Текст книги "Мир теней"

Автор книги: Мэг Кэбот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Я нашла эту историю весьма неправдоподобной. Когда я спросила Ки-Ки, где нам

полагается завтракать, если, не дай Бог, пойдет дождь, она заявила, что всем приходится есть

в своих кабинетах, а монахини приносят всякие настольные игры типа «нардов», чтобы

народ не скучал. Я гадала, не была ли и эта история такой же выдумкой, как байка о

32 Корн-дог (англ. «corn dog») – хот-дог, обжаренный в кукурузном тесте. Подается на палочке.

33 «Читос» (англ. «Cheetos») – популярный в США снэк из воздушной кукурузы со вкусом сыра.

34 Луи Виттон (фр. Louis Vuitton) – французский дом моды, специализирующийся на производстве чемоданов и

сумок, модной одежды и аксессуаров класса «люкс» под одноименной торговой маркой.

35 Богослужение состоит из 14 стояний, представляющих собой различные моменты Страстей Христа, а также

вступления и заключения. Традиционно на стенах католических храмов помещаются по периметру

четырнадцать картин или скульптурных композиций, соответствующих четырнадцати стояниям крестного

пути. Таким образом, молящиеся во время богослужения обходят весь храм.

завтраках в дождливые дни. Ки-Ки как раз из тех девочек, которые не откажут себе в

удовольствии солгать новенькой – не со зла, а просто, чтобы позабавиться.

– Не сразу, – ответила Ки-Ки. – Она какое-то время пыталась с ним помириться.

Названивала ему чуть ли не каждые десять минут, пока, наконец, его мама не сказала ей,

чтобы она больше не звонила. Потом Хизер стала посылать ему письма, угрожая что-нибудь

сделать – ну, знаешь, типа убить себя, если он к ней не вернется. Когда он не откликнулся,

она взяла папашин сорок четвертый, поехала к дому Брайса и позвонила в дверь.

На этом месте рассказ подхватил Адам, поэтому я поняла, что в деле, похоже, будет

фигурировать пролившаяся кровь.

– Ага, – продолжил он, вскакивая и изображая, как все происходило, при этом пачка

«Читос» служила пистолетом. – Мартинсоны праздновали Новый год – был как раз вечер

тридцать первого декабря, – поэтому они все были дома и все такое. Открывают они дверь, а

на пороге сумасшедшая девица с пистолетом у виска. И заявляет, что если они не позовут

Брайса, то она спустит курок. Но позвать-то Брайса они не могли, поскольку отправили его в

Антигуа…

– …надеясь, что малость солнца и серфинга успокоят его пошатнувшиеся нервы, -

вставила Ки-Ки, – поскольку ему, знаете ли, сейчас надо думать о поступлении в колледж. Не

хватало парню к тому же напрягаться из-за какой-то преследующей его девчонки.

Адам злобно зыркнул на перебившую его одноклассницу и продолжил, держа

«Читос» у виска:

– Короче, со стороны Мартинсонов это было огромной ошибкой. Как только она

услышала, что Брайса нет в стране, так тут же нажала на курок и разнесла себе заднюю часть

черепа, забрызгав мозгами и всяким дерьмом рождественскую гирлянду, которую

Мартинсоны натянули в честь праздника.

На этом месте все, кроме меня, застонали. У меня же на уме было другое.

– Пустой стул в классной комнате. Возле этой, как там ее, Келли. Так это место той

мертвой девочки?

Бернадетт кивнула:

– Ага. Вот почему мы подумали: так странно, что ты прошла мимо него. Словно знала,

что там когда-то сидела Хизер. Мы все решили, что ты экстрасенс или типа того…

Я не соизволила объяснить им, что причина, по которой я не села на место Хизер, не

имеет ничего общего с экстрасенсами. Вообще-то, я им ничего не сказала. У меня в голове

крутилась другая мысль: «Вот это да, мамочка, как мило с твоей стороны рассказать, почему

это вдруг для меня освободилось место, хотя прежде школа была так переполнена, что не

могла позволить себе взять еще одного ученика».

Я уставилась на Брайса. Из Антигуа он вернулся загорелым. А сейчас сидел за столом

для пикника, поставив ноги на скамейку, уперев локти в колени, и смотрел на океан. Легкий

ветерок шевелил прядь его белокурых волос.

