Текст книги "Три жениха для попаданки (СИ)"

Автор книги: Майя Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Проглатываю все колкости, которые собирался ответить ему.

– Зачем это тебе?– вот теперь получается честно.

Я вообще не привык быть о ком-то высокого мнения. После падения ами все люди, жившие по эту сторону степей, казались мне мерзкими, лишенными чести и понятия о человечности. Я делал из этого лишь единичные исключения, одним из которых был Дейн Эрхарт – но и то, я начал ценить его за ту пользу, что он приносил мне.

Дэмиен одергивает одежду.

– Знаешь, я просто собираюсь сражаться за то, что мне дорого, – на его губах полуулыбка. – И я отлично знаю, что это, в отличие от тебя, Торн. Мне важен мир в семье и на родине.

Неожиданно для себя протягиваю к нему руку.

– Я хочу тебе помогать!

Дэмиен смотрит скептически. В его глазах так и читается: "Сидел бы себе, доламывал то, что у тебя осталось, и не мешал".

"Пошел ты!" – Дэмиен так и не произносит этого. Мой со-супруг попросту разворачивается и продолжает движение – все-таки решил не выставлять меня дураком перед подданными.

Ну, а мне впервые в жизни так хреново.

Это первый раз, когда я осознал, что совершенно одинок. Но ведь мне раньше нравилось одиночество, и я нравился окружающим, так что в любой момент мог бы оказаться нужным и любимым, мог бы обрести дом. Однако ни одним из подвернувшихся шансов я не воспользовался, ну, а теперь-то ощущение такое, что поздно поворачивать.

Я хотел гореть и сжег все вокруг себя. Точно также, как в запертом доме сгорели много лет назад мои мать, дед, бабка и сестры. Меня ларди оставили, потому что мне было всего четыре года, и они надеялись, что я не запомню всего, что произошло после серьезного удара по голове, который я схлопотал, пытаясь броситься к дому.

Они думали, что я слабый.

Сжимаю кулаки и вдруг натыкаюсь взглядом на Лиама. Мальчик застыл у входа в священную крипту источника. Дэмиен оборачивается и подзывает сына, а я продолжаю смотреть в глаза ребенку, медленно осознаю: что, если его отец не вернется, будет еще одна такая же поломанная судьба. Да и у меня самого есть дочь, которая, правда, если и слышала обо мне, то отнюдь не самые приятные вещи.

Я отправляюсь за Лиамом. Теперь, по крайней мере, я понял, что мне делать: я буду защищать семью, то единственное, что у меня осталось.

Дэмиену довольно долго удается сохранять вид, что он меня не замечает. Но наконец это становится попросту невозможно у входа в оружейную.

Мой со-супруг останавливается, касается резной двери, а потом оборачивается ко мне. Вижу, что его губы подрагивают от едва сдерживаемого напряжения.

– У императора нет других дел, кроме как заниматься тем, чтобы меня преследовать? – Дэмиен всегда был чересчур говорливым.

– А ты подумал, что будет, когда ты выйдешь с тем, что у тебя есть, против Лайи? Утлые суденышки пиратов...

Дэмиен скалится.

– Не спасет даже такой сильный стихийный маг, как ты. Тебе нужен флот, только настоящий.

– Ты мог бы подсказать, где я его сейчас раздобуду, Ирвин? – приподнимает брови собеседник и тут же добавляет холодным четким голосом, в котором уже не слышно издевательства. – Твои люди не пойдут сражаться за нас. Все, чего они хотят, чтобы кто-нибудь уже поскорее перегрыз тебе глотку. Думаю, ты и сам знаешь.

– Именно поэтому я обращусь сегодня к солдатам.

Дэмиен выпускает ручку двери и устало косится на меня.

– Что ты им пообещаешь? Деньги? Привилегии? Пригрозишь казнью?

– Ларди.

Мой собеседник непонимающе склоняет голову.

– Я пообещаю, что откажусь от власти в пользу собственной жены.

"Ты, Ирвин Торн?!" – вот что блестит у Дэмиена в глазах.

– Ты серьезно? – наконец произносит он. – Ради чего тогда было это все?

Дэмиен раскидывает руки в стороны.

