Текст книги "Мир теней"
Автор книги: Мэг Кэбот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
явно потребовались все его силы. Несмотря на научные доводы, он по-настоящему, искренне
верил, что моя комната населена призраками, и все же желал пожертвовать собой ради меня
из соображений какого-то врожденного рыцарского благородства. Этот парнишка не мог не
понравиться. Правда, не мог.
– Все нормально, Док, – успокоила я его, забывшись во внезапной вспышке
сентиментальности и назвав мальчишку придуманным мною прозвищем. – Думаю, я легко
справлюсь с любым паранормальным феноменом, который может объявиться поблизости.
Малыш, похоже, не возражал против нового прозвища.
– Ну, если ты действительно не против… – с очевидным облегчением отозвался он.
– Нет, все в порядке. Но позволь мне спросить тебя кое о чем. – Я понизила голос на
тот случай, если Джесс болтается где-то поблизости. – В этих твоих глубоких исследованиях
тебе не попадалось имя того несчастного бедолаги, душа которого обитает в моей комнате?
Док покачал головой:
– Собственно говоря, если тебе это действительно нужно, я мог бы его найти. Можно
поискать в библиотеке, в подвале. Там собраны все газеты, когда-либо выходившие в этой
местности, начиная с тех времен, когда заработала первая типография, а открылась она
совсем незадолго до того, как был построен этот дом. Все печатные издания перенесены на
микрофиши39, но я уверен, что если буду искать достаточно долго…
Мне казалось диким, что какой-то ребенок собирается проводить все свое время в
темном подвале библиотеки, просматривая микрофиши, когда в квартале или двух от него
находится такой прекрасный пляж. Но, в конце концов, это его личное дело, верно?
– Круто, – вот и все, что я в итоге сказала.
Сейчас же я понимала, что Док, с этой его легкой влюбленностью в меня, был готов
раздуть из мухи слона. Сначала я охотно согласилась жить в комнате, в которой, по слухам,
обитало привидение, а потом еще взяла и спасла жизнь Брайсу Мартинсону. И что я теперь
должна сделать? Пробежать милю за три минуты?
– Слушай, – обратилась я к Доку, пока Соня боролся с зажиганием, которое
определенно имело склонность не срабатывать с первой попытки. – Я просто сделала то, что
сделал бы любой из вас, если бы находился неподалеку.
– Брэд стоял рядом, – возразил Док, – и не сделал ничего.
– Господи Боже, я не виделэту дурацкую балку, понятно? – воскликнул Балбес. – Если
бы я ее заметил, я тоже оттолкнул бы его с дороги. Господи!
– Ага, но ты не заметил. Вероятно, ты был слишком занят, глазея на Келли Прескотт.
За эту подколку Док заработал сильный удар кулаком по руке.
– Заткнись, Дэвид, – выпалил Балбес. – Ты в этом ничего не понимаешь.
– Заткнитесь все, – зарычал Соня с нехарактерным для него раздражением. – Я никогда
не заведу эту проклятую машину, если вы не прекратите меня отвлекать. Брэд, перестань
лупить Дэвида, Дэвид, хватит орать мне в ухо, и, Сьюз, если ты не уберешь свою огромную
голову от зеркала, я никогда не смогу увидеть, куда, ко всем чертям, мы едем. Проклятье, не
могу дождаться,когда наконец куплю «камаро»!
После обеда раздался телефонный звонок. Чтобы докричаться до меня, маме
пришлось подняться по лестнице, поскольку я нацепила наушники. Хотя сегодня был
первый день нового семестра, мне задали кучу домашних заданий, особенно по геометрии. В
моей старой школе мы дошли только до седьмой главы. В миссии десятиклассники уже
изучали двенадцатую. Я понимала, что у меня будут большие проблемы, если я не начну
работать над тем, чтобы их догнать.
Когда я спустилась вниз, чтобы взять трубку, мама была очень сердита на меня за то,
что я заставила ее кричать, – ей приходилось беречь голосовые связки для работы и все
такое, – и поэтому не сказала мне, кто звонит. Я подняла трубку и произнесла:
– Алло?
Сначала в трубке стояла тишина, затем послышался голос отца Доминика:
– Алло? Сюзанна? Это ты? Слушай, прости, что беспокою тебя дома, но я тут немного
поразмыслил и уверен, – да, на самом деле уверен, что нам нужно немедленно что-то делать.
