Текст книги "Мой муж - Господин (ЛП)"

Автор книги: Мелани Маршанд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Нет. Нет-нет-нет.

Я сдвинул свою руку к ее руке и вернулся к уравнениям.

Мы небрежно прошли через официальное представление, как и ожидалось, и я постепенно начинал ненавидеть всех в комнате за то, как они пялились на нее. Чувствовался намек на подозрение, что она не принадлежит к этому кругу. Но также было что-то еще во взглядах мужчин, и я ненавидел это еще больше. Почему, черт возьми, я не выбрал более скромное платье? Конечно, тогда она выглядела бы как учительница, по сравнению со всеми присутствующими тут женщинами, но я хотя бы не жалел о том, что не привязал нож к лодыжке. Обращать внимание на красивую девушку – это одно, но некоторые из этих кретинов были просто неуважительны.

– Все пялятся на меня, – пробормотала она, пока мы пробирались через комнату.

– Сказал же, – произнес я. – Королева бала.

Она тихо рассмеялась.

– Уверена, что не поэтому. Они думают, что я золотоискательница.

– Они не думают ни о чем, кроме того, как ты выглядишь в этом платье, – сказал я горячо. – Поверь.

Ее скромный смешок согрел что-то в моей груди.

– Даже женщины?

– Особенно женщины, – сказал я. – Каждая в этом зале сейчас, по меньшей мере, стала бисексуалкой.

– Я бы сказала то же самое о тебе, но не думаю, что ты примешь это как комплимент, – она ухмыльнулась. – Поэтому просто скажу, что ты выглядишь чертовски хорошо, Бенджамин Чейз.

– Спасибо, – ответил я искренне. – А сейчас, что скажешь об идее выпить чего-нибудь? Там есть бесплатный бар.

– Серьезно? – ее глаза расширились. – Черт подери. Никто не получает больше бесплатных вещей, чем люди, нуждающиеся в этом меньше всего.

– Я повторяю это уже не один год, – сказал я ей, направляясь к сияющей стене с дорогой выпивкой. – Если бы был хоть один способ пожертвовать стоимость всех этих сортов виски голодающим детям-сиротам, поверь мне, я бы сделал это.

– Водку с мартини, – сказала она, когда мы добрались до бара. – Грязную. Такую грязную, чтобы меня должны были арестовать за распитие алкоголя на публике.

Бармен вежливо улыбнулся.

– Очень хорошо, мэм.

– Я рассчитывала на смех, но знаешь, и так сойдет, – пробормотала она, когда я сел рядом с ней. Наши бедра почти соприкасались, снова. Меня поразило безумно невинное желание взять ее за руку.

Спустя мгновение я понял, что мог. Должен был.

Но не мог заставить себя сделать этого.

– Смех был бы не профессиональным, – сказал я. – Возможно, тебе стоит испробовать свой разговорный жанр на ком-то другом.

Как только мы получили наши напитки, я почувствовал, как кто-то похлопал меня по плечу. Когда водка расплескалась на мою обувь, я повернулся с раздражением написанным на моем лице.

– Привет, приятель! Поговорим позже! – выкрикнул виновный и исчез в толпе.

Я повернулся к Дженне, готовый ответить на ее немой вопрос в форме представления, но она все еще смотрела вслед моему знакомому. Ее челюсть слегка отвисла.

– Ты знаешь Спенсера Холлоуэя? – в ее голосе слышалось благоговение.

Я тут же стал ломать голову в поисках причины, по которой она могла знать это имя.

– Да, – сказал я, выглядя беспечно. Он явно был большей шишкой, чем я – богаче, влиятельней, так что единственным логическим решением было то, что она фанатка. И все же, маленький укол ревности пронзил мою грудь. – А что, ты поклонница?

Глаза Дженны были похожи на блюдца.

– Он владеет двумя самыми большими киностудиями в мире, Бен. Ты действительно не собирался упоминать, что знаешь парня, который контролирует половину киноиндустрии?

На самом деле, я забыл. Спенсер вложил больше усилий в развитие телесвязи, поэтому мы никогда не говорили о развлекательной империи. Из того, что я понял, он был по большей части не у дел.

