Текст книги "Эхо-парк"

Автор книги: Майкл Коннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

9

Позднее, все еще оставаясь в постели Босха, они беседовали обо всем, кроме своих отношений. Наконец разговор опять закрутился вокруг расследуемого дела и завтрашнего допроса Рей нарда Уэйтса.

– Не верю, что после стольких лет вновь сяду лицом к лицу с убийцей, – сказал Босх. – Похоже на сон. Мне действительно часто снилось, что я поймал этого типа. То есть во сне это был не Уэйтс, но мне снилось, что дело раскрыто.

– А кем он был во сне? – поинтересовалась Рейчел.

Ее плечо покоилось под его рукой, а голова – у него на груди. Босх не видел ее лица, но ощущал запах волос.

– Это был человек, которого я всегда подозревал, примерял на роль убийцы. Но у меня никогда ничего на него не было, никаких серьезных улик. Просто он всегда был таким мерзавцем, наверное, потому мне и хотелось, чтобы это был он.

– Но он был как-то связан с Жесто?

Босх попытался пожать плечами, но при столь тесно прижатых друг к другу телах это оказалось затруднительно.

– Он знал о пустовавшем гараже, где потом нашли машину, и его бывшая девушка внешне напоминала Жесто. И еще он имел организационные навыки. Никаких реальных улик. Я просто считал, что это он. Однажды проследил за ним – еще давно, в первый год расследования. Он работал охранником на нефтепромысле за Болдуин-Хиллз. Знаешь, где это?

– Место, где виднеются нефтяные вышки, когда едешь из аэропорта по Ла-Синега?

– Да. Семья того парня владела изрядной долей нефтепромыслов, и отец, как я догадываюсь, старался наставить сына на путь истинный. Заставить зарабатывать свой кусок хлеба, пускай даже у них была куча денег. Ну так вот, работал он там в охране, и однажды я наблюдал за ним. Ему попались подростки, которые там играли, вторгнувшись в чужие владения. Ребята лет тринадцати-четырнадцати. Двое мальчишек из ближней округи.

– И что он им сделал?

– Схватил их и приковал наручниками к одной вышке. Спинами друг к другу. К опоре или к анкеру для насоса. Не знаю точно, для чего эта штука предназначалась, но он приковал их к ней. А потом сел в свой пикап и уехал.

– Оставил их там?

– Я тоже так подумал, но вскоре он вдруг вернулся. С ним был еще один человек, оба взяли по ведру нефти из кузова грузовика и вылили ее на головы двух ребят.

Рейчел приподнялась на локте.

– И ты спокойно наблюдал, как они это проделывали?

– Я находился далеко, по другую сторону Ла-Синеги, на следующем горном гребне. Еще до того, как там построили дома. Наблюдал в бинокль. Если бы он пошел дальше, я бы каким-то образом вмешался, но он их отпустил. Кроме того, мне не хотелось, чтобы он проведал о слежке. В тот момент он не знал, что я подозреваю его по делу Жесто.

Рейчел кивнула и больше не спрашивала, почему Босх бездействовал.

– Значит, после этого он их отпустил? – уточнила она.

– Снял с них наручники, дал одному пинка под зад и отпустил обоих. Они ревели и были перепуганы.

Рейчел с отвращением поморщилась.

– Как же зовут того типа?

– Энтони Гарланд. А его отца зовут Томас Рекс Гарланд. Вероятно, ты о нем слышана.

Рейчел покачала головой:

– Что ж, может, этот Энтони и не был убийцей, но, судя по твоему рассказу, он настоящий подонок.

– Да. Хочешь взглянуть на него?

– Каким образом?

– У меня есть видеозаписи важнейших моментов. За последние тринадцать лет я трижды вызывал его на допрос. Каждое интервью записывалось на пленку.

– Она у тебя здесь?

Босх кивнул, сознавая, что Рейчел может показаться странным или неприятным, что дома он смотрит видеозаписи допросов.

– Я скопировал их на пленку. Принес домой, чтобы отсматривать, в последний период работы над делом.

– Тогда давай взглянем на парня.