Я не могу перестать думать о том, что могло бы случиться с бедным Брайсом, если бы тебя
там не было.
Я оглянулась через плечо. Балбес играл в «Крутого сноубордиста» со своим отцом –
единственным человеком в доме, который позволял ему выигрывать, – мама работала за
компьютером, Соня ушел, чтобы подменить какого-то заболевшего доставщика пиццы, а Док
сидел за столом, углубившись в научный проект, срок сдачи которого наступит не раньше
апреля.
– М-м-м, – помялась я. – Послушайте, я сейчас не могу об этом говорить.
– Я понимаю, – ответил отец Доминик. – И не волнуйся – я попросил позвать тебя к
телефону одну из послушниц. Твоя мама думает, что это просто кто-то из твоих новых
39 Микрофиша (англ. «microfiche») – документ в виде микроформы на прозрачной форматной плёнке (реже на
непрозрачной основе) с последовательным расположением кадров в несколько рядов. На одной микрофише
размером 6×12 или 7.5×12 см помещается от 30 до 130 страниц книжного текста. Для чтения используются
специальные (обычно называемые читальными) проекционные аппараты, создающие на встроенном экране
увеличенное в 5-20 раз изображение одной или пары страниц. Микрофиши также можно читать с помощью
фотоувеличителя, диапроектора или сильной лупы.
подруг, с которыми ты познакомилась в школе. Но все дело в том, Сюзанна, что нам
придется что-то сделать и, думаю, лучше всего сегодня ночью…
– Послушайте, – перебила я его. – Не волнуйтесь об этом. У меня все под контролем.
В голосе отца Доминика прозвучало удивление:
– Под контролем? Под контролем? Как? Какты взяла все под контроль?
– Не важно. Но я делала это и раньше. Все будет хорошо. Я обещаю.
– Да, конечно, это просто замечательно – обещать, что все будет хорошо, но я видел
тебя в работе, Сюзанна, и не могу сказать, что твоя техника произвела на меня большое
впечатление. Через месяц мы ожидаем визита архиепископа, и я никак не могу…
Загорелся сигнал входящего звонка. Я выпалила:
– О, подождите секундочку. Мне звонят по другой линии.
Ударив по рычагу, я произнесла:
– Резиденция Аккерманов-Саймон.
– Сьюз? – Мальчишеский голос, мне незнакомый.
– Да…
– О, привет. Это Брайс. Ну что, как дела?
Я взглянула на маму. Она, нахмурившись, уткнулась в распечатку репортажа, над
которым сейчас работала.
– Хм, – пробормотала я. – Так себе. Ты можешь подождать секундочку, Брайс? У меня
разговор на другой линии.
– Конечно, – ответил он.
Я переключилась на отца Доминика.
– О, привет, – сказала я, предусмотрительно не называя его по имени. – Я не могу
разговаривать. У мамы очень срочный звонок на другой линии. Сенатор. Сенатор штата.
Возможно, за это я отправлюсь в ад, – если он существует, – но я никак не могла
сказать отцу Доминику правду: что я иду на свидание с бывшим парнем нашего призрака.
– О, разумеется, – отозвался отец Доминик. – Я… хорошо, если у тебя есть план…
– Есть. Не волнуйтесь. Ничто не помешает визиту архиепископа. Я обещаю. Пока.
Я нажала отбой и снова переключилась на Брайса.
– Привет, прости за задержку. Что-то случилось?
– О, ничего. Я просто думал о тебе. Чем ты хочешь заняться в субботу? Я имею в
виду, тебе хочется сходить поужинать, или отправиться в кино, или, может быть, и то, и
другое?
Замигал сигнал другой линии.
– Брайс, мне действительно очень жаль, но здесь просто зоопарк какой-то, ты можешь
подождать еще минутку? – прервала я парня. – Спасибо. Алло?
Девичий голос, которого я никогда раньше не слышала, протараторил:
– О, здрасьте, это Сьюз?
– Слушаю, – ответила я.
