Текст книги "Таблетки для рыжего кота"

Автор книги: Мэг Кэбот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Вон она, – радостно вскричал шеф О'Мэлли, во всяком случае, так гласила табличка на его столе. – Хизер Уэллс собственной персоной! Эти волосы я бы узнал где угодно. Но вы немного поправились, правда, дорогая? Хотя кто из нас не поправляется?!

– ХИЗЕР!

Гевин вскочил с единственной в его камере койки и схватился за решетку. Куриные крылышки посыпались во все стороны.

– Эй, – неодобрительно окрикнул его шеф О'Мэлли, – не перепачкай камеру этим соусом. Наш новобранец только вчера все отмыл.

– Черт! – выругался под нос Купер, разглядывая Гевина сквозь прутья решетки. На этот раз он снова ругался по причинам, не имеющим никакого отношения ко мне. – Фотоаппарат забыл!

Но Гевин никого, кроме меня, не замечал.

И, как оказалось, вовсе не потому, что когда-то пылал ко мне неразделенной страстью. А потому, что ему нужно было кое-что мне сказать.

– Хизер! – возбужденно закричал он. – Как я рад, что ты здесь! Джейми уверена, что доктора Витча застрелил не Себастьян. У нее была назначена с ним встреча, доктор Витч должен был помочь ей составить официальную жалобу на сексуальные домогательства со стороны одного из членов преподавательского состава Нью-Йорк-колледжа. Вот почему она испугалась и сбежала домой – она думает, что доктора Витча застрелили по ее вине. Что его убил тот, на кого она собиралась подавать жалобу, и что следующей в списке жертв будет она сама.

Мое сердце забилось быстрее.

– Кто это? – закричала я. – Саймон Хейг? Господи, пожалуйста, пусть это будет Саймон Хейг! Это было бы так здорово!

– Нет, – сказал Гевин. – Какой-то тип, которого только недавно приняли на работу. Некто по имени преподобный Марк.

15

Не подходи сюда и не реви!

Орешь, как старый заводской гудок!

Ты, верно, из богатенькой семьи?

Ты что, какой-то маменькин сынок?

«Чужие дети»

Автор Хизер Уэллс

Я поднялась по каменным ступеням к парадной двери. Витражное стекло. Впечатляет. Я позвонила. Звонок пропел мелодию «бинг-бонг-бинг-бонг, бинг-бонг-бинг-бонг», и вскоре на пороге появилась блондинка (на вид старше меня) в нежно-зеленом свитере и брюках для верховой езды. И – честное слово, не вру! – в розовом шарфике, небрежно повязанном на шее.

– Да? – спросила она приятным голосом.

– Привет, – сказала я. – Я – Хизер Уэллс, помощница директора резиденции Фишер-холл Нью-Йорк-колледжа. А вы – мама Джейми Прайс?

Женщина, кажется, немного смутилась.

– Э-э, да. То-то мне показалось, что ваше лицо знакомо. Думаю, мы с вами встречались, когда я привозила Джейми в…

Я почти машинально протянула руку, и она вложила свою ладонь в мою.

– Ах да, меня зовут Дебора Прайс. Здравствуйте.

– Простите, что беспокою вас дома. Дело в том, что Джейми куда-то подевалась, а ее соседка по комнате сказала, что она уехала домой. Вот я и решила поехать и проверить, как она, все ли в порядке. И если ее нужно подвезти обратно, я могу…

– О…

Миссис Прайс, кажется, из тех, кого обучили быть приятной, несмотря ни на что. На пороге твоего дома откуда ни возьмись появилась представитель администрации колледжа? В постели твоей дочери застукали голого парня? Неважно. Улыбайся. Под небрежно повязанным розовым шарфом сверкнуло жемчужное ожерелье. Жемчуга хорошо смотрятся с отполированными до блеска ботинками для верховой езды, ничуточки не потертых, даже самую малость. Ступали ли они когда-нибудь на пол конюшни?

– Ой, что вы, я даже не знала, что колледж предоставляет такие услуги.

– Да, мы стараемся, – скромно сказала я. – Джейми дома? Можно с ней переговорить?

