Текст книги "Мой муж - Господин (ЛП)"
Автор книги: Мелани Маршанд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
– Не называй меня так все время, – пробормотала я.
Он оперся о стойку.
– Прости, – сказал он. – Постараюсь оставить его для особых случаев.
Я вздохнула, желая извиниться, но не зная как начать. Моя встреча с Дарьей была до чертиков странной. Для начала мне нужно было переварить ее, прежде чем я вывалю все на него.
– Ничего, – настояла я.
– Знаешь, – сказал он с намеком на улыбку на лице, – есть одна вещь, которая называется снимающая-стресс-порка. Я мог бы...
– Нет, – сказала я категорично. – Спасибо. Я ценю это, честно. Но нет.
– Ну же, Дженна, – он наклонился в мою сторону, не сдаваясь. – Просто скажи, что случилось. Ты такая с тех пор, как мы уехали с озер, и я думал, что ты просто не хотела уезжать. Но тебя что-то гложет.
Я тяжело сглотнула, внезапно чувствуя себя слишком чувствительной и ранимой, чтобы скрывать это дальше.
– Я видела твои бумаги, – сказала я. – Хантингтон. Твоя мама, да?
Его губы превратились в тонкую линию.
– Поэтому я не говорю об этом, – сказал он. – И, думаю, это вполне очевидно.
– Прости, – сказала я, хорошо осознавая, что это не прозвучало так, словно мне действительно жаль. – Но мне кажется, что ты должен был сказать мне об этом. Даже если мы не были бы... – я сильно замотала головой. – Я знаю, что это не мое дело. Знаю. Честно. Но ты хотел знать, что меня беспокоит, и вот оно. Я ненавижу просто мысль о том, что ты можешь заболеть. Ненавижу неведение. Ненавижу то, что ты сам не знаешь.
– Я сделал тест, – сказал он. – Если результат имел бы хоть какое-то влияние на тебя, я бы сказал. Но, в любом случае, это не так. Так что забудь.
Я никогда не слышала такую жесткость в его голосе. Вина мгновенно поселилась в моем животе. Я не имела права на любопытство, не имела права на агрессивные вопросы о его болезни. Или ее отсутствии. Он был прав – результат не имел для меня значения. Не из-за чего было расстраиваться.
Потому что это было не по-настоящему. Мне просто нужно было приложить усилия и вспомнить это.
– Прости, – сказала я мягко, не уверенная, слышал ли он меня вообще. Он был потерян в собственном мире, в некотором роде поглощен глубокой злостью и недовольством, которые я вызвала своим глупым любопытством. – Ты прав. Это не влияет на меня. Я просто волновалась о тебе, но мне стоило держать рот на замке. Просто...
Он все еще не выдавал признаков того, что слышит меня.
– .. просто я действительно забочусь о тебе, – сказала я, наконец, мгновенно жалея о сказанном, только слова успели слететь с губ.
Бен рассмеялся и смех его был больше похож на лай.
– И так ты показываешь это? – запустив руки в волосы, он наконец поднял на меня взгляд. – Ладно. Я понимаю, что это расстраивает и шокирует. С этим тяжело смириться, да? У тебя не укладывается это в голове. А ты просто представь, как я себя чувствовал, наблюдая за смертью своей матери. Представь, как я себя чувствовал, думая, не окажусь ли на ее месте. Представь, как горько и шокирующе это было. Представь, как сложно было справиться. Есть причина, по которой я не говорю об этом, и эта причина не мои чувства или попытки казаться загадочным, или мрачным, или что еще там можно представить. А потому, что я не хочу. Не хочу думать об этом. Я справился, и на этом точка.
Слезы текли по щекам, и я не могла остановить их.
– Прости, – прошептала я снова. – Я не хотела расстроить тебя, просто...
Я просто люблю тебя. Вот и все.
Чертова глупышка. Что со мной было не так? Почему я просто не сказал этого?
Потому что это правда. Даже если он не видит этого.
– Я знаю, – сказал он, наконец. Его голос стал немного тише. – Знаю. Знаю, что ты не хотела. Просто все думают, что это их дело. Ненавижу это. Терпеть не могу. Поэтому я и держал исследование в тайне. Знал, что станет очевидным наличие какого-то личного интереса, если я обнародую его. Но от лечения не получаешь денег. Особенно, когда речь идет о таких редких болезнях. Это словно капля в море, но я делаю это, потому что могу. Могу помочь людям, которым больше никто не поможет. Это уже что-то. Но это не для меня.