«Он понятия не имеет, – подумала я. – Он совершенно не в курсе. Ты что, парень,

думаешь, у тебя паршивая жизнь? Так погоди немного.

Еще не вечер».

Глава 8

Долго ждать ему не пришлось. На самом деле, Хизер пришла за ним сразу же после

обеда. Хотя Брайс об этом, конечно, даже не догадывался. Я сразу же заметила ее в толпе

учеников, направляющихся к своим шкафчикам. Привидения вроде как светятся, в этом их

отличие от живых – и слава Богу, а то в половине случаев я никогда бы не заметила разницы.

Как бы то ни было, Хизер уставилась на Брайса, словно одна из тех белокурых

детишек из фильма «Деревня проклятых»36. Люди, не зная, что она там стоит, проходили

прямо сквозь нее. Я слегка им завидовала. Хотела бы я не видеть привидений так же, как и

другие. Знаю, это означало бы, что все эти годы я бы не наслаждалась компанией папы, но

ведь это также означало бы, что я не стояла бы сейчас здесь, понимая, что Хизер затевает

что-то ужасное.

Не то чтобы я знала, что именно она затевает. Привидения иногда бывают ужасно

грубыми. Фокус, который Джесс проделал с зеркалом, на самом-то деле еще ничего.

Некоторые духи с такой силой бросались в меня разными вещами, что если бы я вовремя не

уворачивалась, то наверняка пополнила бы их ряды. За свою недолгую жизнь я заработала

целую кучу ушибов и синяков, да и сломанных костей у меня хватало. Мама считает, что я

просто склонна к несчастным случаям. Точно, мам. Так и есть. Я сломала кисть, упав с

лестницы. А почему я упала? Потому что меня толкнул трехсотлетний конкистадор.

И все-таки в ту же секунду, как я увидела Хизер, я поняла – добра от нее не жди. Мое

предчувствие основывалось не на воспоминаниях о нашей предыдущей встрече. О нет.

Понимаете, я проследила за ее взглядом и увидела, что она смотрела не совсем на Брайса. В

действительности внимание Хизер было приковано к потолочной балке в одной из секций

переходов, под которой Брайс должен был пройти. И пока я стояла там, балка начала

трястись. Не все перекрытие. О нет. Только одна тяжелая балка. Прямо над головой Брайса.

Я действовала не раздумывая. Вложив в бросок весь вес своего тела, я кинулась на

Брайса. Мы кубарем полетели на пол. И как раз вовремя. Мы все еще катились по полу,

когда раздался оглушающий грохот. Я пригнула голову, чтобы защитить глаза, поэтому не

увидела, как тот кусок балки разлетелся в щепки. Но услышала, как это произошло. И

почувствовала. Мелкие деревянные щепки градом посыпались вниз, больновпиваясь в кожу.

Хорошо, что на мне сегодня были шерстяные брюки.

Брайс лежал подо мной так тихо, что я заволновалась, не угодил ли кусок балки ему в

лоб или еще куда-нибудь. Но оторвав голову от его груди, я увидела, что с парнем все в

порядке – он просто во все глаза потрясенно смотрел на деревянный брус не меньше

двадцати пяти сантиметров толщиной и около полуметра длиной, лежащий в двух шагах от

нас. Пол вокруг был усеян мелкими щепками, отломившимися от упавшего бруса. Думаю,

Брайс осознавал, что если бы эта балка достигла своей цели и упала ему на голову, то на

каменном полу сейчас валялись бы еще и мелкие кусочки самого Брайса.

– Извините. Простите… – донесся до меня напряженный голос отца Доминика,

протискивавшегося к нам сквозь толпу остолбеневших зрителей.

Увидев балку, он застыл, но потом его взгляд сфокусировался на мне и Брайсе, и

святой отец снова двинулся вперед.

– Боже милосердный! – воскликнул он, подбегая к нам. – Дети, вы в порядке?

Сюзанна, ты не ранена? Брайс?

Я медленно села. Мне так часто приходилось проверять, не сломано ли у меня что-

нибудь, что я знала: чем медленнее ты встаешь, тем больше вероятность обнаружить, какая

именно часть тела сломана, и тем меньше шансов дать на нее нагрузку.