– О да, – кивнула миссис Прайс. – Конечно. Входите, пожалуйста. Вы приехали на машине? – Взгляд голубых глаз (я отметила, что вокруг них нет ни единой моршинки. Ботокс? пластическая хирургия? или просто хорошая наследственность?) метнулся мимо меня к дуге подъездной дороги. – Я не вижу вашей машины.

– Я оставила ее в центре города, – объяснила я. – Погода хорошая, и мне захотелось пройтись пешком.

И я даже не врала. Вернее, не совсем врала. Как оказалось, Прайсы живут не так уж далеко от полицейского участка Рок-Риджа. Шеф О'Мэлли с превеликой радостью объяснил мне, как дойти до их дома. Купер остался в машине и по мобильному переговаривался с одним из многочисленных знакомых агентов, которые организуют освобождение под залог. Потому что даже Купер не мог оставить Гевина за решеткой еще на одну ночь.

И хотя я знала, что Купер вряд ли одобрит мое намерение тащиться по длинной подъездной дороге до большого каменного дома на холме (с зелеными и белыми конюшнями с одной стороны и прудом с гигантскими золотыми рыбками – правда, я проверила – и с гармонирующими по цвету «ягуарами» в гараже на четыре машины – с другой), я рассудила, что дело того стоит. Должна же я знать, что там за история с преподобным Марком. Я ни на минуту, даже на самую короткую минутку, не поверила, что это он застрелил Оуэна Витча, но мне до смерти хотелось узнать, почему Джейми думает, что это сделал он.

Мы направились к длинной винтовой лестнице. Дом был обставлен тяжелой антикварной мебелью и украшен рыцарскими доспехами, чтобы создать впечатление старины, хотя здание построили недавно. Из парадного вестибюля можно было попасть в столовую, гостиную, кухню и комнату, которая, как мне показалось, совмещала библиотеку и бильярдную. За домом виднелся огромный плавательный бассейн из черного гранита, а чуть дальше – теннисные корты. И никаких признаков присутствия мистера Прайса. Наверное, он на работе – зарабатывает на все это.

– Я искренне рада вас видеть, – продолжала миссис Прайс. – Эти сутки после приезда Джейми были не самыми лучшими.

– В самом деле? – Я сделала вид, что понятия не имею, о чем она говорит. – Почему?

– Джейми и ее отец никогда особенно не ладили друг с другом, наверное, потому что они слишком похожи, она всегда была маленькой папиной копией, а прошлой ночью объявился этот мальчишка из ее колледжа – объявился не где-нибудь, а здесь, в доме.

Я притворилась потрясенной.

– Не может быть!

Миссис Прайс покачала головой. По-видимому, мысль, что какой-то парень – неважно какой – может посчитать ее дочь привлекательной, ей до сих пор казалась в новинку.

– Мы обнаружили его в ее постели! Я, конечно, не могу сказать, что он ворвался туда без приглашения, ну, вы понимаете, что я имею в виду. Но она впустила его в дом за нашими спинами! Мы с Роем об этом даже не догадывались. Ей не разрешается принимать в своей комнате мальчиков. Конечно, Джейми уже исполнилось восемнадцать и формально она взрослая. Но пока она живет в нашем доме и мы платим за ее образование, мы вправе требовать, чтобы она жила по нашим правилам. Мы пресвитериане. У человека должны быть какие-то принципы.

– Конечно, – чинно ответила я.

– Если говорить вкратце, Рой отреагировал слишком остро, – сообщила миссис Прайс. – Он вызвал полицию! И теперь бедный мальчик сидит за решеткой. А Джейми с нами не разговаривает.

– Да что вы?! – Я попыталась изобразить участие.

– Да-да, именно так, – подтвердила миссис Прайс. – Знаете, у нас с Джейми никогда не было типичных отношений мать-дочь. Вот ее старшая сестра – с ней мы очень похожи. А Джейми всегда была девчонкой с мальчишескими повадками, к тому же она… как вам сказать… крупная. Она, как вы, такая же по комплекции. А вот с ее сестрой у меня совсем другие отношения – мы всем делимся друг с другом. В общем, сегодня утром я не смогла добиться от Джейми ни слова, может быть, вам это удастся.

Я пожала плечами.

– Не знаю. Но, наверное, стоит попытаться.

– Так вы попробуете с ней поговорить? – Миссис Прайс склонила голову набок. – Мне нужно уйти, у меня сегодня занятие по объездке.

