Текст книги "Капитан Нейбо 4 книга"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 55 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

– Нельзя врать. Должно быть по настоящему, – запротестовала Ника. – Только по настоящему.

– В том и дело. Вы хотите сыграть человеческими чувствами, как в игру. Это вам не театр, – продолжал Игорь.

– Так. – Дмитрий слегка привстал. – Ты ее любишь?

– Как говорила Эл, эта тема не обсуждается, – отказался отвечать Игорь.

– Хорошо. Ты хочешь, чтобы она вернулась в нормальное состояние? – стал напирать Дмитрий.

– Погоди, – остановил его Алик. Потом обратился к Дмитрию и Нике. – Оставьте нас вдвоем.

Ника без возражений встала и ушла. Дмитрий посмотрел ей в след и тоже удалился. За дверью он остановился и услышал, как она плавно закрылась.

– Алик решил его убедить. У него может получиться. Они сейчас оба в похожем состоянии. Он так думает. А мы с тобой два хладнокровных тритона, – сообщила Ника прочитанные мысли.

– Он так подумал?

– Почти так. Про тритонов, – кивнула Ника. – Мы с тобой не знаем, что они оба чувствуют. Ты во всяком случае. Пойду к ней.

Она ушла.

– Я – бесчувственный тритон? – проговорил Дмитрий. – Ошибочка, дети мои.

Он расположился у громадного окна и рассматривал пейзаж. Отсюда с большой высоты все внизу казалось таким миниатюрным, игрушечным. Пейзаж не двигался, не проносился мимо с бешенной скоростью, как в полете. Он смотрел вниз и наслаждался видом.

– Любовь, – сказал он сам себе.

Алик вышел один. Подошел к Дмитрию и склонился к его уху.

– Ты давно понял? – спросил он.

– Я видел, как они целовались, еще до того, как Ольга пропала, – ответил Дмитрий.

– А я только вчера заподозрил. Да. Ситуация. Он почти согласен. Мне его жаль. Помню, каково было мне объясняться с Эл. Дрожь по коже.

– Ольга не Эл, – возразил Дмитрий. – У Эл чутье на тонкие чувства, ей иногда совсем ничего не нужно было объяснять. Ольга сложнее. Игорю когда-то очень нравилась Эл. Помнишь? Мы тогда решили, что у них первая любовь. Но они разрешили ситуацию очень просто. Без обид. Эл умеет тактично отказать. Игорь морально не пострадал, скорее это укрепило взаимопонимание. Ольга гордая. Как она себя поведет? Поверит ли?

– Только от Игоря зависит. Хороший способ проверить свои чувства, – заключил Алик.

– А ты бы согласился вот так? – поинтересовался Димка.

– Ради Эл, все что угодно. Не раздумывая, – твердо заявил Алик.

– Значит, не придется.

– Что значит, не придется?

– Просто если тебе случиться проверять свои чувства, то в чем-то другом. Судьба такая штука, что обязательно проверит, если зарекаешься, только не там где ждешь. У тебя и Эл не все получалось, и не все зависело от Эл.

– Забыл, что ты у нас философ. Не многовато проверочек для одной жизни? И вообще, о чем мы говорим? – Алик помрачнел и шумно вздохнул.

Дмитрий догадался, что перешел запретную для обсуждения черту. Он понял, о чем подумал Алик. Когда Эл стояла перед выбором он или долг, она выбирала долг, не единожды. Алик всегда ревновал в подобных случаях. Дмитрий вежливо замолчал.

Несколько последующих часов каждый провел, как ему было нужно. Дмитрий спал, поскольку делать ему было совершенно нечего. Как часто бывало, он озадачил всех своими идеями и мирно удалился. Остальным было не до сна. Игорь ходил их угла в угол, потом совсем ушел, размышлять в одиночестве. Ника не выходила из комнаты Ольги и по-прежнему никого не впускала. Алик занялся своими капитанскими делами и не думал отдыхать. После нервозного утра в его доме наступил покой, и он мог спокойно работать.

Он набирал новый экипаж на новый корабль. Непривычное чувство владело им, словно он занимается ненужным делом. Проделанная работа совсем не устраивала его, то люди ему не подходили, то не хватало оборудования, то ему отказывали в запросах. Он путал одно с другим. После двух часов работы он оттолкнул экран.