– Не думаю, что он уделяет этому много внимания, – сказал я. – Это просто была серия удачных приобретений. Что, думаешь, он бы продвинул тебя по карьерной лестнице?

– Он может дать мне карьеру, – прошипела она. – Точка. По крайней мере представь меня ему.

Если честно, я был удивлен. Я никогда не видел ее целеустремленность и всегда предполагал, что она проявила бы неуместную гордыню и не особо заботилась бы о том, были у меня полезные знакомства в этой индустрии или нет. Вместо этого она была похожа на акулу, почуявшую кровь в воде.

– Я сделаю нечто получше, – сказал я спокойно. – Но тебе придется сделать кое-что для меня.

Она нахмурилась.

– Не пойми меня неправильно. Я не ищу никаких специальных услуг. Просто шанса поговорить с ним. Если у меня не получится завоевать его собственными силами...

Ох блин, нет. Спенсер Холлоуэй мог сорвать своими чарами одежду с любого. Буквально. Я не мог позволить им остаться наедине или рисковать, что все взорвется у меня под носом. Черт, лишь их фотографии со склоненными друг к другу головами на вечеринке было бы достаточно для того, чтобы вызвать подозрения у Дарьи. Я не был ревнивцем, но никогда не подпустил бы ее к нему. Я не любил испытывать судьбу.

Я покачал головой.

– Хочу сказать тебе, что это не сработает. Позволь мне разобраться с ним. Такая возможность бывает раз в жизни и поверь, ты не захочешь испортить ее. Ты не получишь никакого особого отношения – только возможность. Это ничем не будет отличаться от беседы, которая может произойти сейчас, за исключением того, что он действительно запомнит тебя, потому что в идеале он будет трезв при разговоре.

Ее глаза сузились, пока она смотрела на меня, раздумывая над моими словами.

– Хорошо, – сказала она. – И что я должна для тебя сделать?

– Ты уже согласилась на это, – сказал я мягко. – Неважно, что это.

– Ох, ну же. – Она закатила глаза. – У нас нет никаких игровых правил. Это определенно было условное соглашение.

– Никаких игровых правил? Мы что, на арене? – запротестовал я. Она просто посмотрела на меня. – Или соглашайся сейчас, или нет никакой сделки.

– Ты нечестно играешь, – сказала она. – Знаешь ведь, что, если мне не понравится это, я просто уйду, да?

Я знал. Я знал все очень хорошо.

– Хорошо, – сказал я. – Но ты ведь знаешь, что я благоразумный мужчина. Договорились?

– Да, – она загадочно улыбнулась, поднимая свой пустой стакан. – Договорились.

* * *

Достаточно странно, но Дженна не оставалась рядом со мной всю ночь. Она действительно начала общаться с людьми, и временами мы расходились так далеко друг от друга, что я потерял счет того, сколько она пьет. Но спустя несколько часов, когда я наткнулся на нее, блеск в ее глазах сделал все очевидным.

– Думаю, ты прав насчет женщин в зале, – промурлыкала она, подходя ко мне неуверенной походкой. – Я ощутила несколько взглядов.

Мысленной картины было достаточно, чтобы отправить меня по спирали к безумству, которое охватило меня в лимузине. Я встряхнул головой, чтобы прогнать мысли.

– Я устал от того, что все в этой комнате пялятся на тебя так, словно хотят кусочек того, что принадлежит мне.

Спустя мгновение, я понял, что сказал, но Дженна не исправила меня.

– Ох, не притворяйся, что тебе это нравится.

– Честно? Единственное, чего бы я хотел сейчас, это то, о чем мне скорее всего не стоит говорить. Мы на людях, ты пьяна и тому подобное.

– Я не пьяна, – настояла она так, как делают только пьяные люди. Она схватила мою руку и не упустила возможности нарисовать маленькие круги на моей ладони своим пальцем. – Но я, все же, готова отправиться домой.

– Это, наверное, к лучшему, – мне нужно было остаться одному. Это больше не было забавной игрой, теперь, когда я знал, что нет и шанса на удовлетворительный конец. Она зашла слишком далеко. Ей нужно было поехать домой и отоспаться, и, надеюсь, забыть, сколько раз я пожирал ее взглядом.