Несмотря ни на что, мое сердце подпрыгнуло в груди.
– Нет?
Он вздохнул.
– Я не болен, Дженна. У меня нет этого гена. Я знал это с десяти лет. Отец знал. Но никому больше я не говорил, потому что их это не касается. Я не умираю. По крайней мере, не быстрее остальных.
Облегчение захлестнуло меня. Я пыталась не показывать этого, не зная, как он отреагирует.
– Нам не нужно больше говорить об этом, – сказала я, борясь с дрожью в голосе.
– Конечно, не нужно, – сказал он с саркастической улыбкой. – Ты получила желаемую информацию, так? Теперь можешь спать спокойно. Потому что тебе никогда не придется пройти через то, что прошел я. Теперь можешь жить дальше и забыть, что люди умирают чудовищной смертью раньше времени, – он снова запустил руку в волосы, но на этот раз с какой-то злостью. – Прости. Просто это то, с чем я жил всю свою жизнь. Сложно сохранять спокойствие в этом вопросе.
– Тебе не нужно извиняться, – настояла я, несмотря на то, что дрожала от холода его слов. Я понимала, или думала, что понимала, насколько это вообще возможно. Но на самом деле я просто не могла знать, что творится у него в голове. Я не могла знать, каково это, наблюдать за смертью своей матери в десять лет.
– Знаю, что не должен, – сказал он. – Но ты не успокоишься, пока я не извинюсь, поэтому прости. Не знаю, о чем я прошу прощения. Прости, что не поделился с тобой каждой болезненной частью своей жизни. Прости, что не хотел говорить об этом. Прости.
– Дарья нашла меня, – выпалила я.
Он остановился и уставился на меня. Кровь отлила от его лица.
– Господи, – сказал он. – Дженна, я... – он тяжело выдохнул. – Мне так жаль. Честно. Не думал, что она... – его глаза бегали по комнате. – Что она сказала тебе?
– Ничего особенного, – солгала я. – Ничего, о чем бы тебе следовало беспокоиться. Она просто хотела пожелать нам удачи.
Он знал, что я лгала, но не знал, что сказать, чтобы я раскрыла ему правду.
– Прости, – произнес он снова. – Если хочешь поговорить об этом, если хочешь что-то спросить, я...
– Нет, все хорошо, – сказала я. – Ты прав. Наверное, тебе стоит уйти.
Закрывая за ним дверь, я дала себе возможность вздохнуть, прежде чем расплакаться.
Глава 31
Дженна
День свадьбы прошел словно в тумане.
Не счастливый туман, который должен быть, когда ты настолько рада, что не можешь найти места в голове для воспоминаний. Скорее туман, от которого создается впечатление, что у тебя грипп или воспаление мозга, или будто тебя закручивают в одном из тех симуляторов для астронавтов, и ты больше не понимаешь, где верх, а где низ.
Я наконец-то увидела в театре родителей, за несколько часов до того, как меня утянули для безумных трансформаций в невесту. Не понимала, почему на это требовалось столько времени, но, видно, было важно, чтобы я выглядела живым, способным дышать свадебным украшением.
– Привет, милая, – мама крепко обняла меня, улыбаясь слегка тревожно. – Мы так за тебя рады.
– Он счастливчик, – сказал отец с напускной радостью.
– Еще какой, – согласился Бен, включая свой шарм.
Я видела своих родителей, сидящих в первом ряду – отец сжимал руку мамы. Он были смущены, встревожены, но счастливы.
Счастливы за меня.
Мы некоторое время поболтали, и я узнала обо всем, чем они занимались. Сначала их глаза были полны невыраженных вопросов, но со временем, я видела, что они начали расслабляться. Они заметили что-то между мной и Беном, возможно то же, что увидела Дарья. Они больше не сомневались так сильно. Их волнение стало гаснуть.
Все вокруг знали, кроме нас.
Забавная мысль, вот только на самом деле это не так.
