Текст книги "Три жениха для попаданки (СИ)"

Автор книги: Майя Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Суденышко, как щепку, кидает по волнам. Я стою на носу и вглядываюсь во тьму, несмотря на потоки воды, летящие со всех сторон. В один момент сердце начинает часто– часто биться.

Я чувствую её.

Но как? Почему? Что она делает в самом сердце шторма?!

Эмбер... моя единственная любовь.

Глава 3. Побег с острова

Эмбер

– Даже не вздумай, – произносит Иштван, пристально глядя мне в глаза. – Если ещё и ты попадёшь Линде, все будет кончено.

Присаживаюсь на кровати и шиплю:

– Что ты такое несёшь?

Я ещё ни разу не разговаривала так со своим дорогим другом. Иштван растирает лицо руками, а потом вздыхает, глядя мне в глаза.

– Я уже послал лучшие из своих кораблей.

Скидываю ноги на пол и пытаюсь привстать. Голова гудит. Чувствую себя так, словно по мне проехался грузовик.

– Я должна быть рядом с Брин... – произношу. – Я лучше умру, чем отдам ее.

Встаю и, прихрамывая, отправляюсь к окну. Снаружи воет ветер, и это необычно для Жемчужных островов. Годы, что я тут прожила, запомнились мне штилем и блеском переливающегося в солнечных лучах песка.

Распахиваю ставни.

– Что это? – произношу одними губами.

Но Иштван, кажется, не слышит. Друг стоит совсем рядом, и сейчас наши взгляды устремлены в одну точку.

– Силы Линды Э'Лин, – произносит он. Убираю локон со лба.

– Но она ведь совсем... высохла, – оборачиваюсь к Иштвану с этими словами.

Тот захлопывает ставни и отводит меня в сторону.

– Её место заняла Лайя. Не так давно. И они начали готовиться к возвращению столицы.

Очевидно, что это информация, от которой Иштван меня берег.

Мне тут же вспоминается то, как мой первый муж, Дэмиен, подставил свою лучшую "подругу", дочь и наследницу Линды Э'Лин так, что та едва не лишилась жизни.

Смотрю на выход из покоев Иштвана.

Теперь я полностью уверена, что моя дочь в серьёзной опасности. Я представляю себе, на что может быть способна обиженная женщина.

– Послушай меня, Эмбер! – ладонь Иштвана ложится мне на плечо.

В груди клокочет злоба и ненависть. Усилием воли я заставляю себя на время проглотить эти чувства.

– Говори! – сама удивляюсь тому, как царственно прозвучал мой голос.

Иштван даже улыбается краешком губ. Несмотря на то, что наши отношения с ним годами оставались равноправными, создавалось впечатление, что друг готовил меня или мою дочь в ларди Жемчужных островов.

– Если у Лайи Э'Лин будет вся семья Ирвина...

– Мне плевать на Ирвина! – вспыхиваю.

– Он подчинится твоей силе... – вздыхает мой друг.

И тут я задыхаюсь от возмущения. Ирвин Торн?! Пускай он сгниет в той отхожей яме, в которой поселился!

Следом Иштван хватает меня за плечи.

– Если ларди удастся тебя схватить, то он подчиниться уже им...

Отпихиваю друга. Кажется сейчас я готова записать Иштвана в категорию "бывший".

– Помнишь, о чем мы договорились?! Что ты меня защитишь! И что в итоге?!

Неожиданно Иштван опускается передо мной на одно колено.

– Я готов исправить этот промах, ларди, – говорит он, опустив голову. – Ценой своей жизни. Я отправлюсь за ними следом и сделаю все...

Его речь обрывает моё прикосновение к плечу. Сердце частит. Кажется, в моей голове начинают укладываться паззлы. То, что Иштван приютил меня, было вовсе не случайностью. Планом.

– Я могу продолжать? – он так и не поднимается.

Киваю. И следом узнаю про кружок непокорных, подобравшихся как нельзя ближе к сообществу ларди. Это были Ирвин Торн, Дэйн Эрхарт и их учитель, Иштван. Они думали, что чудесное дитя от союза одаренной женщины и мужчины-мага будет способно принести в Элирну счастье.

Брин была смыслом его жизни. Сам Иштван по решению ларди был лишен возможности иметь детей – в момент, когда ирриди вступает в должность, его возможность соединиться с женщиной намеренно блокируют.

