Текст книги "Грешница в шелках"
Автор книги: Мэдлин Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
– Тот же человек? – переспросила Верити. – Что ж, тогда неудивительно, что на нем такие изящные ботинки. А знаешь, ведь он внебрачный сын покойного графа Торнриджа. Олбрайтон сказал об этом моему мужу, когда они вместе учились в университете.
Когда они вошли в дом, Джонатан уже ушел. Молоток же лежал на одной из сколоченных им полок. Он все-таки сумел завершить свою работу, хотя джентльмену, сыну графа, наверное, не следовало этим заниматься. Пусть даже он незаконнорожденный…
– Давай рассмотрим твой сад из окна, – предложила Верити. – И решим, какие деревья нужно убрать, чтобы вид стал еще лучше.
Пока Верити рассматривала сад, Селия думала об удивительном сообщении подруги, о том, что мистер Олбрайтон, оказывается, сын графа. И почему-то это сообщение очень ее огорчило. Огорчило и даже повергло в уныние.
Она-то думала… Нет-нет, она ничего особенного не думала, но все же не могла не признать, что ее охватывало волнение, когда она оказывалась рядом с этим мужчиной. Но если он действительно сын графа… Скорее всего он не захочет иметь ничего общего с такой женщиной, как она, Селия. А если он и выкажет желание сблизиться, то лишь для того, чтобы немного поразвлечься. Потому что она именно такая, она только для этого и годится.
Глава 6
После ухода Верити, где-то около четырех часов, Селия надела шляпку и теплую шерстяную мантилью, после чего направилась к конюшне, где содержалась ее кобыла. Она попросила, чтобы подготовили ее экипаж, но едва лишь конюх отошел, как к конюшне подъехал мистер Олбрайтон. Спешившись, он спросил:
– Мисс Пеннифолд, разумно ли выезжать так поздно? Я не советую вам это делать.
Селия пожала плечами:
– Спасибо за совет, сэр. Я уверена, что вы дали его с самыми добрыми намерениями. Однако мне необходимо сегодня же завершить одно срочное дело. Еще раз благодарю вас. Поверьте, я буду очень осторожна.
Но Джонатан не отходил от нее.
– Мисс Пеннифолд, если у вас действительно такое срочное дело, то позвольте мне сопровождать вас. С недавних пор улицы небезопасны в любое время дня, а после захода солнца – тем более.
– Сэр, я не могу снова доставлять вам неудобства. Вы уже потеряли все утро из-за моих полок. И если вы сделаете для меня еще что-либо, я окажусь в неоплатном долгу перед вами.
«Этот сын графа не очень-то осторожен», – подумала Селия. И действительно, он рисковал повредить руки, работая с молотком, а теперь мистера Олбрайтона нисколько не беспокоило то обстоятельство, что его увидят вместе с дочерью известной куртизанки.
– Никакого неудобства, мисс Пеннифолд, – с улыбкой ответил Джонатан. – Я настаиваю, чтобы вы приняли мою помощь. Вы прекрасно знаете, что обязаны это сделать. Скажите, куда вы направляетесь?
В этот момент из конюшни вышел конюх с кобылой Селии.
– На Ковент-Гарден, – ответила она.
– В таком случае я обязательно должен поехать с вами. И никаких возражений, мисс Пеннифолд. В этом районе сейчас очень опасно.
Селия решила, что не стоит возражать. Десять минут спустя, сев рядом с ней в кабриолет, Джонатан взял в руки вожжи. Повернувшись к своей спутнице, спросил:
– Куда именно вы направляетесь? Какое место в Ковент-Гардене?
– Пока не знаю, – ответила Селия. – Пожалуй, начну с рыночной площади.
Мистер Олбрайтон нахмурился и проворчал:
– Но этот район не очень-то подходит для прогулок по вечерам, мисс Пеннифолд.
– Я же сказала, что у меня там дело. Но человек, которого я ищу… Видите ли, я точно не знаю, где именно он будет находиться.
– Ах, так вы кого-то ищете?
– Совершенно верно. Вы, сэр, останетесь с экипажем, а я пройдусь пешком, как только мы приедем туда. Так будет лучше.
Казалось, Джонатан отнесся к ее решению скептически, однако вопросов не задавал. Вскоре их кабриолет приблизился к рыночной площади, и Селия велела своему спутнику остановиться. Поднявшись, она окинула взглядом людей, сновавших по площади.
Тут Джонатан, не выдержав, спросил:
– Могу я поинтересоваться, кого вы ищете, мисс Пеннифолд?
