Текст книги "Дневник плохого парня (ЛП)"
Автор книги: Меган Куинн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
ГЛАВА 8
Привет, Ральф.
Ральф? Ральфи? Раф?
Не знаю, как лучше.
Слышал новости? Ходят слухи, что Фостер Грин – хитрожопый и продуманный чувак. У меня есть причины любить этого парня, так как благодаря ему на моих банковских счетах лежат миллионы, но с тех пор, как ему вздумалось поручиться за меня, он словно сжал мои яйца в своем кулаке, все крепче сжимая их в своих ежовых рукавицах и не давая мне ни малейшей чертовой возможности избежать участия в небольшой авантюре, задуманной им.
Соорганизатор? Я что, мать вашу, похож на гребаного исполнителя? Я не окунаюсь в подобное дерьмо. Я нанимаю людей для такой работенки...
Постой-ка... Секундочку.
Меня только что посетила идея. Просто блестящая. Офигенно, черт подери, гениальная идея.
Возможно, весь этот замут с дневником и не такая хреновая затея.
Хотя, не обольщайся, фигня это. Я скорее готов тыкать этим свежезаточенным карандашом себе в мошонку, чем сидеть здесь и строчить тебе.
Роарк.
САТТОН
Саттон: А ты в курсе, что я пеку самое обалденное сдобное печенье?
Роарк: Теперь ты будешь заваливать меня рандомными сообщениями?
Саттон: Ты игнорируешь мои звонки.
Роарк: К слову, ты можешь просто не звонить. Я не собираюсь брать трубку. Мне дорого мое время, и ты работай эффективнее.
Саттон: Не думаю, что ты тот, кто компетентен раздавать профессиональные советы.
Роарк: Как знать. Мой банковский счет говорит об обратном.
Саттон: У тебя такое самомнение...
Роарк: Но это не мешает тебе написывать мне.
Саттон: Так когда встретимся?
Роарк: Завтра. В полдень. В «Мейкерс». Тот, что на Бродвее.
Саттон: Вау... Неужели?
Роарк: Да. Не опаздывай.
Саттон: Надеюсь, это не шутка...
Роарк: Не сомневайся.
Саттон: Ок, договорились.
***
Я слегка нервничаю, прижимая папку к груди и осматриваясь по сторонам в поисках Роарка. Назначенное время еще не пришло, и мне бы стоило расслабиться, но он слишком долго откладывал нашу встречу, и его внезапная перемена настроения заставила меня насторожиться. Мое доверие к нему настолько хрупко, что я даже позвонила в ресторан, чтобы узнать бронировал ли Роарк столик, и, получив подтверждение, действительно была приятна удивлена.
– Мисс Грин, ваш столик готов. Пройдемте.
– Благодарю.
Я еще раз оглядываюсь на дверь, прежде чем проследовать вглубь зала. Девушка-хостес усаживает меня у окна с видом на улицу. Во всяком случае, я увижу, когда Роарк появится на горизонте.
Устроившись поудобнее, беру в руки меню, но все позиции в нем путаются из-за моей неспособности сосредоточиться. Откровенно говоря, я изрядно переживаю по поводу того, что снова увижу ирландца. И это не из-за деловых вопросов, которые нам предстоит обсудить, а из-за того, как мое тело реагирует на его присутствие. Меня обволакивает даром, по телу бежит дрожь, а лицо заливается румянцем, и к тому же, по какой-то гребаной причине, все, о чем я могу думать, когда он говорит со мной, – его задница.
О ней же я думаю, когда мы переписываемся.
В этом его чертова вина.
Ягодицы – это нечто интимное, а не то, что вот так вот между делом можно демонстрировать незнакомцам. И знаете, почему? Да потому что, когда у вас такая идеальная, аппетитная задница, то случайному зрителю просто невозможно думать ни о чем, кроме нее. И разве это гуманно по отношению к нему? Не думаю.
Теперь вы понимаете, в чем причина моего нервного возбуждения перед встречей с Роарком?
В его заднице.
Упругой, аппетитной попке...
– Мисс Грин?
Вздрогнув от неожиданности, и издаю нервный смешок и приподнимаю глаза, видя перед собой молодую особу с каштановыми волосами, которая приветливо улыбается, прижимая сумку с ноутбуком к боку.