Иштван узнал об этом поздно, но зато сумел помочь двум своим ученикам избежать общей судьбы.

Мы стоим друг напротив друга при свете магического светильника, потому что на улице темно, и я понимаю, что друг передает мне дела. Он хочет, чтобы я в будущем осталась хозяйкой Жемчужных островов.

Это по-настоящему ранит.

Я не вижу жизни без Брин, а Острова – без Иштвана. Он хороший правитель, а мне такому еще учиться и учиться.

Отношение к семье на Элирне не похоже на то, что есть у землян. Если мужчина оказался виновен в гибели детей ларди, то ему следует смыть свою ошибку кровью, не вовлекая в это других – своеобразное харакири.

Я не собираюсь позволить Иштвану сглупить. Но и дочь не оставлю один на один с Лайей Э’Лин. Поэтому я мягко убеждаю друга в том, что сегодня же вечером соберу ему необходимых зелий в дорогу – мне жизненно необходимо попасть на корабль.

Во-первых, я не позволю другу рисковать собой. А во-вторых, я просто не сумею оставаться на острове и ждать вестей. Иштван этого не понимает по нескольким причинам: он закален суровой жизнью ирриди, и у него никогда не было детей.

К счастью, годы жизни на Элирне сделали меня сильней и искусней в магии. Я без труда подбираю себе маскирующее зелье. Теперь я выгляжу, как простой матрос, и никто, почти никто не способен ощутить моей истинной ауры, по крайней мере, насчет чужих мне людей я уверена на сто процентов.

А откуда здесь взяться тем, кто связан со мной особыми узами, я не знаю.

Я пробираюсь на борт вместе с посылкой с зельями и, вместо того чтобы сойти, уютно устраиваюсь в трюме, спрятавшись за тюками. Так начинается мое первое за шесть лет путешествие за границу тумана.

И оно оказывается жутко неудачным. Шторм, которым управляет Э’Лин, сильнее объединенной мощи всех наших магов. Но мы не сдаемся, бороздя открытый простор. В последний момент мне кажется, что нам удается пробиться за полосу дождя.

Но это оказывается ловушкой. На нас обрушивается огромная волна. В этот момент я выбегаю на палубу. В небе сверкают молнии, которые, одна за одной ударяются в борта корабля.

Мне вдруг становится понятно, что сегодня никто не выживет. Что бы там ни думал о Лайе Иштван, она вовсе не расчетливая тварь, она обиженная жизнью девица, и сейчас она мстит.

Толкаю моего друга к единственной уцелевшей шлюпке.

– Уплывай!

И в последний миг вижу в его глазах узнавание.

– Эмбер, ты... – почти шепчет Иштван. – Ты себя погубила...

Последний разряд разносит в щепки палубу.

А потом меня качает, кружит и подбрасывает. Последнее, что я успела сделать – окружить себя непроницаемым коконом силы, но действие магии вряд ли продлится долго.

Так и есть. Мое могущество быстро иссякает, в конце концов я оказываюсь в воде. Все, что у меня есть – довольно большой кусок древесины, за который я остервенело держусь руками. Но, судя по всему, мне просто не суждено отсюда уплыть. Всюду, куда не глянь, сплошная водяная пустошь, смешанная с порывами бури. Волны поднимаются в два моих роста. Держаться очень тяжело.

Не раз и не два мне в голову приходят мысли о дочери. Получается, я бросила Брин. Оставила. Но что еще я могла предпринять?

Наконец я настолько устаю, что начинаю терять сознание. Ноги и руки мерзнут. Я перестаю чувствовать их.

Сил плыть больше нет и надежды – тоже. Перед глазами мутится. Мне кажется, я вижу окруженное защитным куполом судно. Но каким нужно обладать могуществом, чтобы провести его в центр бури, организованной мстительной ларди для того, чтобы уничтожить своих врагов?

Лайя, должно быть, годами копила силы, прежде чем напасть! Я не хочу думать о том, что она могла сегодня что– то позаимствовать у Брин.

На этой мысли я отключаюсь.

Потом мне кажется, что чьи-то руки вынимают меня из воды. Я ощущаю знакомый запах, к которому меня тянет почти интуитивно. Мне жутко удобно лежать на мощной груди. Сейчас я чувствую себя защищенной и позволяю себе полностью потерять контроль.

