Текст книги "Принцесса навсегда"

Автор книги: Мэг Кэбот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Ну, может быть, немного и имеет.

Но в основном, это моя вина.

Я самая плохая, отвратительная девушка в мире.

И теперь я точно знаю, что мы с бабушкой родня. Потому что я такая же плохая, как она!

Может быть, это всё произошло из-за того, что я слишком много общаюсь с Ланой. Может быть, это на мне отразилось!

О Господи! Интересно, могу ли я вернуть свою клубную карточку в Domina Rei прямо сейчас? Конечно, члены Domina Rei так бы не поступили, да?

Всё началось невинно, слишком. Я пришла в Ботхауз, и Майкл уже был там, ждал меня. Он выглядел восхитительно (не удивлена), в пальто (но без галстука), с его темными, беспорядочно лежащими волосами, как будто он только что вышел из душа.

И самое первое, что случилось – самое первое – он пошёл ко мне навстречу и поцеловал в щёку.

И, хотя я пыталась отойти, крикнула: «О, нет, я простудилась!»

Он только засмеялся и сказал: «Мне нравятся твои микробы».

Вот что случилось. Сначала. Я понюхала его свежий запах чистого Майкла. Клянусь, его было так много, что я чуть не упала, Ларсу надо было протянуть руки, чтобы подхватить меня. «Принцесса, с вами всё в порядке?»

Нет. Мой ответ – нет, у меня не всё в порядке. Я чуть не упала в обморок. От своего желания! Желания из-за разнородных молекул!

Но мне удалось взять себя в руки, и я засмеялась, как будто ничего не произошло. (Но кое-что произошло! Что-то произошло! Что-то ужасное!)

Затем мы пошли к своему столику, залитого солнцем (Ларс сел в баре, чтобы одним глазом можно было наблюдать за матчем, а другим – за мной. Ах, Ларс, почему? Почему ты сел так далеко???) и Майкл болтал, я даже понятия не имела о чём, я всё ещё была ошеломлена феромонами или чем-то ещё, они витали вокруг моей головы, и наш столик был ПРЯМО НАПРОТИВ ОЗЕРА, так что я смогу наблюдать за Ланой и Тришей, если они будут здесь.

Но ещё я была ослеплена мерцанием солнца на воде, всё было таким красивым и свежим, как будто мы были не в Нью-Йорке, а в… Дженовии или где-то ещё.

Клянусь, я себя чувствовала, как будто приняла наркотики.

Наконец Майкл сказал: «Миа, у тебя всё в порядке?». Я помотала головой, как делает Толстый Луи, когда его слишком долго чешешь за ухом, и, нервно смеясь, я сказала: «Да, да, всё в порядке, я просто немного отвлеклась». Но я не могла ему сказать, ПОЧЕМУ я отвлеклась.

В последний момент я вспомнила свою радостную новость и радостно сказала: «Сегодня утром я разговаривала по телефону с редактором – они опубликуют мою книгу».

«Это замечательно!», – сказал Майкл, он широко улыбнулся. Это замечательная улыбка, которую я помню с первого курса, он использовал её, чтобы помочь мне с заданиями мистера Джанини по алгебре, тогда я думала, что умерла и попала в рай. – «Мы должны это отпраздновать!»

Тогда он заказал минеральной воды, произнёс тост за мой успех, я была очень смущена и тоже сказала тост о его успехе (я имею в виду, по правде говоря, моя книга не спасает жизни, но как он заметил, Кардио Рука является спасением жизней, семья пациента может сидеть в комнате ожидания и спокойно читать мою книгу. И это очень хорошо), и вот так мы сидели, потягивая Перье во второй половине дня, в пятницу, в Нью-Йорке.

Яркие лучи солнца заиграли на брильянте кольца, которое подарил мне Джей Пи, и я поняла, что забыла его снять. Так или иначе, блики от моего кольца попали на лицо Майкла, заставляя его мигать.

Мне стало обидно, и я сказала: «Извини». Я сняла кольцо и положила его в сумку.

«Вот это бриллиант», – сказал Майкл с дразнящей улыбкой. – «Так что, вы, ребята, теперь помолвлены?»

«О, нет», – сказала я. – «Это просто кольцо дружбы». Полная ложь Мии Термополис Номер 11.

«Я вижу», – сказал Майкл. – «Дружба стала намного дороже, чем… когда я учился в школе имени Альберта Эйнштейна».