– Я вам чем-то обязана?
– Я Сири, прямо как тот самый голосовой помощник, – представляется она, решительно протягивая руку.
– Эм... Приветствую, – я отвечаю на рукопожатие, не желая показаться грубой.
– Безумно приятно познакомиться. – Она ставит сумку на стул и снимает куртку, прежде чем приземлиться напротив меня. – Как вам погодка? Снега просто горы, но, несмотря на это, жизнь кипит? Как же иначе, не правда ли? – Она берет меню и предвкушающе мычит: – Ммм... Просто обожаю этот салат.
Что происходит?
Кто такая эта Сири, и откуда она меня знает?
И почему она ведет себя так, словно именно с ней мы договаривались о встрече?
– Могу ли я предложить вам что-то из напитков?
Сири одаривает официантку дружелюбным взглядом и кивает.
– Несладкий чай со льдом и... можно еще вот этот салат? Просто умираю с голоду.
Незнакомка откладывает меню и с улыбкой смотрит на меня.
– А вы определились, мисс?
Я глупо моргаю, будучи абсолютно сбитой с толку. Что, мать вашу, творится?
– Эм... мне то же самое, – на автомате выпаливаю я.
Как только официантка удаляется, Сири вновь заводит разговор.
– Вы тоже без ума от этого салата? Признаюсь вам, я просто одержима им. Каждый раз, когда мне выпадает возможность, я непременно заказываю его, так как ничего не могу с собой поделать. Все дело в беконе. Абсолютно уверена в этом. А вы как считаете?
Дебильно улыбаясь – я это чувствую по подергивающейся губе, – я кладу руки на стол, пытаясь держать себя в руках и быть как можно вежливее.
– Простите, – я нервно сглатываю, – мы с вами разве знакомы?
Она заливается смехом.
– Нет, но зная себя, я понимаю, почему у вас сложилось такое впечатление.
Не получив не капли ясности, скольжу взглядом по пространству ресторана в поисках Роарка, предположив, что все это какая-то глупый розыгрыш, который он решил провернуть со мной. Не обнаружив никаких признаков его присутствия, я вновь возвращаюсь к Сири, которая по-прежнему сидит напротив меня и... пожирает меня взглядом.
– Вы очень красивая. – Она прикрывает рот рукой, словно смущенная собственными словами. – Не подумайте, что я сумасшедшая, просто порой чрезмерно прямолинейна. – Странное понятие о прямолинейности. – Вы правда очень хорошенькая. Глаза просто прекрасны. А ресницы... Такие длинные. Они не накладные?
Так-с, совсем странное развитие событий. У меня что, свидание, а я даже не в курсе?
– Снова прошу прощения... – Я стараюсь сохранять самообладание. – Просто я действительно в замешательстве. Мы должны были встретиться за ланчем с Роарком МакКулом...
– Боже, как я не догадалась, он вас не предупредил. В этом весь Роарк. – В этом весь Роарк? Выходит, она знакомы? Кто же такая эта Сири? – Я его ассистент. Он поручил мне работу над этим проектом. Роарк хочет, чтобы мы занялись им с вами вместе. Это так волнительно. Все утро я изучала всю имеющуюся информацию, и у меня появилась масса потрясающих идей. Например, о перемещении лагеря в город. Так мы получим в свое распоряжение куда больше знаменитостей, а освещение в прессе будет просто ошеломительным. Мы реально смогли бы провернуть масштабную пиар-компанию.
Забыв о вежливости, я вскидываю руку вверх.
– Стоп! Наш лагерь находится на ранчо в Техасе. Мы не ставим целью широкую огласку в СМИ, потому что суть проекта абсолютно не в этом. Задача Роарка – выйди на обозначенных нами звезд спорта и провести с ними переговоры. Извините, если это прозвучит грубо, но ваше участие в этом проекте не нужно, Сири.
– Он предупреждал, что от вас можно ожидать подобного ответа. – Она продолжает улыбаться, но уже не столь дружелюбно. – Буду честна с вами, Саттон. Роарк – очень занятой человек. У него нет времени на занятия такой ерундой, как детские лагеря.