– Что у вас?

– Объездка, – повторила миссис Прайс, как будто от повторения мне стало понятнее. Она подошла к лестнице и крикнула наверх: – Джейми! – Потом повернулась ко мне. – Не желаете кофе, мисс Уэллс?

– Я бы не отказалась.

– Прекрасно. Кофе в кофейнике на кухне, налейте себе сами. Кружки – на сушилке. ДЖЕЙМИ!

– Господи, мам, ну что еще?

На верхней площадке лестницы показалась Джейми. Она была в пижамных шортах и розовой футболке, длинные светлые волосы рассыпались по широким плечам. Похоже, она только что проснулась. Вот если бы я когда-нибудь выглядела так же хорошо, только встав с постели! Джейми заметила меня.

– Я никуда не поеду! – заявила она, упрямо задирая подбородок. – Пока они не снимут обвинения с Гевина!

Я не могла не заметить, что дома Джейми разговаривает совсем не так, как в колледже, – здесь она не заканчивает каждое предложение вопросительной интонацией.

– Ну, дорогая, этого не будет никогда, – сказала миссис Прайс. – Но сейчас у меня нет времени на разговоры. Я должна ехать на объездку. Я сказала мисс Уэллс, чтобы она налила себе кофе. И не прикасайся к вишневому пудингу, я сделала его для сегодняшнего вечера в ассоциации «Дом и сад». Пока.

С этими словами миссис Прайс стремительно вылетела из гостиной. Через несколько секунд один из стоящих в гараже «ягуаров» взревел, резко набирая скорость, и миссис Прайс уехала.

– Вот это да, – сказала я, в основном для того, чтобы нарушить затянувшееся молчание. – Должно быть, она очень любит эту самую объездку. Что бы это слово ни значило.

– Да ей плевать на объездку, – с отвращением сказала Джейми. – Она трахается с инструктором. Потому что, понимаете ли, у нее есть принципы.

– А, – протянула я.

Джейми спустилась по лестнице, прошла мимо меня в кухню, взяла кружку и налила себе кофе.

– Я тоже хочу кофе, – сказала я.

– Наливайте сами, – решила Джейми так же любезно, как и мать.

Она подошла к холодильнику, достала пакет молока пониженной жирности и щедро плеснула в свою кружку.

– Ну, вот что… – сказала я, наливая себе кофе. – За Гевина можешь не беспокоиться. Мы вносим за него залог.

Джейми бросила на меня изумленный взгляд.

– Вы?

Я кивнула. Кофе оказался восхитительным. Но с сахаром он был бы еще вкуснее. Я огляделась в поисках сахарницы.

– Он выйдет на свободу примерно через час.

– О боже! – Джейми осела на стул. Потом закрыла лицо ладонями. – Спасибо, спасибо огромное.

– Не за что. – Я наконец нашла сахар и положила себе полную ложку. Потом, немного подумав, добавила еще одну. Ну вот, идеально. Вернее, почти. Идеально было бы, если сверху положить еще взбитые сливки, но выбирать не приходится. – Но услуга за услугу, мне тоже кое-что от тебя нужно.

– Все что угодно, – кивнула Джейми.

Я с удивлением заметила в ее ненакрашенных глазах слезы.

– Серьезно, – подтвердила Джейми. – Я все утро с ума сходила, не зная, где мне достать столько денег, чтобы внести за Гевина залог. Я все сделаю. Просто… спасибо.

Я выдвинула стул и села рядом с Джейми. Мой взгляд остановился на вишневом пудинге, который миссис Прайс оставила остывать на столе. Пудинг с хрустящей карамельной корочкой поверх вишневой начинки. Не представляю, что же это за мать-ехидна такая – оставить на столе вкуснятину, даже ничем ее не прикрыв от голодного взгляда. Не удивительно, что Джейми, кажется, ненавидит свою матушку. Я бы точно возненавидела.

– Не стоит благодарности. Но меня интересует, что это за история о тебе и преподобном Марке, о которой упоминал Гевин?

Джейми сникла и уныло пробормотала:

– Ну вот, а Гевин обещал никому не рассказывать.