– О, привет, Сьюз. Это Келли. Келли Прескотт, из твоего класса. Слушай, я просто
хотела, чтобы ты знала: то, что ты сегодня сделала для Брайса, – это было так здорово. Я
имею в виду, что никогда в жизни не видела такого храброго поступка. О тебе совершенно
точно должны были бы рассказать в новостях или еще где-нибудь. В любом случае, у меня в
субботу ожидается маленький междусобойчик – ничего особенного, просто вечеринка у
бассейна, мои предки уедут из города, а бассейн, само собой, с подогревом, – так я и
подумала: если ты не против, может, заглянешь ко мне?
Я потрясенно стояла, вцепившись в телефонную трубку. Келли Прескотт, самая
богатая и красивая девочка в десятом классе, приглашает меня на вечеринку у бассейна в тот
же вечер, когда мне предстоит свидание с самым сексуальным парнем в школе. Который,
чисто случайно, висит у меня на другой линии.
– Да, конечно, Келли, – отозвалась я. – С удовольствием. Брэд знает, где это?
– Брэд? – переспросила Келли. Она запнулась, но тут же продолжила: – А, Брэд. Все
правильно, он твой сводный брат или что-то в этом роде, да? О, конечно, приводи и его.
Слушай…
– Я бы с удовольствием поболтала, Келли, но на другой линии меня кое-кто ждет. Мы
можем поговорить об этом завтра в школе?
– О, само собой! Пока.
Я переключилась обратно на Брайса, попросила его подождать еще секунду,
прикрыла микрофон рукой и прокричала:
– Брэд, вечеринка у бассейна у Келли Прескотт в эту субботу. Ты идешь или нет?
Балбес уронил свой джойстик.
– Ни фига себе! – радостно заорал он. – Просто обалдеть!
– Эй! – Энди отвесил сыну легкий подзатыльник. – Следи за своим языком.
Я вернулась к разговору с Брайсом.
– Ужин – это здорово, – сказала я. – Согласна на любую еду, кроме здоровой пищи.
Брайс обрадовался:
– Супер! Я тоже ненавижу здоровое питание. Нет ничего лучше хорошего куска мяса с
гарниром из картошки фри впридачу, да еще если немного подливки…
– О да, точно, Брайс. Слушай, тут у меня снова звонок, очень жаль, но мне придется
отключиться, ладно? Поговорим завтра в школе.
– О! Ладно, – озадаченно ответил Брайс. Похоже, я оказалась первой девчонкой,
которая предпочла ответить на другой звонок, в то время как он был на линии. – Пока, Сьюз.
И, гм, еще раз спасибо.
– Нет проблем. Обращайся в любое время. – Я ударила по рычагу. – Алло?
– Сьюз! Это Ки-Ки!
На заднем плане я услышала возглас Адама:
– И я тоже!
– Слушай, подруга, мы тут собираемся в «Клатч», – сообщила Ки-Ки. – Хочешь,
заедем за тобой? Адам только что получил права.
– Я теперь узаконенный! – заорал в трубку Адам.
– «Клатч»?
– Да, кафешка такая в центре – «Кофе клатч». Ты ведь пьешь кофе? Я хочу сказать,
разве ты не из Нью-Йорка?
Над этим замечанием мне пришлось немного подумать.
– Гм, да, конечно. Но дело в том, что мне нужно кое-что сделать.
– Ой, да ладно. Что такого тебе нужно сделать? Постирать куртку? То есть, я, конечно,
понимаю – ты знаменитая героиня и все такое, и, возможно, у тебя нет времени на нас,
мелких людишек, но…
– Я не закончила эссе на тысячу слов о битве при Бладенсберге для мистера Уолдена, -
прервала ее я. – И мне нужно решить кучу задач по геометрии, если я собираюсь нагнать вас,
гениев.
– О, вот как? – откликнулась Ки-Ки. – Ну хорошо. Но ты должна пообещать, что
посидишь с нами завтра за ланчем. Мы хотим услышать о том, как ты прижалась к телу
Брайса, на что это похоже – чувствовать его, ну и все тому подобное.
– Я не хочу! – заявил Адам. В его голосе звучал ужас.
– Ладно, – поправилась Ки-Ки. – Яхочу услышать обо всем этом.
Я уверила ее, что не утаю ни одной детали, и повесила трубку. Потом посмотрела на
телефон. К моему облегчению, он больше не звонил. Я никак не могла до конца в это
поверить. Никогда в жизни я не была настолько популярна. Как-то это все странно.