Тело ватное.

Меня несут куда-то – в укрытие, в тепло.

Но что-то трезвонит в создании, словно красная лампочка: я знаю его.

Но следом слабое тело сдается. Отключается.

Меня качает на волнах забытья невыносимо долго. И вот наконец я просыпаюсь с именем Брин, а потом мутящимся взглядом осматриваю комнату.

Здесь есть огромная кровать. И запах. Тот самый знакомый запах, от которого у меня спазмами скручивает живот. Ho, хуже всего то, что я лежу на белоснежных простынях совершенно обнаженная.

Неожиданное прикосновение к моему плечу простреливает электрическим разрядом.

Сердце стучит, как бешеное, но я стараюсь не подавать вида.

– Где моя одежда?

Из-за моей спины выходит Ирвин Торн, а я ведь до последнего надеялась на то, что просто вижу дурной сон.

– Изорвалась. Промокла. Ты... – он делает движение, чтобы коснуться меня вновь, но я отдергиваю ногу, – была на краю. Я очень хотел помочь...

"Помочь он хотел", – думаю я, отчаянно пытаясь отползти: "Но зачем тогда руки мне связал?"

Мои запястья прочно укреплены в изголовье кровати, их стягивает прочный кожаный ремень.

Вот это помощь так помощь.

Подползаю к спинке кровати так близко, как это возможно, простынь сбивается, окончательно обнажая мои ноги и грудь, так что ткань остается лишь на животе.

Сердце, как бешеное, стучит в груди. Ирвин жадно сглатывает, глядя на мои выглянувшие из под ткани соски. Все это абсолютно возмутительно и ненормально, но я не знаю, как сказать об этом и не выдать собственного волнения.

– Я не просила себя спасать, – выплевываю. – В особенности тебя!

Ирвин выходит из-за спинки моей кровати, и вот теперь-то я могу рассмотреть его целиком. Заматерел. Такое чувство, что стал уверенней и старше. Или просто выпустил наружу то, что скрывалось под маской недораба?

Впрочем, я лгала себе все это время – Ирвин Торн никогда и не был рабом. Он мне нравился, потому что в самой глубине души Ирвина чувствовался огонь. Мне хотелось его распробовать, и вот... должно быть, я получила по заслугам.

Рыжий скидывает на пол украшенный крайне дорогой вышивкой плащ.

Я машинально сглатываю.

Он... раздевается?

Нет, нет, нет!

Это просто немыслимо!

Сначала он меня предал, жил неизвестно где и неизвестно с кем, творил всякие бесчинства, а теперь еще и это?!

Ох, если бы мои руки не были связаны! Да я, если подумать, в безвыходной ситуации практически. Но я совершенно уверена, что если Ирвин ко мне полезет, я откушу ему язык. Несмотря ни на что, я жутко хочу мести.

Все, что я сейчас чувствую к этому человеку, обжигает огнем.

Я сгораю, и нет, не от желания. А от мысли о том, что хотела бы испепелить этого гада!

И не могу.

Он явно владеет ситуацией.

– Я тебя ненавижу! – бросаю ему.

– Эмбер... – этот урод садится у моих ног, нежно касается моей лодыжки указательным пальцем и ведет вверх по начинающей пылать коже.

– Не смей меня трогать! – вырываю ногу, но Ирвин следом обхватывает мою лодыжку и сжимает ее в своих ладонях, словно в тисках.

– Эмбер... – он наклоняется к моей коже и втягивает ноздрями воздух.

Мне кажется, что новый вздох как будто обжигает меня изнутри.

Я так сильно хочу убить Ирвина, что это почти напоминает мне возбуждение. Я сама словно оголенный провод, живое пламя. Мое тело как будто изнутри жжет непонятный мне жар.

– Зачем ты меня раздел? – проговариваю по слогам.

– Разве я не сказал? – он касается моей голени губами, другая его ладонь, та, что не придерживает мою ногу, скользит выше, к колену.

Я чувствую, что чуть-чуть, и он доберется туда, где его рукам быть совсем не следует, и я не сумею защититься.

– А зачем связал?! – выдыхаю, не надеясь на разумный ответ.