Босх вылез из постели, натянул шорты и включил лампу. Вышел в жилую комнату и заглянул в шкафчик под телевизором. У него было несколько видеокассет с материалами расследований. Он нашел кассету с надписью «Гарланд» и понес ее в спальню, предварительно аккуратно закрыв шкафчик.

В спальне на комоде стоял телевизор с встроенным видеоплейером. Босх включил его, вставил кассету и сел на край постели с пультом в руке. Рейчел осталась под одеялом и, когда Босх запустил кассету, вытянула ногу и пощекотала пальцами его спину.

– Ты всех своих девушек так развлекаешь? Демонстрируешь им свои производственные методы?

Босх, обернувшись, ответил почти серьезно:

– Рейчел, мне кажется, ты единственный человек на свете, с которым я могу это делать.

Она улыбнулась:

– Ты меня озадачиваешь, Гарри Босх.

Он опять отвернулся к телевизору. На экране возникла картинка. Звук он отключил с помощью пульта.

– Первый эпизод от одиннадцатого марта девяносто четвертого. Прошло уже с полгода после исчезновения Жесто, и мы хватались за каждую соломинку. У нас не было улик для ареста Гарланда, но мне удалось убедить его прийти в участок и сделать заявление. Он не знал, что находится у меня под подозрением. Думал, будто просто пришел поговорить о квартире, где проживала его бывшая подружка.

На экране появилось зернистое изображение маленькой комнаты со столом, за которым сидели два человека. Один из них Гарри Босх, только много моложе, а другой – мужчина дет двадцати, с волнистой белокурой шевелюрой, в футболке с надписью «Лейкерс» поперек груди. Рукава плотно обтягивали бицепсы, на левом виднелась татуировка: черная колючая проволока, опоясывающая мышцу. Это и был Энтони Гарланд.

– Он явился по доброй воле. Пришел в таком виде, словно собирался на пляж. Тем не менее…

Гарри включил звук. На экране Гарланд оглядывал комнату с легкой улыбкой на лице.

«– Вот, значит, где это происходит, да? – спросил он.

– Что происходит?

– Ну, вы сами знаете, – с напускной скромностью улыбнулся сынок богатого папаши. – Где вы раскалываете плохих парней и они признаются вам во всех грехах.

– Иногда, – ответил Босх. – Но давайте поговорим о Мари Жесто. Вы ее знали?

– Нет, я уже сказал вам, что не знал ее. Никогда прежде не видел.

– Прежде чего?

– Прежде чем вы показали мне фото.

– Значит, если бы кто-нибудь сообщил мне, что вы ее все-таки знали, он бы солгал?

– Да. Кто наплел вам подобную чепуху?

– Но вы знали о пустующем гараже в «Хай-Тауэр», не так ли?

– Да, но лишь потому, что моя девушка только что выехала из той квартиры. Только поэтому я знал, что место пустует. Это не означает, что я припрятал там машину. Послушайте, вы уже спрашивали меня обо всей ерунде, когда мы были в том доме. Я надеялся здесь услышать что-нибудь новенькое. Я арестован или как?

– Нет, Энтони, вы не арестованы. Я просто хотел, чтобы вы пришли и мы заново обсудили некоторые детали.

– Я уже обсудил с вами все детали.

– Но это было до того, как открылись новые подробности-о вас и о ней. Теперь важно заново пройтись по тем же самым пунктам. Отразить в протоколе, по всей форме.

Лицо Гарланда мгновенно исказилось гневом. Он наклонился вперед над столом.

– Какие еще подробности? Какого черта вы мне тут заправляете? Я не имею с этим ничего общего. Я объяснял вам уже дважды. Почему вы не занимаетесь поисками настоящего похитителя? Того, кто это сделал?

Босх подождал, пока Гарланд успокоится.

– Может, потому, что я его нашел.

– Пошел ты вон! У тебя ничего на меня нет и быть не может. Я с первого дня твержу тебе это. Я не тот, кто тебе нужен!

Теперь уже Босх наклонился к Гарланду. Их лица находились совсем близко друг от друга, на расстоянии не более фута.