Мы попрощались как можно быстрее и осмотрительнее – не то чтобы она была единственной, кто злоупотребил алкоголем, но я не хотел, чтобы она чувствовала себя пристыженной утром.

Тим уже ждал в лимузине, и я усадил ее, прежде чем занять свое место.

– Пора отвезти тебя домой, – сказал я, застегивая ее ремень безопасности. Она все же умудрилась несколько раз ударить меня в руку металлической пряжкой, прежде чем ей это удалось, и мы отправились домой.

– Что на счет нашей сделки? – она надула губки. – Я хочу знать, что это.

– Поговорим об этом завтра, – настоял я. – Сегодня тебе нужно отдохнуть.

Я планировал, чтобы она поехала ко мне домой так, чтобы это заметили другие, чтобы никто не сомневался в нашем неизбежном приближении к сожительству. Но сейчас, это казалось неправильным. Я бы никогда не воспользовался бы таким ее состоянием, неважно сколько бы ночей я провел, пуская по ней слюни. Ведь это не казалось хорошим поступком, разве не так?

– Я не хочу домой, – запротестовала она, ударяя меня. – Там холодно. И слишком тихо.

– Включи отопление, – сказал я, покорно убирая ее руку с моего бедра. Я провел большую часть вечера в тумане отрицания возбуждения, так что теперь это едва ли действовало на меня. Я не был уверен, что мой член когда-либо снова сможет стать полностью мягким. Стало интересно, не тот ли это случай, когда стоит позвонить врачу по этому поводу?

Она только засмеялась.

– Вы хотели отвезти ее домой, босс? – Тим был непреклонен, как всегда. Господи, благослови этого человека.

– НЕТ! – возразила она громко. – Я хочу... Я не хочу домой.

Ее рука снова ползла по моему бедру.

Мы встречались. Это не было странно, что я забирал ее домой в стельку пьяную. Никто не мог посчитать меня кретином. Хорошие парни должны так делать.

– Нет, все в порядке, Тим. Она сегодня останется у меня.

– Йееееей, – произнесла она тихо, ее голова лежала на моем плече.

Впервые за долгое время в машине было абсолютно тихо, за исключением мягкого, невнятного гудения шума дороги.

– Ты думал о том, чтобы выпороть меня?

Все мое тело напряглось во внимании. Я резко нажал на кнопку, чтобы поднять разделитель, хотя не совсем понимал, почему меня это заботило.

– Что? – Прошипел я, снова убирая ее руку с моего бедра.

– Ранее, – пробормотала она. – В машине, когда ты разгорячился и заволновался. Ты думал о том, как бы отшлепать меня?

О, Боже. Это было так очевидно?

Черт. Она спросила об этом . Если мне повезет, утром она об этом не вспомнит.

– Да, – сказал я хрипло. – Помимо других вещей.

Она улыбнулась, ее глаза все еще были закрыты.

– Не знаю, почему, но мне это нравится.

Я знаю, почему.

– Не хочу говорить об этом сейчас, – сказал я, с растущей пульсацией неудовлетворения в паху. – Я боролся с собой всю ночь, чтобы держать руки подальше от тебя, а теперь пытаюсь держать твои руки подальше от меня.

– Прости, – прошептала она. – Я знаю, что не должна. Я просто... оказывается, это неплохо, притворяться. – Она вздохнула. – Но нам нужно поговорить об этом сейчас. Сейчас это безопасно. Я знаю, что ты не позволишь чему-либо случиться. Ты – задница, но не такая задница.

– Нет, – убедил я ее. – Но это не дает тебе права пытать меня тем, что я никогда не смогу иметь.

– Никогда? – повторила она, открывая один глаз. – Почему ты сказал никогда?

Мое сердце опять колотилось, как бы мне ни хотелось признать это.

– Не знаю, – сказал я осторожно. – Просто безопасное предположение, полагаю.

– Никогда – это долго, – сказала она. – Можно, я скажу тебе секрет?

У меня было чувство, что я пожалею об этом.

– Да.

Она усмехнулась.

