану.

– Возможно и так, но я знаю разницу между ложью и правдой. И то, что ты просишь меня сделать... Что, если твоя бывшая жена решит проверить это судом? Ты просишь меня лжесвидетельствовать.

– Она не захочет, – произнес я со значительно большей уверенностью, чем на самом деле имел. – Если это будет хоть немного убедительно, она не будет беспокоиться. Поверь мне. Она знает, что я могу победить ее в суде, и я не собираюсь сдаваться.

Откинувшись в кресле, она изучающе посмотрела на меня.

– Как ты собираешься объяснить то, что по чистой случайности женишься прямо перед крайним сроком?

Ага. Я улыбнулся, откинувшись на кресле. Я действительно думал об этом, и был достаточно горд из-за этого.

– Здесь потребуется немного жульничества. Но Дэниел... знаешь, он техничен, и у него куча типов, которые выполняют его приказы. Мы создадим фальшивую историю нашей переписки на протяжении года или двух. Мы с Дарьей встретились онлайн, так что в это будет легко поверить. Если мне удастся сделать так, чтобы это выглядело, словно я был заинтересованным в тебе долгое время, и что мы медленно развивали наши отношения, будет вполне логичным, что рано или поздно я бы рассказал тебе о своей дилемме, и ты согласилась бы помочь. Но я ждал так долго, как только мог, потому что боялся спугнуть тебя – я не хотел давить на тебя. Не хотел разрушить то, что мы имели.

Она обдумала все это, но все же не высмеяла сразу же. Я воспринял это как позитивный знак.

– Значит, я только переехала сюда несколько недель назад, и мы уже говорим о замужестве? – Она прижала руки ближе к телу. – Ты всегда так быстро продвигаешься?

– Как я уже сказал, я создам историю. Можно узнать кого-то достаточно хорошо через отношения на расстоянии.

Дженна приподняла бровь.

– Очевидно, недостаточно хорошо.

Вздыхая, я помассировал виски.

– Я жил с Дарьей на протяжении нескольких лет до того, как понял, кем она в действительности являлась. То, как мы встретились, не имело значения. Люди, которые хотят скрыться, всегда найдут способ, даже если ты смотришь им прямо в лицо.

Я не потерял чувства иронии. Я просил абсурдного количества доверия от нее и ничего не давал взамен.

Она колебалась на грани принятия решения. Это было видно. Прежде, чем я смог остановить себя, я произнес:

– Ты действительно хочешь быть няней до конца своей жизни?

Наступил момент тяжелого молчания.

– Я не няня, – сказала она, скривившись. – Я сказала тебе, что помогала в тот день.

– Дэниел сказал, что нанял тебя, – я сложил пальцы вместе, глядя на колыбель Ньютона²⁶ на столе. – Я не совсем понимаю, почему ты скрывала это.

– Потому что. Ты и все остальные в мире известности думают, что глупо пытаться стать и быть актером. Вы все думаете, что я провалюсь, и вам не терпится дать мне многозначительный совет по этому повод,. – горечь оттенила ее голос. – Мне не нужно давать еще больше поводов. Большинство людей работают на стороне, пока пытаются начать карьеру актера. Но если я это делаю, это внезапно становится знаком, что мне нужно сдаться.

Я чувствовал волну страха и неуверенности за ее жесткой обороной. Для этого не было никаких объяснений – не тогда, когда она уже подумала, что я не верил в нее.

– Подумай об этом с другой стороны, – сказал я. – Не станет ли это выступлением всей жизни?

Она издала мягкий смешок без доли юмора.

– Конечно. Но в чем разница? Никто, кроме тебя и меня, не узнает.

Если я был прав, то рано или поздно она сдалась бы. Ее собственная неуверенность в себе – это гарант того, что она все же примет мое предложение. Ей необходимо было доказать свои умения самой себе намного больше, чем кому-либо другому.