Насчет домашнего задания я, разумеется, соврала. Эссе было написано, и я уже
проработала две главы по геометрии – максимум, на что я была способна за один вечер. На
самом-то деле мне, конечно, предстояло заняться одним дельцем, но для этого требовалось
немного подготовиться.
Чтобы общаться с призраками, вам не нужна гора инструментов. В том смысле, что
все эти разговоры о крестах и святой воде… Наверное, подобные вещи пригодятся вам,
чтобы убить вампира, – а я, скажу вам, никогда в жизни таковых не встречала, хотя и
провела на кладбищах довольно многовремени, – но, что касается призраков, то вам скорее
придется… ну, действовать по обстоятельствам.
Хотя иногда, чтобы выполнить работу как следует, приходится прибегать к
небольшому взлому с проникновением. И вот тут-то могут понадобиться кое-какие
инструменты. Я очень рекомендую использовать всякий хлам, который найдется прямо на
месте, тогда не придется тащить с собой много вещей. Но у меня все же есть пояс для
инструментов с фонариком, несколькими отвертками, плоскогубцами и тому подобной
ерундой, который я надеваю поверх пары черных леггинсов. Около полуночи, убедившись,
что в доме все спят, включая Соню, который к тому времени уже вернулся, развезя все свои
пиццы, я застегнула пояс и как раз натянула кожаную куртку, когда меня почтил визитом
старый добрый Сами-знаете-кто.
– Черт, – выругалась я, мельком поймав в зеркале, перед которым только что
прихорашивалась, проблеск его отражения позади моего.
Клянусь, хотя я сталкиваюсь с призраками годами, меня по-прежнему бросает в дрожь
всякий раз, как кто-нибудь из них материализуется передо мной. Я резко повернулась,
больше сердясь не на то, что он появился, а на то, что ему удалось застать меня врасплох.
– Почему ты все еще болтаешься здесь? Мне казалось, я велела тебе исчезнуть.
Джесс привычным движением прислонился к одному из столбиков моей кровати.
Взгляд его темных глаз пропутешествовал по моему телу от макушки головы, покрытой
капюшоном, до мысков ботинок.
– Тебе не кажется, что немного поздновато для прогулки, Сюзанна? – спросил Джесс
так обыденно, словно продолжил прерванное обсуждение… ну, не знаю, второго Закона о
беглых рабах40, который, как я полагаю, приняли примерно в то время, когда он умер.
– Хм, – буркнула я, отбросив назад капюшон. – Слушай, Джесс, не обижайся, но это
моя комната. Как насчет того, чтобы ты попытался держаться от нее подальше? И от моих
дел тоже, пожалуйста?
Джесс не шелохнулся.
– Твоей маме не понравится, что ты выходишь из дома так поздно ночью.
– Моей маме? – Я смерила его уничтожающим взглядом. Вернее – запрокинула голову
вверх и попыталась смерить его уничтожающим взглядом. Все-таки он возмутительно высок
для человека, который уже давно мертв. – Что тызнаешь о моей маме?
– Твоя мама мне очень нравится, – спокойно заметил Джесс. – Она хорошая женщина.
Тебе повезло, что твоя мама так сильно тебя любит. Думаю, она очень расстроится, если
узнает, что ты подвергаешь себя опасности.
Подвергаю себя опасности. Ну конечно!
– Что ж, Джесс, у меня для тебя новости. Я незаметно выскальзываю ночами уже
довольно долгое время, и моя мама ни разу раньше не возражала. Она знает, что я могу о
себе позаботиться.
Само собой, я соврала, но, в конце концов, откуда ему об этом знать?
– Можешь?
Джесс с сомнением приподнял черную бровь. Я не могла не заметить шрам,
пересекавший эту бровь посередине, как будто кто-то с силой полоснул по лицу Джесса
ножом. Я начинала понимать чувства нападавшего. Особенно когда призрак позволил себе
тихо рассмеяться и заявить:
– Я так не думаю, querida. Не в этом случае.
Я сжала ладони в кулаки.