– Я помню, что ты твердил мне, Энтони. Но это было до того, как я съездил в Остин и поговорил с твоей девушкой. Она кое-что мне сообщила, и эти подробности вынуждают меня обратить на тебя больше внимания.

– Да пошла она! Она шлюха!

– Неужели? Если она такая, почему же ты разозлился, когда она тебя бросила? Почему ей пришлось спешно бежать от тебя? Почему ты не отпустил ее по-хорошему?

– Потому что меня не бросают! Это я бросаю! Ясно?

Босх выпрямился и кивнул:

– Ясно. Итак, со всеми подробностями, которые только можешь вспомнить, расскажи мне, что ты делал девятого сентября прошлого года. Куда ходил и кого видел».

…С помощью пульта Босх начал ускоренно проматывать ленту вперед.

– У него не оказалось алиби на то время, в которое, как мы были уверены, Мари похитили возле супермаркета. Но мы можем пропустить эту часть допроса, она очень длинная.

Рейчел уже сидела в постели, позади Босха.

– Что ты думаешь об этом субъекте? – спросил он.

Она пожала плечами:

– Выглядит как типичный богатый подонок. Но это еще не делает его убийцей.

– А вот это двумя годами позже. Юристы из фирмы его папочки выправили против меня ограничительный судебный приказ, и я получил право допрашивать сына только в присутствии адвоката. Здесь уже не так много интересного, но есть одна деталь, на которую я хочу, чтобы ты обратила внимание. Его адвокат на допросе – Деннис Фрэнк, компаньон Сесила Доббза, крупной адвокатской шишки из Сечури-Сити, который ведет дела Томаса Рекса, отца подозреваемого.

– Все крупные фигуры.

Босх замедлил перемотку, чтобы лучше рассмотреть, где на пленке начинается действие. На экране был Гарланд, сидящий за столом, а напротив него – незнакомый мужчина, наверное, адвокат. При быстрой перемотке было видно, как адвокат и его клиент многократно обменивались репликами, шепча друг другу что-то в ухо. Наконец Босх снизил скорость до нормальной и включил звук. Теперь на экране говорил адвокат Фрэнк:

«– Мой клиент в полной мере сотрудничал с вами, но вы продолжаете докучать ему на работе и дома своими подозрениями, в которых нет доказательности.

– Я сейчас работаю над доказательной базой, – ответил Босх. – И когда ее получу, не окажется в мире такого адвоката, который сумеет ему помочь.

– Пошел к черту, Босх! – выкрикнул Гарланд. – Лучше моли Бога, чтобы никогда не столкнуться со мной один на один, козел! Я затопчу тебя в грязь!

Фрэнк успокаивающим жестом положил ладонь на руку Гарланда. Босх выждал несколько мгновений, прежде чем произнести:

– Теперь ты решил мне угрожать, Энтони? Думаешь, я как один из тех подростков, которых ты приковал к нефтяной вышке и облил нефтью из ведра? Считаешь, я убегу поджав хвост?

Лицо Гарланда будто сжалось в комок и налилось кровью. Глаза превратились в два застывших черных камешка…» Босх нажал на пульте кнопку «Пауза».

– Вот, – сказал он Рейчел, указывая на экран. – Я хотел, чтобы ты увидела. Посмотри на его лицо. Чистейшая, абсолютная ярость, без каких-либо примесей. Вот почему я был уверен, что это он.

У Рейчел был такой вид, словно она уже где-то видела прежде это искаженное бешенством лицо. Босх опять повернулся к телевизору и стал перематывать ленту вперед.

– Сейчас мы пропускаем почти десять лет. Запись сделана в прошлом году, когда я вызвал его к себе, вернувшись к работе. Он удивился, увидев меня. Я захватил его, когда он выходил из ресторана «Кейт Мантилини» в обеденный перерыв. Человек, вероятно, полагал, что я навсегда исчез из его жизни.

Босх остановил перемотку и запустил пленку в нормальном темпе. На экране Гарланд выглядел старше и массивнее.

Лицо расплылось, поредевшие волосы коротко подстрижены. Теперь он был в белой рубашке с галстуком. Записанные на пленку допросы проследили его жизнь почти от мальчишества до вполне зрелого возраста.

