Текст книги "Мой муж - Господин (ЛП)"
Автор книги: Мелани Маршанд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
А потом появился сексуальный миллиардер и заставил тебя делать вещи, о которых ты и не подозревала, что хочешь.
Мне казалось, что я начала сдавать позиции в бою, в котором мне не суждено было выиграть. Я не хотела, чтобы это превратилось в политику. Даже если так и было, то мне нечего было стесняться. В конечном итоге, это мой выбор.
Я доказала это в самый первый день, в первые минуты после нашего прибытия. Он говорил мне, что держит все под контролем, но я знала, что это было не больше, чем просто фантазия. В тот момент, когда я разыграла ту сценку и направилась к двери, все стало ясно. Карты были в моих руках. Он хотел этого, только если я отдамся ему добровольно.
Когда он в первый раз пытался поспорить со мной по поводу своего альтруизма во всем этом, я практически засмеялась ему в лицо. Но теперь понимаю. Все было не так уж бескорыстно. Он получал удовольствие только потому, что мне это тоже нравилось.
Была часть меня, о существовании которой я даже не подозревала, которую приходилось подавлять просто для того, чтобы выжить. Большинство людей так делали. Беспомощная часть, сомневающаяся, желающая преклониться перед чьей-то властью. Быть лидером, а не последователем. Но не каждый может быть лидером, не все время.
Если я собиралась следовать за кем-то, то могла найти кого-то намного хуже Бенджамина Чейза.
– Я не хочу останавливаться, – сказала я ему. – Но думаю, нам нужно прояснить некоторые вещи, прежде чем продолжать.
Он медленно кивнул.
– Правильно, – сказал он. – Спонтанность – это весело, но она также может привести к плохому концу, – он улыбнулся слегка смущенно. – Я просто не хотел спугнуть тебя, предлагая какой-то контракт или список желаний и запретов. Это не всегда нужно. Можно просто поговорить.
Я прочистила горло и посмотрела на него.
– То есть, нам не нужно заверять это нотариально?
Он усмехнулся, а тем временем мой мозг, мой глупый гиперактивный мозг, не мог не бродить в направлении мыслей о тех документах, которые нужно было заверить. Например, свидетельство о разводе.
Мое сердце сжалось в груди. Мне уже казалось, что что-то внутри меня сломалось.
А мы еще даже не женаты.
– Ты привез что-то, не так ли? – я беспечно махнула рукой. – Ну, знаешь... приспособления. Игрушки. Не знаю, как ты их называешь.
Я представила себе это, или на его щеках действительно появился лишний румянец?
– Да, – сказал он. – Если хочешь, можешь...
– Посмотреть на них, – закончила я. – С этого и начнем. Если у меня появятся вопросы, я просто...
– Да, – произнес он, вставая. – Я, эм, пойду принесу их.
Я встала.
– Может, лучше не в гостиной? – предложила я немного нерешительно.
– Не хочу, чтобы тебе казалось, что я давлю на тебя, – сказал он. – Но если ты считаешь, что спальня не будет слишком, эм...
В этом доме нет ни единой комнаты, в которой я бы не представляла, как ты трахаешь меня.
Я покраснела. Сейчас было не подходящее время для этого разговора.
– Все будет хорошо, – пообещала я. – Ведите, мистер Чейз.
Он бросил на меня взгляд через плечо с не читаемым выражением на лице. Спустя мгновение я последовала за ним вверх по лестнице, пытаясь оторвать глаза от плотных мышц его задницы, сжимающихся под шикарно сидящими джинсами. Я думала, что он больше всего нравится мне в костюмах, но повседневная одежда была великолепным пропуском в совершенно другой мир.
На нем все выглядело шикарно. Мне стало интересно, надел бы он наряд, который бы я выбрала для него. Двустороннее ли это соглашение? Что, если я захочу нарядить его под стать моей фантазии – например, профессором или священником?
Все мое тело мгновенно начало гореть. Как это вообще пришло мне на ум? У меня не было никаких... фетишей. По крайней мере, я думала, что не было.