* * *
Оглядываясь назад, я едва ли могу вспомнить, как шла по проходу. Знаю, что делала это, так как меня явно никто не нес. Но детали, клятвы – ничего не запечатлелось в моей памяти. Ничего, кроме того, как Бен смотрел на меня.
Это все, что я видела, стоя там, пока говорил священник. Это выглядело настолько реально. Выглядело так, будто он действительно хотел провести остаток своей жизни со мной.
Моя догадка про его подарок была правильной. Это был темно-синий комплект достаточно простого нижнего белья – просто трусики и бюстгальтер. Но я надела его для него, потому что хотела. Хотела увидеть его лицо, когда он разденет меня в нашу фальшивую брачную ночь.
Приходилось концентрироваться на этом, потому что не могла осознать ничего другого.
Наконец, церемония закончилась. У меня было всего несколько минут, чтобы успокоиться, прежде чем я должна была появиться на настоящей вечеринке.
Прием изобиловал множеством лиц – незнакомцы и друзья, родственники, которых я не видела годы, и люди, которые просто пришли на вечеринку. Я не смогла выловить своих родителей, что, наверное, было к лучшему. Мне нужно было собраться с мыслями.
Я протиснулась к Мэдди и Дэниелу, пока Бен был увлечен какими-то коллегами, знакомиться с которыми у меня не было особого желания. Дэниел говорил с высокой, элегантно одетой женщиной, у которой были его умный взгляд и непослушные волосы.
– Дженна, это моя сестра, Линдсей, – сказал он.
– Мои поздравления, это была прекрасная церемония, – она окинула меня вежливым оценивающим взглядом, пожимая руку. – Ты поймала хороший улов.
Я кивнула, надев на себя улыбку, которая казалась наиболее подходящей для ситуации.
Мэдди подошла и взяла меня за локоть.
– Простите, я украду у вас невесту на секунду. Если кто-то спросит, где она, скажите им дождаться записки о выкупе.
– Поняла, – понимающий взгляд Линдсей начинал действовать мне на нервы.
Я позволила Мэдди затащить меня в одну из бесконечных комнат, усадить на стул и дать мне бутылку с водой.
– Пей, – сказала она. – Ты выглядишь так, словно сейчас сдохнешь.
– Спасибо, – я согнулась, опершись локтями на колени. Сердце колотилось, голова пульсировала, желудок сводило – неудивительно, что я так чертовски плохо выглядела.
– Я знаю это чувство, – сказала она. – Шокирует, особенно, когда все происходит так быстро, – она похлопала меня по плечу. – Хочешь побыть одной ?
– А ты не могла бы найти мою маму? – Не знаю почему, но мне казалось, что, увидев ее лицо, я почувствую себя лучше.
– Конечно. – Мэдди исчезла, и через несколько минут моя мама вбежала в комнату.
– Ох, детка, – произнесла она. – Ты в порядке?
– Все хорошо, мама, – сказала я, выдавливая улыбку. – Просто день был очень-очень долгий, а я не выспалась, и все ошеломляет. Но это пройдет. Просто хотела поговорить с тобой еще хоть раз, прежде чем вернуться в это безумие.
– Конечно, – она села рядом со мной и положила свою руку на мою. – Признаюсь, я была сбита с толку, когда ты сказала нам с отцом об этом парне и о том, как ты влюбилась в него с первого взгляда. Но теперь я вижу. Не понимаю, но снова-таки, мы с отцом знали друг друга всего шесть недель до свадьбы.
Она засмеялась.
– Шесть недель? – повторила я. – Я не знала.
– Ну, мы не хотели, чтобы ты считала это нормальным, – она улыбнулась. – Старое доброе "делай так, как я говорю, а не как сам делаю". Но, как оказалось, иногда это работает.
Какое-то время мы сидели в приятной тишине.
– Итак, куда вы едете на медовый месяц? – спросила она внезапно.
– Не знаю, – сказала я. – Он мне не говорит.
– Ох, – моя мама улыбалась. – Это так романтично. Позвони мне, когда приземлитесь, хорошо?
* * *
Когда мы сидели с Беном на заднем сидении лимузина и махали на прощание гостям, я не знала, что сказать ему.
– Прости за все, – наконец выпалила я.
Он вздохнул.