– Джейми, – сказала я, – пойми, убили человека. И ты считаешь, что то, что произошло с тобой, может иметь какое-то отношение к этому убийству. Даже не пытайся просить, чтобы я не рассказывала об этом полиции. Ты же знаешь, они уже кое-кого арестовали по подозрению в убийстве доктора Витча. Человека, который, возможно, не виноват. Во всяком случае, если то, что ты говоришь, – правда.

Джейми прикусила губу и поглядела на вишневый пудинг.

– Я уехала учиться в колледж, мои родители хотели, чтобы я соблюдала эти самые принципы, и я их придерживалась. – Джейми отпила кофе. – Я вступила в молодежную группу кампуса. Мне нравится петь, но я не хочу заниматься этим профессионально, как вы. Я хочу стать бухгалтером. Пение – это хобби. Поэтому я записалась в студенческий хор. Мне понравилось. Во всяком случае, раньше нравилось. До того как появился преподобный Марк.

И тут, к моей великой радости, она протянула руку к вишневому пудингу, пододвинула его к себе и вонзила в него ложку, сломав карамельную корочку, отчего густая вишневая начинка перелилась через край, как лава. Зачерпнув полную ложку, Джейми отправила ее в рот и подтолкнула пудинг ко мне. Я последовала ее примеру.

О-о… райское наслаждение. Может, миссис Прайс и стерва, но по части кулинарии она просто ангел.

– Что он сделал? – спросила я с полным ртом. Пудинг был чертовски горячий, как сказал бы Гевин.

– Явно он ничего не делал. Ни мне, ни другим девчонкам из хора. То есть он не лез с нами целоваться. Но он к нам прижимается при каждом удобном случае, например когда мы устанавливаем скамейки. Он тут же притворяется, что это вышло случайно, и извиняется. – Она зачерпнула еще порцию пудинга и снова пододвинула форму ко мне. – Он прикасается к нам. Это мерзко. И я знаю, что это происходит не случайно. В конце концов это стало заходить слишком далеко – не со мной, потому что я со всего размаху дала бы ему по роже и сломала бы нос, – а с одной девушкой, которая не такая крупная, как я, и, наверное, его боится. Я хочу это остановить, пока не поздно. Я хочу остановить это прямо сейчас.

Я вспомнила, как покраснел преподобный Марк, когда Маффи Фаулер ткнулась грудью в его руку, когда мы вслепую строили дома из газет. Но это произошло не случайно, и не по его инициативе, а по ее.

Я снова набрала полную ложку. Теперь, когда карамельная глазурь была сломана, пудинг остывал очень быстро.

– Так ты собиралась пожаловаться доктору Витчу? – спросила я.

– Я уже пожаловалась, – ответила Джейми. – Рассказала ему все. Я пожаловалась еще на прошлой неделе, а вчера должна была снова встретиться с доктором Витчем, чтобы написать официальную жалобу, которую он обещал направить начальству преподобного Марка и в совет попечителей. Только…

– Только Витча кто-то застрелил.

– Вот именно.

– Но почему ты думаешь, что это был преподобный Марк? Откуда он вообще мог узнать, что ты встречалась с доктором Витчем?

Джейми поморщилась. И вовсе не потому, что в пудинге попалась косточка.

– Я допустила ошибку – предложила некоторым девочкам присоединиться ко мне и написать коллективную жалобу. Думала, что тогда жалоба получится более веской. Вы знаете, как трудно что-то доказать в таких делах. Но оказалось, что другие девочки…

Видя, что Джейми колеблется, я подсказала:

– Некоторым нравилось то, что он делал?

– Точно, – кивнула Джейми. – Или они просто не считали, что он делает что-то плохое. Они говорили, что я раздуваю из мухи слона. – Джейми набрала на ложку еще больше пудинга и отправила его в рот. – Кто знает, может, я и правда раздуваю.

– Джейми, – сказала я. – Ничего ты не раздуваешь. Ты имеешь полное право пожаловаться.

– Может быть. – Джейми глотнула. – Не знаю. Все равно. Одна из девчонок так разозлилась на меня за жалобу, что предупредила преподобного Марка.

– Боже! – выдохнула я.

На месте Джейми я бы эту девчонку-стукачку убила, честное слово! Я просто восхищаюсь Джейми, что ей хватило выдержки этого не сделать.

