Текст книги "Три жениха для попаданки (СИ)"

Автор книги: Майя Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Дэйн приподнимается на руках, и у нас получается легкая передышка, потом он начинает двигаться, не останавливаясь. Движения мощные, ритмичные, сильные. При этом он так и не ложится на меня, оставаясь на весу – наверное ему доставляет особенное удовольствие видеть меня всю.

А еще он совершенно ничего не стесняется. Я понимаю, Дэйну нравится то, что я могу рассматривать его лицо. Он просто не задается вопросом, в чем он мог бы быть нехорош. И это не бахвальство. Дэйн рожден аристократом. Он высший сорт. В детстве ему, похоже, действительно привили эту мысль, но на самом деле это просто факт, с которым трудно поспорить. Этот человек получил лучшее образование, его закалили физически, воспитали манеры и выдержку, уважение к себе.

По этой же причине, как ни странно, он считает себя инструментом в руках судьбы. Дэйн ни что иное, как боец элитной гвардии, тот, кто настолько силен, что не боится ни пыток, ни смерти, и настолько закален духовно, что ради общего блага может пожертвовать собой. Безупречное оружие. Его таким вырастили.

И сейчас Дэйн отдает всего себя мне. Он невероятно хорош в сексе, частично по той же причине – он ни в чем не сомневается.

Его член двигается внутри меня, как поршень – в идеальном ритме, от которого я плавлюсь. Еще недавно было бы трудно ожидать от него такую силу и напор. Но сейчас все в самом деле безупречно.

Я вижу, как поблескивающие в темноте волосы разметались по его плечам. Как напрягаются под кожей развитые мышцы, как по его невероятно привлекательным очертаниям скользят капельки пота. Вот Дэйн любит все красивое, и сам, наверное, толком не отдает себе отчета в том, что он сам наслаждение для глаз.

Я с удовольствием смотрю на то, как вены вздуваются на его сильных предплечьях. Сама я уже давно расслабилась и раскинула руки по сторонам. Ногами я обвиваю его спину. Наконец Дэйн прикрывает веки и начинает часто дышать, в этот момент и я близка к огразму. Мы сплетаемся в последнем движении. В голове шумит, как от вина.

Дэйн вскоре склоняется надо мной и заглядывает в глаза. Меня умиляет то, что он сейчас улыбается мне самой счастливой и искренней улыбкой – такое трудно ожидать от заносчивого аристократа.

Я убираю волосы с его лба, пытаясь совладать со странным чувством, которое твердит мне, что передо мной моя избранная судьбой половинка. Это ошеломляет – такого парня, как Дэйн, я никогда не представляла себе в эротических фантазиях. Он оказался тем, о чем я даже не мечтала, потому что не понимала, что так вообще может быть. Он выше всяких похвал, то, чего я даже не могла себе представить.

Все еще сладко потягивает внизу живота, а по телу разливается нега. Я отвожу в сторону влажную прядь Дэйна, чтобы иметь возможность посмотреть ему в глаза.

– Я даже не мог себе представить, – произносит он полушепотом.

– Что? – переспрашиваю я.

– Понимаешь, я даже не смел надеяться, что ты захочешь спасти меня.

– Прекрати нести чушь!

Дэйн снова улыбается, и я понимаю, что он скорее всего ощущает то же, что и я: мы пара. Это его собственный способ осознать случившееся.

– Я должен был спасти тебя и ребенка, которого ты выносишь. Я думал, это и есть то, за что мы с Ирвином сражались.

Я замираю, когда мне вспоминаются слова рыжего: "Брин принадлежит народу ами". А что, если правда так? Я была судьбой для принца степей, потому что ему требовалось спасти вольных магов, но то самое дитя, которое искал Иштван и его ученики...

Резко выдыхаю и пытаюсь выбраться из-под любовника. Воспоминание о дочери приводит меня в себя. Я все еще черт знает где – в пещере, полной поглощающих магию кристаллов. Пусть и не одна. Злость на себя возвращается с удвоенной силой.

Приподнимаюсь и начинаю собирать разбросанную одежду. Дэйн располагается на плаще, совершенно не стесняясь своей наготы. Он поглаживает свою шею. Бросаю взгляд туда, где у него теперь серебрится брачная метка.