– Ерундой? – я не скрываю своего возмущения. – Послушайте меня, Сири. Мне выпала возможность провести с Роарком целый день, следя за каждым его шагом, и если у этого парня находятся лишние пару часов на посещение массажных салонов и занятие прочей ерундой, то минимум, что он мог бы себе позволить – это явиться самолично на назначенную им же встречу. – Я швыряю салфетку на стол, напрочь распрощавшись с присущей мне южной деликатностью. – Я мне очень хочется, чтобы вы зарубили себе на носу, что то, что мой отец делает для этих детей, – это можно назвать как угодно, но точно не ерундой. Советую вам в следующий раз более тщательно подходить к изучению информации.
На этих словах я хватаю свои вещи и пулей вылетаю из ресторана, ведомая лишь одной мыслью, обложить Роарка всеми матерными словами, которыми богат наш южный диалект.
***
Саттон: Ты окончательно подорвал мое уважение.
Роарк: А я и не в курсе, что оно у тебя вообще было.
Саттон: Почему ты не появился на встрече?
Роарк: Разве Сири не объяснила тебе?
Саттон: Прости, но твоя Сири – та еще сука. Она вела себя крайне вызывающе и бесцеремонно.
Роарк: Забавно, но точно также она отозвалась о тебе.
Саттон: Она назвала проект моего отца ерундой. Не знаю, как для тебя, а для меня это крайне оскорбительно. Меня бесит, когда люди принижают заслуги моего отца, который вложил столько сил и труда в то, чтобы помочь другим. Он гордится этими проектами больше, чем всеми своими спортивными достижениями и победами. Поэтому со стороны твоей ассистентки, которая была подослана тобой и транслировала твои мысли принижать то, что им сделано, это чистое неуважение, Роарк. Я в курсе, что ты не уважаешь меня. Твое право. Но сегодняшняя ситуация показала мне, что ты ни во что не ставишь и моего отца. И, на мой взгляд, это куда омерзительнее. Очевидно же, что тебя волнуют только деньги, которые ты зарабатываешь на нем. Это мерзко. Ты мне просто отвратителен.
Роарк: Черт возьми, Саттон. Мне так жаль.
Роарк: Саттон?
Роарк: Эй, ответь.
Роарк: Черт.
***
После продолжительного отмокания в ванне, большой кружки горячего шоколада с маршмеллоу и полупаковки печенек «Орео» я наконец-то успокаиваюсь и снова могу здраво и по-взрослому размышлять.
По крайней мере, так я думала на момент, когда была у себя дома, но сейчас расхаживаю по вестибюлю дома Роарка, ожидая, когда он вернется со своих ночных похождений. Уверена, что разумного и взрослого в этом мало, а вот безумного хоть отбавляй.
Мне казалось, что я спустила весь пар в переписке, но прочитав сообщения, которые Роарк прислал после, уловив ноты раскаяния в них, я не смогла удержаться от того, чтобы выяснить, действительно ли он сожалеет о произошедшем. Но, как видим, он отдыхает в клубе. Вроде исчерпывающий ответ. И все же...
Возможно, это некое сумасшествие или какая-то безысходность, но это та самая данность, с которой Роарк оставил меня. Я не жалею о том, что сказала ему, потому что это было по делу. Мне до сих пор сложно прийти в себя. Но если он все же сожалеет...
– Могу я предложить вам бутылку воды, мисс Грин? – интересуется Харрис.
– Благодарю, не нужно, Харрис. – Я бросаю взгляд на дисплей своего телефона. Уже час пятнадцать. – Как поздно мистер МакКул обычно возвращается?
– Хотелось бы мне вам помочь, но ночь на ночь не приходится.
– И на этом спасибо. – Я присаживаюсь на один из неудобных диванов в холле. – И часто он уходит в ночь?
– Практически ежедневно, но, по меньшей мере, раз в неделю он все-таки остается дома. – Харрис подмигивает. – Но я вам этого не говорил.
Дверь скрипит, и дворецкий бросается к ней, чтобы придержать ее для шатающегося и слабо ориентирующегося в пространстве Роарка. О, замечательно, он в стельку. Это предсказуемо. И на что я только надеялась? И откуда этот трепет внутри?
– Доброй ночи, мистер МакКул.
– Здоро́во, Харрис.
Он похлопывает его по плечу и пересекает пространство холла. Бросив на меня мимолетный взгляд, Роарк продолжает свое движение к лифту. Уже подняв руку, чтобы нажать кнопку вызова, ирландец медленно поворачивает голову, вновь смотрит в мою сторону и... черты его лица искажаются.