– Да что твориться? Все против нас, – возмутился он.

Он вышел из кабинета на огромный балкон. На воздухе он почувствовал себя лучше. На такой высоте давление было другим, гулял ветер и воздух был очень чистым и совершенно без запахов. Сквозняк проник за ворот, Алик передернул плечами. Он прошелся по балкону, медленно из стороны в сторону. Откуда явилось это чувства отчужденности? Надоело воевать? Так вопрос ставить нельзя. Он все-таки капитан. Капитан. Капитан. Слово вертелось в голове. Они всегда называли "капитаном" Эл, как нарицательное имя. Вот, кто капитан до мозга и костей. Это слово прочно ассоциировалось с ней. Он никогда не думал о ней в прошедшем времени, она до сих пор существует. Он скорее умрет, чем согласиться признать, что она исчезла. Он не смел, даже внутренне, произносить слово "смерть" в отношении ее. Грудь сдавило. Алик сжал кулаки и уперся ими в ограждение балкона. Боль была такой, что дышать трудно. Зря он уговаривал себя успокоиться. Он ощутил, как приближается приступ. Остановиться. Перестать думать. Думать о постороннем.

Перед глазами пошли круги. Он сел в углу и сжался в комок. Первая волна накатила неожиданно быстро. Мир стал казаться огромным. Он чувствовал пространство, обрыв под собой. Стены "высотки" перестали быть осязаемыми, он почувствовал ту огромную высоту, и обилие жизни вокруг. Тело осталось внизу, его швырнуло прочь.

Каждый раз с ним происходили разные события, то он слышал голос, обычно один и тот же, певучий зовущий, от которого становилось страшно, иногда он видел неизвестное ему пространство. На этот раз он увидел скалы. Потрясающий совершенно не земной пейзаж. Он так решил. Терракотовый щебень и такие же камни, а вдали свечой вверх группа скал. Он не шел, он несся над этим пространством. А потом очутился в окружении красных стен, которые недавно видел вдалеке. Здесь пространство было уже земным. Над головой яркое, голубое высокое небо. Скалы кругом и из этого круга нет выхода. Зелень и вода. Он слышал ее шум. Небольшой водопад струился прямо в озерцо.

Он едва не закричал, когда в зеркале струй за своей спиной различил силуэт. Он обернулся. Там стояла Эл. Он недавно думал о ней. Вот она. Рядом. Он ничего не успел сказать, она обошла его и направилась прямиком к озеру. Она вошла в воду по пояс, прямо в одежде. Озеро было не глубоким, она шла к водопаду. Алик кинулся за ней. Он спешил догнать фигуру, а когда она скрылась за струями, то он испугался потерять ее из виду. Он врезался в стену воды, которая оказалась слишком тяжела для него. Он старался выкрикнуть ее имя. Темнота поглотила его.

Он очнулся. Жуткая боль по всему телу не давала даже шевельнуться. Перед глазами туман. Сквозь него он различил копну волос.

– Эл, – прохрипел он. – Мне плохо.

– Тебе было плохо.

– Мне было хорошо. Ты. Почему ты ушла? – говорил он с большим трудом.

Он услышал слабый вздох.

– Не молчи. Поговори со мной, – попросил он.

– Я бы поговорила, но я не Эл, – последовал равнодушный ответ.

Он лежал беспомощный и не мог сообразить, кто был рядом. Зрение возвращалось медленно, впрочем, как и все другие ощущения. Он с трудом смог лечь на живот, так немного комфортнее было приходить в себя. Рядом все еще кто-то был. Алик не хотел постороннего присутствия.

– Я все равно не уйду, – услышал он детский голос.

Ника. Она была свидетелем приступа.

– Я никому не скажу. Вот это был улет. Так и до смерти не долго, – прокомментировала она. – Тебе нужно научиться правильно переносить свои кризисы. Не капитанствовать бы тебе, а собой заняться.

– Ты почувствовала, – пробормотал Алик.

– Да. Пакостные ощущения. Правда? Эл тоже мучилась. Даже хуже. Поэтому я поняла, что с тобой. Почему ты ей не сказал?

– Помолчи. Тошно.

– Нужно было сказать.

– Помолчи.

Ника умолкла, но уходить не собиралась. Она подошла к краю балкона, перила доходили ей до груди, она свесила голову вниз.