– Да. Позавчера вечером, после репетиции, он отвел меня в сторону и попытался поговорить на эту тему. Он попытался обратить все в шутку, говорил, что он просто большой дружелюбный парень, который иногда сам не знает, что делают его руки. Это было… мерзко.

Я взяла себе такую же большую порцию пудинга и затолкала в рот.

– Тебе надо было сказать, что ты тоже не отвечаешь за свои движения, а потом «случайно» засунуть руку в его штаны, – сказала я.

– Ну да, ему бы это понравилось, – напомнила Джейми.

– Да, пожалуй.

– Когда он понял, что я не клюю на его уловки, он стал упирать на то, что моя жалоба сломает его карьеру. Сказал, что обещает больше так не делать, если я не пойду к доктору Витчу. Тогда-то я ему и сообщила, что доктор Витч уже в курсе и скоро об этом узнает весь колледж. После этого преподобный Марк совсем стих и сказал, что я могу идти. Поэтому когда на следующее утро я пришла в ваш офис и узнала, что доктор Витч убит…

– Ты решила, что это преподобный Марк навсегда заставил его замолчать, – закончила я. – И что следующей жертвой будешь ты.

– Вот именно.

Джейми задумчиво поскребла ложкой стеклянную посудину, в которой совсем недавно красовался аппетитный пудинг. Я последовала ее примеру. Я видела, что понадобятся наши совместные усилия, чтобы покончить с этим делом. Я имею в виду, прижать к ногтю преподобного Марка.

– Джейми, я хочу, чтобы ты поехала со мной в город и повторила моему знакомому детективу все то, что сейчас рассказала мне, – сказала я. – И не бойся, что преподобный Марк на тебя набросится – если, конечно, он и есть убийца. Детектив Канаван этого не допустит. Я сама не допущу.

– Как вы можете помешать преподобному Марку? – удивилась Джейми.

– Легко! Я объявлю его в Фишер-холле персоной нон-грата. Так что ты будешь там в безопасности.

– Ну, не знаю…

Джейми дожевывала кусочки застывшей карамельной корочки.

– Серьезно, Джейми, какие у тебя есть варианты? Всю жизнь проторчать здесь, в Рок-Ридже, с мамой и папой? Между прочим, Гевин возвращается в город вместе с нами. Разве ты не хочешь побыть с ним?

Джейми приподняла бровь, уголки ее губ, испачканных вишней, тоже поползли вверх…

– Нуда, – медленно призналась она. – Наверное. Он хороший. И все понимает. Немного найдется парней, которые станут сидеть и слушать сумасшедшую. Хотя, наверное, это объяснимо: его мама – гинеколог.

Я воздержалась от комментариев. В конце концов, это не мое дело.

– А вы… – Джейми посмотрела на меня огромными голубыми глазами. – Вы думаете, Гевин хочет со мной встречаться?

Тут я сама невольно смутилась.

– Ну конечно, Джейми! Кроме того, когда твоя мама вернется домой и увидит, что мы сделали с ее пудингом, она тебя точно убьет. Так что тебе в любом случае безопаснее вернуться в город.

Улыбка на лице Джейми стала шире.

– Ладно, я только приму душ и соберу вещи.

– Договорились.

Я откинулась на спинку стула и, когда Джейми ушла, тайком расстегнула верхнюю пуговицу на джинсах. Кажется, я объелась. Печально, но факт.

16

Мне не нужны букеты роз,

Так ты меня не завоюешь.

Все что мне надо – шоколад,

И без него не поцелуешь.

«Шоколадный любовник»

Автор Хизер Уэллс

К тому времени, когда мы подъехали к Фишер-холлу, посетив шестой полицейский участок, оскаленная надувная крыса исчезла. Протестующие (вместе с крысой) переместились в библиотеку. Там они наверняка привлекут к себе еще больше внимания, потому что именно там находятся кабинеты администрации президента Эллингтона.

К счастью, фургоны новостных каналов тоже исчезли, и Купер легко нашел, где припарковаться и всех нас высадить.

И хотя не я, а Гевин, угодив на ночь за решетку, стал причиной всех этих хлопот, когда мы вышли из машины, Купер схватил за руку не его, а меня.

– Минуточку!

Гевин и Джейми выскочили на тротуар. Купер дождался, пока они благополучно скроются в здании, и только потом спросил:

– Итак, ты объявишь Холстеда персоной нон-грата. А что ты собираешься делать дальше?