– Саттон?
Прежде чем я успеваю как-то отреагировать, его глаза сужаются, и он устремляется в мою сторону, хватая меня за руку и таща меня за собой в сторону лифта.
– Что ты делаешь?
Роарк нажимает на кнопку вызова, и двери тут же распахиваются. Он тянет меня за собой в кабину, проводит карточкой и нажимает кнопку «P». Затем разворачивается ко мне, его пальцы переплетаются с моими... Внезапная близость, к которой я не была готова, пока мы поднимаемся, минуя несколько этажей, его тепло растекается по мне, и я ощущаю, как ледяные стены, возведенные мной, начинают таять.
Мне хотелось бы злиться, кричать, ругаться на него, чтобы заставить его почувствовать себя так же херово, как было мне сегодня днем, но лишь взглянув на его выражение лица, полное раскаяние, я понимаю, что в своих сообщениях он не лукавил. Даже не то, что не лукавил, а был предельно искренен. Гнев, бушевавший внутри меня, пока я ждала его внизу, неумолимо ослабевает.
Я даю себе отчет, что так не должно было случиться... но это так.
В этом мужчине есть что-то такое, что заставляет меня чувствовать то, чего я никогда раньше не испытывала. Этот стремительный бег из крайности в крайность обезоруживает, побуждая меня менять мнение об ирландце с плохого на хорошее в долю секунды. Роарк способен зацепить своим изворотливым умом и острым словцом, но, готова биться об заклад, имеется и более уязвимая сторона его сущности, которую он прячет от посторонних.
И я чувствую, что стала одной из немногих, кому было дозволено заглянуть за «ширму» образа «плохого парня».
Двери открываются, и Роарк ведет меня за собой в свой пентхаус, не сводя меня с меня глаз. Огонь в его глазах подобен красному сигналу светофора.
От меня не ускользнуло, что Роарк никого не привел с собой этой ночь, и то, что, когда он увидел меня, на его лице нарисовалась едва уловимая, но соблазнительная улыбка, а сейчас ирландец крепко сжимает мою руку, настаивая на том, чтобы я осталась рядом.
Поглощенная всеми этими незнакомыми мне чувствами, снующими в моей душе, я все равно даю себе отчет, что правильнее вырвать свою руку из его хватки и сбежать, но кажется, что мои ноги не слушают мой мозг, как бы тот не кричал и не взывал к разумности. Мне хочется остаться, хочется увидеть, во что аккумулируется все то электричество, искрящееся между нами. Хочу знать, куда заведет меня этот теплый и искренний взгляд.
– Ну, привет, – шепчет Роарк, заправляя прядь моих волос за уху. Но мгновение наши взгляды цепляются друг за друга.
Святые угодники, это сигнал тревоги. Я пришла сюда вовсе не за сексом. Не могу быть уверенной, что в намерениях Роарка именно это, но его глаза определенно заставляют меня нервничать в ожидание его следующего шага.
– Роарк.
Он обхватывает ладонями мое лицо и его большой палец скользит по моей щеке. От этих прикосновений в моем животе трепещут бабочки.
– Мне правда очень жаль, – наконец говорит Роарк. Его голос хриплый, но в его словах столько искренности и правды. Это кружит голову и... очаровывает.
Не отводя взгляда, я нервно сглатываю.
– То, что ты говоришь, правда?
Он кивает.
– Да. Тысячу чертовых раз да. – Его пальцы вновь гладят мою щеку, а глаза сверлят мои. Мы едва знакомы, но меня неумолимо тянет к этому парню и... я чувствую боль... Боль, которая скопилась в нем. Боль, которую я хочу облегчить. Затем Роарк кивает в сторону прихожей, разрушая мистическую связь. – Ступай в гостевую спальню.
Стоп. Что?
– Мне идти?
Мое возбуждение сходит на нет.
Роарк снова кивает, словно пытаясь убедить самого себя в правильности решения, а затем отстраняется от меня, убирая руки в карманы.
– В гостевую комнату. Прямо сейчас.
Он это серьезно? Отправляет меня в спальню для гостей? После всего, что было: этот взгляд, извинения, нежные прикосновения. Он хочет, чтобы я просто ушла?