– Высотища! – сказала она. – Мне нравиться местная архитектура. Дома далеко друг от друга и не портят пейзаж. Соседний дом такой же, а кажется маленьким. Раньше я жила только в тесном академическом городке. Мне никогда не нравились ни длинные переходы между корпусами, ни мой бокс. Все тесное, а здесь большое пространство. И красиво. Видно далеко. Так можно жить.

Она повернулась к Алику.

– А Эл не знала, что ты такой, как она. Она думала, что уникальна. – Ника усмехнулась. – Струсил признаться?

– Я не буду с тобой это обсуждать, – пробормотал Алик и отвернулся.

Ника подошла к нему и присела на корточки.

– А она хотела, чтобы между вами не было тайн.

– Перестань, Ника. – Алик вложил в слова все силы.

– Эта тема не обсуждается. – Ника точно скопировала интонацию Эл. – Да?

– Да.

Она потрогала его лоб. Провела рукой по его волосам.

– Ты не обижайся. Я говорю правду. Тебе не нравиться.

– Иногда нужно уметь держать язык за зубами, – Алик говорил не поворачиваясь.

– Извини, но практического применения твоему совету я не вижу. Вы молчали с Эл и домолчались.

– Не болтай о том, в чем не разбираешься, – с раздражением сказал Алик.

– Не злись.

– А ты не зли меня.

Ника вздохнула.

– Игорь идет сюда. Я задержу его. Выходи в зал, когда в себя придешь. Вечер уже. Нужно обсудить, что делать завтра.

Она побежала прочь, Алик вслушивался в угасающий топот ее ног. Он попытался встать. Не получилось, ноги не слушались, он остался лежать на полу. В эту минуту он был благодарен Нике, что она не пустит к нему никого. Так лучше. Всем сейчас непросто и его состояние не должно добавлять напряжения. Эл умела скрывать приступы, теперь это учился делать он. По началу, когда у него обнаружился тот же синдром, благодаря надзору Лондера, ему удавалось сдерживать себя. Ситуация изменилась и ухудшилась, когда Эл пропала. Он прибывал на грани нервного срыва. Алик сам себе сознался, что капитанская должность помогла ему, но и подточила его стойкость к приступам. Ответственность за других не позволила ему упиваться горем, но в остальном, он переусердствовал. Перегрузки. Особенно в первые месяцы войны, и уже через год как приступы стали обычным делом. Ольга знала о них и помогала, так же как помогала Эл. Именно она впервые с укоризной заметила, что Алик должен был рассказать правду. Теперь укорять поздно. Каждый раз, когда он приходил в себя после очередного приступа, он повторял про себя: "Если бы она знала…."

Алик с трудом встал, опираясь на перила. На всякий случай сделал вид, что стоит и смотрит вниз. Усилился ветер, принес вечернюю прохладу. Вернулось зрение. С большой высоты он видел, как отступает свет, как сумерки затягивают пространство. Он наблюдал, как медленно, но заметно смещается граница света и тени. Красиво. Он усмотрел в этом действе что-то зловещее. Граница между светом и тьмой, между очевидным и неизвестностью, между правдой и ложью. И нет четкой черты, есть полоса, постоянное движение, то в одну сторону, то в другую. Он почувствовал себя участником всего этого действа, который пытается понять, куда он смотрит, куда сделает шаг, что выберет. Всегда есть выбор. Каждую секунду.

События последнего времени пронеслись с огромной скоростью. Еще немного войны и он потеряет ориентир, уйдет в темноту. Где он, что с ним? Он осознал, что желание мстить и воевать в нем умерло. Это не способ избавиться от боли, от потери, а способ всех потерять. Ольга больна. На Димке не видны раны и ожоги, а если были видны, то живого места не осталось бы. Он сам не считал, сколько раз горел и разбивался. Игорь, который теряет любимую. Он сам, который не смог забыть, не смог заглушить в себе боль, как не старался.

Нужно, что-то сделать, все изменить. Он должен решить куда теперь. К свету или в тень. Они не бегают от смерти, рано или поздно она почтит их всех своим вниманием. Так, может, пришла пора повернуться лицом к жизни, заглянуть в глаза этой таинственной даме.