– Чтобы вернуть то, что у меня забрали. Ты прекрасно знаешь, Дэмиен, на чем держалась их власть. Ларди уничтожали всех, кто мог превзойти их. Их все боялись, особенно после падения ами.

Брюнет смотрит на мои сжатые кулаки, я знаю, что он прекрасно понимает, что я забрал из источника под столицей, в котором до сих пор бурлят силы всех невинно убитых женщин и мужчин, на чьи силы когда-либо зарился совет. Я присвоил собственный источник, душу моего народа, живой огонь. Но так как я едва ли не единственный оставшийся представитель ами в природе, у меня слишком много этих самых сил.

– Я получил свое, и я готов уйти. Именно об этом я и скажу, Дэмиен, – сообщаю со– супругу. – Но я не допущу возвращения тех, кто от своей жадности чуть было не разрушил город.

– Попробуй, – кивает брюнет.

– У тебя будут корабли.

У Ларди действительно был свой флот, и большая его часть до сих пор стоит в доках. Военные корабли мало использовались с тех самых пор, как империя потихоньку подмяла под себя всех более-менее опасных соседей. Я распустил многие военные подразделения просто потому, что мне не нравилось то, как они устроены. Ну, а потом начались зимы, нам стало не до армии и флота.

Нам придется очень постараться чтобы найти матросов.

Но с другой стороны, если я облажаюсь, Лиам возможно останется без отца, а этого я допустить не смею. Теперь, по крайней мере, я отлично понимаю, за что именно я готов сражаться.

Ну и, надо сказать, хорош и сам Дэмиен. Когда нам удается собрать тех, кто числился во флоте, мой со-супруг обращается к ним с носа величественного, построенного еще полвека назад корабля, простоявшего лет десять в доках.

– Я призываю вас бороться не за Ирвина, а за лучшую жизнь! – его слова далеко разносятся над толпой. – Все прекрасно знают, как плохо было при ларди: совет мог положить свой глаз на все, что угодно! Сколько замечательных женщин пропало?! А мужчин?! А имений и источников было стерто с лица земли?! Их жадность чуть было не довела нас всех до катастрофы!

Толпа под нами взрывается одобрительным гулом, и я впервые, наверное, отдаю должное моему со– супругу без задней мысли: он оратор от природы.

– Например, вот! – мне чуть было не приходится прикусить свой язык, когда Дэмиен указывает в мою сторону. – Принц ами! Но, к счастью, его родные земли уже ему возвращены, поэтому, как только исчезнет угроза источнику, Ирвин Торн уедет жить на границу, вернув себе все, что принадлежит ему по праву крови! А я привезу сюда жену, и вместе мы принесем лето!

– Обязательно было говорить это? хватаю Дэмиена за рукав, когда он спускается по сходням на причал.

– Хм? – тот поднимает на меня взгляд, в котором не видно ни капли раскаяния. – Что я – катастрофа, – шиплю.

– Я думал, тебя возмутили слова о том, что ты отправишься в ссылку на родину, – хмыкает Дэмиен.

И тут я понимаю, что именно он пообещал народу и не только, всем нам: что я больше никого не потревожу, если все в конце концов решится в нашу пользу.

Между нами повисает молчание. Дэмиен беззвучно отрывает мои пальцы от своего рукава.

– В конце-концов, Ирвин Торн, – проговаривает мой собеседник, – ты получишь именно то, чего и желал: свою родину. Отмщение, как я понимаю, у тебя уже в кармане.

После этих слов Дэмиен спокойно продолжает путь. Я смотрю на то, как развивается по ветру его кроваво-красный плащ, перехваченный с одного плеча перевязью.

Сегодня он стал адмиралом, причем, можно сказать, что практически без моей помощи. Парень, которого я всегда считал слюнтяем, оказался куда сильнее и благородней меня. В жизни ему выпало не меньше испытаний, но Дэмиен не сломался и прошел их так, что об этом потом будет не стыдно вспомнить.

Раньше я бы не обратил на такие вещи внимания, но теперь...

Слышу, как Дэмиен отдает приказы подчиненным. Корабли должны отправиться как можно скорей.

– Я позабочусь о твоем сыне, – говорю я, спустившись вниз.

Дэмиен на миг переводит на меня взгляд. Я вижу растерянность, а потом мой со-супруг произносит:

– Спасибо.