– Думаю, ты будешь покупать мне новое платье каждый раз, когда мы будем ходить куда-то. Это словно рефлекс. Постоянно, когда я надеваю новое, я... – Она сделала несколько неопределенных жестов. – Трепещу. Ты знаешь, что я имею в виду.

К сожалению, я знал.

– И сейчас, с этим будет та же проблема, – прошептала она. – Знаешь, почему я так говорю?

Пожалуйста, не говори этого. Пожалуйста, не говори этого. Пожалуйста, не говори этого.

– Я знаю, что должна прикусить язык, – она вздохнула, хватая меня за бицепс, словно тонула, а я был ее спасательным кругом. – Но черт возьми, мистер Чейз, я так сильно хочу тебя сейчас.

Я громко зарычал, откинув голову назад и ударившись ею о спинку сидения.

Глава 17

Бен

Понадобилось меньше времени, чем я боялся, чтобы уложить ее в кровать, поставив на прикроватную тумбу бутылку воды и ибупрофен. К тому времени, как мы приехали домой, она была уже сонной и податливой. Ее глаза сияли доверием, которого я не заслужил, но никогда не осмелился бы предать.

Конечно, у меня были границы. Я позволил ей поцеловать меня на ночь. Один раз. В губы, но без языка.

Как только я закрылся в спальне, то даже не позаботился о том, чтобы снять пиджак или ослабить галстук прежде, чем обратиться к облегчению, которого мое тело так жаждало. Моя одежда всю ночь казалась тюрьмой, она терлась о мою кожу, воротник был слишком узким, а пиджак с таким же успехом мог быть смирительной рубашкой. Но сейчас, прижавшись спиной к двери, я трясущимися руками расстегнул ширинку и довел себя до оргазма несколькими жесткими движениями.

Это было унизительно быстро, даже учитывая испытание, через которое я только что прошел.

Испытание. Я всего лишь провел вечер в компании привлекательной девушки. А думал об этом так, словно прошел через войну. Что, черт возьми, происходило со мной? Когда я стал таким жалким и озабоченным?

Я не мог снова позволить этому произойти. Еще одна такая ночь и я действительно сойду с ума. Словно я опять оказался в старшей школе. У меня не было самоконтроля и способности мыслить ни о чем, кроме как о различных положениях, в которых мое тело жаждало соединиться с ней.

Словно недостаточно было заставить меня чувствовать себя пустым местом, так она добила меня еще и своей реакцией. И тем фактом, что это казалось правильным. Конечно, я нравился ей. Конечно, она хотела меня. Так и должно было быть.

Слушайте, не то чтобы я был каким-то пещерным человеком, но я вырос, смотря те же фильмы, что и все другие. Усердно работай, стань умным, превзойди тех, кто хочет утащить тебя вниз, и ты завоюешь девчонку.

Каждый. Чертов. Раз.

Ее желания и нужды, черт, ее личность, казалось, даже не брались в расчет. Словно она всегда бродила в кулуарах со свободолюбивой улыбкой на лице, ожидая очередного чмошника, который поймет, что власть в нем самом. И затем, бум, бюстгальтер и трусики слетают.

Я знал, что реальный мир не подчинялся таким правилам, но никто не заботился о том, чтобы объяснить, по каким правилам стоит жить. Так что, думаю, когда я встретил Дарью, и, казалось, я уже нравился ей по какой-то необъяснимой причине, я понял, что моя работа сделана. Мне не нужно было трудиться, чтобы сохранить ее интерес, я уже заполучил ее.

Но ты должен знать лучше, Чейз! Ты хренов миллиардер-ученый – что с тобой не так?

Черт, откуда я должен был знать? Умнейшие мужчины мира становятся глупцами, когда дело касается женщины. Это доказанный факт. Каковы были мои шансы?

* * *

Когда я спустился вниз, то с удивлением обнаружил, что Дженна уже не спит.

Я был готов к тому, что в такое время она еще крепко спит. Но забыл ту беседу с Мэдди, когда она упомянула, что они обе были заядлыми гуляками, и, даже если Мэдди остепенилась из-за беременности и кормления грудью, это не значило, что Дженна сделала так же.

Я замер на пороге кухни, увидев ее, сидящую на одном из табуретов.

– Доброе утро, – сказала она. – Я сделала кофе.