Но в данном конкретном случае все кости, похоже, были целы. Я поднялась на ноги.

– Боже! – все повторял отец Доминик. – Ты уверена, что все в порядке?

– Все нормально, – успокоила я его, принимаясь отряхиваться.

Мелкие щепочки покрывали меня с ног до головы. А на мне был мой лучший жакет от

Донны Каран. Я огляделась в поисках Хизер – по правде говоря, если бы я увидела ее в этот

момент, то убила бы, в самом деле убила бы… если, конечно, не брать во внимание тот факт,

что она уже и так была мертва. Но она ушла.

36 «Деревня проклятых» (англ. «Village of the Damned») – фантастические фильмы 1960 г. и 1995 г. о странных

белокурых детях, родившихся у жительниц английской деревни после визита инопланетян. Дети приносят

жителям деревни одни несчастья и пугают даже собственных родителей: они не проявляют эмоций, умеют

читать мысли и обладают необычными психическими свойствами.

– Господи, – пробормотал Брайс, поднимаясь рядом со мной.

Судя по внешнему виду, он не пострадал, только выглядел слегка потрясенным. На

самом деле, такому большому парню сложновато было нанести серьезный урон. Метр

восемьдесят ростом и широченные плечи – ну вылитый Болдуин.

И он обращался ко мне. Ко мне!

– Господи, ты в порядке? – спросил он. – Спасибо. Господи. Кажется, ты спасла мне

жизнь.

– О, пустяки, правда, – откликнулась я.

Не удержавшись, я протянула руку, чтобы стряхнуть щепки с его вязаного жилета.

Кашемир. Как я и предполагала.

– Что здесь происходит?

Сквозь толпу проталкивался высокий тип в ворохе мантий и в красной шапочке на

голове. Увидев на полу обломок балки, вновь подошедший взглянул на зияющую в потолке

дыру, на месте которой этому обломку надлежало находиться, и повернулся к отцу

Доминику:

– Видите? Видите, Доминик? Вот к чему приводит то, что вы разрешаете своим

драгоценным птичкам устраивать гнезда где ни попадя! Мистер Аккерман предупреждал

нас, что подобное может произойти, и смотрите! Он был прав! Кто-нибудь мог погибнуть!

Так вот он какой, монсеньор Константин.

– Мне так жаль, монсеньор, – ответил отец Доминик. – Ума не приложу, как такое

могло случиться. Хвала небесам, никто не пострадал.

Он обернулся ко мне и Брайсу:

– Вы двое точнов порядке? Знаете, мне кажется, мисс Саймон немного бледновата. Я

лучше отведу ее к медсестре – если ты не против, Сюзанна. Остальные, расходитесь-ка по

классам. Никто не пострадал. Это был просто несчастный случай. Расходитесь.

Как ни странно, народ сделал, как он велел. Была у отца Доминика такая

отличительная черта. У тебя как будто возникала настоятельная необходимость исполнить

то, о чем он тебе говорит. Слава Богу, он не использовал свою власть над людьми во зло!

Хотела бы я то же самое сказать о монсеньоре. Тот стоял во внезапно опустевшем

коридоре, уставившись на злополучную балку. Любой, глядя на обломок, мог бы заметить,

что в нем нет и следа червоточины. Дерево, ясное дело, не было новым, но оно не было и

гнилым.

– Мне придется убрать эти птичьи гнезда, Доминик, – резко заявил монсеньор. – Все

до единого. Мы просто не можем позволить себе так рисковать. А если бы здесь стоял один

из туристов? Или, прости Господи, архиепископ? Вы же знаете, что он приезжает в

следующем месяце. Что если бы архиепископ Ривера стоял здесь и на него упало бы это

бревно? Что тогда, Доминик?

Подошедшие на шум монашки бросали в сторону бедного отца Доминика взгляды,

полные такого упрека, что я чуть не рассказала им кое о чем. На самом-то деле я даже успела

открыть рот, но отец Доминик крепко стиснул мою руку и начал подталкивать меня к

выходу.

– Конечно, – воскликнул он. – Вы совершенно правы. Я лично прослежу за тем, чтобы

все убрали, монсеньор. Мы не можем допустить, чтобы пострадал архиепископ. Ни в коем

случае.