Сейчас мне просто нужно прервать это безумие. Замедлить. Рядом с Ирвином меня буквально разрывает от эмоций, я опасаюсь, что еще чуть-чуть, и я полностью потеряю хоть и призрачный, но контроль.

Мои соски напрягаются.

И я вижу, как взгляд Ирвина затуманивается, когда он видит мою реакцию на его прикосновения, которую он мог бы счесть за то, что я его хочу.

– Я был уверен, что ты не останешься тут, со мной, как только придешь в себя,

сбежишь, – отвечает рыжий, целуя мое колено.

О, я б может, еще тебя и прибила!

"Уйди!" – кричит во мне все, но я прекрасно понимаю, что мои слова ничего не изменят.

Ирвин понимает, что я его ненавижу. Сейчас не нужно лишних слов.

– Ты не посмеешь... – шиплю, когда Ирвин полностью забирается на постель. Он прикрывает веки. На мгновение мне кажется, словно Торн испытывает нечто вроде угрызений совести или сожаления. Но потом я вспоминаю, кто он: бездушная тварь.

И тут мы встречаемся взглядами.

– Я здесь не для того, чтобы наслаждаться, ларди, – отвечает Ирвин, раздвигая мои ноги.

Подождите, что?! Зачем этот тиран, интересно, по-старому заговорил?! Хочет, чтобы я вспомнила то, как это было когда-то, и расчувствовалась?

Все происходит слишком быстро. Ирвин оказывается сверху, придавливая меня так, чтобы я не смогла его скинуть. Это не больно, а очень даже нежно. Такая мягкая сила.

Ловлю его дыхание на моей щеке, и все внутри замирает. Целых семь лет у меня не было мужчины, а Ирвин всегда был отражением моих сексуальных фантазий. При этом я его искренне ненавижу. Гремучая смесь!

– Я тебя прокляну, – выдыхаю.

– Именно поэтому и связал, – Ирвин стоит надо мной на коленях. – Эмбер, я прекрасно понимаю, что мы не сможем сейчас спокойно поговорить. Позволь мне показать, зачем я тут.

После этого он опускается и целует мою грудь.

Я выгибаюсь дугой. Как жаль, что я забыла о том, как именно обучали ирриди – быть лучшими из лучших жиголо. Их натаскивали стать идеальными любовниками для заскучавшей хозяйки.

А Ирвин в свое время был едва ли не лучшим.

Я слишком сильно дергаюсь под ним, пытаясь прервать ласки, так что, увидев это, мой бывший слуга и муж распускает ремень, которым стянуты мои руки.

Но торжествовать рано.

Ирвин сразу же прижимает мои запястья к постели.

– Прошу тебя, расслабься, Эмбер, – шепчет он. – Ты очень слаба...

Как же!

Прикосновения рыжего слишком хороши, практически совершенны. Он точно знает, что делает, и какой это производит эффект. К тому же, меня все еще тянет к нему, как к мужчине, которого для меня выбрала природа. И в этом смысле Ирвин во всем для меня хорош – в прикосновениях, во внешнем виде, в слиянии наших энергий и даже в запахе.

Нет ничего более мучительного, чем это сочетание!

Ирвин Торн, пожалуй, сейчас заставил еще сильнее себя ненавидеть, доказав мне то, что мы с ним истинная пара. Что я способна кончать от того, как он касается моего тела.

Я не считаю то количество оргазмов, которое получила за этот вечер. При этом Ирвин действительно сдержал свое обещание – он не задумывался о своем удовольствии.

В конце я лежу на подушках совершенно обессиленная, понимая, что этого-то Торн и добивался – чтобы у меня не было возможности послать его к черту ни на словах, ни на деле.

Он ждал такого вот молчаливого внимания.

Убираю с лица мокрые пряди, понимая только одно – я не хочу подниматься с постели, и я мечтаю убраться отсюда разом.

– Я тебя... – произношу одними губами.

–Эмбер, – перебивает Ирвин, опускаясь на колени у изголовья кровати. – Ты нужна мне, как воздух. Я провел около тебя бессонную ночь и понял, что не смог бы потерять вновь. Если ты позволишь мне...

Я вспоминаю про обряд консумации, который обладает возможностью передавать силы от одного супруга к другому. Именно к этому, видимо, и клонит Ирвин.