– Я не прошу тебя дать ответ сегодня, – сказал я. – Просто подумай об этом. Если есть какие-то вопросы, спрашивай. Но в то же время, мы можем поговорить о чем-то другом. Или ни о чем. Можешь пойти посмотреть телевизор, если хочешь, и сделать вид, что меня тут нет. Я просто подумал, что пора быть с тобой честным, – я поднял руки в умоляющем жесте. – И что бы ты ни сказала, что бы ни решила, можешь остаться здесь, пока твою улицу снова не откроют.

Он прикусила нижнюю губу.

– Как долго ты планировал спросить меня об этом?

– Не долго, – это была не совсем ложь. – Просто ты кажешься разумной и уравновешенной, и я подумал, что Дарья поверит, что я мог влюбиться в такую, как ты.

Она прикусила губу сильнее. Я сказал это небрежно, почти бездумно, но оно произвело желаемый эффект. Не важно, что она чувствовала ко мне, это было лестно.

Наконец, она отпустила свою немного опухшую губу с тихим хлопком.

– Ты действительно думал, что это сработает? – спросила она с саркастической улыбкой.

– Что? – сказал я невинно. – Это правда. Ну же, Дженна, хоть немного поверь мне. Очевидно, что жалкая лесть не сработает на таком человеке, как ты.

Она засмеялась, закатив глаза, и встала.

– Ты – это нечто. Если я спрошу, где здесь ванная, ты сможешь ответить, не думая, какие слова лучше подобрать, чтобы это звучало лестно?

Почему я считал хорошей идеей жениться на ней, напомните?

– Вниз по коридору, вторая дверь справа.

Когда она покинула комнату, я вспомнил.

Нет, не поэтому. Точнее, не совсем поэтому, во всяком случае.

Это потому, как я себя чувствовал каждый раз, когда она уходила, злясь на меня. Словно что-то в мире было неправильно, и мне было необходимо исправить это.

Чейз, у тебя серьезные проблемы.

* * *

Когда она нашла меня спустя какое-то время, я был на кухне, молча борясь с самим собой. Я слышал ее шаги и знал, что она остановилась в дверном проеме, хотя на самом деле не видел ее.

– Миллион долларов? Это деньги на ланч для тебя, мистер Чейз. Тебе придется выложиться получше.

Я собирался предложить ей два миллиона, но она умудрилась растоптать мое хорошо спланированное и впечатляющее предложение. Я хотел даже встать на одно колено – в ироническом смысле, естественно. Я никогда бы не женился на этой женщине на самом деле. Один из нас оказался бы в могиле еще до окончания медового месяца.

– Ты серьезно торгуешься, – сказал я. – Два миллиона. Но это последнее предложение.

Она засмеялась.

– Сколько ты выпил, пока меня не было?

– Нисколько, – ответил я. – Я серьезен, как чертово кладбище.

– Не думаю, что так говорят. – Она посмотрела на меня изучающе. – Ты действительно.… То есть, почему я? И что более важно, ты это придумал? Это ужасная идея. Не уверена даже, что куплюсь на твою историю. Кто добровольно отписывает большую долю своего бизнеса на таких условиях?

– Очень глупый мужчина, – сказал я. – Но договор был очень хорошо оформлен, на тот момент.

Ее лицо едва смягчилось. К моему внутреннему удивлению, она подошла к одному из табуретов и села.

– Ты все еще любишь ее, не так ли?

Мой рот скривился.

– Даже не в глубине души. Обещаю.

– Я не верю тебе, – сказала она мягко. – Ты говоришь, что в уголке твоего разума не осталось места, где вы все ещё вместе? Где ты не можешь так просто забыть все? Ты не можешь притворяться, что этого никогда не было.

Впервые после ухода Дарьи, я почувствовал своеобразную острую боль в груди.

– Нет, – сказал я отрывисто и слишком быстро. – С ней покончено.

– Я не про это спросила, – она подняла голову. – Есть решение, принятое по отношению к человеку, а есть чувства, которые ты к нему ощущаешь.

– Спасибо, Доктор Джанг²⁷, – я неосознанно отходил от нее, направляясь к холодильнику в поисках чувства комфорта, потерянного давным-давно. Там не было ничего, кроме полупустой пачки мюслей и миндального молока. С тех пор, как я стал жить один, я совершенно потерял способность нормально питаться. Единственным вариантом для меня было покупать цельно-зерновые хлопья и вегетарианский заменитель молока, иначе, я бы мог снимать собственное шоу для канала TLC.