Чёрт.

Но затем Майкл сменил тему: "В какой колледж Джей Пи собирается в следующем году?"

«Ну», – сказала я осторожно, – «Шон Пенн заинтересовался пьесой, которую написал Джей Пи, он думает перебраться в Голливуд, а колледж закончить позже».

Майкл заинтересовался этим, когда услышал это: "Правда? Значит, вы будете жить на расстоянии".

«Ну», – сказала я, – «я не знаю. Мы говорили о том, что я могу поехать с ним».

«В Голливуд?», – его голос звучал недоверчиво. Затем он извинился: «Прости. Просто ты… я имею в виду, просто я никогда не считал тебя Голливудским типом. Не то, чтобы ты не гламурная. Потому что ты очень гламурная».

«Спасибо», – смущенно сказала я. К счастью, официант принёс наши салаты к тому времени, поэтому я могла отвлечься на то, чтобы сказать нет, благодарю, молотый перец.

«Но я понимаю, что ты имеешь в виду», – продолжила я, когда официант отошёл. – «Я не понимаю, что буду делать весь день в Голливуде. Джей Пи сказал, что я смогу писать. Но… я всегда думала, что если я отложу обучение в колледже, то я должна буду поплыть на одной из тех лодок, которые находятся между китобойными судами и горбатыми китами или что-то ещё в этом роде. А не торчать в Мелроус. Понимаешь?»

«Не думаю, что твои родители одобрят эти планы», – сказал Майкл.

«Есть ещё кое-что», – со вздохом сказала я. – «Мне нужно в кое-чём разобраться. У меня осталось совсем немного времени. Родители хотят знать, в какой колледж я пойду, после выборов я должна им сказать».

«Ты правильно поступишь», – уверенно сказал Майкл. – «Ты всегда правильно поступаешь».

Я просто смотрела на него. «Как ты можешь такое говорить? Это совсем не так».

«Ты всегда верно поступаешь», – сказал он. – «В конце концов».

«Майкл, я не всегда поступаю верно». Я положила свою вилку. – «Ты должен знать это лучше, чем остальные. Я разрушила наши отношения».

«Ты не виновата», – сказал он, выглядя потрясённым. – «Это я их разрушил».

"Нет, это я", – сказала я. Не могу поверить, что мы наконец-то сказали это друг другу… то, о чём я так долго думала, о чём говорила с другими людьми – с друзьями, с доктором Натсом – но никогда, с тем человеком, которому это действительно важно… с Майклом. С человеком, которому я должна была всё это сказать давным-давно. – "Я не должна была раздувать такую проблему из-за Джудит…"

«Мне надо было сказать это с самого начала», – прервал Майкл.

«Пусть и так», – сказала я. – «Я вела себя как полная сумасшедшая».

«Нет, Миа, это не так».

«О Господи», – сказала я, подняв руку, чтобы остановить его со смехом. – «Не могли бы мы переписать историю? Я могу. Ты был прав, когда порвал со мной. Всё было слишком быстро. Нам обоим была нужна передышка».

«Да», – сказал Майкл. – «Передышка. А ты не должна была обручиться в это время с кем-то».

После того, как он сказал, я не могла дышать. Мне показалось, что весь кислород высосали или что-то ещё. Я просто посмотрела на него, не уверена, что расслышала его правильно. Если бы он действительно это сказал… Возможно он в самом деле…?

Тогда он засмеялся и, когда официант вернулся за нашими тарелками (я почти не притронулась к своей), сказал: «Просто шутка. Я знал, что это риск. Я не мог ожидать, что ты вечно будешь ждать меня. Ты можешь быть помолвлена или что-то ещё? Ах, верно, обменяться кольцами дружбы с кем ты хочешь. Я просто рад, что ты счастлива».

Подождите. Что происходит?

Я не знаю, что мне сделать или сказать. Бабушка подготовила меня к миллионам ситуаций – к воровству горничных, побега из посольства при государственном перевороте.

Но, по правде говоря, не подготовила меня к такому.

Неужели мой бывший парень намекает на то, что он хочет всё вернуть?

Или я слишком много читала? (не в первый раз, кстати).