– То мы сможем отправиться искать твою дочь, – он делает паузу и облизывает сухие губы. – Нашу Брин...

Глава 4. Это была судьба

Эмбер

– Да провались ты пропадом, – шепчу.

Сейчас я уверена только в одном: если Ирвин получит Брин, то лучше точно не будет. Этот рыжий урод обманул меня один раз. Кто даст мне гарантию того, что на сей раз его чувства искренние?

А если Ирвин Торн решил сыграть в новую игру?

Я прекрасно помню про его способности к эмпатии. Этот человек умеет считывать эмоции, следовательно, знает, как и что говорить. Лучший способ защититься от него – просто не доверять никогда в жизни. Отворачиваюсь в сторону и кутаюсь в

одеяло. Мне ясно и так: едва ли я отсюда уйду по своей воле, но Ирвин прав – я действительно очень слаба.

Мне нужно отдохнуть. Набраться как-то силы на то, чтобы удрать от моего врага и отправиться на поиски дочери. В итоге я засыпаю. Слабость кружит голову и сводит с ума. К тому же, я уже столкнулась с самым страшным, что только можно было представить – мою дочь похитили, а я сама в плену у мужчины, от которого годами скрывалась.

Мне кажется, что меня качает на волнах. Во сне я почему-то возвращаюсь мыслями к сцене, которую изо всех сил хотела вытеснить из памяти. Тот самый горящий причал в столице. Дэмиен прятал меня с тех пор, как провалилась казнь Ирвина. Муж делал все, чтобы я могла выносить детей: мы переезжали из дома в дом, скрывались по подвалам, но боялись уходитьс лишком далеко от источников силы.

При родах каждой ларди требуется быть в столице.

Иногда он пропадал сутками, но почти никогда не оставлял меня безприсмотра. Я не знала, что творится в жизни Дэмиена, которая идет за стенами выбранного для меня укрытия, и, честно, не хотела этими вопросами задаваться. Мне было важно здоровье малышей.

Что он устраивал разнообразные диверсии, собрав вокруг себя всех несогласных со сменой власти, я узнала уже после того, как родила.

Дэмиен ворвался в мою спальню, когда я держала на руках детей, которым не было еще и дня от роду. Я помню, как протянула ему мальчика.

– Лиам, – именно тогда Дэмиен впервые увидел сына.

Он остановился. Его лицо повеселело, и следом муж принял на руки затихший сверток. Малыш только что наелся грудного молока и, радостно причмокивая, засунул в рот большой палец.

Он чудесен.

Я, конечно, знала, что первая встреча ребенка с его отцом очень трогательная, но никогда не думала, что меня она так впечатлит. Я чувствовала ни с чем не сравнимые счастье и гармонию, даже несмотря на то, что у мальчика оказались переливающиеся магией волосы, а значит, его судьба была неоднозначной.

Но для меня сын был самый лучший. И красивый. Как и его отец.

И тут я встретилась в Дэмиеном взглядом. Глаза художника горели.

– Нам надо уходить, Эмбер.

– Нам? Всем? – после родов прошло чуть больше дня, и я еще досадно плохо соображала.

Он кивнул, поджав губы.

– Но куда мы отправимся с новорожденными детьми?!

– Это я виноват, затараторил Дэмиен, – передавая сына на руки дежурившему со мной Вейну. – Тиран устроил облаву...

Иначе как "тираном" после всех событий тот Ирвина не называл.

– Я потерял своих друзей. Боюсь, их будут пытать... – Дэмиен в спешке посмотрел на дверь. – Я должен спасти то, что у меня осталось, Эмбер.

Сборы прошли в ощущении надвигающейся катастрофы. Как выяснилось, бунтовщики не думали сдаваться, и они устроили настоящую бойню на улицах столицы, через которую мы с Дэмиеном протискивались с небывалым трудом.

Нас ждал сюрприз в порту – узнав о том, что в городе беспорядки, на порт обрушились пираты с дальних рубежей, надеясь забрать себе все, что только

можно.

Так я видела Дэмиена и Лиама последний день.

Сейчас мне снятся их лица – такие далекие и прекрасные. Я много сил положила на то, чтобы через Иштвана найти следы моих родных. То, что я выяснила, звучит как приговор: оба утонули в море.

За семь прошедших лет я с этим так и не смирилась.