И все же нельзя было отрицать, что неплохая пара очков или хорошо сидящая ряса выглядели бы очень горячо. Возможно, мы сможем поговорить об этом позже. Но я ни за что не наряжусь монашкой. Возможно, непослушной ученицей католической школы... эй, это подойдет под оба сценария.
Я почувствовала неуверенность, а легкое покалывание в животе говорило о том, что это быстро могло перерасти в нечто другое. Возможно, остаться в гостиной было лучшим вариантом. У нас там не было секса – еще. Кухня, пожалуй, наименее сексуальная комната в обычном доме, отпала сразу. По очевидным причинам. Я уже никогда больше не смогу спокойно смотреть на кухонную стойку без воспоминаний о его языке, зарытом между моих складок.
Вернувшись в реальность, я увидела Бена осторожно раскрывающего невинно выглядящую сумку, которую он поставил на кровать. Я скрестила руки в самой бессмысленной попытке скрыть отвердевшие соски. Я не хотела, чтобы он подумал, что это занятие возбуждает меня. Нет, представление его в роли профессора с опасными наклонностями, который устроил мне порку линейкой, перекинув через колено – вот, что действительно зажгло мой огонек.
Мне стало интересно, есть ли у него там линейка.
Я поняла, что он ждет меня, поэтому сунула руку внутрь.
Наручники. Вполне стандартно. Я вытащила их и осмотрела – тяжелые, крепкие. Я нахмурилась.
– Они полицейские, – сказала я, глядя на него. Он пытался спрятать улыбку за своей рукой, но получалось это плохо.
– Да, – сказал он. – Если уже делать что-то, то на сто процентов.
Что же, мне это нравилось. Я сомкнула пальцы вокруг чего-то другого, похожего на кнут или флоггер, но, когда я вытащила то, что схватила, поняла, что это кабельные стяжки.
Немного пугающе и не так уж сексуально. Но с ними намного меньше вероятность потери ключа. Это плюс.
– Для большей реалистичности, – объяснил он. – Вряд ли уже используются настоящие наручники в реальной жизни. Некоторых действительно заботят такие вещи.
Я фыркнула.
– Ты часто играешь копа в ролевых играх?
Это не совсем была моя фантазия. И снова, до недавнего времени я и понятия не имела, что у меня были какие-либо фантазии. Правда эта могла стать для меня немного пугающей из-за своей реалистичности, но я не собиралась разыгрывать ее. Я знала, что кабельные стяжки более естественны, но они наводили на мысль не о копах. Скорее о мафии или... серийном убийце...
Матерь Божья, мне действительно была ближе ролевая игра про серийного убийцу, чем про копа? Что, черт возьми, со мной не так?
– Нам не обязательно... то есть, все это не совсем подходит под мое направление, – Бен неправильно понял мое колебание, подумав, что я обеспокоена. И я была, немного, но только из-за картинок в моей голове. – Мне нравится использовать эти предметы, но что мне нужно на самом деле... – он сделал паузу, громко сглотнув. – ... это ты.
Теперь он стоял немного ближе, выглядя до боли искренне.
– Это мило, – произнесла я. – Но я знаю, что это не совсем правда. Все нормально. Просто... много о чем нужно подумать. Ничего здесь меня не пугает.
Не совсем правда. Просто он не понимал, что такого страшного я нашла.
Как вообще во мне могли быть эти стороны, замкнутые где-то глубоко внутри на протяжении лет, а я даже не знала о них? Почему никто раньше не пробудил их?
Что такого было в этом парне?
Я протянула руку и схватила что-то твердое. Деревянное. Я уже знала, что это, раньше, чем вытянула из сумки.
Трость. Судя по тому, как резко он вздохнул, и как напряглось его тело, можно было сказать, что для него эта вещь была важна.
В этом был смысл. Ему нравилась порка, наказания, правила, но казалось, что эта трость будет жалить. Я предпочитала его руку. И снова, может, не всегда должно быть так, как я предпочитала.
– Ты когда-нибудь используешь свой ремень? – услышала я свой вопрос.
– Я… – он снова сглотнул. – Для наказаний? Да. Использую. А ты…
– Стоит попробовать, – сказала я тихо, откладывая трость в сторону.