Так мы и расстаемся.

***

– Как там отец? – спрашивает Лиам.

С отправления флота прошло уже несколько дней. И все это время я стараюсь быть хорошим родителем. Мне самому смешно это осознавать.

Я даже перестал одеваться, как тиран-император. Боюсь, что вся эта позолота, излучающая холодную власть, может отпугнуть мальчишку.

Я никогда не имел дела с детьми и то и дело теряюсь.

– Ешь, – произношу, указывая взглядом на тарелку.

К счастью, в последние дни потеплело, и мы сидим в наполненном светом зале, двери которого открыты на балкон. Слышно, как в саду под нами поют птицы.

Лиам без энтузиазма ковыряет кушанье и наконец откладывает ложку.

А я думаю о том, что Дэмиен был отличным отцом. И как только это ему удавалось?

Вот как такому, как я, говорить с дочерью?

– Я переживаю, – произносит Лиам.

Откидываюсь на спинку стула и вцепляюсь пальцами в волосы. Я тоже. От Дэмиена уже сутки не было новостей. Я знаю, что буквально вчера они настигли корабли Лайи, и с тех пор в моей голове крутятся сотни мыслей: начиная с той, что могла сделать по неосторожности с моим со-супругом Брин. Она ведь не знает, что Дэмиен зла не принесет, а я прекрасно понимаю, насколько легко запудрить женщине голову, тем более, такой крошечной.

– Но ты же не видел ничего плохого? – снова смотрю на Лиама.

Мальчишка бледнеет и глядит на улицу.

– Или видел?! – я прямо-таки наклоняюсь вперед.

Сердце стучит под горлом, и тут Лиам снова оборачивается ко мне. Несколько мгновений мы без слов играем в гляделки. Наконец мальчик сглатывает.

– Видел, – шепчут его бескровные губы. – Но не про отца.

– М?– наверное мои глаза в этот миг наливаются кровью.

– Про вас... в ту самую ночь, когда разнимал вас с папой в подвале! – тараторит Лиам и мне становится намного легче. Ну, пусть там уже что-нибудь дурное про меня. Так лучше, правда, лучше.

И теперь наконец понятно, почему Лиам и пары слов не мог выдавить в моем присутствии все это время.

– Про то, кем вы в итоге станете...

Приподнимаю брови, а Лиам ковыряется в тарелке.

– Это правда очень-очень страшно. Жить, когда все потеряешь.

Я понимаю, что у меня из руки выпадает столовый прибор.

– Скажи, малец, я правда такой плохой?

Лиам мотает головой из стороны в сторону.

– Понимаете, судьба не написала заранее. Мы сами строим ее своими поступками. А я просто вижу, что будет одном из вариантов. Это то подсказки, то предостережения. Вы хороший, – вдруг заявляет парень. – Вот сейчас. Таким и оставайтесь дальше.

Я еще никогда не чувствовал подобного. В груди как будто растекается большое обжигающее теплое пятно.

Никогда не думал, что семья – это так важно, в частности потому, что меня слишком рано лишили моей собственной. Вот этот парень как будто дал мне право сейчас существовать дальше, и я чувствую, что могу наконец кем-то быть настоящим. Я могу защищать не потому, что так надо, а потому что попросту желаю быть рядом. Могу заботиться, делиться важным и сокровенным просто потому, что хочу.

– А если я совершил слишком много плохого? – верчу вилку в руке.

– Но вы же сожалеете, да?

– Очень, – признаюсь.

Тогда у Вас есть шанс построить все заново.

Чувствую, что улыбаюсь.

– Спасибо, парень. Только вот с чего начать? И не надо на "вы" больше, для тебя я второй муж твоей матери, – перебиваю Лиама до того, как он успевает заговорить.

– Вы уже начали, – кивает мне мальчик. – Если бы Вы убили папу...

Проклятие!

Поднимаюсь из-за стола и приближаюс к ребенку, а потом кладу ему руку на

плечо.

– Не говори, просто больше никогда не упоминай, что я мог такое сделать, хорошо?

– Вот так и надо, – кивает мне Лиам.

Мы вместе выходим в сад, и я показываю ребенку нехитрые фокусы с огненной магией, а потом учу использовать силу и его самого.