К счастью, в это время принесли наши основные блюда, так что Майкл снова продолжил обычный разговор, как будто ничего не случилось. Может, ничего и не произошло. Мы просто говорили о погоде, о Джосс Уидон, о Баффи – истребительнице вампиров, о Карен Алене, о концерте Бориса, о компании Майкла, о кампании моего папы. Для двух людей, у которых почти ничего общего (потому что, давайте смотреть правде в глаза, он изобрёл хирургического робота-манипулятора, я пишу романы и я… принцесса, я люблю мюзиклы, а он их ненавидит, да у нас абсолютно разные ДНК), у нас просто не заканчивались темя для разговоров.

Что действительно странно.

Затем, без моего ведома, мы добрались до Лили.

"Твой отец видел ролик, который она для него сделала?", – спросил Майкла.

«Оу»,– улыбаясь, сказала я. – «Конечно. Это просто потрясающе! Я не могла в это поверить. Ты… имеешь к этому отношение?»

«Ну», – сказал Майкл, тоже улыбаясь. – «Она хотела его сделать. Я… немного её подтолкнул к этому. Я не верю, что вы всё ещё не друзья, после всего этого времени».

«Мы не друзья», – сказала я, вспоминая, что сказала мне Лилли, как она сказала, почему она так мило себя вела. – «Просто, я не знаю, что произошло, правда. Она никогда не скажет мне».

«И мне не скажет», – сказал Майкл. – «Ты действительно не догадываешься?»

Я вспомнила тот день, в классе ТО Лилли сказала мне, что Джей Пи порвал с ней. Я всегда этому удивлялась. Может это всё произошло из-за парня? Может, именно этого я не могла долгое время понять?

Но это было бы глупо. Лилли не тот человек, который бы перестал дружить из-за парня. Тем более с лучшей подругой.

«Я действительно не понимаю почему», – сказала я.

Принесли меню с десертами, Майкл настаивал на том, чтобы заказать каждого по одной порции (потому что это был праздник), в то время, когда он рассказывал мне о разнице в Японской культуре и затруднениях, которые он из-за этого испытывал (пение баллад в караоке, которое его японские коллеги восприняли очень серьёзно).

И когда он говорил, стало ясно, что он и Мидорив Микромини? Не пара. Он несколько раз упомянул её бойфренда, который, очевидно, является чемпионом караоке в Цукубе.

Потом я начала хихикать, когда принесли десерты, я заметила двух девочек в лодке в центре озера, которые яростно спорили друг с другом, которые гребли вёслами, и никак не могли доплыть до берега. План слежки за мной полностью провалился.

Это было позже, после того, как принесли счёт – и Майкл заплатил, хотя я говорила, что заплачу, чтобы поблагодарить его за пожертвование в больницу – вещи действительно начали распадаться.

Ну, может быть, днём всё неуклонно рушится, просто я не обращаю внимание. Вещи имеют эту тенденцию в моей жизни, заметила я. Это было, когда мы стояли около Ботхауса, Майкл спросил, что мне надо сделать до конца дня, и я призналась, что мне нечего делать (кроме моей терапии, но я не упомянула об этом. Я скажу ему как-нибудь. Но не сегодня).

«Нечего делать до четырёх? Отлично», – сказал Майкл, взяв меня за руку. – «Значит, мы можем продолжать праздновать».

«Как праздновать?», – непонимающе спросила я. Я пыталась сконцентрироваться на том, чтобы не нюхать его. Я не могла обращать внимание ни на что другое. Как на то, куда мы идём.

"Ты когда-нибудь была в одной из них?", – спросил он.

Вот тогда я увидела, что он привёл меня к тем ужасным конным экипажам, которые находятся в Центральном парке.

Ну, хорошо, может не ужасным. Это очень даже романтично, мы с Тиной часто говорили о секретном желании покататься в них. Но не в этом дело.

«Конечно, я никогда на них не каталась», – закричала я в ужасе. – «Это же для туристов. И ПЕТА пытается их запретить. И они для людей, которые на свиданиях».

«Замечательно», – сказал Майкл. Он остановил даму – извозчика экипажа, который был смешно одет (я имею в виду, фантастически) в старый костюм и цилиндр, дал ему денег. – «Мы хотим прокатиться вокруг парка. Ларс, сядь вперёд. И не поворачивайся».