Стискиваю зубы. Я в самом деле не имею права ругать этого человека за беспечность, которую он сейчас демонстрирует. В неприятностях с ребенком виновата я, и только я.

А потом на меня наваливается реальность и новые проблемы, которые она несет-Дэйн голый, а снаружи зима.

В этот миг мы встречаемся взглядами.

– Боюсь, что ты замерзнешь, – пытаюсь объяснить свое кислое выражение лица. Тогда Дэйн поднимается и без слов демонстрирует мне черную униформу главы ирриди.

Я хлопаю глазами. Он ее что сейчас, из воздуха достал?

– Странно, что Тина не пустила ее на тряпки, – заявляет блондин, натягивая черные штаны на себя. Она приказала мне раздеться, когда сработала клятва, и я оказался полностью в ее власти. И форма все время она пролежала там, где я ее оставил.

Указывает на осколки того самого кристалла.

– Зачем? – проговариваю одними губами.

– Чтобы ледяная ловушка причиняла больше страданий, – произносит он как бы между прочим, и мне кажется, что именно я, а не он, сейчас начинаю чувствовать прикосновение льда.

Дэйн неожиданно приближается, прижимает меня к себе.

– Мне кажется, это я должна тебя утешать.

– Правда? – Дэйн чуть-чуть приподнимает веки и целует меня в макушку. – Я только что получил новую жизнь. С чего бы мне быть обиженным?

С наслаждением вдыхаю его запах и бросаю взгляд на рубашку, которую Дэйн держит в руках.

– Ненавижу твою форму, вырывается у меня. – Она означает рабство.

– Ты вольна все изменить, – улыбается Дэйн, – ледник разрушился по твоему приказу, значит, ты теперь управляешь ирриди, Эмбер. Ты можешь сделать с орденом все, что пожелаешь.

Он оставляет меня и отступает на шаг.

– Я не сомневаюсь в том, что ты поступишь правильно.

– Я освобождаю вас, – произношу одними губами, и в этот миг стеклянные стены начинают рушиться.

В первое мгновение это повергает меня в шок. Видя это, Дэйн притягивает меня к себе и крепко прижимает к груди. Я чувствую, как часто стучит его сердце, на губах улыбка победителя, подбородок высоко вздернут.

Я выдыхаю. Сначала я не заметила, чем были кристаллы, теперь вижу – более старой версией того, во что был заточен Дэйн Эрхарт. Это древняя тюрьма для всех, кто когда-либо ослушался ларди.

Перевожу взгляд на Дэйна.

– Сегодня судьба не просто дала мне второй шанс, – говорит он мне, чмокая в нос. – Она сделала меня полноправным мужем и свободным магом. Эмбер, ты моя богиня. Мы решим все проблемы, – он крепко сжимает мою ладонь, и я осознаю, что Дэйн Эрхарт также, как и Ирвин Торн умеет считывать мысли по эмоциям на лице.

Он, должно быть, уже все понял про детей, когда я хмурилась.

Ho теперь... я смотрю, как на каменный пол опадают закованные в цепи фигуры, у меня есть целая армия ирриди, до чертиков злая на тех, кто противостоит мне, Дэмиену и Ирвину.

– Они живы? – спрашиваю я, когда понимаю, что фигуры не очень-то и шевелятся.

Дейн пожимает плечами.

– Полагаю, они чувствуют себя не очень-то бодро, – с этими словами он натягивает рубашку и направляется к одному из мужчин. – Проблема в том, Эмбер... – продолжает он пояснять по пути, – что договор лишает нас силы в том случае, если мы ослушаемся.

Складываю руки на груди и киваю мужу, давая понять, что я готова дальше слушать. В конце концов, сейчас действительно не помешают объяснения.

– Если ирриди поймали на чем-то, что запрещено уставом, – при этих словах Дейн садится на колени около одного из мужчин и легонько трясет его за плечо, а я некстати вспоминаю, что все призванные служить женщинам маги обучены навыкам первой помощи. – Хозяйке надлежало его сдать ордену на поруки. И там уже специальная комиссия решала, стоит ли этот проступок наказания.

– А смысл... – приближаюсь я, потирая друг о друга руки и разогревая их дыханием.