Оказалось, что объявление персоной нон-грата в Фишер-холле – едва ли не единственная неприятность, которая грозила преподобному Марку. Рассказ Джейми произвел на детектива Канавана куда меньшее впечатление, чем можно было рассчитывать. Однако он сказал, что поинтересуется, где был и чем занимался преподобный в то утро, когда был убит доктор Витч. Джейми вроде бы этим удовлетворилась. Но не я. Я поняла, что детектив Канаван рассуждает так, как будто убийца уже схвачен. Он уделит выяснению вопроса, чем занимался преподобный Марк в момент убийства, примерно столько же внимания, сколько администрация колледжа уделила изучению послужного списка и личного дела Марка Холстеда, принимая его на работу. А если точнее, то почти нисколько.

– Не знаю, – сказала я Куперу. Меня немного отвлекал размер его руки, державшей мое запястье. Купер – крупный мужчина, крупнее Теда. Пальцы у него теплые. – Наверное, займусь своей работой. Скоро надо будет выписывать платежную ведомость. Нужно разослать всем работающим студентам напоминание, чтобы они заполнили табели.

– Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду не это, – поморщился Купер.

Ну да, я знала. Но почему-то мне было трудно встретиться с ним взглядом, его невероятно голубые глаза смотрели очень пристально. У меня вдруг пересохло во рту, а сердце стало сбиваться с ритма, а то и вовсе останавливаться (может, у меня сердечный приступ?). Грудь сдавило. Хорошо, что однажды перед вечеринкой по случаю сдачи последнего экзамена и начала каникул я просто для развлечения показала работающим студентам учебный фильм по оказанию первой помощи. Наверное, эта помощь понадобится мне самой через несколько минут, когда я, пошатываясь, войду в здание.

– Не волнуйся, – сказала я, стараясь глядеть только на его ногти. Они у него были не такие ухоженные, как у брата. – Я не собираюсь самостоятельно расследовать убийство доктора Витча. Я еще вчера поняла твои опасения.

– Я не про это.

– Ну, если ты думаешь, что я пойду в часовню при колледже, притворюсь, что мне надо облегчить душу, и потребую, чтобы моим исповедником был непременно преподобный Марк, – и все это в надежде, что он попытается меня лапать, и тогда я сама заявлю на него в совет попечителей, – то, уверяю тебя, ничего подобного я делать не собираюсь. Потому что мне надо сегодня хотя бы некоторое время побыть на рабочем месте, иначе я могу потерять работу.

– Я не об этом!

В голосе Купера послышалась столь непривычная для него досада.

Я все-таки рискнула на него посмотреть и с удивлением обнаружила, что он смотрит не на меня, а куда-то в пространство, поверх моего левого плеча. Я оглянулась, но увидела только трейлер для перевозки мебели, стоявший перед домом, в котором жил Витч, как раз через дорогу от Фишер-холла. Это довольно странно, потому что сейчас не конец и даже не середина месяца, кто станет в такое время въезжать в квартиру или съезжать? Должно быть, какая-то пара разводится.

Я снова посмотрела на Купера. Он отпустил мое запястье и повернулся к машине.

– Пожалуй, тебе пора, – сказал он своим обычным, немного сардоническим тоном. – Платежные ведомости ждут.

– Угу. – Стоп! Что он собирался сказать? Дурацкий трейлер! Дурацкая пара, которая разводится! – Да, наверное, так будет лучше. Спасибо, что свозил меня в Рок-Ридж, и вообще спасибо за помощь Гевину…

И тут Купер сделал кое-что, что меня совершенно ошеломило. При упоминании имени Гевина он улыбнулся!

Теперь-то мне точно понадобится «скорая помощь». Потому что от улыбки Купера все мои артерии мгновенно закупорились.

– Знаешь, пожалуй, ты с самого начала была права, – сказал Купер. – Он не такой уж плохой парень.

Та-ак. Да что же с ним происходит???

Но прежде чем я успела разобраться в этом вопросе, кто-то окликнул меня. Я повернулась и увидела, что на тротуаре стоит взволнованная Сара.

– Ладно, Хизер, увидимся дома, – сказал Купер.