«Нет!», – я практически кричала. Но я смеялась. Я ничего не могла с этим поделать. Это так смешно. Тем более, это то, что я всегда хотела сделать, но никому не говорила (не считая Тины, конечно), боялась высмеивания. – «Я сюда не залезу! Это жестоко по отношению к лошадям!»

Извозчик с обидой на меня посмотрел.

«Я прекрасно обращаюсь со своими лошадьми», – сказал она. – «Наверное, лучше, чем вы обращаетесь со своими домашними животными, юная леди».

Я плохо себя почувствовала, к тому же, Майкл посмотрел на меня, его взгляд сказал мне, что я обидела её. Теперь ты должна сюда залезть.

Я не хочу! Я, правда, не хочу!

Не потому что это глупо или кто-то может меня увидеть (конечно, мне не всё равно, потому что тайно я всегда хотела это сделать!) А потому, что это романтическая прогулка на лошадях! С тем, кто не является моим парнем!

Хуже, с тем, кто является моим бывшим парнем! С которым я не собираюсь находиться так близко!

Однако Майкл выглядел так мило, с протянутой рукой, и его глаза говорили: да брось! Это всего лишь конная прогулка! Что может случиться?

И в это время, я просто думала, что он прав. Я имею в виду, какой вред может быть от того, что мы просто прокатимся по парку?

К тому же, я оглянулась, здесь не было ни одного папарацци.

И красная бархатная скамейка в карете смотрелась довольно просторной. Мы определённо можем сидеть на ней и даже не соприкасаться. Я легко могла сидеть там и не рисковать тем, что могу его понюхать.

В конце концов, как может быть романтичной прогулка в дурацком экипаже по Центральному Парку? Несмотря на то, что Джей Пи изобразил меня в своей пьесе, которая постоянно нуждается в помощи (это не очень точно), я очень упорная. Я буду публикуемым автором!

Таким образом, закатив глаза и притворившись недовольной, я, смеясь, позволила Майклу усадить меня в карету на скамейку. Между тем, Ларс уселся рядом с дамой в цилиндре, карета тронулась, и мы продолжили общение…

И оказалось, я ошибалась.

Скамейка далеко не широкая.

И я не измучена Нью-Йорком.

Даже сейчас я не могу сказать, как это произошло. И казалось, что это произошло сразу же. Сначала мы спокойно сидели рядом друг с другом на скамейке, не целуясь, а в следующий момент… мы уже были в объятиях друг друга. И целовались. Подобно двум людям, которые до этого не целовались.

Или, скорее, как два человека, которые раньше целовались очень много и любили это, а потом на долгое время были лишены этого. А потом они встретились, чтобы целоваться, и вспомнили, что они это очень любили. Ну, немного.

И они снова начали это делать. Много. Как будто пара изголодавшихся по поцелуям маньяков, которые находятся в пустыне и целуются уже двадцать один месяц.

Мы делали это протяжении от 72 Улицы, на протяжении всего парка, и до Пятьдесят Седьмой. Это же двадцать кварталов, плюс-минус некоторые.

ДА! МЫ ЦЕЛОВАЛИСЬ НА ПРОТЯЖЕНИИ ДВАДЦАТИ КВАРТАЛОВ. ПРЯМО СРЕДИ БЕЛОГО ДНЯ. В КАРЕТЕ, ЗАПРЯЖЕННОЙ ЛОШАДЬМИ!

Кто-то мог заметить нас. И СДЕЛАТЬ ФОТОГРАФИИ!!!

Я не знаю, что на меня нашло. Одну минуту я наслаждалась цоканьем лошадиных копыт и красивыми пейзажами из пышных зелёных листьев в парке. А потом…

И да, я признаю, казалось, что Майкл сидит слишком БЛИЗКО ко мне на этой скамейке.

И, хорошо, я действительно осознавала, что его рука обнимает меня, когда карета немного покачнулась. Но это было вполне естественным. Я думаю, что это было мило. Это было, своего рода, проявление дружбы парня по отношению к девушке.

Но и потом Майкл не убрал свою руку.

А потом я вдохнула его запах.

И всё было кончено. Я знаю, что всё было кончено, но я повернула к нему голову, чтобы сказать ему – вежливо, конечно, как поступают принцессы – не беспокоить меня, сейчас я с Джей Пи, и что это безнадёжно, я не могу сделать ничего, что бы обидело Джей Пи, я не могу его предать, Джей Пи был мне предан, когда я была в отчаянии, когда Майкл меня бросил. Хотя, этого, вероятно, не было. Но, на всякий случай.