40 Закон о беглых рабах 1850 г. (англ. Fugitive Slave Act of 1850) давал рабовладельцам широкие права в
преследовании беглецов на территории других штатов. Позиции плантаторов Юга, благодаря этому закону,
значительно усилились, по сравнению с первым Законом о беглых рабах, принятым в 1793 году.
– Значит, так. Первое: не называй меня всякими испанскими словечками. Второе: ты
даже не знаешь, куда я собираюсь, так что отстань от меня, лады?
– Но я знаю, куда ты собираешься, Сюзанна. Ты идешь в школу, чтобы поговорить с
девушкой, пытавшейся убить того парнишку – того самого, который тебе, кажется…
нравится. Но вот что я тебе скажу, querida: она слишком сильна, чтобы ты справилась с нею
в одиночку. Если тебе нужно туда идти, то следовало бы взять с собой святого отца.
Я вытаращилась на Джесса. У меня было такое ощущение, будто мои глаза буквально
вылезли из орбит, но я действительно не могла поверить в услышанное.
– Что? – прошипела я. – Откуда тебе это известно? Ты… ты висел у меня на хвосте?
Должно быть, по выражению моего лица Джесс понял, что сболтнул что-то не то,
поскольку, выпрямившись, заявил:
– Я не знаю, что означает «висеть у тебя на хвосте». Все, что я знаю, так это то, что ты
ступаешь на опасный путь.
– Ты следил за мной, – заявила я, обвиняюще тыча в него пальцем. – Разве нет?
Господи, Джесс, у меня уже есть старший брат, спасибо тебе большое. Мне не нужно, чтобы
ты шатался вокруг и шпионил…
– О да, – весьма саркастично отреагировал Джесс. – Этот брат очень сильно о тебе
заботится. Почти так же сильно, как заботится о том, чтобы поспать.
– Эй! – возмутилась я, вопреки всему вставая на защиту Сони. – Он работает по ночам,
понятно? Он копит на «камаро»!
Джесс сделал жест, который в далеком тысяча восемьсот пятидесятом году, я почти
уверена, считался неприличным.
– Ты, – заявил он, – никуда не пойдешь.
– О, неужели? – Я развернулась на пятках и рванула к двери. – Попробуй останови
меня, ты, труп ходячий.
У него получилось очень даже неплохо. Моя рука уже лежала на ручке двери, когда
запор скользнул на свое место. До этого я даже не осознавала, что на моей двери есть замок –
должно быть, он был здесь с незапамятных времен. Защелка у него отломалась, и только
Господь знает, как давно потерялся ключ.
С полминуты я стояла там, уставившись на свою руку и в изумлении наблюдая, как та
безнадежно крутит дверную ручку. Затем я сделала глубокий, очищающий легкие вдох, как
советовала мамин врач. Она не имела в виду, что я должна так поступить, столкнувшись с
преследующим меня привидением. Просто рекомендовала повторять это каждый раз, когда я
буду испытывать стресс.
Но это помогло. Очень помогло.
– Ладно, – сказала я, обернувшись к призраку. – Джесс. Так нечестно.
Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Одного взгляда на призрака было
достаточно, чтобы понять, что он и сам был не в восторге от своего поступка. Из-за чего бы
Джесс ни умер в предыдущей жизни, парня точно убили не за то, что он получал
удовольствие, причиняя людям боль, – жестокость не была ему свойственна. Он был
хорошим малым. Ну, или, по крайней мере, старался им быть.
– Я не могу, – пробормотал Джесс, стоя передо мной. – Сюзанна. Не уходи. Эта
женщина… эта девушка, Хизер. Она не похожа на других духов, с которыми ты
сталкивалась в прошлом. Она полна ненависти. Она убьет тебя, если сможет.
Я ободряюще улыбнулась ему:
– Тогда мне не остается ничего другого, кроме как избавиться от нее, правда? Давай
же. Открой мне дверь.
Джесс колебался. На секунду мне показалось, что призрак собирается выполнить мою
просьбу. Но он так этого и не сделал. Он просто стоял там, немного смущенный… но все
равно выражая непреклонность всем своим видом.
– Ну и пожалуйста, – заявила я, обходя его вокруг и направляясь через комнату
прямиком к эркеру.
Поставив ногу на банкетку, которую сделал Энди, я легко подняла раму среднего окна
и уже перебросила одну ногу через подоконник, когда почувствовала, как ладонь Джесса
обвилась вокруг моего запястья.