– Смысл? – Дейн приподнимает голову и заглядывает мне в глаза. – В том, что мужская магия довольно опасная. Ее даже называют стихийной.

Присаживаюсь рядом и прислоняю ладонь к коже несчастного.

– Если ее отнять, как у ларди, – продолжает муж. – То можно столкнуться с неприятностями.

– Например?

– Локальным стихийным бедствием. Поэтому тех, кто еще не выгорел, удобней всего заморозить...

Я сглатываю и осматриваю пещеру.

– Но ты же выбрал это место...

Дейн кивает.

– Потому, что оно было самой удачной естественной тюрьмой на свете. Тут сама порода скал устроена так, что потоки естественной магии завихряются, и нужна невероятная степень сосредоточения, чтобы делать простейшие вещи. Иначе все просто уходит в расположенную в ущельях бездну...

И это значит, что мы не откроем обратный портал. Я снова чувствую, как тяжело мне дается обыкновенное лечение.

Убираю локон за ухо, пытаясь не думать о том, что только что узнала. Но есть же отслужившие ирриди. Как Иштван...

Дейн улыбается неожиданно мягко и тепло.

– Если у тебя нет возможности передать силу дочери или сыну, то, Эмбер, рано или поздно внутренний огонь отгорит. – После этого он вдруг оборачивается комне.

– Знаешь, сколько мне лет?

Отрицательно мотаю головой. Честно говоря, и знать-то не хочу.

– Больше, чем дашь с виду, – улыбается он. – Намного.

– Почему?

Пока у меня не будет наследника, которому я передам силу, я буду молодым, красивым и стройным, – он пожимает плечом. – Для ларди тоже соблюдается этот закон. Главный ирриди обязан продолжить династию, если ты помнишь, но некоторые хозяйки хотели видеть меня молодым, так что я старше Иштвана

Он поднимается после этих слов.

– Интриги – это то, в чем я отлично разбираюсь.

Неожиданное признание. По крайней мере, для меня. Похоже, что Дейн во всем этом мужском братстве был главным заговорщиком.

Я смотрю на то, как муж приподнимает руки и как ни в чем не бывало укладывает волосы в косу. Вот он, тот человек, который не желал существовать по чужой указке.

Чувствую, как от его взгляда что-то переворачивается у меня внутри.

– Я искал тебя долгих сто лет, – неожиданно признается белокурый.

Хлопаю глазами. Внутри и горячо, и больно оттого, что я понимаю: не бывает искренней прочной связи без побочек.

– У тебя же была дочь... – выговариваю одними губами.

Дейн прикрывает веки.

– Последствия одной ночи, которая, как я думал, ни к чему не приведет, – на мгновение он отводит взгляд. – Я думаю, мне не стоит объяснять тебе, что иногда ирриди приходится участвовать в развлечениях высшего общества. Но я любил ее...

– Ту женщину?

– Ребенка, – Дейн чуть-чуть приподнимает брови. – Но я не смог ее защитить. И прошу... не напоминай об этом.

Ему по-настоящему больно. Прикусываю губу, понимая, что сейчас веду себя, как самая настоящая ларди – мне плевать на все, кроме собственной ревности.

– Прости.

Дейн улыбается.

– Ты бы все равно когда-нибудь спросила.

"Лучше сейчас", понимаю по его лицу.

– И о вечной молодости, – тот, чьим исцелением я занималась, начинает ворочаться, Дейн подходит к нам и протягивает мужчине руку. – И о семье. И о моем прошлом...

Мы с мужем снова пересекаемся взглядами.

"Я бы хотел, чтобы между нами не было бессмысленных секретов", – в этом он так не похож на Ирвина! И я чувствую, что в самом деле сейчас нахожусь рядом с ирриди, который достоин доверия, и которому я сама готова доверять.

Так здорово, что судьба все-таки привела меня к нему!

Сердце снова сжимается, когда я думаю про своих детей.

– Не переживай, Эмбер, – теплая рука Дейна тут же ложится на мое плечо. – Я не собираюсь забирать тебя только себе. Я понимаю, что семья – это часть того, что тебе дорого. Я спасу твоих детей.

Прикрываю веки, осознавая, что это именно то, что я и хотела бы услышать. "Откуда ты взялся, такой хороший?" проговариваю одними губами и слышу, как он хмыкает.