– Господи, что за идиот! – проворчала я, как только мы оказались в безопасности за

дверями директорского кабинета. – Он серьезно воображает, что пара птичек могла такое

сотворить?

Отец Доминик пересек комнату и направился прямиком к маленькому застекленному

шкафчику, в котором стояло множество призов и почетных знаков – как мне стало известно

позднее, учительские награды. Прежде чем епископат назначил его на административную

должность, отец Доминик был популярным и горячо любимым учителем биологии. Он сунул

руку за одну из наград и вытащил пачку сигарет.

– Я, конечно, не уверен, но, по-моему, Сюзанна, называть монсеньора католической

церкви идиотом немного кощунственно, – заметил он, разглядывая красно-белую пачку.

– Тогда хорошо, что я не католичка, – отозвалась я. – И можете курить, если хотите. –

Я кивнула на сигареты в его руке. – Я никому не скажу.

Пару минут святой отец пожирал пачку жадным взглядом, потом тяжело вздохнул и

положил ее на прежнее место.

– Нет, – сказал он. – Благодарю, но я лучше не буду.

Господи. Может, оно и к лучшему, что я все-таки не пристрастилась к курению.

Решив, что лучше сменить тему, я принялась разглядывать учительские награды.

– Тысяча девятьсот шестьдесят четвертый, – прочитала я вслух. – Давненько вы тут

вкалываете.

– Да, давненько. – Отец Доминик сел за стол. – Что, ради всего святого, там

произошло, Сюзанна?

– О, это все Хизер, – пожала я плечами. – Думаю, теперь мы знаем, почему она

слоняется поблизости. Она хочет убить Брайса Мартинсона.

Отец Доминик покачал головой:

– Это ужасно. В самом деле, ужасно. Я никогда не видел у духа такой… такой

агрессии. Никогда, за все годы работы медиатором.

– Правда?

Я выглянула в окошко. Из окон директорского кабинета не было видно океана, но

зато они выходили прямо на холмы, где я жила.

– Эй, отсюда видно мой дом! – заметила я.

– …И она всегда была такой хорошей девочкой. У нас ни разу не возникло с ней

проблем, ни разу за все время ее учебы в Академии. Что могло вызвать в Хизер такую

ненависть к молодому человеку, которому она призналась в любви?

Я бросила на него взгляд через плечо:

– Вы что, издеваетесь?

– Ну конечно, я знаю, что они расстались, но такие сильные эмоции… эта

убийственная ярость. Уверен, это крайне необычно…

Я покачала головой:

– Простите, я знаю, вы давали обет безбрачия и все такое, но неужели вы никогда не

влюблялись? Неужели вы не знаете, каково это? Этот парень ее надул. Она верила, что они

поженятся. Знаю, это глупо, особенно, если учесть, что ей только… Сколько? Шестнадцать?

И все-таки он просто обманул ее. Если уж этого недостаточно, чтобы девушка тебя

возненавидела, то тогда я не представляю, что вообще это должно быть.

Отец Доминик задумчиво изучал меня.

– У тебя есть опыт в подобных делах.

– У кого? У меня? На самом-то деле, нет. Ну, то есть, я увлекалась парнями и все

такое, но не могу сказать, что кто-нибудь из них когда-либо ответил мне взаимностью. – К

моему великому сожалению. – И все же я могу представить, как Хизер должна была себя

чувствовать, когда Брайс с ней порвал.

– Я так понимаю, как будто ей не хочется жить, – предположил отец Доминик.

– Вот именно. Но самоубийства, как оказалось, недостаточно. Она не успокоится, пока

не утащит его за собой.

– Это ужасно, – вздохнул отец Доминик. – Совершенно ужасно. Я разговаривал с ней

до посинения, но она ничего не хотела слышать. А теперь, в первый же день после каникул,

еще и это происшествие. Боюсь, мне придется посоветовать молодому человеку посидеть

дома, пока мы не разрешим проблему.

Я рассмеялась:

– И как вы собираетесь это сделать? Сообщив ему, что его мертвая подружка пытается

его убить? О да, монсеньору это понравится.

– Вовсе нет. – Отец Доминик выдвинул ящик стола и начал в нем копаться. – Немного

изобретательности – и мистер Мартинсон будет вынужден покинуть школу на целую неделю

или даже на две.