Я повернулась к нему. Включенная у кровати лампа светила из-за спины призрака, так
что я не видела его лицо, но довольно хорошо слышала его голос и умоляющие нотки в нем.
– Сюзанна, – позвал Джесс.
И все. Просто мое имя.
Я ничего не ответила. Почему-то не смогла. В смысле, я могла – не то чтобы у меня в
горле застрял комок или что-то вроде того. Я просто… не знаю.
Вместо ответа я взглянула вниз на его ладонь, которая была довольно крупной и
очень смуглой, даже по сравнению с черной кожей моей куртки. Для мертвого парня у него
была чертовски крепкая хватка. Да даже для живого парня. Джесс проследил направление
моего взгляда и, посмотрев туда же, увидел свою руку, крепко вцепившуюся в мое запястье.
Он отпрянул от меня, как будто моя кожа внезапно начала покрываться волдырями
или чем-то в этом роде. Я окончательно выбралась из окна. Благополучно проделав свой
путь по крыше крыльца и спустившись на землю, я обернулась, чтобы взглянуть на окно
моей спальни.
Но Джесса там, конечно же, уже не было.
Глава 10
Ночь выдалась холодной и ясной. Было полнолуние. Стоя во дворе перед домом, я
видела луну, висящую над морем, подобно электрической лампочке, – не стоваттной, как
солнце, а где-то ватт на двадцать пять, из тех, что вкручивают в шарнирные настольные
лампы. Тихий океан отсюда выглядел гладким, как стекло, и казался черным, кроме узкой
белой, как бумага, дорожки отражающегося лунного света.
В свете луны я могла разглядеть красный купол церкви миссии. Впрочем, то, что я
могла видеть миссию, совершенно не означало, что она близко. До нее было порядочно, не
меньше двух миль. В кармане у меня лежали ключи от «рамблера», которые я стащила
полчаса назад. Металл нагрелся от тепла моего тела. Бирюзовый при свете дня «рамблер»,
стоящий в полумраке на подъездной дорожке, сейчас казался серым.
Эй, я знаю, что у меня нет водительских прав. Но если Балбес может…
Ну ладно. Короче, я струхнула. Слушайте, разве плохо, что я все-таки решила не
садиться за руль? В том смысле, что я же не умею водить машину и все такое. Не то чтобы я
совсем не умела. Конечно, я знаю, как водить машину. Просто у меня было не так уж много
практики, учитывая, что я прожила всю жизнь в мировой столице общественного
транспорта…
В общем, неважно. Я развернулась и пошла к гаражу. Где-то здесь должен был
обретаться велосипед. В доме ведь трое парней, верно? Уж один-то велосипед обязан
иметься.
Один я все-таки нашла. Велосипед был, ясное дело, для мальчишек: с дурацкой рамой
и очень жестким и узким седлом. Но, кажется, в рабочем состоянии. По крайней мере, шины
не спущены.
Дальше я подумала: итак, одетая в черное девчонка едет по улицам на велосипеде за
полночь, что ей еще нужно?
Я подозревала, что вряд ли найду какую-нибудь отражающую ленту, поэтому
подумала: велосипедный шлем мог бы послужить заменой. На стене гаража висел один такой
шлем. Я опустила капюшон ветровки и быстро примерила находку. О да. Стильно и разумно
в смысле безопасности, это по мне.
С тем я и покатила по подъездной дорожке. Ну, что вам сказать? Гравий не самая
удобная для езды на велосипеде фигня, особенно если катиться под гору. А мне предстояла,
как выяснилось, длинная дорога вниз, поскольку смотрящий на залив дом стоял вроде как на
склоне холма. Спускаться с горы куда легче, чем взбираться на нее – я ни за что не смогла бы
въехать на велосипеде вверх по склону и прекрасно представляла, как буду с трудом
тащиться обратно домой, – но вот от спуска аж дух захватывало. Я имею в виду, что холм
был такой крутой, дорога так петляла, а ночной воздух был такой холодный, что почти всю
дорогу у меня замирало сердце и по щекам струились слезы от ветра. А эти рытвины…
Боже! Как же больно ударяло это дурацкое сиденье, когда я попадала в очередную
рытвину.