На сей раз комната для допросов была иной. Она находилась уже в Паркер-центре.

«– Если я не под арестом, значит, я могу уйти? – спросил Гарланд.

– Надеюсь, что сначала вы ответите на несколько вопросов, – произнес Босх.

– Я ответил на все ваши вопросы много лет назад. Это вендетта, Босх. Вы не желаете оставить это дело в покое. Я могу уйти или нет?

– Где вы спрятали ее труп?

– Боже, немыслимо! – Гарланд в отчаянии потряс головой. – Когда все закончится?

– Никогда не закончится, Гарланд. Не раньше чем я найду ее и засажу вас в тюрьму.

– Да это настоящее помешательство, черт подери! Босх, вы помешанный! Что мне сделать, чтобы вы поверили? Как мне…

– Расскажите, где она, и тогда я вам поверю.

– Так это – единственное, чего я не могу сделать, потому что…»

Внезапно Босх выключил запись. Он осознал, насколько был слеп, преследуя Гарланда, неуемный, как дурашливая собака, гонящаяся за машиной. Как она не замечает уличного движения, так и он не ведал, что прямо у него под носом, в Книге убийства содержится ниточка, ведущая к настоящему убийце. Просмотр кассеты вместе с Рейчел лишь громоздил унижение на унижение. Гарри надеялся, что, показав ей кассету, он объяснит, почему сосредоточился на Гарланде. Рейчел поймет и оправдает его ошибку. Но сейчас, увидев все это сквозь призму признания Уэйтса, Босх уже и сам не мог себя оправдать.

Рейчел наклонилась к нему и нежно коснулась его спины, проведя пальцами вниз, вдоль позвоночника.

– Это случается с каждым из нас, – мягко промолвила она.

Босх машинально кивнул. «Только не со мной», – подумал он.

– Когда все это закончится, мне придется найти его и извиниться.

– Да провались он пропадом! Все равно он дерьмо и подонок. Я бы на твоем месте не переживала.

Босх усмехнулся:

– Думаешь?

Вместо ответа Рейчел, будто рогатку, оттянула резинку его шорт и резко отпустила. Та с хлестким звуком ударилась о спину Гарри.

– Думаю, у меня есть по крайней мере еще час до ухода домой.

Босх обернулся и посмотрел на нее. Она улыбалась.

10

На следующее утро Босх и Райдер, побывав с утра в городском архиве, дошли пешком до главного судебного здания и, несмотря на давку у лифтов, все же прибыли в канцелярию окружного прокурора на двадцать минут раньше срока. Но О'Ши и Оливас уже ждали их. Все заняли те же самые места, что и накануне. Босх заметил, что вчерашняя стопка плакатов у стены исчезла. Вероятно, им уже нашли применение – отправили в конференц-зал, где вечером была назначена встреча кандидатов.

Сев, Босх увидел на столе О'Ши Книгу убийства по делу Жесто. Он взял ее, не спрашивая разрешения, и немедленно раскрыл на разделе хронологической регистрации фактов. Он листал пятьдесят первую форму, пока не нашел страницу от двадцать девятого сентября 1993 года. Вчитался в запись, о которой накануне сообщил ему Оливас. Это и в самом деле была последняя на тот день запись. Босх снова ощутил раскаяние.

– Все мы делаем ошибки, детектив Босх, – успокаивающе произнес О'Ши. – Давайте лучше сосредоточимся на сегодняшней задаче и сделаем все, что в наших силах.

Босх посмотрел на О'Ши и кивнул. Потом закрыл папку и положил ее на стол. Прокурор продолжил:

– Мне сообщили, что Морис Свон находится в комнате для допросов вместе с мистером Уэйтсом. Я со своей стороны уже обдумал нашу тактику и решил разбирать дела по одному, в хронологическом порядке. Мы начнем с Фицпатрика и, когда будем удовлетворены признанием, перейдем к делу Жесто, потом перейдем к следующему, и так далее.

Все согласились, за исключением Босха.

– Я не буду удовлетворен, пока мы не получим ее останки, – сказал он.

О'Ши решил не спорить. Он взял со своего стола какой-то документ.