Мне хотелось, чтобы он расслабился. Таким он мне не нравился – напряженный, осмотрительный, смущающийся за собственные интересы и немного опасающийся моей реакции.
– Сядь, – сказала я. – То есть, если… если хочешь. – я прочистила горло. – Я хочу сказать, что ты меня нервируешь, и не из-за твоей сумки с сюрпризами.
Он разразился смехом.
– Прости, – сказал он. – Просто, ну знаешь, это ново для меня. Обычно мы обсуждаем эти вещи задолго до того, как что-то начинается.
Все аккуратно организовано и распланировано. Так проще. Я была его ответственностью более чем в одном смысле.
И все же, я до сих пор не могла понять, почему его это так беспокоило. С тем же успехом, как от этого сводило мой желудок, я была уверена, что он спокойно мог найти все, в чем нуждался, после нашей свадьбы. Если я не дам ему этого, он найдет ту, которая согласится. Осмотрительность не должна была стать проблемой. Существовали миллионы людей, которые оказались бы в куда худшем положении, чем он, если бы выяснилось, чем они занимались в уединении. Многим людям, должно быть, нравятся такие вещи.
– Знаешь, если ты… – я почувствовала желчь, поднимающуюся вверх по горлу, и повторила попытку. – Не хочу, чтобы тебе казалось, что ты не можешь…
Он с любопытством смотрел на меня.
Я сделала глубокий вдох.
– Я хочу сказать, что, очевидно, условия нашего договора не запрещают возможность пойти на сторону для удовлетворения нужд. Правильно? – я внимательно следила за выражением его лица – за исключением легкого напряжения челюсти, не было никакой реакции. – То есть, я этого делать не буду. Но ты... – я сжала край сумки. – Ты можешь. Естественно. Не то, чтобы тебе было нужно мое разрешение.
Он показал головой и, наконец, обошел кровать с другой стороны и присел на край матраса.
– Нет, – сказал он. – Слишком рискованно. Это касается обоих.
Мы не говорили об этом. Если честно, я даже не раздумывала над этим, потому что это, в любом случае, не имело значения. Вряд ли бы я встретила любовь всей своей жизни в течение следующих двух лет. Мне бы посчастливилось, если бы я встретила кого-то, чье присутствие смогла бы выдержать более нескольких минут, учитывая мой опыт в последнее время.
Удача, что мой фальшивый жених становился таким интересным.
Но теперь я почувствовала вину. От всего, что я откажусь делать с ним, ему придется… обходиться без этого? Что-то подсказывало мне, что Бен не из тех людей, которые умеют обходиться без чего-либо.
– Никакого давления, – сказал он быстро, словно следуя по той же цепочке мыслей. – Не хочу, чтобы ты думала, что должна жить по какому-то стандарту, только для того, чтобы делать меня счастливым. Я и не ожидал ничего из этого, так что…
– Я тоже, – призналась я и полезла в сумку, чтобы нарушить неловкую тишину. На этот раз это действительно оказался флоггер, кожаный, – подумала я, – мягкий и гибкий на ощупь. В зависимости от того, как с ним обращаться, мне показалось, что он мог слегка щекотать или жалить, как оса. Ну и все остальные промежуточные варианты.
Я понимала, что боль может возбуждать. Даже сама ощутила это, но, в то же время, хорошо осознавала, что не могла назвать себя мазохисткой. Порка была чем-то особенным.
– Ты садист? – спросила я его.
Он смотрел на меня несколько секунд, будто пытаясь оценить мою реакцию, прежде чем ответить.
– Нет, – сказал он. – Просто мне кажется, что конфеты становятся слаще после того, как попробуешь что-то горькое.
Засмеявшись, я снова полезла в сумку.
– Знаешь, я не убегу сломя голову, если ты просто скажешь да.
– Я не садист, – настоял он. – Дело не в боли, а в контроле.
В этот раз я была уверена, что он честен.
Я нашла полоски шелка, которые могли служить для того, чтобы связывать или завязывать глаза. Простую веревку, окрашенную в глубокий черный цвет. Пару хирургических ножниц, тупых и плоских с одного бока для безопасного удаления повязок. Или, в данном случае, кабельных стяжек или бондажной веревки в спешке, если понадобится – по крайней мере, это то, что я себе представила.