Забавно, что Ирвин так уговаривал меня не искать своего нири. Может, он замышляет что-нибудь еще?

– Если переживаешь насчет рыжего, – произносит мой супруг, опускаясь около меня на колено после того, как исцеленному мной ириди удается сесть. То он бывает тем еще ублюдком, не стану отрицать этого. Но он ублюдок не в том смысле, который мы все обычно даем этому слову. Для Ирвина нечестные методы – просто часть схватки. Он не щадит врагов.

Я крепко сжимаю кулаки, понимая, что слышала об этом. Про господина Торна мне все в деталях рассказал Дэмиен еще в нашу первую общую встречу. Но я не хотела верить, как маленькая влюбленная девочка, окружившая себя воздушными замками!

Вот я всегда была такой! Но предательство Ирвина, кажется, наконец-то меня переучило.

– Ты сам-то не ненавидишь его?! – оборачиваюсь я к Дейну.

Тот улыбается.

– Он мой нири. Близких людей время от времени хочется придушить.

И не только.

– Я ценю его огонь и верность. Он умеет служить цели, которую считает истинной.

Выдыхаю, но Дейн заканчивает тираду.

– Если тебе в чем-то поклялся Ирвин Торн, то будь уверена, он позволит откусить себе руку или сделать с собой что-нибудь гораздо более неприятное, но не откажется от данных им слов, – делает паузу муж , словно размышляя, стоит ли продолжать разговор. – Он чуть было не сложил голову за мою дочь. Хотя не обязан был. Торн мог бы остаться главой сопротивления – у него был огромный авторитет среди бунтовщиков. Но он на время сложил с себя полномочия и отправился искать ее.

– За что ты лишился глаза? – перебиваю я, не желая слушать про подвиги Ирвина, не приведи боже, я снова почувствую к нему искреннее расположение.

– Я отказался убивать моего ребенка и мать, родившую его, – отвечает Дейн. – Скажешь, странно?

Почти машинально передергиваю плечами.

– А Тина подумала, что за это стоит наказать.

Лишением души. Я чувствую, что меня снова подташнивает.

В это время я замечаю, как начинают шевелиться прочие ирриди. Вот, похоже и проснулась наша армия.

Я бросаю взгляд в сторону прохода, который, судя по снегу, то и дело долетающему сюда, служит выходом наружу.

– Как далеко отсюда до столицы, Дейн?

Тот прикрывает веки.

– Насколько плохо положение Торна? – меня смущает то, что муж отвечает мне вопросом на вопрос.

– Он рискует всем, – я признаюсь, потому что понимаю, врать сейчас себе и другим означает только делать всем хуже. – В любой момент Лайя прорвется к источнику, пообещав вернуть в столицу весну. А я... застряла здесь.

Дейн в этот момент облокачивается на скалу, следом раздается треск, и мы оба замешательстве смотрим, как по камню ползет огромный разлом.

– З-землетрясение? – срывается с моих губ, но тут же я замечаю, что на лице Дейна нет и признака того ужаса, который я испытала, подумав об этом. Он отрицательно качает головой.

– Чудо первой ночи, – произносит муж. – Так нам действительно будет проще миновать горы! Я думаю, мы сэкономим десяток дней!

То есть, я опять подарила силы кому-то, при этом так и не вернув их себе.

Глава 12. И ледяное сердце может плакать

Ирвин

Ощущаю вибрацию, прошедшую по стенам здания, и пару мгновений пытаюсь просто сообразить, что могло случиться. Для этого приходится отослать советников. Вот, правда, не до них сейчас.

Сердце неспокойно, как никогда. Обдумав несколько мгновений свое состояние, я понимаю, что ощущаю потерю.

Люди вокруг меня расступаются. Понимаю, что их пугает выражение лица императора, которого в этом дворце привыкли бояться больше огня. Это все из-за того, как я взял в свои руки власть. Мне не нужно было, чтобы кто-то смел сомневаться в том, что мужчина может руководить государством.

Каждый, кто высказывал вслух мысли об обратном так или иначе поплатился за свои слова.