Глядя в сторону цветочных прилавков, Селия ответила:
– Одну шлюху.
– Позвольте помочь вам. Для шлюх пока еще рановато, но… О, вот, кажется, одна из них. Вон, видите?
– Это не та. Я ищу свою подругу. Уверена, вас не очень шокирует то обстоятельство, что у дочери шлюхи есть подруги-шлюхи.
– Нет, не шокирует. Но должен заметить, что не все дочери куртизанок непременно идут по стопам своих матерей. Тем более те дочери, подруги которых – графини. Но почему вы решили найти эту женщину именно сегодня вечером?
– Я намерена пригласить ее к себе. Чтобы она жила у меня. – Джонатан промолчал, и Селия с усмешкой добавила: – Вот теперь вы шокированы, не так ли?
– Вовсе нет. Просто я думал, что вы шутили в тот первый вечер, когда сказали об этом. Но если все-таки не шутили… Что ж, тогда все понятно. Хотя я уверен, что ваша мать не одобрила бы такой выбор.
Селия медлила с ответом. Наконец, пожав плечами, проговорила:
– Что вы имеете в виду? Мне кажется, я не вполне вас понимаю.
– А я думаю, что вы прекрасно все понимаете. Ведь не так-то просто отказаться от безопасности и комфорта, верно? Именно поэтому я полагаю, что вам не следовало бы отказываться от этой части вашего наследства.
Селия с удивлением взглянула на собеседника.
– Вот теперь я точно ничего не понимаю. Сэр, о чем вы?…
– Поверьте, я буду последним, кто осудит вас, какой бы путь вы ни выбрали. Но вы должны понимать, что содержание борделя – дело довольно хлопотное и не вполне безопасное. К тому же вы не сможете облагородить ту шлюху, которую сейчас ищете. Вам не удастся поднять ее на ту высоту, на которую вы сами могли бы подняться. А вот она непременно утащит вас вниз. Не сомневаюсь, ваша мать объясняла вам все это.
Разумеется, мама многое ей объяснила. И она не раз говорила, что социальное положение первого мужчины определяет, будет ли женщина заниматься своим ремеслом в обитых шелком комнатах – или под мостом.
Какое-то время Селия обдумывала слова мистера Олбрайтона. А он молча поглядывал на нее, – возможно, он ждал ее ответа. В очередной раз окинув взглядом цветочные ряды, она сказала:
– Вот, наконец-то… Я ее вижу. Сэр, подождите здесь, пожалуйста…
Подобрав юбки, Селия уже приготовилась выпрыгнуть из экипажа, но мистер Олбрайтон схватил ее за руку и усадил обратно на сиденье. Строго взглянув на нее, он заявил:
– Я отвезу вас к ней и буду ждать где-нибудь неподалеку, там, где смогу не упускать вас из виду. Скоро в этих местах появятся весьма опасные люди.
Селия не стала возражать, хотя и считала заботу мистера Олбрайтона совершенно излишней. Она была уверена, что сумеет за себя постоять.
Подъехав поближе к цветочным рядам, Джонатан остановился и помог своей спутнице выбраться из экипажа. Однако он не стал провожать ее к прилавкам. Селия же, приблизившись к ним, несколько минут ждала, пока женщина с огненно-рыжими волосами обслуживала покупателей. Наконец, подняв голову, та воскликнула:
– Неужели Селия?! А я-то думала, мои глаза обманывают меня!
Женщина вышла из-за прилавка и обняла девушку.
– Я рада видеть тебя, Мэриан. Я знаю про те несколько месяцев и очень тебе сочувствую. Но мне кажется…
– Не надо об этом, дорогая. – Мэриан взмахом руки отмела «те несколько месяцев». – Знаешь, если ты привезла, мне свои цветы, то сегодня уже поздновато. У меня их и так еще довольно много, а вечер уже близок.
– Я не с цветами, Мэриан. У меня к тебе предложение.
Мэриан взглянула на девушку с некоторым удивлением. Потом вдруг рассмеялась и сказала:
– Спасибо тебе, дорогая, что подумала обо мне, но я уже слишком стара для этого. Так что придется тебе поискать других голубок для своей стаи. Да, я очень сочувствую тебе… Я тоже была на похоронах твоей матери, но только не решилась…
– Благодарю тебя за добрые слова, Мэриан. Но у меня к тебе вовсе не то предложение, о котором ты подумала. Ты оказала мне услугу пять лет назад, когда рассказала о миссис Джойс и ее добром сердце. И теперь я хочу в ответ предложить тебе кое-что…
Мэриан указала на цветочный прилавок.