И она его действительно приготовила. Она прятала лицо за своей чашкой, я же чувствовал ее прикованный ко мне взгляд, когда блуждал по кухне в поисках... чего-то. Как так случилось, что только я был смущен?

Теперь, когда я знал ее размер, я купил для нее еще несколько нарядов и оставил их в гостевой комнате, которую она выбрала. Она выглядела феноменально в темных джинсах и простой кремовой блузке, что было неудивительно. Но ее вид в том платье прошлой ночью открыл абсолютно новый уровень оценки красоты по всем параметрам.

– Без спешки, но я хотела поговорить об условиях нашей сделки, – сказала она, как ни в чем не бывало. – Как только будешь готов, – ее глаза сузились. – Кстати, ты себя нормально чувствуешь?

– Хорошо, – сказал я, наливая кофе в чашку. – Знаю, что ты, возможно, не помнишь этого, но…

– Я помню прошлую ночь, – ее голос был удивительно спокоен, и казалось, что она ждала моей реакции. Что за черт? Почему эта женщина так выбивает меня из колеи? Я должен был контролировать все. – Ты надел маску кретина-альфа-самца, но был действительно идеальным джентльменом, – она улыбнулась.

– Спасибо, – пробормотал я, пялясь на свой кофе. – Но я не знаю, действительно ли это по-джентльменски, – внезапно, меня посетила мысль, и я уставился на нее. – Ты играла?

Ее щеки едва порозовели.

– Возможно, немного, – призналась она. – Но я действительно была слегка выпившей.

– О, мой Бог, – я спрятал голову в руках. – Что же, я знаю, кого бы я номинировал на Оскар.

– Ну же, не воспринимай это так, – она дотянулась и толкнула меня в руку. – Это была игра примерно на тридцать процентов.

– Какие тридцать процентов? – Я поднял мутный взгляд. – Или я не хочу знать?

Ее рот изогнулся.

– Хороший волшебник не открывает своих секретов.

– Черт подери, – я схватил кружку с кофе. – Ты не волшебница, Дженна.

– Давай позволим академии судить, – сказала она. – Когда будешь готов поговорить начистоту, приходи ко мне в библиотеку.

Что ж.

Это все объясняет. У меня было несколько идей, как можно подсластить пилюлю, так сказать, присудить себе больше заслуг. А учитывая ее поведение, казалось, уместно было использовать самую хитрую.

В эту игру могут играть двое.

После серии глубоких успокаивающих вдохов я вошел в библиотеку и сел за свой стол. Она смотрела на меня с умеренным интересом, пока я не сложил руки и не заговорил.

– Я думал о том, как ты можешь помочь людям сильнее поверить в наши отношения, – сказал я. – Но в качестве справедливого предупреждения я скажу – тебе это не понравится.

Пожав плечами, она ждала взрыва бомбы.

– Ты уже немного знаешь о стиле жизни, который я веду. У меня есть друзья. Точнее, профессиональные партнеры, хотя мы следуем негласным правилам поведения, когда дело касается отдельно бизнеса и удовольствия. В частности, есть один клуб, который я обычно посещаю, по крайней мере, раз или два в месяц. Если пойдешь со мной, никто не усомнится в том, что наши отношения реальны. Моя бывшая жена все еще знает многих людей оттуда, а в обществе слухи распространяются быстро. Если покажешься вместе со мной, практически половина битвы будет за нами.

Она скрестила ноги, наклоняясь вперед, словно журналистка, узнавшая особенно сочную и пикантную новость.

– Ты хочешь, чтобы я сыграла твою сабмиссив?

Она улыбалась, немного. Но не убегала. Я поерзал на сидении, внезапно ошеломленный фантазией, где Дженна в красивом маленьком ошейнике, прикрепленном к элегантной серебряной цепочке – и на другом конце я, показывающий ее клубу.

– Буду честен, – сказал я, пытаясь успокоить учащенный пульс. – Я ожидал больше борьбы.

– В этом все же есть смысл. То есть, твоя бывшая жена может поверить, что я исцелила твой порок, но, кажется, она быстрее купится, если подумает, что ты развратил меня, – в ее тоне было что-то игривое, но я также знал, что причиной этого были ее настоящие чувства касательно моих наклонностей. – Так что за условия?