Или… одежды?
На дне сумки было несколько маленьких предметов, собранных в маленькие шелковые мешочки, от которых сердце у меня забилось чаще. Я взяла один из них, ощущая форму через ткань.
Пробка. Я знала, для чего она нужна.
Сильно краснея, я полезла обратно в сумку и достала последнюю вещь. Вагинальные шарики.
Хорошо, это было не так уж и плохо. Не то, к чему я была готова, – подумала я, – но все же ничего страшного.
– Никакого кляпа? – я посмотрела на него. Он сосредоточенно смотрел на меня, но казалось, что вопрос удивил его.
– Лучше я использую свою руку, – сказал он.
Я изо всех сил старалась не думать о том сценарии, в котором ему придется заглушать меня. Определенно не тогда, когда он будет притворяться священником.
Определенно, нет.
Осторожней, Отец, все услышат…
Я тяжело сглотнула, бросая взгляд на предметы на кровати. Как назло, фантазия, которой я теперь была одержима, не подходила ни к чему лежащему передо мной. Может, мы не так уж и совместимы. Может, порка была случайным совпадением.
– Скажи, о чем ты думаешь, – подтолкнул он.
Свяжи меня и сделай вид, что похищаешь.
Ох, да, у меня была одна фантазия, которая включала в себя кабельные стяжки. Но как бы она ни ускоряла мое сердцебиение, я не была уверена в том, насколько хорошей была эта идея. С одной стороны, даже несмотря на то, что я доверяла ему, было серьезным шагом практически отдать свою жизнь в чьи-то руки. С другой стороны, это может испугать его.
После всего этого, теперь я боялась испугать его.
– Нам не обязательно говорить об этом сейчас, – произнес он, нарушая тишину. – Если тебе нужно время подумать…
– Ты когда-то притворялся кем-то, кем не являешься на самом деле?
Я сильно покраснела. Это был глупый вопрос. И сформулировала я его ужасно.
– То есть, естественно, ты играешь какие-то роли. Например, копа. Но я имею в виду… кого-то, отличного от того, кто ты в действительности есть.
Нет, это все еще ужасно. Почему я не могла просто заставить себя произнести это?
На его лице красовалась полуулыбка.
– Я определенно не коп. И я был раньше священником, если тебе нужен кто-то, чтобы простить все твои грехи.
Матерь Божья! Его голос стал глубже, когда он говорил это, и я почувствовала поднимающийся изнутри жар.
– Что же, не думаю, что у тебя есть подходящий наряд для этого, – сказала я, в ужасе от того, как хрипло прозвучал мой голос.
Его улыбка стала шире.
– Они не всегда одеваются так, знаешь, – сказал он, пододвигаясь ко мне. – Иногда они похожи на обычных людей.
Мой мозг кипел. Нет, я не могла продолжать это. Не здесь, не сейчас. Мне нужно было время. Нужен был воздух.
Внезапно запаниковав, я встала. Не понимая, почему мой мозг хотел когтями прорыть себе путь наружу, я ощутила необходимость выбраться отсюда. Из этой комнаты, из этого дома.
К тому времени, как я смогла что-то видеть, я была уже на крыльце, опираясь на поручни. Бен, должно быть, подумал, что я сумасшедшая. Или еще хуже – подумал, что сделал что-то неправильно. Дерьмо. Почему я просто не могла быть честной с ним? Почему не могла сказать, о чем думала, вместо того, чтобы паниковать и убегать?
Я ненавидела свою неспособность противостоять этому. Страх, волнение, что бы это ни было.
Страх, что я была недостаточно хороша.
Вот что это было. Когда бы я ни пыталась сыграть какую-то роль или выступить где-то, всегда появлялся этот страх. Эта неадекватность. Я была настолько уверена, что мои мечты никогда не осуществятся, что мои карьерные амбиции были глупы и бессмысленны, что я не могла даже играть ради удовольствия.
Мне необходимо было перестать убегать от этого.
Они говорят мне, что им в них не нравится, а я помогаю им это исправить.