– Дорогая, ты уже сделала это. Те деньги, что ты дала мне, помогли начать это дело, и те цветы, что ты иногда привозишь, помогают мне больше, чем ты догадываешься. Я смогла подняться со спины, но решила остаться в тех местах, которые знаю с детства.
Селия и раньше догадывалась, что Мэриан не захочет покидать родные места. И она не очень-то верила, что эта женщина полностью отказалась от своего прежнего промысла. Ведь даже в своем возрасте Мэриан все еще оставалась довольно привлекательной женщиной.
– Видишь ли, Мэриан, мне не надо, чтобы ты совсем оставляла эти места. Мое предложение потребует, чтобы ты оставила именно этот квартал и поселилась где-нибудь неподалеку. Так что ты сможешь часто бывать здесь. Мне для моего дела нужна женщина, которой я смогла бы полностью доверять. А кому я могу доверять, если не тебе? Ведь именно ты пригрела меня, когда я осталась совсем одна…
– Ах, дорогая, не надо вспоминать об этом. К тому же ты оказалась умной девочкой и сразу поняла, что такая жизнь не для тебя.
Селия невольно вздохнула. Не такой уж умной она тогда оказалась… Напротив – ужасной дурой. Она совершила редкостную глупость, убежав от матери. Да, конечно, она не могла не убежать. Но она должна была перед этим как следует все обдумать и решить, куда, собственно, идти. «Здесь тебя ожидает сущий ад, дорогая, – вспомнились ей слова Мэриан. – На каждом углу таких, как ты, будут поджидать сводники, а твое личико и золотистые волосы принесут одному из них неплохой куш от хозяйки, которая купит тебя. Знаешь, у меня есть немного денег, так что мы сейчас наймем карету, и ты отправишься домой». Именно так сказала огненно-рыжая шлюха после того, как отогнала одного назойливого кавалера.
Когда же Селия отказалась вернуться домой, Мэриан рассказала ей о великодушной вдове – та иногда посещала продавщиц цветов на Ковент-Гардене, чтобы отдать излишек цветов самым бедным из них.
– Видишь ли, Мэриан, я унаследовала дом, – сказала Селия. – Теперь мы с Дафной будем компаньонами, и мне требуется какая-нибудь женщина, чтобы жила вместе со мной. И я, конечно, сразу же вспомнила о тебе. Я знаю, что мы с тобой прекрасно поладили бы. И ты помогала бы мне вести хозяйство.
Селия продолжала рассказывать о своих планах, а Мэриан внимательно слушала. Когда же девушка умолкла, она со вздохом проговорила:
– Знаешь, дорогая, у меня на примете есть одна девушка, которая подойдет тебе гораздо лучше. Мои дела сейчас идут очень даже хорошо, а эта бедняжка голодает. Ее зовут Белла. Поверь, ей действительно надо помочь.
Селия обняла старшую подругу и проговорила:
– Нет, Мэриан, я не возьму ее вместо тебя. Но я с удовольствием приму ее вместе с тобой. Как, согласна? Мой дом не так уж далеко отсюда, так что вы, если захотите, сможете часто здесь бывать.
Глаза Мэриан увлажнились, и она, тихо вздохнув, пробормотала:
– Ох, дорогая, я бы с удовольствием… но негоже иметь в услужении такую, как я.
Селия ласково улыбнулась подруге:
– Никто не узнает твою историю, не беспокойся. Ты будешь просто моей помощницей, можно сказать, экономкой. А если люди из моего квартала будут относиться к нам с презрением, то это случится только из-за меня, дочери Алессандры Нортроп.
Тут Мэриан расправила плечи и решительно заявила:
– Поверь, дорогая, если такое случится, я немедленно положу этому конец.
Селия снова улыбнулась:
– Но тебе, чтобы сделать это, нужно находиться со мной. Выходит, что ты приняла мое предложение. – Селия засмеялась и, очень довольная исходом своей миссии, взяла подругу за руки и закружила ее.
Мэриан тоже начала смеяться, и несколько минут они танцевали, пока, запыхавшись, не упали друг другу в объятия.
– Давай сейчас поедем к тебе и соберем твои вещи, а потом захватим Беллу, – предложила Селия. – У меня здесь экипаж и кучер, который поможет нам. – Она указала на кабриолет и Джонатана.