– И ты прости, Дженна, – взяв меня за руку, он крепко сжал ее, рисуя большим пальцем круги, как всегда делал. – Можешь не говорить о Дарье, если не хочешь, но я буду рад выслушать. Буду рад объяснить все, что ты хочешь знать.
Я пожала плечами.
– Не думаю, что детали так важны, – сказала я. – За исключением того, что нам не стоит ее бояться.
– Я и не боялся, – настоял он.
– Хорошо, – произнесла я тихо. Я не верила ему, но позволила ему притворяться.
Наступило небольшое молчание.
– Значит, – сказала я, озорная улыбка появлялась на моем лице. – Куда мы едем?
Его глаза потемнели.
– Что я говорил о таких вопросах? – зарычал он. – Просто подожди, пока мы останемся наедине, миссис Чейз.
Глава 32
Дженна
– Я думал, ты любишь сюрпризы.
– Что заставило тебя так думать? – я крутилась на сидении, словно это могло каким-нибудь образом помочь мне увидеть что-то через повязку на глазах. – Надеюсь, это того стоит, мистер Чейз.
– Ох, поверьте мне, миссис Чейз, вы будете благодарить меня немного погодя.
Я могла слышать его озорную улыбку. Из-за нее у меня в груди что-то сжалось, появилось стремительное, но в то же время смущающее желание спросить его. Выложить все свои карты на стол с целью узнать, что на самом деле он чувствовал ко мне. Мы слишком долго играли в эту игру. Просто хотелось знать, стало ли и для него это хоть на грамм реальней.
Секс – это одно. Очевидно, что наша связь в постели словно наэлектризована. Этого нельзя было отрицать, но я нуждалась в большем. Не знаю, как прожить следующие два года, если придется притворяться, что все эти порки, дерганья за волосы и взрывоопасные столкновения происходят только из-за похоти.
Все это время он был таким скрытным в отношении пункта проведения нашего медового месяца. Я умоляла, упрашивала и заработала более чем пару наказаний в надежде, что он сломается. Хотя бы раз. Но он держался стойко, вплоть до этого момента, когда мы приземлились в каком-то аэропорту. Он надел на меня повязку и повел к машине.
Это был короткий перелет, но не думаю, что он снова привез меня в винную деревушку. Это очевидно. У него было запланировано что-то невероятное. Может, это была всего лишь пересадка на самолет в Париж или Японию, или еще куда. Существует столько уголков мира, где я никогда не была.
Я почувствовала, как снизилась скорость, а вскоре машина и вовсе остановилась.
– Мы на месте, – сказал он.
Значит, не пересадка. Я нахмурилась, пока ждала, чтобы он открыл для меня дверь. Как и все вещи, которые сначала были для меня совершенно неестественны, это стало привычкой. Мелочь, но его она делала счастливым. Можно было пойти на компромисс. Даже несмотря на то, что я считала это немного древним, я достаточно знала его теперь, чтобы понять, что дело не в этом.
Дверь отворилась, и он взял меня за руку, выводя на свежий морской воздух.
Запах мгновенно вернул меня назад.
Он мог оставить повязку хоть до конца медового месяца, но вопрос бы уже больше не стоял. Я была дома.
Снова в Кейп-Коде52.
Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Воспоминания стремительно вернулись, сильные и тяжелые. Слезы грозили сорваться с уголков глаз.
Едва ощутимым движением его пальцы развязали повязку и убрали ее. Я быстро заморгала, стараясь скрыть свои чувства и надеясь, что мокрые глаза получится списать на привыкание к солнечному свету.
Я покрутилась, оглядывая все вокруг. Это был не просто пляж, это был мой пляж. Я бы везде его узнала. Некоторые дома изменились, как и ландшафт, но не достаточно, чтобы обмануть меня. Это место сделало меня той, кем я была.
Мой лоб сморщился, когда я посмотрела на него. Он сиял, засунув руки поглубже в карман, наслаждаясь плодами своих трудов. И я не могла винить его за это.
– Как ты... – я сделала еще один глубокий вздох и медленно выпустила воздух из легких. – Как ты узнал? Ты спросил моих родителей?
Он покачал головой, протягивая ко мне руку.
– Пойдем, – сказал он. – Хочу показать тебе кое-что.