Но почему-то эти слова так и не вылетели из моего рта.

Потому что, когда я повернула голову, чтобы сказать это всё Майклу, он так на меня смотрел, а я не могла обернуться, было что-то в его глазах – я не знаю. Как будто в них был вопрос. Я не знаю, что это был за вопрос.

Ладно, думаю, что знаю.

В любом случае, я думаю, что ответила ему, когда он приблизил свои губы к моим.

И, как я уже сказала, мы продолжали страстно целоваться на протяжении двадцати кварталов. Или что-то вроде того. Математика не моя сильная сторона.

Вообще-то, надо признаться, что это было больше, чем поцелуи. Были и небольшие, сдержанные касания шеи. Я надеюсь, что Ларс поступал, как сказал ему Майкл, и не оборачивался.

Во всяком случае, когда экипаж остановился, я пришла в себя. Думаю, это произошло из-за того, что больше не слышала цокающего звука. Или, может быть, это окончание нашей беседы, и то, что нас практически сбросило со скамейки.

Тогда я сказала: «О Господи!», посмотрела на Майкла в ужасе, понимая, что только что произошло.

Что произошло с парнем, который не является моим бойфрендом. Уже долгое время.

Я думаю, самое ужасное это то, что мне понравилось. Очень понравилось. Сильно понравилось. Что же, комплекс гистосовместимости сложная вещь? Он НЕ ошибается.

Должна сказать, что Майкл почувствовал то же самое.

«Миа!», – сказал он, смотря на меня своими тёмными глазами, наполненные чем-то, я очень боялась этого, и от этого хотелось бежать. Его руки были в моих волосах. Он прижимал мою голову. – «Ты должна знать. Ты должна знать, что я лю…»

Но я прижала свою руку к его рту, как делала Тине. Я ношу на своей руке кольцо с бриллиантом в три карата. От другого парня.

Я сказала: «ТОЛЬКО НЕ ГОВОРИ ЭТОГО!»

Потому что я знаю, что он собирался сказать.

Затем я сказала: «Ларс, мы уезжаем. Немедленно».

Ларс спрыгнул с кареты и помог мне слезть со скамейки. И мы пошли к лимузину.

Я забралась внутрь. И я не оборачивалась.

Ни разу.

На мой телефон пришло сообщение от Майкла, но я даже не взглянула на него! Нет!

Потому что я не могу поступить так с Джей Пи. Не могу!

Хотя, О Господи. Я так люблю Майкла.

О, слава Богу. Мы здесь.

Мы с доктором Натсом должны о многом сегодня поговорить.

5 Мая, Пятница, 18:00, в лимузине по дороге из офиса доктора Натса.

Когда я пришла в офис доктора Натса, там была бабушка. СНОВА.

Мне хотелось узнать почему. ПОЧЕМ она продолжает нарушать конфиденциальность между пациентом и врачом. И пускай сегодня моя последняя сессия терапии, но всё же. Просто потому, что я приглашала её несколько раз на моих сессиях, это не значит, что она может приходить ВСЁ ВРЕМЯ,

Она пыталась использовать предлог, что это единственное место, где она может меня найти. (Жаль, она не выглянула из своего окна, она бы увидела, как её внучка катается на карете и целуется с парнем, который не является её бойфрендом).

Как я предположила (тогда), это могло быть разумным оправданием. Но это не значит, что она ПРАВА, я ей это говорила.

Конечно, она меня проигнорировала. Она сказала, что ей надо знать, правда ли, что я собираюсь опубликовать свой любовный роман, если я это делаю, то почему бы мне её не застрелить и покончить с этим? Почему я должна делать это таким образом, унизительно, на глазах всех своих друзей? Почему я не могу быть такой идеальной внучкой, как Белла Тревани Альберто (я клянусь, что если услышу это ещё хоть раз…)?

Затем она начала говорить о колледже Сары Лоуренс (снова) и как она знает, я должна выбрать колледж после выборов (и ВЫПУСКНОГО), если я выберу колледж Сары Лоуренс (колледж, в который бы она пошла учиться, если бы ей это было надо), то всё будет отлично.

Я испустила крик отчаяния, и разбушевалась прямо в офисе доктора Натса, не ожидая услышать большего. Потому что, насколько эта женщина может быть смешной? Кроме того, у меня была стрессовая ситуация с Майклом. У меня нет временя на бабушкин театр.