У меня нет желания оставаться здесь с такими мыслями в голове. Но, в то же самое время, уходить я тоже не хочу.
– Я не собираюсь снова здесь оставаться, – собравшись духом, говорю я.
Роарк прожигает меня своими невероятно зелеными глазами.
– Уже почти два ночи. Ты правда планируешь добираться в это время до Бруклина?
Ненавижу его за то, что он снова прав.
– Ничего не мешает мне снять номер в отеле.
– Не занимайся ерундой, Саттон. – Он снова кивает в сторону коридора. – Иди спать.
– Но я хотела поговорить с тобой.
– Не сейчас. Не в таком состоянии. – Роарк отступает в сторону, проводя рукой по волосам. – Иди, Саттон.
Признаться, я тоже не особо настроена к конструктивному общению в свете произошедшего, но мне и не хочется, чтобы этот вечер вот так вот внезапно закончился. Однако, по всей видимости, у меня нет выбора.
Удрученно вздохнув, я разворачиваюсь и плетусь в сторону гостевой спальни, сокрушаясь, что Роарк изрядно пьян и что мы упустили возможность спокойно все обсудить.
Прямо в тот момент, когда я уже поворачиваю ручку двери, ведущей в комнату, до меня доносится еще одно извинение, брошенное мне вслед.
Черт, но почему он так надрался? Сейчас Роарк кажется таким открытым, таким искренним, словно сбросил ту маску саркастического и изворотливого парня, которым ему удобно казаться, и таким он нравится мне гораздо больше.
Хотя, что, если он такой лишь от того, что пьян...
Следующие несколько минут я посвящаю подготовки ко сну, обнаруживая футболку, которую Роарк предусмотрительно оставил на комоде. Это заставляет меня задуматься, неужели он ждал меня? Настолько хорошо изучил меня и понял, что переписки мне будет недостаточно? Если это не так, то зачем он оставил ее здесь? С чего бы вдруг ему взбрело такое в голову?
От футболки исходит его аромат, и я бессовестно вдыхаю его, натягивая ткань на свое обнаженное тело. Почистив зубы и умывшись, забираюсь в постель и ставлю телефон на зарядку, неожиданно обнаруживая сообщение от Роарка.
Роарк: Ты сегодня восхитительно выглядишь.
Я зажмуриваюсь, прижимая мобильник к груди. Боже, Роарк...
Саттон: Ты пьян.
Роарк: Я в курсе.
Саттон: По какому поводу?
Роарк: Мне не понравилось то, как я обошелся с тобой. Надо было смыть с себя события дня.
Саттон: Ты бы мог просто написать мне, позвонить или прийти ко мне в офис.
Роарк: Мог бы.
Саттон: Но не сделал этого.
Роарк: Я тот еще ублюдок, Саттон. И чем раньше ты поймешь это, тем лучше.
Саттон: Бывают моменты, когда ты совсем не такой.
Роарк: Не зацикливайся на них... Их чертовски мало, и они случаются крайне редко.
Саттон: Возможно... Но когда они случаются, то многое меняют.
Роарк: Например?
Саттон: Ну... Несколько минут назад, ты сказал, что я восхитительна.
Роарк: Держись от меня подальше, Саттон. Как можно дальше.
А что, если я не хочу...
ГЛАВА 9
Здравствуй, Сэл,
Я всегда питал слабость к алкоголю. С тех самых пор, как сделал свой первый глоток в свои «осознанные» тринадцать лет. Он стал мне другом, советчиком, убежищем от проблем и просто средством для улетного времяпрепровождения. Я никогда не позволял себе пенять на алкоголь и сваливать на него вину, даже если он порой хорошенько ударял по моему организму и сгибал меня в три погибели от чрезмерного злоупотребления им.
Но прошлой ночью, Сэл, алкоголь сыграл со мной злую шутку.
Возможно, ты скажешь, что я вчера я был слишком пьян, чтобы помнить события минувшего вечера, но это не так. Конечно, алкоголь вскружил мне голову, но не лишил меня способности помнить каждый гребаный шаг, который был сделан мной, в том числе и дурацкие слова, слетевшие с моего языка, в адрес девушки, рядом с которой я был обязан держать себя в узде.