Мне кажется, что мой корабль врезается в бурю, и я плыву туда, куда не смела сунуться все прошедшие семь лет с пожара в порту, но куда меня звали чувства жены и матери. На дальние острова.

Передо мной встает заря, и мне кажется, что еще чуть-чуть, и я разгляжу за горизонтом полоску земли.

Неожиданно моя рука путается в чем-то мягком, длинном, шелковистом, проскальзывающим сквозь пальцы.

Распахиваю глаза – осознание того, с кем я спала, похоже на холодный ушат воды.

Ирвин.

Мой кошмар дремлет невероятно близко от меня. Лишь руку протяни. Впрочем, я ее уже и протянула. Мои пальцы в его волосах. И это, может, выглядело бы мило, если бы не обстоятельства.

Спешно отодвигаюсь и вижу, как Ирвин тянется ко мне во сне. Он почти обнажен.

Черт, он залез в мою постель в одной набедренной повязке. Вот же... хам!

Я одновременно желаю задушить его и в то же время ощущаю нашу природную связь. И он, кажется, тоже. Так безмятежно сопит, поймав в свою клешню мое запястье.

Ну уж нет, Ирвин Торн, если ты вдруг думаешь, что я стану птичкой в твоей клетке, ты очень и очень ошибаешься.

Бросаю взгляд за окно. Там плещется море, и теперь мне становится ясно, что мы на корабле.

Я чувствую себя уже гораздо лучше, такое ощущение, что близость Ирвина действительно помогла восстановиться. Быть может, он предпринял какой-то неизвестный мне прием, а, может, все сработало благодаря всемогущей природе. Консумация была просто отчаянным желанием Ирвина, который, как я помню, порядком возбудился, лаская меня вчера.

Выскальзываю из кровати, всунув Торну одеяло в кулак.

Он что-то бормочет про прекрасную ларди и радость обладания, и я понимаю, что совершенно точно не хочу знать, что ему снится. Обшариваю комнату в поисках своей одежды, и да, Ирвин и тут мне соврал, вещи хоть и пострадали местами, но при этом остались целы.

Он раздел меня только потому, что хотел.

Как можно тише одеваюсь, хотя желание запустить в него чем-нибудь не ослабевает. Сейчас, пожалуй, я ослеплена ненавистью. Мне хочется убить Ирвина за все, что он сделал. Но, при этом, моя месть должна быть изощренной. Такая, чтобы он почувствовал хоть капельку того, что я пережила.

И тут я понимаю, что судьба на моей стороне, обнаружив в кармане пиджака недопитое зелье трансформации – как мило, что Торн, видимо, думал членом и забыл меня обыскать.

Склоняюсь над Ирвином и аккуратно выдираю у него волос – это поможет мне на время притвориться им.

На палубе стараюсь держаться максимально отстраненно и напыщенно, но даже не сомневаюсь в том, что долго обманывать этих людей я не смогу.

Ищу любое средство развернуть ситуацию в свою пользу. И вот.

Я долго стою над картой, на которой указано положение корабля. Руки подрагивают. Остров, который мы только что проплыли, принадлежит пиратам.

Медленно выдыхаю.

Мой сегодняшний сон похож на отголоски моего дара, уснувшего, как я думала, раз и навсегда с тех пор, как я в последний раз видела Дэйна Эрхарта. Все выглядит так, словно судьба решила подкинуть мне карт-бланш.

И тут я вздрагиваю от выстрела, прозвучавшего за бортом корабля. Первое, что приходит мне в голову: лишь бы Ирвин не проснулся.

Позади оглушительно хлопает дверь.

Оборачиваюсь.

В каюте незнакомый мне мужчина.

– Пираты, – заявляет он, кланяясь. – Я... пытался вас предупредить насчет курса. Стучал, но Вы сказали...

– Кхм... – приосаниваюсь я, осознавая, что даже имени этого парня не знаю и от провала я сейчас на волоске. – Чего они хотят?

– Требуют доказать, что у нас есть право прохода дальше. К нам уже плывет их

шлюпка.

Смотрю в окно: и правда.

Глубоко вдыхаю. Может, это и есть мой шанс сбежать?

Или же окончательный провал. Попасть в плен к этим тварям, ох, я слышала от Иштвана, какие там творятся бесчинства. Причем, пираты не разбирают, кто перед ними – мужчина, женщина, ларди. Законы им не писаны.