Решение моей проблемы было у меня перед глазами.
Когда я обернулась, я частично надеялась увидеть Бена в проходе. Но его там не было. Сердце вырывалось из груди от предвкушения. Я поднялась обратно наверх и нашла Бена на том же месте, где и оставила. Все игрушки были убраны, а его голова опущена, погруженная в мысли.
Я сделала глубокий вздох, вошла и встала на колени у его ног.
Глава 25
Бен
Дурак, дурак, дурак.
Я был просто чертовым тупицей. Эта девушка абсолютно невинна, неопытна, а я буквально высыпал мешок секс-игрушек на ее голову. Ожидая… чего именно? Что она превратится в ненасытную секс-кошечку?
Нет, я просто хотел ненавязчиво ознакомить ее с моим миром. Мне было наплевать на всю эту бутафорию, я лишь хотел, чтобы она была снова в моих руках – удовлетворенная и улыбающаяся. Любой способ, благодаря которому мы бы пришли к этому, меня устроил бы.
Мне не нужны были веревки или наручники, даже трость или ремень. Если бы мне всегда приходилось использовать только свою руку, то я бы снова слышал ее прерывистые стоны, ничего другого бы мне не нужно было. А чего еще мне хотеть? Она была идеальной.
Это удача, что я выбрал себе фальшивую невесту, которая таяла от моего прикосновения, словно мы были рождены друг для друга.
Почему все должно быть таким сложным?
После того, что произошло на кухне, я знал, что для меня нет пути назад. Провести с ней два года, притворяясь ее мужем, но не иметь возможности сделать с ней желаемые вещи – сущая пытка. И возможно, возможно, она бы все еще предпочитала ванильный секс, но его было бы недостаточно. Не тогда, когда я помнил, как она стонала и извивалась от каждого моего удара.
Когда она только выбежала из комнаты, я сначала подумал пойти за ней. Мне хотелось знать, что с ней все в порядке. Но в то же время, я не хотел давить на нее. Я пошел на компромисс и выглянул в окно. Ее едва было видно на крыльце, склонившуюся над перилами. Она все еще стояла на ногах и ее не тошнило, признаков гипервентиляции не было. Хорошо. Значит, во мне не нуждались.
Я сел и стал собирать свои глупые игрушки одну за другой.
Я ожидал, что она рано или поздно вернется, возможно извинится, но я просто отмахнусь. Натяну бодрую улыбку и скажу ей, что все хорошо. Потому что так и есть. Я сделаю это, чтобы все было хорошо. Нужно только выяснить, что это значит, для начала.
Но я не ожидал поднять глаза и увидеть ее стоящую передо мной на коленях.
Я несколько раз открыл и закрыл рот, не находя подходящих к ситуации слов.
– Я устала убегать от того, что мне нужно, – сказала она мягко. – Накажи меня.
Прошла вечность.
– Дженна... – я искал правильные слова. – Тебе не нужно...
Ее взгляд обжигал, и я замолчал.
– C тех пор, как я только приехала в Нью-Йорк, я была напугана, – сказала она. – Наверно, всю жизнь была, просто делала вид, что все хорошо. Вела себя уверенно, как будто не могу потерпеть неудачу. Но я знаю, что это не так. И с тех самых пор, как я приехала сюда, я готовила себя к худшему. Знаешь, как я оказалась на том глупом порно прослушивании? Потому что я даже не пыталась записаться на те, что казались слишком перспективными для меня. Я выбирала то, что было на моем уровне.
Она горько улыбнулась и продолжила.
– Вот что было у меня в мыслях с тех пор, как я приехала. И когда оказалось, что ты готов был начать какую-то ролевую игру, я испугалась. Потому что я боюсь делать единственную вещь, которую действительно хочу. Если я провалюсь в ролевых играх, я провалюсь в актерстве, а если провалюсь в актерстве – все кончено.
Она остановилась, тяжело дыша, и я понял, что загипнотизирован движением ее грудной клетки.
– Актерская игра – это все, что у меня есть. Все, что я когда-либо хотела делать. Ставки слишком высоки, поэтому я просто бежала от них. Мне нужно перестать убегать, и чтобы сделать это, я нуждаюсь в твоей помощи.