Снег под нашими ногами неожиданно тает. В какой-то момент я поднимаю голову, потому что в воздухе слишком явно начинает пахнуть весной.

Ветви на дереве, в корнях которого сидим мы с Лиамом, начинают покрываться цветами. Я вскакиваю. В траву падает меховая накидка. Никогда не видел такого стремительного прихода тепла.

– Что это? – спрашиваю, словно удивленный мальчишка глядя наверх.

– Это когда вместо ненависти испытываешь любовь, – заявляет Лиам, я понимаю, что сейчас он говорит про другой вариант событий, который мог бы никогда не случиться, если бы я в самом деле так и остался бы куском льда где-то глубоко внутри под огненной броней.

Прислоняю ладонь к стволу цветущего дерева и чувствую, что улыбаюсь, как ребенок. Любить бесподобно, и я впервые ощущаю всю полноту этого: не желание, не страсть, а именно полновесное и уверенное чувство, на которое не нужен ответ. Здесь нет собственничества.

Поворачиваюсь к Лиаму.

– Это значит, что мама рядом? – спрашиваю у него.

Глава 13. Душа весны

Эмбер

Мне снится синее небо и цветущие деревья над моей головой. Я лежу в траве, и на меня падают белые, божественно пахнущие лепестки. Впервые за долгое время чувствую себя счастливой. Ветер шевелит мои волосы, касается лица. И меня переполняет сила. Только не та сила, что есть у источника.

Это что-то другое.

Сила любви.

Хотя я и рада быть с Дейном, я не могу игнорировать очевидных обстоятельств. Под сводами пещеры горит огонь. Не холодно и не тепло, скорее душно за счет того, что множество магов сгрудились у костра из последних сухих веток, что оставляла тут Тина.

Многие одеты легко. Вести их сквозь горы и снега – сущее безумие: так мы оба с Дейном подумали, когда проделали путь до выхода.

То, что нас встретило, выглядело удручающе – холодные, почти безжизненные склоны и снега, снега, снега.

Мы даже ничего не сказали друг другу, вот правда, не хотелось портить настроение, потому что мысли каждый и так мог у другого на лице прочитать. Все-таки чудеса любви – это не те чудеса, которыми выигрываются схватки. Здесь нужно что-то более впечатляющее.

Дейн сказал, что что-нибудь придумает.

Распахиваю глаза, сделав это открытие, и какое-то время рассматриваю обстановку, снова привыкая к ней. В груди все еще болит, когда я осознаю то, как далеко находятся мои дети и два других моих мужа.

Мне очень хотелось верить в то, что он щелкнет пальцами и как-то спасет всех нас, но жизнь отучила меня доверять. Упертая прагматичность твердила следующее: "Напрасно я разбудила магов. Теперь мы все погибнем в снегах, и не факт, что это хотя бы выйдет красиво и достойно упоминания".

Мне совершенно не хотелось, чтобы Дейн читал вот эти мысли на моем лице – ничего себе уровень доверия от только что обретенной супруги. В конце концов, он официально самый искусный в Элирне мужчина-маг, защитник ларди, пусть пробует.

Поэтому я занялась пленниками, и лечение отняло у меня столько сил, что приходилось то и дело брать перерывы. Короткий сон был нужен мне, чтобы восстановится.

Ну, а Дейн в это время занимался обеспечением нашего потихоньку прирастающего отряда. А если быть совсем честной – пытался решить нерешаемую задачу. И я не завидую ему в этом, потому что вполне могу поставить себя на его место. Дейн только что получил обязательства моего супруга и защитника, причем, судя по его словам, он искал возможности жениться целых сто лет. И тут судьба ставит его в такие обстоятельства, где для того, чтобы проявить себя, нужно очень и очень постараться. А не выйдет – придется потерять все, что приобретено, вместе с жизнью. Я не хочу смущать его и хочу быть хорошей женой, насколько это вообще возможно в мире Элирны.

Дейн пришел к выводу, что лучший наш способ – позвать на помощь. Семь лет назад, еще на службе у Тины Э’Тин, у моего нового мужа была волшебная птица, и он уже пару дней он пытается безуспешно позвать ее. А у нас практически нет припасов.