– О, ни в коем случае! – Я почувствовала, как с моего лица сошла вся краска. – Вы

собираетесь его отравить? Я думала, вы священник! Разве это не против правил?

– Отравить? Нет, нет, Сюзанна. Я подумывал о вшах. Медсестра проверяет всех раз в

семестр. У молодого мистера Мартинсона просто обнаружат парочку вшей…

– О Господи! – вскрикнула я. – Это отвратительно! Вы не можете просто взять и

запустить вшей в волосы этого парня.

Отец Доминик поднял глаза от своего ящика:

– Почему же нет? Это сослужит нам добрую службу. Удержит молодого человека от

греха подальше достаточно долго, чтобы мы с вами успели вложить немного здравого

смысла в головку мисс Чамберс и…

– Вы не можете запустить вшей в волосы этого парня, – снова сказала я, может быть,

чуть резче, чем это было необходимо.

Не знаю, почему мне так не понравилась эта идея, разве что… у него были такие

красивые волосы. Сегодня мне посчастливилось разглядеть их вблизи, когда мы вместе

растянулись на полу. Они слегка курчавились и выглядели шелковистыми на ощупь. Как раз

такие волосы я ласкала пальцами в своих мечтах. Мысль о насекомых, ползающих в этих

волосах, заставила мой желудок свернуться в комок. Как там говорилось в детском стишке?

Ты смотришь ласково и прямо мне в глаза.

Я медлю. Что мне делать, я не знаю.

Рукою по твоим я нежно глажу волосам,

И… вошь меня за палец вдруг кусает!

– О Боже, – выдохнула я, опустившись прямо на крышку стола. – Попридержите вшей,

ладно? Дайте мне самой разобраться с Хизер. Вы говорите, что пытались ее уговорить…

сколько? Неделю?

– С Нового года, – ответил отец Доминик. – Да, именно тогда она здесь впервые и

появилась. Теперь-то я понимаю, что она просто ждала Брайса.

– Точно. Ладно, позвольте мне разобраться с этим делом. Возможно, ей просто нужно

немного поговорить по душам с другой девушкой.

– Ну, не знаю, – с сомнением посмотрел на меня отец Доминик. – Я, в самом деле,

считаю, что у тебя есть небольшая склонность к… ну, склонность к насильственному

решению проблем. Роль медиатора не предполагает никакого насилия, Сюзанна. Ты тот

человек, который должен помогатьпопавшему в беду духу, а не обижатьего.

– Да что вы? Вы же были только что там, в коридоре. Думаете, я должна была просто

стоять и уговариватьту балку, чтобы она не размозжила парню череп?

– Разумеется, нет. Я просто говорю, что если ты хоть немного постараешься

проникнуться состраданием…

– Эй! У меня бездна сострадания, отче. Мое сердце обливается кровью, когда я думаю

об этой девушке, правда. Но это мояшкола. Усекли? Моя. Не ее, больше не ее. Она приняла

решение, и никуда ей теперь от этого не деться. Но я не позволю ей забрать Брайса – или

кого-нибудь еще – с собой.

– Ну что ж. – Отец Доминик не выглядел убежденным. – Если ты так уверена…

– О, я уверена. – Я спрыгнула со стола. – Просто положитесь на меня, хорошо?

И отец Доминик ответил:

– Хорошо.

Но я заметила, что сказал он это как-то вяло.

Мне пришлось напомнить отцу Доминику о выписке разрешения на выход из класса,

чтобы я могла дойти до своего кабинета и меня не задержали монашки. Я как раз стояла в

коридоре и ждала, пока одна из них – узколицая послушница – закончит тщательно изучать

мой пропуск и отпустит меня в класс, когда сбоку открылась дверь с надписью «Медсестра»

и оттуда вышел Брайс, держа в руках свое разрешение.

– Эй! – не сдержавшись, выпалила я. – Что стряслось? Она… я имею в виду, случилось

что-то еще? Ты ранен?

Он немного застенчиво улыбнулся:

– Нет. Ну, если не считать щепки, которую я загнал под ноготь. Понимаешь, я пытался

отряхнуть мусор с брюк, и вот так получилось…

Брайс поднял правую руку, вокруг большого пальца которой красовалась толстая

повязка.

– Ой! – сказала я.