Мгновение я раздумывал.

– Дважды в месяц я буду брать тебя в клуб, который посещаю. Это светское мероприятие. Тебе не понадобится делать ничего, кроме как быть там, и не нужно будет наблюдать за чем-либо, от чего тебе будет не комфортно. Мы пообщаемся, убедимся, что нас увидели, и уйдем домой.

Она снова жевала свою губу, розовый румянец поднимался от шеи и медленно распространялся по щекам.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что мне не нужно будет наблюдать за чем-либо, от чего мне будет некомфортно?

Черт. Я не должен был даже упоминать об этом. Живые сцены были маленькой частью собраний, на которые я ходил, и она даже не столкнется с ними, если не пойдет шпионить по задним комнатам. Земля быстро уходила у меня из под ног.

– То есть, какую бы сумасшедшую сцену оргии с Томом Крузом и Николь Кидман ты себе ни представляла, там такого не случится, – я быстро исправился, и ее лицо немного расслабилось. – Это просто возможность для людей с одинаковыми интересами выпить и отдохнуть. Никто не побеспокоит тебя. Доминанты не заговорят с тобой, если только не получат моего разрешения.

Ее брови снова сошлись на переносице. Проклятие, я упускал ее.

– Это знак уважения, – сказал я, практически спотыкаясь о свои собственные слова. – Не потому, что ты женщина, а потому, что ты моя...

Вау, я буду думать прежде, чем говорить?

– ... потому что они будут думать, что ты моя сабмиссив, – перефразировал я. – Домы, как правило, не разговаривают с сабами, если только не получили разрешения.

Она скрестила руки, вытягивая ноги перед собой и откидываясь на спинку дивана.

– Звучит сложно.

– На самом деле все очень просто, – сказал я. – Дело в том, что, когда ты в мире просто взаимодействуешь с людьми, пытаясь освоиться в огромном клубке моральных правил и личных заскоков, это сущий кошмар. Есть уйма силовых структур и невысказанных правил и ожиданий. Но затем ты попадаешь в мой мир, и все открыто относятся к этому. Вот там настоящий свод законов, и все мы согласились следовать ему.

– Но что, если кому-то не нравятся правила? – она слегка наклонила голову. – Они не могут подходить всем. Не совсем.

– Тогда ты создаешь свои собственные. – я пожал плечами. – Единственное непоколебимое правило в этом образе жизни – уважение. Уважение границ других людей, уважение их деятельности и уважение того, как они хотят, чтобы с ними обращались.

Дженна прижала колени к груди, снова откинувшись назад. Создавалось ощущение, что постоянная смена позы была отражением путаницы у нее в голове, и я мог лишь надеяться, что она придет к благоприятному разрешению.

– Звучит словно утопия, – сказала она с более чем просто намеком на сарказм.

– Я не говорю, что это идеально, – признался я. – В это вовлечены люди, поэтому, естественно, иногда все идет наперекосяк. Но никому, кто приносит проблемы, не разрешено остаться. Мы заботимся друг о друге. В конечном итоге, мы все – человеческие существа, пытающиеся держаться на плаву в этом враждебном мире.

– Ох, это вдохновляет. Но кажется, что, надевая кляп и седло на кого-то, вы все же словно отрицаете это, – она держала большой и указательный палец на расстоянии миллиметра. – Совсем чуточку.

В ее тоне не было явной враждебности, но я все еще не понимал того, что насколько легкомысленна она была. Сжав зубы, я попытался напомнить себе, как сложно было понять эту извращенность в первый раз.

– Для тебя это может показаться глупым, но я обещаю, это для них это что-то значит.

Сделав глубокий вдох, она мгновение осторожно наблюдала за мной. Ее взгляд блуждал по моему телу, и я снова заметил этот маленький блеск желания.

Не искушай меня. Хотел бы я показать тебе, насколько значимо все это может быть.

– Что для тебя значит домашняя дисциплина? – спросила она тихо.

Положив руки на свои колени, я наклоняюсь вперед, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Мой ответ повлияет на твое решение?