– В этом даже нет смысла, – сказала она. – Ты когда-нибудь изучал психологию?

– Нет, – я смотрел на мюсли так, словно они меня предали. – Хочешь заказать пиццу?

Момент тишины.

– Что? – спросила она едва сдерживая смешок.

– Ничего, – я повернулся к ней лицом. – Если не хочешь, тогда хорошо. Как я уже сказал: никакого давления.

– Никогда не говори никогда, – Дженна ухмыльнулась. – Я всегда согласна на пиццу.

– Я говорю не о пицце, – с тихим звуком разочарования я провел руками по волосам. – Забудем про пиццу. Другое предложение еще в силе, по крайней мере, пока ты не перережешь мне горло.

– Я бы никогда этого не сделала, – сказала она с искрой в глазах. – Ты этого не стоишь.

– Хорошо.

– Но я не знаю, почему ты списываешь со счетов пиццу. Думаю, эта беседа продолжилась бы намного лучше с сыром и пепперони.

Перед глазами сразу же встало воспоминание. У нас с Дарьей первое свидание, мы смотрим "Таинственный Театр²⁸" и едим пиццу из Домино²⁹ на тонком тесте с сыром и пепперони.

Тогда я был другим человеком. Все казалось таким важным, каждый момент был наполнен своеобразной непреодолимой страстью, о которой многие люди смогут лишь читать. Мы были добровольно поглощены нашей болезненной любовью, и кто бы ни говорил нам, что стоит немного, всего лишь немного нажать на тормоза – что же, они просто не понимали.

Говоря прямо, мы слишком спешили.

Я не собирался делать снова этой ошибки. Не зависимо от того, насколько меня интересовала Дженна – насколько мне хотелось знать, какой бы остроумной она была, когда ползала бы по полу моей кухни только в кружевном фартуке – я не собирался снова ни с чем больше спешить.

Секс лишь все путает. Конечно, когда я встретил Дарью, мне было девятнадцать – мне хотелось бы думать, что я сильно повзрослел с тех пор. Определенно, я стал умнее. Но я не был уверен в других частях своего тела.

И поэтому мне нужно было держаться подальше от Дженны. Если только она не согласится стать моей женой. Но даже после, мне лучше быть осторожным.

Ты идиот, вот ты кто. Неужели ты действительно думаешь, что сможешь устоять перед ней, когда она станет жить с тобой?

Неважно. Она будет сопротивляться мне.

Мне нравилось говорить это себе, но было абсолютно бесполезно отрицать то, как она смотрела на меня. Под всем раздражением и разочарованием всегда что-то скрывалось – определенный взгляд ее глаз или изгиб ее улыбки, предавая ее и выдавая, как сильно она хотела сорвать с меня этот костюм и узнать, выгляжу ли я так же хорошо, как и предполагает мастерски сшитая ткань.

Дженна все еще смотрела на меня с выражением на лице, похожим на жалость. И я совершенно не мог вынести этого.

– Если не хочешь делать этого – хорошо, – сказал я, сопровождая слова пренебрежительным жестом, отворачиваясь к холодильнику. – Я найду кого-нибудь еще.

Мысль о поисках кого-нибудь другого подняла волну паники, застрявшую в моем горле, угрожая утопить меня. Как? Где? Это должен быть кто-то, кому я мог бы доверять, кто-то, с кем я знаю, что смог бы жить...

Дженна не совсем подходила под эти описания, но, по какой-то причине, идея иметь ее в роли фальшивой невесты успокаивала. Возможно, потому, что я знал, что могу положиться на ее честность. Возможно, потому, что, как подающая надежды актриса, она была мотивирована.

И, возможно, потому, что я хотел помучить себя.

– Подожди, – она жевала губу, задумавшись. – Полтора миллиона. И я все еще смогу жить своей жизнью. Я буду выполнять свои обязанности на публике, конечно, но ты не будешь контролировать то, что я делаю в свое свободное время, пока это не подрывает устраиваемое нами шоу.