– Я знаю. – Он выглядел расстроенным. – Медсестра помазала палец йодом.

Ненавижутакие вещи.

– Поганый у тебя выдался денек, парень, – посочувствовала я.

– Да не особо, – возразил Брайс, опуская руку. – По крайней мере, не такой плохой,

каким он мог бы стать, если бы тебя не оказалось рядом. Если бы не ты, я был бы мертв.

Он заметил, что я вышла из двери с надписью «Директор», и поинтересовался:

– У тебя проблемы или как?

– Нет, – успокоила я его. – Отец Доминик просто хотел, чтобы я заполнила несколько

бланков. Понимаешь, я новенькая.

– И поскольку ты новая ученица, – строго сказала послушница, – тебе следует

запомнить, что задерживаться в коридоре запрещено. Вы, оба, идите-ка лучше по своим

классам.

Я извинилась и забрала свое разрешение. Брайс совершенно по-рыцарски предложил

показать, где находится нужный мне кабинет, и послушница ушла, вероятно, не имея к нам

больше никаких претензий. Когда она удалилась на достаточное расстояние, чтобы не

слышать, о чем мы говорим, Брайс спросил:

– Ты Сюзанна, верно? Джейк рассказывал мне. Ты его новая сводная сестра из Нью-

Йорка.

– Да, это я, – подтвердила я. – А ты Брайс Мартинсон.

– О, Джейк упоминал обо мне?

Я чуть не рассмеялась вслух при мысли о том, что Соня может мне о чем-то

рассказывать.

– Нет, это был не Джейк.

– О, – протянул Брайс таким печальным голосом, что я почувствовала себя почти

виноватой перед ним. – Догадываюсь, что обо мне могли рассказать.

– Немного. – Я решилась: – Сожалею о том, что случилось с твоей подружкой.

– Так же, как и я, поверь мне.

Если он и хотел сменить тему, то никак этого не показал.

– Я даже не хотел возвращаться сюда после… ну, ты понимаешь. Пытался перевестись

в «РЛС»37, но там не было мест. Даже муниципальные школы не захотели меня принять.

Трудно перевестись, если остался только один семестр. Я бы ни за что сюда не вернулся,

но… сама понимаешь. В колледжах обычно хотят увидеть свидетельство о твоем

законченном среднем образовании, прежде чем принять тебя к себе.

Я засмеялась:

– Да, я слышала.

– Ладно, это неважно.

Брайс заметил, что я держу пальто, – я целый день таскала его с собой, поскольку не

смогла открыть свой шкафчик, так как его дверка слегка помялась после того, как я толкнула

в нее Хизер, – и предложил:

– Хочешь, я понесу?

37 «РЛС» – сокращенное название одной из частных школ Кармела (школы им. Роберта Льюиса Стивенсона).

Я была так поражена, что отдала пальто без всяких разговоров. Просто выдавила:

«Конечно», – и протянула ему. Брайс перекинул пальто через руку и спросил:

– Ну так что, все, наверное, считают меня виноватым в том, что случилось? Я имею в

виду, с Хизер.

– Не думаю, – ответила я. – Так или иначе, за то, что случилось с Хизер, люди

обвиняют Хизер.

– Ну да, – согласился Брайс, – но я имел в виду, что это ведь я довел ее до этого,

понимаешь? Вот в чем все дело. Если бы я только не порвал с ней…

– А ты о себе высокого мнения, а?

Он потрясенно уставился на меня:

– Что?

– Ну, это твое предположение, что она покончила с собой, потому что ты ее бросил. Я

совершенно уверена, что она убила себя не из-за этого. Она покончила с собой, потому что

была больна. Ты к ее поступку не имеешь ни малейшего отношения. Разрыв с тобой мог

сыграть роль катализатора в ее личной драме, но это могло оказаться простым совпадением,

и она вполне могла переживать какой-нибудь другой кризис в своей жизни – ее родители

решили развестись, ее не взяли в группу поддержки, умер ее кот… Да все что угодно. Так

что постарайся не корить себя так сильно.

Мы стояли перед дверью в мой класс – кажется, там шла геометрия с сестрой Мэри-

Кэтрин. Я повернулась к Брайсу и потянулась за пальто.

– Вот и моя остановка. Спасибо за помощь.

Он удержал мое пальто за рукав.