Мы медленно пошли по пляжу, сердце в моей груди словно обезумело. Я столько всего хотела сказать, но просто не могла найти слов. Я бы никогда не подумала, что это был бы идеальный медовый месяц, а он просто знал, каким-то образом. Мне нужно было сюда вернуться.
На мгновение меня поразила отчужденность этого места – я вернулась сюда не в качестве местной, а как турист, которых я так не любила. Сложно было не представлять, что они думали обо мне, те, кто бы теперь ни был на месте моих родителей, на моем месте, убирая за такими людьми, как я, и не понимая, что я была одной из них.
Потому что теперь это не имело значения. Я вышла замуж за достаточное количество денег, чтобы они были у меня на побегушках.
Что-то похожее на сожаление сжало мою грудную клетку, и я посмотрела на Бена. Солнце блестело в его волосах, и мое сердце забилось еще чаще.
Меня не волновали деньги. Меня волновал только он – и это было опасно.
Я росла, зная, что богатенький мальчик может разбить мне сердце. Нужно было держаться подальше. Остерегаться. Я строго следовала маминому предостережению. А потом, я забыла про это и влюбилась в одного из таких мальчишек.
Насколько глупой я была?
– Пошли, – сказал он, ведя меня к маленькому участку с деревьями. Какие-то давно забытые воспоминания зашевелились глубоко в мозгу, но я не могла дотянуться до них. Детали были слишком туманны, а если я пыталась облечь их в слова, они ускользали еще дальше, словно сон спустя несколько часов после пробуждения.
Осталось лишь ощущение. Что-то трогательное, с горьковатым привкусом.
Каблуки тонули в песке.
– Стой, – сказала я, отпуская руку Бена. – Моя обувь.
Он подождал, пока я сняла их, взял меня за руку и потянул дальше, пока я несла туфли в другой руке. Я засмеялась, чувствуя, как ноги тонут в песке.
– Что такого важного?
– Увидишь, – пообещал он.
Мы почти дошли до деревьев, когда я бросила взгляд через плечо и задохнулась от очередного воспоминания.
Это будет самый большой песочный замок в мире.
В горле встал ком. Здесь все произошло – именно на этом месте я впервые выучила важный урок о богатеньких парнях. Конечно, Бен не мог знать этого. Он просто думал, что делает что-то приятное и заботливое – и так оно и было. Но я почувствовала ту же самую волну одиночества, накатившую на меня и вызвавшую слезы в глазах.
Песок сменился грязью, и мы внезапно оказались в большой тени деревьев. Солнце садилось, и мне хотелось потеряться в его красоте. Но внутри меня зияла съедающая пустота, потому что, как бы ни было хорошо сейчас, я была снова обречена на разбитое сердце. Он покинет меня. Они всегда так делают.
– Дженна, – сказал он мягко. – Смотри.
Он показывал на ствол дерева. Я сделала шаг вперед, мои глаза все еще привыкали к относительной темноте. Там было что-то высечено. Большие, неровные буквы, потемневшие от времени, но все еще отчетливо видные на дереве.
БУ
СК
Ничего больше, лишь две пары инициалов, налезающих друг на друга. Но они вернули все воспоминания.
Мы сделали перерыв от постройки замка, когда спасатель объявил, что детям купаться запрещено, а мы были слишком близко к воде. Нам нужно было уйти. Ему не хотелось следить за нами. Мы и ушли в лес, а ему было все равно, лишь бы мы не утонули на его смене.
У мальчика был карманный нож, и я думала, что это было очень круто и немного пугающе. Мне не разрешалось иметь свой. Он показал мне нож, и я, втянув воздух от испуга, сказала ему быть осторожнее.
Он хотел оставить отметку на одном из деревьев – в память о том дне и о том, как мы построили лучший песочный замок всех времен.
– Что мне вырезать?
Я засмеялась.
– Бэтмен.
Весь день он называл себя Бэтменом. Я честно не знала, кто это был, знала только, что он носил страшный латексный костюм. Мне не нравился Бэтмен, но нравился он. Так что, если он называл себя Бэтменом, я была не против.
Он покачал головой, его непослушные волосы упали на глаза.
– Нет. Этого Бэтмен не сделал бы. Нужно использовать свою секретную личность.