Выхожу на палубу и вижу, что к нам, и правда, на всех парах идет шлюпка. Упираю руки в бока – я видела, что так иногда делают мужчины, и собираюсь напустить на себя наиболее грозный вид.

Наверное, Ирвин Торн вел бы себя именно так. Хотя, признаться честно, я не имею понятия.

Пираты поглядывают на меня недоверчиво. Я – на них.

Боже мой, какая дурацкая складывается ситуация!

Я бы с большим удовольствием отправила бы Ирвина беседовать с этими антисоциальными элементами, предателями, бунтарями.

– Эй ты, капитан, назовись! – кричат снизу.

Вздыхаю.

Я прямо спиной сейчас чувствую, что позади меня замерла команда. А в моей голове тикают маленькие часы.

Интересно, сколько еще осталось до того, как настоящий Ирвин очнется и высадит дверь?

Набираю воздуха в грудь и отвечаю:

– Господин срединных земель, Ирвин Topн.

Мне почему-то кажется, что рыжий что-нибудь подобное и выдал бы.

Впрочем, следом встает вопрос, что именно такая важная шишка делает на маленьком суденышке посреди океана? Именно его я читаю на лицах собравшихся в этот момент. Блин, надо что-то придумать.

– Приплыл поговорить о том, что вы похитили из гаваней моего города семь лет назад ребенка моей жены. Он с вами?!

Следую совершенно идиотскому правилу, освоенному еще в прошлой жизни – “лучшая защита – нападение".

Воцаряется молчание.

Абсолютное.

Я понимаю, что вряд ли кто-то вообще знал про то, что у давно всеми забытой жены Ирвина были дети. И если слухи про дочку еще могли куда-то просочиться, то про сына...

Это сейчас во мне говорят чувства матери. Одним из самых заветных желаний, что я загадывала на день единения с морем – был на Жемчужных островах такой праздник – было найти моего сына.

Наклоняюсь вниз и хватаюсь ладонями за борт.

– Любого, кто скажет мне хотя бы направление, в котором стоит искать мальчика, озолочу!

Я знаю, что это довольно смелое обещание. Тем более, богатств-то у меня никаких нет. Покинутая лавка не считается. А если говорить о владениях Иштвана, то я, честно, на них не претендую.

Пираты переглядываются.

Наконец один из них, с перевязанной головой, выходит вперед:

– Слышь, рыжий, у меня есть, что сказать, – произносит он. – И показать даже... Не только направление.

Начинаю дышать чаще.

Мой мальчик...

– Он жив?

– О, конечно, – приосанивается тот. Следом пираты снова переглядываются.

– Есть тут один капитан, кто, по слухам, увез из того порта мальчишку шесть лет назад.

Мне кажется, что дальше я уже не соображаю. Борюсь с диким желанием выпрыгнуть за борт и плыть туда, где может быть мой Лиам.

Пиратам, конечно, не свойственно похищать младенцев, чаще они тащат уже подросших детей и заставляют их делать всю черновую работу на корабле и не только. Страшно подумать, что Лиам мог очутиться среди них.

Мне нужно отправиться к этому капитану, пока чертов Ирвин не пришел в себя.

Вопрос: "так чего вам нужно?" не успевает сорваться с моих губ, пират заговаривает первым.

– Я тебя туда проведу, рыжий господин! – кричит он. – Но только без этих!

Он смотрит на матросов Ирвина.

– В гавань не велено водить чужих! А с ними будет слишком много, капитан! Заметно и хлопотно!

Меня немного настораживает то, что все складывается вот так: одно к одному, но ситуация патовая, и чувства матери во мне перевешивают.

– По рукам! – даю согласие.

Никого из спутников это не удивляет. Похоже на то, что все они привыкли исполнять любые приказы Ирвина беспрекословно. Да и если учесть его силу... Надо будет, господин Торн все гавани испепелит.

Это только убеждает меня в том, что мне подвернулся хороший шанс. Мужчина, которого я когда-то спасла от казни, по глупости, не иначе, на самом деле грубый и жестокий тиран. Что бы он там ко мне ни испытывал, мне ни в коем случае не следует давать ему поблажек. Потому что, вероятней всего, там все закончится жизнью в золотой клетке.