Но спуск с горы еще не самое худшее. Очутившись у подножия холма, я угодила на
перекресток. Это оказалось куда страшнее спуска, потому что там, несмотря на ночное
время, ехали машины. Одна из них загудела на меня. Но я же не виновата, что неслась во
весь опор, потому что катилась с горы и все такое, а если бы остановилась, то, наверно,
перелетела бы через руль. Поэтому я продолжала ехать, по дороге едва избежав
столкновения с грузовиком, и вот – одному Богу известно, как это у меня получилось, – я
уже въезжала на школьную стоянку.
Ночью миссия выглядит иначе, чем днем. Во-первых, днем парковка всегда забита
машинами учителей, учеников и туристов, посещающих церковь. Сейчас же стоянка
пустовала, вокруг не было ни единой машины, и стояла такая тишина, что можно было
услышать, как далеко-далеко волны набегают на Кармел-Бич.
Другое отличие состояло в том, что, наверное, ради туристов для подсветки
некоторых частей здания, в частности купола – он был весь залит огнями – и переднего
фасада церкви с огромным арочным проходом, здесь установили прожектора. С задней
стороны здания, где я и припарковалась, было очень темно. Что меня вполне устраивало. Я
припрятала велосипед за мусорным баком, оставив шлем болтаться на ручке руля, и
пробралась к окну. Похоже, миссию построили тыщу лет тому назад, во времена, когда и
слыхом не слыхивали о кондиционировании воздуха или центральном отоплении, так что
домá возводили с очень толстыми стенами, чтобы сохранить прохладу летом и тепло зимой.
Это означало, что все окна в миссии вдавались в стену почти на полметра, а с другой
стороны кирпичная кладка еще на полметра уходила в комнату.
Я вскарабкалась на одну из таких оконных ниш и первым делом огляделась, не видит
ли меня кто-нибудь. Но вокруг не было ни души, кроме парочки енотов, которые шныряли
вокруг мусорного бака в поисках объедков. Тогда, приложив сложенные лодочками ладони
по бокам лица, чтобы загородиться от лунного света, я заглянула внутрь.
Это оказался класс мистера Уолдена. В свете луны я видела его почерк на классной
доске и большой постер с его любимым поэтом Бобом Диланом41, висящий на стене.
Секунды хватило, чтобы высадить стекло в одном из окон, окруженных старинными
железными рамами, сунуть руку внутрь и отодвинуть задвижку. Самое трудное в этом деле
не разбить стекло и даже не пролезть рукой внутрь, минуя осколки. Главное – вытащить руку
обратно и при этом, как водится, не порезаться. Я была в своих лучших перчатках в стиле
охотников за привидениями42 – толстых, черных, с резиновыми фиговинами на костяшках, –
но прежде я все равно умудрялась порезать рукава и исцарапать руки.
На этот раз обошлось. Плюс ко всему, окно открывалось наружу, а не вверх и
распахивалось достаточно, чтобы девушка моей комплекции смогла пролезть внутрь.
Временами случалось, что я вламывалась в места, которые на поверку оказывались
снабжены сигнализацией, – в результате я как-то совершила неудобную поездку на заднем
сиденье машины, принадлежавшей одному из «бравых молодчиков Нью-Йорка»43. Слава
41 Боб Дилан – американский автор-исполнитель песен, поэт, художник, киноактер. Является культовой
фигурой в рок-музыке на протяжении пяти десятилетий. Многие его песни, такие как «Blowin' in the Wind» и
«The Times They Are a-Changin'», стали гимнами для движения гражданских прав и антивоенного движения в
США.
42 «Охотники за привидениями» – популярные американские герои, приключениям которых посвящены два
фильма и мультсериал. В их экипировку входили специальные резиновые перчатки длиной чуть не до локтя.
43 «Бравые молодчики из Нью-Йорка» – прозвище полицейских в Нью-Йорке.
Богу, миссия еще не обзавелась современной охранной сигнализацией. В общем-то, как
оказалось, их система безопасности состояла из запертых дверей и окон да упования на
божий промысел.
Что меня уж точно устраивало.