Алик провожал взглядом уходящее солнце. Он смотрел, как оно исчезает за горизонтом, и все больше в нем росла уверенность, что он должен изменить свою жизнь, поменять приоритеты и друзей увести от постоянного, бессмысленного риска.

Стало холоднее. Алик передернул плечами, потянулся. Он чувствовал себя обновленным. Разум был ясным, а с души, словно слетели слои грязи. Он ощутил себя другим человеком. Перемена произошла стремительно. Минута. Это был не порыв, не эмоции, изменилось его восприятие мира, сознание.

Он прошел через свой кабинет, взглянул на незаконченную работу, махнул на нее рукой и вышел в гостиную. Ника и Дмитрий сидели в одном углу. Озабоченный Игорь в другом. Он первым увидел Алика и поднял брови. Заметил перемену.

– Рассел прислал сообщение. Навестит нас завтра, – сказал Игорь.

– Нужно привести в чувства Ольгу. Попрошу Рассела поговорить с ней. – Сообщила Ника. – Игорь, завтра она будет в сознании.

Игорь в ответ вздохнул.

– Ну и день. – Димка с удовольствием потянулся в кресле. – Не вериться, что я прилетел сегодня утром.

– Вы хотите увидеть Нейбо? – спросила Ника.

– Конечно. – Молодые люди ответили почти одновременно.

– Как? – спросил Алик.

– В сознании Ольги есть четкая картинка. Она ясно видит этот образ. Я могу его спроецировать на что-то чувствительное. Мне нужна гладкая поверхность, не белая и полированная.

Ника проделала процедуру быстро, наедине с Ольгой.

– Что это? – недоумевал Дмитрий первым получивший изображение. – Галиматья.

– Такой ракурс, – пояснила Ника. Она встала впереди Дмитрия и повернула голову, демонстрируя положение Ольги. – Она его так видит. Это с разворота. По-моему он держал ее за шиворот.

– Голова, – заключил Дмитрий. – А в рост нет?

– Более четкой картины нет, – ответила Ника. – Только наложения. Она была в истерике.

Картинку положили на стол. Четверо сгрудились вокруг.

– Странная у него голова. На шлем похоже. А это? – Игорь поворачивал картинку то в одну, то в другую сторону. – Как будто разряд, через все лицо.

– Где тут лицо? – удивился Дмитрий. – Поверхность гладкая.

– Точно. Очень похоже на шлем, – согласился Алик. – Ника, а ты все видишь, что Оля?

– Видите ли. Я вижу ту картину, которая в ее сознании сейчас. Много поздних наслоений, ее же лечили. Время упущено. Память притупилась. Остался этот образ, самый яркий. Он-то ее и пугает. Я могла бы вызвать полное воспоминание, но она не переживет повторного шока. Ей очень плохо оттого, что осталось. Хорошо, что я не чувствую как она. Вот был бы ужас.

– Как ты ее лечишь? Заставляешь забыть? – спросил Игорь.

– Нет. Я стараюсь, чтобы она изменила отношение к произошедшему. Но ее как бы сказать,…. заклинило. Когда наступает кризис, она снова видит и думает, что события происходят опять, повторяются. Начинаются галлюцинации. Ее сознание произвольно интерпретирует то, что произошло. Она крутится в одних и тех же воспоминаниях, возвращается к ним. Чтобы ее переключить, действительно нужен сильный стресс. Или хорошее воспоминание. Чтобы вместо этой картинки возникла более яркое впечатление. Самое лучшее, если бы произошла вторая встреча, и вот это существо сделало противоположный поступок. Что угодно, кроме испуга.

– Например, сняло шлем, а там знакомое лицо, – предложил Алик.

– Или она двинула ему от души, – добавил Дмитрий.

– Что-нибудь подобное, – с кривой ухмылкой согласилась Ника. – Главное – преодолеть страх.

– Можно смоделировать в ее сознании другое событие? – спросил Игорь.

– Запрограммировать, как машину. – Ника с разочарованием посмотрела не него. – Ничто не заменит живое восприятие ее собственного сознания. Это продукт эволюции. Оля, к несчастью, – существо, ограниченное рамками этого зримого мира. Это Дмитрий может видеть поверх предметов, скрытый смысл. А она верит в то, что видит, что можно руками пощупать, у нее мышление ученого-материалиста. На нее мои внушения плохо действуют. Я пыталась внушать, против правил. Она просыпается и верит, что видела сон. А там была натуральная реальность, и победить свое впечатление, освободиться от него, она не может. Еще нервная система повреждена. Каждое острое воспоминание рвет те связи, которые успели восстановить ваши врачи. Поэтому и времени мало. Я действую, как могу аккуратно. Сначала ей душу нужно вылечить, а потом телом заниматься.