– Возможно, – она пожала плечами. – Хотелось бы узнать мужчину, с которым я проведу следующие два года своей жизни.

Не было смысла быть нечестным.

– Дело не в том, что это значит для меня, – сказал я. – Дело в том, что это значит для нее.

– Значит, ты ничего от этого не получаешь? Не верю.

– Я этого не сказал. Но когда я вижу, как она оживает, свободу, которую она ощущает из-за того, что я даю ей...

– Я не понимаю. Какое может быть освобождение, когда кто-то другой пытается вылепить другую версию тебя, которую он хочет?

Я должен был засмеяться. Ее представления были настолько далеки от правды , то есть, как мог кто-то стать взрослым без возможности осознать человеческую сексуальность? Покачав головой, я попытался объяснить ей, насколько она неправа.

– Вот, что ты думаешь об этом? Все работает не так. Совсем нет. Они говорят мне, что им не нравится, что они хотят изменить. И после этого их очередь признаваться. Если только они не попросят меня контролировать их, это на сто процентов доверительные отношения.

Теперь она была еще более запутана, ее брови были нахмурены безумно милым образом, что явно не шло ее характеру.

– Не буду делать вид, что когда-либо смогу понять это, но по какой-то причине я верю, что ты не маньяк, – она вздохнула. – И я сыграю роль, которую ты хочешь, чтобы я сыграла. Кто знает. Возможно, это даст мне некоторую информацию.

В какую, нафиг, игру она играла?

– Хорошо, – сказал я. – Что же, тогда мы договорились.

– Хорошо, – ответила она. – Спасибо за одежду.

– Она твоя, – произнес я. – Но я бы предпочел иметь тут что-то для подобных случаев.

Она кивнула.

– Когда ты хочешь, чтобы я переехала? То есть, у нас достаточно сжатые сроки.

– Думаю, это должно быть после свадьбы, нет? Иначе это огромная куча проблем, о которых нужно волноваться, причем обо всем сразу.

– В наши дни кто-то женится, не пожив вместе? – Дженна скептически на меня посмотрела.

– Конечно, – сказал я. – Я куплю зубную щетку, и ты можешь говорить людям, что практически живешь у меня, если это поможет.

– Ладно. У меня прослушивание сегодня, – сказал она, вставая. – Поговорим позже, хорошо?

Я не хотел отпускать ее. Хотел потребовать объяснения, почему она с таким рвением вызывала у меня стояк, просто доказывая что-то. Это нечестно. Были тысячи способов, с помощью которых я мог показать ей, что я порядочный мужчина, которые не включали в себя опасную распущенность.

Но все эти способы под знаком "я порядочный мужчина", скорее всего, не считались бы.

– Хорошо, удачи, – сказал я ей, пока она собирала свои вещи и в очередной раз готовилась выйти за дверь.

Почему, почему, почему она мучила меня чем-то, что я не мог иметь?

Возможно, это просто был ее способ соблазнения меня. Она хотела попробовать, естественно, хотела. Я не льстил себе. Просто понимал, какая у меня внешность. В колледже я получал уйму предложений о рекламе нижнего белья или о чем-то в той же степени смешном. Иногда, когда я был одержим приспосабливанием к обществу, я практически позировал голым в художественном классе. Художники-натурщики любили меня. А я делал вид, что мне нужны деньги, несмотря на то, что никого этим не мог обмануть. Никогда не обналичивал чеки. Это просто было способом убить время – и я наслаждался тем, как брови студенток поднимались, когда я срывал с себя одежду.

Я всегда думал, что однажды это всплывет, но, кажется, все уже забыли. Все, кроме меня, в любом случае. Наверное был какой-то негласный закон чести для натурщиков в художественном классе.

Мне казалось бесконечно интересным то, что некоторые студентки рисовали меня с татуировками, другие без. Тогда они были сделаны лишь частично, даже близко не такие сложные и эффектные, как сейчас.

Если бы меня рисовала Дженн, то у меня создалось ощущение, что сначала бы она нарисовала тату.

Ей нравились плохие парни в колледже. Это один из ее пороков, о котором я смог выяснить у Мэдди, и пока это казалось правдой.