Нужно отдать должное Дейну, он взял с собой пару самых крепких мужчин, и они обыскали всю окрестность и в поисках безопасного пути, еды и топлива. Он даже проложил путь к ближайшему роднику, снеся по дороге пару скал. Но это не меняет главного – против природы мы практически бессильны.

А яйцами и безвкусным мясом здешних птиц не откормишь людей, практически полностью потерявших силы. Тем более этого всего кот наплакал.

Приподнимаюсь и потираю руки друг о друга.

– Ларди, – кланяются мне бледные и худые мужчины.

Пытаюсь улыбаться им, но выходит плохо. К тому же я в курсе, что многие из них сносно читают по лицам.

Иду на свет.

Я устала, чувствую, как пальцы сводит от перерасхода сил. Сейчас мне просто хочется прислониться к плечу Дейна и просто еще раз напомнить себе, что я все это не зря делала. Я спасла жизнь хорошему человеку, а вовсе не оставила умирать где-то там, за горами, своих детей.

Чувствую, как ногти впиваются в подушечки пальцев. Как же я ненавижу себя за то, что не могу, например, отрастить крылья и перемахнуть через горную гряду. Почему в этом мире возможна магия, но не такая, как мне нужна сейчас?!

Мне кажется, что пахнет весной. Протираю глаза. Или я еще от сна не отошла толком? Свет, как будто, становится ярче, и на меня накатывает ощущение, будто я слышу журчание ручья.

– Ларди, – замирает передо мной высокий маг, и низко наклоняет голову.

–Брэнт, – приветствую его, но не решаюсь ничего сказать про свои "галлюцинации", – Где Дейн? Ты видел его?

Тот хватается за мою руку и припадает к ней губами.

– Возвращается, точнее идет за мной. Будьте благословенны! – с этими словами Брэнт отступает с прохода, а я озадаченно потираю пальцами другой руки ладонь в том месте, где ее касались губы ирриди.

Странно.

Они и раньше выказывали мне почтение, но вовсе не такое. Для освободившихся из заключения магов я, может, и спасительница и даже, вероятно, им не безразлично то, что я законная супруга их лидера, но все это не отменяет того, что я – одна из тех, против кого они однажды решились бунтовать, и тех, из-за кого они были жестоко наказаны. Словом, я – явление непредсказуемое и потенциально враждебное.

Сейчас ни один из магов, конечно же, не решится навредить мне, но в искренность их благодарности не до конца верилось. До этого случая.

Передо мной встает Дейн. Точнее, я вижу всего лишь его силуэт, очерченный ореолом света, но где-то глубоко внутри меня согревает уже становящееся привычном чувство, которое твердит: "Это он... он...".

Прикрываю глаза.

Теперь я знаю, как в мире Элирны ощущается предназначенный, а не просто человек, от которого можно зачать ребенка с необычайной силой. К Ирвину меня тянуло именно это чувство – страсть. К Дейну – нежность.

– Как... – не успеваю договорить я, как муж падает передо мной на колени.

Ошарашенно кладу ладонь на его светлую макушку и легонько веду по волосам, наслаждаясь тем, как пряди переливаются под моими прикосновениями. Сердце затопляет теплом просто от того, что этот мужчина рядом.

Но я прекрасно чувствую его, как человека: Дейн не способен на проявления раболепия без серьезных на то причин, он слишком ценит себя, как бы неуместно это ни прозвучало в отношении ирриди.

Мой муж без слов обхватывает мои бедра и прижимается к ним.

– Спасибо.

Прикрываю веки.

– Ты просто скажи, за что?

Тогда Дейн поднимается на ноги, берет мою ладонь в свои руки, и вскоре мы оказываемся у выхода из пещеры.

Все вокруг цветет. Я вижу, как вдалеке еще лежат снега, но весна уже потихоньку распространяется и в ту сторону.

– Что это такое? – одними губами спрашиваю у мужа.

Дейн смотрит в сторону.

– Знаешь, почему я пошел на все эти ухищрения с постом главного мага?

– Охотно послушаю.

– Сто лет назад мне предсказали...

Хмыкаю.

– Ты веришь в предсказания?