Мэриан взглянула в указанном направлении и, усмехнувшись, спросила:
– Он столь же хорош при дневном свете, как и сейчас, в сумерках?
– Даже лучше. – Селия невольно улыбнулась.
– По виду он – настоящий джентльмен, – продолжала Мэриан. – Он чего-то хочет от тебя?
Селия покачала головой:
– Нет-нет, ничего он не хочет. Я позже все тебе объясню. Видишь ли, он не захотел, чтобы я ехала сюда одна, поэтому вызвался меня сопровождать.
Покосившись на Джонатана, Мэриан пробормотала:
– Поверь мне, дорогая, он определенно чего-то от тебя хочет – это видно с первого взгляда.
Джонатан прибыл к шикарному особняку на Пиккадилли в четверть десятого вечера. В высоких окнах дома сиял свет, а у парадного входа его уже ожидали слуги в париках, лосинах и лакированных туфлях – именно так наряжал свою прислугу герцог Каслфорд.
Один из слуг распахнул перед гостем парадную дверь, другой – уже в холле – принял у него шляпу и перчатки, а третий – в расшитой золотом ливрее – повел его вверх по лестнице.
Над Джонатаном высились потолки, покрытые позолоченной лепниной и украшенные картинами, изображавшими веселящихся греческих богов. Стены украшали и другие картины – например, полотно Тициана с изображением Зевса и Ариадны; это произведение искусства могло бы достойнейшим образом украсить самые известные художественные галереи, но здесь оно висело на плохо освещенной стене, что являлось как бы намеком на то, что наверху, в гостиной и в других комнатах, висели еще более знаменитые шедевры мастеров Ренессанса.
Однако Джонатан прекрасно знал: нынешний герцог Каслфорд не производил в своем доме особых изменений – все это он унаследовал вместе с титулом, поэтому почти не замечал окружавшей его роскоши, хотя и ценил некоторые «излишества», которые, являясь одним из богатейших аристократов Англии, вполне мог себе позволить.
Уже наверху, в дальнем конце огромной гостиной, обильно украшенной позолотой, слуга распахнул перед Джонатаном двери, открывая вход в комнату более скромных размеров и не столь шикарную. Однако здесь были огромные окна, так что перед входящим сразу же открывался чудесный вид на город и реку.
Слуга тотчас удалился, и Джонатан, оставшись один, со вздохом подумал о том, что ему следовало опоздать не на пятнадцать минут, а на полчаса. Он надеялся, что не будет страдать от общества Каслфорда в одиночку, но оказалось, что его надежды не оправдались. «Впрочем, не исключено, что еще кто-нибудь появится», – подумал он, снова вздохнув.
Послание герцога было скорее приказанием, чем приглашением, но в данном случае удивляла не бесцеремонность этого человека, а то обстоятельство, что Каслфорд все же решил возобновить их отношения. Ему, наверное, не следовало приходить в этот дом, однако он помнил, что у них с герцогом осталось одно незавершенное дело – только поэтому и пришел.
Чтобы хоть чем-то заняться, Джонатан принялся разглядывать картины, висевшие на стенах. Минут через десять за его спиной раздался голос:
– Ты опоздал, Олбрайтон.
Джонатан резко развернулся. Тристан Сент-Айвз, герцог Каслфорд, стоял у камина. Должно быть, где-то в стене имелась бесшумно открывавшаяся потайная дверь.
Джонатан внимательно посмотрел на хозяина. Он прекрасно знал, что герцог имел слабость к горячительным напиткам, однако в этот вечер Каслфорд казался трезвым.
– Похоже, я пришел слишком рано, ваша светлость, – ответил Джонатан с усмешкой. – Ведь в записке говорилось о висте, а двое других твоих гостей еще не появились. Ведь ты же не собираешься пригласить сюда дворецкого и конюха?
– Другие приедут в половине десятого. А тебе назначено особое время.
– Огромная честь для меня, ваша светлость.
– Я не собирался оказывать тебе честь.
– Да, само собой разумеется.
– Так почему же ты сказал про якобы оказанную тебе честь?
– Просто из вежливости.
– А я-то думал, ты давно уже отказался от скучных ритуалов, принятых в светском обществе.
Джонатан снова усмехнулся:
– Тогда можешь считать, что я сказал это просто так, чтобы не молчать. Ох, скорей бы прибыли твои остальные гости…
Каслфорд опустился в мягкое кресло, Джонатан со вздохом подумал: «Наверное, было бы лучше, если бы он и сегодня напился».