Он оглядел Сару и поднял бровь. Не надо быть великим детективом, чтобы заметить, что внешность Сары претерпела радикальные перемены. Сара была в туфлях на высоком каблуке, губы подкрашены, очки сменились контактными линзами, волосы выпрямлены и высушены феном. Более того, Сара была в юбке! Наверное, это юбка от делового костюма, в котором она приходила на собеседование по поводу работы.

Выглядела Сара хорошо, даже лучше, чем просто хорошо. Она выглядела сексапильно – как пикантная библиотекарша из порнофильма.

– Ладно, пока, – сказала я Куперу, медленно вылезла из машины и захлопнула дверцу.

Купер покачал головой и уехал, оставив меня с Сарой. С Купером и его улыбкой, которая вызывает у меня сердечный приступ, придется разбираться позже. Хотя, по правде говоря, от мысли, что папа окончательно переехал, и сегодня будет первая за несколько месяцев ночь, когда мы с Купером останемся в его особняке одни, мое сердце действительно пропустило удар.

«Хизер, прекрати! Ты помолвлена с другим мужчиной – ну, или почти помолвлена. Это с ним тебе стоит провести сегодняшнюю ночь». Странно, но при мысли о ночи с Тедом с моим сердцем ничего не произошло.

Даже на расстоянии в четверть мили мне было слышно, как в библиотеке скандируют протесты. Слов я разобрать не могла, но возмущенные голоса в отдалении я слышала так же хорошо, как шум машин на Шестой авеню.

– Привет, Хизер, – сказала Сара, нервно теребя юбку. – Я хотела с тобой поговорить, но ты… тебя не было.

– Я уходила по делу, – вяло оправдалась я. – Почему ты не со своими? Зачем так нарядилась?

Хорошенькое личико Сары – представьте, в кои-то веки она действительно выглядела хорошенькой – сморщилось.

– Я выгляжу смешной? – спросила она. – Ну да, конечно. Мне лучше подняться к себе и переодеться? Я искала тебя, чтобы посоветоваться, что надеть, но тебя не было на месте, и тогда я спросила у Магды… И она мне посоветовала.

Если честно, то Сара выглядела просто потрясающе.

– Так это посоветовала Магда?

– Да. Получился перебор, правда? Так я и знала! Я ей говорила, что это слишком. Сейчас пойду и переоденусь.

Я схватила Сару за руку.

– Постой, ты выглядишь классно! Честно. Во всяком случае, на мой взгляд. Куда ты собралась?

На щеках Сары выступил румянец.

– Родители Себастьяна приехали в город, – сказала она. – Сегодня утром Себастьяну предъявили обвинение. Родители внесли за него залог. Я встречаюсь с ними в Чайнатауне, мы пойдем куда-нибудь пообедать.

– Вот как! – Я невольно рассмеялась. – Так ты нарядилась для встречи с его родителями!

Сара выдернула руку.

– Наверное, я выгляжу нелепо, пойду переоденусь.

– Не надо, ты выглядишь прекрасно. Честное слово, Сара. Ты выглядишь просто потрясающе. Не надо ничего менять.

– Правда? Тебе нравится?

– Правда. Себастьян просто ошалеет, когда тебя увидит. Сара покраснела еще гуще.

– Понимаешь… я знаю, что он не думает обо мне… не думает так. А я хочу, чтобы думал. Очень хочу.

– Знаешь, ему достаточно один раз увидеть тебя на этих каблуках, и он не сможет думать ни о чем другом. Ты перед Магдой в долгу, в большом долгу.

– Мне неловко, что я бросила КРА, – призналась она. – Сегодня важное собрание. Но эта встреча для меня тоже важна.

– Конечно, – согласилась я.

– Тут речь идет о чем-то большем, нежели медицинское обслуживание, – сказала Сара, подкрашивая губы. – На карту поставлена жизнь Себастьяна.

– Я понимаю. Ему повезло, что у него есть ты.

– Хотела бы я, чтобы он это понимал! – Сара вздохнула. Она убрала помаду в сумочку и со щелчком захлопнула ее. – Хизер, я хотела поговорить с тобой еще кое о чем. Себастьяну запрещено покидать город, пока все не выяснится, и с него не снимут обвинения. Когда снимут… кто знает, захочет ли он вообще сюда приходить. Не знаю. Надеюсь, что захочет. Его родители остановились в отеле, но он довольно далеко от кампуса, вот я и подумала… я знаю, Себастьян больше не может пользоваться той кладовкой, и вообще с моей стороны было нехорошо использовать служебное положение… Но можно мне зарегистрировать его как гостя в мою комнату? Если он захочет ко мне прийти? Я пожала плечами.