Тогда Дейн оборачивается ко мне. Его лицо, как и всегда, безупречная маска аристократа – чуть тронутые улыбкой губы, блеск в глазах. Идеально и при этом как-то сразу же заставляет задуматься о его превосходстве.

– У всех есть свои маленькие слабости.

Вот это точно.

– Когда-то давно, – заново начинает Дейн, – мне предсказали, что именно я приведу к власти женщину, рожденную от ларди и свободного мага. И буду защищать ее. Как видишь, я всего-навсего стал защитником, чтобы дождаться...

Нахожу его руку и крепко ее сжимаю.

– Чего ты не договариваешь?

Я прекрасно научилась прислушиваться к паузам с этими ирриди.

– Я не ожидал, что стану ее отцом.

И тут я прикрываю веки. Конечно же, мы с Дейном не сдержались и сделали это еще пару раз. Потому что мне нужно было выпустить пар, отдохнуть от забот об освобожденных ирриди, да и просто немного проветрить голову. Тем более секс с ним выше всяких похвал.

Да, конечно же я знала, что защищенным этот контакт бывает только во время консумации, а дальше должна была бы думать сама ларди.

Но я почему-то не понимала, что мы можем сделать ребенка. Точнее, наверное, не хотела понимать.

Меня жутко к нему тянуло, и меня не волновали вопросы контрацепции – да и где ее здесь взять?

– А что, если мы не выберемся? – оборачиваюсь к Дейну. Что будет со всем этим?

Он отрицательно качает головой.

HUAWEI

– Теперь выберемся, – мой муж приподнимает руку, и на нее опускается птица с разноцветными перьями – магический посланник.

Дейн весело смотрит на меня.

– Так у тебя... вышло?

Мой собеседник кивает.

– Да, пришлось порядком поработать над тем, чтобы оживить магию, – Дейн ведь владеет способом подчинять себе чужую волю, именно такую сеть он когда-то накинул на свою волшебную помощницу, из-за чего после исчезновения хозяина она не смогла навсегда потеряться в диких лесах.

– Рина прилетела обратно, – он с гордостью смотрит на птицу. – Но теперь, я думаю, нам не за подмогой стоит посылать, а...

– За кораблями? – произношу я, потому что наконец вижу, что вдалеке блестит море.

Весна потихоньку добирается и туда, так что становится ясно, что там вовсе не заметенное снегом поле. Там вода.

– Думаю, да, Эмбер, – улыбается мне муж.

Глава 14. Момент поражения

Дэмиен

Умирать всегда страшно. Хоть я и побывал во многих битвах, я бы лгал, если бы сказал, что ничего и никогда не боялся.

Я думал о многом: о ребенке, о жене, о тех делах, которые не доделал и которые без меня доделать будет некому. Кое-кому такое просто не по плечу. Вот взять, к примеру, Ирвина. Неужели рыжий мог бы повести за собой флот?

Ну, он, пожалуй, мог бы припугнуть командный состав до смерти и отправиться в битву. Но как только бы запахло поражением или опасностью, я думаю, что избежать предательства ему было бы нелегко.

Мои парни сражались за меня до последнего. И мы сделали то, ради чего и входили в пролив – мы его заблокировали, теперь тут не пройдет ничего, пока не разберут

завалы.

Части кораблей пришлось прикрывать нас от атаки врага, пока мы затапливали старые, отслужившие еще во времена ларди, посудины. Мы еще успевали пройти в последнюю оставшуюся брешь и оставить Лайю в открытом море. Но в схватке все часто происходит неожиданно.

В бок кораблю прилетело ядро.

Меня откинуло в сторону, прошив сотнями осколков треснувшего бока судна. И сейчас я сижу, прислонившись к бортику и понимаю, что с хлещущей из моих ран кровью, из меня уходит жизнь. Тонущее судно вынесло на мель. Та часть команды, которая была на палубе, погибла. Я – последнее живое существо.

Я никогда не думал, что буду так искренне жалеть о военной неудаче – пока я был пиратом, все это казалось насмешкой, которую я бросал в судьбе в лицо, ответом на то, куда она меня бросила и чем заставила заниматься. Я был безрассудным, дерзким, наглым, и мне везло.

Сейчас же я встал перед выбором – бросить часть своего флота на растерзание врагу или помочь им выбраться. И я принял решение был честным адмиралом, хорошим командиром, заботящимся о судьбе матросов.