Так или иначе, доктор Натс спокойно выслушал то, что произошло – между мной и бабушкой, я имею в виду – и он извинился, поскольку это наша последняя сессия, он поговорил с бабушкой.

Затем он выслушал, как я рассказала ему о том, что произошло с Майклом.

Его ответ был таким, вынесла ли я что-нибудь для себя из истории, которую он рассказывал в прошлый раз о своей лошади, Сахар.

«Потому что, как я уже объяснял, Миа», – продолжал доктор Натс, – «иногда отношения, которые на бумаге выглядят идеально, в реальности таковыми не являются, как и Сахар был идеальной лошадью по документам, но в реальной жизни мы не поладили».

САХАР! Моё сердце сейчас мучается (этому способствовала и бабушка), а Доктор Натс не может разговаривать ни о чём, кроме своей глупой лошади.

«Доктор Н.», – сказала я, – «можем ли мы поговорить о чём-нибудь, кроме лошадей?»

«Конечно, Миа», – сказал он.

«Ну», – сказала я. – «Мои родители заставляют меня выбрать колледж после выборов отца и после выпускного. А я не могу решить. Я имею в виду, мне кажется, что меня приняли во все колледжи потому, что я принцесса…»

«Но ты же не уверена в этом», – сказал Доктор Натс.

«Но с моими оценками по математике, это абсолютно точно…»

«Мы уже спорили об этом, Миа», – сказал доктор Натс. – «Ты должна концентрироваться не на тех вещах, которые ты не можешь контролировать. Что ты должна делать?»

Я подняла взгляд на картину, стадо мустангов со страхом бегут. Сколько часов я смотрела на эту картину в течение 21 месяца, мечтая, чтобы она упала ему на голову? Не для того, чтобы причинить ему боль. Просто для того, чтобы он испугался.

«Принимать то, что я не могу изменить», – сказала я. – «А также молить о мужестве, с которым бы я меняла то, что могу, и о мудрости, чтобы видеть разницу между тем, что могу и нет».

Дело в том… я знаю, что это хороший совет. Она называется Молитвой сиятельства, то действительно помогает видеть перспективу (она предназначена для восстановления алкоголиков, но помогает и ненормальным, как я).

По правде говоря, это то, что я должна себе сказать.

Что становится для меня более ясным с каждым днём, я меняюсь. Не только из-за школы или уроков принцессы, но и благодаря сеансам терапии. Не то, чтобы я думаю, что достигла самоактуализации или то-то ещё, известно только Богу… я вообще не думаю, что человек может полностью самоактуализироваться. Не стала я и более мыслящим человеком.

Но я поняла одну простую истину: Никто мне не может помочь. Мои проблемы слишком странные. Где я ещё найду терапевта, у которого есть опыт помощи Американской девушке, которая является принцессой маленького европейского государства, у которой мать вышла замуж за её же школьного учителя алгебры, у которой отец не может устроить свою личную жизнь, с лучшей подругой, которая с ней не разговаривает, которая не может прекратить целоваться со своим бывшим парнем в карете в Центральном Парке, с парнем, который написал пьесу, рассказывающую об их личной жизни, и у которой чокнутая бабушка?

Нигде. Только здесь.

С этого момента, я должна решить все свои проблемы. И знаете что? Я уверена, что готова.

Но я не хочу, чтобы доктор Натс плохо себя чувствовала, ведь он так помог мне в прошлом. Я сказала: «Не могли бы вы посмотреть со мной одно текстовове сообщение?»

«Отнюдь», – сказал он.

Поэтому мы вместе открыли сообщение Майкла:

В нём говорилось

Миа,

Я не сожалею,

И я буду ждать.

С любовью,

Майкл.

Уау.

Уау.

Даже Доктор Натс согласился. Хотя, не думаю, что его сердце бьётся так же, как моё – Майкл, Майкл, Майкл.

«О да», – сказал доктор Натс о сообщении Майкла. – «Очень прямо. И что ты будешь делать?»

«Делать?», – печально сказала я. – «Ничего. Я иду с Джей Пи».

«Но Джей Пи тебя не привлекает», – сказал Доктор Натс.