– Хоксуэлл опоздает. Как всегда, – заявил вдруг герцог. – Он делает это намеренно – чтобы подчеркнуть, что его предки получили титул на двести лет раньше, чем мои. Так что лучше ставить на Саммерхейза, если, конечно, эти двое не появятся вместе.
– Очень любезно с твоей стороны, что ты решил собрать нас здесь всех вместе, – заметил Джонатан и тут же мысленно добавил: «Когда же он наконец заговорит о деле?»
– Не забывай, Олбрайтон, некогда мы не раз собирались все вместе. Да и совсем недавно встречались на севере… Полагаю, нам необходимо отпраздновать этот наш общий успех.
Джонатану ужасно не хотелось говорить об этом деле, и он, стараясь хоть немного сменить тему, с улыбкой сказал:
– Я слышал, что министерство внутренних дел в большом долгу перед вами. Говорят, что дело решилось гораздо быстрее благодаря вашей помощи.
– Ты хочешь сказать – благодаря нашему вмешательству? Знаешь, если честно, то я так и не понял, зачем, собственно, тебя отправили туда. Но все же мне кажется, ты должен был не выведав и правду, а скрыть ее. А сам-то ты что об этом скажешь?
Именно таких вопросов Джонатан и опасался.
– Ты можешь думать об этом деле все, что тебе захочется, а мне нечего сказать, – проворчал он в ответ. – Я знаю столько же, сколько и ты.
– Замечательный ответ! – Герцог рассмеялся. – Ответ вполне в твоем духе. Между прочим, один из наших весьма уважаемых пэров из тех мест счел необходимым пустить себе пулю в лоб на прошлой неделе. Конечно, это будет названо по-другому. Несчастный случай на охоте, например… Но этот человек, вероятно, чем-то тебе мешал, не так ли, Олбрайтон? Хотя я, конечно же, думаю…
– Что бы ты ни думал обо мне, я не убийца, – перебил Джонатан.
– Нет-нет, я не об этом. – Каслфорд покачал головой. – Просто я хочу сказать, что люди должны отвечать за свои поступки. Что же касается этого пэра, то кто-то должен был напомнить ему о единственном достойном для него выходе. Я и сам собирался на север, чтобы сделать это в случае необходимости.
– Почему же ты этого не сделал?
Каслфорд подавил зевок.
– Не сделал, потому что не думал, что у него хватит смелости принять правильное решение. Но это непременно должно было случиться, а мне ужасно не хотелось оказаться тем человеком, которому пришлось бы ему помочь. И для меня огромное облегчение, что он сумел справиться сам.
Герцог умолк, и какое-то время оба молчали. Наконец Джонатан, не выдержав, спросил:
– Так почему же ты пригласил меня сюда раньше, чем остальных? Какое у тебя ко мне дело?
Каслфорд пристально посмотрел в глаза гостя.
– Возможно, ты удивишься, Олбрайтон, но я пригласил тебя пораньше, чтобы сказать следующее… Я нисколько не осуждаю тебя за то, что случилось во Франции два года назад. К сожалению, у меня не было возможности сказать тебе об этом раньше.
– Ты имеешь в виду, что вы больше, – Джонатан сделал ударение на этом слове, – не осуждаете меня?
– Черт подери, я никогда не осуждал тебя!
– Надеюсь, что ты и себя не осуждаешь. А у меня… У меня тогда не было выбора.
– Выбор есть всегда, – со вздохом ответил герцог. Пожав плечами, он добавил: – Но не всякий выбор нам по душе.
– Да, не всякий, – кивнул Джонатан.
Они снова умолкли, но в этот момент прибыл Саммерхейз, и он действительно не опоздал. Тотчас же оживившись, Каслфорд воскликнул:
– Рад видеть тебя, Саммерхейз! Надеюсь, ты принес с собой достаточно денег. Я собираюсь играть в паре с Олбрайтоном, а он, насколько я помню, никогда не пьет при игре в карты, так что его ум останется острым как бритва.
Саммерхейз весело рассмеялся.
– Он-то, может, и не пьет, но ему придется играть в таким партнером, как ты, так что едва ли вам удастся много выиграть.
С улыбкой поприветствовав Джонатана, – они не виделись несколько лет, – Себастьян Саммерхейз проговорил:
– Я слышал, Олбрайтон, что ты уже год как вернулся из Франции…
– Да, вернулся. Но в Лондоне бываю довольно редко.