А сейчас мы просто обсуждали возможную оборону дворца. Но как только я повел рукой в воздухе, все одновременно заткнулись. Несколько мгновений я прислушивался к потокам защитной магии, циркулирующим в окружающем меня пространстве, но не уловил ничего. И я очень рад был бы услышать подсказку, но проблема тирана в том, что ему не смеют возражать. Я окружен испуганными до ужаса подхалимами, которые дрожат при звуке моего голоса и одновременно в тайне мечтают только о том, чтобы я сдох.

Понятия не имею, кто в здравом уме мог бы хотеть себе такой судьбы.

Я желал восстановить равенство и справедливость, но где-то мое видение проблемы дало сбой вселенского масштаба.

Двигаюсь прочь, откинув полу мехового плаща. Роскошная одежда волочится за мной по полу. Подданным бросаю лишь, что обсуждение обороны переносится на неопределенный срок. Пусть будут готовы явиться в мой кабинет в любое время по первому же зову.

Никто из этих подхалимов не будет полезен сейчас. Тащить их с собой на обход здания без толку.

Чувствую, что крепко стиснул кулаки. Было время, когда я руководил заговорщиками и, честное слово, от каждого из моих людей толка было в разы, нет, в сотни раз больше. Только после падения власти ларди все рассеялись, кто куда: кое-кто не дожил, кто-то не согласился и дальше мне помогать, а кое с кем я разошелся сам.

Перед мысленным взглядом встает лицо Дейна Эрхарта.

Сворачиваю в подземелье, туда, куда меня ведут бушующие чувства, вспоминая тот день, когда впервые увидел нири собственными глазами. Я убить его мечтал!

Фыркаю, когда в груди оживают подростковые чувства.

Этот вылизанный аристократ с идеально уложенными локонами – я ведь, и правда, думал, что Эрхарт накручивает волосы на бигуди, и вычищенными ногтями. Все в нем было идеально, как в красивой кукле, которую только в углу спальни усадить не хватает.

"Вот он, – думал тогда я, – человек, который продал не только душу, но и тело. В котором не осталось ничего своего. Идеальная игрушка для ларди".

Эрхарт олицетворял все, что я ненавидел. Меня от его идеальности тошнило, когда Дейн зачитывал перед новобранцами правила ордена. Я уже видел, как ломаю ему шею...

Распахиваю двери в ту самую крипту, где должен помещаться источник, и тут же мое сердце обрывается. На мгновение мне кажется, будто я ослеп.

Слышу только собственное дыхание.

Вдох... Выдох... Снова вдох...

Я ведь с первого мгновения понимал, что произошло, но мозг сопротивлялся, не желая принимать правду.

Руки дрожат, а потом я сжимаю ладони на ручках дверей и с такой силой дергаю створки на себя, что удается сорвать одну с петель. Я тут же швыряю ее туда, где еще поблескивают нити растянутой Эмбер магии. Дерево, составлявшее часть дверного полотна, уже полыхает. Не понимаю, как падаю на колени.

Она ушла...

Я лишь слышал о том жутком месте, куда ссылали непокорных членов ордена. Там невозможно выжить – это я знаю наверняка. В таком ларди не стали бы врать.

Запускаю пальцы в волосы и дергаю на себя, не отдавая себе отчета в том, что невероятно громко ору, и этот почти звериный крик подхватывают эхо подземелий.

Что я сделал не так?!!

Я ведь, кажется, был готов пойти на самые большие жертвы: отдал ей часть своего огня, готов был сгореть ради того, чтобы вернуться к своей избраннице. Я был само раскаяние!

Почему же тогда она...

Отчаяние, перемешанное с бессилием, оглушает.

Я бы мог разорвать себя собственными руками, если бы это помогло повернуть время назад! Эмбер не заслуживает того, что поджидает любого мага, ослушавшегося ларди.

Терять ее в первый раз было не так больно. Тогда я еще очень многого не осознавал. Я думал, что у меня есть миссия. Я не знал, что у меня родится дочь.

– Проклятие!!! – мой крик снова отражается от стен.

Если бы это хоть что-то могло изменить! Впиваюсь пальцами в холодный гранит пола. Я думал, что возьму власть в собственные руки и смогу изменить мир к лучшему, по сути, теперь я всего лишь букашка в руках судьбы, тиран, который всего-то является причиной несчастий собственных подданных. Я не способен помочь даже себе. Без Эмбер я не сумею вернуть Брин.