Оказавшись в классе мистера Уолдена, я тут же закрыла за собой окно. Нет смысла
привлекать внимание тех, кому приспичит бродить по окрестностям, – если кому-то все-таки
приспичит. Маневрировать между столами было легко, поскольку ярко светила луна. И
когда я, открыв дверь, вышла в переход, то обнаружила, что и там фонарик мне не нужен.
Внутренний двор был залит светом. Судя по всему, миссию из-за туристов закрывали очень
поздно, потому что под карнизом перехода прятались большие желтые прожектора, которые
были нацелены на всякие представлявшие интерес объекты: высоченную пальму с
огромнейшим кустом гибискуса у основания ствола, фонтан, который работал, несмотря на
то, что все уже было закрыто, и, разумеется, статую отца Серра. Один луч освещал его
бронзовую голову, другой – лица индейских женщин у его ног.
Ужас какой-то. Хорошо, что отец Серра благополучно умер. У меня такое чувство,
что эта статуя его совершенно смутила бы.
Переход пустовал, как и двор. Вокруг не было ни души. Я слышала только слабый
плеск воды в фонтане и стрекотание сверчков где-то в саду. В действительности, здесь было
как-то на удивление спокойно. Я имею в виду, что ни одна из моих прежних школ не
действовала на меня так умиротворяюще. По крайней мере, эта школа производила такое
впечатление, пока позади меня не раздался требовательный голос:
– Что тыздесь делаешь?
Я мигом обернулась. Это была она. Просто стояла, прислонившись к своему –
простите, моему– шкафчику, и пристально глядела на меня, сложив руки на груди. Она была
одета в темно-серые слаксы – премиленькие, между прочим, – и в серый кашемировый
комплектик-двойку. На шее висело сборное жемчужное ожерелье: наверняка, когда она была
жива, слепо обожавшие внучку бабушка и дедушка дарили ей по одной жемчужине на
каждые Рождество и день рождения. На ногах ее красовались черные лаковые туфельки. Ее
волосы, блестящие в желтом свете прожекторов так же ярко, как и туфли, выглядели
гладкими и золотыми. Что ж, она была настоящей красоткой.
Жаль только, что снесла себе башку.
– Хизер, – начала я, снимая капюшон толстовки. – Привет. Извини, что беспокою… –
Вежливое начало никогда не помешает. – …Но я, правда, думаю, что нам нужно поговорить.
Нам с тобой.
Хизер не пошевелилась. Ладно, это неправда. Она сузила глаза. Они у нее были
светлые, серые, я думаю, хотя разобрать было трудно, несмотря на прожектора. Длинные
ресницы – накрашенные тушью – искусно подчеркивались обводкой темно-серого цвета.
– Поговорить? – передразнила Хизер. – Ага, разбежалась. Неужто похоже, что я хочу
разговаривать с тобой? Я про тебя знаю, Сьюзи.
Я поморщилась. Не смогла удержаться.
– Сьюз, – поправила я.
– Неважно. Я знаю, что ты тут делаешь.
– Вот и хорошо, – сказала я примирительно. – Тогда мне не придется ничего
объяснять. Не хочешь ли присесть, пока мы будем разговаривать?
– Разговаривать? С какой стати мне хотеть с тобой разговаривать? Ты что меня за дуру
держишь? Боже, ты воображаешь, что ты такая хитрая. Думаешь, что можешь вот так
запросто его занять?
Я моргнула:
– Прости, о чем ты?
– Мое место.
Она выпрямилась, отошла от шкафчика и направилась во двор, будто бы собираясь
полюбоваться на фонтан.
– Ты новенькая, – заявила она, бросив на меня взгляд через плечо. – Новенькая,
которая воображает, что может занять мое место. Ты уже получила мой шкафчик. И
собираешься украсть мою лучшую подругу. Я ведь знаю, что Келли позвонила тебе и
позвала на свою глупую вечеринку. А сейчас ты прикидываешь, как бы умыкнуть моего
парня.
Я подбоченилась:
– Он не твой парень, Хизер, разве не помнишь? Он с тобой порвал. Поэтому ты и
мертва. Ты вышибла себе мозги прямо перед его мамой.
Хизер выпучила глаза.
– Заткнись, – сказала она.
– Ты вышибла себе мозги перед его матерью, потому что слишком тупа, чтобы понять,
что ни один парень – даже такой, как Брайс Мартинсон, – не стоит того, чтобы умереть. – Я