– А теперь-то пробудешь здесь некоторое время?
– Да, какое-то время.
Тут Саммерхейз снова улыбнулся и заявил:
– Ты обязательно должен познакомиться с моей женой Одрианной. Она спрашивала о тебе. – Джонатан уставился на приятеля в недоумении, и тот добавил: – Видишь ли, моя жена – лучшая подруга леди Хоксуэлл, а ей кое-что известно о тебе. Возможно, она знает о тебе даже больше, чем я.
Джонатан промолчал; он думал о том, что же леди Хоксуэлл могла о нем знать и что она успела рассказать жене Саммерхейза.
Тут наконец-то появился третий гость, и Каслфорд воскликнул:
– А вот и Хоксуэлл! Пора начинать! Но мы с Олбрайтоном играем в паре, так что вы двое можете не терять времени и заранее положить свои кошельки в мой денежный сундук.
Граф Хоксуэлл весело рассмеялся и, взглянув на Джонатана, заявил:
– Если хочешь, Олбрайтон, давай тянуть жребий. Нечестно навязывать тебе Каслфорда, ведь после игры с ним в паре тебе будет трудно возместить убытки.
Джонатан тоже засмеялся.
– Похоже, наш хозяин сегодня вполне трезв. Так что я, пожалуй, рискну.
– Благодарю, – кивнул Каслфорд. Покосившись на Хоксуэлла, он сказла: – Сегодня ведь вторник, не забыл?
– О, конечно, вторник… – насмешливо отозвался граф.
– Вторник? А что это значит? – поинтересовался Джонатан.
Саммерхейз сделал глоток бренди – слуга уже принес бокалы и графин – и, усевшись за карточный стол, проговорил:
– Видишь ли, Тристан по вторникам больше не пьет. В этот день он собирается с мыслями, дабы сосредоточиться на своих обязанностях. Остальные же дни недели… – Он пожал плечами.
– Не думаю, что вторник может повлиять на него как-то существенно, – с ухмылкой заметил Хоксуэлл. – Другие дни губят его настолько, что один день трезвости в неделю едва ли может что-то изменить. Так что тебе, Олбрайтон, следовало бы потребовать, чтобы мы тянули жребий. А в паре с Каслфордом тебе грозит разорение.
Герцог рассмеялся и заявил:
– Довольно болтать! Давно уже пора приступать!
Занимая кресло напротив хозяина дома, Джонатан проговорил:
– Насколько я помню, он даже в пьяном виде соображал лучше, чем многие другие. Так что я попытаю счастья. Но все же хорошо, что ты наметил вист на вторник, Каслфорд. Так, во всяком случае, безопасней.
– Не воображай, что он выбрал вторник из-за тебя, – пробормотал Саммерхейз, сдавая карты.
– Вторник – единственный день, когда здесь нет голых девиц, – пояснил Хоксуэлл, изучавший свои карты. – В любой другой день гость неизбежно наткнется хотя бы на одну из них. И само собой, прекрасная дама будет готова отдаться по первому же требованию гостя. Но мы с Саммерхейзом теперь женаты, поэтому вынуждены появляться здесь только по вторникам.
Каслфорд усмехнулся и, взглянув на Джонатана, проговорил:
– Я мог бы кое-что сказать о женах и голых девицах, но, увы, не осмеливаюсь высказаться, потому что…
– Потому что сразу же за этим высказыванием может последовать вызов на дуэль, – закончил Саммерхейз.
Каслфорд сокрушенно покачал головой:
– Вот видишь, Олбрайтон? Они стали ужасно скучными, и я сам себе удивляюсь, что еще могу выносить их. По правде говоря, я приглашаю их по вторникам только потому, что в эти дни немного скучаю в одиночестве. – Улыбнувшись Джонатану, герцог добавил: – Но ты можешь приходить сюда в любое время, когда только пожелаешь.
Джонатан никак не ожидал, что их с Тристаном старая дружба когда-либо может возобновиться, но сейчас он с удовлетворением подумал о том, что, оказывается, не ошибся, когда решил, что не стоит отклонять приглашение, показавшееся ему несколько подозрительным. Заметив, какими взглядами обменялись Саммерхейз и Хоксуэлл, он понял, что и их удивили слова герцога. Улыбнувшись в ответ, Джонатан пробормотал:
– Даже не знаю, что тебе ответить, Тристан.
– Не надо отвечать. Лучше давай-ка обыграем этих двоих, – со смехом проговорил Каслфорд.