Мое сердце колотилось, пока я смотрел на нее. Святое дерьмо, она действительно хотела этого и по правильным причинам. Она поняла, почему я делал то, что делал. Ей была нужна моя дисциплина, она ее хотела, а я был готов дать ее ей.
Сделай глубокий вдох, Чейз. Сосчитай до десяти.
Я должен был обдумать последствия. Мы не были на самом деле вместе. Конечно, я хотел, чтобы все выглядело реально, но это заходило слишком, слишком далеко.
Но было уже поздно. Сейчас я уже не мог положить этому конец.
– Ты уверена? – спросил я ее.
Она медленно моргнула.
– Да.
В ее голосе и выражении лица не было сомнения. Я ощутил волнение.
Пришлось приложить усилия, чтобы сохранить нейтральное выражение лица.
– Хорошо, – сказал я не спеша. – Дай мне минуту. Позволь придумать подходящее наказание.
Она кивнула, слегка улыбаясь.
– Мне оставить тебя одного?
Я покачал головой. Боялся, что если она выйдет из комнаты, то больше не вернется назад. Я не думал, что это был момент безумия, но и чем-то свойственным ей это тоже не было. Также я не считал, что она сожалела об этом. Но если у нее появилось бы достаточно времени, она могла попытаться отступить. Особенно, учитывая ее прошлое изменчивое мнение обо всем этом.
Можно было сделать очевидное. Обычную ты-облажалась-и-теперь-я-тебя-наказываю порку. И за ней, конечно, последовал бы дикий секс. Разумеется. Но была еще одна идея, которая ворвалась в мой мозг и не хотела теперь покидать его. Однако, она может оказаться чрезмерной, особенно, учитывая источник ее волнения, и через что она прошла во время прошлого прослушивания.
И все же, стоило попробовать.
– Не хотела бы ты провести один эксперимент со мной? – спросил я, наконец.
Она с рвением кивнула.
– Вот моя идея, – начал я, сделав глубокий вдох. – Хочу сыграть в одну ролевую игру. Но она легкая. Тебе нужно лишь быть самой собой. Я буду режиссером. Ты придешь прочесть сценку, где муж шлепает свою жену за непослушание, – я слышал, как ускорилось ее сердцебиение, и видел, как расширились ее глаза. – Но ему твое чтение не кажется достаточно убедительным. Однако, ты ему нравишься... так что он настроен повышать ставки, пока ты не докажешь, что стоишь этой роли, – я сглотнул – в горле внезапно пересохло.
На мгновение, единственным звуком в комнате стало ее учащенное дыхание. Она выпрямилась, расправив плечи таким образом, что мне не оставалось ничего, кроме как наблюдать за ее возбуждением через тонкую ткань. Внешне я оставался тихим, но мои пальцы сжали край матраса.
– Думаю, ты забыл одну особенность, – сказала она, наконец, с загадочной улыбкой. – Режиссер... он пользуется презервативами Magnum XL?
– Если ты правильно разыграешь карты, то можешь узнать, – я ощутил волну облегчения, затем возбуждения и волнения, разлившихся по моим венам.
– Итак,. – она кусала нижнюю губу – обычный жест, который мне казался очаровательным. Но сейчас, он повлиял прямо на мой член.
– Тебе нужно стоп-слово, – сказал я. – Чтобы прекратить это, если будет нужно. В любой момент.
Она нахмурилась.
– Если я использую его, не будет ли это противоречить цели?
– Нет. Дженна, послушай, важно, чтобы ты понимала, для чего все это делается. Я буду расширять твои границы, но никогда не сломаю тебя. Ты должна знать свои собственные возможности, чтобы и я знал их. Если тебе будет не комфортно, или ты начнешь нервничать – это одно дело. Но если в любой момент ты почувствуешь, что не можешь продолжать, что тебе нужно остановиться – для этого и существует стоп-слово. Чтобы ты оставалась в безопасности. Чтобы мы оба были в безопасности.
Было видно, что она не совсем понимала, что я подразумевал под этим, но осознание постепенно стало проявляться на ее лице. Она все еще не была рада этому, но я знал, что если мы зайдем слишком далеко, она будет рада, что этот разговор состоялся.