Ты уже понял, что я ляпнул кое-что Саттон, не подумавши. Да, я той дежурной фразочке, типа «ты восхитительно выглядишь», которую, не сомневаюсь, мечтает услышать в свой адрес каждая цыпочка, да вот только не каждый парень настроен раскидываться такими словами, особенно если он не стремится дать девчонке ложные надежды.
И я виню алкоголь. Виню его во всем. За то, что большую часть времени вел себя с ней, как чертов придурок, хотя она в принципе не заслуживала подобного отношения. И несмотря на то, что мне ничего не мешало вести себя, как животное, и в трезвом уме и памяти, я виню бухло в том, что держал Саттон за руку в лифте, что позволял нашим пальцам переплетаться, что вдыхал ее аромат ― делал все то, что никогда не позволил бы себе будучи не под градусом. А еще я презираю алкоголь за все те пошлые фантазии, которые роились у меня в голове прошлой ночью, особенно за ту, в которой я ласкал Саттон между ног. И именно по вине проклятого виски, я был вынужден дрочить сегодня утром, потому что не мог позволить себе пойти будить эту «птицу» со стояком в штанах.
Просто ад какой-то.
Спасибо, что выслушал, Сэл. Возможно, я даже задумаюсь о том, чтобы продолжить с тобой общение. Время покажет.
Роарк.
РОАРК
Просто возьми и открой эту чертову дверь. В конце концов, это твоя квартира, и эта гребаная дверная ручка ― твоя собственность, так что просто положи на нее руку и проверни.
Я протягиваю руку, но делаю это осторожно.
Черт, а если она там голая, ну или что-то в этом роде? Мне и так чертовски не просто этим утром от того, что в памяти свежи воспоминания о ее больших дерзких глазах и о том, как от нее пахло свежестью, несмотря на столь поздний час.
Я провожу рукой, свободной от чашки с кофе, по своему лицу, стараясь совладать с мыслями. В прошлый раз Саттон серчала на меня за то, что я не разбудил ее, игнорируя тот факт, что формально я и не был обязан этого делать. И все же...
Я делаю вдох и вновь тянусь к дверной ручке, медленно поворачивая ее. Пожалуйста, только пусть она будет не голая. Прошу, огради меня от вида ее обнаженного тела.
Хотя... Мимолетный взгляд на ее прелести меня не убьет...
Нет! Еще как это сделает. Просто уничтожит к чертям.
Только не голая.
Дверь со скрипом открывается, и я заглядываю внутрь.
Что за хрень?
Распахнув дверь полностью, я обнаруживаю кровать пустой и аккуратно застеленной. Из ванной комнаты не доносится никаких признаков жизни, и создается ощущение, что здесь никого и не было.
Какого черта? Она все же отправилась домой посреди ночи?
Как бы я хотел ошибаться.
Достаю мобильник из кармана и следую на кухню, где ставлю чашку с кофе на стол, чтобы набрать сообщение Саттон.
Роарк: Ты уехала домой вчера вечером?
Я мучаюсь в ожидании ответа, успокаивая себя предположением, что Саттон просто рано проснулась и отправилась домой утром, но когда через десять минут не получаю от нее ни ответа, ни привета, начинаю всерьез нервничать. Черт знает, что могло с ней случиться, если она решила добираться до себя посреди ночи, и я совсем не уверен, что смогу простить себе, если с ней действительно что-то стряслось.
Расхаживая по кухни из угла в угол, я обдумываю дальнейший план действий. Нужно позвонить. Что можете быть проще?
Нажимаю на вызов и жду.
Ожидание затягивается.
«Привет. Вы позвонили Саттон. Извините, что не могу ответить на ваш звонок, но я обязательно свяжусь с вами позже. Хорошего дня».
Мать вашу.
Я сбрасываю вызов.
Ее голос кажется таким живым, таким милым с этим едва уловимым техасским акцентом.
Но почему она не отвечает?
Лихорадочно стучу пальцами по столешнице, пытаясь сообразить, что происходит и что с этим делать. Может, стоит написать еще одно сообщение?
Конечно, еще одну смс. Возможно, она всего лишь на совещании и не имеет возможности ответить. Нужно написать что-то такое, на что Саттон сможет ответить буквально одним нажатием пальца.
Роарк: Просто просигналь, что с тобой все в порядке.