– Ненавижу тебя, Дейн Эрхарт! Чтобы ты в вечном огне горел! – обращаюсь к тому месту, где должен был быть портал.

Он, конечно же, меня не слышит. Там, куда попал Эрхарт, поговаривают, вечно голодная бездна, которая бесконечно долго переваривает каждого угодившего туда мага. Чудовищная природная аномалия. Эхо еще отражается от стен. Я чувствую, как подрагивают мои губы. Что-то горячее скользит по щеке. В последний раз я позволял себе слезы черт знает когда.

Приподнимаю голову, и этот момент необычайно четко встает в памяти.

В тот день я, кажется, что-то подобное слово в слово прокричал. Все дело в том, что я был не в меру дерзок и в академии тут же заработал себе не одно наказание. Меня отказались обучать до тех пор, пока я не докажу свою лояльность. Ну, а я просто не умел кланяться. Не мог переступить через себя.

Я был заносчивым мальчишкой. Проглотить гордость принца ами, как мне тогда казалось, означало предать себя.

И вот тогда в моей каменной каморке появился Дейн Эрхарт. Я прекрасно знал, что главе ирриди есть чем заняться, и в академии он бывает редко, потому удивился.

Как сейчас помню, что Дейн был одет в белую рубашку, брюки и жилет – форма для занятий фехтованием. Он всегда отличался презрением к ношению формы.

– Поднимайся!

Вот тогда-то я ему проклятие и адресовал. Чертова кукла. Оболочка, а не настоящий человек.

После этого я схлопотал по спине тренировочным посохом и попытался ответить за то, что мне тогда казалось оскорблением. Дейну ничего не стоило в тот день обезоружить меня и прижать к полу коленом. Он приставил клинок к моей коже.

– Я убью тебя, если хочешь, и все страдания прекратятся, – прозвучало почти ласково.

Я попытался сбросить его с себя, но острое колено уперлось в какую-то особенно чувствительную точку в спине, и стало только хуже.

– Мне сказали, ты – потенциальный смертник, – после этих слов Дейн встал. – Нет, это не так.

– Я вас всех когда-нибудь убью!

Эрхарт рассмеялся, поправляя свою безупречную косу.

– Нет, – после этого он легко пожал плечами. – Ты никого не убьешь, если станешь, как и сейчас, нарываться. Ирвин, ты не глуп. Но ты, как бы тебе сказать...

Дейн чуть прикрыл веки, и в этот момент я, наверное, впервые осознал, что внешний вид, который мне в нем так не нравился, просто был частью его. В справедливости этого предположения я убедился уже позже. Идеальные кудри для него способ почувствовать себя комфортно. В этом смысле он совпадал с желаниями ларди, поэтому, должно быть, и задержался на своем посту так надолго, пережив аж четырех хозяек. Все они очень ценили Дейна за внешность, характер и ум, ну, а он дал ордену сто лет передышки, возможность вырастить и сформировать новых магов, пока Тина Э’Тин не стала догадываться о том, что среди ирриди растет сопротивление.

Именно Дейн объяснил мне, что склонить на время голову еще не значит сдаться. Что хитрее тот, кто наблюдает и лишь потом наносит выверенный удар, а не тот, кто бросается в гущу сражения с клинком наголо. Что главная ценность – выжить и сохранить себя.

Они с Иштваном растили новое поколение ирриди, которое должно было принести мир на наши земли. Слезы капают на пыльный гранит.

Я понимаю, что виноват, как никто другой в том, что в итоге вышло. Эмбер сочла меня бездушным собственником, тираном, которому нет дела до других, поэтому и пошла творить справедливость так, как ее понимала. Я слишком многого ей не рассказал.

Дейн мне не соперник и никогда не был им! Напротив, он мой брат не по крови, но по духу, человек, о чьей потере я сожалел почти также, как и о семье. Именно ему я все это время хотел задать вопрос: "Я претворил в жизнь то, о чем мы мечтали, но что же я сделал неправильно?!"

Бью кулаками по полу.

Неужели это злой рок и я, разрушивший чужие жизни, теперь должен в отместку глядеть на то, как тлеет моя собственная?!