– И? Что ты вырежешь?
Ухмыляясь, он ударил концом ножа в кору.
– Б.У., – сказал он. – Брюс Уэйн. Так люди называют Бэтмена, когда не знают, что он Бэтмен.
– А что насчет меня?
– Ты можешь быть моим сообщником, – сказал он.
– Я не хочу быть твоим сообщником, – это разозлило меня. Я знала, что у сообщников всего меньше. Они не такие сильные, не такие властные. Не честно. Я хотела быть такой же крутой, как и Бэтмен.
– Хорошо, – сказал он. – Что насчет Женщины-кошки?
Женщина-кошка. Я не была уверена, что мне нравилось, но это звучало лучше, чем быть сообщником.
– Она тоже крутая, – сказал он. – Иногда плохая, но иногда хорошая. Она, наверно, такая же крутая, как и Бэтмен. – Ему не нравилось говорить это, но он пытался развеселить меня. Я с энтузиазмом закивала.
– Хорошо. Я – Женщина-кошка. Какая у меня секретная... личность? – мне нужно было аккуратно произнести слово.
– С.К., – сказал он, начиная вырезать. – Селина Кайл. Не забудь, хорошо? Я так буду называть тебя, когда увидимся в следующий раз, – он откинул волосы с глаз. – А как ты будешь звать меня?
– Брюс, – сказала я. – Брюс Уэйн.
– Правильно.
Солнце заблестело в его волосах, и я улыбнулась ему.
Голос Бена прорезался сквозь воспоминания.
– Пожалуйста, скажи, что ты помнишь.
Я уставилась на него. Волосы короче, лицо худее, и да, он был на несколько футов выше. Но теперь нельзя было ошибиться. Он вернул мне воспоминания, и я знала, кем на самом деле он был.
– Брюс, – прошептала я, подходя ближе, хотя ноги, казалось, весили тонну.
– Привет, Селина, – он сдерживал улыбку, но она все равно нашла выход. – Давно не виделись.
– Не так уж и давно, – сказала я мягко. Его пальцы коснулись моей щеки, словно перышком, прежде чем схватили меня за шею. Властно.
– Я сказал тебе, что тут же вернусь, – сказал он. – Как ты могла уйти?
Слезы заполняли глаза, но я даже не задумывалась о том, чтобы смутиться.
– Подразумевалось, что твои родители ненавидели меня.
– Моим родителям было наплевать, – его глаза встретились с моими, и впервые они сказали мне все. Никакой наигранности, никакой фальшивой бравады. Воспоминания о детстве раскрыли все наши недомолвки, все стены, которые мы строили на протяжении многих лет, рухнули.
Рыдания собирались вырваться наружу. Я чувствовала себя глупо за то, что поверила в слова моей мамы. Знаю, она лишь хотела защитить меня, но она же и вырвала меня из единственных отношений детства, обещающих дружбу.
Внезапно все стало понятно. Связь, которую мы чувствовали, то, что он всегда мог меня рассмешить одним взглядом, то, что мы понимали друг друга без необходимости говорить. Мы оба стали разными людьми, но в реальности ничего не изменилось. Те чувства, что я испытывала к нему сейчас, и те чувства, что испытывала тогда, смешались в одну волну, грозящую сбить меня с ног.
– Той ночью был муссон, – сказал он мягко.
– Я помню, – я кивнула, пытаясь проглотить ком в горле. – Смыл все, что мы построили.
– Я приезжал сюда потом каждый год, – сказал он. – Но не мог найти тебя. К тому времени, как я вырос достаточно, чтобы можно было расспрашивать, я понял, что ничего не знал о тебе. Была ли ты тут на каникулах? Или ты была из местных детей? Я понятия не имел. И ты выросла... твое лицо изменилось...
Делая глубокий, неровный вдох, я позволила рукам упасть по бокам.
– Как давно ты знал?
Он слегка пожал плечами, его рука все еще лежала на задней части моей шеи.
– Сначала я не помнил. Признаюсь. Не так ясно, как помнила ты. Но когда ты рассказала свою историю, в памяти что-то всколыхнулось. Мне пришлось немного покопать. Я приехал сюда на тех выходных, когда я был в "командировке". Нужно было увидеть собственными глазами и убедиться, что память не разыгрывает со мной шутки. Как только я увидел это дерево, все вспомнил.