Ну, вот и все. Если у него есть хоть капля совести, она обязательно мне ответит. Учитывая свойственный ей южный темперамент, не в ее стиле оставлять сообщения без ответа, особенно те, которые свидетельствуют о беспокойстве. Черт, наверное, не помешало бы использовать эмоджи, чтобы показать, насколько я тревожусь?
Я, прикусив губу, перечитываю сообщение. Да, не помешало бы.
Дерьмо. Ну что ж...
Роарк: смайлик «Обеспокоен».
Я старался сохранять самообладание, подавляя в себе панику, которая неумолимо нарастала в эти минуты у меня в груди, но это сообщение всецело отражало степень моего отчаяния.
Абсолютная жопа.
Да, для меня чертовски, мать вашу, важно убедиться, что с ней все в порядке, потому что она дочурка моего клиента, одного из лучших моих клиентов, и я буду чувствовать себя полнейшим дерьмом, если с ней что-то случится по моей вине. Не могу сказать, что нанимался к ней в няньки, но прошлой ночью она была у меня, и если я чем-то задел ее, заставив сбежать, то это полностью висит на мне. В мои планы не входит разочаровывать своих клиентов. Никогда.
Именно поэтому я сейчас на взводе. Просто пытаюсь не сплоховать в глазах моего клиента.
Вовсе не от того, что я неровно дышу к Саттон...
***
Прошло уже полчаса, но ответа так и не последовало. Я задушу ее собственными руками, если... конечно, она еще не мертва.
Помните, я говорил про панику? Так вот это было ничем по сравнению с тем, что во мне бурлит сейчас. Я, мать вашу, в шаге от сердечного приступа, когда несусь в офис, где работает Саттон. Я бы наведался к ней домой, но понятия не имею, где она живет, а спрашивать адрес у ее отца ― последнее, на что я могу бы решиться. Поэтому не оставалось ничего, кроме как нагрянуть в офис Фонда.
Как только двери лифта распахиваются, я врываюсь в приемную.
– Саттон Грин у себя?
Ошарашенная моим напором женщина, которая работает тут с незапамятных времен, но имя которой я так и не удосужился запомнить, натягивает на лицо дружелюбную улыбку.
– Мистер Маккул, рады видеть вас...
Я нависаю над столом, стараясь совладать с собой и не выдать тот уровень напряжения, который сейчас испытываю.
– Где мне найти Саттон Грин?
Бедняжка судорожно сглатывает и кивает в сторону коридора.
– Дальше по коридору. Третья дверь справа.
В этот момент, от накипевшей во мне злости, мою крышу окончательно срывает, и я, развернувшись на каблуках, уверенным шагом следую к указанной двери.
Теперь меня ничего не остановит. Я собираюсь прибить ее.
Прямо здесь, в Фонде ее отца, планирую прикончить его единственного ребенка.
Неудосужившись постучаться, врываюсь в кабинет, заставляя тем самым Саттон от неожиданности подпрыгнуть на стуле и расплескать весь чай по рабочему столу.
Схватившись за сердце в попытках совладать с дыханием, она уставилась на меня, выглядя повергнутой в абсолютный шок.
– Роарк, какого черта ты здесь делаешь?
Я захлопываю дверь с ноги, а потом нависаю над ней, вцепившись руками в столешницу и злобно прищурив глаза.
– А какого черты ты игноришь мои звонки?
– В смысле?
Саттон выглядит действительно удивленной.
– Я несколько раз писал тебе и звонил. Ты пытаешься тем самым проучить меня? Это твоя тактика, Саттон?
Меня просто бомбит от злости, и я вовсе не уверен, что смогу держать себя в руках, не тогда, когда слишком много чертовски противоречивых и выбивающих меня из колеи эмоций плещутся внутри.
– Я... просто не... ― В растерянности она тянется к своей сумочке и роется в ней, попутно вытирая пролитый чай салфетками. ― Я даже не знаю, где мой телефон. Где же... А вот он.
Черт.
Я тянусь к нему.
– Дай-ка мне его.
Теперь я не хочу, чтобы она видела мои сообщения. И уж точно она не должна знать, что я использовал эмоджи.
К моей полной неожиданности, она стремительно отстраняется, отодвигая стул и ударяясь о стену позади себя.