Сажусь в шлюпку с легким сердцем и в последний раз оглядываюсь на корабль.

Что бы я ни чувствовала в постели с этим человеком, мне стоит забыть и навсегда выбросить ту ночь оргазмов из памяти. Он не стоит светлых чувств и доброго отношения.

Я крепко стискиваю кулаки, когда шлюпка уже скользит прочь на веслах. Мне впервые за несколько дней, минувших с предательства Вейна, становится хоть немного легче. Возможно, я увижу сына. Это никак не искупает потери дочери. Но Лиам, мой Лиам, может быть, вернется ко мне!

Вместе с этим меня, мою решительность подтачивают угрызения совести. Ведь я могла бы и раньше отправиться в эти места, наплевав на предостережения Иштвана.

Борт судна бьется о песчаный берег, и я приподнимаю голову.

– Прибыли, господин рыжий... – мне кажется, тот самый покалеченный пират только что пропустил ругательство, обращаясь ко мне.

Я привстаю, и сама выскакиваю в воду, еще раз бросив взгляд на судно за моей спиной. Надеюсь, мы успеем скрыться в зарослях до того, как нестыковки раскроются.

Женщина протягивает мне руку. Жест особого уважения к мужчине в этих местах.

О, как же я ненавижу носить чужую личину!

– Ну, только, господин, в виду имей... что капитан у этого мальчонки Кровавый Демон...

Я успеваю узнать про Демона, что тот гроза морей. Ну, а могло быть иначе? Похоже, мне и так действительно уж слишком везло. Рассказ о Демоне продолжается по дороге до форта. Он страшен, это известно точно. А еще он из бывших рабов. Однажды мужчину продали на аукционе местной главе пиратской артели как диковинку. И приставку "кровавый" парень получил за то, как разделался со своей мучившей рабов хозяйкой. А потом уже подмял под себя весь ее флот и стал совершенно бессовестной, но при этом независимой силой в южных водах.

Мда.

Не представляю себе мирный разговор с этим бруталом.

– Ну что, господин, сколько дашь? – сверкает золотым зубом, пират, который изначально предлагал мне купить сведения.

Все, что я услышала, это повесть о деяниях Кровавого демона. Про мальчика было слова два.

– Я еще ни в чем не уверен.

Я успеваю лишь краем глаза уловить то, как женщина раскуривает свечку. В последний миг понимаю, что у пиратов не просто так на самые носы натянуты маски. Ведь это сонная трава.

Валюсь из-за стола, осознавая, что все рассказы Иштвана были правдой. Это совершенно отмороженная, потерявшая совесть банда разбойников, которым сам черт не брат. Не испугаться окурить Ирвина мог только тот, кому нечего терять и очень хочется заработать.

Я просыпаюсь от сна уже в трюме, связанная по рукам и ногам и окруженная пиратами.

– Морт сказала не трогать тебя, – улыбается тот, у кого голова была перевязана. – А я ведь сразу знал, что тут подстава. Сам император срединных земель и черт возьми где. Кха! У меня чутье на наживу. Сказал Морт...

Сверкает полубеззубой улыбкой.

– И вот, ты оказалась красивой бабой-магичкой, – причмокивает, изображая, видимо, как я хороша.

– Заткнись.

– Не хочешь, не слушай, – тот пожимает плечами. – Но я бы все-таки поинтересовался, куда тебя везет Морт.

Поворачиваю голову. И как-то сразу вспоминается Ирвин. Куда могут везти меня люди, которых не пугает даже владыка срединных земель?

– На праздник, – поясняет пират. – Там будет аукцион диковинок. Ох, чую я, мы с Морт получим отличные деньги!

– То есть, диковинка – это я.

Сердце в груди замирает.

Уж мог бы Ирвин, наверное, отправиться следом! Быть мне защитой хотя бы теперь!

Но вскоре я выясняю неутешительное для себя. Пираты так и не узнали, кто за ними гнался. Они на то и пираты, чтобы виртуозно знать море и владеть умением по нему перемещаться. От этого зависят их жизни. Это их хлеб.

Их предводительница, Морт, владеет погодной магией – умеет надувать ветром паруса и разворачивать им же противников.

Корабль Ирвина преследовал нас, но ему мало что удалось противопоставить Mopт.