– Все же первое изображение Нейбо мы имеем. Завтра отдам копию Расселу, – сказала Алик.

– Как объяснишь, откуда взял? – спросила Ника.

– Правду скажу.

– Не поверит. – Возразила девочка.

– Отправим в разведку Галактиса. Там поверят, – предложил Игорь.

– Да, – кивнул Алик.

Они еще долго не отходили от стола. Спать расходились уже за полночь. Прежде чем Ника ушла к себе, Дмитрий остановил ее и спросил:

– Ты сказала, что я вижу поверх предметов. Что ты имела в виду?

– Любое событие ты воспринимаешь не просто так. Ты ищешь причину и пытаешь предвидеть последствия. Ты веришь, что если твердо укрепиться в мысли, безоговорочно верить, то и будет, как веришь. За мыслью стоит большая сила. Ты это понимаешь. Если бы ты был менее ленив, ты мог бы стать, кем захочешь. К несчастью, кроме полетов, тебя мало, что интересует. А может быть, ты себя еще не нашел. Ты тоже похож на Ольгу. Тебя заклинило. Ты все отложил на потом. Когда она вернется. – Ника многозначительно посмотрела на Дмитрия.

– Ребенок. Ты меня поражаешь, – с уважением сказал Дмитрий.

Ника усмехнулась.

– Конечно, за шиворот меня трясти гораздо проще, чем понять, – припомнила Ника.

– А ты веришь, что она вернется? – спросил Дмитрий.

– Я этого хочу, – твердо сказала Ника.

Следующим утром Ольга вышла из своей комнаты. Ника обрядила ее в белый костюм, брюки и рубашку на выпуск. Ольга бродила по залу босиком, осматривалась. В гостях у Алика она была впервые. Сам хозяин рано утром улетел осматривать новый корабль. Ольга искренне недоумевала, как попала сюда. Она обрадовалась Дмитрию, повиснув у него на шее, она повторила несколько раз:

– Как я соскучилась по тебе, Димка, как соскучилась. Ты как любимая игрушка, которую потерял и нашел.

– Хорошая ассоциация, – согласился Дмитрий и поднял Ольгу на руки.

Он ходил с ней по залу, пока там не появился Игорь. Дмитрий подошел и переложил Олю ему на руки. Она смутилась, потом попросила ее отпустить.

– Ника, господи, ты опять выросла. Такая большая. Подойди поближе.

Ника подошла, позволила себя осмотреть.

Ольга не помнила ничего из событий последнего времени. Игорь и Дмитрий напряженно переглядывались у нее за спиной и посылали вопросительные знаки Нике. Девочка не обращала на их немые вопросы внимания.

– Ты не голодна? – обратился Игорь к Ольге.

– Ужасно голодна. Я не помню, когда ела нормальную пищу последний раз. Все больничное – сплошные смеси. А как я попала сюда?

– Тебя на время разрешили забрать. Наступило улучшение. Нельзя тебя все время держать в больнице, – объяснил Игорь.

– Да. – Ольга снова смутилась и усмехнулась. – Я похожа на сумасшедшую? Да?

– Нет. Не похожа, – отрицал Игорь.

– Не лукавь.

– Мы вас оставим, – вмешался в их любезную беседу Дмитрий. – Я обещал Нике дать урок полетов. Завтракайте вдвоем.

Ника просияла от такого предложения. Скоро Игорь и Ольга остались наедине.

Ольга выглядела рассеянной. Она попыталась сама заказать завтрак. Только пальцы у нее тряслись от волнения, и она нажимала не на те зоны.

– Я нас отравлю. Помоги, – попросила она Игоря.

Он оказался рядом. Ольга не догадалась отойти от стола заказов, поэтому он взял ее за талию и мягко отстранил.

– Какие у тебя руки теплые, – заметила она.

Игорь улыбнулся, за несколько секунд набрал нужные комбинации кнопок. Скоро по комнате пошли приятные ароматы. Завтрак бы готов. Он усадил Олю, сам сел напротив и опять ей улыбнулся.