Я верить в такое не хочу.

– Ирвин, где она?! – раздается за моей спиной.

Это Дэмиен. Видимо, он тоже все почувствовал. Не знаю, что ответить со-супругу и просто поворачиваюсь в его сторону. Слова тут излишни. Извиняться я не привык, да и не верю в то, что это чем-то поможет.

– Чтоб ты сдох! – с этими словами Дэмиен приближается.

Я вижу, как вокруг его силуэта завихряется сила.

– Как ты мог опять все испортить?! – это похоже на крик отчаяния.

Чувствую, как меня сбивает с ног волной. И как только у Дэмиена получилось призвать здесь водную стихию? Этот вопрос так и вертится в создании, в то время, как тело само предпринимает попытки защититься. Передо мной вспыхивает огненный щит.

В прошлый раз, когда мы сражались, я был порядком истощен, так как вынужден был практически в одиночку прорываться в порт Альветты и никак не ожидал встретить на причале настолько сильного мага. Меня вела как забота об Эмбер, так и тяга к жене, словом, я мало в чем отдавал себе отчет.

Но сейчас же злоба, отчаяние и ненависть к самому себе ищут выхода.

Дэмиену едва удается увернуться от столпа огня, который я посылаю в его сторону.

Брюнет останавливается и часто дышит, но потом, как я вижу, снова собирается с

силами.

В этот самый момент я, правда, очень хочу пришибить его. Мне кажется, что все уже потеряно: ни Дэмиену, ни мне нет смысла оставаться в живых. А оскорблять меня напоследок никому не позволено.

Наша схватка становится по-настоящему жаркой. Столпы огня и струи воды сотрясают укрепленные своды комнаты. Дэмиен, кажется, начинает понимать, чем закончится наша схватка – гибелью одного из соперников. Я понимаю это по тому, как ожесточается его лицо.

Улыбаюсь, хотя и отдаю себе отчет в том, что сейчас выражение моего лица больше напоминает оскал. Я всегда хотел умереть в битве.

Сможет убить меня – пожалуйста. А нет, так нет.

Следующим шагом я брошу вызов Лайе и погибну так, что это еще надолго запомнят. Сгорю в ритуальном пламени, как и положено одному из ами.

– Тварь! – бросает Дэмиен, когда мой выпад ранит его в плечо. – Какой же ты урод, Ирвин Торн!

Сопернику приходится заткнуться и уходить от нового удара.

– Как сейчас помню, ты иронизировал, когда впервые попал в мой дом, – произносит Дэмиен, закрывшись щитом. – Что был бы я уродом, воткнул тебе вилку в глаз. Так вот, Ирвин, хочу, чтобы это у тебя осталось в сознании: я искренне сожалею, что не сделал так!

Какой же он говорливый!

В этот миг мне действительно хочется того, чтобы Дэмиен навсегда замолчал. Я – человек, который все вокруг себя уничтожил. Я не хочу, чтобы рядом оставалось хоть одно напоминание о том, что я мог бы быть счастлив. Похоже, я хорош только в одном – я умею разрушать до основания.

Да будет так!

Неожиданно что-то словно маленький вихрь врывается в комнату.

Пронзительный крик резонирует в ушах, и я опускаю руку, в которой уже сформировался огненный шар, готовый для нового удара. Удивленно перевожу взгляд на что-то, что уперлось мне в талию и едва не сбило с ног.

Лиам. Сын Дэмиена.

Ничего себе ты бесстрашный!

В сердце что-то тут же отмирает и заходится болью. Я не могу причинить вреда ребенку, тем более такому храброму мальчику. Лиам упирается мне в живот вытянутыми руками.

– Стой! – проговаривает мальчик.

Поднимаю голову и встречаюсь взглядами с Дэмиеном. Давненько я ни у кого не видел такого потрясенного выражения лица. Сейчас я отлично могу понять его чувства. Как и то, почему он больше не нападает.

Мой соперник как будто боится сделать лишнее движение. Он так и застыл в странной позе.

Аккуратно отрываю руки Лиама от своей одежды и стараюсь развернуть мальчика спиной к себе.

– Иди отсюда, – слова грубые, но я произношу их практически нежно.