Я посмотрел на нее, мой мозг усиленно работал.

– Ты торгуешься со мной?

– Да, – сказала она лукаво. – Так что продолжай, что именно ты хочешь от меня? Что потребуется для того, чтобы убедить твою бывшую жену и ее адвоката, что мы действительно вместе?

Прочистив горло, я повернулся к ней.

– Что же, очевидное. Нужно, чтобы нас видели вместе, и часто. Ты будешь приходить ко мне в офис в обед, и будешь приходить встречать меня после работы – как сделала бы любая отвратительно влюбленная пара. Будешь ходить со мной на все благотворительные обеды, все вечера по сбору средств. Я заплачу за все, естественно, за твою одежду, за все, что бы тебе ни понадобилось... это не обговаривается.

– Я определенно надеюсь на это, – она скрестила руки – жест, который я уже успел возненавидеть. И не потому, что они прикрывали ее некоторые замечательные места. – И это все?

Я не понимал, к чему она ведет.

– Более или менее, да.

– Что насчет... – Она нежно расправила и снова скрестила ноги. – Публичных проявлений любви?

– Оу, – я пожал плечами, неспособный оторвать взгляд от ее губ. Я действительно не думал об этом ранее, но сейчас явно задумался. – Мы будем держаться за руки, иногда целоваться, предполагаю. Просто следуй моим указаниям.

Дженна издала короткий смешок, не раскрывая рта.

– Есть легкие поцелуи, а есть поцелуи, – сказала она. – Про какие мы говорим сейчас?

Она пыталась выбить меня из равновесия или она действительно хотела обсуждать это раньше времени? Хорошо, это не было самой сумасшедшей темой. Если французские поцелуи будут ей неприятны, тогда можно было бы пообещать ей сохранять все в безобидном виде. Но черт возьми, я продумывал этот план на протяжении нескольких лет, но никогда не думал, что это станет проблемой.

И сейчас я не мог перестать думать о том, чтобы поцеловать ее. Не просто сухо чмокнуть в губы.

Возможно, это то, чего она хотела. Мои глаза сузились, когда я посмотрел на нее, пытаясь понять, во что она играла. Не думала ли она, что я предложу ей больше денег, если это будет предполагать мой язык в ее рту?

А он там будет?

– Есть какая-то разница? – спросил я, наконец.

Ее улыбка была полна секретов и обещаний или, возможно, она просто играла со мной. Нельзя было быть уверенным.

– Если бы разницы не было, я бы не спрашивала. Это не ничтожная вещь. Я всегда могу попросить больше уступок. Посмотреть, что ты согласишься сделать ради меня, в обмен на то, что я соглашусь сделать для тебя. – Она едва шелохнулась на месте. – Бизнес, мистер Чейз. Ты вроде как знаком с этим понятием.

– Хорошо, хорошо, – я обошел кухонный остров, подходя к ней ближе, наблюдая за ее реакцией. Она всегда казалась уверенней, если между нами было расстояние. – Значит, если ты действительно думаешь, что со мной будет так плохо целоваться, что ты хочешь в ответ?

Она засмеялась, к щекам прилила кровь.

– Я не это имела ввиду, и ты это знаешь. Я уверена, что это не будет неприятно, но это... интимно, – слегка прочистив горло, она продолжила, не сводя с меня глаз. – Обычно, если людям приходится делать что-то личное с незнакомцами, всегда есть какие-то уступки.

Я действительно не ожидал такого. Смеясь, я сел на наиболее дальний от нее табурет. Но я все еще был достаточно близко к ней, чтобы заметить наименьшие изменения в языке ее тела.

– Я знал, что ты обидишься, если я подниму эту тему, – сказал я. – В любом случае, это совсем не так. Если что, это больше похоже на то, чем ты собираешься заниматься по жизни. Просто игра. Неужели актерам обычно платят больше, если им нужно целоваться?

– Актеры не целуются с языком, – сказала она прямо. Ее уши горели, но она не собиралась добровольно показывать свое смущение.

Улыбнувшись, я оперся о столешницу.