Он и не думал играть. Она сидела рассеянная и такая притягательная. Его взгляд откровенно выразил чувства. Ольга долго смотрела ему в глаза.

– Я чувствую себя странно, – произнесла она тихо. – Мне так хорошо. Тут тишина, приятно. – А где Алик? Я совсем его не видела.

– Смотрит корабль, – ответил Игорь.

– Вы улетаете? – забеспокоилась она.

– Нет. Без тебя не улетим. Мы еще отдыхаем. В рейс не скоро.

– Я не понимаю, сколько прошло времени? Я много сплю. Дни сливаются.

В ее глазах появилась тревога. Игорь, чтобы успокоить протянул руку и сжал ее ладошку.

– Ничего. Отдыхай.

Она не убрала руку. Ему так приятно было чувствовать ее прохладные дрожащие пальчики. Ольга тихонько сжала его кисть, ее собственная рука перестала дрожать. Они сидели, глядя друг на друга несколько минут.

– Ешь, – мягко сказал он.

– Да.

Он ела медленно, наслаждаясь каждым кусочком, попробовала все блюда и напитки. На ее щеках появился румянец.

– Спасибо, – со вздохом сказала она. – Ты так мало съел.

– Я не голоден. Я так рад, что могу запросто посидеть с тобой. У меня есть предложение. Мы можем не сидеть дома. Давай прогуляемся.

– Ты приглашаешь меня на прогулку? – с восторгом спросила она.

– Я приглашаю тебя на свидание. – Игорь смутился и посмотрел на нее с надеждой.

– На настоящее? – удивилась Ольга.

– Самое настоящее. Ты согласна?

Ольга отвела в сторону взгляд. Она обвела глазами комнату, остановилась на Игоре, снова осмотрелась, потом закусила губу. Игорь ждал ответа.

– А тебя смущает, что ты приглашаешь на свидание сумасшедшую? – тихо спросила она.

– Ты не сумасшедшая, – возразил Игорь вкрадчиво.

– Я больна. Ты знаешь.

– Я знаю. И мне все равно.

– Правда?…. Я согласна.

Примерно часа через два вернулись Дмитрий и Ника.

– Давай заходи. Говорю тебе, они улетели, – Почему-то шепотом говорила девочка. – Ты МНЕ не веришь?

Ника втащила Дмитрия за руку внутрь. Он озирался.

– Они могут вернуться, и мы окажемся лишними, – возразил Дмитрий. – Лучше убраться отсюда.

– Ой, мы же не чужие. Друзья же, – фыркнула Ника.

– В таких делах людям нужно побыть наедине. Важна любая мелочь. Утром Ольга повисла, между прочим, на моей шее. Я обаятельный и болтливый. Боюсь, она больше на меня внимания станет обращать, чем на нашего Ромео.

– Что ты так переживаешь? Подумаешь, не получится.

– Ох, да что тебе объяснять. У тебя, ну, никакого опыта, – отмахнулся Дмитрий. – Я здесь не знаю, чем заняться. Пошли еще полетаем.

– Не налетался еще? – недовольным тоном сказала Ника. – Ты помешан на своей работе.

– Это не работа. Жизнь, малыш.

– Ага. Ты родился с панелью управления в руках. Ой, а я совсем не знаю, как и когда ты родился. Расскажи. Расскажи-расскажи.

Ника тянула его через всю залу к окну, там, где были уютно расставлены два кресла. В зале вообще прибавилось предметов, какие-то вазочки, пара столов. Зал уже не казался пустым. Дмитрий догадался, что Оленька приложила свои руки к обстановке. Он довольным взглядом осмотрел жилище Алика и удовлетворенно кивнул.

– Садись же, – настаивала Ника.

– Что ты хочешь знать? – спросил Дмитрий для начала.

– Сколько тебе лет?

– Я на год младше Эл, – ответил Дмитрий.

– А в каком году ты родился?

– Страшное дело, – Дмитрий потер виски. – Тысяча девятьсот семьдесят второй, кажется. Я уже забыл. Черт побери, как давно.

Ника вытаращила глаза.

– А какой сейчас? Ты не напутал? Тебе больше пятисот лет? Люди так долго не живут.