– Эй, – сказал он, глядя на меня сверху вниз.

Я не видела его глаз – в переходе было довольно темно, мы стояли в тени. Но когда

мы вместе лежали на полу, я заметила и запомнила, что они у Брайса голубые. Очень

красивого насыщенного голубого цвета.

– Эй, слушай, – продолжил он. – Мне бы хотелось сводить тебя сегодня куда-нибудь.

Чтобы отблагодарить за спасение моей жизни и вообще за все.

– Спасибо, – ответила я, дергая пальто. – Но у меня уже есть планы.

Я не стала добавлять, что мои планы касаются его самым непосредственным образом.

– Ну, тогда завтра вечером, – не отставал Брайс, все еще крепко сжимая рукав пальто.

– Слушай, в будние дни мне не разрешают гулять по вечерам, – выпалила я.

Это была откровенная ложь. Если не считать того, что несколько раз меня приводила

домой полиция, мама доверяла мне безоговорочно. Если бы я захотела погулять с парнем

вечером после школы, она бы меня отпустила. Другое дело, что в этом просто никогда не

возникало необходимости – никто не приглашал меня погулять вечером в будний день, да и

в выходной день тоже, если уж на то пошло.

Не то чтобы я страхолюдина какая-то, нет. То есть, я, конечно, не Синди Кроуфорд,

но и не совершенная же уродина. Думаю, все дело в том, что в старой школе меня всегда

считали кем-то вроде чудачки. Девушки, которые проводят массу времени, разговаривая

сами с собой, и имеют проблемы с полицией, обычно таковыми и являются.

Не поймите меня неправильно. Время от времени в школе появлялись новые ребята,

которые проявляли ко мне интерес… но только до тех пор, пока кто-нибудь из учеников,

которые меня знали, не просвещал их, что да как. И тогда новички начинали шарахаться от

меня, как от зачумленной.

Парни с Восточного побережья. Много онипонимают!

Но теперь у меня был шанс начать все с начала, завести знакомство с парнями,

которые понятия не имеют о моем прошлом – ну, за исключением Сони и Балбеса, но я

сомневаюсь, что они кому-нибудь обо мне расскажут, учитывая, что и тот, и другой не

слишком… гм, разговорчивы.

Брайсу они явно ничего не рассказывали, поскольку он тут же предложил:

– Тогда в эти выходные. Что ты делаешь в субботу вечером?

Конечно, это была не лучшая идея – закрутить с парнем, которого пытается убить его

мертвая подружка. Я имею в виду, а что если она обо всем узнает и обрушит свой гнев на

меня? Я была просто уверена, что отец Доминик не придет в восторг от идеи нашего с

Брайсом свидания.

Но, с другой стороны, как часто девчонки вроде меня получают предложения от таких

горячих парней, как Брайс Мартинсон?

– Ладно, – сдалась я. – В субботу. Заедешь за мной в семь?

Брайс широко улыбнулся. У него были очень красивые зубы, белые и ровные.

– В семь, – повторил он, отпустив мое пальто. – Ну, до встречи в субботу. А может,

увидимся и раньше.

– До встречи. – Я стояла у кабинета геометрии сестры Мэри-Кэтрин, крепко сжимая

дверную ручку. – О, и Брайс...

Он уже шагал по переходу, направляясь в свой класс.

– Да?

– Будь осторожен.

Кажется, он мне помахал, хотя в коридоре было слишком темно, так что я не совсем в

этом уверена.

Глава 9

Когда я после уроков забралась в «рамблер», Док встретил меня с диким восторгом.

– Все только об этом и говорят! – восклицал он, подпрыгивая на сиденье. – Все это

видели! Ты спасла жизнь тому парню! Спасла жизнь Брайсу Мартинсону!

– Не спасала я ему жизнь, – возразила я, спокойно поворачивая к себе зеркало заднего

вида, чтобы посмотреть, как выглядит моя прическа. Идеально. Соленый воздух определенно

мне подходит.

– Ты это сделала. Я видел ту здоровенную деревянную балку. Если бы она

приземлилась ему на голову, то убила бы его! Ты спасла его, Сьюз. Ты действительно

сделала это.

– Ну ладно. – Я нанесла на губы немного блеска. – Может быть.

– Господи, ты в миссии всего один день и уже стала самой популярной девчонкой в

школе!