– Тогда, как ты выбираешь стоп-слово? – она облизала губы, и мне пришлось противиться желанию поцеловать ее.
– Подойдет любое слово, которое ты бы не произнесла при обычной встрече. По большей части, оно должно заменять "нет" или "стоп" в том случае, когда кажется уместным произнести эти вещи в данной ситуации.
Она едва заметно улыбалась, а глаза потемнели, отчего мой пульс ускорился.
– Ты думаешь, что произношение этих слов будет казаться уместным?
– Возможно, – сказал я.
Казалось неправильным подмигнуть ей, хотя она определенно была заинтригована идеей.
– Мне нравится... карамель.
Она ухмыльнулась.
– Ох, как забавно, – я приподнял ее подбородок уверенной рукой, напоминая, кто во главе. – Это та самая карамель51?
– Если хочешь, – она хлопала ресницами. – В любом случае, это не имеет значения. Я не использую его.
Моя хватка немного усилилась.
– Пообещай мне, что произнесешь его, если тебе это будет нужно.
– Хорошо, – она сделала глубокий вдох, и я, наконец, поверил, что она серьезна. – Хорошо. Я использую его, если будет нужно.
Я кивнул, отпуская ее.
– Итак, иди сейчас в прихожую. Дай мне несколько минут, затем постучи и войди. С того момента, если только тебе не понадобится стоп-слово, мы друг друга не знаем. Ты Дженна Хэдли – подающая надежды актриса, а я Бенджамин Чейз – режиссер. Для тебя мистер Чейз, естественно.
Она встала со скрещенными руками, кусая губу. Черт подери, как мне сосредоточится на своей роли, когда она сводит меня с ума, будучи лишь собой?
– Можно узнать еще несколько деталей, прежде чем мы начнем играть? – спросила она.
Я засмеялся над двойным значением слова "играть".
– Конечно.
– Мне притвориться, что мы в обычной студии или...? – Ее глаза метнулись в сторону кровати.
– Выбор за тобой, – улыбнувшись, я указал ей в сторону двери. После небольшого колебания она вышла.
Несколько минут. Вряд ли бы она считала и, скорее всего, дала бы мне намного меньше ста двадцати секунд. Для нее это ожидание показалось бы вечностью. Мне бы не помешало немного времени, чтобы собраться с мыслями, подготовиться к настоящему шоу, но его у меня не было. Не сейчас. Черт, я не мог быть даже уверен в том, что она вернется в комнату.
В итоге все, что я сделал – это поправил свою эрекцию под ремнем так, чтобы она не отвлекалась на нее.
Шоу начинается.
Словно по команде она постучала. Я принял именно то самодовольное выражение лица, которое, как мне казалось, было присуще режиссерам на протяжении всего времени, а не лишь периодами.
– Войдите, – сказал я, глядя на воображаемый планшет в руке. – Вы должна быть...?
– Дженна Хэдли, – ответила она, с румянцем на щеках и желанием в глазах. Я пожал ей руку, позволяя нашему контакту затянуться достаточно для того, чтобы только напомнить, чем действительно мы тут занимаемся. – Я так рада познакомиться с вами. Мне не дали заранее никакого сценария или материала, но ваш ассистент сказал мне...
Я остановил ее, подняв руку.
– Да, хорошо. Мы разберемся с этим через минуту. Пожалуйста, присаживайтесь.
Она осмотрела комнату, будто никогда раньше ее не видела.
– Эм... простите, хотите, чтобы я села на кровать или...?
– Как хотите, – сказал я. – Знаю, что эта обстановка немного необычная, но она помогает расслабиться. Придает большей... естественности игре.
Она немного поморщилась тем образом, каким только она умеет.
– Ох... хорошо. Думаю, эм... – она присела на краешек матраса, а я на стул в противоположной стороне комнаты. Мне хотелось лишь убрать расстояние между нами, расстегнуть пуговицу на этих довольно-таки не коротких шортах и почувствовать, насколько сильно она хотела меня. Но нужно было сделать это правильно.
– Итак... что я буду читать?