– Это из-за временного скачка. Ника, не притворяйся, ты же должна знать. Неужели Эл тебе не рассказывала? – Дмитрий удивился.

– Она не так много рассказывала о себе. Значит, ты и Эл прыгнули на пятьсот лет вперед? Как это возможно?

– У Эл дар. Она может…. Могла…. Она и в прошлое могла попасть. Эл, как выражались во времена моего детства, живая машина времени.

– Это невозможно. – Ника расширила глаза еще больше. – Я ничегошеньки не знала.

– Да, ты маленькая была, Эл не стала забивать твою голову посторонними вещами, – ответил Дмитрий.

– Я не спрашивала. Кажется, я упустила самое главное. Как ты думаешь, я тоже так могу? – В глазах Ники появился азартный блеск.

Дмитрий посмотрел на нее. В это мгновение он забыл, что Ника знает, о чем он думает. Он попробовал вспомнить, объясняла ли Эл хоть однажды этот механизм. Она рассказывала, как незадолго до перемещения начинает ощущать беспокойство, словно ее что-то зовет. Она чувствовала куда направиться – точку перехода. Она никак не могла точно описать, что чувствует. Он вспомнил, как это было впервые.

Ему было шесть лет, ей семь. Эл зачитывалась сказками и всерьез верила в то, что возможны чудеса, превращения людей в животных, путешествовать вместе с джинами, прятаться под шапкой невидимкой. Весь арсенал сказочных возможностей Эл считала реальностью. Над ней смеялись, когда она доказывала сверстникам, что чудеса – не выдумка.

– Давай, докажи, – дразнили ее. – Превратись в кого-нибудь.

– Я не умею. Но когда-нибудь обязательно научусь. – С гордостью говорила она.

Если издевательства продолжались, Эл дралась с обидчиком или обидчиками.

Димка ей верил. Чудес он сам никогда не видел, но так хотелось надеяться, что чудо возможно. Эл часами пересказывала ему прочитанные сказки, так как читать он еще не умел. Она живо изображала персонажей, играя всех и добрых и злых с одинаковым азартом. Получался целый театр. Димка, открыв рот, следил за ней и не мог не восторгаться. Каждый раз, закончив новый рассказ, она устало садилась на скамейку или просто на траву и говорила:

– Когда-нибудь я тоже так смогу.

Однажды она всерьез взяла его за руку и сказала:

– Бежим, Димка. Бежим очень быстро, а то не успеем. Я знаю, где это.

Они побежали. Эл тащила его за собой. Димка ничего не понимал. Они убежали со двора на улицу, что ему было бабушкой категорически запрещено делать. Он испугался, но не отставал.

– Быстрее. Упустим момент. Я же чувствую, – твердила Эл.

Он решил, что она играет в очередную сказку. Он бежал за ней пока не споткнулся. Димка растянулся на асфальте, чуть ни разбил нос. Эл бросилась его поднимать. Димка расцарапал оба колена и ладошку. Он морщил нос, шипел от боли и слизывал с ладошки кровь.

Эл стояла рядом с грустью смотрела на него. Димка встрепенулся.

– Беги. Одна.

Эл вздохнула и топнула ногой. Она была расстроена и сдерживала слезы.

– Все, опоздали. Никуда я не пойду. Не брошу же я раненого друга, даже ради сказки.

Он так и не понял, куда они так спешили. Тогда он подумал первый раз, что с чудесам у них ничего не получится. Тогда он и представить не мог, что через три года Эл впервые исчезнет. Он умолял взять его с собой, но она отказалась, заявив, что сначала сама проверит. Она села в трамвай и пропала на три дня. Она оставила записку родителям, чтобы не беспокоились. Через три дня ее вернул домой милиционер. Ее тогда первый раз в жизни наказали – посадили под домашний арест. А еще через день в их дворе появился незнакомый мальчишка, который пытался узнать, где она живет. Димка со всей серьезностью стал допытываться, зачем незнакомому мальчишке Эл. Тот сказал с очень важным видом, что она свалилась ему с кручи прямо на голову. Она порвала штаны и разбила колено, он оказал ей первую помощь и одолжил носовой платок, который хотел бы вернуть. Это был Алик. Рослый и жутко важный тип, которого Димка по началу невзлюбил. Димка был вынужден признать, что у Эл появился новый друг. "Вернувшись из заключения" Эл с гордостью сообщила Димке, по большому секрету, что у нее получилось попасть в сказку. В доказательство своих слов она показала Димке красивый длинный восточный нож в ножнах с рукояткой украшенной камнями. Оказывается, она отдала его на хранение Алику, чтобы милиция не отобрала. Эл предвидела каким-то образом, что ее поймают на первом перекрестке, в разорванных штанах, вся в царапинах она была похожа на беспризорника. Алик взялся спрятать нож, а платок был только предлогом, чтобы встретиться. Эл показала и тот самый медальон, который нельзя потерять, только подарить или отдать на хранение близкому человеку. Димка ей поверил, а Эл больше не расставалась с медальоном. Тогда Дмитрий впервые услышал имя Махали, по уверению Эл он был настоящим волшебником. У Эл было важное достоинство, она не любила ложь.