Я, каким-то образом, совершенно забыла про дерево. Наши фальшивые имена, вырезанные на нем, одно над другим, словно ожидали знака плюс и желали быть обведенными сердцем. Но все было не так, не тогда.
– Кое-чего не хватает, – сказала я мягко, размышляя, понял ли он.
Его лицо разрезала кривая ухмылка.
– Надеялся, что ты скажешь это.
Отпуская меня, он повернулся к дереву и достал что-то из кармана. Я тяжело сглотнула и смотрела, как он раскрывает маленький карманный ножик, чье лезвие заблестело в лунном свете.
Аккуратно и усердно он вырезал маленький плюс, который символизировал нашу связь. Затем появилось сердце, большое обхватывающее сердце, слегка кривое. Слегка неидеальное.
Правильное.
Я засмеялась, подходя ближе, пока он убирал нож.
– Думаю, тебе стоит наведаться к кардиологу, дорогой.
– Иди ты, – его рука легла мне на талию. – Давай, попробуй вырезать идеальное сердце двадцатилетним карманным ножом. Я подожду.
Я молча обвила вокруг него руки, просто обнимая его и ощущая его прижатое к моему тело. Глубоко внутри я чувствовала умиротворение, которого раньше там не было. Ощущение спокойствия. Принадлежности. Я не была отвергнута все эти годы.
Я не знала, что это значило для будущего, но оно принесло конец прошлому.
– Я думал, что это был хороший жест, – сказал он мягко, немного дразняще. – Я не получу даже поцелуя?
Все мое тело затрепетало.
– Я хочу, – призналась я. – Но если поцелую тебя сейчас, боюсь, не смогу остановиться.
– Ох, миссис Чейз, – он коснулся губами моего виска, горячее дыхание послало мурашки по моей коже. – Ты разве не заметила, насколько пустынный был пляж? Я закрыл его для частной вечеринки. Здесь никого нет. И никого не будет всю ночь, – его рука скользнула немного ниже и обхватила мою попку. – Только мы.
Я засмеялась.
– Ты закрыл пляж? Ох, дети миллиардеров, наверное, в бешенстве.
– Переживут, – сказал он, поворачивая меня так, чтобы мы были прижаты друг к другу лицом к лицу. – Однажды они поймут.
Тяжело сглатывая, я посмотрела на дерево.
– Прямо тут? – идея восхищала меня, и я почти боялась признаться в этом. – Не будет ли это ужасно неправильно?
– Почему? – его пальцы провели дорожку вверх по моей спине, добравшись до застежки моего платья. – Здесь идеально. Меньше песка. Не знаю, был ли у тебя секс на пляже, но...
– Мы были детьми в прошлый раз, – я тяжело сглотнула. – Это место...
– Да, но теперь мы взрослые, – он отступил немного, позволяя расстегнутому платью повиснуть, грозясь упасть и обнажить мою грудь. Его взгляд прошелся сверху вниз по моему телу. – И насколько.
Смеясь, я наиграно придержала ткань, сохраняя честь.
– Ладно, теперь это становится странным.
– Это место наше, – сказал он, его веки тяжело нависали, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня. Ну, почти поцеловать. Он остановился в миллиметрах от моих губ и прошептал: – Она принадлежит нам. Память. И мы можем делать с ней, что захотим. Я знаю, что ты не хочешь терять невинность тех времен. Она никуда не денется. Всегда будет так, несмотря на то, что происходит сейчас, – он крепко схватил меня за бедро. – Давай создадим другие воспоминания, о которых нельзя будет рассказать внукам.
Это была шутка. Просто шутка, бездумная фраза, которая абсолютно ничего не говорила о его намерениях на будущее. Я знала это. Но когда он произнес ее, я не могла не затрепетать от мысли, что он действительно хочет завести со мной семью.
Что он действительно хотел этого. Не для шоу.
Он поцеловал меня, и все мысли тут же исчезли. Я обернула руки вокруг его шеи, держась изо всех сил, так как коленки подгибались из-за него. Во мне не осталось сопротивления. Ни капли. Я просто хотела, чтобы он коснулся меня, и хотела еще немного попритворяться.