– Я вас понимаю. Если можно будет найти останки жертвы, руководствуясь лишь показаниями Уэйтса, это будет прекрасно. Если потребуется, чтобы он привел нас к месту захоронения, то я на этот случай специально заготовил ордер на временное освобождение его из заключения, и ордер остается только подписать у судьи. Должен прямо заявить: если придется вывести этого человека на волю, тогда меры безопасности должны быть экстраординарными. Предстоит длительная поездка, и мы не имеем права допустить никаких провалов.

Некоторое время О'Ши с особым пристрастием переводил взгляд с одного детектива на другого, желая убедиться, что те понимают всю серьезность положения. На карту была поставлена его предвыборная кампания, да и вся политическая карьера. Теперь и то и другое зависело от сохранности Рейнарда Уэйтса.

– Мы готовы ко всему, – заверил его Оливас.

Однако выражение озабоченности не исчезло с лица О'Ши.

– Вы обеспечите присутствие патрульных полицейских?

– Не думаю, что это необходимо: полицейская форма привлекает внимание, – возразил Оливас. – Мы сумеем справиться своими силами. Но если вы настаиваете, то это можно обеспечить.

– Да, было бы нелишне.

– В таком случае нет проблем. Мы договоримся, чтобы нас сопровождала машина от городской полиции либо пара судебных приставов из тюрьмы.

О'Ши кивнул в знак одобрения.

– Тогда приступим?

– Еще одно, – произнес Босх. – Мы со своей стороны не можем сказать, кто именно ожидает нас в комнате для допросов, но абсолютно уверены, что имя и фамилия этого человека не Рейнард Уэйтс.

На лице О'Ши появилось удивление. Оливас застыл с приоткрытым ртом и подался вперед.

– Но мы идентифицировали его по отпечаткам пальцев! – воскликнул он. – В прошлый его арест.

– Да, я знаю, – ответил Босх. – Но вы, конечно, помните, что когда его взяли четырнадцать лет назад за подозрительное праздношатание, он сначала назвался Робертом Саксоном, одновременно указав датой рождения 1975 год, третье ноября. Это же самое имя он использовал и годом позже, когда звонил по делу Жесто, только тогда сообщил уже другой год рождения – 1971-й. Однако вспомните: когда в первый раз его отпечатки сравнили с компьютерной базой данных управления автотранспорта, то отпечаток большого пальца идентифицировал его как Рейнарда Уэйтса, 1971 года рождения. Таким образом, мы имеем один и тот же месяц и день рождения, но разные годы. При этом, когда ему представили улику в виде отпечатка большого пальца, он охотно согласился с именем и фамилией Рейнард Уэйтс, заявив, что ранее представил фальшивые данные, надеясь сойти за несовершеннолетнего. Все это отражено в его досье.

– Да, но куда все это нас ведет? – нетерпеливо спросил О'Ши.

– Позвольте мне закончить. Тогда он получил за свое подозрительное праздношатание, с прицелом на взлом, всего лишь испытательный срок, поскольку это было его первое правонарушение. В автобиографии, которая содержится в отчете о прохождении испытательного срока, он утверждает, что родился и вырос в Лос-Анджелесе, не так ли? Мы только что побывали в городском архиве. Там нет записи о рождении в Лос-Анджелесе Рейнарда Уэйтса – ни в указанную дату, ни в какую-либо иную. Имеется множество родившихся в Лос-Анджелесе Робертов Саксонов, но ни один из них не родился третьего ноября ни одного из упомянутых годов.

– Короче говоря, – заключила Райдер, – мы не знаем, кто этот человек, с которым сейчас собираемся вести переговоры.

О'Ши отодвинулся от стола, встал и принялся мерить шагами просторный кабинет.

– Итак, вы хотите сказать, что управление автотранспорта имело в своей базе данных фальшивые отпечатки или произошло какое-либо недоразумение?

Босх повернулся на стуле, чтобы видеть прокурора.