«Нет, привлекает!», – сказала я. Откуда он это знает? Я никогда об этом не говорила. По крайней мере, ему. – «Ну, по крайней мере… я работаю над этим».

Наука. Проблема в том, что это наука. В которой я никогда не была хороша.

Но есть способы обойти науку. Это то, что делают учёные, вроде Кенни Шоутера. Дни напролёт ищут способ, чтобы обойти науку. Я должна избежать этого с Майклом. Потому что не могу причинить боль Джей Пи. Не могу. Он был так добр ко мне.

«Миа», – спросил доктор Натс со вздохом. – «Разве мы этого не сделали?»

Аа… да, сделали.

«Я не могу порвать с идеальным, милым парнем», – сказала я. Интересно, а если придётся объяснять теорию моего отца, что я дразнилка, – «просто потому что мой бывший парень хочет всё вернуть».

«Ты не только можешь, ты должна, если ты до сих пор любишь бывшего парня», – сказал Доктор Натс. – «Это просто не честно по отношению к тому идеальному, милому парню».

«Ох!», – я спрятала лицо руками. – «Слушайте, я знаю это, понятно? Я не знаю, что делать!»

«Ты знаешь», – сказал Доктор Натс. – «И ты сделаешь это, когда настанет время. Говоря о времени… наше уже вышло».

ЧЧЧЁРТ!!!!!

О чём он говорит, я сделаю то, что надо, когда наступит врем? Я не понимаю, о чём это он.

Вообще-то, знаю: Я хочу переехать в Японию, есть настоящую еду, которую мне будут доставлять, и жить под вымышленным именем (Дафна Делакруа).

5 Мая, Пятница, 21:30, чердак.

Только что звонила Тина. Она хотела узнать, как прошёл мой ланч с Майклом. Она звонила несколько раз, пока я не подняла трубку (Джей Пи тоже звонил несколько раз). Просто я не могла с ним поговорить. Позор, вы же знаете? Как я могла ей это рассказать?

И как я могла снова поговорить с Джей Пи? Я знаю, что должна. Но… не сейчас.

Во всяком случае, сейчас я с ней говорю. Я просто сказала: «Ланч прошёл отлично», легко и сдержанно. Я не могла ей рассказать, что мы катались в карете и целовались на протяжении двадцати кварталов и так далее.

Господи! Я настоящая шлюха!

«Правда?», – сказала она. – «Это здорово! А что насчёт МHS генах?»

«Ты имеешь в виду MHC гены? Всё в порядке. Всё было под контролем».

Шлюха и ЛГУНЬЯ!

«Ну…», – голос Тины звучал, как будто она не могла в это поверить. – «Это здорово, Миа! Это значит, что вы с Майклом действительно можете быть просто друзьями».

«Конечно», – сказала я. Полная ложь Мии Термополис номер Двенадцать. – «Нет проблем!»

«Это здорово!», – сказала Тина. – «Просто…»

«Что?», – спросила я. О нет. Она что-то слышала? Неужели Лана и Триша всё-таки следили за нами? Я получила сообщение от Ланы, в котором просто говорилось: )( amp;$#, это означает, что Лана перебрала саке в Нобу, обычное явление для пятницы.

«Ну, я говорила с Борисом», – сказала Тина. – «И знаешь, он сказал мне, что всё то время, когда Майкл был в Японии – ты можешь смеяться над этим, но я должна сказать – он просил Бориса… в общем, следить за тобой. Ты знаешь, когда вы вместе были в классе ТО? Я не верю, что Борис не сказал мне этого раньше. Но Майкл попросил его ничего мне не рассказывать. Они оказались более близкими друзьями, чем я предполагала. Борис сказал, ему кажется, что Майкл тебя любит, и всегда любил. Он никогда не прекращал тебя любить, даже после того, как вы расстались. Я думаю, что ему просто казалось несправедливым заставлять тебя ждать его, пока он в отъезде и пытается доказать себе и твоему отцу что-то там, понимаешь? Господи, это просто… так романтично!»

Я убрала телефон от лица, потому что начала реветь. И я боялась, что Тина услышит мои всхлипывания.

«Да», – сказала я. – «это романтично».