И мой корабль оказался подбит.

Практичные люди так не поступают. Адмирал должен сражаться до последнего и, значит, погибнуть в битве последним. Сражение выиграно, но компания – нет. Я прекрасно понимаю, что Ирвин не объединит этих солдат, не сможет повести за собой, ради защиты столицы.

Усмехаюсь, глядя на то, как на разорванную палубу садятся чайки. Оголтелые птицы аккуратно приближаются ко мне, пытаясь понять, в сознании ли всё ещё я.

Так странно... Наверное, каждому кажется, что смерть не вовремя. Что как-то неправильно расстался с близкими. Что не доделаны дела. Что, в конце концов, все это слишком рано и несправедливо.

Мой сын ведь видел меня адмиралом. Пророчества Лиама всегда сбываются. Проблема предсказаний в том, что мы часто не можем их верно истолковать. И я об этом забыл.

Я думал, что раз получил свой флот, значит, это до старости. Однако, я не уточнял сроков...

На этом мои глаза закрываются.

***

Наконец тьма начинает сереть.

Распахиваю веки, но понимаю, что им что-то мешает, как и рукам, которые укреплены на головой, и, как я чувствую, уже успели порядком затечь.

– Не дергайся, – знакомый голос.

У меня абсолютный музыкальный слух, так что я отлично запоминаю и различаю голоса.

Я не могу поверить в то, что слышу сейчас Вейна.

– Иначе рана...

Затем я чувствую прикосновение к боку. Так больно, что у меня невольно вырывается шипение. Дергаюсь и наконец понимаю, что руки над головой привязаны.

Вот это сразу можно трактовать как явный признак того, что я не у друзей.

– Я же говорил тебе, Дэмиен!

Все разом складывается в единую картину. Они вытащили меня с того самого корабля, и, разбери их тьма, и я не хочу прямо сейчас узнавать, зачем.

Все тело похоже на одну сплошную рану.

– Глаза... – произношу я.

– Хм, – долетает сбоку. – Это приказ хозяйки.

– Боишься, что я пойму, где я?

– О, нет, Дэм! – я чувствую, как кровать сбоку от меня прогибается. – Вовсе нет. Просто госпожа все еще помнит твой последний фокус.

Ощущаю, что парень поправляет повязку на моих глазах, но так неаккуратно, что между двумя полосами бинта образуется совсем небольшая прогалина – здесь тонкая истрепавшаяся ткань наложена совсем неплотно, и я могу составить картину происходящего. – И все мы знаем, какими силами наделяет тебя жена. Поэтому лучше тебе походить так, разумеется, пока у нас не будет надежных гарантий насчет того, что чудить ты больше не сумеешь. Руками по той же причине можешь не дергать.

Я давлю в себе импульс поднять голову и посмотреть. Да и, собственно, какая разница, что это – веревка или цепь, результат-то один, я каким-то образом прикреплен к спинке кровати.

Вместо этого я слежу за Вейном, пока он этого не понимает. Похоже мы в каюте корабля, и я раздет донага. А мой знакомый по Жемчужным Островам смешивает что-то в стакане.

"Это точно безопасно?" – хочется спросить мне, но я прекрасно понимаю, что разумнее будет молчать.

Вейн смачивает палочку, обмотанную тряпкой, в растворе и касается моего распоротого бока. Это вызывает боль, но уже не такую жгучую.

– Там еще осталась щепа, – произносит мой приятель, указывая на огромную рану в моем боку. – Уж извини, я понимаю в знахарстве, но не в хирургии.

Ага, точно! Он же отравитель семьи Линн.

Запрокидываю голову назад – потому что в этот момент не остается возможности

думать. Тело выгибает дугой от новой попытки достать осколок.

– Дать отдышаться? – слышу над ухом, когда Вейн выкидывает щепку в лоток.

Киваю, чувствуя, что мое дыхание стало тяжелым.

– Ты не откинешься, – радует меня "приятель", – я накачал тебя огромным количеством зелья здоровья. Оно поддерживает регенерацию. Именно поэтому куски дерева доставать так неудобно.