Док был совершенно не способен держать себя в руках. Иногда я задавалась

вопросом, не в риталине38 ли причина. Не то чтобы малыш мне не нравился. Честно говоря,

из всех сыновей Энди я симпатизировала ему больше всего. Понимаю, это мало о чем

говорит, но на большее я не способна. Именно Док заявился ко мне буквально прошлой

ночью, когда я пыталась определиться, что же мне надеть в школу в свой первый день, и,

белый как полотно, спросил, не хотела бы я махнуться с ним комнатами.

Я посмотрела на него, как на сумасшедшего. У Дока была прекрасная комната и все

такое, но ради Бога! Отказаться от отдельной ванной и вида на море? Ни в коем случае. Даже

если бы это означало избавление от Джесса, нежеланного соседа по комнате, о котором я, по

правде сказать, не слышала с тех пор, как велела ему убираться ко всем чертям.

– С чего ты вообще взял, что я уступлю тебе свою комнату? – спросила я у Дока.

Он пожал плечами:

– Ну, просто… ну, эта комната слегка мрачновата. Тебе так не кажется?

38 Риталин – фармакологическая марка стимулирующего препарата метилфенидата. Риталин отнесен к тому же

классу наркотических веществ, что и кокаин, амфетамины. При приеме вызывает переменчивое агрессивное

поведение, галлюцинации, раздражительность, панику, психоз. Вначале Управление США по контролю за

пищевыми и лекарственными продуктами отклонило риталин, однако через некоторое время одобрило

легальное использование.

Я изумленно уставилась на паренька. Вы бы видели в этот момент мою комнату.

Включенная лампа, стоящая у кровати, заливала все вокруг приятным розоватым сиянием, из

CD-плеера звучал голос Дженет Джексон – довольно громко, кстати, так что маме пришлось

дважды крикнуть мне, чтобы я убавила громкость. «Мрачноватая» – последнее, что можно

было сказать о моей комнате.

– Мрачноватая? – эхом откликнулась я, оглядываясь вокруг. Никаких признаков

Джесса. Ни намека на кого-нибудь еще из немертвых. Мы абсолютно точно находились в

окружении живых. – Что же в ней мрачного?

Док покусал губы.

– Не говори папе, – попросил он, – но я детально изучил этот дом и пришел к

заключению – совершенно определенному, – что он населен привидениями.

Я удивленно поглядела на маленькое веснушчатое личико своего сводного братца и

поняла, что тот говорит серьезно. Совершенносерьезно, что и подтвердила его следующая

тирада:

– Хотя современные ученые опровергли большинство заявлений о случаях

паранормальной активности в нашей местности, все же остается достаточное количество

доказательств того, что в этом мире существуют необъяснимые потусторонние феномены.

Мои собственные исследования, проведенные в доме, дали неудовлетворительные

результаты в отношении выявления традиционных признаков присутствия духов, в

частности, так называемых «холодных пятен». Однако в этой комнате наблюдались очень

заметные колебания температуры, Сьюз. Это натолкнуло меня на мысль, что, возможно,

здесь имел место по крайней мере один случай проявления жестокого насилия, – может

быть, даже убийства, – и в результате какая-то часть жертвы – назовем ее душой, если

хочешь, – все еще остается тут, вероятно, в тщетной надежде добиться торжества

справедливости и отмщения за свою безвременную смерть.

Я прислонилась к одному из столбиков кровати. Мне пришлось это сделать, иначе я

просто упала бы.

– Ничего себе! – выдохнула я, стараясь подавить дрожь в голосе. – Хорошенький

способ сказать девушке «Добро пожаловать».

Док выглядел смущенным.

– Прости, – пролепетал он. Кончики его торчащих ушей покраснели. – Мне не

следовало ничего говорить. Я рассказал об этом Джейку и Брэду, но они заявили, что я

сбрендил. Возможно, так оно и есть. – Он, храбрясь, сглотнул. – Но я чувствую, что мой

долг, как мужчины, предложить тебе поменяться комнатами. Видишь ли, я не боюсь.

Я улыбнулась и, ощутив внезапную вспышку нежности к мальчишке, даже позабыла о

своем изумлении. Я была по-настоящему тронута. Чтобы сделать это предложение, малышу