Если бы не медальон, он мог бы поверить, что она погибла.

– Она это могла? – голос Ники напомнил ему о реальности. – Сколько раз так было?

– Много. Мы несколько раз так путешествовали. Она, Алик и я.

– Она брала вас с собой? – от удивления у Ники дыхание перехватило. – Никогда мне не рассказывали. Почему?

Дмитрий пожал плечами.

– Всему свое время. Нам не до воспоминаний было. Всегда много дел. Всегда только вперед. А прошлое? Да, так было. Здорово. Лучше чем теперь. Иногда я думаю, что лучше бы мы отказались возвращаться. Путешествовали бы как раньше. Эл могла бы быстрее отыскать ответ на вопрос: откуда она взялась?

– А она знает. Ее нашли. В лесу. – Ника прищурила глаза, вспоминала. – Мы на Землю прилетели. Она оставила меня у Рассела и исчезла. Вернулась она уже другой. Если она до исчезновения еще сомневалась, то, вернувшись, выглядела совершенно уверенно. Я же тогда не понимала, что задумала Эл. Я лишь чувствовала, как она изменилась.

– Слушай, ребенок. – Дмитрий встрепенулся. – Ты ее чувствовала. О чем думала Эл? Вспомни. Она мне рассказала о разговоре с братом. Она найденыш, но это только усложнило ситуацию с ее способностями. То, что Эл в своей семье неродная, она дано знала. Но что она чувствовала? Вот вопрос. Важно. Если удастся понять, что было в Элькином сердце тогда, можно будет понять, почему она…. не изменила ситуацию. Отчаяние?

– Она волновалась. Очень. Теперь-то я понимаю, она боялась Нейбо. Очень. Но и отступать не хотела. Дело чести. И еще ей было жаль Алика. У вас такое состояние называется – угрызения совести. Она осознавала, что даст обещание, которое не сможет выполнить.

– Какое обещание?

– Выйти замуж.

– Вот тебе и здрасте. – Димка посмотрел на Нику так, словно она сказала нелепость. – Так она знала, что попадет туда? О, создатель. Ну, Эл, это уже слишком.

– Она выбрала встречу с Нейбо.

– Ты уверена?

– А зачем ей было прятать меня в Галактисе? А же глупая не сразу догадалась, что под видом обучения Эл меня спрячет. Я ее слабое место. Она была уверена, что вы сможете выкарабкаться, что она достаточно вас подготовила. Эл знала, что война будет, она только не предвидела, что Нейбо нападет на вашу базу.

– Ника. Давай договоримся. О нашем разговоре – никому. Алику про Элькины сомнения ни слова. Он руки на себя наложит. О базе мне ни слова. Не хочу вспоминать. И вообще забудь.

– Я знаю. Мой наставник так говорит. Я тебе сказала, потому что ты умный и понимаешь, что это тайна. Я тебе доверяю, так же как Эл тебе доверяла.

– Я буду молчать. Мне нужно подумать. Мне такая правда совсем не по нутру. А если рассудить трезво, что еще было ждать от Эл? Сумасшедшая.

Дмитрий разволновался, Ника не стала продолжать разговор. Он сидел молча, ерзал в кресле, вспоминал прошлое и не мог смириться с новым открытием. Он потонул в своих мыслях и предположениях.

– Эл не такая, – возразила Ника вслед его мыслям. – Она не так легко приняла решение. Она не знала, что с ней будет. Я бы почувствовала. Я бы знала. А я не знала.