В конце концов, дети не должны страдать от разборок взрослых людей. Сейчас меня будто пыльным мешком по голове треснули, и у меня обратно включились нормальные человеческие чувства – ведь я чуть было не отнял у мальчишки отца.

Как бы я жалел потом, доведись мне выжить!

– Нет! – упирается Лиам, видя, очевидно, что Дэмиен вновь призывает магию.

– Вы оба ошибаетесь! – захлебываясь своими словами, говорит ребенок.

И тут я вспоминаю, что он унаследовал у Эмбер дар предвидения. Какой же я идиот! Прежде чем пороть горячку, конечно же надо было спросить Лиама.

– О чем ты, парень? – присаживаюсь на одно колено и пытаюсь заглянуть мальчику в глаза.

– Мама не мертва, – бледными губами произносит он, и я слышу, как Дэмиен шумно выдыхает.

Затем мой со-супруг разворачивается, я вижу, как он с силой растирает виски обеими ладонями – по этому жесту видно, какое напряжение Дэмиен только что испытывал.

Затем соперник встряхивает руками и наконец оборачивается к нам с Лиамом.

– Что бы я без тебя делал? – устало произносит он.

Лиам отводит глаза. Мысль о том, что мальчишка видел и знает, ранит меня в самое сердце. Следом приходит другое осознание: я бы МОГ стать причиной еще больших неприятностей.

– Где она и что с ней? – четкий вопрос Дэмиена отрывает меня от рефлексии.

– Далеко на севере, и она с друзьями, тебе стоит беспокоиться совсем не об этом, пап.

Мы с Дэмиеном переглядываемся. Речь, очевидно, о Лайе.

– Малец, – встряхиваю Лиама за плечи. – А ты видел что-нибудь... вроде чужой армии?

Мальчик потирает глаза, и я понимаю, что он только что спал. Становится неудобно как-то за то, что тревожу ребенка, он и так из-за меня, судя по всему, увидел уже кошмар.

Лиам отрицательно качает головой.

А потом вдруг выдает шепотом.

– Я видел пепелище... Вот здесь. На месте города, – и потом вдруг прибавляет, -

папа.

Прикрываю веки. Да, я и сам бы от такого проснулся. Теперь я понимаю, что Брин не справится с ненавистью, бурлящей в ней. Именно агрессия подпитывает в нас силу огня.

Она вся в меня... И я должен был быть рядом, а не... А если бы я умер, чего бы я добился? Поднимаюсь на ноги.

– Объяснишь, Торн? – тут же вмешивается Дэмиен.

Киваю.

– Брин не должна попасть в город. Чем раньше я с ней встречусь, тем...

В этот миг в подземелье вбегает один из моих подручных. Увидев меня, он тут же падает ниц. Дэмиен, увидев этот жест, закатывает глаза, как и всегда, весьма театрально. Всем этим он хочет сказать: "какой же ты самовлюбленный".

Мне нечего возразить, хоть придворный этикет придумывал не я, я никак не влиял на то, каким он сложился.

Дэмиен прав, все это чересчур. И мне по-настоящему приятно, что мой со-супруг остался, похоже, единственным человеком при дворе, кто не боится сохранять трезвый взгляд на вещи и открыто демонстрировать его. А я собирался его прикончить за пару мгновений до этого. Холодок пробегает по пальцам.

Может, я действительно конченный человек?

– Господин, флот Лайи Э'Лин движется на столицу! Ее корабли видели неподалеку от Брикена.

Дэмиен в этот миг отпускает ругательство и разворачивается к выходу.

– Куда ты? – останавливаю его вопросом.

Тогда мой со-супруг закатывает рукава.

– Ты, кажется, сказал, что Брин никак не должна попасть в столицу?

Киваю.

– Я собираюсь этим заняться.

Сдвигаю брови.

– Единственный способ – остановить флот Лайи в Эрценском проливе. Иначе, когда тут будет Э’Лин, учитывая то, что она владеет погодной магией? Три-четыре дня? – Ну, а ты, конечно, – Дэмиен оборачивается ко мне, – можешь и дальше буйствовать. Можно даже спалить дворец и доказать тем самым, что ты полностью поехавший тиран – так они быстрее свергнут тебя.