Ну, теперь-то я понимаю, отчего у меня завязаны глаза и сцеплены руки – надеть ошейник, сдерживающий магию, сейчас означает полностью оборвать регенерацию.

Вейн что-то преспокойно помешивает у своего рабочего стола, заставленного

склянками.

– А зелье, снимающее боль, у тебя есть? – выдыхаю.

–Да, – пожимает плечами Вейн. – Но помучить тебя – приказ хозяйки. Она хочет, чтобы ты выучил урок, Дэмиен.

С этими словами он снова направляется к кровати. Теперь я вижу в руках Вейна

пинцет.

– А урок состоит в том, что доброта не бесконечна, – отравитель дома Э'Линн касается моей раны. – А теперь потерпи. Чем дольше мы оставляем это тут, тем хуже для тебя.

Я закусываю губу и снова направляю голову вверх.

Как же больно!

– Любая новая жизнь не дается просто так, – бормочет Вейн, – а только через кровь и страдания.

Вот только мне его странной философии сейчас не хватало! Замечаю, что ноги тоже привязаны – это видимо для того, чтобы я не мог знахаря пнуть. Очень предусмотрительно!

– Зачем я ей? – выдыхаю.

Вейн на мгновение отрывается от занятия.

– Госпоже Лайе, будь, пожалуйста, корректен.

– Зачем? – выдыхаю сквозь сжатые зубы. – Поиздеваться?!

– Дэмиен, ты очень недооцениваешь себя, – вот сейчас на свежую рану ложится исцеляющая повязка, и я снова ощущаю то самое показывающее тепло, которое и привело меня в себя.

– Так поясни, что ты во мне ценишь.

Вейн смеется.

– Глаза.

И тут же все во мне опускается. Проклятый дар, про который я практически позабыл, пока жил вдалеке от Эмбер.

Стискиваю руки в кулаки.

– Такой человек, как ты, понимаешь, нам много где пригодится. Впрочем, теперь ты можешь рассчитывать только на место гаремника.

Значит, мне уготована судьба моего отца и даже хуже: я буду сидеть в цепях в подвале, пока Лайе не придет в голову кого-нибудь лишить воли.

– Я лучше сдохну, – честно признаюсь Вейну.

Тогда пострадает Лиам.

Сердце заходится в бешеном ритме.

– Так он у вас?

Вейн не отвечает.

Когда он заканчивает с лечением, я настолько вымотан, что сил хватает только на то, чтобы закрыть глаза. Я слышу крики чаек, говор и чей-то смех.

А еще шаги. Надеюсь, это не Лайя спустилась сюда. Хотя нет – вскоре понимаю я, эта женщина не стала бы красться. А посетитель именно что идет на цыпочках.

Что-то едва-едва, как ветерок, дует мне в щеку. Поворачиваю голову, и оно скрывается.

Я терпеливо жду. И тут из-за края кровати появляется копна рыжих, переливающихся магией коротких волос.

Дочь Ирвина!

Поверить не могу что мне так повезло.

– Брин... – шепчу я.

Та вздрагивает и отползает.

– Тшшш... – Брин прислоняет палец к губам, намекая на молчание.

Киваю ей и произношу одними губами.

– Я тебя не выдам.

Брин снова подбирается чуть ближе. Теперь девочка опять стоит у постели. Я разглядываю ее, она меня. Удивительно, что сейчас я вижу ребенка человека, которого, как я думал, я долгое время ненавидел и понимаю, что счастлив знать, что Брин в порядке – цела и невредима. Ее еще можно будет вернуть Эмбер, если, разумеется, наладятся обстоятельства.

– Ларди сказала, что выбирает твою казнь.

Я вздрагиваю.

Это происходит практически невольно. Дело в том, что со мной говорит ребенок, но то, как она это делает, как бездушно блестят ее глаза не может не настораживать.

– За то, что ты предал ее уже дважды, – добавляет Брин.

Мне нечего ответить.

– Она уже казнила предателей, – добавляет девочка. – У меня на глазах.

– Это нехорошо.

После этой моей фразы мы снова молчим. Я считал и продолжаю считать, что дети никогда не должны быть втянуты в конфликты, которые развязали старшие. Они не должны видеть жестокости и в особенности страдать из-за нее.

– Брин, мама ждет тебя.