Мы упали на землю так, что его большое и великолепное тело прижимало меня к земле. Это волнующее чувство не потеряло свою новизну, и я застонала ему в рот, пытаясь раствориться в этом моменте. Желая этого. Но было и другое, более сильное чувство, которое грозило преодолеть меня – мне нужно было знать. Даже, если ответ разобьет мне сердце.
Его рука скользила вверх по моему бедру, под юбку. Я застыла, затем увернулась. Он остановился и медленно убрал руку.
Пока я пыталась подняться на локти, он отстранился, давая мне встать. Замешательство и страсть боролись в нем, и я почувствовала себя ужасно.
– Я не могу сделать этого, – слезы щипали глаза, а из-за чувства вины сжимало грудь. Но я должна была остановиться. Не могла больше притворяться. – Прости. Прости, Бен. Думала, что смогу, но это не так.
Он уставился на меня, и я почти видела, как в его затуманенном страстью мозге пытались крутиться шестеренки.
– Не можешь сделать что? – спросил он, наконец.
– Не могу больше притворяться, – слезы текли по щекам, и я ненавидела их, ненавидела свою слабость. – Я не знаю, что мы тут делаем, Бен, и это убивает меня.
На долю секунды он выглядел сбитым с толку. Потом он засмеялся.
Звук поразил меня, я пыталась понять. Он думал, что то, что я действительно влюбилась в него, это смешно?
– Дженна, – сказал он, все еще улыбаясь. – Дженна. Как еще более ясно мне сообщить тебе об этом? Я привез тебя сюда. Я вырезал сердце вокруг наших имен. Что еще ты хочешь, чтобы я сделал, арендовал самолет для надписей в небе? Потому что я сделаю это. Если нужно, я сделаю это прямо сейчас, – он сделал вид, что лезет за телефоном в карман. – Я знаю одного парня.
– Не сомневаюсь, – я всхлипнула, уставившись на него. – Бен, я... я не знаю. Никогда не могу быть уверена что реально, когда ты ведешь себя, словно...
Когда ведешь себя, словно любишь меня.
Он все еще смеялся.
– Дженна, – он наклонился вперед, беря мое лицо в руки. – Я люблю тебя. Полюбил еще в первый раз, когда ты наградила меня тем взглядом в продуктовом, в котором читалось «пошел ты», только тогда еще этого не знал. Я влюблялся в тебя все сильнее с каждым чертовым днем. Неужели ты не заметила?
Я не сводила с него глаз.
– Все это было просто уловкой? – спросила я. – Удобным оправданием, чтобы подобраться ко мне?
Я не знала, как чувствовала бы себя, если бы мои слова оказались правдой. То есть, мы были тут, и я была влюблена в него, не так ли?
Теперь, когда я могла признаться самой себе, мне даже не нужно было формулировать это как вопрос. Сомнений не было. Я любила его больше, чем считала возможным, любила каждую его вздорную черту и кривую ухмылку. Я любила его, потому что ему было плевать на все, потому что он врезал высокопоставленному члену фетиш-сообщества по лицу за неуважительное отношение ко мне. Я любила его, потому что он точно знал, как касаться, как целовать, как возбуждать. Никогда не думала, что буду чувствовать то, что он заставил меня ощутить.
Когда дело касалось его, я была бессильна. Никакого сопротивления, никаких сомнений. Лишь медленный огонь, ползущий по моим венам, зажигая все внутри. Он не просто касался меня, он боготворил.
Конечно, он любил меня в ответ. Как я могла упустить это? Он все время твердил мне об этом каждым прикосновением его пальцев к моей коже. Своими губами, своим языком, все части его тела предали его – если бы я только была внимательней.
– Это не было уловкой, – он выглядел обиженным. – Я не знал. Не знал, пока мы не оказались в том ресторане у воды в винной деревушке. Я посмотрел на тебя и понял... – его лицо смягчилось. – Я захотел, чтобы это длилось вечно. Я захотел, чтобы это было взаправду. И когда я увидел тебя, идущую по проходу в том белом платье, это ощущалось реальным. Я знал, что это так, по крайней мере, для меня. И я был так рад, что устроил это – мне необходима была причина показать тебе то, что ты не смогла бы игнорировать.