– Это мой телефон.
– Он был и моим какое-то время. ― Слова, напрочь лишенные логики, которыми я похоронил свою зрелость. ― Дай его сюда. ― Я протягиваю руку.
– Что ты так хочешь скрыть от меня? ― интересуется она, задумчиво склонив голову набок.
– Ничего, просто дай его мне. Мне нужно убедиться... эм... что на нем нет яда. Крысиного яда. Я обрабатывал им квартиру. Сейчас хочу быть уверенным, что он не попал на твой мобильник.
– Господи, пытаться врать ― это не твое. ― Она бросает взгляд на дисплей своего телефона, и на ее лице появляется улыбка. ― О, ты использовал смайлики.
– За что мне это, ― бормочу я, отворачиваясь и проводя рукой по волосам.
– И ты пытался дозвониться до меня.
– Так-с... С тобой все в порядке, поэтому я ухожу.
– Постой. ― Саттон вскакивает со стула, огибает стол и берет меня за руку, чтобы удержать на месте. Меня тут же накрывает лавандовой волной, как только наши взгляды встречаются.
– Роарк, ты беспокоился за меня.
Она не отступит. Это видно по ее глазам.
– Да, я беспокоился. Я был уверен, что обнаружу тебя в гостевой комнате, поэтому, когда этого не случилось, я решил, что, вероятно, ты решила по-тихому смыться домой, но когда не смог дозвониться до тебя, стал надумывать себе всякое.
Вдобавок, Харриса не было на месте, поэтому я даже не мог уточнить, когда именно она покинула мои апартаменты.
Когда ее пальцы крепче переплелись с моими, я понимал, что должен прекратить это. Я давал себе отчет, что обязан подавлять в себе сексуальное желание, но, клянусь, мне было не по силам это сделать. Тем более, не после того, как я буквально горел странной потребностью убедиться, что с ней действительно все в порядке.
– В этот раз я просто завела будильник, полагая, что ты не встанешь с утра пораньше, учитывая твое состояние прошлой ночью. А затем просто поехала к себе, чтобы как следует подготовиться к рабочему дню.
– Не лишено смысла, ― соглашаюсь я.
Ее рука скользит вверх, чтобы расправить ворот моего пиджака. Святые угодники, слишком тесный контакт.
– Спасибо, что проведал меня. Это вселяет в меня надежду, что у тебя все же есть сердце.
– Маленькое, но есть... дает о себе знать иногда, ― отвечаю я, понимая, что был обязан объясниться перед ней, несмотря на чувство собственной гордости. Мой пальцы так и чешутся, чтобы заправить локон ее волос ей за ухо, но я стараюсь держать себя в руках.
Она на восемь лет младше.
К тому же дочь моего клиента.
Слишком милая и наивная.
Девушка не для меня.
Хотя, нет. Это я не тот парень, который ей нужен.
Прозрачные истины, кричащие о том, почему я должен держаться от нее на расстоянии.
– Эм, я… Это... ― Почесываю затылок, так как извиняться явно не мой конек. ― В общем, я сожалею о том, что было вчера. Что с Сири все так вышло. У меня с ней был серьезный разговор, уверен, она принесет свои извинения.
– Плевать на Сири. В том плане, что со мной все в порядке... ― Саттон опускает взгляд в пол. ― Меня больше волнует твое отношение к делу. Ты ведешь себя так, словно для тебя это какая-то малозначительная шутка. Хотя для меня это имеет огромное значение. Я не собираюсь гоняться за тобой. Если ты не планируешь мне помогать, я все сделаю сама. Мне всего-навсего нужны от тебя контакты тех звезд спорта, которые реально смогут помочь лагерю. В мои планы не входит принуждать тебя делать то, что ты не хочешь.
Когда, черт возьми, я возьмусь за ум?
– Мне правда очень жаль, Саттон. Я не... посылая Сири, я не хотел насолить тебе или подорвать твою работу. И ни в коем случае я не хотел навредить твоему отцу. Я никогда не проявлю к нему неуважения, Саттон. Прошу, просто поверь мне. Просто, я тот еще засранец, и порой не понимаю, что делаю людям больно.
– Даже не верится, что ты искренне извиняешься, ― поддразнивает она, когда я отстраняюсь, нуждаясь в некоторой дистанции.