– Конечно.

Сара посмотрела на меня с любопытством.

– Даже при том, что он главный подозреваемый в убийстве нашего босса? Хизер, мне не хочется, чтобы ты согласилась на это только из-за личного отношения ко мне. Я уже поговорила на эту тему с Томом, и он сказал, что не возражает, но последнее слово за тобой. Ведь это ты работала с Оуэном и была к нему ближе всех остальных, а я не хочу, чтобы ты делала что-то такое, что может вызвать у тебя тяжелые эмоциональные последствия. Ты ведешь себя как суровая, жесткая женщина, но на самом деле внутри ты – настоящая большая зефирина, классический случай пассивно-агрессивного…

– Ой, смотри, – перебила я. – Свободное такси. Не советую его упускать, ты же знаешь, в этом районе трудно поймать такси. Ведь ты не хочешь идти до Шестой авеню пешком? В туфлях на таком каблуке я бы не посоветовала.

– Ой, да. – Сара шагнула к бордюру, неуверенно ступая на высоких каблуках. – Спасибо, Хизер. Пожелай мне удачи.

– Удачи!

Я помахала ей на прощание, посмотрела, как она садится в такси, и поспешила в здание. Фелисия тут же вручила мне огромную пачку сообщений.

– Том просил сразу же зайти к нему, – сообщила она. – Сара тебя нашла?

– Да, нашла, все в порядке, – сказала я.

В кабинете директора Фишер-холла Том, как водится, бесился.

– Ты где была? – закричал он, увидев меня.

– В Уэстчестере. Я же тебе говорила, что собираюсь в Уэстчестер.

– Но тебя не было очень долго! – пожаловался Том. – Целую вечность! И за это время звонило ужасно много народу.

– Я и так знаю. – Садясь за стол, я помахала пачкой сообщений. – Есть что-нибудь важное?

– Только то, что заупокойная служба по Оуэну состоится сегодня! – закричал Том.

– Что-о?

Я чуть не выронила телефонную трубку, которую сняла, чтобы перезвонить Теду, чье сообщение лежало в стопке сверху.

– Да-да. И администрация хочет, чтобы ты сказала несколько слов. Потому что ты знала Оуэна лучше, чем все остальные в кампусе.

Я таки уронила трубку.

– ЧТО-О-О?

– Да.

Том откинулся на спинку стула. Похоже, он был весьма доволен произведенным эффектом.

– Служба сегодня в пять. Сначала ее собирались провести в часовне, но наплыв скорбящих о трагедии так велик, что пришлось перенести мероприятие в спортзал. Советую сочинить что-нибудь побыстрее. И желательно, что-нибудь хорошее, потому что ожидается как минимум две тысячи человек.

Я чуть не подавилась собственной слюной. Две тысячи??? На поминальной службе Оуэна Нетаскайбумагуизофисастоловой? И мне надо произнести речь? А я совсем без сил.

– Но я его едва знала! – заныла я.

– Может, просто споешь «Сахарную лихорадку»? – предложил Том.

– От тебя никакой помощи!

– Я знаю, – согласился Том. – А какую песню Себастьян хотел услышать от тебя на собрании КРА? «Кумбайя»? Вот ее и спой. Сплоти разобщенное сообщество.

– Ох, Том, заткнись, мне надо подумать.

Я понимала, что надо написать что-нибудь стоящее, доктор Витч этого заслуживает. Хотя бы за то, что он сделал для Джейми, точнее, пытался сделать.

Но сначала мне нужно объявить преподобного Марка персоной нон-грата. Оуэн бы сам пожелал в первую очередь обеспечить безопасность Джейми.

Я заполнила соответствующую форму и сняла несколько копий. Один экземпляр пойдет в службу безопасности, которая, наверное, сейчас состоит из людей Розетти, другой – на ресепшн, еще один – на стойку охраны. Не думаю, что преподобный Марк попытается проникнуть в здание, особенно после того, как его начальство получит копию извещения о ПНГ.