– Ты смотришь неправильные фильмы. Но ладно, хорошо. Ты хочешь установить цену для этого. Давай.

Дженна сильнее сжала руки. В ее взгляде было раздражение и разочарование. Она наполовину ожидала, что я предложу ей тест-драйв, и она расстроилась от того, что я этого не сделал. Она возненавидела это, потому что это значило, что она ошибается во мне, и также потому, что была маленькая часть ее, которая хотела этого.

Возможно, не такая и маленькая. Она постоянно бросала взгляд на мой рот, и я почти уверен, что не потому что я не мог перестать волноваться и держал руку у рта.

– Если ты беспокоишься о моем языке, могу предоставить отзывы и на это так же, – ухмыльнулся я.

Закатив глаза, она встала.

– Хорошо, достаточно. Пойду посмотрю, открыли ли они мою улицу уже.

Она клацала в своем телефоне.

– Подожди, – сказал я, чувствуя волну разочарования, поднимающуюся во мне. – Дженна, пожалуйста, я знаю, что был... резок. Черт, я такой во многих вещах. Но сейчас я серьезен. Что бы тебе ни понадобилось для удобства, я сделаю это. Просто... пожалуйста, подумай.

Я ненавидел быть слабым. Дарья доказала, как сильно я могу позволить воспользоваться собой, когда это случалось. Но что-то в Дженне не давало мне держаться в стороне. Я знал, что был лучше ее во многих отношениях – я мог предложить ей деньги, безопасность и многие другие вещи, которых в другом случае у нее могло не быть. Присматривать за ребенком Торнов – достаточно неплохая работа, но это не будет длиться вечно. Я предлагал ей мечту актера: достаточно денег для проживания, пока она будет искать роль, которая сделает ее звездой.

Все равно, у нее всегда было право уйти. И это пугало меня.

Она смотрела на меня с выражением лица на грани жалости. Я ненавидел это, но не так сильно, как мысль об ее уходе.

– Прошло не так много времени, – сказал я более тихим, спокойным тоном. – Твоя улица должна быть все еще закрыта. Просто останься еще ненадолго. Нам не нужно больше говорить об этом. Поиграем в карты.

Ее рот едва скривился в подобии улыбки.

– Ты хочешь поиграть в карты?

– Давай же, – я улыбнулся ей в ответ. – Я знаю, что есть маленькая часть тебя, которая не ненавидит меня. Попробуй и зацепись за эту свою часть достаточно надолго, чтобы насладиться парой партий в стрип-покер.

Черт возьми, я действительно не знал, когда остановиться.

– Шучу, – сказал я быстро. – То есть, если только у тебя нет явного желания раздеться.

К счастью, она усмехнулась.

– Думаю, я сегодня не в настроении для этого.

Глава 9

Дженна

Как оказалось, у Бена был целый набор для покера с цветными фишками и шуршащей колодой карт, к которым, казалось, даже не притрагивались.

Я выиграла первые две раздачи, естественно, по чистой случайности. Хотя я и умела достаточно хорошо делать бесстрастное выражение лица игрока в покер. И если быть честной, Бен, возможно, был немного отвлечен.

Почему я, черт возьми, все еще была здесь?

Что же, он был прав. Был не такой уж маленький уголок в моем мозгу, в котором я не ненавидела его. Черт, до недавнего времени, я действительно надеялась, что он пригласит меня на свидание. Теперь эта возможность, казалось, вылетела в окно, но должна признать, я наслаждалась флиртом. Было не совсем неприятно думать о его поцелуях. Или о поцелуях, если на то пошло.

Я чувствовала себя немного не в своей тарелке – вся странность дня и ситуации словно сжимали меня. Все было похоже на состояние опьянения, за исключением крайнего чувства ясности. Я смело начала день и не позволяла себе думать дважды. Это не закончилось хорошо, но и не остановило странное головокружение. Было захватывающе. Полный вперед и к черту последствия. И такие люди, как Бен, живут так все время? Зная, что всегда под ними будет нечто вроде подушки, если они упадут?

– Создается такое ощущения, что у меня нечестное преимущество, – сказала я, бросая карты на стол.