После недолгих раздумий я взял телефон и позвонил Дениэлу.

– Хмм? – он всегда так профессионально отвечал на телефон, когда знал, что звонок от меня. Я усмехнулся.

– И тебе доброе утро. Занят?

– А ты как думаешь? – проворчал он. – Если это не касается наводнения или неконтролируемого пожара, я кладу трубку.

– Я не могу написать тебе это в сообщении, – сказал я.

– Почему?

– Потому что ты удалишь его.

Он зарычал.

– Ты понимаешь, что это равносильно тому, что я положу трубку. Что я и собираюсь сделать.

– Подожди! – настоял я. – Помнишь Сило?

Долгая тишина.

– Кладу трубку, – сказал он.

– Нет, нет, нет. Пожалуйста. Просто выслушай меня. Дженна хочет попробовать. Это один шанс на миллион. Она не совсем... склонна к этому. Но она хочет попробовать ради меня. Ты хоть понимаешь, какое это имеет для меня значение?

– Немного, – ответил он сухо. – Но ответ "нет".

– Ну же, Дэн. Я бы сделал это ради тебя. Ей будет намного легче, если рядом будет хотя бы один друг, которому она может доверять, – я говорил самым искренним тоном, каким только мог. – Мне очень, очень нравится эта девчонка. Думаю, она именно та, мужик. Я не чувствовал такого ни к кому со времен отношений с Дарьей... Я не чувствовал этого даже к Дарье. Это по-настоящему. Если она тоже научится это любить...

На линии мгновение была тишина, но он не повесил трубку.

– Я бы никогда не попросил тебя сделать это для меня, – сказал он отрывисто. – Не в том случае, если бы знал, что ты ушел. Мы уже обговаривали это, Бен. Это больше не я.

– Но это так, – настоял я. – Думаешь, Мэдди не захочет показаться за руку с тобой на людях?

– Ты о моей жене говоришь, – прорычал он. – Осторожней.

Я вздохнул, массируя переносицу.

– Расслабься. Ты хотя бы спросишь ее? Ради меня? Сделай так, чтобы она подумала, что это моя вина. Что тебе вообще никогда не нравилось ходить туда. Словно я выворачивал тебе руки. Спорю, ты будешь удивлен ее реакцией.

– Ты ходишь по тонкому льду, – предупредил он.

– Черт подери, хорошо! – я поднял руку в жесте капитуляции, словно он мог видеть меня. – Прости за то, что допустил мысль, что твоей жене нравится грубость. Она вышла за тебя замуж.

– Что я только что сказал?

Я чувствовал себя бесцеремонным, но решил не давить.

– Что твоя жена милая, понимающая женщина, которая определенно захочет помочь мне с моими трудностями.

– Теперь я действительно кладу трубку, – сказал он.

– Спасибо, – почти прокричал я, когда связь оборвалась.

Что же. Могло быть и хуже.

Дженна бы увидела все в более симпатичном свете, если поблизости будет ее подруга. Пусть я и любил сообщество в Сило и верил большинству из них, не было ни единой гарантии, что все пройдет гладко. Если бы что-то напугало ее, я хотел бы, чтобы Мэдди была там, чтобы сгладить некоторые вещи. Я не собирался рисковать проколом всего плана только из-за каких-то препятствий в фетиш-клубе.

Я искал проблем, предлагая это. Знал это изначально. Но представление Дженны моему миру удовлетворяло что-то глубоко во мне, и я не мог просто упустить эту возможность.

Конечно, если бы это вызвало у нее большой интерес, у меня появилась бы уйма проблем на руках. Но это был рискованный шаг, который нужно было сделать.

Глава 18

Дженна

Я погрязла слишком глубоко.

Мой маленький трюк на пути домой с вечеринки должен был стать проверкой. Сейчас же понимаю, что мне хотелось бы не делать этого: я думала, что он окажется абсолютным подонком, который воспользуется пьяной девушкой – что же, так бы было намного легче ненавидеть его.

Вместо этого я увидела его нежную сторону, его чувство ответственности по отношению к людям. Тот факт, что он уважал женщин, уважал меня. Сначала было весело видеть его извороты, но я быстро поняла, что не хотела быть настолько убедительной.