– Я хочу сказать, что этот человек, кем бы он ни являлся на самом деле, мог пойти в управление автотранспорта и свободно выправить себе фальшивое удостоверение. Что требуется для получения водительских прав? Подтверждение возраста. В те времена вы могли без проблем приобрести себе на Голливудском бульваре липовое удостоверение личности и свидетельство о рождении. Он мог также подкупить сотрудника управления автотранспорта, имел и много других возможностей. Главное, что в городском архиве не зарегистрировано, что данный человек родился в Лос-Анджелесе, как он утверждает. Эта ложь ставит под сомнение и все остальное.

– А если ложь состоит только в этом? – предположил Оливас. – Может, он все-таки Уэйтс, но солгал о месте рождения. Это как, например, если родился в Риверсайде, то говоришь всем, что ты из Лос-Анджелеса.

Босх покачал головой. Ему не показалась убедительной логика Оливаса.

– Имя фальшивое, – с нажимом проговорил он. – Заимствовано у персонажа средневекового фольклора, известного как Рейнард-лис. Соедините имя с фамилией и получите: «Молодой лис поджидает». Понимаете? Вам не убедить меня, что он получил такое имя при рождении.

В комнате воцарилась тишина.

– Ну, не знаю, – с сомнением промолвил О'Ши. – Представляется несколько неестественным… все эти средневековые аллюзии.

– Неестественно лишь потому, что мы не можем припереть его к стенке, – возразил Босх. – Мое мнение: более неестественно, если это его подлинное имя.

– Что вы имеете в виду? – спросил Оливас. – Он изменил имя и продолжает им пользоваться, хотя за этим именем тянется криминальная биография? Бессмыслица.

– Да, смысла маловато. Но мы не знаем, какая история кроется за всем этим.

– Ладно, что вы предлагаете?

– По правде сказать, немногое, – ответил Босх. – Я просто затрагиваю данный вопрос. Но убежден: нам следует затронуть его и при допросе. Надо попросить подозреваемого назвать по всей форме свою имя и фамилию, дату и место рождения. Будто это рутинная процедура, с которой начинается допрос. Если он назовется Уэйтсом, тогда, вероятно, нам удастся в будущем поймать его на лжи и предъявить обвинение за все сразу. Вы ведь говорили, что таковы условия сделки: если он в чем-либо соврет, то погорит во всем. Мы имеем возможность обернуть это условие против него.

О'Ши стоял возле журнального столика, за которым сидели Босх и Райдер. Босх обернулся и наблюдал, как прокурор принимает решение.

– Не вижу, как это может повредить, – наконец произнес О'Ши. – Затронем этот вопрос, но пока оставим без последствий. Затронем как бы между прочим, в порядке процедуры. Позже мы сумеем вернуться к нему, если выясним нечто большее.

Босх посмотрел на Райдер:

– Тебе начинать – ведь сначала пойдет дело Фицпатрика. Твой первый вопрос может касаться имени.

– Хорошо, – согласилась она.

О'Ши, обойдя стол, вернулся на свое место.

– Итак. Мы готовы? Пора идти. Я постараюсь присутствовать столько, сколько позволит мое расписание. Не чувствуйте себя задетыми, если иногда я буду вставлять свой вопрос.

Босх поднялся со стула. Райдер последовала его примеру, за ней – Оливас.

– И последнее, – добавил Босх. – Вчера мы узнали историю о Морисе Своне, которую вам, коллеги, вероятно, следует послушать.

Босх и Райдер пересказали то, что поведал им Эйбл Пратт. К концу повествования Оливас смеялся, изумленно тряся головой, а по лицу О'Ши Босх мог заключить, что тот пытается вспомнить, сколько раз в суде обменивался рукопожатиями с Морисом Своном. Наверное, прокурор волновался по поводу своего возможного политического фиаско.

Босх первым направился к выходу. Он чувствовал, что в нем нарастает странная смесь возбуждения, ужаса и отвращения. Он был взбудоражен, понимая, что вот-вот наконец узнает, что же много лет назад случилось с Мари Жесто. И одновременно он страшился этого знания. И того, что подробности, какие ему скоро предстоит услышать, лягут на него тяжким бременем. Бременем, которое Босху придется передать и ожидающим в Бейкерсфилде безутешным отцу и матери.