Он кивнул, и эта распутная усмешка только выдавала его нервозность.

– Так и есть, – сказал он. – Но я хочу остаться джентльменом.

– Я склоняюсь к положительному ответу, – призналась я. – Но я оставляю за собой право передумать, если что-то пойдет не так.

Его глаза блестели от надежды и предвкушения.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, если окажется, что ты мне лжешь о том, что сказал. О причинах, почему тебе нужно это. Мне на самом деле не важно, но если я не могу доверять тебе, то и сделать этого не могу. Это должно быть обоюдно.

Он кивнул.

– Это честно. Если есть что-то, о чем бы ты хотела меня спросить…

Переплетая пальцы, я едва наклонилась к нему.

– Я хочу увидеть договор, – сказала я, наконец.

Бен несколько раз кивнул, выглядя облегченно.

– Это справедливо, – ответил он тихо. Я ожидала больше сопротивления, но вместо этого, он подошел к сейфу в стене и вбил код, закрывая сенсорную панель телом.

Он принес мне стопку бумаг, выглядящих и кажущихся официальными. Я пролистала их, отмечая юридический язык, который был не совсем ярко выражен. И все же, его было достаточно, чтобы заставить меня поверить в достоверность этого документа.

Опять же, если бы Бен хотел подделать эти документы, он приложил бы больше усилий. В действительности, это ничего не доказывало. Но я чувствовала себя лучше, держа эти бумаги в руках.

– Боюсь, что не могу позволить этому покинуть комнату, – сказал он после долгой тишины. – Но если есть что-то еще, что поможет тебе принять решение, просто дай мне знать.

Что-то пушистое потерлось о мою лодыжку.

– Ох! – Я посмотрела вниз и увидела яркие зеленые глаза, окруженные рыжим мехом. Кот громко мурлыкал, обтираясь своим телом о мою ногу, пока я чесала его за ушком. – Я, вроде как, думала, что ты пошутил о котах.

– У тебя ведь нет аллергии, правда? – спросил он.

Я махнула головой.

– У тебя их действительно три?

– Хочешь – верь, хочешь – нет, – он засмеялся. – Все говорили мне, что нельзя завести просто одного кота, а я не верил им, пока не прошел в первый раз мимо центра приюта в зоомагазине и подумал про себя "что же, у меня есть все необходимое...". – Он слегка закатил глаза, но все еще улыбался. – Это Гарри. Они нашли его под машиной, когда тот был еще котенком.

Полосатик проявлял ко мне симпатию. С кошачьей грацией он запрыгнул на диван возле меня и испытующе ударил лапкой мои колени.

– Он Альфа, – сказал Бен. – Если ты веришь в такие вещи.

– Конечно, он выглядит, как настоящий убийца, – я гладила шею Гарри, когда он свернулся калачиком на моих коленях, удовлетворенно мурлыкая.

– Он знает, какие битвы выбирать. Нет смысла драться с существом, которое дает тебе бесконечное количество еды и тепла, – усмехался Бен. – Коты, с другой стороны, соперники.

Я оглядела комнату.

– Поэтому другие подозрительно отсутствуют?

– Рано или поздно, ты с ними встретишься, – сказал он. – У Карла и Лиззи слабый характер.

Смеясь, я глажу вибрирующую грудную клетку Гарри.

– Ты звучишь, как сумасшедшая кошатница. Надеюсь, ты это понимаешь.

– Видишь, ты должна спасти меня от этого, пока я не зашел слишком далеко. – Очевидно, он шутил, но в его голосе действительно были нотки отчаяния. Казалось, он так устал от одиночества, что ему не терпелось просто поиграть в семейную жизнь, пусть и не по-настоящему.

– Что думаешь, Гарри? – Я посмотрела вниз на кота, ища совета. Он сонно посмотрел на меня. При определенном освещении, его зеленые глаза были практически такого же оттенка, что и у его владельца. – Хочешь узнать меня получше в скором времени?

Бен приподнял бровь.

– Ты просишь совета у кота?

– Ужас. – Очевидно, я все еще была способна краснеть. – Я не это имела ввиду, и ты знаешь.