«Не то, что Бори шпионил за тобой», – сказала Тина. – «Я имею в виду, я никогда не говорила того, о чём мы с тобой разговаривали. Борис рассказал мне, почему Майкл ушёл тогда с твоей вечеринки, когда Джей Пи достал это кольцо, я была права… он не мог видеть, как ты обручаешься с другим парнем. Борис мне не сказал, но думаю, что Майклу не очень нравится Джей Пи. Он очень ревнует, ведь ты сейчас с Джей Пи. Разве это не самое милое, что ты когда-либо слышала?»

Слёзы текли по моему лицу. Но я сделала вид, как будто этого не было.

«Угу», – сказала я. – «Очень мило!»

«Но он ничего не сказал об этом за ланчем?», – спросила она. – «Вы вообще об этом не говорили?»

«Нет», – сказала я. – «Я имею в виду, Тина… сейчас я с Джей Пи. Я никогда с ним так не поступлю».

Врунья!

«НО», – сказала Тина. – «Конечно, нет. Ты не такая!»

«Нет», – сказала я. – «Мне пора идти. Я должна хорошенько выспаться перед выпускным!»

«Конечно», – сказала Тина. – «Мне тоже! Увидимся завтра!»

«Увидимся», – сказала я и положила трубку.

Тогда я заплакала, как ребёнок, это продолжалось целых десять минут, пока ко мне не зашла мама и не спросила: «Что на этот раз?»

А я просто сказала: «Мамочка, обними меня».

И, хотя мне восемнадцать и я юридически взрослая, я находилась в маминых объятиях минут десять, пока не пришёл Рокки и не сказал: «ТЫ НЕ ребёнок! Это я ребёнок!»

А мама сказала: «Иногда она становится ребёнком».

Потом Рокки подумал и сказал: «Ладно», а потом погладил по щеке: «Хорошая девочка».

Не понятно как, но мне стало лучше.

По крайней мере, чуть-чуть.

6 Мая, Суббота, полночь, чердак.

Я только что получила е-мейл от Джей Пи.

Миа,

Я несколько раз пытался позвонить тебе, но ты не брала трубку. Я знаю, что ты злишься на меня, но, пожалуйста, послушай, что я хочу сказать… ты попросила меня этого не делать, но я поговорил с Шоном о твоей книге. Не сердись. Я сделал это, потому что люблю тебя и хочу для тебя лучшего.

И когда ты услышишь, что Шон позвонил и сказал мне, я думаю, ты поблагодаришь меня за то, что я с ним поговорил: он хороший друг президента издательства Санбёрст Публишинг (ты знаешь, они опубликовали почти все романы, по которым Шон снял фильмы). Они с удовольствием напечатают твою книгу (если они смогут подписать Принцесса Дженовии Амелия Ренальдо). Шон сказал, что они предлагают за эту книгу четверть миллиона долларов.

Разве это не великолепно, Миа? Не думаешь ли ты, что тебе надо рассмотреть другие предложения? Это лишь одно из предложений.

Во всяком случае, я думал, что пытаюсь помочь. Сладких снов… не могу дождаться завтрашней ночи.

Я люблю тебя, Джей Пи.

И так.

Дело в том, что я, вероятно, должна принять предложение Старбёрст Публишинг. Это же четверть миллиона долларов… это куча денег, которую я смогу пожертвовать Гринпису. Но… Старбёрст Публишинг даже не читали мою книгу. Они представления не имеют, хороша ли она. Они хотят её опубликовать, потому что я это я.

И это не просто то, что я хочу получить издательский договор. Это всё равно, что написать пьесу о подруге, принцессе. В некотором роде.

Я знаю, что детёныши тюленя и тропические леса будут страдать из-за моего эгоизма…

Но я просто не могу этого сделать. НЕ МОГУ,

Я глупая. Я глупее всех людей на этой планете.

6 Мая, Суббота, 10:00, чердак.

Всё, о чём я могла думать целую ночь это Джей Пи и детёныши тюленя, которых я не спасу, если не приму предложение от Старбёрст Публишинг.

И о Майкле, конечно.

Я не думаю, что спала больше нескольких часов. Это ужасно.

Я проснулась с головной болью и до сих пор не знаю, что мне с ними двумя делать, к тому же, у моего папы пока ничья с Рене по опросам в Дженовии на пост премьер-министра.

Думаю, это случилось благодаря ролику Лилли (хотя, конечно, они не называют её имя) и из-за того, что больнице подарили современное медицинское оборудование в Королевскую больницу Дженовии, всё это повысило авторитет моего папы по опросам общественного мнения.