Я прочистил горло.
– Все очень просто, вам даже не понадобится сценарий. Меня больше интересует ваша реакция и способность импровизации для более естественного вида сцены. Большая часть фильма будет по сценарию, но найти кого-то, кто прочтет строки нужным образом, легко. Я же хочу убедиться в том, можете ли вы привнести что-то особенное. Что-то неординарное.
– Хорошо, – все ее тело буквально излучало нервную энергетику, и я не знал, какова часть ее была реальной, а сколько наиграно. В любом случае, я едва мог сдержаться, чтобы не поцеловать ее, и, задыхаясь, упасть нашими сплетенными телами на ту самую кровать, на которой она сидела, держась немного скованно.
Терпение, терпение.
– Что же, вы будете играть роль домохозяйки пятидесятых годов, – сказал я, проведя взглядом по ее телу, задерживаясь на загорелой коже ее голых ножек. – Вы не совсем подходяще одеты для этой роли, но...
Она сильно покраснела.
– Простите. Они не... – тяжело сглотнув, она снова обрела дар речи. – На улице жарко. Хотелось просто чувствовать себя комфортно.
– В этом нет ничего страшного, – переубедил я ее, пытаясь, чтобы мой голос звучал мягко, но не слишком. Все-таки, я должен был играть роль скользкого режиссера, который не прочь воспользоваться беззащитной актрисой.
Или, возможно, я делал это неправильно. Возможно, он не вел себя так обычно. Возможно, в ней было что-то особенное...
Я поерзал на стуле, пытаясь вернуться к профессиональной игре.
– Мои извинения, мисс Хэдли. Я хотел сказать, что пойму, если вам понадобится чуть больше времени, чтобы войти в роль.
Она прочистила горло.
– Значит... что конкретно происходит в этой сцене? На какую тему мне импровизировать?
– Ваш муж только что пришел домой, – я бросил взгляд вниз на призрачный планшет на коленях, задумавшись, заметила ли она выпирающую эрекцию по длине моей ширинки. В любом случае, она хорошо делала вид, что не смотрит туда. – Ранее вы узнали о неудачном вложении, которое он сделал. Вы злитесь, но знаете, что он скрывал это от вас, чтобы не беспокоить. Когда он вошел в дверь, вы еще не успели приготовить его мартини, который всегда делаете к его приходу. Он был расстроен, и вы вспылили, потому что, конечно, вы сделали это не из-за его раскрывшейся лжи... а из-за того, что вы не хотите признавать этого, – очень большая предыстория. Мне нужно было донести суть. Это веская причина, почему я не был на самом деле сценаристом.
– И, – продолжил я, – сильно огорченный вашим неуважением, он перекинул вас через колено.
Время остановилось.
Ее реакция была идеальна. Глаза расширены, рот приоткрыт, дыхание ускорено. Она скрестила ноги, ерзая на кровати, будто ей было неудобно. Я понимал ее чувства.
– Эм...
– Что-то не так, мисс Хэдли? – спросил я немного строго.
– О, нет, просто... это не то, чего я ожидала, – она нервно хихикнула. – Но все в порядке.
Мои глаза сузились.
– Мне так не кажется, мисс Хэдли. Вы оскорблены содержанием сцены? Если так, то мы можем прекратить это сейчас же.
– Нет! – воскликнула она быстро. Затем продолжила мягче. – Нет. Я все сделаю. Значит, вы просто... хотите, чтобы я играла так, будто меня шлепают?
Я кивнул.
– Вашего мужа зовут Говард. Отталкивайтесь от фраз "нет, Говард, пожалуйста! Перестань! Ты делаешь мне больно!" и так далее, и тому подобное. Но помните, что самое больное, – это то, что вы разочаровали его. Эта сцена совсем не о порке.
– Ох... да. Хорошо, – она сделала глубокий вдох, надевая маску болезненного выражения на лице. – Говард, нет! Пожалуйста, перестань. Не надо.
Я прикрыл ухмылку рукой. Она прекрасно выполняла работу ужаснейшей игры.
Прежде чем она посмотрела на меня, я успел натянуть на лицо скучающее и разочарованное выражение.