– Он не очень хороший советчик, – Бен изучающе посмотрел на меня, выражение его лица снова стало серьезным. – Значит, я могу получить условное "да"?

Я вздохнула.

– Хорошо. Да. В тысячный раз, условное "да".

– Фантастически. – Он усмехнулся, собирая карты. – Поздравительное рукопожатие?

– Конечно, почему бы нет. – Я ожидала, что весь вес моего решения обрушится на меня, но я чувствовала себя абсолютно спокойно. Может, это был хороший знак. Или, возможно, это был знак надвигающегося безумия. Я не могла быть точно уверенной в этом.

– Ты не думаешь, что это будет выглядеть немного подозрительно? – Я прикусила губу, глядя на него. – Мы знаем друг друга в общей сложности, сколько, около шести недель?

Он пожал плечами.

– Что здесь подозрительного? У меня есть деньги, ты – секс на палочке, не думаю, что кто-то задастся вопросом, почему мы вместе.

Я бы вся стала ярко-красной, если бы у меня все еще была способность смущаться. Как бы там ни было, я просто таращилась на него.

Бен невинно моргнул.

– Что? Это такое выражение.

– Да, и не такое, которое обычно говорят в лицо женщине, – я выдавила слабый смешок. – Даже если это очевидная ложь.

Мешая колоду карт, он поднял голову достаточно, чтобы посмотреть на меня исподлобья.

– Перестань. Научись принимать чертовы комплименты.

В этот раз я рассмеялась по-настоящему.

– Не хочу тебя расстраивать, но это не совсем комплимент.

– Что, это теперь оскорбление? Я действительно отстал от современного сленга. О времена, о нравы! – Он сделал драматический жест и передал мне мою первую карту. Мне казалось, что мои глаза на самом деле вывалятся, если я еще хоть раз закачу их, поэтому я просто взяла ее и откинулась на стуле.

– Обычно, да, женщинам не нравится, когда их называют предметами, – я взяла следующие две карты, ухмыляясь ему. – Это может стать для тебя шоком, но это так.

– Секс – не предмет, – запротестовал он. – Это понятие.

– Вполне определенно, что палочка – это предмет.

– Да, но я сказал, что ты на палочке, а не ты – палочка, – он забрал свои карты. – Не могу поверить, что мы все еще говорим об этом.

– На палочке? Как жареный поросенок? – Я тут же поняла, что сказала, и моя способность смущаться вернулась. Он усмехнулся мне.

– Я оставлю это, – сказал он. – Потому что я джентльмен.

Я бросила в него своими картами.

* * *

Прошло всего четыре часа, и я не хотела уходить.

Как это произошло, я не могла понять. Просто смотрела на часы с растущим чувством беспокойства, наблюдая, как истекает время, зная, что, как только мою улицу откроют, больше не будет причины оставаться тут. Я должна была хотеть убежать, спрятаться в какой-то тихий уголок и разобраться в мыслях. Начать распутывать этот комок, в который я втянула себя. Но в тот момент не было ничего менее привлекательного.

Это ощущалось так, словно у меня сносило голову от адреналина, когда я была с ним. Я все время хотела его следующего движения, следующего слова – какая-то часть меня, затаив дыхание в предвкушении, отталкивала поток раздражения, сопровождающего это желание.

За последние несколько часов он медленно преображался. Шаг за шагом, он срывал с себя рабочую оболочку – его пиджак теперь висел на двери, галстук был перекинут через спинку стула. Он расстегнул свои запонки – да, запонки – таким легким, и все же безошибочно мужским движением, за которым я не могла не наблюдать. Он, казалось бы, не заметил, или, думаю, ему просто было непривычно носить запонки в обычный, среднестатистический вечер буднего дня. Затем, он закатал рукава до локтей.

О боженьки.

"Расписанные чернилами" – это даже близко не похоже на правильное описание. Его предплечья были гобеленом рисунков и цветов, слов, символов и замысловатых узоров, переплетенных между собой. Все они были разными, и, казалось, были результатом долгих лет работы, но рассказывали они одну длинную историю.

Пара хороших татуировок на предплечьях была достаточной приманкой сама по себе. Было невозможно смотреть на них, не представляя, как они сжимаются, пока эти руки касаются тебя. Но рукава из тату? Я могла пройти фазу любви к плохим парням в колледже, но как только ты влюбляешься в чернила, назад пути нет.

Я поняла, что просто таращусь на него.

– Да, мой отец был чертовски зол, и нет, мне не нужно скрывать их на работе. Я просто предпочитаю делать это, – сказал он. – Чтобы избежать частых вопросов.

Я приподняла бровь, глядя на него.

– Конечно, тебе не нужно, – сказала я. – Это твоя компания. Думаешь ,их бы смутило, если бы ты показался там голым?

Почему, черт возьми, я выбрала именно этот пример? Мгновенно я снова покраснела. Стоило бы нанести лишний слой тонального крема перед следующей нашей встречей.

– Звучит, словно это вызов, – сказал он. – Но я почти уверен, что совет разрешит голосовать за мое увольнение, если я стану вести себя нестабильно. Напомни мне не назначать мою любимую скаковую лошадь на должность финансового директора.

– Калигула³⁰ делал это не потому, что был сумасшедшим, – бросила я, не подумав. – Он делал это потому, что хотел поиздеваться над сенатором.

– Конечно, но это безумный способ сделать подобное, —он ухмыльнулся. – К тому же, если я совершу нечто похожее, ты также вправе назвать свой договор недействительным и аннулировать его. То есть, я не собираюсь сходить с ума, но на всякий случай.

Я пыталась придумать какой-то умный ответ на это, но все что предлагал мой мозг было: татуировки.

Это становилось проблемой.

– Не то чтобы мы не проводили прекрасно время, но ты проверяла новости о своей улице? – Он немного закашлялся. – Я знаю, что ты хочешь пойти домой и расслабиться, а это не совсем подходящая атмосфера.

Ох, ты и понятия не имеешь, мистер Весь-в-тату Миллиардер. Ни малейшего.

– Почему ты говоришь это? – Я выпрямилась на стуле, пытаясь вести себя как нормальный человек, который не пускает слюни в присутствии рукавов из тату. – И да, я только что смотрела на сайте департамента общественных работ. Они... – Я уже погрязла во лжи, могу уже и утонуть в ней. – Пишут, что не ранее завтрашнего утра.

– Оу, – сложно было прочесть его реакцию; возможно, у мистера Чейза все же было лицо игрока в покер. Подождите секунду, он позволял мне выиграть? От этого неприятно скрутило в груди. – Ну, знаешь, не хочу, чтобы тебе показалось, что я давлю на тебя, но можешь остаться тут на ночь. У меня… пять или шесть свободных спален, наверное.

Я засмеялась, несмотря на волну возбуждения, ускорившую сердцебиение. Это не совсем то, что я имела в виду – я лишь хотела остаться еще на пару часов, наверное. Черт, я не знала, чего хотела.

– Я могла бы, возможно, – начала я быстро. – То есть, я не хотела бы тревожить твоих… – Я осматривала комнату, в поисках недостающих слов, но в голове было пусто так же, как не были пусты его руки. – … котов.

Бен издал тихий злобный смешок, он бросал на меня такие взгляды, от которых пересыхало во рту.

– Это самая жалкая попытка вежливого отказа, которую я когда-либо слышал, – сказал он. – Можешь выбрать любую комнату, и я дам тебе немного одежды. И я почти уверен, что мои коты не будут против. Они просто спрячутся в крыле для прислуги.

Он шутил. Я была почти уверена, что он шутит.

– Мы должны, наверное, поговорить о какой-то скучной, практичной ерунде, – сказал он. – Придумать какое-то правдоподобное развитие отношений. Нам нужно выучить нашу историю назубок ко времени, как мы начнем рассказывать ее людям, – продолжил он. – Например, твоим родителям.

Ох черт. Мои родители. Почему-то, я даже не подумала о них. Абсолютная решимость обрубить корни и начать заново в новом городе совершенно вынесла мне мозги. Мне придется соврать им, а я не делала этого с тех пор, как была подростком.